Повелители стихий. Книга 2. Огненный джинн

– Это… – Я попыталась выбрать из множества мыслей главную и выразить ее, –интересно?

– Да. – Интересно, но скверно, поняла я по его тону. Он что-то делал – я не могла рассмотреть, что именно создавая энергетический пузырь. Внутри него, словно маленький костер, мерцала часть этого холодного света. Дэвид изучал его, придвигая ближе. –Проклятье!

Огонек прошел сквозь энергетический шар, как будто того даже не существовало. Дэвид, увлекая меня за собой, резко отступил на безопасное расстояние. Искры сменили цвет на черный.

– Они все еще там? – спросила я.

– Не знаю. – Он, похоже, не собирался продолжать исследования. –Такого не должно было случиться.

– Чего?

– Ничего из всего этого.

– Да? – Я искала объяснение, но в голову ничего не приходило. –И что теперь?

«Мы уходим», – сказал он, и я внезапно почувствовала резкий рывок. Если бы у меня сейчас было тело, он лишил бы меня равновесия. Здесь же это выглядело так, словно туман, из которого я сейчас состояла, распался на части, а потом вновь собрался в единое целое. И я раньше думала, что мы двигались очень быстро. Я ошибалась. Мы падали с неба вертикально вниз со скоростью сверхзвукового реактивного самолета. И я не смогла сдержать испуганного вопля. Не то, чтобы в моем текущем состоянии столкновение с чем-либо могло травмировать меня, но инстинкты побороть сложно. Дэвид затормозил нас с профессиональной непринужденностью, и мы мягко проплыли последние два фута вниз к кровати.

В этом существование в виде джинна и отличалось от моего человеческого опыта. Я входила в эфир и раньше, много раз, как Хранитель, но всегда сохраняла тело, которое служило мне своеобразным якорем. У джиннов такого не было. Их –наши– тела созданы из потенциальной энергии, поэтому для возвращения в реальный мир нужно сменить состояние.

Мне потребовалась пара минут, чтобы выяснить, как это сделать. И японяла, как. Знания появлялись так, словно вместе с вступлением в жизнь джиннов я получила стандартный набор сопроводительных программ. Но мне пока не хватало своего рода мускульной памяти, инстинктивного контроля. Как у ребенка, который учится ходить.

Я строила тело изнутри. Шаг за шагом. Кости, сложную структуру костного мозга, мускулы и кровеносные сосуды органы, ткани. Затем окружила все это кожей и натянула ее.

Так. Неплохо.

Когда я открыла глаза, Дэвид выглядел выбитым из колеи.

– Что такое?

– У тебя нет… никаких соображений насчет того, как это выглядело? – спросил он.

– Ох! Ну да, внешне, должно быть, смотрелось весьма причудливо. Проклятье! – Я поднесла к глазам прядь волос, чтобы рассмотреть ее поближе. – Это неправильно.

Мои волосы всегда были прямыми. Темные, прямые длинные волосы. По какой-то странной причине теперь я стала счастливой обладательницей кудрей.

– А мне нравится. – Он накрутил завиток на палец и погладил его. – Считай это внеплановым посещением салона красоты. Слушай, мы приведем тебя в надлежащий вид позднее. Мне нужно больше узнать о том, что там происходит.

– Об этих искрах. Да, они выгляделипо-настоящемуопасными.

Он, нахмурившись, посмотрел на меня.

– Их вообще не должно существовать. Для меня одного этого достаточно, чтобы считать их опасными.

– И? Какой у нас план, мистер Шерлок Холмс? Мы набираем их в пробирку и проводим эксперименты?

Он сделал шаг назад, отвернулся, а потом принялся беспокойно ходить по комнате. Он больше не выглядел абсолютно невозмутимым. Я это ощущала; кроме того, что невозмутимость явственно звучала на языке тела, он надел джинсы и свободную потертую серую футболку с логотипом какого-то университета, выцветшим до неузнаваемости. Пока я смотрела, он сменил рубашку на бело-голубу с наполовину расстегнутыми пуговицами.

Обуви еще не было. Он пока не был готов уйти.

– Я должен кое с кем поговорить, – сказал он. – Я могу надеяться, что ты побудешь здесь, пока я не вернусь?

– Можно, я пойду с тобой?

Около секунды он внимательно смотрел на меня, потом отвел взгляд.

– Нет. Это не слишком удачная идея.

– С кем ты собираешься встречаться?

– Тебе не нужно этого знать.

Это начинало меня бесить.

– Прошу прощения, мое новое имя в качестве джинна –шампиньон? Вообще-то мне не нравится сидеть в темноте и питаться всяким дерьмом, Дэвид. Это так, к общему сведению.

Я ожидала, что он вспылит, но он улыбнулся, останавливаясь.

– Неужели у нас первая ссора?

– Нет. Я припоминаю комнату в мотеле в Оклахоме, где ты пытался навязать мне себя в качестве раба.Вот этобыла наша первая ссора. – Но оказалось сногсшибательно. Секс, последовавший в качестве извинения, был еще лучше.

– Точно. – Он заложил руки за спину и подошел к окну, чтобы выглянуть наружу. – Здесь есть что-то неправильное. Я не знаю что, или, в чем его причина. Я даже не знаю, является ли оно опасным, но… я чувствую, что это неправильно. И это все, что мне известно, Джо. Мне нужно порасспрашивать тут и там, узнать, заметил ли кто-нибудь еще что-то. Это может быть очень важным.

– Или может оказаться остатками Большой Новогодней Вечеринки, проведенной кем-то на тонком плане.

Он пожал плечами и скрестил руки на груди, все так же глядя вдаль.

– Для новогодней мишуры эта штука чрезвычайно устойчива.

Он былдействительнообеспокоен. Я села на кровати, натянув на себя простыню, на манер тоги. Никакой элегантности, но, по крайней мере, хоть какая-то одежда.

– Ну, так иди, – сказала я, – если это так важно.

Он развернулся, чтобы взглянуть на меня, и я прочла в его взгляде признательность, но тут раздался телефонный звонок.

Мы замерли. Его медные глаза потемнели.

– Ошиблись номером? – спросила я.

– Давай узнаем. – Он подошел к телефону, снял небольшую элегантную трубку, искоса глядя на меня.

– Алло?

Никакой ошибки. Выражение его лица стало ровным и холодным.

– Не телефонный разговор, – сказал он, – мы должны поговорить лично. Где ты хочешь встретиться? – Еще одна пауза. – Да. – Снова пауза. – Я знаю, где это. Да.

Он повесил трубку. В тот же миг на нем оказалось его любимое оливковое драповое пальто, длинное и обманчиво элегантное. Когда он вновь повернулся ко мне, на нем были круглые маскировочные очки, которые я хорошо помнила еще с тех времен, когда мы только повстречались. Они делали мягче его угловатое лицо и за ними его глаза принимали теплый коричневый оттенок вместо бронзового, свойственного джинну.

– Нам нужно идти.

Мне не понравился тон, которым он это сказал. Мне также не нравилось внезапное напряжение, сковавшее его плечи.

– Неприятности? – поинтересовалась я.

Он слегка улыбнулся.

– Это все еще твое второе имя, не так ли?

– Кто это был?

– Позже.

– Ну, давай, вспомни беседу о шампиньонах. Кто звонил?

Он одарил меня долгим унылым взглядом, однако ему следовало бы знать, что у него не получится таскать меня за собой как чемодан.

– Льюис.

– Льюис?

– Он хочет с тобой встретиться.

– Хм. Хорошо. Он… упоминал об этом, еще там – ну ты знаешь – на похоронах. – Я неясно указала куда-то за свое плечо в направлении возможно и не отвечающем расположению «Драк-отеля». – Он что-то задумал.

Похоже, Дэвида мои откровения не порадовали.

– Джоанн, ты должна…

– Оставить мою смертную жизнь позади. Да, я знаю. Но это жеЛьюис. Ты понимаешь?

Он понимал. И радости это ему не добавило. Я позволила простыни соскользнуть и, нахмурившись, стала себя разглядывать. Так, кожа выглядела превосходно, что есть, то есть. У меня появляется сноровка, правда, пока нет достаточной квалификации для того, чтобы это делать быстро. Нет, сейчас я думала об одежде. Вернее об ее отсутствии.

– Хм… – я показала пальцем на свою грудь. – Не думаю, что мне позволят появиться в публичном месте в таком виде.

Дэвид стоял, скрестив на груди руки и выглядел… как бы это сказать… непоколебимо. Привлекательно, но непоколебимо.

– Ты ждешь, что я все буду за тебя делать?

– Нет. Только одень меня, пожалуйста.

– И что будет, если я этого не сделаю?

Он нашел способ удержать меня от неприятностей. Или он так думал. Я выдала ему раздраженную злую улыбку.

– Тогда тебе лучше надеяться, что я стану специалистом в искусстве отводить глаза, и достаточно быстро. Иначе я сведу восхитительное знакомство с полицией нравов. – Я сделала мах ногами и вскочила, потом направилась к двери. Он шел позади, рассматривая свои скрещенные руки, потом поднял глаза и взглянул поверх очков. Эффектно. Онпростообязан знать, как потрясающе выглядит, когда делает это.

– Я серьезно, – уточнила я, щелкнув замком. Холодный кондиционированный воздух отеля овевал мою кожу в местах, которые в нормальной ситуации не имеют возможности встретиться с легким ветерком; я дрожала и чувствовала, что вся покрываюсь гусиной кожей.

– Я выхожу. Одежда была бы дополнительным плюсом, но как бы то ни было…

Ну да, я блефовала, но это был действительно очень хороший блеф. Я качала туда сюда открытой дверью, надеясь, что в холле не наблюдается почтенных матрон с собачками, а потом ступила обнаженной ногой на роскошный ковер' холла. Я ожидала, что одежда материализуется вокруг меня.

Этого не произошло.

Оказывается, это не былтакой ужхороший блеф. Дэвид увеличил ставки.

Дверь хлопнула за моей спиной, закрываясь, наподдав мне напоследок. Словно дружеский шлепок по голой заднице. Я завизжала, прикрывая руками грудь, потом уронила одну руку вниз, пытаясь создать явно недостаточную ширму от любопытных глаз. Я сдвинула ноги, прижалась спиной к дереву двери и выдавила:

– Очень смешно, Дэвид! Ну, давай же, помоги мне.

По его голосу нельзя было сказать, что он развлекается.

– Тебе нужно научиться одеваться самостоятельно.

– Я это сделаю. Клянусь. Но – не прямо сейчас, хорошо?

– Нет, не хорошо. Или ты признаешь, что еще не готова и возвращаешься сюда, или создавай себе одежду самостоятельно.

Я не обнаружила ни капли сочувствия в его приглушенном голосе.

Я набрала воздуха, оперлась на дверь и напряглась, чтобы сконцентрироваться. Одежда – очень мудреная штука, если вы создаете ее из воздуха и энергии, при этом стараясь сделать ее красивой, ну хорошо – нормальной. Хотя, сейчас, честно говоря, я предпочла бы уродливый, но быстрый вариант.

Я зажмурилась и сосредоточилась. Секунды бежали. Я почувствовала подступающий приступ паники, поскольку мой разум был всецело, чрезвычайно…

– Еще раз, – посоветовал Дэвид. Его голос шел не из-за двери, он был передо мной. Я подняла голову и увидела его, опирающегося о стену напротив. Его улыбку невозможно было классифицировать никак иначе, нежели садистскую – весьма привлекательную, но садистскую. Он посмотрел на часы.

– Здесь часто ходят люди. Я дам тебе… две, ну, может быть три минуты. Надеюсь, тебе повезет до того как сюда кто-нибудь войдет.

– Ублюдок, – пробормотала я и вернулась к концентрации. Создав в голове картинку, я широко раскрыла глаза и тупо уставилась на него, приступая к созданию наряда. Да конечно, я попыталась отомстить ему.

И, кроме того, это было так клево.

Я добавляла детали одежды тем же самым способом, который я использовала, формируя тело: изнутри вовне. Сначала трусы-штанишки (кружевные), потом лифчик (прозрачный), чулки (высоко на бедра), кожаная юбка до колена (черная), зеленая под лайм рубашка, обнажающая живот (полиэстер). Дэвид, прислонившись к стене, наблюдал этот стриптиз наоборот, потрясающе выразительно поднимая брови к небесам. Я завершила свой наряд парой туфель цвета лайма на ремешках с трехдюймовыми каблуками, что-то из весенней коллекции Маноло Бланник, которую я видела два месяца назад в журнале «Вог».

Он оглядел меня, подмигнув из-за стекол очков, и поинтересовался:

– Это все?

– Да, – огрызнулась я, – а ты что, из полиции нравов?

– Не думаю, что сдал бы вступительный экзамен. – Его брови не опускались. – Я и не подозревал, что ты можешь быть такой…

– Стильной?

– Ну, это не совсем то, что я собирался сказать.

Я приняла впечатляющую позу и посмотрела на него из-под сверхъестественно блестящих ресниц.