Дьявольская Королева

У Филиппо по-прежнему был встревоженный вид.

— Все же я позабочусь, чтобы с тобой были вооруженные люди.

Кларисса холодно улыбнулась.

— У меня самая лучшая страховка, Липпо. У меня наследники. — Она встала и взяла мужа за руку. — Пойдем. Мне нужны перо и бумага. Каппони должен получить мое письмо сегодня.

Они ушли; я выползла из своего укрытия, но задержалась в часовне.

«Он знал. Знал день и час».

Если бы Козимо несколько недель назад сумел достучаться до Клариссы, то Папа Климент был бы предупрежден? Больше того, если бы мою мать предупредили, что роды будут трудными, она бы пораньше посоветовалась с врачом. А если бы предупредили моего отца, он позаботился бы о своем здоровье. Если бы их обоих предупредили, возможно, сейчас они были бы живы?

Господь наверняка хотел сохранить Папу Климента и моих родителей. И Он вряд ли осудит испуганного ребенка, который ищет защиты, пусть даже у человека, заигрывающего с нечистой силой.

«Мы должны кое-что обсудить. Нехорошие секреты».

Я взглянула на молодого Гаспара, царя Востока, сидящего на белом коне. Он недолго удерживал мое внимание. Меня привлекал мальчик Лоренцо — некрасивый, одинокий, умный ребенок. Судьба заставила его повзрослеть раньше срока. Не замечая всех остальных, Лоренцо внимательно смотрел на волхва.

На следующее утро я проснулась от звуков пробудившегося дома, на этот раз приглушенных: слуги общались шепотом и передвигались по дому как мыши. Я даже не слышала, как повар и судомойка гремят посудой.

Жиневра поспешно меня одела и ушла. Мне бы следовало спуститься к завтраку, но я знала, что служанки занимаются сейчас своими делами, поэтому направилась в их пустую спальню, подтащила к окну табурет, вскарабкалась на него и посмотрела вниз.

Еще вчера толпа состояла из безоружных купцов и крестьян. Сейчас же там появились высокородные люди, с короткими саблями на поясе. Они выстроились дисциплинированными рядами и сформировали живое ограждение. Из-за охранников, допрашивавших каждого прохожего, движение на виа Ларга остановилось.

Встревожившись, я выбежала из комнаты и отправилась на поиски Пьеро. Нашла я его на половине мальчиков. Жиневра вынула из открытого шкафа стопку одежды; она повернулась, чтобы опустить ее в наполовину заполненный сундук, и заметила меня.

Я уставилась на мальчишескую одежду в руках у служанки. Леда тем временем брала с низкого табурета сложенное постельное белье и укладывала его во второй сундук. Я не могла понять, почему Леда, в обязанности которой входило обслуживание тети Клариссы, занималась вещами мальчиков.

Жиневра сильно покраснела.

— Ты не должна здесь быть, Катерина, — строго произнесла она. — Ты позавтракала?

Я покачала головой и спросила:

— Что вы делаете?

— Упаковывают, — сообщил Пьеро, улыбаясь. — Не пугайся так, Кэт. Мы отправляемся за город, как я и предсказывал. Сегодня, как только мы покинем дом, мама встретится с повстанцами.

— Мои вещи никто не собирал, — пропищала я тоненьким голоском.

— Еще успеют. — Пьеро повернулся к Жиневре. — Кто позаботится о ее вещах?

Жиневра упорно не сводила глаз со своего сундука и молчала. Леда, не такая робкая, ответила:

— Госпожа Кларисса поговорит с ней, когда придет время. Сейчас Катерина должна позавтракать и не путаться у нас под ногами.

Несмотря на все усилия, моя нижняя губа затряслась, и слезы потекли по щекам.

— Они не позволят мне уехать с вами, — всхлипнула я.

— Не глупи! — Пьеро посмотрел на Леду. — Она ведь поедет с нами?

Леда не выдержала его взгляда и опустила голову.

— Госпожа Кларисса поговорит с ней позже.

Пьеро начал протестовать, а я сразу выскочила из комнаты и уже не слышала его слов. Сломя голову я промчалась по лестнице, по двору, по саду и устремилась к дальнему концу конюшен. Рядом с каменной стеной, огораживающей наше поместье, рос большой платан. Я спряталась в его тени и зарыдала. Мир предал меня. Единственным моим счастьем, единственной надеждой был Пьеро, и его у меня отбирали. Мне казалось, я проплакала целую вечность. Затем я улеглась на землю и уставилась на ветки. Сквозь зеленые листья просвечивало небо.

«У меня самая лучшая страховка. У меня наследники. Пьеро и его братья будут в безопасности, а я, наследница, останусь». Я была валютой. Кларисса решила мной расплатиться с мятежниками.

Задумавшись, я почти не обращала внимания на звон церковных колоколов. Сан-Марко, Сан-Лоренцо, Санта-Мария-дель-Фьоре — эти звуки наслаивались один на другой и обрушивались мелодичным каскадом. Они уже почти затихли, когда я села и по памяти восстановила количество ударов. Это была служба третьего часа.[4]

Я поднялась, отряхнула юбки и направилась мимо конюшен к воротам, выходившим на виа Ларга.

С нашей стороны ограды стояло двадцать четыре стражника, с другой стороны — безмолвная толпа. Мальчик вел под уздцы лоснящуюся черную кобылу. Лошадь фыркала и трясла головой, она ступала послушно, но взглядом давала понять, что мальчику не доверяет.

Козимо, должно быть, уже на подходе. Я скрылась в пустом саду и ждала там полчаса — невероятно долго для беспокойного ребенка.

Наконец колдун появился. На нем было шелковое черное фарсетто[5] в красную полоску. Он увидел меня и молча повел к алькову, спрятанному от взглядов высокой живой изгородью.

Войдя туда, он строго произнес:

— Вы должны обещать мне, донна Катерина, что будете хранить в секрете нашу беседу. Причин тому много, среди которых и та, что мне не следует тайно встречаться с юной особой. Итак, пообещайте, что никому не скажете, особенно своей тете Клариссе.

— Обещаю.

— Хорошо.

Он присел, и его лицо снова оказалось рядом с моим.

— Ваши натальные звезды удивительны. Мне хотелось бы, Катерина, помочь вам смягчить их зло и усилить добро. — Козимо сделал паузу. — Вы будете править. Но недолго. Об этом говорит Сатурн в Козероге.

— Мы потеряем Флоренцию на время? — уточнила я. — А потом вернем, как бывало и раньше?

— Вы никогда не будете править Флоренцией, — сообщил он и, заметив, что я поморщилась, добавил: — Послушайте, гороскоп в вашем десятом доме показывает восходящего Льва и Овна. Это знак короля, Катерина. Вы будете править не одним городом. Если… — Он помолчал. — В вашем гороскопе много ужасных препятствий, а сейчас — первое. Я сделаю так, чтобы вы его пережили. Понимаете?

Я кивнула. Он меня заинтриговал и взволновал.

— Вы увидели это вчера, когда посмотрели на родинки возле моего уха? — спросила я. — Увидели что-то, что вас напугало?

Козимо нахмурился, пытаясь вспомнить, а потом улыбнулся.

— Я не был напуган. Я был… потрясен.

— Потрясен?

— Королем, — пояснил он. — Вы выйдете замуж за короля.

Я раскрыла рот.

— Не уверен, можем ли мы доверять госпоже Клариссе, — заметил он. — Гороскоп указывает на предательство, которое повлечет за собой угрозу вашей жизни. Правда, не могу сказать, откуда его ждать. Я был честен с вашей тетей, когда говорил о вашем исключительном значении. Я дал ей обереги для вас и ваших кузенов, но я не знал, могу ли доверить ей вот это.

Пальцы Козимо нырнули в мешочек, висевший у него на поясе, и вытащили маленький предмет. Он открыл его, и я увидела блестящий черный камень и какую-то веточку.

— Это Крыло ворона от Агриппы. Создано под эгидой Марса и Сатурна, обладает силой созвездия Ворон. Крыло будет защищать вас до тех пор, пока мы снова не увидимся. Носите талисман тайно: сверху камень, а снизу, к коже, — окопник.[6] Постарайтесь, чтобы никто его не увидел и не забрал.

— Этого не случится, — заверила я. — Я же не дура.

— Вижу, — с усмешкой отозвался Козимо.

Он вытянул ладонь, и я взяла камень и веточку. Я думала, что камень на ощупь будет холодным, но рука колдуна согрела его.

— Почему вы делаете это для меня? — осмелилась я задать вопрос.

В улыбке Козимо промелькнуло коварство.

— Мы с вами связаны, Катерина Мария Ромула де Медичи. Вы появились в моих звездах прежде, чем родились. В моих интересах заботиться о вашей безопасности. — Он помолчал. — Позвольте мне проследить, как вы спрячете на себе талисман.

Я подсунула пальцы под туго зашнурованный корсет и положила камень между сформировавшихся грудей. Окопник я постаралась аккуратно разместить под камнем.

— Хорошо, — заключил Козимо. — Теперь я должен уйти.

Он повернулся, но тут словно вспомнил что-то, остановился и спросил:

— Вы видите сны, Катерина? Запоминающиеся, странные.

— Стараюсь их не запоминать, — ответила я. — Они меня пугают.

— С этих пор, под Крылом ворона, вы должны их запоминать во всех подробностях. Марс находится в вашем двенадцатом доме, доме прячущихся врагов и снов. Само небо откроет вам то, что вы должны знать о своей судьбе. Это ваш дар и тяжкая ноша. — Козимо слегка поклонился. — Я вас на время покину, донна Катерина. Пусть Господь устроит нашу следующую встречу.

Он не хотел, чтобы я услышала в его голосе сомнение относительно этой встречи, но я услышала. Я и сама сомневалась, увидимся ли мы. Молча повернувшись, я побежала по двору. Камень крепко прижался к моей груди.

ГЛАВА 3

А побежала я в библиотеку. Там я открыла ставни и впустила в комнату солнце и уличные шумы. На нижней полке Пьеро оставил книгу «De Vita Coelitus Comparanda» — авторский текст, написанный на пожелтевшем пергаменте. До этой полки я дотягивалась, мне удалось поднять том и с трудом опустить на пол.

Я уселась по-турецки и уложила фолиант себе на колени. Я была слишком взволнована для чтения, тем не менее прижала ладони к прохладным листам и уставилась на строки. Стараясь успокоиться, я перевернула страницу, разгладила ее рукой, перевернула еще одну и еще, пока дыхание не выровнялось. Глаза начали узнавать слова: одно здесь, другое там.

Наконец я пришла в себя настолько, что смогла приступить к чтению. Вдруг периферическим зрением я увидела движение. В дверях появился Пьеро. Щеки его раскраснелись, грудь вздымалась. Лицо выражало такое смятение и вину, что я не могла смотреть на него, а потому опустила глаза.

— Я сказал им, что без тебя не поеду. Если ты будешь здесь, то и я тоже.

— Неважно, чего мы хотим, — ответила я.

И подумала, что, если мне угрожает серьезная опасность, Пьеро следует держаться от меня подальше. Самое лучшее, что я могу для него сделать, — это быть жестокой.

— Я наследница и должна остаться. Ты не наследник, поэтому должен уважить решение матери и уехать.

— Им нужны Ипполито и Сандро, а не ты, — возразил Пьеро. — Я поговорю с матерью. Они поймут…

Я провела пальцем по строчкам и холодно произнесла:

— Все уже решено, Пьеро. Нет смысла это обсуждать.

— Кэт! — воскликнул он с таким отчаянием, что моя твердость поколебалась, однако я не оторвала взгляд от страницы.

Пьеро постоял еще на пороге, но я так и не подняла голову, пока звук его шагов не затих вдали.

Я сидела одна в библиотеке. Солнце уже стало клониться к западу, когда звук снаружи привлек меня к окну.

Карета с Пьеро, его братьями и дядей Филиппо подкатила к воротам. Наши солдаты встали по сторонам. Ворота отворились. Во двор вошли двое мужчин, по виду оба из благородного сословия. Один очень важный, в вышитой голубой тунике; другой — смуглый, мускулистый, с военной выправкой. Человек в голубой тунике дал сигнал вознице.

Карета с грохотом въехала на улицу. Я замерла. Пьеро вряд ли меня заметил. Низкое солнце слепило, и окон экипажа я не видела. Несмотря на это, я махала рукой, пока карета не повернула на виа де Гори и не исчезла из виду.

Настало время ужина. Паола нашла меня и прогнала в комнату, где ждала тарелка с едой.

Паола принесла мне талисман на кожаном ремешке и повесила на шею. В обмен на книгу Фичино я согласилась не покидать комнату. Прежде чем Паола притащила фолиант, я засыпала ее вопросами:

— Как зовут двух мужчин у ворот? Как долго они намерены оставаться?

Служанка, судя по всему, очень устала, но мне удалось выдавить из нее фразу:

— Николо Каппони, лидер повстанцев, и его генерал, Бернардо Ринуччини.

Я послушно оставалась в комнате и уснула после долгих часов чтения.

Но крики не дали мне долго спать. Услышав их, я поспешила к главной лестнице. Внизу, в вестибюле, стояла тетя Кларисса, напротив нее — Пассерини в алом кардинальском облачении, отороченном горностаем. Толстые щеки нависали над чересчур тугим воротником. Рядом с ними я увидела Ипполито и Сандро. Двое вооруженных людей загораживали вход в обеденный зал. Кардинал, судя по всему, сильно выпил.

— Это возмутительно! — вопил он. — Регент — я, и я один могу выносить такие решения. Это решение я отвергаю!

— Вы нас оскорбляете, — заявила тетя.

Пассерини схватил ее за правую кисть и так вывернул запястье, что она застонала от неожиданности и боли.

— Жалкий бастард! — воскликнула она. — Отпустите!

Охранники обнажили сабли. Пассерини тотчас ослабил хватку. Младший охранник готов был ударить его, но Кларисса дала отбой и посмотрела на Ипполито.

— Уведите их отсюда! — прошипела она.

Взявшись за запястье, тетка повернулась и величественной поступью направилась в обеденный зал. Дверь затворилась, и охранники снова ее загородили. Кардинал слегка задергался; наверное, хотел пойти за Клариссой, но Ипполито взял его за руку.