Помоги проекту - поделись книгой:
— Стараемся, командор, — ответил он, и связь прервалась.
Я повернулся к полковнику, и надо сказать, видок у него был не очень: осунулся весь, щеки впали, глаза блестят. Отдохнуть ему надо, да какой тут отдых, когда в новый мир сейчас Врата открываем, а там, наверняка, новые государственные образования, с которыми хоть по минимуму, а надо поддерживать отношения.
— Плохо выглядишь, полковник.
— Намучился с этой королевой из Дайра, упрямая женщина. Ничего, пару часиков вздремну, и снова в норме буду.
— Как успехи?
— Ах, да, — он вытащил из своего чемоданчика кипу старых и потертых бумаг. — Вот, только что из архива королевского притянули. Все данные какие у них есть, относительно мира Искан, но им триста пятьдесят лет уже, так что устарели.
— Читал? — кивнул я на стопку бумаг.
— Да, — кивнул полковник.
— Времени нет, так что ты расскажи кратко, что там.
Полковник поворошил стопку и начал:
— Врата Перехода между Заренаем и Исканом работали долгое время, но на Искане образовалось одно слишком мощное государство, и оно, начало экспансию на Заренай. Местные выстояли, и найдя одного неопытного Одаренного, Врата смогли заблокировать. Одаренный при этом погиб. Данные по Искану скудные: судя по всему, там сидят арабы, выходцы с Земли, которые покорили весь тамошний мир.
— Мусульманский джихад?
— Нет, христианский, по всему, так получается. Аллах есть, Пророка Магомеда нет, а вот Иисус и епископ Моисей, поминаются очень часто.
— Технологический уровень какой был, на момент блокирования Врат?
Полковник пожал плечами и ответил:
— Трудно сказать, но мушкеты уже освоили — это точно. Местные от них же и технологию получили. К счастью для нас, заренайцы дальше не сильно продвинулись.
— Хорошо бы теперь, чтоб и арабы на Искане, так же, не сильно развивались. Однако в этом, я сомневаюсь сильно.
— Что-то еще есть?
— В общем-то, и нет ничего больше.
— Тогда, слушай мой приказ, полковник. Сейчас идешь к себе, и отдыхаешь как минимум до утра. Даже если на той стороне что-то и есть, то на первых порах и без тебя обойдемся.
— Но, как же… — начал Мит.
— Никак, от твоего отдела, здесь и так, трое дармоедов постоянно сидят. Выполнять приказ, полковник Мит.
— Есть, — буркнул он, и еле переставляя ноги, вышел.
Проводив полковника, я принялся готовиться к открытию Врат, облачаться в доспехи, обнаруженные во дворце Шнара Первоцвета. Оружие, то есть меч и копье, брать поопасался, шлем еще не освоил, сложно пока, да и силенок не хватает. С браслетами не ясно было, как и к чему их применить, а вот силовой пояс и само железо: кольчуга, чулки и сапоги, как раз, то что надо. Через пару минут я был готов, и выйдя из палатки, в сопровождении пятерки Меченых, одетых как и я, а так же верных варягов, составлявших внешний периметр охраны, двинулся к Вратам.
Эти Врата, находились в длинном и узком ущелье, так что если что, то можно оборонять проход на Заренай достаточно долго и имеющимися силами. Я оглянулся, все что успели сюда перебросить, так это усиленный батальон спецназа, да мотострелковый полк без тяжелого вооружения и бронетехники. Зато в десяти километрах от этого места, сорок «крокодилов» стоят, любому нюшку начистим, в случае чего. Опять таки, пусть САУ нет, но зато минометов, почти двести штук на позициях. Чего сомневаться, ведь когда Врата на Ардон открывали, огневая мощь значительно слабее была, и то не сомневались.
Позади раздался шум, и кто-то закричал:
— Стой! Стой, курва, стрелять буду!
Обернулся. Что там такое? По дороге к Вратам, раскачиваясь на ухабах, мчалась богатая и вычурная карета. Уж не местная ли королева пожаловала? И действительно, когда карета остановилась напротив меня, из нее практически вылетела правительница и хозяйка всего королевства Дайр — Гедвига Третья. Хорошо еще, что никто стрелять не начал, а то бы располосовали эту телегу в решето, и доказывай потом потомкам, что это не ты, отдал приказ убить беззащитную женщину.
«Похожа на свои фотографии — красивая, строгая и мудрая, по крайней мере, по виду,» — машинально отметил я, и спросил:
— Что привело вас сюда, ваше величество?
Вот чего не ожидал, того не ожидал. Эта, вне всякого сомнения, достойная продолжательница славных дел своих предков, как была: в белом роскошном платье, украшенном кучей драгоценностей, опустилась передо мной на колени. Прямо на щебенку и грязные, испачканные мазутой камни.
— Я прошу вас, командор, умоляю, не открывайте Врата, — жалобным тоном, почти простонала она. — Мы все погибнем, оттуда выйдут орды жестоких воинов, которые, даже такому великому воину и колдуну как вы, не одолеть.
Эге, ничего себе. Видимо страх перед арабами, населяющими мир Искан, в гены уже вошел, что их до сих пор здесь так боятся, хотя прошло не много, не мало, а триста пятьдесят лет. Я оглянулся вокруг, можно конечно, сдать назад, но это потеря времени в полгода, а если Искан обходить вокруг, то и все полтора.
— Нет, решение принято, ваше величество. Однако, учитывая ваше содействие нашему отряду, я могу гарантировать, что даже в случае проникновения предпологаемого противника на территорию вашего королевства, жители королевства Дайр не пострадают.
В самом деле, чем мы рискуем, в случае, если арабы будут настроены агрессивно, и если, мало ли что, мы их не сможем остановить. Ничем, так как изделие СКП-13МЯ, как говорится, всегда лежит на запасном пути, как бронепоезд революции.
Королева, услышав то, что я сказал, просто рухнула в обморок.
— Медик, — крикнул я.
— Здесь, — отозвался один из санинструкторов. — Сержант Ефимов.
— Присмотри за ней, — я указал на королеву. — Вколи что-нибудь успокаиващего, пусть поспит, что-ли.
— Сделаем, — отозвался Ефимов.
Я посмотрел на своих Меченых и сказал:
— Пошли, опричники, пора уже Врата открывать.
Глава 20
После гибели Теплова, второму взводу с командирами не везло просто катастрофически. Какая-то мистерия и черная метка, для каждого офицера прибывающего на место взводного. Появившийся к вечеру новый командир — «пиджак», пристроившийся в штабе батальона писарем, Вадька Погорелов, той же ночью отправился проверять караульных, забрел не туда, и подорвался на американской мине, возле самого форта.
Вторым, был прибывший через день — капитан Мелентьев, сосланный на взвод из службы тыла, непонятно за какие прегрешения. Чем провинился капитан, солдаты могли только догадываться, но опять таки, в первую же ночь, капитан показал себя во всей красе. Выжрав в одно жало полторашку вонючего «шила», он построил взвод и начал требовать от бойцов ответа — где они были, когда он кровь ведрами проливал. Капитан был послан со своими наездами очень далеко, но на этом не успокоился, и догнавшись очередной дозой спирта из своих запасов, с криком: «За Родину!», в голом виде, сжимая в руке гранату РГД-5, помчался по полю в неизвестном направлении. Все встало на свои места. Кто новый взводный есть по жизни, и почему его кинули на перевоспитание в мотострелковый взвод, стало понятно каждому. Капитана, озябшего и продрогшего, отловили уже только под утро, в тринадцати километрах от укрепрайона, и тихо-мирно, отправили туда, откуда он и прибыл.
Третьим, оказался молодой и невероятно борзый лейтенант, сын какого-то генерала из Арбатского Военного Округа, решивший заработать на службе в боевом взводе хорошие стартовые бонусы для карьерного роста. Лейтенант Фридман, как-то сразу показал себя с самой гнилой стороны, и мгновенно получил среди бойцов прозвище — «Урода Кусок». Сразу же по прибытии, он заметил, что практически у каждого солдата во взводе есть трофеи: у кого тесак американский блатной, у кого бинокль электронный, а у кого-то и ноутбук командирский. Нет, если бы он подошел по человечески, ему бы такого добра натаскали вагон и малую тележку. На зачистки укрепрайонов первой оборонительной линии, взвод выезжал постоянно, и поэтому, разжиться чем-то интересным, было достаточно просто. Однако лейтенант, почему-то, пошел по скользкому пути вымогательства и шантажа. В результате, в первый же выход, в одном из укрепрайонов, на него рухнула поперечная балка, поддерживающая хлипкую и пробитую снарядами стенку. Полутонный металлический брус, рухнувший Фридману на спину, сделал свое черное дело, и армия РФ, лишилась одного из своих самых молодых и перспективных офицеров.
Начальство, недоуменно покачало головой, и на место взводного, был временно назначен старшина контрактной службы Барков, он же Ромыч. Контрабас, который и без того был взводным лидером, должность освоил быстро, и в первый же день развил кипучую деятельность. Переговорив о чем-то наедине с ротным, капитаном Зиминым, судя по всему, подбил его на какую-то авантюру, и тот, его поддержал.
Результатом этого разговора стало то, что Ромыч, взяв БТР, укатил на трое суток в гости к наемникам, а по возвращении, уже с подачи и под прикрытием комбата, взвод перешел на выполнение отдельных задач. Больше, такими делами как зачистки, караулы и патрули, они не занимались, а полностью перешли на мародерку и добычу трофеев, так что дни завертелись во втором взводе веселые. Солдаты тянули в три укрепрайона, отведенные под их батальон, все полезное и необходимое, что только могло пригодиться в будущем при обороне. В основном, это было вооружение, боеприпасы и продукты питания.
Так прошло две недели, наверное, одни из лучших в жизни Давы, ощущавшего себя то ли кладоискателем, то ли добытчиком-промысловиком. И вот, когда каждый форт в ответственности батальона был забит под завязку, Ромыч собрал весь взвод на разговор. Остановившись в одном распадке, неподалеку от своего укрепрайона, все собрались в круг, и Ромыч начал разговор:
— Парни, — контрабас был серьезен как никогда. — Объясняю диспозицию. Скоро горрилоиды снова вперед рванут, и у меня, нет никакого желания, почти две недели сидеть в подземелье и лапу сосать, как тот американский летеха, которого первый взвод во время зачистки вытащил. И это, при самом фартовом раскладе, если успеем заныкаться. Ротный и комбат, у нас мужики здравые — их дома жены с детьми ждут. Поэтому, мы и делали запасы, но это все фигня, нам нужно отдельное от роты добротное укрывище.
— Зачем, можно ведь и со своими отсидеться, если что? — подал голос Цыган.
— Конечно, можно, но мутанты хоть и тупые, но их программа предусматривает и поиск живых существ, при оккупации территории. Знаешь зачем?
— Нет, — комично пожал плечами Цыган и скорчил рожицу. — Конфеты раздают?
— Фига. Для переработки в биомассу, из которой и растят новых солдат.
— Ого, — выдохнул Цыган.
— Вот тебе, и ого, — усмехнулся Ромыч. — Я тут эту ситуацию обмозговал, и потому, вас всех здесь собрал. Будем совместное решение принимать, чтоб потом криков и стонов не было, что кто-то и чего-то не знал. Как здесь решим, так и поступим.
Откликнулся сидящий на земле Червонец:
— Говори, Ромыч. По любому, хуже от того, что ситуацию раскидаем, не будет.
— Тогда так, — контрабас расстелил на траве плащ-палатку и достав ноутбук, добытый еще в первые же зачистки, и ранее принадлежавший американскому комбату, вывел на экран подробную карту местности. — Смотрите, пацаны, — все наклонились поближе. — Мы, вот здесь, боевой сектор Д341, форт 77, рядом наши батальонные 78-й и 75-й. Нестыковок не видите?
Ответил Дава:
— Нет 76-го.
— Правильно, его достроить не успели, а он от нашего в трех километрах. Там только второй ярус сделан, вода есть, вытяжка работает, так что жить можно. Сверху там привалило все во время обстрела, а потом бурьяном заросло, никто и не подумает, что там кто-то есть.
— А пройдем как? — спросил Дава.
— Подземная галерея есть, недостроенная. Как раз в этой балке, к выходу чуть ближе. Я ее замаскировал, а когда отходить будем, то подорвем ее за собой.
— А как узнаем, что выходить пора, да и как выйдем, если вход завалим?
— Внизу два люка есть, изнутри закрыты, сверху земля, можно выйти, я пробовал.
— Согласен, — принял для себя решение Дава.
— А я, нет, — возразил Толстый, комод-три. — Мы значит спасемся, а парни из роты подыхать должны? Это хрень, и я, на такое спасение не подпишусь.
— Никто и не предлагает заныкаться сейчас и бросить роту, но если что-то пойдет не так, то мы отойдем сюда. От нашей стрелковой позиции, по распадку, сюда двести метров. Без разницы куда отходить, что в форт к своим, что в схрон наш потайной. Короче, мнения разделились, — Ромыч захлопнул ноутбук и встал. — Голосуем.
Из 23-х человек, за — проголосовали девятнадцать, против — четверо. Впрочем, даже те, кто был против, от взвода не отделялись, и рапорта на перевод не подавали, коллектив подобрался на редкость дружный, а прошедший месяц дороги и совместной службы, дорогого стоил. Конечно, это не семья, но все же, что-то очень близкое к ней.
Приняв такое решение, три дня, как хомяки, солдаты таскали в свой потайной захоронок все, что им могло помочь пересидеть наступление горрилоидов. Впрочем, чтоб не вызвать ненужных распросов и тем более каких-то подозрений, про батальон тоже не забывали.
Как это случается в Российской армии, батальон в оборону посадили, задачи нарезали, а вот про снабжение забыли. И ладно бы продуктов не хватало, но элементарная путаница с боеприпасами, вызывала даже не раздражение, а неистовую злость каждого нормального офицера, от взводного до комбата включительно. Уж кто-кто, а они понимали, что свой взвод или батальон не бросишь, и придется в этом бункере посреди степи, или выстоять, или полечь, вместе со всем своим подразделением. Например, в их роту привезли по накладным снаряды для САУ, вместо боекомплектов для ПКВТ, а вместо 82-х миллиметровых мин, несколько десятков ПЗРК, которые здесь и сейчас, нужны были мотострелкам как собаке пятая лапа. И такая чехарда с неразберихой, царила повсеместно. Постепенно все настраивалось, и теперь, половина заказанного ротой боезапаса поставлялась как и положено, но время поджимало, а потому, второй взвод своих поисков не прекращал, а однажды, они нашли то, чего найти никак не ожидали. В одном из укрепрайонов, наиболее отдаленном от их расположения, при осмотре второго яруса, Дава нашел тела нескольких десятков мутантов, и при каждом УБК.
Решив не торопиться, и снова посоветовавшись сообща, взвод единодушно решил, что все сдавать не резон, а для начала, на пробу, надо притянуть в батальон только два боевых комплекса. Как показали дальнейшие события, поступили они абсолютно верно. Как только комбат созвонился со штабом и доложил о ценной находке, как буквально через полчаса примчались особисты, а с ними один из эльфийских наблюдателей при штабе полка. Изъяв УБК, эльф уехал, а особисты, непонятно почему, проявили совсем не свойственное им рвение, выпытывая, не затаили-ли солдаты где-нибудь, по тихому, какую-нибудь детальку с этого оружия. В итоге, солдаты стали подумывать, а не набить ли этим оборзевшим чекистам по морде лица — война все спишет. Однако вмешался комбат, и особисты, так и не получив признания от бойцов в сговоре с каким-то «Акинаком», уехали восвояси.
— Скоты! Помоешники! — глядя вслед отъезжающим чекистам, выкрикивал Толстый. — Гниды лагерные! Крысы!
— И чего это на них нашло? — удивился Ромыч. — Как-будто чей-то заказ отрабатывают.
— Слушайте, парни, а что это за «Акинак», про который они у нас выспрашивали? — спросил Червонец.
— Ты чего, — отозвался Дава. — телек не смотришь?
— Деревенские мы, — съехидничал Червонец. — пашем мы, от зари до зари, некогда нам зомбоящики ваши городские смотреть.
Дава повернулся к нему:
— Да ладно тебе, я же не в напряг сказал. «Акинак» — это наемный отряд, который обосновался в других мирах. Живут своим умом, а на правительство плюют. Вот чиновники и бесятся у себя в Кремле, что кто-то может жить сам по себе, и без их мудрого руководства.
— Слушай, Толстый, — спросил Ромыч. — А чего это они на тебя больше всех взъелись?
Тот сплюнул и нехотя ответил:
— Так я ведь из Ростова, который папа, да и жил по соседству с главным «акинаком», Кудрявцевым. Из моей квартиры окна его дома видать. Вот тебе и ниточка на лицо, возможная связь с противником режима, — он опять сплюнул. — Ладно, это все лирика. Ромыч, что с остальными УБК делать будем?
Тот ответил сразу, видно обдумывал уже этот вопрос:
— Пару штук в свой схрон перетянем, а остальное отстреляем, посмотрим как работает и рядом с позициями прикопаем, а лучше, где-то в расположении припрятать. Посмотрим, как удобней будет. Думаю, что если их на станки поставить, то не хуже АГС будет, а если правда, что они на три километра все прошибают и ракеты в них самонаводящиеся, то и лучше. В каждую амбразуру по стволу втыкнем, а дальше, насколько энергобатарей хватит.
— Ну, да, — дополнил Дава. — В инструкции по борьбе с горрилоидами, сказано, что в каждой батарее по три тысячи выстрелов.
Как решили, так и поступили, и не откладывая дела в долгий ящик, на следующий же день, выволокли УБК на поверхность и каждый проверили на боеготовность. Тяжелые, каждый весом в 56 килограмм, а без батареи и ракет 38 кило, УБК были очень неудобны и предназначены не для людей. Тем не менее, внизу всей конструкции, шли удобные кронштейны, и таким образом, орудия навинтили на выпирающую из разбитого блока толстую арматуру и опробовали в стрельбе. Посмотрев, как все работает, одобрили, так как ракеты оказались мощными, а лазер, действительно, бил на три километра. Опять таки простота в применении, что есть только дополнительный плюс, за то, чтобы использовать УБК в обороне. Правда, план немного подкорректировали, и приберечь для боя, решили только четыре боевых комплекса, а с остальных, вновь спрятанных под землю, сняли все энергобатареи и вынули ракеты, которых было не так уж и много.
После того, как второй взвод вернулся в свой форт, и заныкал УБК в своем бункере, им объявили, что их вольница закончилась, и Дава, той же ночью заступил в наряд. Боевое охранение он любил — тишина, покой, можно спокойно о чем-то поразмыслить, а если напарник в паре нормальный, то по очереди и покемарить чуток, в полглаза. Однако поразмыслить и помечтать о возвращении домой героем межпланетной войны, у него не получалось. Весь день он таскал тяжелые УБК и изрядно подустал, хотелось спать, а напарником оказался Тошка, контрактник из бывших ракетчиков. Такого оставь на пару минут без присмотра, так моментально вырубится. Блин, надежный щит Родины — РВСН.
Оно-то конечно, после того как Погорелову оторвало ногу, ходить ночами вокруг форта, желающих стало немного, но все же. Кроме своих офицеров, незванными гостями могли оказаться и горрилоиды, а от тех, нагоняем не отделаешься. Он всего на миг закрыл глаза и тут же заснул, а следом за ним, вырубился и Тошка. Проснулись они от того, что где-то далеко впереди сработала противопехотная мина, оставшаяся на поле еще от бывших здесь ранее, американских рейнджеров.
— Что? Где? — вскинулся Тошка.
— Походу началось, — пробурчал Дава, и подтянул к себе поближе «Печенег».
Впереди бахнула еще одна мина, а за ней следом сработала сигналка, поставленная уже батальонными радиоминерами, перед своим минным полем.
— Валим, Тоша, — подкинулся Дава, схватил в правую руку пулемет, а в левую РД с лентами-сотками, и выскочив из окопа, побежал в сторону форта.
Где-то позади них, начали срабатывать ОЗМ-72, и Дава, задыхаясь, влетел во внешний двор форта, следом примчался Тошка.
Из проема бетонного бронеколпака высунулась голова Ромыча.
— Быстрей сюда, — прокричал он, и Дава с Тошкой влетели в темное нутро бункера.
— Началось? — выдохнул Дава.
— Да, началось, — подтвердил Ромыч. — Ты, Дава, давай на верхний ярус, а ты, Тошка, бегом к минометчикам во внутренний двор, поможешь мины подтаскивать. Чуть свистну, оба ко мне.
Только Дава взобрался на верний ярус, откинул в сторону станок для пулемета и раскинув сошки выставил в узкую амбразуру ствол «Печенега», как начался кромешный ад. В один момент, ночь заискрилась сотнями крохотных огоньков, которые набрали высоту, и казалось, что они зависли на месте. В это мгновение, Дава вспомнил слова Ромыча, что если снаряд над тобой не движется, то значит, что он упадет на тебя. Дава упал на холодный бетонный пол, накрыл голову ладонями, и замер без движения. Вовремя, так как сотни выпущенных горрилоидами ракет, одновременно рухнули на все четыре бронеколпака укрепрайона. Падающие на форт ракеты, разносили внешние стены и выворачивали из земли целые куски железобетонных плит, а сидящих внутри людей, спасали только двойные перекрытия, и то, что каждая крыша выкладывалась под особым, специально просчитанным углом, дабы ракеты рикошетили от них. Совсем рядом с Давой что-то грохнуло, и кусочки мелкой крошки, спрыснули по стене.
Поделиться книгой: