Дмитрий Леонтьев Петербуржская баллада

— Исключение, которое лишь подтверждает правило. Если ты не уезжаешь, то, может быть, позволишь продемонстрировать тебе свои владения? Скажем, сегодня вечером?

— Не люблю экскурсий.

— Много времени это не займет — городишко-то игрушечный. К тому же чем еще ты можешь здесь заняться?

— Что ж... Твоя правда. Часов в семь — устроит?

— Вполне. Я заеду за тобой.

Руслан высадил ее у гостиницы, распрощавшись до вечера. Теперь ему предстояло нелегкое объяснение со своей бригадой.

По сотовому он связался с Нечаевым:

— Саша, это Зотов. Как у вас дела?

— А сам как думаешь? — Судя по голосу, он был изрядно пьян и зол. — Не впервой запутки, но уж закос слишком крут.

— Догадываюсь. Но так надо, Саша. Поверь.

— Ох, Руслан, Руслан... Был бы кто другой, а не ты...

— Говорю тебе: так надо. Придет время — объясню.

— Чего уж теперь...

— Ты в состоянии приехать ко мне?

— Да. Только потребуется время. Холодный душ, то да се... Я же еще не ложился со вчерашнего дня — менты трясли.

— Считай это издержками производства. К двум часам соберешься?

— Постараюсь.

— Прихвати с собой наших: Кротова, Патокина Ста-са, Ваню Яковлева и Мишку Розанова.

— Что-то намечается?

— Тема есть. По первым прикидкам — сладкая.

— Со вчерашним связана?

— Да. Косвенно.

— Что же в ней сладкого, если со жмуриков начинается? Ты человек городской, несуеверный, а я в деревне вырос. В приметы сызмальства верю... Очень сладкая?

— Не телефонный разговор. Приедешь — расскажу, — пообещал Руслан и отключил «трубку».

Своей квартиры Руслан не стыдился даже перед столичными гостями. Пятикомнатная, в доме еще сталинской постройки, с евроремонтом и двумя душевыми. Кожаная мебель, антиквариат, напичканная техникой аж под самый потолок. Не из-за тяги к роскоши — подобной слабинки за Русланом не замечалось, — Луза встречался здесь с нужными людьми, когда гости не хотели, чтоб их видели вместе. А дела Луза вел и с администрацией города, и с бизнесменами, и даже милицейское начальство сюда хаживало. Луза считался «твердым», идейным законником и по правилам не мог иметь ни подобной квартиры, ни контактов с властями. Но новые времена требуют новых поправок к старым законам. Потому-то и нужен был ему Руслан со своей бригадой.

То, что не мог позволить себе Луза, мог сделать Руслан. Довольно иезуитский подход к проблеме, но старый вор понимал: не будь Руслана, появятся другие, и неизвестно еще, захотят ли они сотрудничать с ворами, а уж тем более «ходить под ними». Вообще-то Луза здорово тяготился этими «нововведениями», но что делать? Луза надеялся, что все это ненадолго.

Руслан же понимал всю тщетность надежд старого вора, но не возражал. В душе он предпочитал строгую формацию воров нынешнему скопищу крадунов и отморозков. По крайней мере у «законников» были традиции, иерархия, была история, а что имелось за душой у современного «бычья»? Амбиции, излишняя жестокость, чувство вседозволенности и безграничная жадность. К сожалению, несмотря на его знание воровских законов и таких наставников, как Луза и Север, Руслан не мог быть коронован в «законники» — виной тому и служба в армии, и образ жизни, отличный от «рекомендуемого», способ ведения дел и многое, многое другое.

Но именно эти «ветры перемен» давали ему шанс. Правда, для этого и теперь требовалось сделать пару ходок «в места не столь отдаленные», и хоть это не слишком улыбалось Руслану, но, как известно, без труда не выловишь и рыбы из пруда. Выбирая стиль жизни, выбираешь и связанные с ним трудности. К тому же с его связями и знаниями зона не должна была пугать обреченностью. Но все же, все же... Как-то не манило.

Луза и Север пробирались к самой верхушке воровской власти. Любили свой образ жизни, чтили его законы, про воровскую романтику рассказывали так, что заслушаешься, но ведь и тот и другой всю жизнь прожили одинокими волками, потому что вор не должен иметь ни жены, ни детей, ни иных родственников. Конечно, так и по жизни проще идти — предают только близкие и друзья, враг не предает, — да и ответ только за себя держишь. Но все же, все же...

Без пяти два все вызванные им уже стояли на пороге. Проводив их в гостиную, подождал, пока рассядутся на диванах, и, оглядев сосредоточенные, чуть хмурые лица, сообщил:

— Кажется, я должен кое-что пояснить. Назаров стучал ментам, парни.

— Чушь! — воскликнули разом несколько голосов. — Галиматья на постном масле! Лажа ментовская! Быть не может!

Руслан подождал, пока схлынут первые эмоции, и продолжал:

— Я сам поверил не сразу. Но информация пришла из источников столь надежных, что сомневаться в ее достоверности не приходится. Удалось ментам его подловить, что уж там говорить...

— Эти твои «источники» могли ввести в заблуждение, — заметил Кротов. — Я знаю... знал Федьку с детства. Он — стукач? Фуфло это свинячье!

— Олежка, поверь, что не предают только враги, — вздохнул Руслан, — к ним это по определению не подходит. Во врагах всегда можно быть уверенным. Предают только друзья и женщины. А самое поганое в том, что, сколько ни заставляй себя это вызубрить наизусть, все одно врасплох застает... Думаете, я этому рад? Вроде бы выявили стукача, ушли от лишних геморроев, а... лучше бы и не выявляли. Да и разрешилось все без нашего участия. Там, — он ткнул пальцем в потолок, — узнали и сделали. А нас, как всегда, сунули носом в грязь, под ковер заметенную. В общем — очередное дерьмо.

— Руслан, — сказал Нечаев, глядя куда-то в окно, — я вот о чем все время думаю... А что, если завтра они решат, что стукач я? Или кто-то им наплетет, что Зотов с ментами завязан? Мы так и будем по чужой наводке друг дружку на куски резать? Не овцы же, право слово...

— Нет, не овцы, в том-то все и дело. У овец все иначе. Про естественный отбор слышал? В первую очередь на клык больные да слабые попадают. И это правильно, потому что одно больное животное может все стадо загубить. Кто из вас на нары хочет? Я все понимаю, пацаны, но подумайте вот о чем... На вас его крови нет. Но и то, что он никого ментам сдать не успел, — тоже не наша заслуга. У серьезных людей есть кассеты с записями его бесед с ментами. Они уже поработали с ним, и он прогнулся. Еще бы немного... давайте закончим на этом. Мне, как и вам, все это тоже не в масть. Одним словом, как ни крути, а на свободе лучше. Не мы ему рыли яму, а он нам. Но собрал я вас по другой причине. Нас зовут в Питер.

— Гастроль? — оживился Кротов. — Что-нибудь крупное?

— Да, — подтвердил Руслан, — крупное и сладкое. Серьезные люди темы дают. Нужно человек шесть-семь. Я отобрал вас. Тем будет несколько, и это, вероятно, займет пару недель. Теперь давайте вопросы.

— Кто зовет? Чем заниматься? Кидалово или гоп- стоп?

— Не знаю, — признался Руслан, — обещают разъяснить на месте. А зовут люди очень серьезные, так что облажаться нельзя. На новый уровень выходим, парни. Долевое участие определим в Питере, но обиженных не будет — обещаю. Выезжаем завтра, шестичасовым поездом. Никаких «стволов», никаких— «выкидух». С собой брать только одежду и зубные щетки. Если у кого-нибудь есть проблемы, требующие его присутствия здесь, говорите сейчас.

Он выждал минуту. Все молчали.

— Хорошо. Билеты возьму я. Сбор завтра в полшестого на вокзале.

Когда они ушли, Руслан посмотрел на часы, вздохнул и, сняв телефонную трубку, набрал номер:

— Вика? Здравствуй, это я. Поговорить надо. Я подъеду?

С Викой Сибирцевой они были знакомы уже два года. Она приехала в город откуда-то с Урала после смерти бабушки, оставившей ей в наследство двухкомнатную квартиру. Руслану пришлось немало повозиться, отбивая ее у местных денежных мешков и политических тузов. Но она того стоила. Изумительно красивая, не испорченная нравами современных мегаполисов, она чувствовала настроение Руслана как никто другой. Что поражало, так это ее улыбка. Она улыбалась так искренне и обаятельно, словно радовалась каждому дню жизни и каждому человеку, попадавшемуся на ее пути. Руслан отдыхал рядом с ней.

— Привет, — сказала она, распахивая дверь квартиры, — заходи. Чай или кофе будешь?

— Нет. Я на минуту.

— Даже в комнату не пройдешь?

— У меня действительно мало времени. Я только хотел... должен...

— Сказать, что ты уходишь от меня, — понимающе улыбнулась она.

— Как... Откуда ты знаешь?

— Догадалась. Я видела тебя вчера в кафе рядом с этой девушкой. Видела, как ты смотрел на нее... Как говорил с ней.

— Я даже не заметил тебя, — смутился Руслан.

— Неудивительно, ты был полностью увлечен своей собеседницей. Старая знакомая?

— Да... Прости меня, — неожиданно для самого себя попросил он, — мне было чертовски хорошо с тобой... Но...

— Ее ты любишь, — кивнула она, — понимаю. Странно слышать, что ты просишь прощения. Я думала, ты не знаешь этого слова.

— Я тоже так думал.

— Она приехала к тебе?

— Да... То есть нет... Не так, как ты имеешь в виду. Она приехала по делу, и еще ничего не ясно, но мне представился шанс — понимаешь? Дня не проходило, чтобы я не думал о ней... Наверное, я не должен тебе это говорить...

— Я это чувствовала, — призналась она, — догадывалась, что в юности у тебя был кто-то, кого ты не можешь забыть до сих пор. Потому никогда и не спрашивала тебя о прошлом. Да и по характеру ты из тех, кого журавль в небе манит больше, чем синица в руках.

— Какая же ты синица? — грустно отозвался он. —Ты жар-птица. Это я — Иван-дурак... Как думаешь: мы сможем остаться друзьями?

— Попытаемся, — ответила она, — наверное, это будет единственный в мире случай, когда в подобной ситуации люди остаются друзьями. Надо попытаться создать прецедент.

— Ты всегда все понимала, — поблагодарил он, — не поминай лихом и... спасибо тебе.

— Друзья говорят: до встречи.

— До встречи, — повторил он и ушел.

В семь часов вечера он встречал Таню у входа в гостиницу.

— Решили выезжать завтра, — сообщил он, когда девушка села в машину, — тянуть не стали. Люди отобраны и предупреждены.

— Это хорошо, — чуть растерянно отозвалась она, — чем раньше, тем лучше... Ден пропал.

— Кто?

— Тот парень, который должен был разобраться с вашим стукачом, — пояснила она, — после исполнения должен был выйти на связь и... пропал. Раньше за ним такого не замечалось. Значит, что-то произошло.

— А просто загулять он не мог? — неуверенно предположил Руслан, — работенка-то у него не из легких. Решил снять стресс, то да се...

— Ден — серьезный человек. Нет, что-то случилось, — вздохнула она, — мне звонил Север. Приказал поторопиться с отправкой.

— Если б этого Дена взяли менты — нас бы давно замели.

— Он не из тех, что в первый же день колются. Если произойдет чудо и они смогут его сломать, то это будет ох как не скоро. Да и в этом случае — нам-то что предъявить смогут?

— Его могли взять за старые грехи, — выдвинул еще одну версию Руслан, — а если и за Назарова, то... выходит, Таня, что стукачок-то и у вас имеется... Расклад к тому ведет.

— Не исключено и такое, — хмуро согласилась она, — неспроста в последнее время столько наших ребят мусора по зонам распихали. Север потому вам и велел в Питере никому без лишней нужды на глаза не показываться. Плохие игры пошли, Руслан.

— Жизнь такая. Работа такая.

Она не ответила, глядя куда-то в сторону

— Может, партию в бильярд? — предложил Руслан, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей.

— Осрамиться не боишься? — прищурилась она.

— Смело... Что же, давай тогда на пари?

— Это мне не интересно. На деньги я не играю принципиально, а на всякие глупости... Впрочем, — в ее глазах зажглись озорные огоньки, — что ты можешь выставить на кон?

— Да что угодно, — самоуверенно сказал он.

— А что хотел бы потребовать с меня?

— Поцелуй.

— Идет, — протянула она узкую ладошку, — тогда расклад такой: если выиграешь ты — поцелуй с меня. Если я — тогда целовать тебе.

— Ну-у, — расплылся он в довольной улыбке, — в этом случае и смысл игры пропадает. Будем считать, что у нас ничья и обменяемся...

— Не торопись, — перебила она, — ты меня не так понял. Если ты проиграешь, то поцелуй будет с тебя. Но, во-первых, поцелуй в нос, а во-вторых, этот нос будет дядин.

— Чей?! — опешил Руслан.

— Дядин, — повторила Таня. — Я почему-то уверена, что Севера в нос еще никто не целовал. Забавно должно получиться.

— Да ты что? Как же это? Севера — в нос?!

— Ну да, — жизнерадостно подтвердила она и лукаво прищурилась: — испугался?

— Нет... Просто... Странное какое-то пари.

— Почему странное? Обычные «фанты». Ты же так был уверен в победе. Наверняка готов был биться на деньги, особняки и машины... Передумал?

— Я лучший бильярдист в этом городе, — сообщил он, пожимая протянутую ладошку, — а опешил не от испуга, а от неожиданности ставки. Но я готов. Можешь предлагать что угодно, хоть макаку в засос целовать в питерском зоопарке. Выигрыш все равно за мной будет.

— Я подумаю над твоим предложением, — пообещала она, — на крайний случай это будет второй ставкой...

— Ты сошел с ума?! — Север даже подался назад вместе с креслом. — Ты... ты этому в каком племени научился?

Руслан его понимал: сидит солидный человек в солидном кабинете за солидным столом, готовится к солидной беседе, а его — слюнявым поцелуем в нос. Тут даже не о субординации речь. Тут невольно о психиатре задумаешься. Да еще о том, кого ты для серьезных дел в свою империю вызвал. М-да... Шок, да и только!