Сан-Карлос

— Пойдешь с нами, обговорим все по дороге.

— К вашим услугам!

Капитан посмотрел на свою группу; все уже были готовы: плащ на одном плече, карабин на другом, а на спине хитроумно креплены перекрещенными веревками мешки с грузом.

Тьма стояла — глаз выколи, тропа была узкой и каменистой. Казалось, эта тропка случайно прилепилась к боку горы, иногда она нависала над бездонной пропастью. Из-под ног катились камни, сталкиваясь друг с другом и высекая искры. Шли гуськом: Сан-Карлос впереди, за ним крестьянин, потом остальные. Немалое мастерство требовалось для хождения по таким воздушным дорогам, чтобы не сорваться!

Капитан уверенно продвигался вперед. После четверти часа акробатической ходьбы он повернул налево, и группа оказалась у подножия пика, на который ей предстояло взобраться.

Контрабандисты привязали к ногам металлические крючья и начали восхождение. Опираясь на эти «кошки», они без особого труда достигли вершины. Крестьянин не отставал, он пользовался теми же приспособлениями, что и его попутчики.

— Тебе не в новинку такие путешествия, — заметил Сан-Карлос.

— Еще бы! Мне не впервой высоко забираться.

— Вот как? — хмыкнул капитан.

— Конечно. До того как капитана Урбано задержали французские таможенники, и у меня были с ним дела. Он продавал мне сигары, а я хорошо платил. Вы знали Урбано?

— Знал. Он был храбрец, и, если бы не предательство, он и сейчас еще доставлял бы немало хлопот проклятым таможенникам!

— Он напоролся на крепкого бригадира.

— На кого же?

— На Франсуа Дюбуа. Это имя здесь хорошо известно, черт возьми! Сейчас он охраняет ворота Серданьи.

— Нет-нет, он у Арастильских озер.

— Не может быть! — удивился крестьянин.

— И он поклялся, что схватит капитана Сан-Карлоса живого или мертвого!

— Вот как? Ну, капитан, будьте начеку! Я вас очень уважаю, но, честно говоря, не дам и понюшки табаку за ваш товар.

— Почему так?

— Потому что и вы, и ваш товар рискуете не попасть в Катарав.

— Ты так уверен?

— Настолько, что предлагаю: мы ни о чем не договаривались, я ни о чем вас не просил. Я обойдусь без ваших сигар, а вы без моей компании.

— Боишься? Значит, этот Дюбуа такой страшный?

— О! Вы… Вы просто его не знаете!

— Верно, не знаю. А он узнал, что таможенники никак не могут схватить мою команду, и преследовал нас в Серданье, но попусту. Впрочем, он вроде парень не промах, я его уважаю и не прочь снова померяться с ним силой. Хитрость против хитрости, ловкость против ловкости! У нас есть преимущество — всегда легче строить козни, чем их раскрывать. Никогда бригадир Дюбуа не схватит капитана Сан-Карлоса!

— Почему это?

— Потому что слишком громко хвастает.

Группа приблизилась к дороге на Котре и вышла на нее с левой стороны. Контрабандисты остановились, Сан-Карлос пошел на разведку. Крестьянин вызвался его сопровождать.

— Останься! — приказал капитан.

— Пожалуйста, разрешите мне пойти с вами!

— Ни в коем случае.

— Но почему, капитан?

— Ты слишком труслив.

Крестьянин замолчал и остался с бандитами. Сан-Карлос вышел на дорогу. Все казалось спокойным. С каждой стороны дороги вздымались высокие, труднопроходимые нагромождения камней. Казалось, проще всего было идти по проторенному пути, ведь таможенники обычно устраивают засады в узких, непроходимых местах. Но у Сан-Карлоса был свой план, он сделал знак товарищам следовать за ним.

— Что это за дорога? — спросил капитан у крестьянина.

— На Котре.

— Хорошо.

Группа пересекла дорогу и углубилась в нагромождение скал и камней. Эти гранитные завалы громадных размеров казались даже какими-то ненатуральными. Должно быть, поле боя, где Юпитер одолел объединившихся гигантов, было так же усеяно снарядами великанов, обернувшимися против них самих. По краям дороги высились гигантские блоки, застывшие каменные каскады; валун смогла бы поднять лишь рука Энкелада. Камни имели округлую форму, видимо, под дождями их неровности стесались, и теперь их обволакивала тишина, резко контрастируя с застывшей энергией завалов, в каждой вмятине хранивших эхо громовых раскатов и отблеск молний.

Прошло полчаса, и команда Сан-Карлоса остановилась. Контрабандисты пришли к одному из своих тайников, где они прятали товары, если таможенники преследовали их слишком настойчиво. Сан-Карлос оставил крестьянина в нескольких шагах позади и убедился, что путь свободен. Тогда он вернулся к товарищам и приказал собрать вместе все мешки с грузом.

— Сколько сигар тебе нужно? — спросил он у крестьянина.

— Тысячу, если можно.

— Сколько заплатишь?

— Капитан, ваши перекупщики продают во Франции сигары по четыре соля; государство — по пять…[14] Я хочу заработать больше чем истрачу.

— Значит, тридцать экю[15], — решил Сан-Карлос.

— Двадцать пять экю![16] И я от своих слов не отступлюсь!

— Тридцать экю, дружок. Это самое меньшее, что можно заплатить за prensados, доставленные потихоньку от бригадира Франсуа Дюбуа.

— Да поможет мне Бог! — воскликнул крестьянин. — Они еще не прибыли по назначению. Двадцать пять экю звонкой монетой! Я их перепродам по пятьдесят[17] и заработаю мои семьдесят пять франков чистыми.

— Будь по-твоему. Бери этот мешок, в нем тысяча сигар.

Крестьянин счел своим долгом открыть мешок.

— Ты нам не доверяешь? — заметил капитан.

— Вовсе нет, но я люблю в делах точность.

— Делай как знаешь. А где деньги?

— Вот пятнадцать замечательных французских монет.

— У тебя нет испанских?

— При себе нет.

— Ладно! Поторопись, мы уходим.

Крестьянин открыл мешок, рассмотрел содержимое и снова завязал его, незаметно подложив к иностранному товару свои сигары. Затем закинул груз за плечо. Группа вновь последовала за Сан-Карлосом через каменный лабиринт. Капитан возобновил разговор с крестьянином.

— Вы направляетесь к озерам? — спросил тот.

— Нет, — ответил Сан-Карлос, — хочу сыграть шутку с Дюбуа. Я просто сделаю крюк и зайду в долину Аржелес, а оттуда вернусь в Катарав.

— А как же пост в Фурмоне?

— Он слеп и глух!

— Я бы рискнул через озера, ведь у таможенников нет лодки. Причаливаете с противоположной от них стороны, и, прежде чем они успеют обогнуть озеро, товар в полной безопасности спрятан в лесах Герета.

— Будь я проклят, дружок, ты неплохо знаешь эти места! Но зачем столько предосторожностей? У меня среди таможенников есть свои люди, они помешают им встать на моей дороге.

— Что-то не верится! — пожал плечами крестьянин.

— Эй, — посуровел Сан-Карлос, — не хочешь ли ты сказать…

— Говорю, что это невозможно!

— Но ты-то должен бы об этом знать, ведь ты столько всего знаешь! Кстати, а почему бы тебе не заделаться настоящим контрабандистом?

— Не люблю пальбы из ружей.

— А если встретим «зеленые мундиры»?

— Тут же растянусь на земле.

— Ты все же трус, каких мало, я уже тебе это говорил.

Группа вышла на широкую дорогу, менее каменистую, чем те тропы, по которым она пробиралась до сих пор. Между камнями — они здесь не так тесно прижимались друг к другу — какие-то растения робко высовывали свои красивые головки и жмурили глазки, дожидаясь восхода солнца. Пышные, с длинными листьями, султаны камнеломки[18] грустно поникли, забыв в дремоте об опасном соседстве красного чертополоха и колючелистника. Папоротники разных пород там и сям переплетали длинные стебли. Рододендроны, закрывшие свои бесчисленные лепестки, ожидали солнечных лучей, чтобы напитаться от них богатством красок, а белые лилии, таинственно смежившие атласные очи, томились в предчувствии золотой зари, чтобы вознести к небу гимны красоты и ароматов, смешав их с пением птиц и добрыми делами человека.

Но всю эту поэзию накрыла тяжелая черная ночь, нимало не заботясь о том, что ее темные крылья попирают красоту и гасят лучи света. Ночь не краснела от того разгула красок и свежести что разгорались в ее недрах. Люди капитана Сан-Карлоса тоже не обращали никакого внимания на тайную жизнь земли и, выйдя на дорогу, не заметили никаких изменений в растительности. Они не знали, куда их ведет главарь, и никто из них не сумел бы определить, на какой высоте находятся эти новые для них места.

Сан-Карлос следовал своему плану. Он нарочно петлял, желая кое-что для себя прояснить. Сейчас, чтобы добраться до озера Гоб, он снова вернулся на дорогу в Котре.

— Эй, дружок! — окликнул он крестьянина. — Где мы находимся?

— Где находимся? — удивленно переспросил крестьянин.

— Ну да. Что это за дорога?

— Большая дорога в Аржелес.

— Прекрасно! Ты и в самом деле подкован в географии. Само Небо послало мне тебя, один я уже давно бы заблудился в этих зарослях. Спасибо!

— Ну что же, капитан, раз вы близки к цели, я вас покину.

— Ни в коем случае!

— Почему это?

— Вот почему, дружок. Двое моих людей глаз с тебя не спустят.

— С меня?! — Крестьянин, казалось, был поражен.

— Именно с тебя! Это дорога не на Аржелес, а та самая, в Котре, что мы пересекли час назад. Так что ты или нездешний, или, напротив, слишком хорошо знаешь эти места. Если последнее, то ты меня обманул, чтобы я заблудился. Если нездешний, то снова обманул, сказав, что сам из этих мест и что проворачивал дела с капитаном Урбано. В обоих случаях ты мошенник и плут, а на этих дорогах мошенник — значит шпион. Я мог бы тебе голову раскроить, да не стану.

Крестьянин промолчал. Он занял место в последнем ряду между двумя контрабандистами. Сан-Карлос больше им не занимался. Он поторопил своих компаньонов и, оставив по правую руку, далеко за горизонтом, Арастильские озера, направился прямо к озеру Гоб.

Уже можно было различить гору Виньмаль, отражавшуюся в прозрачных водах озера. Ходьбы оставалось не более получаса. Группа шла через малохоженую территорию. Дорогу время от времени преграждали гранитные стены, которые приходилось преодолевать, в кровь разбивая руки и колени. Перешли несколько неглубоких ручьев. Контрабандисты не жаловались ни на трудности, ни на длительность путешествия.

Капитан Сан-Карлос стремился к тому, чтобы между ним и его преследователями оказалась водная гладь, которую совсем не просто было бы преодолеть. Он надеялся на ту, известную только ему барку, которую старый Корнеду приготовил для особенно опасных экспедиций. Таможенники не смогут его долго преследовать, и он вскоре окажется в густых темных лесах, где следы отряда легко затеряются. Надо было многое предвидеть и просчитать — он все просчитал и предусмотрел: и то, что Корнеду может не быть на месте; и то, что барка могла за это время исчезнуть… Сан-Карлос направлялся к пику Эстур[19] и там, в заранее подготовленных тайниках, собирался оставить товар.

Из-за неточности рассказа Хакопо ему теперь приходилось решать — взять ли влево или вправо от озера. Что же касается своих людей среди таможенников, то у него их не было, он соврал, чтобы запугать затершегося в ряды банды лазутчика.

Контрабандисты пробирались на северо-запад, стараясь ступать неслышно, словно призраки. Чем ближе к озеру, тем реальнее становилась опасность. Из каждой расщелины могла вылететь меткая пуля, из-за каждого валуна мог просыпаться смертоносный град. Поэтому глаза смотрели, уши слушали, руки сжимали карабины, но сердца бились ровно, их привычный ритм не ускорялся ни волнением, ни страхом. Группа по-прежнему продвигалась гуськом, во главе с капитаном — узкие тропы не давали перестроиться. Крестьянин шел сзади между двумя не спускавшими с него глаз мужчинами. Он казался нисколько не озабоченным и благодушно покуривал извлеченную из кармана terlena.

— Хотите? — обратился он к охранникам.

Те не отказались.

Крестьянин предложил им самим выбрать по сигаре в недавно купленном им мешке, и теперь оба держали в зубах по прекрасной prensados. Но через несколько минут головы у них отяжелели, ноги стали подгибаться, глаза упорно желали закрыться; они стали звать на помощь товарищей, но те их не услышали. На крики обернулся Сан-Карлос, в два прыжка он уже был возле них.

— Что случилось? Что с вами?

Ответом были долгие зевки, и оба контрабандиста рухнули на землю, сраженные непобедимым сном.

— А где же крестьянин? — теребил их Сан-Карлос.

Группа остановилась, все стали оглядываться — никого. Усыпив сторожей сигарами, начиненными опиумом, лазутчик бежал.

— Вперед! — крикнул капитан. — Эти двое завтра проснутся. Мы не можем терять ни минуты. Враг уже наступает нам на пятки. Спасение только в скорости. Через четверть часа мы должны быть на озере. У таможенников нет лодки, они не смогут нас догнать. Поторопимся, и горе отставшим!

Капитан нагрузился брошенными уснувшими бандитами мешками и устремился с оставшимися восемью товарищами на боковую тропинку. Темнота сгущалась. Впереди маячил Виньмаль со своими непроходимыми склонами. Сан-Карлосу была известна одна узкая расщелина, найдя ее, он без колебаний туда нырнул, хотя один-единственный человек легко мог бы, зайдя со стороны озера, расстрелять всю группу.

Контрабандисты ощупью пробирались в полной темноте, растопырив руки, чтобы не удариться об острые выступы каменных стен расщелины, и на коленях проползая под низко нависшими над тропой скалами. Группа походила на ужа, бесшумно скользящего по трещине развалившейся стены.