Страсти в старинном поместье. Книга вторая.

— У меня все хорошо, — проворковала Кристина. — Дел много. Считаю, одно с другим связано. А что вы делаете в городе? — Она подняла голову, чтобы взглянуть на угрожающе чернеющее небо. — Боюсь, вы можете попасть под дождь на обратном пути.

Бронте нахмурилась.

— Он быстро пройдет. Час назад небо было гораздо хуже.

Конечно, так оно и есть. И Кристина должна об этом знать.

— А как ваши родные? — вкрадчиво спросила Кристина. — Стивен мне говорил, что с вами сейчас живет ваш сводный брат.

— Да. — Бронте улыбнулась. — Вы его в Хеймэне видели. Его зовут Макс.

— Да-да, Макс. Они со Стивеном подружились?

— Стивен очень добр к нему.

Кристина понимающе кивнула.

— Он добр и к вам. Как был добр и ко мне. Стивен хорошо знает, чего он хочет, и как этого добиться. Этим качеством я восхищаюсь.

— Кристина, я вас не понимаю.

Бронте задумалась над ответом Кристины.

— Я уверена, что понимаете. Вы мне не кажетесь несообразительной.

— Приятно слышать, — резко отозвалась Бронте. — Я вас тоже несообразительной не считаю. — Кристина открыла было рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но Бронте ее опередила: — Вы хотите сказать — пожалуйста, простите, если я ошибаюсь, — что Стивен делает добро мне и моему брату, чтобы задобрить мою тетку?

Кристина сняла очки и посмотрела Бронте прямо в глаза.

— Собственно говоря, разве так не бывает? Это и называется пиар. Стивен очень хотел стать партнером мисс Макалистер, — сказала она тоном разъяснения.

— Я уверена, дела у него на вашем совместном предприятии идут достаточно хорошо.

Бронте говорила все резче.

Весело рассмеявшись, Кристина вновь надела очки.

— Пусть Стивен и не общается со своим отцом, но гены у него отцовские. Его отец возглавляет самую престижную юридическую фирму. Его планы, как у всех нас, влияют на поведение.

— Он не сказал бы вам спасибо, если бы услышал, что вы считаете его ловцом удачи. Вы знаете, что Стивен порвал с семьей? — спросила Бронте.

Неужели Стивен постоянно лжет ей насчет этой женщины?

— Конечно. — Казалось, Кристина была удивлена тем, что Бронте этого не знает. — Мы со Стивеном работаем вместе не один год. Он мне доверяет. И я ему доверяю. В этом смысле мы с ним близки. Многие женщины пытались привязать к себе Стивена, мисс Макалистер, но он всегда возвращался ко мне.

— Можно я буду называть вас миссис Шинь И? — Бронте решила отплатить Кристине той же монетой. — Стивен возвращается к вам, потому что уважает вас и высоко ценит. Вы его партнер.

— Неправда! — Кристина напряглась. — Гораздо больше, мисс Макалистер. Для вас же плохо, если у вас появятся надежды. Я вам желаю только добра. Мне тяжело так говорить, но вам потом может быть очень больно. А теперь извините меня, я должна сделать некоторые покупки, а потом вернуться в ресторан. Даже вы могли бы задуматься, что Стивен будет без меня делать.

— Можно нанять высококвалифицированного специалиста, — не осталась в долгу Бронте.

Бронте чувствовала себя очень расстроенной. Ох уж эта Бронте, эти ее опасения! Освободится она когда-нибудь от них или нет? Захотел бы Нат жениться на ней, не будь она падчерицей сверхбогача Карла Брандта? Известно, что мужчины неравнодушны к потенциальным наследницам. Ее отчим всегда хорошо исполнял роль ее нежного отца. На публике. И обманул многих. Ее мать сама имеет немалый опыт поиска богатых мужчин, даже при том, что временами она их получала. Люди постоянно женятся ради комфорта, обеспеченности и прочного положения. И это не обязательно союзы по любви. Многие довольствуются второй категорией, чтобы не остаться в одиночестве. И для многих великий секс — отнюдь не главное в браке. Страсти утихают, бывает, что и после первой ночи. Она сама — доказательство. Так было с ее чувствами к Нату.

Значит, Стивен хочет ее получить? А получив, легко может бросить. Скажем, как вышло с Анной Болейн[9]? Мужчины относятся к сексу не так, как женщины. Секс — это все, о чем думают женщины. Это мужчине не страшно иметь и жену, и любовницу. Можно предположить, что шансы любовницы котируются выше.

А вообще, озабоченный мужчина — это нормальный мужчина? Бронте напомнила себе: Стивен никогда не говорил, что любит ее. Он говорил, что хочет ее получить.

Бронте мысленно бурчала всю дорогу к своей посудине. Она-то в состоянии купить Гилли на Рождество разве что исправную подержанную машину, хотя Гилли, которая любит водить как гонщик, была бы в большей безопасности на десятитонном грузовике.

Когда она подошла к старушке машине, упали первые капли дождя и ударили по горячему асфальту с заметным шипеньем. Можно бы изжарить яичницу.

Зачем она так долго тянула? Нельзя ехать домой на старой машине, в которой нет кондиционера, когда необходимо поднимать стекла. Да и щетки не очень-то помогают в такой дождь. Бронте горько вздохнула. У нее был единственный выбор — переждать дождь. Правда, хорошо, что ливень охладит воздух.

Бронте отперла дверцу и бросила пакеты с покупками на пассажирское сиденье и на пол. Разразился первый удар грома, который испугал ее так, что она ткнулась головой в стекло.

— У, черт!

— Бронте! — крикнул кто-то рядом с ней.

Бронте увернулась и увидела, как Стивен, перебегая дорогу, увернулся от двух машин.

— Господи, как же я вовремя! — Голова из красного дерева уже намокла, обтянутые рубашкой плечи — тоже. Гладкую загорелую кожу покрывали дождевые капли. Выглядел он божественно: ловкий, быстрый; выглядел так, что у Бронте перехватило дыхание. — Нельзя тебе ехать домой на этом.

— Я и не собиралась.

Порыв ветра окатил их дождевым облаком и едва не сбил Бронте с ног.

— У нас есть время, чтобы доехать до моего дома. — Стивен взглянул на зловещее небо. — Если град, тогда будет худо. Еще пять-десять минут, и над нами разверзнутся хляби небесные. Ты можешь ехать за мной или оставить эту кастрюлю здесь и сесть ко мне в машину.

— Стивен, я в порядке, — сказала она с несколько преувеличенной самоуверенностью. — Я пойду выпью кофе. Подожди здесь.

— Да не упрямься ты, черт побери! — воскликнул Стивен, и его зеленые глаза сверкнули. — Прошу тебя, Бронте, не упирайся. Садись в эту рухлядь и езжай за мной. Гилли не очень понравится, если эту штуку иссечет градом.

— Да какая разница? — Бронте издала короткий смешок. — Этот чертов дождь стихает.

— Чего ради ты тратишь время на споры? — закричал Стивен, теряя терпение. — Сегодня нас ждет самая серьезная гроза за все время, что ты здесь. Если тебе твое здоровье дорого, ты поедешь сейчас же.

— Ладно, ладно. Спокойствие, только спокойствие.

Она послушно скользнула за руль и ощутила дрожь, так как температура воздуха несколько упала.

Десять минут спустя они уже были в полной безопасности, входя в дом Стивена через его гараж.

Нити яркого белого света пронизывали комнату, когда небо пронизывали смертоносные молнии. В саду обжигающий ветер яростно тряс листья высоких пальм. Море бушевало. Бесконечные волны того же зловещего серого цвета, что и небо, сменялись дыбящимися серебряными, пурпурными и черно-зелеными волнами. Возле похожих на крепостные стены прибрежных валунов белые брызги взмывали в воздух на двадцать и даже больше футов.

Этот морской пейзаж был таким величественным, таким волшебным, что Бронте на мгновение просто застыла, не дыша, а только прославляя могущество природы. Ветер выл и свистел за окном, рвался в дом, и бешеный ливень лупил по стеклу. По небу мчались тучи. Гром пугал, но молнии внушали буквально парализующий страх. Минута шла за минутой, а Стивен и Бронте просто стояли, загипнотизированные диким зрелищем. Ливень и ветер утихомирить невозможно. Как и предсказывал Стивен, пришла серьезная гроза. В эти мгновения мысли Бронте обращались к безопасности Гилли и Макса. Нет, волноваться нечего. В жизни Гилли видала бури, и такие, и еще похлеще. «Иволги», в такой-то низине, защищает сама земля, вулкан, и потому они всегда стоят нерушимо.

Стоило и Стивену, и Бронте подумать, что града они в этот день счастливо избегут, как начался град, и блестящие ледяные шарики украсили траву. Было слышно, как они отчаянно колотят по крыше. По высоким окнам стекали ручьи серебряной жидкости. Сливающиеся и расходящиеся потоки летели с крыши, и было ясно, что водосточные трубы проигрывают им битву.

Бронте залила радость от сознания того, что внутри дома они в безопасности. А внизу огромная сверкающая волна, зеленая и яростная, с шумом разбилась о камни.

— Боже!..

— Ты не боишься?

Стивен приблизился к ней, когда очередная поразительно яркая вспышка молнии пронизала стальное небо.

— Нет, — шепнула Бронте.

— Дом построен с учетом возможности прихода циклонов. — Стивен крепко обнял ее, и ее кровь запела. — Тебя беспокоит, что мы одни?

— Я этому рада, — без обиняков сказала Бронте, — но мне нужно знать, чего ты хочешь от меня.

— Чтобы ты жила со мной.

Он смотрел на нее сверху вниз и чувствовал нарастающий голод.

— В каком качестве? Любовницы?

— Я все равно взял бы тебя, — произнес Стивен изменившимся голосом. — Но случилось так, что я не хочу видеть тебя любовницей.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее; его тело звенело от желания.

Бронте торопливо, чтобы не потерять голову, заговорила:

— Как-никак, это обязанности Кристины.

Стивен мгновенно отшатнулся и жестко взглянул на Бронте.

— О чем ты это, черт возьми?

— Стивен, мне известно больше, чем ты думаешь.

Говорила она сурово, хотя чувствовала, что вот-вот разрыдается.

— Ни черта ты не знаешь, — резко возразил Стивен. — Нет, я тебя все равно не отпущу, так что не вырывайся. Объяснись.

— Нет, не я должна объясняться. Ты. Можешь начать с того, что будешь честным.

— Разве вот это нечестно? — Он не старался скрывать нетерпение. Он захватил ее губы и целовал, пока она не издала тихий возглас, и вся ее враждебность растаяла в слепящем огне. — Я с тобой, — шепнул он, не отрывая губ от ее щеки. — Как ты могла поверить в этот бред?

— Я видела вас вместе.

Сердце Бронте колотилось так, что она не могла дышать.

Ее ревность возбуждала Стивена, его голод усиливался.

— Бронте, я с тобой хочу быть, — с жаром сказал он. — Это к тебе я хочу прикасаться. Это твоя любовь мне нужна. И ты не уйдешь отсюда, пока не дашь мне свою любовь.

Он обрушил на нее поцелуи; наконец ее голова откинулась назад под давлением его страсти. А потом он поднял на руки ее ноющее тело, пронес через весь дом, поднялся по лестнице, миновал поворот и внес ее в обширную главную спальню, окна которой выходили на терзаемое бурей море.

Он уложил ее на кровать; в его взгляде горело неизмеримое желание. У нее глаза как драгоценные камни. Ее длинные темные волосы рассыпались по подушкам. Ее тонкое и нежное тело дрожало.

— Откуда ты взяла, что Кристина — моя любовница? — спросил он.

Бронте покраснела еще сильнее.

— Она тебя любит.

— Это одиночество. Кристине было тяжело одной, но я не сделал ничего, что могло бы внушить ей надежду на романтические отношения. Я успокоил ее, когда она в этом нуждалась. Я смотрю на Кристину как на доброго друга. Я тебе уже говорил.

— Ты рассказал ей о своей семье. А мне — нет.

Обида в голосе Бронте прозвучала так явственно, что не имело бы смысла отрицать.

Стивен внимательно посмотрел на нее. Его ладони легли на ее тонкую талию.

— Нам обязательно говорить о Кристине? Я хочу говорить только о нас. Мы с Кристиной откровенно рассказали друг другу все о себе, когда нам обоим было тяжело. Я знаю Кристину не один год. Тебе не кажется, что если бы я был в нее влюблен, мы бы уже давно что-нибудь решили?

Тщательно выработанные аргументы Бронте рассыпались на глазах. Ей не хотелось компрометировать Кристину, повторяя высказанные ею претензии на Стивена.

— Думаю, да, — сказала она.

— Я знаю.

И он насмешливо улыбнулся.

Плоть Бронте начинала таять. Внутренняя дрожь пробежала в ней. Краска омыла ее кожу. Стивен тоже опустился на кровать и приподнял край ее безрукавки. Его зеленые глаза пристально вглядывались в нее, в глубь ее глаз. Она подняла руки, как ребенок, которого нужно раздеть. Она почему-то почувствовала себя голой, но при этом безрассудная радость переполняла ее. И вдруг она резко села и принялась порывисто расстегивать рубашку Стивена, чтобы можно было прикоснуться. Ее пальцы, обычно проворные и ловкие, на этот раз плохо справлялись со своей задачей, и Стивен был вынужден сам освободиться от рубашки, открыв мускулистый загорелый торс и мощные плечи.

Теперь ни ему, ни ей нечего было дожидаться. Их жадность друг до друга достигла уровня лихорадочного зуда. Они любили друг друга, путаясь в мятой одежде. Постепенно, постепенно их тела освобождались. Кожа к коже. Верх совершенства. И в какой-то момент золотой солнечный луч возвестил, что буря, о которой они позабыли, унеслась в море.

Стивен, приподнявшись на сильных руках, медленными, осторожными движениями вошел в нее, вглядываясь в ее восторженное лицо, чтобы прийти к высшей точке одновременно с ней. Он был возбужден до крайней степени, его кульминация была уже близко, но ему хотелось, чтобы она познала высочайшее наслаждение, какое он мог ей дать. Он сознавал, что с небывалой страстью желает эту женщину. Сознавал, что любит ее. Он изливал на нее страсть и небывалую нежность. И только Бронте способна подарить ему то же.

Прекрасные глаза Бронте открылись, и взгляды двоих встретились.

— Стивен, я люблю тебя, — прошептала она и ласково положила ладонь на его щеку. — Я люблю вот это!

— Стань моей женой.

Он не знал, что сделает, если она откажет ему.

Бронте почувствовала, как засияло все ее тело. Радость пронзила ее лучом света. Нечто невообразимое.

— Навсегда. Навсегда. Навсегда.

Ее улыбка цвела как роза.