Дар небес

  - Нет, если честно, я не совсем все понимаю. Ты переживаешь за мою душу, но она лучше других знает, что ей нужно делать, и она тянется к тебе. Я доверяю своим инстинктам, это то, что я чувствую. И знаешь...

  Лика обхватила его руки, пытаясь убрать с себя, чтобы суметь развернуться к нему лицом. И когда ей это удалось, она положила ладонь на его солнечное сплетение, тихо добавив:

  - Я тоже вижу то, что у тебя внутри. Под слоем беспроглядной тьмы я вижу пучок яркого света. И именно к нему тянется моя душа.

  Широкая грудь под ее ладонью приподнялась и тяжело опустилась.

  - Как ты можешь видеть то, чего нет...

  Лика положила пальцы на его губы, не позволяя продолжить.

  - Давай, я обещаю тебе подумать над твоими словами, а ты подумаешь над моими. И обещаю не целовать тебя, пока ты сам не решишь, что это стоит своей цены.

  Не дожидаясь ответа, Лика повела его к центру комнаты, где стоял стул.

  - Присядь. Именно об этом я и хотела тебя попросить.

  ***

  Рэмиэль сел на стул, откинувшись на его спинку и сложив руки на груди. Так попросила его сделать Анжелика - истинно невероятное существо. На ее месте любой смертный сейчас бился бы в истерике, а эту девушку интересуют лишь ее картины... и он. Ее внимание к нему, ее любопытство, ее... влечение - это все сливалось в единую причину, которая подогревала и без того необъятное притяжение к ней.

  И именно эта девушка оказалась той, которую они все так долго ждали.

  ...и принесет она в мир людской доброту Всевышнего...

  ...и раскинет она крылья свои, и вознесется на них к Небесам...

  ...но не будет она Ангелом, и не будет человеком, ибо есть она Свет во плоти...

  И недавние события ярко доказывали эти пророческие слова. В Аду этого ждали с жадным нетерпением и потаенным страхом. Каждый демон хотел иметь эту душу среди своих трофеев, но не каждый догадывался о том, как лучше это сделать. Поэтому перед Рэмиэлем встала непростая задача - как суметь ее защитить, когда он даже сейчас слышал дыхание демонов у себя за спиной. Они наблюдали, они ждали.

  А что же он?

  Он так и не стал настолько принадлежать тьме, чтобы слепо ей подчиняться. И это давало ему право выбора, как именно поступить. Но Рэмиэль осознавал еще и то, что теперь эта девушка стала для него вдвойне недоступнее. Она не была одной из многих, она была уникальной. И от того, насколько чистой она предстанет перед Судом, зависело слишком многое. Но ему ли беспокоиться о той стороне, которая от него отреклась?

  "Под слоем беспроглядной тьмы я вижу пучок яркого света..."

  Неужели в нем еще что-то осталось? Рэмиэль сомневался, но то, что он до сих пор не тронул эту девушку и не отдал на растерзание демонам, могло бы сказать об обратном. Но его желание ее уберечь было вызвано совсем другими причинами. Рэмиэль не хотел отдавать ее любой из противоборствующих сторон. Впервые за долгое время он хотел кого-то для себя. И это не был эгоизм, о котором он не ведал и в помине, это было чем-то, что не поддавалось описанию... что было прописано по иным законам, нежели он когда-либо знал.

  Сколько женщин он повидал за свое существование, скольких испробовал... Но сейчас, когда Рэмиэль смотрел на сидящую перед ним девушку, он словно видел впервые именно ту, в которой было сокрыто самое греховное для него искушение.

  - Как тебя зовут? - нарушила она молчание в тишине комнаты, где было слышно лишь тихое скольжение ее кистей по холсту.

  - Рэмиэль, - ответил он, и глаза девушки тут же метнулись к его лицу. - Тебе оно знакомо?

  Заерзав на своем стуле, она пододвинула поближе к себе настольную лампу, единственный, по его просьбе, источник света.

  - Не уверена, но я читала достаточно много литературы о вас.

  - Ты веришь всему, что пишут в ваших книгах?

  - Нет, я верю лишь тем книгам, которые пишут такие, как я.

  Вот с этим замечанием Рэмиэль не мог не согласиться. Потомки Нефилимов как раз и могли написать что-то достоверное. Но знает ли девушка о том, кто она...

  - А какая ты? - спросил он ее.

  Анжелика отложила одну кисть и взяла в руку другую, случайно мазнув себя по руке алой краской.

  - Даже не знаю, как это объяснить. Я та, кто верит и видит больше, чем дано многим из нас. Я знаю это и пытаюсь показать людям то, что не видят они. Многие же просто запутались. А я пытаюсь поделиться с ними своей верой, и иногда это получается. И то, что ты здесь, рядом со мной, и такой настоящий, лишь доказывает правоту моей веры... - опустив кисть в краски, она пожала плечами. - Хотя, я всегда это знала, - просто, привычно, спокойно и рассудительно заключила девушка.

  - Ты не такая как все, - добавил он, снова ловя на себе ее улыбку. - И что же пишут обо мне в ваших книгах?

  - Ты оступился, - робко ответила она.

  - Точнее сказать, я пал, потому что усомнился в истине и предался греху. И именно женщина стала главной тому причиной.

  Опустив глаза, девушка завозила кистью в оранжевой краске.

  - Я знаю, как тебе от этого больно. Я чувствую это.

  - И что же еще ты чувствуешь?

  - Что ты хочешь того же, чего и я, - ответила она, тут же поспешив добавить со смущенным румянцем на щеках. - Только не спрашивай меня, о чем я говорю.

  - И все же, - решил настоять Рэмиэль, ощущая, как его губы против воли растянулись в том, что люди называют улыбкой - он и не знал, что все еще на такое способен.

  Что-то тщательно вырисовывая на своем холсте, девушка сглотнула, а ее коленки, скрытые под тканью, медленно сошлись вместе.

  - Перестань, - попросила она, смущенно опуская глаза в банку с водой и начиная яростно болтать в ней кисточкой. - Я не могу сосредоточиться. Ты все равно этому противишься.

  - Значит, на то есть свои причины, поверь мне.

  - Я верю...

  - И ты не боишься?

  - Боюсь, но пусть все будет так, как должно. Люди знают - Пути Господни неисповедимы.

  - Верно, - согласился он. - А слышала ли ты что-нибудь о Нефилимах?

  - Дети Ангелов?

  - Да.

  - Слышала. Это были существа, которые рождались от союза человеческих женщин и... Падших... - о чем-то догадываясь, Анжелика понизила тон. - ...Ангелов.

  - Тоже верно.

  - Но они все погибли. Всевышний покарал их, как существ, рожденных в страшном грехе.

  - Погибли не все. Осталось несколько, и они плодились, а их кровь переходила от потомка к потомку. И частичка этой крови течет в тебе, Анжелика.

  Рука девушки зависла над холстом, а ее глаза снова метнулись к нему.

  - Я этого не знала.

  - Это понимают не все.

  - Так вот почему на меня сегодня напали демоны, - сделала она несложное умозаключение.

  - Нет, причина не в этом. Но истинную причину я не в праве тебе говорить, я не вправе вмешивать больше, чем уже вмешиваюсь.

  Анжелика промолчала, принявшись снова возить кистью по холсту. А Рэмиэль позволил себе любоваться ее чертами, каждым ее движением, начиная с того, как она водит рукой, смешивая свои краски, и заканчивая тем, как она убирает с лица мешающие ей пряди светлых волос. И Рэмиэль знал, какие они мягкие на ощупь, и как приятно зарываться в них носом. Это были такие простые человеческие мелочи, но такими значимыми они сейчас казались для него, для Падшего, который уже и не помнил, когда последний раз испытывал такое удовольствие от прикосновений к женскому телу, который и не знал вовсе, что может быть такая потребность в них.

  - А ты не мог бы... показать мне свои крылья еще раз, - робко попросила Анжелика.

  Рэмиэль снова улыбнулся, а потом встал и развел руки в стороны.

  - Только для тебя, мой Ангел.

  И черные крылья раскинулись за его спиной настолько, насколько позволяла комната. А в его раскрытых ладонях заплясали языки холодного пламени, отбрасывая тень его крыльев на стены и потолок, и отражаясь в широко распахнутых восхищенных глазах Анжелики...

  ***

  Широко раскрытыми глазами Лика смотрела на своего Ангела. У нее даже дух захватило, таким это зрелище было невероятным... божественным. Ей казалось, что она не имеет право видеть эту красоту, она, обычный человек, попросту не достойна ее! Не достойна ни видеть, ни касаться... ни любить. И все же, Лика любила и желала дотронуться, до покалывания в подушечках пальцев, и, несмотря на то, что это прикосновение могло быть болезненным.

  Отложив в сторону кисти, и совсем не замечая, как те скатились на пол, пачкая подол ее платья, в которое она до сих пор была одета, Лика подошла к Рэмиэлю. Подняв руку, она несмело поднесла пальцы к огню, который красиво плясал в его раскрытых ладонях. Он оказался холодным, вопреки всем известным ей законам.

  - Почему оно не жжется? - спросила Лика.

  - Потому что я так хочу.

  Уже смелее Лика опустила ладонь на пламя, с восхищением наблюдая, как красно-оранжевые языки принялись лизать ее пальцы. Но ощущение было такое, словно руку окутал поток едва теплого воздуха.

  Но не пламя вызывало ее самый большой интерес.

  Убрав руку, Лика сделала шаг в сторону, вставая перед его массивным крылом. Оно было великолепно - чернее ночи, перышко к перышку. Легким касанием проведя рукой по одному из перьев, едва пробуя на ощупь, Лика обошла Рэмиэля, вставая за его спиной. Он, кажется, просил ее не трогать его крылья, но было так сложно сейчас себе в этом отказать. И любопытно было увидеть своими глазами тот участок спины, откуда начинались крылья... А это было... невероятно! Являясь продолжением лопаток, крылья были частью его тела, придавая спине дополнительные мышцы, которые не сильно выделялись, но даже по виду казались достаточно мощными, чтобы удерживать большой вес.

  Поддавшись искушению, Лика подошла ближе к Рэмиэлю и положила руку меж его лопаток. Кожа была теплой, бархатистой и приятной на ощупь, хоть опять стало покалывать пальцы слабыми разрядами тока. Она провела рукой вниз, потом снова вверх, задевая основания крыльев, которые от ее прикосновения дернулись в стороны, раскрываясь еще шире и шурша в ночной тишине, задевая перьями стены... а мышцы под ее рукой напряглись, став тверже камня.

  И неожиданно для нее Рэмиэль поднял голову к потолку и протяжно заревел, и этот рев словно завибрировал под кожей Ангела, заставляя его дрожать, от чего вздрогнула и сама Лика. Испугавшись, она сделала шаг назад, замечая, как складываются черные крылья. Доля секунды, и Рэмиэль оказался лицом к ней. Плавно и нежно скользнув рукой под скулой, он с легким надавливанием на шею придвинул ее лицо к своему и произнес:

  - Твое любопытство доведет нас до греха, мой прекрасный Ангел.

  Смотря на его глаза и губы, Лика стала ощущать, что ей перестало хватать воздуха. Кажется, она уже давно забыла сделать новый вдох. Судорожно выдохнув, она так же судорожно вдохнула и снова замерла, не зная, что ей делать и как вообще пережить его теплый и пожирающий ее взгляд, полный этой голодной нужды.

  - К тебе спешат гости, - вдруг сказал он, отпуская ее и отходя в сторону.

  - Что? - не поняла Лика.

  И тут раздался звонок в дверь. Но она не ждала сегодня никаких гостей. Выходя в коридор, Лика заметила, что Рэмиэль подошел к дальнему углу ее мастерской, где стояла картина. Но не к ней он шел. Из-за картины высунулся уже знакомый ей чертенок и вытянул вслед за собой что-то кожаное. И так неуклюже он это сделал, что картина стала заваливаться на пол. Лика не успела и охнуть, как Рэмиэль поймал холст, аккуратно ставя тот обратно на место. И тут она поняла, что ошиблась - Рэмиэля заинтересовала эта ее картина. На ней был изображен Темный Ангел, в объятьях которого была обычная девушка, и его крылья словно обнимали ее, вслед за его руками.

  - Хозяин, я принес тебе плащ, - сказал чертенок, поджав уши и протягивая ему свою добычу.

  Даже не взглянув на него, Рэмиэль взял из когтистой лапы свою новую одежду. И Лика только сейчас отметила, что он незаметно для нее уже спрятал крылья, и теперь ничего на его широкой спине не выдавало, что они вообще у него есть. Но гладкая кожа и рельефные мышцы все равно притягивали ее любопытный взгляд.

  И тут снова раздался звонок.

  - Тебе лучше открыть дверь, - произнес Ангел, продолжая смотреть на картину у своих ног.

  - Почему? Я не хочу сейчас кого-то видеть.

  Рэмиэль повернулся к ней, одним легким и простым движением расправляя ткань и надевая плащ. Лика даже удивилась, как у него это так ловко получается. Но удивление быстро пропало и ею разом овладел страх, стоило ей услышать, как кто-то закопошился в ее дверном замке.

  - Не бойся, эти люди пришли не затем, чтобы причинить тебе вред, - попытался успокоить её Рэмиэль.

  Лика застыла в дверном проеме мастерской, уговаривая себя, что у нее нет причин ему не верить. А тем временем, дверь открылась, и в квартиру вломилась толпа людей в форме и с полицейскими значками. Все они замерли у двери, глядя на неё и хлопая глазами. А позади этой толпы виднелось выглядывающее из-за широких плеч лицо Бетси.

  - Мисс Мун? - подскочил к ней один мужчина, тыча ей в лицо свое удостоверение. - Сержант Вебер. Простите за вторжение, мы не знали, что в квартире кто-то есть...

  - Лика! - кинулась обнимать ее Бет, когда всех растолкала. - Господи, я уже не знала, что и думать. Мистер Свон меня так напугал. Его чуть удар не хватил, когда он заметил твое отсутствие, и начал такую чушь молоть...

  - Бет, со мной все в порядке...

  Перестав тараторить, девушка отстранилась и взяла ее за плечи.

  - Лика! - уже строгим голосом сказала Бет. - Ты могла хотя бы мне сказать о том, что хочешь уйти? Я бы хоть предотвратила панику. - И тут она заметила краску на руке Лики. - И снова за мольберт, - улыбнулась девушка, качая головой, но опуская глаза еще ниже, Бет увидела краску на подоле платья. - О, Боже! Это же платье от Версаче!

  - Прости, - ответила Лика с виноватой улыбкой.

  - Мисс Мун... - снова обратился к ней сержант Вебер.

  Но Бет не дала ему продолжить. Опустившись на корточки, она расправила ткань подола, рассматривая ущерб.

  - О-ох, какой ужас! Это ты не у меня должна просить прощения, а у Версаче. Какое счастье, что она не видит, что ты сделала с ее платьем. Пойдем скорее в ванную, может еще удастся его спасти.