Помоги проекту - поделись книгой:
Естественно, что никто не знает наперёд правила. Выигрывает тот, кто избавится от всех карт – очевидно, это проще сделать, если верно угадал. Но самое главное, восхитительное, потрясающее в оригинальной версии игры — это то, что загаданное правило так и остается неназванным. Можно лишь гадать, точно ли ты знал правило, или тебе повезло. В более поздних вариантах, конечно, ввели возможность оглашения правила – игроки нетерпеливы и хотят в качестве приза получить подтверждение тому, что трудились не напрасно.
"Элузис" разминает ту часть мозга, которая ответственна за научное мышление. На основе экспериментальных данных вы выдвигаете теории. Вы никогда не знаете точно, верны они или нет, но в каждый конкретный момент неопровергнутая теория должна объяснять имеющиеся данные. То же с картами. Допустим, «за красными идут чёрные, и наоборот», и здесь всё понятно. Но что, если правило звучит иначе — «За красными всегда идут чёрные, и наоборот, но тузы могут идти в любом порядке»?
И вот вы заканчиваете игру в твёрдой уверенности, что за красными должны идти чёрные. И все игроки приняли эту теорию, потому что она объясняет получаемые данные. Это может длиться очень долго, пока кто-то по рассеянности не положит рядом с тузом червей туза бубей.
Когда я читаю про достижения науки и техники, то часто думаю про индуктивную игру «Элузис». Мы обнаруживаем кварки и квазары, чёрные дыры и закономерности в делении клеток, классифицируем животный мир и гоняем частицы в ускорителе. Мы постоянно пытаемся выложить то одну карту, то другую. По мере выкладывания выясняется, что правило, которое казалось таким простым в самом начале игры, бесконечно сложно. Что двери, которые казались закрытыми, можно распахнуть настежь, если правильно подобрать ключ.
Мы играем в Большую Угадайку и даже в компьютерных играх забираемся повыше на дерево технологий, чтобы с его верхушки разглядеть созданный чужими руками мир.
Раз в несколько десятков лет науку сотрясают кардинальные изменения. Начинается генетическая, экологическая, квантовая революция. Орды учёных сравнивают свои карты и уверяют друг друга в правильности выбранного курса. Проходит ещё дюжина лет, и эту научную школу сменяет другая.
Для того чтобы играть в Угадайку, нужны известная смелость, вера в человечество и всемогущество разума. Вера в то, что наши мечты и требования к будущему могут быть реализованы – если не в этом поколении, то хотя бы в следующих. Носителем примерно такой веры был, например, в книге «Дюна» эколог Льет Кайнз, затеявший озеленить знаменитую песчаную планету.
Нужна уверенность в том, что очередной прихотливый извив правил науки, или, проще говоря, законов природы, позволит преодолеть преграды, стоящие перед человечеством, и взять барьеры, на которые пока и взглянуть страшно.
Взять межзвёздные путешествия. Мы их давно освоили – на экранах компьютеров и телевизоров, на страницах книг и читалок, даже в радиопьесах. Человечество уверено в том, что где-то к двадцать второму, максимум к двадцать третьему веку оно либо изобретёт гипердвигатель, либо спишет решение непростой задачки у более мудрой расы.
Мы в то же время знаем, что ограничение скорости света делает путешествия между звёздами бессмысленным занятием. Пройдут века, прежде чем земные колонисты ступят на тропинки далеких планет. Пройдут тысячелетия, прежде чем мы получим от них хоть какие-то утешительные известия. Такое завоевание вселенной – не забава, а бульон из-под яиц.
Всё равно что не верить в смерть. Хочется думать, что там, за последним порогом есть что-то, о чём нам ещё не докладывали, иначе будет как-то совсем невесело.
И вот когда думаешь про принцип, заложенный в «Элузис», и сам научный метод, стараешься гнать от себя несколько мыслей — страшненьких, но в то же время ужасно простых.
Что если мы разгадали правило? Что если в части законов природы, позволяющих нырнуть у орбиты Земли, а вынырнуть у незнакомых звёзд, мы уже ничего нового не откроем? Пока нам удавалось распахивать все закрытые двери; те, которые не удалось, мы ещё будем пытаться выбить рукой, ногой, плечом, тараном. Но что если какую-то из дверей не открыть? Мы дошли до конца, и дальше дороги нет. Гадали, угадывали, спорили, а карты взяли и закончились.
Кто встанет и назовёт себя победителем?
Кафедра Ваннаха: Киберкоммунизм или...?
Понятие «киберкоммунизм» в Сети распространено широко. Кто-то ему горячо симпатизирует, кто-то выражает активное неодобрение. Но самое интересное, что чёткого определения киберкоммунизма нет даже во всеведущей Википедии. Чаще всего, когда обсуждают эту тему, речь идёт о свободном использовании информации в сети. Но в данном случае тут происходит подмена понятий.
Дело в том, что информация – штука специфичная. Нынешние поборники копирайта порой сравнивают её с помидорами, хотя есть устоявшийся пример с яблоками. Нет, не с надкусанными яблоками, а с яблоками просто. Пример ещё в шестидесятые звучал так. Если у тебя есть яблоко, и у меня есть яблоко, и мы ими обменялись, то у каждого осталось по одному яблоку. Если же у нас есть по идее, и мы ими обменялись, то у каждого из нас есть по две идеи. Информация, в отличие от помидоров, не теряется в результате её копирования…
Ну и бесплатное копирование информации не имеет никакого отношения к коммунизму. Ещё в античности существовал довольно обширный слой грамотных людей. Ещё в античности существовал довольно объёмистый массив доступных для копирования текстов. И – никакого копирайта. Раздобыл папируса, запасся каламом, развёл чернил – и копируй в своё удовольствие!
И укрывшиеся в скрипториях монастырей переписчики никакого авторского права не знали и не признавали. Скрипи себе пером по пергаменту и скрипи… Весь световой день. И никаких проблем с инквизицией – проблемы придут позже, с печатным станком.
Лет тридцать назад знакомый архивист показывал рукописную повесть о приключениях россиянина в Южных Морях, переписанную для собственного развлечения мелким чиновником где-то при Елизавете-Екатерине… Что он – киберкоммунист был, самозародившийся в несвежем воздухе коллегий?
Да нет, свободное пользование информацией — проблема, видимо, иного рода. К коммунизму, что простому, что кибернетическому, отношения не имеющая. Она сродни акведукам, приводившим воды жителям Рима. В первую очередь – в общественные источники. В последнюю – в частные дома. (Мудрость Вечного Города, способная решить транспортно-экологические проблемы любого мегаполиса…) Но коммунизм тут не при чём. Это голый здравый смысл.
А пожалуй, единственно точное определение киберкоммунизма давала на рубеже веков бумажная Компьютерра. И тот киберкоммунизм проистекал из Сайберсина… Cybersyn – так некогда звался проект централизованного компьютеризованного управления плановой экономикой, который пытались реализовать в Чили во времена президента Альенде. Идеологию системы составил британский специалист по исследованию операций Стаффорд Бир.
Под руководством Бира чилийские инженеры связали с помощью телексов (были некогда такие стартстопные печатающие средства связи) около пяти сотен предприятий в сеть Cybernet. Если оценивать её с точки зрения процессорных мощностей и каналов, то она сильно уступит той сети, которую практически без нашего вмешательства образуют в квартире десктоп, десктоп-для-закачек, пара медиаплейеров, выводящих сигнал интернет-телевидения, ноутбук, на котором отображаются газетные статьи, да коммуникатор, на котором видна температура за окном. (А, ну и книжка порой лезет за объёмистым PDF-файлом на жёсткий диск…)
Но вот с иерархичностью и с обратными связями у Сайберсина всё было в порядке. Проблемы пытались решать на нижнем уровне управления, потом переходили на уровень более высокий… И так – до центральной комнаты управления в президентском дворце Ла Монеда.
Там, где задачи допускали чёткую алгоритмизацию, эффект был налицо. Так, две сотни верных Альенде штрейкбрехеров, руководствуясь результатами линейного программирования, сумели снабдить Сантьяго продовольствием в обход 50 000 бастующих шофёров. Правда, ещё опыт классовых разборок в США 1920-х годов показал, что проблемы с забастовщиками лучше решает не арифмометр, а автомат Томпсона…
Этим опытом и воспользовался в 1973 году генерал Пиночет! Сайберсин был ему без нужды — хватало тех обратных связей, которые обеспечивали традиционные механизмы рынка. Их вполне хватало для обеспечивших чилийское экономическое чудо экспорта меди круглый год и фруктов – зимой.
Но с тех пор утекло немало времени. Давно забыт романтик Альенде. Пиночет успел передать власть демократически избранному правительству, побывать под судом и умереть. Производство перебралось в Азию и стало куда более массовым. Компьютеры – намного более мощными и невероятно дешёвыми. Глобальную либерально-рыночную экономику сотрясают долговые кризисы. В центре Вечного Города бесятся толпы мятежников, ухитряющиеся поджечь даже военное ведомство.
И вот снова и снова возникает мысль: а не создают ли новые технические средства основы для перехода к плановой экономике на новом уровне?
Ну, вот когда-то, подводя итоги, классик, которого ныне широко цитируют, делал вывод, что результаты выполнения пятилетнего плана (индустриализации) показали, что система капитализма
Экономика Российской империи росла перед революцией тоже довольно приличными темпами, что прекрасно видно по развитию сети железных дорог. Неплохо развивались и Англия, и Шотландия, и Германия, пока в этих странах сохранялись деревни с натуральным хозяйством, откуда на заводы могла быть вытолкнута масса пролетариев. И Китай нынче растёт не благодаря плану и КПК, а тому, что его сельское население получает на заводах всё же более высокую зарплату, чем та, которую они могли бы получить, возделывая гаолян, особенно на севере.
Но идея привнести элементы компьютерного планирования в глобальную экономику кажется всё же привлекательной. Мощь компьютеров растёт, закон Мура не дремлет… Советский Союз с его плановой экономикой рухнул, но он имел, дескать, лишь хилые ЕС ЭВМ, пиратские копии айбиэмовской системы 360. А вот, может, ежели компьютеров современных взять да современными каналами связать, то в плановую экономику новую жизнь вдохнуть получится? И пройдёт по Руси третья, считая после индустриализации 1930-х и послевоенного восстановления, индустриализация. Опять заживут-загудят заводы…
Да нет. Ничего такого не произойдёт. Крестьянина нет. Деревня всё, что имела, уже отдала. И никакое планирование этого не изменит. Да и с самим планированием будут проблемы. Предопределяет их такое явление, как комбинаторный взрыв. Резкий рост вычислительной сложности по мере роста размерности задач. Причём настолько резкий, что сродни бесконечностям классического матанализа.
И нет никаких оснований считать, что прогресс — что классической, что квантовой вычислительной техники — позволит усмирить комбинаторные взрывы. Что получится создать сверхразумный мозг, правящий глобальной или национальной экономикой к общему, а не к своему благу.
А вот привнести в реальную рыночную экономику элементы социальной информатизации – задача весьма перспективная. Как строительство римского водопровода. Не нужен никакой план, чтобы обеспечить соседний магазин коробочками из антистатического пластика для хранения трёхдюймовых винчестеров. Достаточно заказать их у китайского производителя. Тот, сформировав заказ, приобретёт пластик, кинет его в литьевую машину, упакует… Эффективность бизнеса резко растёт – ведь всё делается вживую, деньги не омертвляются в складских запасах. В результате минимизируются цены.
Нужно только ликвидировать монополистов, вроде Почты России. (Почему, почитайте в комментах к статье, где явно появится перечисление скорбных случаев…) Или взять их под полноценный контроль общества. В США Теодор Рузвельт некогда с этой задачей справился. Безо всякой плановой экономики, а совсем даже наоборот. То есть информатизация существующих рыночных механизмов представляется более реальным путём к повышению уровня жизни населения.
Кивино гнездо: Государственный троянец
Германским хакерским сообществом Chaos Computer Club (CCC) — крупнейшей и наиболее авторитетной в Европе организацией подобного рода — опубликованы заявление и подробное аналитическое исследование относительно троянца-бэкдора, который, согласно заключению экспертов, применяется немецкими властями в нарушение законов Германии.
Сразу надо подчеркнуть, что германские законы в области защиты прав граждан на тайну личной жизни являются чуть ли не самыми строгими в Европе и во всём мире. Особую чувствительность немцев к вопросам защиты приватности и строгому контролю за сбором их персональных данных принято объяснять нацистским прошлым страны, когда даже сугубо личные документы, вроде дневниковых записей, в условиях тоталитарного контроля легко превращались в угрозу не только для свободы, но и для жизни людей. (Почему аналогично мрачное прошлое России эпохи сталинизма не вызвало похожей чувствительности к защите приватности у россиян, тема для отдельного разговора.)
В Германии реакция на выступление CCC была действительно сильной и заметной — от горячих дискуссий в средствах массовой информации до публичных разъяснений со стороны регионального руководства правоохранительных органов и выступления федерального министра внутренних дел, пообещавшей провести специальное расследование вокруг «троянских злоупотреблений».
Но политический скандал — это всё, так сказать, дела сугубо национальные и остро волнующие лишь конкретно немецкую публику. В то же время в данной истории содержится несколько очень сильных «интернационально важных» моментов — концептуального и технического характера, на которые имеет смысл обратить особое внимание.
Первый момент такого рода — это самозарождение в демократической стране влиятельного и совершенно независимого от государства сообщества профессионалов. Где люди ощущают себя не только специалистами в своём деле, но и полноправными гражданами, которые открыто и доказательно указывают властям, что те нарушают законы государства и должны нести за это ответственность. Или же их просто пора менять. Подобная модель, если вдуматься, несёт в себе огромный потенциал для развития демократии, если её распространить на сообщества юристов, финансистов, экологов и так далее (принципиальные отличия ССС от профсоюзов здесь разъясняться не буду по причине самоочевидности)...
Другой важный момент, технический, полезно разобрать более подробно, коль скоро он целиком сосредоточен на компьютерных делах и любопытных нюансах шпионских программ, применяемых государством против своих граждан.
Но для начала понадобится пояснить техническую суть скандала, разыгравшегося в совершенно конкретном историческом контексте. Ещё в начале 2008 года в Германии разгорелись жаркие дебаты, когда из-за утечки официальных документов через WikiLeaks стало известно, что правоохранительные органы закупают и устанавливают в компьютеры подозреваемых специальную шпионскую программу для прослушивания телефонных разговоров через Skype и перехвата шифрованных SSL-соединений.
Согласно слитым документам, разработчиком программы под названием Skype Capture Unit («Модуль захвата Скайпа») была баварская компания DigiTask из города Хайген. Цена изделия и его обслуживания была весьма и весьма немалой: всего три месяца (минимальный срок) работы шпиона на одном компьютере обходились правоохранительным органам в двадцать с половиной тысяч евро. А в целом, согласно другому утекшему документу, лишь одно германское Бюро таможенных расследований, к примеру, закупило у компании DigiTask шпионских услуг на сумму 2 075 256 евро.
Однако публику и хакерское сообщество особо взбудоражили не столько непомерные затраты, которые покрываются из бюджета за счёт налогоплательщиков, сколько неясная общая функциональность шпионских программ, применяемых государством для слежки. В итоге этот горячий вопрос дошёл до конституционного суда страны, который особым решением постановил, что компьютерная закладка органов должна обеспечивать им возможности «законного перехвата» — аналогично санкционированному судебными инстанциями прослушиванию обычных телефонов. Но никак не более того.
Теперь же, когда в руки хакеров CCC попали несколько анонимно предоставленных образцов шпионской программы, реально установленной властями в компьютеры подозреваемых, стало очевидно, что законы государства нарушаются грубейшим образом.
По результатам анализа кода сделано заключение, что разработчики троянца даже не пытались встроить технические меры защиты, которые обеспечивали бы работу программы исключительно для перехвата интернет-телефонии, как было постановлено конституционным судом. Хуже того, в конструкцию троянца изначально встроены средства для тайного наращивания функциональности путём дополнительного подкачивания компонентов через сеть. Например, таким образом можно добавлять компоненты для дистанционного подключения через интернет микрофона и видеокамеры, встроенных в компьютер, что превращает его в устройство для непосредственной слежки за людьми, а не за их телефонными разговорами.
Как сказал представитель ССС, их анализ ещё раз показал, что правоохранительные органы всё время будут превышать свои полномочия, если за ними тщательно не следить. Конкретно в данном случае в шпионской программе выявлены функции, явно предназначенные для нарушения закона.
При этом правительственный троянец, способный подкачивать и запускать произвольный код на заражённой машине, — это не только полномасштабное проникновение в компьютер без ведома судебных инстанций. Полный контроль за работой заражённого компьютера, вследствие неграмотной и некачественной реализации троянца , открыт не только для тех органов, которые его подсадили, но и фактически для всех желающих. Как подчеркивают хакеры ССС, эту же программу можно без проблем использовать для подброса в компьютер фальшивых «улик» ради компрометации владельца или же, наоборот, уничтожать с её помощью важные для владельца файлы. А такие факты вообще ставят под большой вопрос обоснованность данного метода расследований.
Для демонстрации реальности обозначенных опасностей в ССС написали собственную программу для собственного дистанционного управления через интернет тем компьютером, что уже заражён правительственным троянцем. С помощью этой программы, например, стало возможным дистанционно просматривать скриншоты веб-браузера владельца, включая личные заметки, электронную почту или работу с другими текстами.
Особо было подчёркнуто, что проведённый анализ выявил серьёзнейшие дыры в безопасности, которые троянец вносит в заражаемые им системы.
Буквально во всём, что касается защиты информации, троянец реализован крайне некомпетентно. Мало того, что шифрование данных о его работе происходит лишь в одну сторону — в зашифрованном виде отсылаются снимки экрана и аудиофайлы перехвата, так ещё и криптоключ во всех проанализированных программах применяется один и тот же, будучи жёстко встроенным непосредственно в код.
Что же касается коммуникаций в обратную сторону, то команды от управляющей программы поступают к троянцу вообще никак не зашифрованными. Хуже того, ни управляющие команды для троянца, ни его ответные сигналы совершенно никак не аутентифицированы и не несут никакой защиты целостности коммуникаций.
Иначе говоря, посторонняя, но грамотная третья сторона может легко поставить под свой контроль уже заражённую государством систему. Более того, указывает ССС, злоумышленники даже с весьма посредственным уровнем опыта могут сами подсоединяться к системам слежки властей, объявлять себя одним из конкретных случаев троянца и поставлять им фальшивые данные. Наконец, при такой постановке дела вполне реалистично выглядит даже такой сценарий, при котором ИТ-инфраструктура правоохранительных органов может быть атакована через тот же самый слабо защищённый канал. (Тут в заявлении ССС на всякий случай отмечено, что они пока ещё не проводили подобного теста на проникновение в отношении серверной стороны, работающей с троянцами.)
Подводя итог своему безрадостному исследованию, хакеры ССС выразились примерно так: «Мы были крайне удивлены, просто-таки шокированы отсутствием даже элементарных мер безопасности в коде шпионской программы. Любой грамотный злоумышленник способен взять под свой контроль компьютеры, заражённые германскими правоохранительными органами. Уровень безопасности, до которого этот троянец опускает систему, сопоставим с установкой всех паролей доступа в одно и то же значение типа 1234...»
После столь примечательного выступления известной и авторитетной хакерской организации можно себе представить, насколько бурное обсуждение новости разразилось в германских СМИ. И хотя представители федеральных властей попытались сделать вид, что не имеют к данному троянцу никакого отношения, у глав правоохранительных органов по меньшей мере пяти германских земель хватило духу признать, что они применяют именно эту программу, «но исключительно в рамках закона».
А из этого факта совершенно естественным образом вытекает неудобный вопрос: каким же таким хитрым образом должны быть устроены все общераспространённые антивирусные программы и экраны-файерволы сетевой защиты, что они столь дружно не замечают подобных правительственных троянцев-шпионов? Которые не только занимаются регистрацией информации, обрабатываемой компьютером, но и на регулярной основе выходят в интернет для её отправки следящей стороне...
Дополнительное исследование проблемы германским ИТ-изданием Heise Security показало, что антивирусные программы начали дружно реагировать на «троянца R2D2» (условно названного таким образом по фрагменту из строчки кода программы), лишь только после того, как о нём рассказали миру представители ССС. Хотя вполне очевидно, что программа эта отнюдь не новая и применяется властями давно.
Практически все ведущие производители антивирусов и файерволов предпочли на данный счёт отмолчаться (хотя и не секрет, что в их программах применяются некие «белые списки», которые никто толком не видел, однако именно они обеспечивают невидимость в работе, скажем, общераспространённых «противоугонных» средств типа CompuTrace — тоже в общем-то шпионов-бэкдоров по своей сути).
Самую содержательную реакцию на новость среди разработчиков антивирусов продемонстрировала, пожалуй, финская компания F-Secure. Именно из блога этой фирмы стали известны не только дополнительные факты про троянец-бэкдор под названием W32/R2D2.A, но и некоторые закулисные подробности о деятельности антивирусной индустрии.
На сайте F-Secure отмечено, что в отчёте ССС содержался анализ бинарных файлов DLL и драйвера ядра. Отсюда следует, что у аналитиков ССС, очевидно, не было доступа к программе-установщику бэкдора (который должен быть инсталлирован локально на компьютере жертвы). У компании F-Secure именно такой инсталлятор имеется, причём давно и не в одном экземпляре.
Файл установщика носит название «scuinst.exe», и впервые файл с таким названием в базах данных антивирусных компаний был отмечен 9 декабря 2010 года.
Имя файла-установщика является важным уже само по себе. Сочетание букв «scuinst» — это аббревиатура полного названия Skype Capture Unit Installer, то есть «установщик модуля захвата Skype». Именно под этим названием известна официально продаваемая на коммерческом спецрынке шпионская программа-троянец компании DigiTask.
В компанию F-Secure копия этой программы-установщика попала от известного веб-сервиса компьютерной безопасности virustotal.com. Оттуда же получили файл и многие другие поставщики антивирусов.
VirusTotal — это сервис, в своё время организованный испанской фирмой инфозащиты Hispasec из Малаги. Этот ресурс анализирует присылаемые ему подозрительные файлы с помощью множества антивирусных движков и предоставляет список имён опознания. Ныне VirusTotal является как бы совместным предприятием антивирусного сообщества и делится получаемыми образцами со всеми, кто принимает участие в работе сервиса.
В период с декабря 2010 по июнь 2011 файл-установщик scuinst.exe был анонимно предоставлен в распоряжение VirusTotal по меньшей мере четыре раза — как по электронной почте, так и через веб-интерфейс сайта. Иначе говоря, фактически все поставщики антивирусов давным-давно располагают этим инсталлятором. Однако по некоторой неназываемой причине сигнатура программы-шпиона в базах программ-антивирусов так и не появилась.
Элегантно обходя прямой и неудобный вопрос «почему?», компания F-Secure вместо этого задаёт сама себе вопрос в такой форме: «Если нет детектирования, означает ли это, что нет и защиты?» И сама же на него отвечает так: «Нет. Многие антивирусные средства (такие, как F-Secure Internet Security) имеют дополнительные уровни защиты помимо традиционного выявления известных сигнатур. Лишь то, что угроза не помечена «выявлено», ещё не означает, что она не будет «блокирована» другим уровнем защиты. Конкретно в данном случае инсталлятор R2D2, как показал эксперимент, был бы блокирован в программе F-Secure эвристическими методами анализа»...
Иначе говоря, антивирусной индустрии приходится очень и очень непросто: необходимо защищать своих клиентов от вредоносных программ злоумышленников и одновременно «не замечать» точно таких же программ государственных властей. А уж если злоумышленники способны ставить под свой контроль бэкдоры властей, то что тут делать, совсем непонятно.
Дмитрий Вибе: Те же грабли
На ТВ стали довольно часто появляться разного рода «познавательные» фильмы и сюжеты. За редким исключением, участие в этих фильмах в качестве приглашённого эксперта никаких положительных эмоций не сулит. Однако телевидение остаётся самой массовой возможностью донести свою точку зрения. Поэтому я снова и снова наступаю на те же самые грабли.
В жизни многих научных работников рано или поздно наступает момент, когда в мобильном телефоне раздаётся бодрый голос: «Здравствуйте! Меня зовут Светлана (например), я работаю в телевизионной компании X. Ваш телефон нам дал N (на свете много добрых людей, всегда готовых подарить ближнему номер твоего мобильника). Он сказал, что вы можете прокомментировать информацию о...» Поначалу это радует и повышает самооценку. Я буду в телевизоре! Я медийный персонаж! Я суперзвезда! Но после пары-тройки появлений на экране энтузиазм значительно снижается.
Довольно скоро начинаешь понимать: хотя тебя как бы и зовут в качестве эксперта-учёного, в целом происходящее на экране мало напоминает киножурнал «Хочу всё знать». Раньше основной задачей было расколоть «орешек знанья». Теперь основная задача — любой ценой привлечь как можно больше зрителей. Раньше главным был учёный, специалист, разбирающийся в научной проблеме. Теперь главный — режиссёр, специалист по построению завлекательной картинки. В новых обстоятельствах приглашённый учёный становится даже не актёром, а декорацией, элементом дизайна, фоном, на котором должен отчётливее проявиться великий режиссёрский замысел.
Замысел этот теперь, в отличие от эпохи киножурнала «Хочу всё знать», практически всегда художественный и практически никогда не просветительский. Оно и понятно: само слово «просветительский» навевает скуку, а снимать хочется игровое кино. В конце концов, кто знает авторов научно-популярных фильмов? Разве что всплывёт в памяти команда Кусто, да знатоки припомнят Павла Клушанцева или Льва Николаева. А игровое кино — это Тарковский, Феллини, «новая волна» и красная дорожка в Каннах. Вот и получается, что при декларируемой цели — «мы делаем фильм об эволюции галактики Млечный Путь» — на выходе получается малобюджетный экшн «Млечный Путь и Туманность Андромеды: гибель миров».
При этом если просветительское кино подразумевает точность в изложении фактов, то в художественном фильме можно слегка и приврать. Или даже не слегка. Собственно, в игровом кино само понятие вранья теряет смысл. Тревожная музыка, яркий видеоряд (часто не имеющий отношения к теме), традиционно зловещий голос диктора... К реальности, правда, никакого отношения, но здесь выстраивается не лекция, а драматическое произведение, так ли уж нужны в нём подлинные факты?
Снимается сюжет про астероид Апофиз. Моя задача — просто помочь в съёмке. Мрачный ведущий говорит в камеру: «В декабре 2012 года на минимальном расстоянии от Земли пролетит гигантский астероид Апофиз. Это будет его первое свидание с нашей планетой». Видимо, у меня что-то отражается на лице, и меня спрашивают: «Что-то не так?» «Кое-что, — говорю я. — Он не гигантский, пролетит мимо Земли не в декабре 2012 года, а в январе 2013 года, и это будет не первое его сближение с Землёй. Остальное всё правильно». Режиссер на мгновение задумывается, а потом машет рукой: «Ой, да ладно. Мы всё равно уже в заставку 2012 забили».
В настоящей научно-популярной программе такой подход к фактам был бы недопустим, а в
Решить эту проблему можно двумя способами. Первый состоит в том, чтобы заставить учёного как можно больше говорить, чтобы он сам не заметил, как произносит нужную фразу, отвечая на многочисленные вопросы. «Скажите, Земля столкнётся с межзвёздным пылевым облаком? — Нет. — А что будет, если столкнётся? — Она не столкнётся. — Но вот если всё-таки представить себе, что столкнётся, это будет страшная катастрофа? — Да, это будет страшная катастрофа». Стоп, снято! Последняя фраза идёт в эфир, остальное отрезается.
Иногда бывает и хуже. В одном из интервью по поводу грядущего конца света я произнёс следующий текст: «К нам на обсерваторию приходят люди и говорят: в 2012 году будет конец света, мы в это верим». В передаче я был дважды показан говорящим только вторую часть фразы: «В 2012 году будет конец света, мы в это верим». Справедливости ради отмечу, что в конце фильма прозвучал и полный вариант, но кто ж до конца досмотрел?
Второй способ — приглашать в качестве экспертов не только «официальных» учёных, но и «неофициальных», то есть таких, которые сами себя назначили учёными. Кто только не высказывается по астрономическим проблемам! Астрологи, уфологи, атлантологи (да-да, есть и такие)... Популярная формулировка: независимый эксперт. Эксперт в чём? Независимый от кого? Если он независимый, кто вообще решил, что он эксперт? Но это всё несущественные мелочи, потому что уж он-то скажет то, что нужно! Про информационную среду Космоса, энергетические каналы, гипнооружие...
Многочисленных независимых экспертов можно иногда разбавить настоящим учёным. В этом случае уже неважно, что он говорит. Его миссия — легитимизировать остальной коллектив. Конечно, он узнает об этом не во время съёмки, а позже, когда увидит результат.
Что с этим делать, неясно. С одной стороны, каждый подобный сюжет приводит, как сейчас говорят, к репутационным потерям. Причём не только для непосредственного участника, но и для его коллег, от имени которых он как бы выступает. Все же уверены, что существует некая официальная наука с согласованной и утверждённой позицией, строго придерживаться которой обязан каждый учёный.
С другой стороны, я же вижу, что, по сути, в описанных выше подходах нет злого умысла. Люди действительно считают, что снимают нечто научно-популярное, что именно так оно и должно выглядеть. Это вселяет надежду (очень наивную!), что когда-нибудь что-нибудь удастся изменить и исправить. Конечно, чаще всего реакция после просмотра очередного шедевра одна и та же: «Да чтоб я ещё раз...» Но иногда получается и неплохо. Ещё не «Хочу всё знать», конечно, но что-то похожее.
Вот и думай, что лучше. Многие коллеги склоняются к мысли, что нужно как минимум составлять «чёрный список» каналов, с которыми не нужно иметь дела, но это будет фактически означать полный игнор телевидения. Мне пока кажется, что это не выход. Если мы перестанем мелькать на экране, о нас попросту забудут. И останутся на экране одни независимые эксперты, которым без нас станет только лучше. Поэтому я снова и снова наступаю на те же самые грабли. Правда, сохранять надежду на исправление достаточно сложно.
Я, собственно, чего так завёлся-то? В понедельник иду на очередную запись, потому и подстраховываюсь. Предложено высказать мнение «официальной науки» об НЛО. Два человека на планете — оператор и корреспондент — услышат его в полном объёме. А потом кто-то решит, какую именно часть этого мнения следует узнать вам. Обещали, что в этот раз всё будет по-другому!
Голубятня-Онлайн
Поделиться книгой: