Помоги проекту - поделись книгой:
– Возможно, что за эти годы вулкан уже погас? – высказал свое мнение Роонуи-Роонуи.
– Конечно, может быть и такое, – согласился великий навигатор. – Но и в этом случае местные жители должны помнить о том, что когда-то, когда вулкан еще действовал, на их остров напали какие-то варвары.
При этих словах дикарь начал дергаться и бросать на окружающих многозначительные взгляды – похоже, он прекрасно понимал, о чем идет речь. Хиро Таваеарии, от чьего усталого взгляда не скрывалась ни одна деталь, тут же отметил:
– Забеспокоился. Думаю, что мы на правильном пути. Сколько же миль разделяет его родной остров и тот, вулканический, на который они напали?
Чуть задумавшись, Мити Матаи протянул руку к пленнику и приложил большой палец к пупку.
– Далеко, – произнес он наконец. – Возможно, он во Втором Круге, если только рисунок на пупке действительно символизирует его остров.
– Да, это так, – вмешался старый татуировщик. Он был вторым после Мити Матаи, кто дни напролет изучал тело пленника. – Это старый и довольно распространенный обычай среди народов северо-востока.
– Северо-востока? – удивился Хиро Таваеарии. – Как же тогда объяснить, что они прибыли с севера-востока в период, когда все время дует юго-восточный
– Да потому, что они очень хитры, – сказал Мити Матаи, чей мозг работал с удивительной быстротой, когда речь заходила о мореплавании. – Возможно, вначале они плыли по течению, сносившему их на восток. Потом на веслах пошли на юг. Таким образом они достигли точки, где доминируют
– Но такое плавание занимает месяцы! – воскликнул Хиро Таваеарии. – А может быть, и годы!
– Здесь, без всякого сомнения, речь идет о представителях народа пиратов, которые никогда не спешат.
– Это ужасно усложнило бы дело, – озабоченно нахмурившись, признался Роонуи-Роонуи. – Говорят, что в Пятом Круге на северо-востоке лежат тысячи островов. Как же мы найдем нужный?
– Если остров пиратов находится в Пятом Круге, то мы не сможем его найти, – сухо ответил Мити Матаи. – Но пусть так, мы все равно попытаемся.
Для жителей Бора-Бора, так же как и для большинства народов Полинезии, все, что находится за Пятым Кругом, размещается словно за пределами Вселенной. Впрочем, их восприятие мира и расстояний как отличались, так все еще и продолжают отличаться от представлений прочих народов нашей планеты.
С тех пор как ассирийцы, египтяне и древние греки начали неуверенно наносить на карты очертания окружающнго их мира, у человека Европы, Азии и Африки, а позже и Америки мало-помалу складывалось современное представление о мире, в котором он обитал в тесной связи с другими народами.
Когда испанца, англичанина или китайца спросят о его родине, он в первую очередь назовет свое селение, провинцию или страну, в которой эта провинция находится. В крайнем случае, мы услышим название континента, на котором раскинулась его страна.
Если этого же человека попросят нарисовать место, в котором он родился, он изобразит примерную карту, где точкой отметит свое селение или город.
Таким же образом во время путешествий человек всегда мысленно рисует карту, связывая свои родные земли с остальным миром, частью которого себя и считает. Одним словом, он знает, что, совершая поездку из Испании в Германию, должен пересечь Францию. А если позже он надумает отправиться в Англию или Соединенные Штаты, ему придется пересечь пролив Ла-Манш или Атлантический океан.
Это значит, что он осознает, где живет, и передвигается по суше или по морю по заранее намеченным маршрутам. По истечении же определенного времени он возвращается к отправной точке, проделывая тот же путь, но только в обратном направлении.
Одним словом, место его рождения – не что иное, как точка в огромном, четко разграниченном пространстве.
Но жители тысяч островов южной части Тихого океана мир представляют себе по-другому.
Для многих мир остается таким же, каким представляли его себе их далекие предки, и лишь немногие, когда чуть более двухсот лет тому назад на их берега высадились европейские мореплаватели, осознали, что мир изменился.
Для полинезийцев все и всегда начиналось от «пупка» – от своего острова, который являлся для них центром Вселенной. Даже Млечный Путь – авеии’́а, – проходящий над островом, в каждую пору года строго разграничивался.
За родным островом начинался Первый Круг. В нем разбросаны большие и малые острова, дойти до которых можно было за две недели плавания. Плавали на эти острова и возвращались назад, используя попутные ветры и течения, постоянно меняющиеся в зависимости от времени года.
Чтобы дойти до Третьего Круга, приходилось тратить уже месяц, а до Четвертого, и в их представлении последнего, – четыре месяца. Хотя и эти данные были неточны. Ну а о том, каким образом полинезийцы возвращались домой из столь отдаленных мест, ничего нельзя было сказать наверняка.
Выходя в открытое море, полинезийские моряки, не имея общей карты в нашем понимании этого слова, всегда ориентировались на расположение родного острова и рассчитывали только на звезды, течения и ветра, не всегда способствующие их возвращению.
В таком океане, как Тихий, где пассаты большую часть года дуют в одном и том же направлении, плавание под парусом было до крайности трудным делом. Именно поэтому полинезийцы постоянно совершенствовали свои знания в области навигации и астрономии, знания, которые и поныне остаются непостижимыми для остальной части человечества.
Почти на протяжении двух веков западные мореплаватели и астрономы отказывались признавать, что какие-то «бедные дикари», не знающие письменности, металла, секстанта, телескопа и даже компаса, могли знать намного больше их самих о море и небе. Однако в последнее время выяснилось, что дела обстояли именно так, иначе «дикари» эти никогда бы не смогли покорить столь обширное водное пространство: двадцать тысяч километров в длину – от Сингапура до Панамы, и еще столько же в ширину – от Алеутских остовов до острова Пасхи.
Тем не менее, несмотря на свои обширнейшие познания, для большинства полинезийских мореходов все, что находилось за призрачным Пятым Кругом, было недосягаемым, точно так же, как и Море Ужасов – Атлантический океан – для наших предков, которые в свое время считали Канарские острова «краем света».
Полинезийцы знали, что мир не кончается за пределами Четвертого Круга, но были убеждены, что зайти в Пятый – все равно что попасть в пустоту, из которой нет возврата.
И действительно, в памяти жителей Бора-Бора запечатлелся только один человек – мифический Мити Матаи, который оказался способен отыскать обратный путь из Пятого Круга.
Однако необходимо было учитывать, что он возвращался с юга. В то время как сейчас эти же ветры будут гнать путешественников за пределы Четвертого Круга на северо-восток, а оттуда не было попутных ветров, которые могли бы поспособствовать их возвращению.
«Пусть так, мы все равно попытаемся», – сказал Мити Матаи. А когда эти слова дошли до слуха Тапу Тетуануи, он вновь убедился, что единственное, о чем мечтал на этом свете, так это быть рядом с живым богом и перенять хоть малую толику его знаний и умений.
И вот с наступлением вечера следующего дня, когда Мити Матаи сидел на террасе своей хижины, нависающей, будто нос большой пироги, над лагуной, а тыльной стороной похожей на корму покоившейся на песке лодки, юноша предстал перед ним. Извинившись, что потревожил учителя в час раздумий, он нижайше попросил его оказать ему честь – Тапу хотел стать учеником Мити Матаи, если великий путешественник, конечно, захочет продемонстрировать ему свои способности.
– Я хочу стать великим навигатором, – сказал он. – Знай, что кто-то готов идти по курсу, проложенным твоим кораблем, где бы он ни находился.
Проницательный взгляд великого навигатора, чье имя было произнесено Тапу с безграничным уважением, устремился на светящееся надеждой лицо юноши, жизнь которого зависела от ответа старика. Тот, мгновение поразмыслив, жестом указал на длинную линию, прочерченную на полу его веранды, и твердо спросил:
– Какие звезды проследуют по этому пути в июне?
Тапу Тетуануи приблизился и наклонился почти до самой черты. Потом бросил взгляд на солнце, вот-вот готовое спрятаться за горизонтом, и, как никогда, постарался сосредоточиться: он знал, что от одного единственного ответа сейчас зависят исполнение его мечты и будущее счастье с Майаной. Поразмыслив как следует, он уверенно ответил:
– Великая Одинокая Дама. Позже за ней пройдут Влюбленный Малыш, Скромник, а тремя румбами севернее – Торговец Жемчугом.
– А где в это время будет находиться край Крючка Мауи? – поинтересовался великий навигатор.
– Ровно в полночь взойдет над Раиратеа.
От едва заметного утвердительного жеста старика сердце Тапу бешено заколотилось.
После короткой паузы Мити Матаи снова спросил:
– Какие ветры будут дуть в июле, если ты окажешься к северо-востоку от Первого Круга?
– До полудня никаких, – последовал ответ. – А с наступлением вечера должен подняться с востока слабый маоаи’а, который на закате солнца начнет дуть на юг, где столкнется, слегка штормя, с маоаи’а Тавара – и будет продолжаться так, пока Копье Бога Оро не скроется за горизонтом.
На губах Мити Матаи появилась легкая улыбка, и дрожащий Тапу Тетуануи понял, что он переступил через первый рубеж на дороге, ведущей в рай. Если уж этот великий, превосходящий всех жителей деревни своими знаниями и умениями человек готовился задать новый вопрос, значит, прежние ответы Тапу были верны.
– Итак, полдень, – продолжил Мити Матаи, – и у тебя над головой на юг пролетел фрегат. Какие выводы ты сделаешь из этого?
– Никаких. Он ищет отмель, где есть рыба, и ему все равно, куда лететь – на юг или на север. – Тапу глубоко вздохнул и продолжил: – Но если я его увижу тремя часами позже, то это будет означать, что он возвращается к своему гнезду. Значит примерно в пятистах милях к югу есть остров.
– С теорией ты хорошо знаком, – согласился великий навигатор, жестом приглашая юношу сесть напротив себя. – Но ты должен иметь в виду, что теория – как бы это сказать? – меньше всего поможет тебе, если ты находишься в сердце океана. Самое главное – это интуиция и мужество, особенно мужество, когда ты сталкиваешься с опасностью. Ты уверен в собственной смелости?
– Ведь это я вступил с незваным гостем в схватку и захватил его в плен, – напомнил Тапу. – Я первый сын Амо Тетуануи, который много лет плавал с тобою рядом, плечом к плечу.
– Мужество – это такая вещь, что не всегда передается по наследству, подобно носу или пироге, – подчеркнул учитель. – Ну а вот то, что ты захватил в плен огромного дикаря, уже кое-что говорит о тебе. – С этими словами он снисходительно улыбнулся и продолжил: – Я подумаю над твоим предложением, и если вернусь из дальнего похода, то мы вновь поговорим на эту тему.
– Если вернешься из дальнего похода? – испуганно проговорил Тапу. – Да на это могут уйти годы, и я уже не смогу научиться новым вещам! – Он умоляюще протянул руки: – Ведь я хочу в этом плавании быть с тобой, чтобы ты меня учил.
– Со мной, в плавании?.. – удивился Мити Матаи. – Но ведь ты еще совсем юн.
– Я уже мужчина, – с горечью в голосе ответил паренек. – И хочу тебе напомнить, что этот поход состоится только благодаря мне – ведь это я захватил великана. Без него вы бы никогда не узнали, в какую сторону следует плыть.
– Ты совершил серьезный поступок, – с расстановкой произнес собеседник. – Я помню о нем. Однако я один не стану решать, достоин ты или нет отправиться в экспедицию. Пусть Совет определит, кто войдет в состав команды.
– Капитан всегда имеет право выбирать членов экипажа, – напомнил ему юноша. – Это часть его обязанностей.
– Не в этом случае, – ответил Мити Матаи. – Мы здесь многим рискуем. Я стану отдавать распоряжения только тогда, когда корабль пройдет пролив и выйдет в открытое море. До этого же момента моя обязанность подчиняться! – Он сделал паузу и, четко произнося слова, продолжил: – Как и твоя.
– Но…
Учитель остановил его резким жестом.
– А сейчас уходи, – промолвил он сухо. – Мне необходимо подумать. Если согласится Совет, буду согласен и я. Пока еще не знаю, на что ты годишься: станешь ли ты человеком-память или моряком? Главное, чему ты должен сначала научиться, – это подчиняться, потому что тот, кто не научится подчиняться, никогда не научится командовать.
Тапу Тетуануи, как и при столкновении с дикарем, уходил от старика по пляжу с трясущимися коленями.
Но в душе его все пело от счастья. Ему хотелось прыгать и на радостях закричать так громко, чтобы его услышали во всем мире, закричать о том, что легендарный Мити Матаи согласился с тем, что он, Тапу может стать настоящим мореплавателем.
Он хорошо знал, что не будет человеком-памятью, знающим все о звездах и их пути, так как эти люди лишь повторяют то, что им рассказали другие, неспособные отличить созвездие Рака от Трех Пальм, в то время как он – Тапу Тетуануи – знал каждое созвездие так же хорошо, как соски несравненной Майаны.
Вот было бы здорово сбегать на мыс Рофау и рассказать ей подробно о своей встрече с великим мореплавателем!
В какое-то мгновение он уже был готов помчаться к пляжу, но вдруг подумал, что она, быть может, сейчас, как и пару дней назад, с кем-то занимается любовью, а ему было бы крайне неприятно снова увидеть ее в объятиях очередного любовника.
Одна только мысль об этом отбила у него всю охоту видеть Майану и испортила ему настроение на весь вечер.
Но по возвращении домой его ждала радостная весть.
– Если Мити Матаи сказал, что ты можешь стать мореплавателем, будь у тебя такое желание, – сказал отец, выслушав его, – то и я придерживаюсь того же мнения, потому что сам многому научил тебя и видел, как ты держишь руль, хотя иногда ты ошибаешься и вовремя не перекладываешь его при изменении курса. Но это умение придет с годами и опытом. – Отец ласково погладил его по плечу рядом с первой, еще незаконченной татуировкой. – Когда настанет день и я здесь увижу морскую звезду, смогу умереть спокойно.
– Ты ее увидишь, если я смогу убедить Совет в своих способностях и он разрешит мне отправиться в это путешествие.
– Но оно еще не началось, да и возраст тебе не позволяет просить об этом.
– Когда корабль вернется из плавания, мне будет больше, чем надо.
– Если только вернется… – с сомнением покачал головой Амо Тетуануи. – Плавание предстоит очень тяжелое, и Совет будет выбирать только лучших. И не больше тридцати человек. Я сомневаюсь, что Совет согласится удовлетворить желание какого-то ученика мореплавателя. – Еще немного помолчав, отец закончил: – Не строй иллюзий, сын. Я думаю, что в это путешествие тебе не отправиться.
– Ты смог бы мне помочь?
– Ты хочешь, чтобы твоя мать упрекала меня всю оставшуюся жизнь? – взмолился старик. – Что я ей скажу, толкнув тебя на столь рискованное приключение? Там, дальше Пятого Круга, – только смерть. Или же вы заплутаете в океане и будете приговорены плавать целую вечность, уже не надеясь вернуться домой.
– Нет, этого не случится, если кораблем будет командовать Мити Матаи.
– Никто за всю историю Бора-Бора не возвращался дважды из Пятого Круга. – В голосе Амо Тетуануи звучала непоколебимая уверенность. – И никто не вернется.
– Кто это сказал?
– Это закон бога Тане. Он хозяин волн и ветров. При некоторых обстоятельствах он позволяет одному из героев вернуться из Пятого Круга, но не может этого позволить сделать дважды, так как в этом случае герой превратится в полубога, которого нельзя будет свергнуть.
– И Мити Матаи об этом знает?
– Естественно.
– И несмотря на это, он выходит в море?
– Настоящий мореплаватель никогда не боится умереть в океане, сын, – заметил Амо. – Для настоящего моряка самое страшное – остаться не удел на берегу, как я теперь.
– Но если я не боюсь погибнуть в океане, что же может помешать Совету включить меня в состав команды? – привел последний довод Тапу Тетуануи.
– Многое, потому что, в конечном итоге, и трус, и отважный воин одинаковы, когда мертвы. – Отец нежно улыбнулся и продолжил: – Кроме всего прочего, тебе еще многого не хватает, чтобы стать мореплавателем, сын. Многого!
Как только Тапу и его друзья заканчивали сверлить отверстия в доске, лучшие люди Теве Сальмона подхватывали ее и тут же прикрепляли к предыдущей крепкими канатами, сплетенными стариками, а позже проконопачивали места соединений пастой, состоящей из кокосового волокна и смолы хлебного дерева.
Застывающая в течение недели паста делала конструкцию настолько крепкой, что ей не страшны уже были порывы ветра и океанские просторы. Рыбаки Бора-Бора утверждали, что пирога, сшитая на верфи Фарепити, сможет, не дрогнув, выдержать удар крутой волны в момент ее переката через риф.
Но этот корабль не был небольшой и компактной рыбацкой пирогой. Это был огромный, почти трехметровой высоты катамаран, каждый из корпусов которого достигал тридцати метров в длину и двух в ширину. Учитывая размеры досок и шпангоутов[5], он требовал сотен соединений и тысячи стежков.
Все это скреплялось изнутри распорками из крепчайшего дерева
Роонуи-Роонуи и его воины были обеспокоены тем, что теряют время и им не удастся настигнуть врагов. Но невозмутимый Мити Матаи относился к происходящему спокойно, заверяя участников экспедиции, что стоит только этот удивительный корабль спустить на воду, как он понесется по волнам, словно настоящая летучая рыба и их опасное путешествие непременно завершится успехом.
– Может, мы найдем остров великанов-пиратов, а может быть, и нет, – говорил он. – Может быть, мы спасем наших девушек и вернем украденные реликвии, что нам принадлежит по праву, а может быть, и нет, но одно я знаю точно – обратный путь будет трудным и нам потребуется намного больше сил, чем мы потратим на поиски острова. И только такой маневренный и остойчивый корабль, как этот, будет способен доставить нас обратно.
Тапу Тетуануи не желал так просто отступаться: он во что бы то ни стало решил принять участие в походе. Поразмыслив, Тапу решил обратиться за помощью к своему другу и учителю, достопочтенному Хиро Таваеарии. Однако старый учитель разочаровал его, сказав, что в сложившихся обстоятельствах его голос имеет не такое уж большое значение и он не может замолвить словечко за Тапу.
– В данный момент я представляю закон, – сказал он. – А закон гласит: юноша, не достигший совершеннолетия, не может воевать… Я ценю тебя, – добавил после небольшой паузы старик. – Я считаю тебя смелым, ловким и сильным. Такие качества не могут не вызывать уважения. Я считаю, что ты не станешь обузой для команды, более того, ты можешь быть превосходным гребцом. Однако даже ради тебя я не стану давить на Совет.
– Значит, я должен остаться на острове, в то время как есть люди, которые на самом деле не хотят пускаться в плавание! – парировал Тапу.
– В команде только добровольцы.
– Да. Добровольцы, – согласился Тапу. – Они согласились из страха, ведь в противном случае на острове их станут презирать за трусость. Ты хорошо знаешь, что почти половина команды предпочла бы остаться дома.
– Никто не может прочесть того, что творится в душах людей, – негромко вымолвил Хиро Таваеарии. – И тот, кто попытается это сделать, рискует ошибиться. Закон есть закон, – сказал он в заключение.
– Так значит, закон всегда превыше всего? – с подчеркнутой настойчивостью спросил Тапу.
– Без сомнений.
Поделиться книгой: