Таинственный герцог

Белла растерялась, но затем ей в голову пришла странная идея. Не может ли она помочь леди Фаулер из благотворительного общества, о котором говорила прабабушка, не только пожертвованием, но и реальной работой?

— Есть леди Фаулер… — неуверенно начала Белла.

— Леди, мисс? Пожалуй, годится.

— Леди Фаулер — реформатор общества, Пег. Она хочет исправить то, что неправильно.

— По-моему, это хорошо. — Пег налила себе чаю и положила четыре куска сахара. — Еще чаю, мисс?

— Я думаю, высший свет осуждает леди Фаулер. Каждые два месяца она пишет послание, в котором подробно разбирает греховные поступки в среде аристократии, и рассылает его копии по стране. Она побуждает своих адресатов распространять ее идеи, чтобы добиться изменений.

— И сколько копий? — вытаращив глаза, спросила Пег.

— Не знаю точно. — Это был вопрос, который Белла никогда не задавала. — Думаю, больше сотни.

— Столько написать! Она, наверное, удивительная!

— Она пишет только оригинал. — Белла старалась не рассмеяться. — У нее есть помощники, которые его переписывают. Я могла бы стать одним из них.

— О-о, мисс, если вам этого хочется. Но я с этим не справлюсь. Я немного умею писать, но это тяжелая работа.

— Пег, я и не ожидаю, что вы станете этим заниматься, тем более что это может быть опасно. Леди Фаулер просто рассылает письма, но иногда их содержание может оскорбить влиятельных людей.

— Тогда почему вы хотите взяться за это, мисс? — ненадолго задумавшись, спросила Пег.

— Потому что леди Фаулер добивается изменения закона, она хочет защитить женщин от деспотизма мужчин.

— А-а, понимаю, мисс.

Пег намазала маслом еще кусок хлеба и добавила сыр.

Белла подумала, что скоро Пег и без дополнительных слоев одежды будет круглой как бочонок.

Некоторые помощницы леди Фаулер жили в ее доме, и Белла могла бы попроситься туда, но вряд ли она могла взять с собой служанку. К тому же леди, что жили там, крайне нуждались, отцы или мужья бросили их без денег, необходимых для выживания. Белла не посмеет занять их место.

Ей следует обзавестись собственным домом где-нибудь поблизости и сделать Пег своей экономкой. Задача испугала ее, но, имея определенный план, Белла почувствовала себя увереннее и снова проверила его на Пег.

— Если вы можете купить собственный дом, мисс, зачем связываться с этой леди Фаулер? — сказала та.

— Чтобы помочь ей в работе.

Пег просто пожала плечами, но Белла призналась, что заданный ею вопрос вполне справедлив. Она просто боялась остаться на свете без каких-либо знакомых. Раньше Беллу знала половина графства, она была знакома со многими и даже имела друзей. Однако друзья оказались ненадежными, никто из них даже не попытался поддержать ее в несчастье.

— Если вы так хотите, мисс Белла, — после долгого размышления заговорила Пег. — Но это совсем не то, что подходит хорошенькой молодой леди. Вам нужно танцевать, кокетничать и готовиться к замужеству. Вы напрасно убежали с мужчиной, но…

— Пег, я этого не делала! О, Пег… меня похитили. Схватили, когда я гуляла в парке.

Белла рассказала свою историю, не надеясь на понимание. Почему Пег должна поверить ей, если все остальные не верили? Как всегда, она умолчала о капитане Роузе. Еще один загадочный джентльмен только ухудшил бы все.

— Что ж, — выслушав ее, сказала Пег, — это грустная история, мисс, но теперь все позади, так что выбросьте ее из головы.

— Мне хотелось бы, но вы должны понять, что из-за нее я не могу снова занять свое место в обществе, и поэтому отдам свое время и часть своих денег на благое дело. Если вы не хотите принимать в нем участие, я обеспечу вам возвращение домой.

— Я не собираюсь так быстро отказываться от приключения, мисс Белла, — не раздумывая отозвалась Пег. — И, судя по вашим словам, вам понадобится кто-то, кто заботился бы о вас.

— Спасибо, Пег. — Белла, потянувшись, накрыла ладонью натруженную руку. — Вы даже не представляете, что это для меня значит.

— Пожалуй, представляю, мисс. На свете плохо быть одной, особенно женщине. Итак, мы будем жить в Лондоне? Но где?

Белла вряд ли принимала в своей жизни более важное решение, чем выбор украшения для шляпы. Однако она была уверена, что независимость — это именно то, что имела в виду ее прабабушка, поэтому лучше воспользоваться этой неожиданно представившейся возможностью, а иначе, оказавшись на небесах, она никогда не сможет встретиться с леди Раддел.

— Я сниму комнаты в Сохо — это там, где дом леди Фаулер. — Белла старалась выглядеть более опытной, чем была на самом деле. — Вы займетесь хозяйством, а я буду помогать леди Фаулер в ее работе.

— Очень хорошо, мисс.

Плата повару-экономке, вероятно, должна быть больше суммы, назначенной мистером Клаттерфордом компаньонке, но Белла не представляла себе, сколько нужно платить. Она не знала, как они будут справляться с такими делами, как покупка продуктов, дров и всего остального.

В действительности она не знала ничего!

Значит, ей нужна помощь, и завтра она все обсудит с мистером Клаттерфордом. Белла улеглась в постель, надеясь на крепкий сон, но матрац оказался комковатым и после такого дня ее мысли никак не могли успокоиться. Белла снова переживала тот счастливый момент, когда услышана известие, и продолжала беспокойно метаться между страхами и сомнениями.

Несмотря ни на что, Белла до сих пор с тревогой думала о том, что может сделать брат. Может ли он заявить, что она сумасшедшая, и упрятать ее под замок? Клаттерфорд сказал, что нет, но Белла не могла полностью избавиться от страха. Это еще одна причина взять новое имя и изменить внешность — стать другим человеком, не заклейменным позором, не боящимся своей семьи.

Нужно выбрать новое имя, решила Белла. Какое подойдет? Харриет, Софрония, Джейн, Маргарет… Они все звучали слишком странно, значит, нужно что-то близкое к «Белла». Арабелла слишком похоже на Изабеллу. Кларабелла слишком несерьезное.

Белл… Белл… Беллона! Богиня войны.

Ей понравилось.

И фамилия должна быть такой же воинственной.

Беллона Сворд[2]? Едва ли.

Беллона Кэннон[3]? Нет.

Беллона Ган[4]…

Беллона Флинт[5]…

О да, Флинт. Твердая, прочная и необходимая часть смертоносного оружия.

Завтра, решила Белла, она узнает у мистера Клаттерфорда, что необходимо сделать, чтобы стать Беллоной Флинт.

Услышав о планах Беллы, поверенный очень расстроился. Он старался убедить ее, что в Танбридж-Уэльсе она в полной безопасности и скоро ее примут в высшее общество. Однако высказанные Беллой сомнения покачнули его уверенность.

— Но вы так молоды, дорогая. Я не могу одобрить ваше намерение самой устраивать собственное существование.

Белла едва не вздрогнула, услышав это диктаторское заявление.

— Как я понимаю, мистер Клаттерфорд, у вас не больше прав одобрять мои решения, чем у моего брата.

— Ну-ну…

По настоянию Клаттерфорда они завтракали вдвоем, оставив Пег есть в одиночку.

— Но Лондон… — возразил он, не притрагиваясь к еде. — Меня не будет рядом, чтобы дать вам совет.

— Я сожалею об этом, сэр, но вы, несомненно, можете порекомендовать какого-то другого заслуживающего доверия поверенного.

— Вам всего двадцать один год, вы слишком молоды, чтобы жить одной.

— Со мной Пег. — Белла не стала говорить ему о леди Фаулер, чтобы не возникло новых возражений. — И я немного знакома с Лондоном. Я собираюсь жить тихо. Моя скромная одежда и поведение не будут привлекать внимание. И свою внешность я тоже хочу сделать непривлекательной. Когда-то я участвовала в спектакле в роли ведьмы, и еще помню, как сделать кожу землистой и бородавчатой.

Последовало еще несколько причитаний и возражений, но Белла твердо стояла на своем, и в конце концов Клаттерфорд сдался:

— Вижу, вас не переубедить. Почтенная леди Раддел была права, когда говорила, что вы такая же настойчивая, как и она.

— Правда? — удивилась Белла. — Когда мы с ней виделись в последний раз, я была образцом легкомыслия.

Он со все еще расстроенным видом взял кусок ветчины, а потом остановил на Белле пристальный взгляд.

— Если вы настаиваете на своем безрассудном плане, я должен предупредить вас в отношении мужчин. — И в ответ на вопросительный взгляд Беллы пояснил: — Охотников за богатством, дорогая. Появятся мужчины — красивые, обходительные мужчины, — которые захотят жениться на вас ради ваших денег.

— Уверяю вас, сэр, — сухо усмехнулась Белла, — я получила урок от любезных негодяев.

— Вы можете не распознать в них негодяев.

— Я буду очень осторожна, обещаю. Но неужели вы хотите сказать, что я никогда не должна выходить замуж?

Белла была удивлена, обнаружив, что глубоко внутри у нее еще таятся романтичные желания.

— Нет-нет, просто вы должны быть осмотрительны. Не выходите замуж поспешно, и особенно без брачного соглашения. Будьте осторожны с любовью, она заставляет многих леди — и джентльменов тоже — совершать глупости. Хитрый проходимец может объявить, что практичная предусмотрительность несовместима с любовью, и таким образом вынудит вас на поспешный брак, даже на тайное бегство. Не теряйте бдительности, юная леди. — Он направил вилку в ее сторону. — Это несомненный признак дурного мужчины. Как и любая попытка склонить вас к поведению, из-за естественных последствий которого вы окажетесь пойманной в ловушку.

— Да, — вспыхнув, кивнула Белла, — я понимаю. Спасибо вам. Я, безусловно, последую вашему совету, но все же не отказываюсь от своего намерения тихо поселиться в столице. Вы отвезете меня в Лондон?

— Вы очень похожи на леди Раддел, — вздохнул он. — Да, мисс Флинт, я это сделаю, хотя и без особого желания.

Глава 5

Ротгар-Эбби

Август 1764 года

— Как нам приходится страдать ради своих друзей, — заявил герцог Айторн своему кузену Робину, графу Хантерсдауну, встретившись поздно вечером с ним и со своим молочным братом Кристианом, майором, лордом Грандистоном.

— Я предоставил тебе изысканное помещение, — Робин жестом указал на его спальню, — превосходный бренди, — он поднял свой бокал, — и самое лучшее общество.

— В логове Мрачного маркиза, — уточнил Айторн.

— Ротгар еще не отравил тебя. И твоя упрямая враждебность, должно быть, временами притягивает его.

— Уверен, дьявол знает медленнодействующие яды.

Робин предостерегающе взглянул на него, и Торн примирительно поднял руку. В канун свадьбы кузена Робина с обожаемой им леди было не время устраивать стычку. Торн предпочел бы, чтобы невестой была не дочь Мрачного маркиза, но если Робина не пугало, что Петра незаконнорожденная. итальянская католичка, то, по-видимому, для него едва ли имели значение натянутые отношения с ее отцом.

Робин являл собой отвратительный пример любовного помешательства.

— Сим я налагаю запрет на все разговоры о политике, — объявил Кристиан, неторопливо прохаживаясь как пантера —.сама светловолосая мускулистая элегантность. В шестнадцать лет, когда Кристиан ушел в море, он был таким же хрупким, как Робин, и даже теперь Торн иногда удивлялся его физическим данным.

Робин и Торн были кузенами и знали друг друга с колыбели. Кристиан и Торн были неразлучны на протяжении шести замечательных лет.

Торн, в сущности, был сиротой. Единственный ребенок, он родился после смерти отца, а два года спустя его мать вышла замуж за француза и уехала во Францию. Согласно завещанию покойного мужа, она не имела права увозить сына из страны, поэтому воспитанием Торна занимались опекуны и попечители.

Ему было десять, когда они решили, что мальчик должен иметь компаньона. Поначалу Торн настороженно отнесся к жизнерадостному, неугомонному непоседе, которого ни капли не интересовало ни хорошее образование, ни политическая география, ни теория управления. Зато Кристиан был гением в любых подвижных играх, особенно в проказах.

Вскоре Торн тоже увлекся ими, и гораздо сильнее, чем ожидали его опекуны. Верховая езда превратилась из тренировок в безрассудные состязания. Кристиан вовлек его в опасные развлечения, куда входило лазанье по деревьям и переправы через потоки по шатким самодельным мостикам, не говоря уже о луках со стрелами и хитро придуманной баллисте. Нельзя было не заметить пристрастия Кристиана ко всему, что связано с военным делом.

Кристиан не проявлял особого интереса к судоходству, но внезапно возникшее у него желание поиграть в пиратов на озере в имении Айторна привело к приобретению первой небольшой лодки Торна, а со временем к появлению «Черного лебедя» и всего, что с ним связано. Восхитительные были времена!

А затем Кристиана обуяло внезапное страстное желание вступить в армию, чтобы сражаться с врагами Британии. Горячее всех отговаривал его Робин, а переживал, больше всех Торн. Торн не пытался помешать плану Кристиана, хотя, возможно, и сделал бы это, если бы знал, что война забросит Кристиана в Канаду и им доведется увидеться только дважды за десять лет. Впрочем, это не имело значения, потому что вскоре Торн был вынужден посвятить большую часть своего времени обязанностям герцога.

— Ты действительно ужасно себя чувствуешь? — спросил Робин.

— Он совсем погряз в своих обязанностях, — сообщил Кристиан.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но эти обязанности приносят мне удовлетворение, и я считаю их такими же важными, как сражения.

Будь проклят этот напыщенный тон!

— Тогда зачем «Черный лебедь»? — поинтересовался Кристиан.

— Он просто необычный. — Стараясь смягчить тон, Робин снова наполнил бокалы. — Начиная с названия.

— Черный лебедь не просто необычен — он нереален, — отозвался Торн, следуя за ходом его мысли. — Как и маскирующийся герцог. Я когда-нибудь рассказывал вам о том, как спас попавшую в неприятность девицу, а она украла мою лошадь?

Он знал, что не рассказывал, но это позволило ему преодолеть возникшую на мгновение неловкость.

— Удачно отделался, — заметил Кристиан, рассмеявшись вместе с другом. — Посмотри, что произошло с Робином, когда он увлекся донкихотством.

— Все прекрасно, — с тошнотворной улыбкой влюбленного сказал Робин.

— Кроме вопроса о тысяче гиней для Фонда Фаулер, — охладил его Торн.

— Не напоминай мне, — простонал Робин.

— Оплата пошлины за женитьбу.