Любовь к шпиону

— Что же такое есть у него, чего нет у нас? — резко спросил принц Уэльский. Ответ маркиза был именно таким, какой хотелось бы услышать Его Королевскому Высочеству.

Уже несколько лет маркиз был знаком с человеком по имени Пол Уотсон — искусным мастером по ремонту пушек и яхтенного оборудования.

Маркиз считал, что Уотсон очень умен, мыслит нестандартно, а его технические изобретения отличаются оригинальностью и простотой. Поэтому он доверил Уотсону произвести ряд изменений и перестроек на своей яхте, а также рассказал мастеру о своей задумке. Уотсон оценил идею маркиза и с удовольствием согласился сотрудничать. Вместе они разработали чертежи основных узлов орудия, а когда пришли к заключению, что к данному проекту больше нечего добавить и пора переходить к изготовлению пробного образца, Уотсон исчез.

У сорокалетнего мастера не было семьи, так что какие-либо обстоятельства его частной жизни прояснить было не у кого. Уотсон просто исчез — неожиданно и загадочно.

Внезапно маркизу пришла мысль, что к пропаже Уотсона мог быть причастен германский монарх, который, получив информацию от своих шпионов, коих в Лондоне было предостаточно, узнал о разработке чего-то нового и необычного. Более того, маркиз не мог поручиться, что принц Уэльский, будучи в восхищении от изобретения маркиза, не проговорился о нем леди Брук, своей последней любовнице.

Сам маркиз был уверен, что женщине ни в коем случае нельзя доверять какие-либо секреты.

Принцу Уэльскому уже наскучила Лили Лэнтри. Их связь, наделавшая в свое время столько шума, подошла к концу.

Сейчас принц на самом деле испытывал очень сильные чувства — примерно такие же, как некогда к своей невесте, принцессе Александре Датской.

Именно королеве Виктории пришло на ум, что ее темпераментный сын должен сам выбрать себе жену. Очень важным условием была красота избранницы. Это требование никогда прежде не выдвигалось Английским королевским домом.

Королева перебрала всех принцесс в Европе, пока не остановилась на Александре Датской, которая едва ли подошла бы по остальным параметрам, но признавалась одной из самых красивых принцесс своего времени.

Несомненно, Берти тоже так считал, потому что без памяти влюбился в Александру с первой секунды ее пребывания в Англии.

Они были очень счастливы, и принцесса родила ему пятерых детей до того, как ей исполнилось двадцать шесть.

К всеобщему удивлению, когда принц начал бросать взгляды по сторонам, Александра не стала устраивать сцен. Она всегда поддерживала его и по-своему любила, как бы несправедлив он к ней ни был.

Принц, со своей стороны, относился к ней с неизменным уважением и впадал в ярость, если кто-нибудь осмеливался не выказать ей должного почтения.

И тем не менее он весьма активно интересовался другими женщинами, что было вполне закономерно.

Королева-мать не допускала его к участию в политической жизни империи и старалась держать сына подальше от государственных дел.

Надо же ему было чем-то заполнять дни и ночи!

Вполне естественно, что при его темпераменте, мужском обаянии и легком нраве женщины не могли перед ним устоять.

Сейчас принц сам был влюблен в очаровательную и обворожительную леди Брук. Дейзи, жену наследника герцога Уорикского, обожали все.

Даже если она поступала дурно и неблагоразумно с точки зрения высшего света, ее по-прежнему любили и уважали.

Дейзи была искренней, непосредственной и умела придать очарование всему, к чему прикасалась. Будучи уже замужней дамой, она во многих отношениях оставалась сущим ребенком.

Спустя лет пять после свадьбы Дейзи снова влюбилась, встретив, на свою беду, отчаянного красавца-моряка.

Лорд Чарлз Бересфорд сделал себе имя на службе в Королевском флоте. Он вырос в Ирландии и был непревзойденным наездником — бесстрашным и бесшабашным. Его умение управлять четверкой лошадей произвело на Дейзи неизгладимое впечатление. Она сама мастерски держалась в седле, и предложение Чарлза научить ее этому было воспринято с восторгом.

Результат их общей страстной любви к лошадям был вполне предсказуем.

Лицо леди Бересфорд становилось при этом с каждым днем все печальнее.

Дейзи же, влюбляясь безрассудно, отбрасывала всякую осторожность.

Неожиданно она узнала, что лорд Чарлз, который говорил, что любит ее до безумия, подарил своей супруге ребенка.

И Дейзи повела себя в точности как избалованный ребенок — написала любовнику письмо и обвинила его в неверности. Хотя письмо было адресовано мужу, леди Бересфорд узнала почерк и открыла его. Неудивительно, что она налилась яростью и показала сие послание премьер-министру.

Тот благоразумно устранился от каких-либо действий, но теперь леди Бересфорд угрожала грандиозным скандалом Дейзи. И красавица поняла, что единственный человек, который в состоянии ей помочь, — большой друг Чарлза, принц Уэльский.

Дейзи приехала в Мальборо-Хаус и выложила всю эту историю принцу. Она хоть и была взволнована, выглядела, тем не менее, обворожительно. Тот был так тронут слезами, катившимися из ее прекрасных глаз, что пообещал помочь.

Конечно же, они стали часто видеться, обсуждать, что можно сделать и как поступить, чтобы заставить леди Бересфорд отдать то злополучное письмо. Теперь Дейзи уже глубоко раскаивалась, что написала его.

Но прежде чем принц смог помочь даме, оказавшейся в столь сложной ситуации, он успел влюбиться в нее.

Это было не простое влечение, как в случае с Джерсийской Лилией и другими его привязанностями. По его собственным словам, он был «тронут глубиной чувств».

Ему требовалось поговорить о своих переживаниях с кем-нибудь, кому он доверял, и он сделал маркиза своим наперсником.

Маркиз мог только выслушать принца и посочувствовать ему.

Он пытался отвлечь мысли Берти от предмета страсти разговорами о своем орудии. Поэтому тот так встревожился, когда Уотсон исчез, и тут же предположил похищение, в котором заподозрил молодого кайзера.

— Мы должны что-то предпринять, Ирвин, — говорил принц маркизу. — Самым верным шагом будет, если вы поедете в Берлин и своими глазами увидите, что замышляет этот паршивец. Я ему не доверяю. С него же глаз нельзя спускать!

Маркиз согласился, что иного выхода нет, и внес соответствующие изменения в свои планы.

По возвращении домой после скачек в Энтри он обнаружил довольно интригующее письмо от барона фон Хоненталя. В нем говорилось, что узнав о намерении маркиза посетить Берлин, барон просит его оказать ему любезность — остановиться в его доме на правах гостя.

Маркиза удивило это приглашение, хотя он припомнил, что несколько раз встречался с бароном, когда тот приезжал в Лондон.

После некоторых размышлений предложение барона показалось ему чрезвычайно благоприятным. Барон был довольно влиятельным человеком в Берлине, и он, несомненно, познакомит его со многими людьми, которые могут быть в курсе намерений кайзера относительно оснащения Германского военного флота.

—Я принимаю это приглашение, — сказал маркиз своему секретарю, — и, поскольку хочу выехать в Берлин уже завтра, в крайнем случае послезавтра, пожалуйста, поставьте в известность германское посольство, чтобы они послали мой ответ по своим каналам — так он дойдет гораздо быстрее.

— Будет сделано, — ответил секретарь. — Яхта вашей светлости стоит на Темзе и готова выйти в море, как только пожелаете.

Маркиз отдал еще несколько распоряжений.

Потом он вспомнил, что леди Сибила настоятельно просила, чтобы он пообедал с ней по возвращении из Энтри, но он не собирался этого делать.

— Я отплываю завтра, — сказал он. — Так что отправляйтесь в посольство немедленно.

Секретарь поспешно откланялся.

Маркиз послал за своим камердинером, который служил у него уже несколько лет, и велел, чтобы тот собирался к отъезду в Германию.

—Там мы еще не бывали, милорд, — отреагировал Доркинс — невысокий жилистый человек, который, попадая вместе с маркизом в разные сложные ситуации, оказывался весьма находчивым и изобретательным. К тому же он отлично владел ножом и револьвером.

Маркиз колебался, следует ли объяснять Доркинсу, зачем они отправляются в путь, но потом решил, что сплетни слуг часто несут больше информации, нежели разговоры в гостиных и столовых хозяев.

— Мы отправляемся с тобой, Доркинс, чтобы разыскать следы мистера Уотсона.

—Я так и знал, что именно это у вас на уме, милорд, — ответил камердинер. — Я тоже думаю, что немцы могут быть замешаны в его исчезновении.

—А почему ты так думаешь? — спросил маркиз.

—Я им не доверяю. Есть в них что-то такое... Один мой приятель, который хорошо их знает, говорит, что немцы либо лежат у твоих ног, либо вцепляются тебе в глотку!

— Излишним будет говорить, Доркинс, что наше дело должно оставаться в тайне. Никто не должен догадаться, что у нас есть какая-то иная причина побывать в Берлине, кроме как обычный осмотр достопримечательностей.

Доркинс рассмеялся.

— Я это понимаю, ваша милость, и я расскажу им, когда представится случай, о том, что вы привозили из прежних своих путешествий, особенно о тех драгоценностях из Индии.

Маркиз улыбнулся.

Он привез великолепные нитки жемчуга из Бомбея и алмазы из копей Хайдарабада. Кроме того, он приобрел рубины и изумруды по цене гораздо ниже рыночной. Все эти сокровища дополнили и без того великолепную коллекцию драгоценностей семьи Мидхерстов.

Ему вдруг пришла в голову мысль, что все эти украшения когда-нибудь будут прекрасно смотреться на его жене.

Он, конечно же, не собирался презентовать что-либо из коллекции ни леди Сибиле, ни любой другой красотке, мимолетно возникающей в его жизни. Для приобретения подарков этим дамам он посещал одну из многочисленных ювелирных лавок на Бонд-стрит и всегда был щедр.

А то, что он привозил из своих путешествий, должно было, по его мнению, оставаться в семейной коллекции, хранящейся в замке Херст. Маркиз пополнял эту сокровищницу, как только представлялась возможность, привозя драгоценности из Индии и Персии.

Ему удалось также приобрести прекрасные статуи из Греции, уникальные резные изображения из отдаленных районов Африки. Музейщики чуть не на коленях умоляли его уступить их.

Но он был намерен сделать замок Херст богаче любого музея мира. При этом он думал не только о себе, но и о том, что передаст своим наследникам, и делал это по зову сердца.

Бабушка, к которой он был чрезвычайно привязан, говорила в один из его последних приездов в родовой замок:

— Все, что тебе теперь нужно, дорогой Ирвин, — это чтобы напротив тебя за столом сидело какое-нибудь очаровательное, милое создание, которым восхищался бы каждый, кто придет в твой дом.

Маркиз промолчал, и она продолжала:

— Я помню, как о твоей матери говорили, что она настоящая гранд-дама. И это, мой милый мальчик, именно то, что тебе сейчас надо. Во всяком случае до тех пор, пока детская, в которой я навещала тебя много лет назад, все еще пустует.

— У меня еще есть время для этого, бабушка, — с улыбкой отвечал маркиз.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Старая мудрая леди понимала, что, хотя никто уже и не помнит того, что произошло с ним много лет назад, гордость ее внука все еще уязвлена. Элизабет сбежала от него с каким-то мужчиной, который не стоил и мизинца ее дорогого мальчика.

Она всегда молилась, чтобы внук смог забыть оскорбление и найти девушку, которая любила бы его самого, а не титул и богатство маркиза.

С тех пор как умер отец Ирвина, он сам управлял своим состоянием — обширными поместьями, конюшнями и всем тем, что досталось ему по наследству и прилагалось к его высокому титулу.

— Я прошу слишком многого, — сокрушалась почтенная дама. — Как может девушка не обратить внимания на его богатство и увидеть только интересного молодого человека с великолепным вкусом и тонкой душой!

Сама она влюбилась в его деда с самой первой их встречи. Это была действительно любовь с первого взгляда, которая, по мнению окружающих, случается только в романах. Они были невероятно счастливы. И хотя в современном мире, который казался ей суетным и непристойным, никто не поверил бы такому, но супруги ни разу не изменили друг другу.

Почтенная леди не могла скрыть, что ее шокирует поведение друзей принца Уэльского в Мальборо-Хаусе, куда был вхож и ее обожаемый внук.

Конечно, ему нравились эти волнующие вечера и бесконечные приемы, на которые по настоянию принца приглашалась в качестве гостьи и его очередная пассия.

Кроме того, ей было известно, что внуку также по вкусу домашние приемы, которые устраивала в Итон-Лодж Дейзи Брук. Ей рассказывали, что они всегда проходят очень весело.

Обычно приглашали до дюжины гостей и готовили для них разнообразные развлечения: прогулки на лошадях, которые так нравились маркизу, поездки в экипажах по окрестностям поместья, а зимой — выезды на охоту.

До нее доходили слухи, что происходит в замке после таких охот.

Дамы, похожие на бабочек, в очаровательных дневных нарядах с длинными рукавами ожидали в бело-золотой гостиной возвращения мужчин.

К вечеру же они переодевались в вечерние туалеты с туго зашнурованными корсетами и глубокими декольте.

На каждой из красавиц сверкали бриллианты, искрились драгоценные камни. Они вели остроумные беседы, постоянно шутили и много смеялись. Почтенную даму удивляло то, что Ирвин не может найти среди них такую же очаровательную девушку, как Дейзи, чтобы она могла воцариться в замке Херст.

Ее очень тревожило намерение внука и дальше оставаться холостяком.

У Ирвина не было брата, и если по какой-то трагической случайности он погибнет, наследником станет кузен, которому уже за пятьдесят.

— Маркиз просто обязан жениться, — произнесла она, подходя к окну и глядя на фонтан в саду. Его струи искрились в солнечных лучах и стекали по обнаженной фигуре бронзовой Афродиты, окруженной купидонами.

Старая леди каждый день молилась, чтобы Ирвин нашел себе жену. Но ее молитвы пока что не были услышаны.

Теперь ее внук отправлялся за границу.

Хотя он и не сказал своей бабушке о причинах поездки, но она догадалась, что связь с леди Сибилой Грэхем, о которой она была осведомлена, отныне закончилась.

Она знала, что леди Сибила — вдова, и понимала, что той очень хотелось бы выйти замуж за ее внука. Однако ее репутация была отнюдь не безупречной.

И все же она была очень красивой женщиной, дочерью герцога Донкастера и вполне могла составить партию маркизу, но он, очевидно, не хотел видеть ее в качестве супруги.

Бабушка очень хорошо знала своего внука, она души в нем не чаяла с самого его младенчества, поэтому не без оснований полагала, что эта его интрижка, такая страстная и бурная, подошла к концу и сейчас на горизонте у маркиза никого нет. В противном случае он не уезжал бы за границу.

Почтенная леди глубоко вздохнула.

— Господи, — проговорила она, — помоги моему внуку найти жену! Жену, которая сделает его счастливым, которая будет любить его самого!

Бабушке казалось, что ее молитва возносится к небесам на струях садового фонтана, и когда луч солнца вдруг упал на бронзовые плечи Афродиты, у нее возникло ощущение, что Бог услышал ее.

Глава 3

Маркизу не по душе были суета и беготня, всякий раз царившие в доме накануне его отъезда, — эта вечная паника по поводу того, что какие-то вещи забыли, что-то потеряли, а потом в последний момент нашли!

Поэтому он спустился к завтраку в девять утра и сообщил секретарю, что в десять отправляется на яхту.

Секретарь спросил, когда он планирует вернуться и стоит ли какие-то приглашения принимать до конца месяца.

Закончив завтрак, маркиз направился в кабинет, чтобы подписать несколько писем и счетов.