Последний полёт "Баклана"

А противник, обнаружив, что авианосец потерял ускорение, уже рассчитал его траекторию и спустил если и не весь боезапас, то значительную его часть. Даём тягу и пытаемся уйти. А бортовые турельные пушки сжатым воздухом выталкивают из своих стволов мешочки металлического хлама, пакеты с крупой и брикеты с горохом — всё, что нашлось на борту, вплоть до контейнеров с мусором, лишь бы повисло в пространстве на пути десятков малокалиберных ракет, уже "взявших" цель. Воздух раздирает упаковки, и они лопаются в вакууме, разбрасывая содержимое.

Вспышки подрывов или самоликвидаций ракет, стук по корпусу обломков и шрапнели, подрывы на внешней обшивке, "Баклана" ощутимо встряхивает несколько раз. По одному гаснут обзорные экраны, отключаются каналы спектрометрии и радиолокации, количество информации, поступающей снаружи, уменьшается на глазах, зато сообщения о повреждениях заполняют мониторы диагностических табло. Разрушения, пробоины, обрывы. Чтобы экипаж не скучал, не иначе, на опустевших панелях демонстрируется, как муммики затыкают чопиками отверстия, как накладывают на пролом пластырь и сверкают сваркой, а вот вырезают кусок с виду целого кабеля и волокут его через распахнутый настежь шлюз наружу — в отсеке вакуум.

С неприятелем тем временем разошлись. Нечем было нанести ему повреждения. Наведение орудий главного калибра в таких условиях практически бесперспективно. Мало времени. Весь расчёт делался на крепкую шкурку литой метеоритной стали, что досталась "Баклану" в силу его ненормального происхождения. Настоящий корабль после такого обстрела превратился бы в груду хлама. Хотя им тоже досталось от всей души. Теперь только тикать и чиниться.

Вот ожили камеры первой очереди, с "глаз" мобильного манипулятора идёт панорама наружной поверхности. Ангары, консоли, фермы — всё снесено или исковеркано Четыре турельных орудия, каким-то чудом удержавшихся на обшивке, покорёжены так, что их демонтируют и затаскивают внутрь, во имя восстановления балансировки, нарушенной при утере значительной части навешенных снаружи пристроек. В прошлом, навешенных. То, что ещё не отстрелили, пойдёт в печку, на электроды для движителей.

Меняется одна секция на разгоннике главного калибра, удаляются осколки из трансмиссии условно правого маховика, латается фрагмент канала четвёртого двигателя, отчего остановлен осесимметричный ему второй. В работе — первый и третий. И вот они-то тянут вовсю. Девять сотых "G", это для "Баклана" очень много при половинной тяге, хотя после утраты части массы из-за отстреленных попаданиями надстроек, он стал подвижней. Тем не менее, патрульная флотилия вряд ли станет его преследовать. Автоматика пересчитала пуски, произведённые с них — ракеты исчерпаны. Зато эсминцы и эскорты отделились от колец Затурна и разгоняются наперехват авианосцу. Вот их торпедам противопоставить решительно нечего, и шансов уйти нет ни малейших — слишком велика разница в подвижности неуклюжего учебного корабля и быстроходных миноносцев.

Остаётся выигрывать время. Интересно, как идут дела в трюме загрузки ТВЭЛов?

Хорошо идут. Мобильные манипуляторы наводят последний лоск на макете дисколёта. Мишенная плёнка, натянутая на каркасе, уже закреплена. Пока расстояние до преследователей велико, надо выталкивать муляж-обманку.

Есть, пошел родимый. Последняя надежда отделаться по-лёгкому, в расчёте на то, что преследователи его обнаружат и выполнят старинную инструкцию, как только разглядят эту самоделку и опознают в качестве летающего блюдца, при встрече с которым следует бежать без оглядки. Часа через полтора их радары его засекут, а оптика и того раньше. Начнут рыться в файлах, и… а вдруг? Баклану же следует нестись со всей мочи, делая вид, что ни о чём кроме бегства он и не помышляет. Есть в его нынешнем положении и некоторые положительные моменты.

Главное — он имеет ход, и это надолго. А чуть погодя, когда вступит в дело ещё пара движков, ускорение удвоится. Ещё важен тот момент, что преследователи пока направляются внутрь Золнечной системы — успели набрать скорость, а авианосец вышел из боя с заметной компонентой вектора в противоположную сторону. Эту разность неприятелю придется преодолевать. Ну, и наконец, впереди находится пояс астероидов. Нет, это вовсе не плотная масса роящихся тел — между ними миллионы и сотни миллионов километров. Но всё-таки это достаточно много для космоса. И маршрут выбирает то, кто убегает.

Баллистик уже прикинула траекторию, по которой они трижды пролетят прямо, а те, кто догоняет — по кривой. Возможно — притормаживая. Или отклоняясь в сторону, а потом возвращаясь к нормальному полёту. Поскольку на их пути окажутся разные твёрдые тела. Так или иначе, пусть крошечный, призрачный, но шанс на выигрыш малой толики так нужного им времени. И потом в этой зоне нередки микрометеориты, вероятность встречи которых со многими кораблями больше, чем с одним. Если начнутся "прострелы", возможно, кому-то захочется прекратить погоню. Или "золотое" попадание создаст преследователям проблемы.

Кстати, жилые и учебные секции авианосца, располагающиеся в носовой части, пострадали так, что вакуумированы, и ремонтники попросту снимают с них часть неповрежденного оборудования, чтобы восстановить те зоны, без нормального функционирования которых, нет ни малейшего шанса унести ноги.

Глава 6 Вираж

Погоня в безмерных просторах космоса — процесс длительный. Удирающий старается лететь прямо, а догоняющие пытаются его перехватить, сократив расстояние "наискосок". Естественно, для того, чтобы лишить погоню возможности слишком заметно выиграть при этом, тот, кто "рвёт когти", должен направить выхлоп в их сторону. Вот это сейчас не вполне разумно. Раомина просчитала расхождение с малой планетой, а для того, чтобы выполнить этот маневр с пользой для себя, приходится отклониться от классического подхода.

Небольшой козырь в рукаве припасён, и включён баллистиком в расчёт. Завершение ремонта четвёртого двигателя и ввод его в действие приведёт к удвоению тяги. Это собьет с толку эсминцы. Расстояние до них будет велико, угловые смещения ничтожны, а радиолокационная оценка расстояний на таких удалениях еще не слишком надёжна. Пусть выигрыш крошечный, но пренебрегать не стоит ничем.

Теснота запасного командного пункта, надоевшие скафандры стесняют движения, но системы воздухоочистки и климат контроля работают хорошо. Автоматы постепенно заменяют наружные камеры, и картинка на обзорных экранах становится всё более и более полной. А вот и радар правого борта ожил. Носовые инфракрасные датчики отчитались в том, что приступили к работе, гамма-спектрометр подаёт первые признаки жизни — идёт его калибровка. По перспективам восстановления рентгеновского дифрактометра и ультрафиолетовых детекторов прогноз неутешительный. ЗИП уничтожен в кладовой. Телескоп-рефрактор тоже безнадежен, а рефлектор с частично повреждённой поверхностью монтируют в бывшей ходовой рубке, направив в проём выбитого иллюминатора. Наводить его теперь будет можно только поворотами всего "Баклана". Это, если удастся всё как следует отъюстировать.

Хранилища провианта уничтожены, так что у экипажа имеется на три-четыре месяца картофельных чипсов, шоколадных батончиков и вяленых ананасов. Запивать это им предстоит сухими винами из капитанского погребца и минералкой "Тюбо", что сохранилась в запасах старшего механика. Стальные плиты биологической защиты реактора выдержали все попадания, так что с энергией дела обстоят неплохо, только вот радиаторы охлаждения разбиты, из-за чего большинство внутренних трубопроводов включено в циркуляцию теплоносителя второго контура, и муммики освобождают их от термоизоляции, а, где могут, снабжают импровизированными радиаторами, превращая в ёршики.

Штатно функционируют только центральный ствол — средоточие основных коммуникаций и процессоров, а также четыре "трубы" вдоль продольных рёбер корабля. В них расположены двигатели и там всё равно должен быть вакуум, так что наличие некоторого количества пробоин в обшивке ситуацию не меняют.

Пробоина в отделении заряжания одной из четырёх пушек главного калибра привела к ударной декомпрессии, из-за чего погиб боезапас — репки полопались. Их бренные останки муммики срочно соскребают со стенок и смораживают в цилиндры, нанизанные на всё те же обшивочные болты. В Вире с каждой минутой крепнет уверенность, что в экипаже "Баклана" не три разумных существа, а четыре. Сам корабль, а точнее, его система управления со всеми входящими в неё контроллерами, процессорами и вычислителями тоже ведёт себя, как субъект, заинтересованный в решении той же задачи, что и люди.

Там, позади, произошел интенсивный радиообмен, поддавшийся частичной расшифровке. Слов "дисколёт", "тарелка" или "блюдце" уловить не удалось. Зато изо всей своры на хвосте явно просматриваются только четыре отметки, а остальные летят в другие стороны. Поскольку смысла сохранять радиомолчание больше нет, а антенны уже налажены, запросили станцию наведения Зяпета об окружающей обстановке.

Сообщение о необходимости всем космическим кораблям срочно покинуть окрестности Затурна пришло вне очереди, правда, без комментариев. Потом было доставлено уведомление о необходимости выполнять распоряжения адмирала Макартура, назначенного комендантом Золнечной системы. Опять же не указывалось, по чьёму приказанию произошло назначение. И, наконец, как завершающий штрих, прозвучал приказ вышеуказанного адмирала всем кораблям, услышавшим данное уведомление, проследовать на орбиту Зитана — спутника Затурна, и дожидаться досмотра кораблями имперского космического флота.

Вывод — беспорядок, наведённый в результате действий мятежников, нарастает. Потом Вир вступил в переговоры с командирами преследующих его кораблей. Все они оказались истинными джентльменами, и на сообщение, что с ними имеет честь общаться командир учебного авианосца "Баклан" подрядовой Цикловир Канарейко, отрекомендовались по полной форме. Так что стало ясно — их преследуют четыре самых ходких эсминца флота: "Загребущий", "Забирающий", "Загоняющий" и "Заставляющий". Для всех паспортное крейсерское ускорение шесть метров в секунду за секунду. На форсаже вдвое больше.

К чести этих офицеров надо сказать, что склонить Вира к сдаче они не пытались и вообще, не позволили себе ничего лишнего. Обе стороны кроме неискреннего выражения радости по поводу знакомства, постарались не слишком распространяться. Чувствовалась напряженность.

На вопрос о возможности перенаправить выстрел двух из четырёх орудий главного калибра в сторону кормы, процессор управления артиллерийским огнём ответил неуверенно.

***

Шли часы. Отметки преследователей визуально сблизились, и стали отчётливей. Радар показывал, что расстояние до них бесконечно, а оптическая дальнометрия предлагала оценку погрешности, соизмеримую с рассчитанной дальностью. Тем не менее, их уже догоняли. Более того, речь шла о считанных часах, необходимых для сближения на дистанцию пуска торпед.

С первым из астероидов, к которым подгадывала императрица, они сблизились в момент, когда преследователи висели на хвосте в каком-то миллионе километров. "Баклан" проскочил буквально под самым носом у каменного сфероида, диаметром вчетверо меньше Емли. Женщины маневрировали, варьируя тягу и направление реактивных струй, а Вир не вмешивался. Раз люди что-то делают, значит соображают.

Действительно, соображают. После прохождения в опасной близости от космического скитальца, курс изменился на добрых двенадцать градусов.

— Зет-Ар-Ша девятнадцатый на удивление массивен, — улыбнулась Раомина. — А прошли мы от него очень близко. Правда, забавно? Нас швырнуло с ускорением в два "G", а мы чувствовали только тягу собственных движков.

— Забавно, — понятно, что их поворот был похож на тот, который получатся, если на бегу схватишься за что-нибудь рукой. — Но ведь эсминцы не проскочили мимо, и по-прежнему приближаются к нам. А теперь ещё и расстояние срежут.

— Геометрически мы, несомненно, потеряли. А вот на счёт времени сближения дела обстоят иначе, — баллистик выглядит ужасно довольной. — Скорость, которую преследователи набрали вдоль вектора первоначальной погони, им придётся гасить примерно столько же времени, сколько они её набирали, а гравитация нашего помощника будет мешать им разгоняться в новом направлении. Тут всего по чуть-чуть, но исключительно к нашей пользительности.

Замыкающий группы, "Заставляющий", оказался в наилучшем положении. Прогноз взаимного расположения к одному из моментов проводил его всего в трёх мегаметрах от "Баклана". Правда пуск торпеды оставался малоперспективным из-за того, что запасов хода этого снаряда на уверенное поражение цели оказывалось недостаточно. Тем не менее, пуски были отмечены в момент, когда до достижения минимальной дистанции оставалось, по крайней мере, полчаса. Баллистически это давало солидный выигрыш, но при двадцатиминутном пассивном участке полёта ракет.

Вот тут-то их, все четыре штуки и расстреляли из главного калибра. Забавно было смотреть на задвинутое в самый угол экрана перекрестье прицела. На сосредоточенную работу пилота и баллистика. Кроме того, после отстрела восьми сотен баночек из под витаминов, наполненных гайками, шайбами и кисленькими драже, "Баклан" повернулся носом почти прямо к Золнцу и выдал, наконец-то тягу в восемнадцать сотых "G". Ремонт четвёртого ускорителя завершился.

***

Данных о судьбе обстрелянных торпед получено не было. Во всяком случае, оптика вскоре перестала их надёжно обнаруживать, поскольку покрашены они в цвет окружающей пустоты, а пусков двигателей, сопровождающихся выбросами ярких факелов реактивных струй, не наблюдалось. Посылки же их радаров прекратились как раз в то время, когда выпущенные снаряды, по расчету, должны были оказаться поблизости от этих гостинцев.

"Баклан", тем временем, нагонял очередное "небесное" тело. Траектории в момент встречи должны были пересечься под углом около сорока градусов, при относительной скорости около тридцати километров в секунду. Взглянув на голограмму прогноза, Вир понял красоту затеянного маневра. В результате взаимодействия с относительно некрупным телом, направление движения "ломалось" ещё градусов на десять. И тут снова требовалась идеально согласованная филигранная работа пилота и баллистика. И вычислителей, конечно.

Чтобы не мешаться, выбрался в соседний отсек, куда муммики натащили уцелевшего оборудования с пострадавшего при обстреле пищеблока, и приготовил перекусь. Чай "каркадэ", на этот раз. И "салат" из чипсов, с вялеными ананасами.

Капитан сейчас немножко лишний, но это не страшно. Не стоит мешать специалистам, занятым своим делом и лезть к ним под руку с вопросами. Положение дел понятно. Баллистик играет на своём хорошем знании местных условий и на том обстоятельстве, что на космических расстояниях определение параметров траектории любого тела — занятие длительное. Ведь, грубо говоря, наблюдатель знает только направление на объект и, с солидной погрешностью, дальность. Таких комплексов данных ему требуется, как минимум три, ведь прямые траектории в пространстве так редки!

В результате удирающий, если он хорошо считает, имеет шанс довольно долго водить преследователя за нос, играя на запаздывании поступающей к тому информации. Если провести аналогию из привычного нам плоского мира, не можешь убежать — увернись.

Конечно, итог должен быть печальным для добычи. Просто потянуть погоню — это не принципиальное решение. И вот тут вступают в права соображения второго порядка важности. А именно — расход рабочего тела. Или потеря массы корабля за счёт расходования того самого, что нередко называют для простоты горючим или топливом.

На кораблях преследователях его немало, но это конечное количество, которое рано или поздно будет исчерпано. А вот ресурсы авианосца практически беспредельны, потому что он пожирает самого себя. Индукционная печь выдаёт электроды для ионизаторов и опять же электроды, которыми муммики варварски неровными резами расчленяют корабль, отрезая от него фрагменты, не выполняющие теперь ни какой полезной работы. Оставляют только рёбра, обеспечивающие общую жесткость и несущие участки, где закреплены датчики, камеры, антенны, реактор, двигатели, орудия и то, что необходимо для их нормальной работы. И скромное помещение для маленького экипажа. Его оборудованием сейчас заняты манипуляторы, для которых пребывание в разгерметизированных отсеках некомфортно. Механизмы от ударной декомпрессии не погибают, как живые существа, но поведение смазки или электрической изоляции, которая в вакууме начинает "газить", теряя прочность — от этих неприятностей они, предназначенные для функционирования в нормальных климатических условиях, не защищены.

Вот и ведут прокладку кабелей, извлекая их из мест, ставших незащищёнными, и крепят вместе с разъёмами, распределителями, колодками, гнёздами для процессоров. Тут сваривают концы, обтягивая изоляцией места соединений, тут идёт раскладка пучка толстых силовых жил на клеммник, а вот малыш, размером с ладошку наполовину погрузился в жгут оптоволоконных "шнурочков", а на его хвостике выразительно помаргивает огонёк — связь идёт по световому каналу, только непонятно, кто корреспондент.

Корабельная сеть ведёт себя, как старпом, обеспечивающий оптимальный график работ по приведению корабельного хозяйства в состояние, соответствующее решаемой задаче — унести ноги. И перемещения всех объектов подчиняются требованию улучшения балансировки этой огромной неоднородной массы. Иначе приходиться неравномерно нагружать движители, то есть, часть их недодаёт тяги, что снижает суммарное ускорение. Масса корабля, истапливаемая на прокорм ходовых ионизаторов, уменьшается заметно медленней, чем если бы они тратили воду. Тяжеловесные ионы железа, составляющие основную долю выхлопа, неохотно фокусируются в канале, да и обдирание электронов с их оболочек требует существенных энергозатрат, поэтому ток пучка заметно меньше, чем тогда, когда "топили" водой. Но муммики уже прокладывают параллельную линию от генератора, и над магнитными линзами колдуют. По расчёту выходит, что увеличение тяги ещё в полтора-два раза они добьются. Нескоро. Тут делов ещё море.

— Командир! — это, кажется, голос процессора управления артиллерийским огнём. — мы сможем вести огонь назад при разгерметизации отделения заряжания и ручной подаче снарядов в дульный срез. Их придётся пропихивать туда банником до самой катушки и чаще чем раз в пятнадцать секунд стрелять не получится.

— А сколько времени потребуется на подготовку к такому, хм, мероприятию? — Вир заинтересовался, потому что три неизрасходовавших торпеды эсминца уже явственно стягиваются в заднем секторе друг к другу.

— Одиннадцать минут, шесть с половиной секунд, — железяка, кажется, вспомнила, что она механизм и должна отвечать избыточно точно. Как в фильмах про роботов.

— Тогда готовь второе и четвёртое орудия к пальбе назад, и пусть на восьмой экран выведут картинку с носового среза. Мне важно наблюдать процесс заряжания.

***

Женщин пришлось кормить. Тонкая доводка параметров тщательно просчитанного маневра поглотила их внимание всецело. Колонки цифр, довороты, изменения тяги. Стрелять в условиях, когда каждая доля градуса взята на учет — кощунственно.

"Баклан" плавно обогнул астероид, успев получить от его гравитационного поля нужное поперечное ускорение, отчего его траектория снова изломилась, второй раз поставив преследователей в неудобное положение. Запаздывали они к аналогичному маневру.

Женщины отправились передохнуть, а командир остался в командном посту один. На этот раз до сближения с неприятелем на опасное расстояние есть часа три. Надо же, сколько мотались, а Затурн так никуда и не девался. Вот он, неподалеку со всеми своими кольцами. Как раз на его фоне просматриваются отметки преследователей. Их всё ещё четверо — израсходовавший торпеды эсминец даже заметно опередил остальных, поскольку стал легче. Процессор управления артиллерийским огнём имитирует наводку на него переориентированных пушек и прогнозирует ничтожную вероятность попадания.

Баночки из-под витаминов, конечно, увеличили бы шанс поражения за счёт рассеяния начинки, но стрелять этими штучками назад не получится. Попав в вакуум, они сразу лопнут. Еще до того, как будут помещены в ствол. А если крышка прилажена неплотно, то нет причины для превращения одиночного тела во множество мелких предметов. Так и полетит снаряд единой компактной упаковкой. Нет очевидного способа заставить его разделиться после вылета из ствола. Поэтому преследователя необходимо подпустить поближе.

Женщины вернулись. Не то, что выглядят отдохнувшими, но приободрились. Обстановка сейчас к длительному сну не располагает. Не поспевают они к следующему массивному телу для очередного виража. Сближение с догоняющими явно опережает расчетный график.

Расстояние тает, "Заставляющий" явно форсирует двигатели. Видимо хочет подобраться вплотную и пустить в ход оборонительную пороховую артиллерию. Это что, он не боится главного калибра? А, ясно! Если "Баклан" начнёт отстреливаться, то перестанет ускоряться, поскольку будет вынужден развернуться. Тогда эсминец сосредоточится на маневрах уклонения, а, тем временем, подтянется остальная группа. Нормальный расклад. Пусть подходит. Главное ничего не менять.

***

Шкодно смотреть, как постановщик мишеней, удерживаемый парой обшивочных ремонтников, загоняет в дульный срез отлитый в индукционной печи стальной шарик. Нет, досылка банником не требуется — тяготение само затягивает снаряд до места, так что стрельба ведётся практически со скоростью опускания ядер в ствол. И до момента попадания в преследователя времени проходит немного, он быстро приближается.

Ни разрывов, ни пробоин — ничего не видно. Просто эсминец гасит двигатели и продолжает стремительное сближение по инерции. Не повезло ему. С пятисот километров оптика уже демонстрирует и отверстия пробоин, и дымок замерзающего на лету воздуха, что рвётся наружу, и даже отлетающие в сторону осколки. Радио фиксирует сообщения о повреждениях, потере управляемости, гибели членов экипажа. Уже наблюдаются вспышки взрывов — что-то совсем плохи дела у мятежников.

Стрельбу приходится прекратить, потому что маховики разворачивают "Баклана" поперёк собственного курса — надо срочно уходить с пути несущегося со всей дури преследователя. А следующая за ним троица тоже начинает доворачивать и уменьшать разгон. Кажется, они всё-таки, чересчур разогнались.

Расчёты для стрельбы готовы, хотя упреждение приходится брать огромное. Строчку уходящих к цели снарядов не видно, перекрестье прицела ползёт по боковому экрану, инерция проносит мимо две торпеды, отчаянно стремящиеся затормозить, отчего выглядят летящими хвостом вперёд. Какое счастье, что их автоматика производит подрыв в момент, когда обнаруживает, что расстояние до "Баклана" начинает нарастать.

Кажется, в экипажах эсминцев произошли кадровые перестановки. Совсем недавно. Буквально в начале погони. Не позаботиться о том, чтобы встреча с "добычей" произошла при близких скоростях — это надо сильно плохо знать механику. Автоматика уже пересчитала израсходованные вникуда торпеды. Боезапас преследователи исчерпали, и, судя по всему, должны сейчас начинать экономить рабочее тело. По крайней мере, торможение будет им стоить практически всего запаса воды.

Раомина чуть не плачет от огорчения. Она выстраивала длинную красивую комбинацию, а эти обормоты всё поломали, совершив ошибку, которая пристала нетерпеливому юнцу, а не искушённому космическому волку. Теперь эту группу даже взглядом не проводишь — истаяли в просторах вселенной. Им немало потребуется терпения на то, чтобы затормозить и вернуться.

Однако Вир вынужден честно признаться самому себе, что, будь он на месте мятежников, то легко совершил бы такую же оплошность, если не отчудил бы чего похлеще. Очень уж отличаются привычные обитателю планетной поверхности реалии, от условий, где нет ни трения, ни среды, на которую можно опереться.

***

Вот. От погони избавились. Скорее всего, надолго. А планов на дальнейшее у них никаких нет. Следуя элементарной логике, надо лететь к Емле, высаживаться и прятаться на поверхности. Много там подходящих для этого мест. Но есть проблема — войти в атмосферу "Баклан" не может — не будут там работать ходовые ускорители. А и работали бы, их тяги для посадки недостаточно. Все шлюпки и боты, как и штурмовики с истребителями, снесены вместе с ангарами. Поэтому, кроме как причалить к орбитальной станции, варианта у них нет. Скорее всего, там их ждёт тёплый приём. Имеется ввиду, императрицу.

Собственно и "капитана" с "пилотом" встретят не с коврижками. В уставах очень много букв, так что злые дяденьки обязательно найдут, за что наказать пару ребятишек, не захотевших помирать. Вир не слишком верит в справедливость.

Контроллер системы связи и процессор декодирования по команде вывесили на экранах сервисного канала сводку обо всём, что было принято и расшифровано за период, прошедший с начала мятежа. Вир с удовольствием убедился, что премия на его вклад поступила, и на душе стало спокойней. Члены семьи имеют доступ к этому счёту, так что, можно полагать, заработок его для них не пропадёт по-любому. Можно спокойно, без оглядки на последствия, продолжать спасать свою шкуру. Это хорошая новость.

Раомина тоже выловила из потока информации какие-то важные для себя новости, отчего заметно успокоилась. А вот Жанна приняла высокомерный вид. Или упрямый. Тоже нашла в этом винегрете сообщение для себя. Но главное — все корабли мятежных подразделений императорского флота Золнечную систему уже покинули. Повреждённый патрульник поставлен в ремонт на орбите Зитана и экипаж с него перешёл на вернувшиеся на свои базы эскорты. Судьба прошкворчавших мимо "Баклана" эсминцев никого не интересует уже несколько часов, поскольку никто к ним не обращается, и на их запросы не отвечает.

А вот сами они сняли уцелевших членов экипажа с сильно повреждённого "Заставляющего" и занимаются активным торможением, продолжая, тем временем, удаляться от Затурна.

Понятно, что во внешнем мире произошли некоторые события, изменившие некие неизвестные расклады неведомым образом. Никаких распоряжений относительно необходимости срочно уничтожить учебный авианосец в эфире не фиксируется уже много часов. И, примерно в течение этого же времени все коды прозрачны. Уж не означает ли это провал восстания?

Глава 7 Затишье

Как-то долго длится молчание в рубке. Каждый что-то понял для себя, но не торопится делиться открытиями с остальными. Всё-таки они — бесконечно далёкие друг другу люди, случайно сведённые по воле случая в один, довольно удачный экипаж. Отличный пилот, превосходный баллистик и он, сумевший никому ни в чём не помешать. Это тоже ценное качество. Редкое.

— Вир! — вдруг нарушила молчание императрица. — У тебя есть какое-нибудь большое желание?

— Уж не о последнем ли желании вопрос? — пронеслось в голове. Среди Емлян думать о человеке недоброе до того, как он совершил какое-то непотребство, считается неправильным. А вот по отношению ко всем остальным это рекомендуется. Презумпция виновности, так сказать. Поэтому сосредоточился, подумал, и ответил. — Мои мечты уже осуществились, леди.

Не соврал, кстати. Он удачно воспользовался выпавшим на его долю случаем и теперь в семье есть денежки на приобретение комб-комуникатора. Если вернётся — попользуется. А нет? Это от него зависит. Надо постараться. И лицо при этом терять не хочется.

Императрица, услышав ответ, даже не подумала улыбнуться.

— Жанна, — обратилась она к девушке, — а ведь и твоя мечта тоже сбылась. Ты, управляя неуклюжим, почти безоружным кораблём, отбилась от нападения новейших эсминцев. Для военного пилота это существенная заслуга. Перед самой собой, по крайней мере.

Пока длится пауза, Вир наблюдает за изменением выражения лица брюнетки. Удивление, разочарование, озарение — вся гамма чувств просматривается как на ладони. Вот не привык этот человек мыслить такими сложными категориями, только учится.

— Как ни крути, нам, пока не прояснилась обстановка в империи, лучше не приближаться к местам, откуда можно ждать нападения, — рассуждает Вир. — То есть ещё довольно много времени придётся скучать без дела. Для начала предлагаю рассчитать маневр сближения с тем эсминцем, с которого сняли экипаж. Осмотрим его. Ну и неплохо бы позаботиться об удобствах для собственного личного состава.

***

Догонять промчавшийся мимо них эсминец пришлось долго. Разница в скоростях оказалась существенной. Тройка его "товарищей", вышедших из боя без повреждений, проследовали к Затурну далеко в стороне, причём их скорости относительно "Баклана" оказались очень велики. Это смотрится особенно забавно, поскольку все продолжают удаляться от планеты с кольцом. Просто одни ускоряются, а другие тормозятся.

Когда имеется тяготение, пусть крошечное, но постоянное, множество бытовых вопросов решается легко и непринуждённо. Душ вместо обтирания влажными салфетками, ложка вместо соски — даже эти простые удобства много значат для тех, кто провёл в невесомости длительное время. Плата за это — боль в мышцах, отвыкших от регулярного участия в работе опорно-двигательного аппарата. Тренажёры, конечно, позволяют ослабить последствия, но идеального не бывает ничего.

Работы по перестройке "Баклана" не прекращаются ни на минуту. Бывшие кладовые учебного инвентаря превращаются в просторные комфортабельные каюты, где монтируются помывочные боксы из капитанских покоев и кают для высокопоставленных проверяющих. Это такие кабинки на одного с загубником для дыхания и всякими приспособлениями типа душа, обдува тёплым воздухом, ультрафиолет, ионизатор, струйный массаж. В невесомости можно отлично выкупаться, если защитить от брызг окружающее пространство и собственные органы дыхания.

Тут же устроена кают-компания и буфетная, куда приволокли остатки оборудования с камбуза и из офицерского салона. Тренажерный комплекс тоже собрали из фрагментов, уцелевшего после обстрела инвентаря. Виру созидательная работа в радость, а пользоваться помощью муммиков он давно приловчился. Или сам им ассистирует. Однажды, когда он затянул кабель не в тот канал, контроллер распределителя электропитания обозвал его тупицей, отстранил от участия в завершении работ и направил на вытряхивание мусорных мешков в распоряжение контроллера вентиляционной системы. Похоже, сетка заметно перенапрягается от обилия задач, которые он ей ставит, постоянно внося в планы дополнения, пришедшие в голову двум женщинам, решившим переставить в доме мебель.

Повреждённый эсминец "достали" почти через неделю. Наружные муммики провели взаимную фиксацию корпусов, а потом началось мародёрство. Вир планировал разжиться водичкой и провиантом, но аппетит рос по мере того, как обнаруживались интересные находки. Собственно, первыми на зуб попались мобильные манипуляторы, затем — узловые элементы управляющей сети — контроллеры, процессоры, вычислители. Запасы крепежа и корабельной фурнитуры. А потом — пошло, поехало.

В конструкции эсминца всё подчинено задаче с максимальной скоростью доставить в точку пуска четыре грозные торпеды. Соответственно, всё остальное следует облегчить, в первую очередь — защиту реактора, как заведомо массивного элемента. Поэтому от неё оставлен только "кружок", в "тени" которого, если лампочкой считать активную зону, находится весь корабль. Таким образом, задняя полусфера окружающего пространства облучается на всю катушку, но ни корпуса, ни, тем более, экипажа там нет. Зато трубы ходовых ускорителей приходится разносить так, чтобы реактивная струя ничего не повредила. То есть, расположены они друг от друга далеко и сверху опоясаны кольцом прыжкового переходника, как называют оборудование для переставления пространства "за спину". Это для межзвёздных перемещений.

"Похудевший" после сноса пристроек "Баклан" в этот габарит тоже может вписаться, и обрести возможность покинуть Золнечную систему. Но трудов предстоит немеряно. Юстировки, отладка программ целого комплекса технических средств. Важнее всего для этого качественная работа устройств наблюдения, поскольку требования к точности ориентации возрастают многократно. Работы тут на месяц с лишним.

Хотя, торопиться им нынче некуда. Съестных припасов прибыло, вода, поступившая в системы санитарно-гигиенического контура, сняла напряженность в бытовой сфере. На корабле многие системы замкнуты и при наличии энергии позволяют долго не испытывать неудобств.

***

Раомина внимательно изучала поступающие новости, благо рейсовый почтовик проходил своим маршрутом регулярно, а возможности военного корабля позволяли, принимать практически все радосообщения, циркулирующие в межпланетном пространстве. Обстановка на центральной планете всё более и более запутывалась. Низложенный император избежал ареста и сопротивлялся, используя части, сохранившие ему верность. Зато количество претендентов на его место постоянно колебалось в пределах от двух до пяти, что затрудняло объединение оппозиционных сил.

Свара шла такая, что разобраться в обстановке было почти невозможно. Императрица иногда по ночам жаловалась Виру на то, что данные не позволяют ей понять происходящего. Судя по всему, около десятка удалённых планет должны были заявить о своём суверенитете, но, вместо этого от империи отделилось три наиболее развитых системы, причём на двух из них тут же вспыхнули междоусобицы, а на оставшуюся направили силы умиротворения сразу четыре "императора".

В Золнечной системе ничего существенного не происходило. Курсировали рейсовики. Причём оба не отклонились от обычного графика. Экипаж "Баклана" просаживал жалование на спутниках Затурна, станции наведения в оптику сопровождали бывший учебный авианосец, в урочные часы получая телеметрию с его устройств. Попыток связаться с ним, тем не менее, не предпринималось. Имеется ввиду, затребовать отчёт или передать распоряжение никто не пробовал. А с ростом расстояния запаздывание прихода радиосигнала возрастало.

Вир поломал немножко голову над странностями происходящего, да и прекратил это бесперспективное занятие. Четыре боевых лазера и восемь турельных картечниц, вот к чему надо приложить усилия разума, чтобы разместить их толково. А не отвлекаться на разные вещи, повлиять на которые невозможно. Еще следует пристроить спасательную шлюпку и посадочный бот. И не забыть по окончании разграбления эсминца снять с него весь чёрный металл. Имеется в виду рафинированное, отделённое от естественных в космосе присадок железо. Это переплавят на боезапас главного калибра.

Вообще-то, такая нелегированная сталь у кораблестроителей ценится высоко, поскольку её можно цеплять магнитными захватами. Исполнительные механизмы или рабочие тоже пользуются этим свойством для перемещения, а обычной коррозии в пустоте нет. Для этого на космических металлургических заводах проводится сепарация — разделение собственно железа и щедро подмешанного в него никеля и других природных добавок. Получение сплавов с заданными свойствами, главная задача первого передела. А уж формование отливок, по большей части пустотелых, это отдельная песня.