Если сорвать маску...

Фёдор Михайлович Сергеев

"Если сорвать маску..."

Центральное разведывательное управление США как оно есть

ВВЕДЕНИЕ

В современной системе глобальной политической, экономической и идеологической экспансии американского империализма существенная роль отводится Центральному разведывательному управлению США. Деятельность ЦРУ, разумеется, скрыта за «семью печатями». Но нет ничего тайного, что рано или поздно не становилось бы явным. Убедительным подтверждением тому могут служить приводимые в предлагаемой читателю книге документы, свидетельства, факты.

После окончания второй мировой войны в различных районах земного шара то и дело возникают очаги международной напряженности, вызванные вмешательством Соединенных Штатов Америки во внутренние дела других государств. Нередко они перерастают в вооруженные конфликты и локальные войны, тяжело отражающиеся па судьбах многих народов мира.

Данная работа ни в коей мере не претендует на всеохватывающую оценку содержания послевоенных экспансионистских происков американского империализма, осуществляемых с помощью Центрального разведывательного управления. Вместе с тем автор стремится, опираясь на научно документированные факты, дать читателю представление о наиболее типичных методах и направлениях использования органов разведки империалистическим государством, военно-промышленным комплексом и многонациональными корпорациями США в своих узкокорыстных классовых целях.

Созданное в 1947 г., в период, когда наиболее агрессивные круги империализма развязали «холодную войну» против Советского Союза и других социалистических государств, Центральное разведывательное управление стало неотъемлемой частью всей структуры государственного механизма США. Его деятельность с самого начала была нацелена правящей верхушкой страны на поддержку взятого ею курса, направленного против социализма, национально-освободительного движения, а также на борьбу за новый передел в свою пользу сфер экономического и политического влияния в других странах, на установление мирового господства. Вместе с тем сколько-нибудь обстоятельный анализ значения и места ЦРУ в системе американского империализма и в структуре государственного аппарата США невозможен без учета эволюции экспансионистской политики правящих кругов страны в условиях неуклонно углубляющегося в послевоенный период общего кризиса капитализма.

В книге на конкретных примерах прослеживается проводимая Соединенными Штатами при активном участии ЦРУ империалистическая политика экспансии и господства. Вот перечень лишь некоторых из этих деяний.

Военный заговор в Иране в 1953 г., организованный США, привел к устранению демократического правительства Мосаддыка, взявшего курс на освобождение страны от гнета иностранных монополий. В 1954 г. спланированный в Вашингтоне реакционный переворот потопил в крови антиимпериалистическое национально-освободительное движение в Гватемале. В 1961 г. Соединенные Штаты предприняли вооруженное вторжение на Кубу, намереваясь уничтожить первую в Западном полушарии социалистическую республику. В 1965 г. они развязали позорную многолетнюю войну против свободолюбивого вьетнамского народа. Тогда же была осуществлена вооруженная интервенция в Доминиканскую Республику с целью спасти марионеточный режим. В 1973 г. США сыграли зловещую роль в чилийских событиях: путем подготовленного с участием ЦРУ военного мятежа было насильственно свергнуто правительство Народного единства и установлена фашистская диктатура. В Анголе в 1975 г. контрреволюционные силы при поддержке ЦРУ спровоцировали гражданскую войну, чтобы свергнуть неугодный США революционно-демократический строй. На рубеже 70—80-х годов Соединенные Штаты были изобличены в причастности к организации политических и экономических диверсий против Польской Народной Республики, имеющих целью вырвать ее из социалистического содружества. Уже несколько лет идет необъявленная война против революционных завоеваний никарагуанского народа. Нарастает вмешательство США во внутренние дела Сальвадора. Порождением агрессивной кэмп-дэвидской стратегии Вашингтона на Ближнем Востоке стало израильское вторжение 1982 г. в Ливан и т. д. Все это — звенья единой цепи в общей стратегии правящих кругов США, направленной на осуществление гегемонистских планов американского империализма в мире, на противодействие росту сил социализма и развитию национально- освободительного движения, подавление всеми средствами борьбы народов за свое освобождение и социальный прогресс.

В результате второй мировой войны Соединенные Штаты Америки значительно расширили свои политические, экономические и военные возможности в рамках империалистической системы.

Усилились и внешнеполитические амбиции монополистического капитала США, его стремление к мировому господству. «Одержанная победа,— утверждал в 1945 г. президент Г. Трумэн, имея в виду итоги войны,— возложила на американский народ постоянную ответственность за руководство миром» Бывший начальник генштаба армии США генерал Джордж Маршалл писал тогда же в докладе военному министру, что Соединенные Штаты располагают всей необходимой «мощью для обеспечения руководящей роли в будущем развитии человечества».

На пути имперских планов реакционных кругов США стал Советский Союз. Победа над фашистскими агрессорами, в достижении которой решающая роль принадлежала советскому народу, упрочила положение Советского государства, укрепила его международный авторитет и влияние на мировой арене. Возникли благоприятные условия для дальнейшего наступления революционных сил на позиции империализма. В Европе и Азии от капиталистической системы отпали несколько государств, где утвердился народно-демократический строй. Социализм вышел за рамки одной страны и превратился в мощную мировую систему.

Послевоенный период ознаменовался также и стремительным подъемом национально-освободительной борьбы, охватившей страны Азии, Африки и Латинской Америки и положившей начало распаду колониальной системы империализма. На месте прежних колоний и полуколоний образовались молодые суверенные государства.

Соединенные Штаты пытались и пытаются любой ценой остановить и повернуть вспять неблагоприятный для них закономерный исторический процесс, изменить в свою пользу сложившееся соотношение сил между социализмом и империализмом на мировой арене, а также укрепить пошатнувшееся американское лидерство в капиталистическом мире. Еще в апреле 1950 г. президент США Г. Трумэн одобрил выработанную Советом национальной безопасности секретную директиву № 68, в которой Советский Союз недвусмысленно объявлен врагом номер один. Из этой посылки делается вывод о необходимости «обеспечить коренное изменение природы советской системы», посеять внутри этой системы «семена ее разрушения», «поощрять и поддерживать беспорядки и мятежи в избранных, стратегически важно расположенных странах — соседях Советского Союза» 2. Ради этого ведется борьба против СССР и других стран социализма во всех сферах: военной, экономической, дипломатической и идеологической. А в 1982 г. президент США Р. Рейган объявил «крестовый поход» против коммунизма.

Осуществление стратегии, направленной в конечном счете на ликвидацию социалистического строя и восстановление господства американских монополий там, где национальным демократическим силам удалось его подорвать, требовало существенных изменений в формах и методах достижения поставленных целей. На первый план выдвигаются методы «политики с позиции силы»: грубое давление, диктат, устрашение применением ядерного оружия, предоставление долларовых подачек покорным и отказ всем тем, кто сопротивляется гегемонистским намерениям монополий США.

В обоснование подобной политики американские правящие круги используют злонамеренный миф о «советской угрозе». Между тем факты неопровержимо свидетельствовали и свидетельствуют, что в действительности реальная, а не вымышленная военная угроза исходит от Соединенных Штатов Америки. Достаточно напомнить, что с конца 1945 г. разработка планов развязывания войны против Советского Союза с применением атомного оружия стала основой американской «доктрины сдерживания» социализма, которая, по сути дела, имела своей целью экспорт контрреволюции во всем мире.

На службу агрессивным планам завоевания мирового господства поставлен также целый арсенал более замаскированных, но не менее опасных средств. Среди них особое место занимает разведка. Как писал вскоре после второй мировой войны один из американских идеологов агрессии Дж. Петти, Соединенным Штатам нужна исключительно широкая разведывательная служба «для осуществления руководства миром на всех континентах и во всех общественных системах, всеми расами и религиями, в любых социальных, экономических и политических условиях» 3. Такой службой и стало ЦРУ — орудие вмешательства американского империализма во внутренние дела суверенных стран, свержения законных правительств, устранения с политической арены и убийств неугодных США иностранных лидеров.

Своим острием деятельность ЦРУ направлена прежде всего против Советского Союза и стран социализма. Оно систематически собирает шпионскую информацию о военно-экономическом потенциале Советского Союза и государств Варшавского Договора, осуществляет провокационные действия, направленные на дестабилизацию положения в социалистических государствах, на подрыв их политической и экономической структуры, организацию идеологических диверсий.

По мере развития антиимпериалистического, национально-освободительного движения народов Азии, Африки и Латинской Америки усилилась подрывная деятельность ЦРУ против народов молодых освободившихся стран. Методы, применяемые им в этих странах, во многом схожи. Это — террор, убийства, разжигание межнациональной и религиозной розни, организация заговоров, переворотов, вторжений наемников, а также налаживание связей в дипломатических, военных и журналистских кругах; тайная поддержка действующих там проимпериалистических групп и организаций, подкуп средств массовой информации; шантаж, фабрикация и распространение материалов, порочащих прогрессивных деятелей и политических противников США, и дезориентация с этой целью общественного мнения; создание агентурной базы среди специалистов, работающих в рамках «программы сотрудничества», вербовка иностранных студентов в США с целью проникновения в будущем в местные правительственные учреждения.

Присущими ему методами тайной войны ЦРУ прокладывает дорогу американскому монополистическому капиталу, обеспечивает ему возможность грабить природные ресурсы развивающихся стран, получать баснословные барыши за счет эксплуатации их народов. Именно ради этого оно сколачивает, обучает и оснащает банды наемников, организует вооруженные вторжения, свергает неугодные правительства, убивает политических и государственных деятелей. Приверженность ЦРУ США к террористическим формам борьбы на международной арене стала в полном смысле этого слова его генетическим кодом. ЦРУ не жалеет усилий, добиваясь подрыва равноправных отношений между освободившимися странами и социалистическими государствами, их разобщения.

«Авантюризм, готовность ставить на карту жизненные интересы человечества во имя своих узких корыстных целей,— указывалось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии,— вот что особенно обнажено проявляется в политике наиболее агрессивных кругов империализма. Демонстрируя полное пренебрежение к правам и чаяниям народов, они пытаются изобразить освободительную борьбу народных масс как проявление «терроризма». Они поистине задались целью достичь недостижимого — поставить барьер на пути прогрессивных изменений в мире, вернуть себе роль вершителей судеб народов» 4.

Отдавая себе ясный отчет в незаконности вмешательства ЦРУ в дела других народов, руководители исполнительной власти США, санкционирующие и направляющие эти действий, всячески стремятся обезопасить себя на случай провала тайных авантюр. Существует целая система мер, призванных дезориентировать общественное мнение и позволяющих американской администрации отмежеваться от тайных операций разведки. В книге рассматриваются предпосылки создания ЦРУ, дается характеристика его функций, структуры и принципов взаимодействия с другими членами «разведывательного сообщества» — этого сложного комплекса органов американской разведки. Определяется роль ЦРУ в осуществлении экспансионистской политики американского империализма. Основное внимание уделяется разоблачению некоторых операций ЦРУ, связанных с вмешательством в дела других стран, особенно развивающихся. Качественно новую функцию современного разведывательного аппарата США представляют методы, к которым прибегает ЦРУ, помогая реализации экономической стратегии монополий. Проблема прямого кооперирования, координации деятельности ЦРУ и корпораций, национальных и многонациональных, пока еще не получила достаточного отражения в советской литературе. В известной мере это объясняется новизной явления: лишь в последние годы на ЦРУ было возложено составление аналитических обзоров экономики отдельных стран, конъюнктуры рынка, а также ближайших и более отдаленных перспектив их развития, что непосредственно связано с принятием стратегических решений на правительственном уровне.

Кроме монографий и статей советских ученых и публицистов 5 в книге широко использованы документальные источники (материалы конгресса и доклады правительственных комиссий США), а также американская мемуарная литература, многочисленные исследования зарубежных историков, публикации западных журналистов.

Глава 1

КТО ЕСТЬ КТО В «РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОМ СООБЩЕСТВЕ»

Организация разведки США: послевоенные проекты

Резко обозначившийся к концу второй мировой войны поворот государственной политики США в сторону гегемонистских притязаний на руководство миром неизбежно выдвинул задачу соответствующей реорганизации разведывательного аппарата.

Этот процесс формирования новых и расширения традиционных разведывательных органов достиг в Соединенных Штатах в послевоенные годы такого размаха, что в американской печати даже появился и прочно утвердился термин «разведывательное сообщество».

Используя опыт, да и кадры, своих недавних противников [В распоряжении американцев, в частности, оказались: начальник XII отдела фашистского генерального штаба (разведывательный отдел, изучавший армии стран Востока) генерал-майор Гелен; бригаденфюрер Шелленберг, глава VI управления главного имперского управления безопасности (РСХА), занимавшегося заграничной разведкой; группенфюрер Олендорф — руководитель III управления РСХА и другие], правящие круги США в короткий срок развернули систему тотального шпионажа, превратили спецслужбы страны в тайное орудие осуществления своей экспансионистской империалистической политики. Этому предшествовали острые дебаты в правительстве и конгрессе о будущем разведки США.

Накануне второй мировой войны разведывательная система США состояла из множества независимых организаций; страдала от ведомственной раздробленности и отсутствия координации. Например, функции политической разведки выполняли госдепартамент, ФБР, военное и военно-морское министерства. В самом Вашингтоне, по признанию американских экспертов, «дюжина агентств считала разведку своей основной обязанностью».

«Разведывательные группы и организации,— писал в свое время адмирал Э. Захариас,— вырастали в столице, как грибы после дождя; причем каждая стремилась установить собственные принципы работы вместо того, чтобы позаимствовать опыт у существующих разведывательных служб».

Президент Франклин Рузвельт, стремившийся привести разведку США в соответствие с требованиями военного времени, решил создать орган централизованного сбора стратегической информации. В июне 1941 г. возник общегосударственный Комитет по координации информации. Но и эти меры президента, встретившие сопротивление влиятельных, и в частности военных, кругов, не устранили децентрализации и, как показали вскоре события в Перл-Харборе, не обеспечили разведке необходимой независимости от интересов различных противоборствующих группировок в правящих кругах страны.

Вступление Соединенных Штатов Америки в войну ускорило процесс реорганизации стратегической разведки. В июле 1942 г., вскоре после образования Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил, взявшего на себя руководство военной разведкой, Комитет по координации информации был упразднен. Вместо него создали два новых ведомства. Одному из них — Бюро военной информации (БВИ) — вменялась в обязанность организация в США и на территории союзных, нейтральных и враждебных государств пропаганды и контрпропаганды. Другому — Управлению стратегических служб (УСС) — шпионаж, операции и исследования, связанные с оценкой военного потенциала противника.

УСС как централизованная разведывательная служба было продуктом чрезвычайных обстоятельств, вызванных развитием второй мировой войны в непредвиденном для американских монополий направлении. После разгрома Франции недооценка правящими кругами США угрозы со стороны фашистской Германии уступила место страху перед ее экономической и военной мощью, перед могуществом нацистского третьего рейха, угрожавшего превратиться из орудия монополистического капитала, обращенного против СССР и революционного движения в Европе, в государство, стремящееся к покорению мира, в том числе и американского континента. Соединенные Штаты в срочном порядке стали укреплять безопасность и оборону собственной страны. Создавая и развивая разведку, самим ходом войны, естественно, нацеленную против фашистской Германии и милитаристской Японии, американские правящие круги вместе с тем ни на минуту не забывали о подрывной работе против Советского Союза, которого считали главным противником, хотя официально он и был союзником на поле брани. Поэтому еще в ходе войны в деятельности УСС стали отчетливо проявляться антисоветские тенденции.

В этих фактах находит подтверждение одна из наиболее важных тенденций в эволюции современной империалистической разведки — самые различные повороты политических событий не приводят к сколько-нибудь серьезному ослаблению антикоммунистической направленности ее деятельности. Для монополистической буржуазии главным врагом всегда остается социализм, а это неизбежно обусловливает непрерывную активизацию антисоветской деятельности ее агентуры.

Для всех акций УСС в годы войны были характерны две особенности, предопределившие его внутреннюю структуру: нацеленность на проникновение в мировое революционное движение и стремление к изоляции и ограничению роли Советского Союза в послевоенном мире. Не случайно поэтому УСС явилось предшественником разведывательной организации США современного типа, руководящие посты в которой заняли выходцы из того же УСС.

В ходе дебатов вокруг послевоенных проектов организации разведки американские политологи, выражая взгляды правящей верхушки, настойчиво доказывали необходимость ликвидации в короткий срок раздробленности и формирования единой централизованной разведывательной службы, принципы организации и методы деятельности которой соответствовали бы положению США как «величайшей державы мира», В разных вариациях они пытались теоретически обосновать эту новую для Соединенных Штатов концепцию и причины, побуждающие администрацию заняться кардинальной перестройкой разведки.

Одни брали в качестве основной посылки печальные для США последствия внезапного нападения Японии на Перл-Харбор 1 и сдержанно обосновывали конечную цель. Другие откровенно исходили из внешнеполитических устремлений США в послевоенном мире, хотя также ссылались на «опыт» Перл-Харбора. По существу итог один: Америке необходима всеобъемлющая, глобальная разведка. Все сходились в том, что предвоенный и военный опыт США свидетельствует о губительности разобщения органов разведки.

Трем разведывательным службам было известно о тайных приготовлениях Японии, угрожавших Соединенным Штатам. Но эти службы действовали разобщено, и поэтому их осведомленность не приобрела концентрированный характер, влияющий на принятие правительством определенного решения. Американские руководители еще за полгода до события в Перл-Харборе знали о критических отношениях с Японией, но положились на разведывательные службы.

Военные не были в курсе того, чем располагал госдепартамент, а дипломаты в свою очередь не имели доступа к разведывательным материалам армии и флота. Между сухопутными войсками и военно-морскими силами существовала только неофициальная и оказавшаяся чисто формальной договоренность об обмене информацией, касающейся их общих планов.

Если бы вся эта информация, рассуждали далее сторонники централизованной разведки, была сосредоточена в одних руках, если бы ее должным образом проанализировали, оценили и свели воедино, то это безусловно позволило бы заблаговременно предупредить американского президента о надвигающейся угрозе. В этом случае японцам было бы трудно, а может быть, и вообще не удалось реализовать свой коварный план.

Итак, информация о приближающемся кризисе не анализировалась должным образом и не доводилась в обобщенном виде до сведения руководителей американской администрации.

Любопытно в этом плане признание профессора Вандербильтского университета Гарри Рэнсома. «Из всей массы предостерегающих сигналов,— утверждал он,— из всех элементов информации, указывающих на то, что может случиться, руководители разведки и лидеры, принимавшие решения, отбирали такие виды на будущее, которые им больше нравились, или те, которые им хотелось бы иметь. Они не желали считаться с объективной реальностью, игнорируя признаки вероятных и возможных событий». Следовательно, речь шла не только о неосведомленности. Такие обобщения противоречили антисоветским настроениям и стремлениям весьма могущественных в США сил, выступавших против войны с фашистскими государствами. Они были заинтересованы в подталкивании японской агрессии в сторону советского Дальнего Востока. Ориентированная должным образом разведка также не всегда допускала мысль о возможности нападения Японии на США.

Весьма существенно, что точка зрения всех сторонников централизованной разведки отражала стремление американского монополистического капитала использовать создавшуюся после окончания второй мировой войны обстановку для дальнейшего укрепления своих позиций в различных районах мира. Все они связывали необходимость создания глобальной разведывательной службы с новым внешнеполитическим курсом США, стержнем которого стали ярый антикоммунизм и борьба за установление мирового господства. Ключевое значение для общей оценки роли разведки имел, по их мнению, тот факт, что Соединенные Штаты, являясь монопольным обладателем атомного оружия, могут диктовать свою волю другим народам и должны активно готовиться к применению силы там, где американский диктат встречает противодействие.

Практически реорганизация американской разведки началась 1 октября 1945 г., когда «изжившее себя» УСС было расформировано, а его функции согласно исполнительному приказу президента Трумэна переданы другим правительственным ведомствам. Те финансово-олигархические группы, которые считали реалистический курс Ф. Рузвельта, выступавшего за сохранение принципов сотрудничества с СССР, сложившихся в годы войны, «опасной болезнью», решили подвести черту под деятельностью УСС, однако речь не шла об упразднении этого учреждения совсем; предстояло, используя его опыт и кадры, сформировать на базе УСС организацию нового типа, застрахованную от какого бы то ни было «вредного влияния» союзнических настроений грозного военного времени. Деятельность новой организации намечалось целиком и полностью направить против СССР, а также стран, вырвавшихся из мировой капиталистической системы.

Жесткая политика в отношении Советского Союза стала проводиться фактически уже с весны 1945 г. Поэтому в процессе реорганизации американской разведки предполагалось прежде всего провести в ее недрах своеобразную «ревизию и чистку» в соответствии с новым внешнеполитическим курсом США. По настоянию представителей реакционных кругов в Соединенных Штатах в это время была развернута кампания против многих сотрудников УСС и ряда военных ведомств, перешедших после упразднения последних в 1945 г. на службу в государственные учреждения [Например, из 4 тыс. человек, переведенных из УСС в госдепартамент, 3 тыс. стали объектом специальной проверки со стороны службы безопасности. В итоге в отношении 285 было признано целесообразным воздержаться от приема на работу, а 79 рекомендовалось уволить. Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности занялась разбором персональных дел служащих госдепартамента, обвиненных в «сотрудничестве с русскими». Поскольку рекомендации службы безопасности не были своевременно реализованы, вопрос об очистке госдепартамента от «нежелательных элементов» стал предметом обсуждения в конгрессе. Член палаты представителей К. Мундт настаивал на немедленном отстранении всех, кто «признан неблагонадежным», и требовал обязать госдепартамент проводить «твердую политику в отношении лиц, находившихся в связи с коммунизмом».].

Под видом «нежелательных элементов» и «сомнительных» из правительственного аппарата США удалялись не только последователи и сторонники прогрессивного внешнеполитического курса Рузвельта, сохранения и укрепления сотрудничества с СССР, но также те, кто, по мнению ФБР, был «опасно заражен» союзническими настроениями и контактами с коммунистами, участниками движения Сопротивления, развернувшегося в десятках стран, оккупированных гитлеровцами или японскими милитаристами.

Но не все шло так гладко, как хотелось бы агрессивным кругам США. Тем, кто определял новую политику и ратовал за необходимость проведения «жесткого курса» в отношении СССР, приходилось считаться с настроениями широких масс американского народа, убедившихся в трудные военные годы в полезности сотрудничества с Советской страной и одобрявших курс на развитие советско-американских отношений, а также выступавших против притязаний США на мировое господство и угрозы военной конфронтации с СССР. Прогрессивные силы США, видя опасные перемены во внешней политике страны, были охвачены тревогой, в частности, по поводу того, что создание системы «тотального шпионажа» и вмешательства во внутренние дела других государств в конце концов окажется несовместимым с элементарными принципами поддержания межгосударственных отношений, осложнит обстановку в мире и превратится в оружие американского интервенционизма.

Для обработки общественного мнения страны в действие была приведена огромная пропагандистская машина. Всячески возвеличивая подвиги американских разведчиков военных лет, она вместе с тем внушала мысль, что «хваленое УСС» как разведывательная организация в новой исторической обстановке уже не соответствует предъявляемым требованиям. Известное время были даже популярны нападки на УСС. Получило также распространение мнение, что в Вашингтоне, мол, была тенденция к приукрашиванию результатов деятельности этой организации, и потому ее успехи казались более важными, а провалы менее значительными. И хотя признавалось, что УСС сыграло свою роль в поражении держав фашистской оси, многие его операции на поприще тайной войны оценивались как малоэффективные, а некоторые просто как бездарные. В подтверждение ссылались на тот факт, что Америка значительный период войны зависела от англичан, так как получала от них большую часть необходимой секретной информации.

Во всем этом был определенный политический смысл: привлечь к разведке максимум внимания и подготовить почву для задуманного поднятия роли преемника УСС. Ведь дело шло к тому, чтобы возвести подрывную деятельность разведки в ранг государственной политики. Никогда еще за всю историю Соединенных Штатов периодическая печать, книжный рынок не были так наводнены материалами о разведке, как в то время. В дискуссию, направляемую из-за кулис могущественными сторонниками создания мощной централизованной разведки и призванную мобилизовать в нужном направлении общественное мнение страны, активно включились видные государственные деятели и крупные чиновники правительственного аппарата, ответственные за разработку и осуществление внешней политики США, журналисты, руководители разведывательных органов, практические работники разведки.

Президент Трумэн, государственный секретарь Джеймс Бирнс, многие сенаторы и конгрессмены, влиятельные газеты высказались в поддержку идеи создания объединенной разведки, которая была бы способна обслуживать область «высокой политики и генеральной стратегии США», все явственнее обнажавшей свой империалистический характер и антисоветскую направленность. Необходимость «широкой службы шпионажа во всем мире» уже получила к этому времени всеобщее признание в высших эшелонах власти. Дискуссия шла главным образом вокруг того, какое ведомство должно стать центром координации и руководства различными правительственными органами разведки.

Генерал Донован, который еще в 1944 г. представил президенту Рузвельту обстоятельный доклад о будущем американской разведки — об учреждении единой национальной разведывательной службы, обосновывал необходимость создания на базе УСС новой организации, деятельность которой была бы направлена на то, чтобы максимально противодействовать росту влияния Советского Союза и его внешней политики, всемерно укреплять на мировой арене позиции Соединенных Штатов. Донован считал, что новая организация для сбора и координации информации и проведения тайных операций должна быть куда более крупномасштабной, чем УСС, выведена из-под контроля комитета начальников штабов и подчинена непосредственно президенту СШA, как единственному административному лицу, власть которого распространяется на армию, военно-морские и военно-воздушные силы и госдепартамент.

Другого мнения придерживался комитет начальников штабов, на рассмотрение которого был передан план Донована. Профессиональные военные считали проект Донована малоприемлемым. Он предусматривает слишком большую централизацию, говорилось в заключении военных, и практически неосуществим, поскольку каждое из ведомств (военные и гражданские) нуждается в специфической для него оперативной информации.

Словом, под предлогом того, что каждый вид вооруженных сил, имеющий свои особые информационные потребности и цели, заинтересован в собственной разведывательной службе, представители милитаристских кругов выступили против централизации разведки. В создании организации, единолично распоряжающейся в этой сфере деятельности, они усматривали угрозу диктата политической разведки и принижения роли разведки военной. Они опасались, как бы разведывательные службы вооруженных сил, которые приобрели внушительные размеры во время войны и которым отводилась важная роль в разработке планов втайне подготавливаемого внезапного атомного нападения на Советский Союз, не утратили своего положения и не растворились бы в централизованном агентстве. Военные ведомства боялись появления и таких разведывательных подразделений, которые частично находились бы под их юрисдикцией, но также имели бы право докладывать непосредственно централизованному агентству.

Другая не менее влиятельная в правительстве группа придерживалась той точки зрения, что координацию разведывательной деятельности «на уровне национальной стратегии и политики» и контроль за тайными операциями разведки лучше всего возложить на госдепартамент. Как утверждают, государственный секретарь Бирнс считал, что именно вверенный ему департамент должен осуществлять контроль над любым учреждением, занимающимся стратегической разведкой в национальном масштабе. Эта точка зрения на какое-то время возобладала. Сообщая о расформировании УСС и передаче его персонала, работавшего в области исследований и анализа, госдепартаменту, президент Трумэн писал Бирнсу: «Я хочу, чтобы именно Вы возглавили работу по созданию всеобъемлющей и скоординированной системы разведывательной деятельности за границей для всех правительственных ведомств, имеющих отношение к такого рода деятельности». Практически эта задача должна была быть решена путем образования межведомственной группы, возглавляемой госдепартаментом. В своей директиве Трумэн всячески подчеркивал важность сохранения и углубления профессионального опыта, накопленного разведкой США в годы войны.

Некоторое время спустя госдепартамент подготовил план создания такой разведывательной службы. По оценке экспертов, ранее США никогда не предполагали иметь что-либо подобное в мирное время. Американская буржуазная печать, как но команде, на все лады принялась расхваливать «новую систему разведки». Газета «Пасифик старс энд страйпс» писала, например: «В отличие от прошлого, когда военный и дипломатический шпионаж действовали независимо друг от друга, а иногда с противоположными задачами, принципиальной особенностью нового плана является координация их действий госдепартаментом. Новая разведывательная система должна будет знать об иностранных государствах все: от развития атомной энергетики до прогноза погоды».

Вскоре после создания расширенной разведывательной службы внутри госдепартамента Белый дом под сильным давлением военных кругов изменил свое решение о том, что деятельность разведки должна координироваться государственным секретарем. Важнейшее значение имел здесь довод, что тайными операциями за границей, которые уже в то время рассматривались как одно из основных средств достижения экспансионистских целей США, должен руководить не госдепартамент, а независимый централизованный орган.

В январе 1946 г. президент Трумэн издал исполнительный приказ об учреждении Центральной разведывательной группы из высокопоставленных представителей служб разведки госдепартамента, военного и военно-морского министерств, которой отводилась роль преемника УСС и которая явилась предшественницей современного ЦРУ. Она действовала под руководством исполнительного совета — Национальной разведывательной администрации в составе государственного секретаря, военного и военно-морского министров, а также личного представителя президента. Национальная разведывательная администрация была призвана выработать на правительственном уровне единую политику для ведомственных служб разведки и издавать общие директивы по их повседневной деятельности. По мнению правящих кругов США, такая форма организации в большей степени способствовала интеграции разведки и военной политики.

Что же касается Центральной разведывательной группы, то на нее, наряду с координацией действий органов ведомственной разведки, было возложено непосредственное выполнение отдельных разведывательных задач, которые, по заключению Национальной разведывательной администрации, надежнее всего могли быть осуществлены централизованным путем. Центральная разведывательная группа анализировала разведывательные данные и снабжала информацией президента и его кабинет, а также несла ответственность за проведение тайных операций. Материальные средства и персонал она получала от ведомств, главы которых образовали Национальную разведывательную администрацию.

Хотя создание Центральной разведывательной группы и Национальной разведывательной администрации расценивалось в правящих кругах США как определенный шаг вперед на пути создания объединенной службы разведки, продолжались весьма энергичные поиски новых форм организации разведывательного аппарата. Усиливавшийся уже в то время военно-промышленный комплекс открыто выражал недовольство работой Национальной разведывательной администрации и Центральной разведывательной группы. Мысля категориями мирового господства и диктата, военно-промышленный комплекс считал, что возможности этих организаций недостаточны для проведения крупномасштабных тайных операций.

Настроения недовольства реакционных империалистических кругов Вашингтона генерал Донован обобщил в следующих словах. «Год назад мы распустили УСС,— писал он в 1946 г.— В мирное время возникла необходимость заменить УСС другим центральным разведывательным органом, соответствующим нашему положению величайшей державы мира и имеющим в своем распоряжении всю информацию, относящуюся к американским позициям всюду и везде. Вместо этого на свет появилась наспех слепленная разведывательная служба, которая предает забвению все принципы, выкованные в горниле войны». Дело в том, что каждый член Национальной разведывательной администрации, естественно, заботился прежде всего об интересах собственного ведомства. В результате, как считали ревностные поборники новой разведывательной системы, ставилась под удар сама идея концентрации сил и развертывания всеобъемлющей разведки. Центральный разведывательный орган, доказывали они, должен быть независимым от других правительственных ведомств — без этого невозможно проведение американской политики, основное содержание которой составляет борьба за «руководство миром».

Таковы условия, в которых в Соединенных Штатах зародилась и получила наиболее законченное оформление концепция «глобальной разведки». В соответствии с этой концепцией, принятой на вооружение администрацией Трумэна, закладывались основы современной разведывательной службы.

Как формировалось современное ЦРУ

Для правильного понимания дальнейшего развития системы американской «глобальной разведки» необходимо учитывать роль двух факторов, оказавших огромное влияние на ход всего процесса.

В марте 1947 г. появилось известное послание президента Трумэна о предоставлении помощи Греции и Турции («доктрина Трумэна»), в котором Соединенные Штаты фактически официально возвестили о начале «холодной войны» против СССР. Конкретная цель «помощи» состояла в том, чтобы предотвратить «сползание» этих стран «к коммунистической форме правления». В действительности смысл «доктрины Трумэна» был значительно шире. Она стала внешнеполитическим уставом США практически на весь период 40—50-х годов.

В послании утверждалось, будто социалистические страны «посредством актов прямой или косвенной агрессии подрывают основы международного мира и, следовательно, угрожают безопасности Соединенных Штатов». Сдерживание «экспансионистских» замыслов Советского Союза должно было стать, по мысли Трумэна, стержнем американской внешней политики, конкретная цель которой в отношении СССР — «добиться крушения или постепенного разрыхления Советской власти». Одновременно «доктрина Трумэна» ориентировала правительственные органы США и прежде всего разведку на поддержку наиболее реакционных репрессивных режимов в развивающихся странах, на спасение разваливающихся колониальных империй.

Другим фактором, способствовавшим развитию американской «глобальной разведывательной системы», явилась реорганизация государственного аппарата США, которой добились вскоре после окончания второй мировой войны представители монополистического капитала для укрепления своего влияния на администрацию.

В июле 1947 г. конгресс принял Закон о национальной безопасности, предусматривавший коренную перестройку военных ведомств, создание единого министерства обороны [Министром обороны стал Джеймс Форрестол, бывший вице- президент «Диллон Рид энд компани», выразитель взглядов наиболее агрессивных и реакционных кругов], Объединенного комитета начальников штабов, министерства ВВС. Тогда же был учрежден Совет национальной безопасности (СНБ) — высший совещательный орган при президенте. Он должен был «объединять многочисленные аспекты национальной безопасности (внешнеполитические, военные, экономические, финансовые, психологические и внутренней безопасности), с тем чтобы политические рекомендации, предлагаемые президенту в окончательном виде, были всеобъемлющими и взаимоувязанными».

На СНБ легла в правительстве главная ответственность за оценку всей деятельности по проведению разведывательных операций за рубежом, контрразведывательных операций, а также соответствующей политики и программ, за общее руководство и направление этой работы.

Определяющую роль в работе СНБ играют сведения, предоставляемые разведкой. Каждое его заседание открывается кратким изложением директором ЦРУ последних разведданных по обсуждаемому вопросу. «Всякий раз, когда Совет национальной безопасности собирается рассматривать какие- то планы, скажем политику в отношении Юго-Восточной Азии,— писал Г. Трумэн,— он тут же предлагает ЦРУ дать оценку возможных последствий этой политики. Директор ЦРУ участвует в работе Совета и постоянно информирует его членов в связи с той или иной рассматриваемой им проблемой. Его оценки выражают мнение центральной разведки и учитывают точки зрения всех других органов, сообщающих свои рекомендации ЦРУ».

Принимая непосредственное участие в «формулировании и оценке целей и риска» в области внешней и военной политики, а также в решении межведомственных проблем, СНБ действует под покровом глубокой секретности — так повелось еще со времен президентства Трумэна. Рекомендации, разработанные СНБ и утвержденные президентом (принимающим решения единолично), обязательны для всех правительственных ведомств США.

В руководстве разведкой СНБ прибегает к помощи многочисленных создаваемых им комитетов. В частности, в 1956 г. была образована Специальная группа — межведомственный подкомитет СНБ,— на которую возлагались политическое руководство и санкционирование тайных операций «разведывательного сообщества», а также общий анализ такой деятельности в интересах США. При президенте Эйзенхауэре Специальная группа была переименована в «Группу 54—12», а затем, в 1964 г., в «Комитет 303». С 1970 г. она была известна как «Комитет 40» [В середине 70-х годов «Комитет 40», уже изрядно скомпрометировавший себя причастностью к получившим огласку преступным акциям ЦРУ, был превращен в Консультативную группу по вопросам проведения тайных операций]. Название менялось с приходом новой администрации или когда о существовании этой сверхтайной организации становилось вдруг известно общественности.

Осуществляя контроль над программами тайных операций, «Комитет 40» рассматривал их цели, определял, смогут ли намечаемые пути и способы обеспечить достижение поставленных задач, оценивал степень вероятности успеха, а также решал вопрос о том, носят ли они «приемлемый характер» и соответствуют ли «национальным интересам». На его обязанности лежало также санкционирование выделения средств — от 10 тыс. долл. и более,— не подлежащих отчетности по обычным правительственным каналам и предназначаемых для таких акций, которые могут повлечь за собой нежелательные для США политические последствия. Например, «Комитет 40» обсуждал и одобрил программы скрытых операций, предусматривавшие использование шпионских кораблей «Либерти» и «Пуэбло», а также разведывательного самолета ЕС-121.

В планах перестройки высших эшелонов власти разведке отводилось одно из важнейших мест: сама экспансионистская сущность внешней политики США, толкавшая ко все более широкому использованию правительством скрытых действий, определила именно такое ее место в государственном механизме. В докладе администрации США, положившем весной 1947 г. начало дебатам в конгрессе по поводу Закона о национальной безопасности, говорилось: «Характер современной войны требует, чтобы наша информационная служба знала все, что происходит в области международной дипломатии, в научно-исследовательских лабораториях, в промышленности, на испытательных станциях и в политической жизни всех государств во всем мире».

Основываясь на такой концепции роли разведки во внешнеполитической деятельности, американские правящие круги пошли еще дальше. Они решили создать разведывательную систему, которая бы не только обеспечивала информационную базу для принятия «комплексных национальных решений», но и являлась бы в руках администрации инструментом «глобальных действий». Американские лидеры пришли к заключению, писал журнал «Форин афферс», что Соединенные Штаты нуждаются в организации, «способной решать определенные политические задачи с помощью средств, которые находятся где-то между обычными средствами внешней политики и открытым применением вооруженной силы» 2. Именно такой организацией и стало ЦРУ, созданное в 1947 г. на основе упомянутого закона и подчиненное непосредственно президенту.

Закон о национальной безопасности наделил ЦРУ исключительными полномочиями. Во-первых, оно должно было консультировать СНБ по вопросам разведывательной деятельности. Во-вторых, давать рекомендации СНБ относительно координации разведывательных усилий всех причастных к этому правительственных организаций. В-третьих, оказывать помощь существующим разведывательным организациям, беря на себя такие дополнительные функции, которые, по мнению СНБ, могут более эффективно решаться централизованно. Наконец, осуществлять по указанию СНБ другие обязанности, относящиеся к разведывательной деятельности и затрагивающие «национальную безопасность» США.

Закон об учреждении ЦРУ включал ряд оговорок. В частности, ЦРУ не должно было обладать полицейскими функциями, правом вызова для дачи показаний и иметь отношение к обеспечению внутренней безопасности. Словом, оперативная деятельность ЦРУ внутри страны воспрещалась, но... лишь на бумаге. В действительности оно векоре получило разрешение на ведение разведки и внутри страны. Пользуясь этим, ЦРУ прибегало к методам «тайного проникновения», создавало наряду с Федеральным бюро расследований (ФБР) и военной разведкой собственную осведомительную сеть среди участников различных прогрессивных политических движений [К 60-м годам деятельносгь ЦРУ внутри страны стала настолько обширной, что для руководства ею и координации в его составе была тайно создана специальная секция — отдел внутренних операций]. Положение закона о выполнении ЦРУ «дополнительных функций и обязанностей», на которые время от времени будет указывать СНБ, было воспринято как основополагающее для проведения тайных акций.

Таким образом, с самого начала ЦРУ представлялось его создателям не только аппаратом сбора информации и координации разведывательных действий, но и орудием осуществления внешней политики путем проведения тайных операций в глобальном масштабе. Мало того, вмешательство во внутренние дела других стран стало в деятельности ЦРУ основным и быстро оттеснило на второй план задачи по сбору и оценке данных.

Роль ЦРУ быстро возрастала. Гласные законы не позволяют судить о всей широте прав, которые были предоставлены этому ведомству. Наряду с гласными законами существуют и секретные директивы СНБ. Они уточняют и дополняют функции ЦРУ. Аллен Даллес, один из создателей ЦРУ и его директор в течение почти десяти лет, откровенно заявлял: «...имеется и секретная сторона дела: закон разрешает Совету национальной безопасности (т. е. фактически президенту) возлагать на ЦРУ и такие полномочия, которые не предаются огласке». Известно, например, что летом 1948 г. СНБ специально издал секретное распоряжение, касавшееся тайных политических акций ЦРУ. И в этом не было ничего неожиданного: необходимость тайных акций диктовалась стратегией США, направленной, с одной стороны, на сохранение и расширение позиций моноцолистического капитала в различных регионах, а с другой — на противодействие росту мирового социализма, подъему национально-освободительного движения. В распоряжении подчеркивалось, что подобные акции должны проводиться так, чтобы правительство США в случае необходимости могло достаточно убедительно отрицать свою причастность к ним3.

Под тайными политическими акциями подразумевались в первую очередь «специальные операции», направленные на насаждение (нередко путем военных переворотов) угодных США реакционных режимов, пользовавшихся финансовой и иной поддержкой официального Вашингтона и монополий. Как показало время, эти операции представляли собой в одном случае борьбу за сохранение или реставрацию монархического или профашистского режима, в другом — захват власти военной хунтой, в третьем — реакционный переворот, осуществляемый под либерально-демократическими лозунгами. В любом случае вопрос о «специальных операциях» должен был решаться в зависимости от политической ситуации, которая сложилась в интересующей американские монополии стране и в соответствии с той оценкой, которую дает ЦРУ внутреннему положению в ней.

В 1949 г. конгресс в дополнение к Закону о национальной безопасности принял специальный декрет о ЦРУ. Этим актом США впервые в истории открыто возвели шпионаж и другие подрывные акции в ранг государственной политики и тем самым официально одобрили методы, предусматривающие вмешательство во внутренние дела других стран и нарушение их суверенитета. В ходе обсуждения нового закона в конгрессе тогдашний председатель военной комиссии сенатор М. Тайдингс заметил: «Американское правительство, по-видимому, единственное в мире, которое принимает законы, предусматривающие подобную деятельность».

Закон 1949 г. открыто поставил разведку над всеми демократическими институтами американского общества: он лишил постоянные комиссии сената и палаты представителей права вмешиваться в вопросы организации и деятельности ЦРУ. Тем самым был открыт широкий простор для всевозможных превышений власти со стороны ЦРУ. Закон существенно дополнил полномочия его директора, дал ему полную свободу действий при найме и увольнении сотрудников — без соблюдения правил, обязательных для правительственных учреждений. ЦРУ могло также обходить федеральные законы и постановления, которые обязывали любое ведомство представлять в обычном порядке сведения о структуре, функциях, официальных названиях, именах, должностях, а также денежных окладах или численности персонала (Бюджетному бюро было разрешено не представлять конгрессу никаких докладов по этим вопросам). Стюарт Олсоп в книге «Центр: люди и власть в политической жизни Вашингтона» писал: «Располагая неподотчетными фондами и правом нанимать на работу и увольнять без всякого контроля со стороны государственного аппарата, директор ЦРУ обладает такой свободой действий, какой нет ни у одного должностного лица в ранге члена кабинета».

ЦРУ разрешалось субсидировать программы колледжей, поддерживать и создавать различные фонды и фондовые организации, культурные общества, издательства, частные фирмы. Кроме того, директор ЦРУ мог «в обстоятельствах, носящих секретный, экстраординарный и чрезвычайный характер», по личному усмотрению без всякого контроля и объяснений расходовать любую сумму из выделяемых ЦРУ ассигнований. «Это,— как замечает Г. Рэнсом,— действительно чрезвычайные полномочия для главы исполнительного ведомства, насчитывающего тысячи сотрудников и ежегодно расходующего сотни миллионов долларов» 4. ЦРУ могло заключать с частными университетами контракты на проведение «специальных исследований». Наконец, закон 1949 г. дал право ЦРУ по своему усмотрению разрешать въезд в США до 100 иностранцев в год без соблюдения необходимых формальностей, т. е. в обход существующих иммиграционных квот. (Это, как правило, перебежчики из других стран, въезд которых в США директор ЦРУ считает необходимым «для выполнения разведывательной миссии».)

Все это, естественно, способствовало увеличению степени независимости ЦРУ от законодательных органов США. И в этом не было ничего удивительного, создатели Центрального разведывательного управления хотели видеть в нем орудие прежде всего не законодательной, а исполнительной власти и потому сознательно стремились к освобождению его от наблюдения со стороны конгресса. Установленная законом прямая подотчетность ЦРУ Совету национальной безопасности и президенту при действительно весьма ограниченной зависимости от конгресса делала ЦРУ удобным инструментом именно исполнительной власти для осуществления тайной внешней политики.

Одновременно с расширением аппарата разведки и невиданным увеличением расходов на его содержание шел процесс психологической обработки американской общественности и вовлечения все большего числа людей в сферу разведывательной деятельности. Обширная литература восхваляла «героев» «тайной войны», пропагандировала необходимость массового включения американцев в орбиту разведки. Профессор Ш. Кент, один из ведущих деятелей ЦРУ, писал тогда: «Чиновник дипломатической службы, не имея специальной подготовки для разведывательной работы, часто оказывается в силу занимаемого им поста ценным и полезным поставщиком разведывательных данных. Среди официальных лиц, привлекаемых к выполнению заданий ЦРУ, можно упомянуть и членов специальных комиссий, делегатов США на международных конференциях, членов конгресса, совершающих поездки. Надо иметь в виду тот значительный вклад в сбор разведывательных сведений, который вносят и эти люди, и такие невольные разведчики, как писатели, журналисты, ученые, бизнесмены, путешественники» 5.

Выдвижение на первый план тайных политических акций нашло свое отражение и в организационном построении ЦРУ. Не рассматривая подробно этот вопрос в силу его специфического характера, отметим лишь, что, постоянно разрастаясь, структура ЦРУ в главных своих чертах все же сохраняла первоначальную основу: аппарат директора и пять функциональных управлений, из них четыре оперативных.

Вот как выглядела его структура в середине 70-х годов. Крупнейшее из оперативных подразделений ЦРУ — Управление тайных операций (известное в самом ЦРУ как «секретные службы») насчитывало в своем составе 15 отделов, в которых было занято 6 тыс. сотрудников. Почти половина этого персонала постоянно находилась за рубежом, выступая, как правило, под официальным прикрытием — главным образом в роли представителей дипломатической службы, а иногда и министерства обороны США. Примерно две трети сотрудников принимали участие в общей разведывательной работе — установление и поддержание контактов с нужными людьми, сбор информации. Остальные были непосредственно связаны с подготовкой и проведением тех или иных тайных операций: полувоенные действия; субсидирование политических партии, профсоюзов и других организации, занимающих проамериканские позиции; акции, направленные на свержение или поддержку иностранных правительств в соответствии со стратегическими целями США.

Линии подчинения шли от главы «секретных служб» к начальникам региональных отделов, входящих в это управление, а от них к резидентам и руководителям баз и опорных пунктов ЦРУ. По утверждению бывшего посла США в Тегеране, в прошлом директора ЦРУ Ричарда Хелмса, резидентура в Иране насчитывала, например, 70 сотрудников. Кроме того, ЦРУ имело также ряд баз на территории страны. Резидентуры и базы ЦРУ в иностранных государствах — это основные центры руководства тайными операциями.

Управление постановки разведывательных задач и оценки добываемых сведений имело в своем составе подразделения фоторазведки (ФОТИНТ), разведки средствами связи (СИГИНТ) и агентурной разведки (ГУМИНТ). Эти подразделения должны были осуществлять руководство всей системой правительственных органов разведки и координировать ее действия каждый в своей области.

Управление национальных оценок, имевшее в своем составе 1500 специалистов различных областей, производило анализ всех поступающих к нему данных, добываемых другими подразделениями ЦРУ, несло ответственность за обеспечение руководства страны информацией, необходимой для выработки внешней политики. Непосредственно составлением разведывательных оценок в отношении тенденций развития тех или иных процессов на мировой арене, районов потенциальных кризисов и другими вопросами, представляющими интерес для администрации США, занималась входящая в состав управления группа специалистов национальной разведки. Она держала правительство в курсе главных событий, регулярно предоставляя его ведущим деятелям «меморандум оповещения». Разведывательные оценки до рассылки должны были утверждаться Национальным советом по вопросам разведывательной деятельности за рубежом, куда входили ведущие сотрудники всех правительственных органов разведки США. Не делается секрета из того, что наибольшим спросом представителей высшего эшелона власти пользуются ежегодные разведывательные оценки стратегического положения СССР и социалистического содружества в целом. Но, как правило, во всяком случае так обстояло дело до начала 80-х годов, всем другим видам «продукции» разведки руководители администрации США предпочитали ежедневные разведывательные сводки — «моментальные снимки». (После иранских событий 1979 г. ЦРУ критиковали за то, что оно делало упор на текущие события в ущерб перспективному анализу и не сумело в достаточной мере учесть взаимовлияние политических и экономических факторов.)

В задачу четвертого, сравнительно «молодого» подразделения — Управления науки и техники — входила организация фундаментальных исследований и разработок в области создания новейших технических систем сбора информации, а также внедрение их в разведывательную структуру. Это управление стало самостоятельным подразделением ЦРУ несколько лет назад; к середине 70-х годов в нем было занято около 1300 человек. Оно сыграло основную роль в проектировании разведывательных самолетов У-2 и СР-71. Ему ставят в заслугу также и достижения в части использования в разведывательных целях искусственных спутников. В конце 50-х годов глава «секретных служб» генерал Ричард Биссел — к нему мы будем обращаться еще не один раз — поддержал программу разработки первого спутника-фоторазведчика; созданная модель действовала до 1971 г. На протяжении последующих лет ЦРУ продолжало работы по совершенствованию технических систем шпионажа. Ныне использование спутников-шпионов рассматривается как один из наиболее эффективных методов сбора разведывательной информации. Управлению науки и техники принадлежит ведущая роль и в обеспечении разработки других технических средств разведки, в частности мощных радиолокационных станций, которыми ЦРУ стремится окружить Советский Союз и другие страны социалистического содружества, в создании «стационарных» спутников и всякого рода разведывательной аппаратуры.

Замыкает структуру ЦРУ административно-хозяйственное управление, в штате которого к середине 70-х годов насчитывалось свыше 5 тыс. человек. Преобладающая часть его бюджета расходовалась на обеспечение тайных политических операций «секретных служб»; к этому имеет отношение и большая часть его персонала. Управление ведет учет расходов ЦРУ на тайную деятельность, а кроме того, имеет свои представительства в Гонконге, Бейруте, Буэнос-Айресе и Женеве, где легок доступ к международным валютным рынкам. Оно обязано иметь постоянный запас ходовой валюты для планируемых тайных операций, связанных с вмешательством во внутренние дела других стран. Многие закупки делаются на черных рынках, где можно дешево приобрести иностранную валюту. Административно-хозяйственное управление осуществляет проверку на детекторе лжи всех сотрудников ЦРУ и части агентов из числа иностранцев. Подготавливает «психологические портреты» лидеров иностранных государств и американских деятелей, ставших объектом особого оперативного интереса [Так, в 1971 г. сотрудники управления получили приказ составить «психологический портрет» ученого-математика Даниэла Элс- берга, который в знак протеста против вьетнамской войны предал огласке в печати многие секретные документы Пентагона. В Белом доме высказывались серьезные опасения, что вслед за этой утечкой информации последует другая — разглашение тайны о существовании Главного интегрированного оперативного плана, в составлении которого Элсберг принимал участие. В нем были указаны все военные объекты потенциальных противников США, намеченные в качестве целей ядерного нападения. На этом основании решено было дискредитировать Элсберга, с тем чтобы ни одно из его последующих заявлений уже не могло бы привлечь к себе внимание американской общественности. Сотрудники ЦРУ, занимавшиеся этой «операцией», которая получила даже кодовое обозначение, взломали кабинеты домашних врачей супругов Элсбергов в поисках доказательств «психической патологии» Элсберга].

Административно-хозяйственное управление обслуживает секретные точки связи между штаб-квартирой ЦРУ в Лэнгли и сотнями резидентур и баз, разбросанных по всему миру.

Управление тайных операций и административно-хозяйственное управление в совокупности образуют, как считают эксперты ЦРУ, «управление в управлении». «Эти два компонента — самая большая и наиболее опасная часть айсберга — остаются практически невидимыми» 6,— пишут бывшие ответственные сотрудники ЦРУ В. Маркетти и Дж. Маркс. По своим функциям и задачам, методам работы и численности персонала они резко отличаются от остальных управлений, на долю которых приходится менее трети бюджета и персонала всего ЦРУ.

По американским оценкам, на протяжении последних 10—12 лет около двух третей сотрудников и большая часть фондов ЦРУ были ориентированы на цели, связанные с организацией тайных операций на международной арене.

Таким образом, из штатной численности ЦРУ, достигшей к середине 70-х годов около 16,5 тыс. человек, и из его бюджета, равнявшегося тогда 750 млн. долл. в год, 11 тыс. человек и примерно 600 млн. долл. использовались для обеспечения деятельности «секретных служб» и таких функций, как связь, материально-техническое снабжение, вербовка, обучение и вооружение наемников. Время показало, что все это имело самое непосредственное отношение к подготовке и осуществлению тайных операций, направленных на достижение внешнеполитических целей США. Лишь 20% персонала ЦРУ (поглощавших менее 10% его бюджета) оказывалось занятым обработкой и анализом разведывательной информации 1.

И нет оснований полагать, утверждали американские специалисты, что положение может измениться. Практически это означало, что ЦРУ и впредь будет служить целям борьбы американского империализма против социалистического содружества, орудием вмешательства США во внутренние дела других стран, особенно молодых развивающихся государств, с целью поддержки или насаждения там угодных Вашингтону реакционных режимов.

«Разведывательное сообщество». Взаимодействие с ЦРУ

Одна из отличительных черт современной разведки США — ее глобальный характер. В силу этого в разведывательную деятельность вовлечены самые различные звенья государственного аппарата. Вместе с тем обособились некоторые специализированные органы разведки. Так, с годами образовался довольно сложный по своей структуре комплекс разведывательных служб.

Наряду с ЦРУ в самом Вашингтоне и вокруг него расположены штаб-квартиры по меньшей мере еще девяти правительственных организаций, которые отвечают за сбор всевозможных разведывательных данных во всем мире и даже в космическом пространстве 8. Это — Разведывательное управление министерства обороны, Агентство национальной безопасности, разведывательные управления армии, ВМС и ВВС, Управление аэрокосмической разведки, Бюро разведки и исследований госдепартамента, Разведывательный отдел Комиссии по атомной энергии (преобразованной затем в министерство энергетики) и Федеральное бюро расследований.

Все перечисленные организации составляют основу системы, именуемой с некоторых пор «разведывательным сообществом» страны. На вершине этой системы находится директор ЦРУ, непосредственно подчиненный президенту и СНБ. Как высшее правительственное должностное лицо по вопросам разведывательной деятельности США, он является в то же время и директором центральной разведки (так именуется глава всего «разведывательного сообщества»). В этом своем качестве директор ЦРУ осуществляет руководство Агентством национальной безопасности, учреждениями военной разведки и аэрокосмической разведки, использует оперативные ресурсы этих служб, контролирует их деятельность и состояние финансовых дел; обеспечивает проведение особых операций и участие в них наряду с ЦРУ других звеньев системы разведывательных органов США. Он наделен правом создавать комитеты, советы или другие консультативные группы для оказания ему помощи в выполнении обязанностей директора центральной разведки. Вот почему представление о ЦРУ не будет полным, если не рассматривать его во взаимодействии с другими членами «разведывательного сообщества».

Действуя скрыто с прямого разрешения правительства и почти всегда без ведома конгресса, «разведывательное сообщество» тратит ежегодно более 6 млрд. долл. и располагает штатом, численность которого превышает 150 тыс. человек. Оно стремится протянуть свои щупальца во все районы мира, где, как утверждают вашингтонские стратеги, «могут оказаться под угрозой жизненные интересы Соединенных Штатов».