Помоги проекту - поделись книгой:
-А мне понравился! – для большей убедительности погладив своё брюхо, похвалил Яросвет. – С клюквой и сметаной… Пальчики оближешь!
-Договорились! – немедленно ответил сотник. – Следующий будешь есть целиком.
Так, препираясь и развлекая дружинников, прошли весь путь до галер. Те уже замерли на рейде – огромные, могучие и непобедимые. Борта, впрочем, кое-где подштопаны досками. Видать, недавно в бою были – доски ещё светлые, выделяющиеся на фоне остальных…
-А я думал, торинги весь флот потеряли! – пробормотал Яросвет. – Ну, когда норлингов держали!
-Видишь ведь – не весь! – поморщился Ярослав. – А может, это со Срединного моря. Там ведь портов не осталось…
-Эй, на борту! – рявкнул гостинник Пушта, сложив руки лодочкой и надсаживая голос. – Примите на борт!
-Табань! – махнул рукой Ярослав. – И смотрите, борт не поцарапайте!
Гостинник по обычаю первым вскарабкался на борт передовой галеры и пропал там. Пошёл, видать, к кормщику на разговор. Следом собрался кормщик холмградский. Ему эту галеру вести, так лучше осмотреться допрежь…
-«Святой Крест»! – по слогам прочитал торингское название Яросвет. – Громкое название!
-И корабль немаленький! – поддержал его кто-то из дружинников. Кажется, Ждан.
Ярослав, пока его воины переговаривались вполголоса, устроился у мачты, под фонарём и снова принялся писать полные восторга слова. Про князя Грома, великого и могучего, славного… и проклятого.
-Слышь, сотник! – оторвал его тот же Ждан. – А правда, что Тилла тебя один раз на лопатки уложила?
-Правда! – за приятеля ответил Яросвет. – Я лично видел… Я и сам бы лёг, если б меня такими титьками давили! Чтобы и всё остальное почуять! Почуял, Ярослав?
Ярослав до ответа не снизошёл, сочтя себя выше этого и сделав вид, что задумался над следующей строкой.
-Сотник, так каково? – это уже кто-то другой, не Ждан встрял. – Мягко поди?
-Твёрдо! – нехотя ответил Ярослав. – Она меня так о землю приложила, что мне не до статей её было! В ушах звенело, хребтина болела… Не до того было, говорю ж!
-Га-га-га! – как жеребцы заржали воины. Даже с борта галеры свесились – узнать, что случилось.
-Так ты поддался или нет? – пристал Яросвет. – Нет, мне-то ты говорил, что поддался!
-А ты сам попробуй, узнаешь! – огрызнулся Ярослав. – Отстань!
Как же! От дальнейших шуточек его спас только гостинник, спустившийся с корабля и велевший грести к следующему. Был он сильно удивлён и поведал, что груза почти что и нет. Корабли, обладавшие к мощному вооружению ещё и вместительными трюмами, шли налегке, почти пустые. Странно это…
То же самое оказалось и на других галерах – почти пустые трюмы, уклончивые ответы моряков… Полные боевые экипажи…
-Странно это! – бормотал всю дорогу Пушта, щипая себя за выбритую на торингский манер губу. – Странно… Ну, война у вас там – хорошо. Так ведь оружие нужно! Кони опять же! Люди – наёмники… Почему же ничего на продажу не везут? Кому там сейчас их вина и горшки потребны?! Странно…
Его удивление вызывало ухмылки воинов, но дальше ухмылок дело не шло. Слишком устали, нагреблись досыта и лишь мечтали теперь поскорее добраться до небольшой, но уютной молодечной, где спят сейчас их товарищи…
Уже когда подходили к пристани, Яросвет, по прежнему сидевший на кормиле, заржал в голос:
-Ярослав, любимец ты наш Лады! К тебе!
Ярослав коротко обернулся через плечо, на миг выпав из ритма гребли и тихо, безнадежно выругался. На пристани стояла, издалека видная благодаря своей не мелкой фигуре Тилла, дочь воеводы Тверда. У ног остроглазый Ждан различил лукошко…
-Пирог, поди, принесла! – радостно возвестил Яросвет на всю гавань. – Вот если бы с клюквой!
Ярослав застонал и чуть за борт не бросился:
-Лель5 это, не Лада творит!
-Пусть Лель! – не стал спорить Яросвет. – Зато какова любовь! Мне бы так!
3.Ярослав и Тилла. Холмградская гавань. Седьмой день месяца Липеца.
Ушкуй ударился бортом о причал и дружинники, уставшие и хотя бы потому шумные, полезли на берег. Каждый считал своим долгом обойтись без лестницы а желательно – и без рук. Двое поплатились за это купанием в не самой чистой воде гавани. Зато весь десяток разом поднял на смех Яросвета и Пушту, поднимавшихся по лестнице, с кряхтением и стонами. Впрочем, про Яросвета было давно известно – притворяется. Как и то, что Пушта по-другому не может. Слаб…
Ярослав не торопился. Устало привалившись к мачте, он закрыл глаза и так сидел до тех пор, пока Яросвет, голос которого был полон неприкрытой издевке, не призвал воинов не мешать сотнику… отдыхать! А потом ладья заметно покачнулась, доска в днище скрипнула…
-Ярослав! – раздался густой и даже красивый, но вызвавший у него немедленное раздражение голос Тиллы. – Ярослав, ты не рад мне?
-Здравствуй, Тилла! – мрачно сказал сотник, раскрывая глаза и недовольно глядя на неё. – Нет, ну что ты! Устал просто!
-Ты и устал? – рассмеялась девушка, высоко задирая курносый нос и показывая два ряда белых крепких зубов. – Не верю! Витязи не устают!
Когда она смеялась, огромная грудь, которую и грудью-то назвать язык не поворачивался, колыхалась в такт дыханию и сотник, хоть и не впервой это видел, зачарованно смотрел на это движение. Словно ждал, что чуга треснет под таким напором и грудь обнажится…
-Ты не любишь меня! – тихо и устало сказала девушка, садясь на скамью подле него и ставя в ногах корзинку со снедью. – Ну прости, я не хрупкая и нежная, я такая какая есть. Трудно у отца-воеводы, при трёх братьях, с младости бредящих подвигами, вырасти тихой и нежной рукодельницей… Как Умила! Да, веретену я предпочитаю сулицу а спицам – меч! Но разве плохо вяжу? Ты ведь сам носишь рубаху, моей рукой вышитую! И того не стесняешься!
-Так добрая рубаха! – пожал плечами смущённый Ярослав. – Отчего ж не носить?
-Вот! – жарко поддержала его Тилла, подсаживаясь ближе. Ярослава даже через кольчугу обжёг жар её крепкого тела.
-Тилла! – трудно сказал он, вставая. – Тилла, я на службе! Ты ж сама – дочь воеводы, понимать должна! На службе я, мне следить за порядком положено!
Тилла, похоже, поняла это по своему… правильно поняла.
-Ты меня брезгуешь! – спокойно сказала девушка, вставая так резко, что ушкуй опасно качнулся. – Что ж…
-Тилла! – Ярослав побоялся вскочить и удерживать её пришлось за подол расписной понёвы. – Тилла, не говори глупости! Я вовсе даже…
Он запнулся, не договорил. Девушка, стоявшая с задранным к звёздному небу лицом, чего-то явно ждавшая, резко рванулась из его рук. Гашник, поддерживавший понёву, треснул, не выдержав напора…
-Докажи! – внезапно потребовала Тилла.
Ну как ещё можно доказать девушке своё хорошее отношение?! Ярослав неловко привлёк её к себе… И час доказывал хорошее отношение. Ему даже понравилось, хотя после, уже откинувшись на днище и тяжело выдыхая раскалённый воздух из лёгких, ощутил себя редкостным скотиной.
-А мне не жалко! – тихо сказала Тилла. – Любый мой… Хоть раз, а моим был!
Ярослав не успел ответить. По брёвнам пристани прогрохотали подбитые железом сапоги и Яросвет тревожно проорал:
-Сотник, ты живой?! – он запнулся, видимо узрев два тела на днище корабля, голос из встревоженного стал ядовитым. – Ага!
-Что ага? – Ярослав резко встал во весь свой немалый рост, прикрыв собой девушку, пока он не слишком торопясь одевалась. – Что – ага, я тебя спрашиваю!
-Да ничего, ничего! – выставив ладони вперёд и часто моргая сказал друг. – Так просто… Смотрю я и нарадоваться на вас не могу! Лель над вами летает, друзья мои!
Ярослав тихонько скрипнул зубами…
Тилла же не спешила не только уходить, но и даже отойти от сотника. Наоборот, тихонько привалилась сзади, устроив свою голову на плече Ярослава, а круглыми, не по девичьи сильными руками обхватив за пояс. Хотела за грудь, но такую бочку не обхватишь меньше чем вдвоём…
-Ну, ладно! – помолчав немного и не дождавшись внятного ответа, сказал Яросвет. – Вы тут воркуйте… голубки! Меня служба ждёт!
-Подожди, Яросвет! – быстро сказал Ярослав. – Я с тобой! Прости, Тилла… служба!
-Я понимаю! – тихо сказала, потупив взор, что с дерзкой Тиллой случалось крайне редко. – Ты только…
-Я тебя люблю! – спокойно сказал сотник. – Иди домой. Мать, поди, заждалась!
-Мать и не узнает! – возвращаясь в обычное своё состояние, усмехнулась Тилла. – Я – воин и умею передвигаться незаметно!
-Ты – баба! – грубовато одёрнул её Ярослав. – И должна думать, прежде чем переть в Гавань через весь город! Или у нас уже ухорезы и шишиги перевелись?!
-И верно, бабой стала! – без особого сожаления в голосе согласилась Тилла. – Надо же, как оно получилось…
Она ушла, а Ярослав ещё долго стоял, прислонившись к мачте и пытаясь разобраться в себе. Разлюбил ли он Умилу? Что заставило его согласиться с предложением Тиллы? Ведь он не любит её!
Он пришёл в молодечную не раньше, чем через полчаса. Достаточно времени прошло, чтобы Яросвет успел всем всё рассказать. Сотника, разумеется, встретили многоголосым восторженным рёвом и одобрительными выкриками.
-Ну, каково было?!
-А правда, что у поляниц там всё другое?!..
-Слава нашему сотнику! Такую кобылу обратал!
Ярослав, стиснув зубы до боли в челюстях, молча прошёл на своё место и вновь принялся за кощуник. Получалось плохо, гораздо хуже чем раньше. Но зато и крики умолкли сами собой. Раз сотник не реагирует, интереса в шутке уже нет…
-Яросвет! – не меньше чем через четверть часа поднял Ярослав голову. – Ты гонца к князю послал?
-А зачем? – искренне изумился тот. – Разве что-то случилось?
-Не нравятся мне эти гости6! – честно признался Ярослав. – Что-то очень не так с ними…
-Сейчас пошлю! – немедленно озаботился Яросвет. И быстро вышел…
Ярослав вновь вернулся за написание кощуна. И дело быстро наладилось…
4.Радан, посол Император Теодора. Гостиный Двор Холмграда. Седьмой день Липеца.
Гостиный Двор в Холмграде – наверное, самый большой и богатый в Гардарике. Отгороженный от всего остального города высокой деревянной стеной, он ещё и внутри был разгорожен на три больших подворья и множество маленьких. В самом большом – торингском, сегодня было шумно и многолюдно. Старый посол императорский, верный и преданный, но не слишком умный магистр Николас растерянно наблюдал за суетой. И за тем, как дюжие торинские воины, в которых трудно было бы не признать именно воинов, причём отборных, с натугой сгружали огромные сундуки – круглые и массивные, следом несли сундуки поменьше а под конец самые доверенные и лично золотой мастер, как представился – маленькие шкатулки. Что в такие может поместиться – вопрос. Потом тот золотой мастер, назвавшийся Раданом, довольно бесцеремонно ввалился в покои посла, щипнул за толстый зад коровистую челядницу и прогнал её прочь… Непрерывно болтая всякую чушь – новости из Торгарда, победные реляции партизан Данарии и Фронтира, он довольно долго испытывал терпение Николаса. Потом вдруг резко остановился и развернулся. Тёмно-серые глаза, укрывшиеся глубоко в узких бойницах глазниц, в упор уставились на магистра.
-Позвольте мне представиться, мессир магистр! – негромко сказал Радан.
-Вы уже представились, мессир торговец! – холодно ответил Николас.
Радан дерзко усмехнулся:
-
Молча взяв в руки небольшой клочок пергамента с оттиском серебряной Звезды Торвальда на чёрном миндалевидном фоне и прочими атрибутами герба империи, несколько мгновений рассматривал его. Потом приложил ничем не примечательное кольцо и оно осталось холодным.
-Правильно! – сказал пристально наблюдавший за ним Радан. – Доверять в таких вещах нельзя никому! Всё чисто?
-Да, это подлинная Печатка! – склонил седую голову Николас. – Я весь ваш, мессир граф!
-О, не стоит так официально! – рассмеялся Радан. – Мы, торинги, в минуту скорби должны держаться рука об руку! Особенно, когда на нас возлагается столь важное и нужное дело как привлечение к войне гардар. На нашей, разумеется, стороне!
-Гардар?.. – протянул растерянный магистр. – Нет, попытаться, конечно, можно. Тем более – князь местный – брат нашей императрицы и любит её не ложно. Но вот остальные… Обида от той войны ещё велика. И я не уверен, что согласятся все! Что, всё так плохо?..
-И даже хуже! – откровенно ответил, помрачнев, «чрезвычайный и полномочный» посол обычному. – Армии нет! Из регулярных войск остался только «Золотой» легион и ещё три удалось составить из ошмётков. Данарию, Фронтир и треть Южной Ассании потеряли полностью. Изения держится засевшим в холмах Изенского Холмогорья ополчением, но и там силы тают слишком быстро. Да и мораль… За неделю до моего выступления, значит – через месяц после битвы при Сальме отряд номадской наёмной конницы прискакал под стены Торгарда. Императора в городе не было, но войск хватало а номадов было то ли двести, то ли четыреста. Немного, короче. В городе заперли ворота и даже отказались пустить внутрь беглецов из окрестных деревень! Пришлось повесить каждого десятого ополченца, чтобы поняли, как надо воевать!
-А что наследник? – озаботился Николас. – До меня дошли слухи, что мальчик родился болезненным!
-Что и странно! – вздохнул Радан. – Мальчик крупный и развитой. Но – тихий. И вздрагивает от любого шороха. Если же грохнешь чем или, упаси Господь, чихнёшь, разражается гроза. Истерика, слёзы по часу… И это, если не родится кто-то ещё, наш будущий император!
-Ну, не всё же так плохо! – попытался возразить посол.
-Не всё! – кивнул гость. – Партизаны сильно треплют врага. Особенно в Данарии – там все мужчины взяли в руки оружие. Во Фронтире, как ни странно, много партизан. Про Изению я говорил…
-Что нужно от меня? – уже деловым тоном спросил магистр. – Я готов!
-Встреча с князем Лютенем! Срочная! – твёрдо ответил Радан. – Лучше бы уже завтра… Ещё – совет мне. Всё же гардар вы знаете лучше меня, мессир! Да, конечно надо бы подумать, кто нам может помочь и чем. Из бояр, воевод… Может быть, младшую сестру задействовать, может быть – брата!
-Радовоя – не стоит! – немедленно возразил посол. – Вот уж кто не простил нам побоища при Златограде, так это он! И прадеда своего боготворит! И вообще, горяч и крут воевода! Если что с Лютенем случится, тут многие взрыдают! А вот Умила… Девка умна. Высокомерна, заносчива, горда. Ждёт прекрасного принца… А ведь у нашего императора тоже есть родня. Может быть, через это?
-Навряд ли! – покачал головой Радан. – Если уж говорить о браке, то с тем родом, что против нас настроен! Лютень же и так за… Вряд ли стоит озлоблять против него остальных!
-Ты прав, ты прав! – закивал головой магистр Николас. – Я не подумал… Тогда – Туры! Буйслав Владенской не слишком добро относится к нам. И не женат, хоть и немолод! В наследниках у него – племянник ходит, Рудослав! Воин он славный, но князь из него… Тьфу! Горяч, необуздан…
-Кто ещё к нам враждебен? – озаботился Радан.
-Многие! Кому в торговле поперёк дороги стали, кого словом недобрым обидели… Всякое бывает. Жди, что самую малую обиду тебе в нос сунут и разжуют до последней стадии, мессир Радан! А вот помощи от Лютеня не жди! Он – осторожен и советники у него добрые. Если встанет сам на твою сторону, слова в поддержку не скажет. Не пожелает испортить дело…
Проговорили долго. Почти до рассвета. По прикидкам вышло, что делится всё поровну: пятеро за, пятеро против. И два рода – Лисы и Лоси колебаться будут. Ну так то прикидки. Как оно там на самом деле повернётся – только время может подсказать…
-А вообще, ты ко времени приехал, мессир посол! – зевая, сказал под конец посол местный. – На десятый день этого месяца у них ярмарка в Торжке назначена ярмарка. Общая, всегардарская. На ней наверное соберутся все князья – договора договаривать, правёж вершить, обижаться, мириться… Так что долго ждать общего съезда тебе не придётся!
Порадовал, значит, напоследок.
Поделиться книгой: