Хроника пикирующего времени

Янукович — огромное и слабое, сытое и трусливое, с большой головой и маленьким мозгом, безнадежно-скучное и отжившее. Слева от него Черномырдин, синоним стяжательства и вероломства. Справа Кравчук, синоним предательства.

Кучма — как коричневое сморщенное яблоко, пережившее зиму на ветке замерзшей яблони. Когда-то советский технократ, создатель гигантских ракет, променял величие советской страны, Космос, футурологию на гопачок и шматок национального сала, — самый жалкий и отвратительный из трех украинских «лидеров».

Мерзавцы, участвовавшие в развале СССР, полагали, что этот распад завершился в 1991 году и можно спокойно царствовать в отломившихся вотчинах. Но распад продолжается — Чечня, Осетия, Приднестровье, Абхазия, волнения в Таджикистане, мятежи в Фергане. И вот теперь — Украина.

На родине Мазепы и Петлюры, полицаев и «незалежников» повторяется сценарий 91-го года. Опять американцы применяют «организационное оружие» — великое изобретение «холодной войны», когда без атомных бомбардировок, политических убийств свергают режимы, меняют государственный строй, используя для этого комплексы информационных, психологических, организационных методик, уничтожающих объект атаки. Кучма — это израсходованный, всем обрыдлый Горбачев. Ющенко — прозападный, несущий мнимое обновление Ельцин. Янукович — усталый и безвольный ГКЧП, не способный к отпору. Трещины, по которым било в 91-м «оргоружие», — границы советских национальных республик, сегодня на Украине проходят между «востоком» и «западом». Пассионарная молодежь, дававшая в августе рок-концерты у Белого дома, сегодня танцует в Киеве и занимается в палатках свальным грехом. Та же продажная элита, те же купленные журналисты, те же эмиссары с Запада, тот же идиотизм, управляемость, лживые улыбки политтехнологов.

«Куда влечет нас рок событий»? Не превратится ли оранжевый цвет собачьей мочи на снегу в цвет крови? Куда покатится апельсин?

Велика вероятность того, что безвольный Янукович, маскируясь «слезой ребенка» и толстовским «непротивлением злу», сдастся, сбежит, и прокаженный Ющенко в оранжевой робе дорожного рабочего примет ключи от донецких шахт, запорожских мартенов и николаевских верфей, и Украина превратится в огромный лепрозорий.

Возможен раскол Украины на «запад» и «восток», как это было в дефектных, отпавших от СССР республиках, сохранявших свою мнимую целостность только в составе Союза.

И наконец, возможен хаос «раскрепощенных пространств», когда проснутся «гуляй-поле», «великая степь», «крымская орда», «запорожская сечь», и все смешается в дыму горящих сел, мимо которых понесутся тачанки, и в каждом украинце очнется скиф, печенег, хазарин, дружинник Рюрика и Святослава, и мир увидит, что такое «единая украинская нация».

Ну а что матушка-Русь? «Вертикаль власти», «честные выборы», «реформы» Чубайса и Грефа, Путин — наследник Петра, «глобалисты» в правительстве, набитые сырым мясом пиджаки «Единой России», «верноподданные» Лужков и Шаймиев, обездоленный, вымирающий, ненавидящий народ, у которого нет своего лидера и который готов встать под знамена любого талантливого «самозванца»?

Следующий удар «оргоружия» будет направлен против России, абсолютно созревшей для «революции», уставшей от фальсификаций, Абрамовича, животных и алчных чиновников, велеречивых иереев, мерзопакостных «смехачей» и «эстрадников». Удар «оргоружия» будет беспощаден, отколет Кавказ, Татарстан и Сибирь, ликвидирует остатки ракет, поставит американских «морских пехотинцев» у ядерных объектов России. Если Кучму поведут в трибунал за гибель Гонгадзе, то Путин вернется в Гаагу, где он только что побывал, — в качестве ответчика за чеченскую войну.

Для «революции» все готово. Остервенелый народ. Продажная и недееспособная элита. «Агенты Запада» во всех институтах власти. Эту «революцию» осуществит Кондолиза Райс, в чьем имени слышится звяк кандалов для Путина.

Что делать кремлевским сидельцам? Переименовывать праздники? Повышать зарплату спецслужбам? Запрещать рекламу пива? Передавать японцам Курилы?

События на Украине дают России последний, бесконечно малый, исчезающий шанс. Сорвать с глаз отвратительные бельма прозападного либерализма. Увидеть в Западе ненавидящее лицо Черчилля, беспощадный лик Аллена Даллеса, то есть неумолимого вечного врага. Поставить крест на ВТО и Евросоюзе, на окорочках и «инвестициях», на дружбе с Джорджем и Жаком. Напрячь ослабевшие имперские мускулы и осуществить малый, слабый, известный всем каратистам толчок, после которого посыплется вся саманная постройка СНГ. В результате толчка Россия вернет себе Крым, Донбасс, Харьков, Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье, а затем, без боя, — русские земли в Казахстане, русскую Нарву, все территории, которые стонут под игом временщиков и стремятся в Россию. Это и будет «асимметричным ответом» России на «оргоружие» Запада. Славу Богу, еще стоят на старте ракеты «Сатана», еще на флоте остались непотопленные «стратеги», еще народ сквозь одуряющую свистопляску «реформ» слышит гулы великой империи.

Если нет, то завтра на кремлевских башнях будут красоваться апельсины.

У «Красных бригад» — длинные руки

№ 43.

Грядет величайшее культурное событие, соизмеримое со строительством пирамид, созданием «Илиады», открытием терракотовой армии империи Цин, написанием «Тихого Дона». Быстрыми темпами, за миллиардное вознаграждение, завершается создание мюзикла о Романе Абрамовиче «Рэд Ром», что трактуется, как «Красный Рома». Музыку сочиняет сэр Элтон Джон, костюмы шьют по эскизам лучших кутюрье: Сен Лорана и Гуччи. Мюзикл станут играть на Бродвее, в соборе Святого Петра в Ватикане, в Кремлевском Дворце и в чукотской тундре. Приглашенные на репетиции искусствоведы свидетельствуют о появлении несомненного шедевра — символа искусства XXI века.

Первое действие. Маленький школьник Рома, мечтатель и фантазер, рисует цветными карандашами дивный рисунок — мост через Берингов пролив, между Америкой и Россией, соединяющий две великие страны. Рисунок воплощается в образ фантастического «моста Дружбы», на котором среди зимы цветут яблони, поют райские птицы, разгуливают чукчи в смокингах, мчится упряжка звездно-полосатых оленей. Мечта обрывается появлением жестоких бритоголовых в форме НКВД, которые разрывают рисунок, избивают хрупкого Рому под музыку «Хорста Весселя», танцуют антисемитский танец в сапогах на фоне Майданека и ГУЛАГа.

Второе действие. События 91-го года в Москве. Танки ГКЧП движутся к Белому дому, сметая на своем пути детские сады, памятники архитектуры, хрупкие очаги демократии. Экипажи танков — в одеяниях балерин, в пачках и пуантах. Скрежет гусениц мешается с адажио из «Лебединого озера». На пути жутких краснозвездных танков возникает тонкая цепочка демонстрантов, возглавляемая юношей Романом. Они преграждают путь свирепым машинам. Рома на саксофоне играет музыку Гершвина, которая постепенно вытесняет кровожадный мотив Чайковского. Очарованные танкисты покидают машины, раскаиваются, сбрасывают ненавистное оперение «маленьких лебедей». Присоединяются к демонстрантам. Многие тут же сжигают партбилеты и принимают иудаизм. К ним выходит Ельцин с бокалом газированной воды, обнимает Рому, говоря ему: «Сын мой!»

Действие третье. Роман Абрамович исполняет восхитительное «соло на нефтяной трубе с оркестром». В музыке отчетливо звучат мотивы «Йеллоу сабмарин», «семь-сорок» и «Боже, храни Америку». Музыкант стоит на краю пустого перламутрового бассейна, который постепенно заполняется сырой нефтью. В эту нефть с веселыми криками бросаются обнаженные российские политики, лидеры либеральных партий, интеллигенция, артисты театра «Современник», юмористы, телеведущие, певицы эстрады, генералы разведки и армии.

Они плещутся в нефти, как счастливые дельфины, любят друг друга под русский народный напев «Ойл-лю-ли!» Сверкают лазерные цифры, указывающие цены за баррель на Нью-Йоркской бирже. Все тонут в нефти, и по черной сверкающей глади, весь в белом, не касаясь поверхности, ступает Роман Абрамович в стильных штиблетах от Пачиотти.

Действие четвертое. Поиск национальной идеи. В Андреевском зале Кремля на троне в горностаевой мантии сидит Путин. Трои окружают избранные силовики, члены Совета безопасности, соратники и друзья. Перед ними проходят аллегории различных «национальных идей». Под музыку «Боже, царя храни» идут монархисты в золотых камергерских лентах и падают в люк под сцену. Проходят коммунисты в летных шлемах и космических скафандрах под марш «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью» и тоже уходят в никуда. Шествуют скинхеды, воздевая руки, неся пред собой чучело студента из Уганды, пропадают в люке под сценой. Их сменяет клир в сияющих ризах, со светильниками и дымящими кадилами, благословляющий Чебурашку — амулет российской Олимпийской сборной, и они исчезают. Внезапно загорается ослепительный свет, и на сцену выходит Роман Абрамович в трусах и футболке клуба «Челси» в сопровождении игроков, пасующих друг другу глобус с изображением континентов. Президент в восторге. Он сам и его соратники облачаются в форму знаменитого клуба. Преемником Президента становится тренер Романцев, бросая язвительные насмешки в адрес португальской команды. Все поют знаменитую песню «Битлз»: «Эй, вратарь, готовься к бою, часовым ты поставлен у ворот».

И, наконец, заключительное, пятое действие. Сбывшаяся мечта выходца из России, бедного еврейского мальчика, достигшего вершин мировой известности. Хрустальный мост через Берингов пролив, объединяющий Америку и Россию. За пределами моста в черной страшной ночи горят дикие созвездия, едва светятся каменные очаги и стеариновые свечки дикой России, кое-где взрываются города и атомные станции, но райский «Мост дружбы» соединяет цивилизации и континенты. По мосту прогуливаются члены «восьмерки», обмениваются часами «Патек Филипп», напевают «Мэри Кристмас». К ним присоединяется Роман Абрамович, элегантный, в скромном костюме от Версаче, делает каждому подарок из «Кремлевского алмазного фонда». Он поет оду объединенному человечеству, о чем когда-то мечтал в начальных классах средней школы.

Внезапно гаснет свет, мост и члены «восьмерки» исчезают. В черной пустоте, освещенная прожекторами, повисает железная клетка, в которой скрючился голенький, жалкий, с мохнатыми обезьяньими ножками главный герой мюзикла — «Красный Рома». Бьют часы Биг Бена. Из неба в клетку упирается огромный красный палец, и голос Владимира Маяковского восклицает: «Хорошо!»

Искусствоведы, побывавшие на репетиции мюзикла, утверждают, что среди постановщиков находились невыявленные члены «Красных бригад». И именно они поставили финал мюзикла.

«Мобилизационный проект» — или распад России

№ 38

«Избиение младенцев» в Беслане — взрывы подобной силы перемещают тектонические пласты, ровняют горы и долины, перемешивают пресные и соленые воды, соединяют землю и небо. Российское общество не соединилось в монолит, не образовало сплав, не пришло к единству, которое одно обеспечивает победу в войне, жертвенный стоицизм, братское стояние в час смертельной угрозы. Рассеченное, оно действует конвульсивно, как разрубленная на части лягушка, где каждый обрубок мнит себя целым и будет расклеван и проглочен черной прожорливой птицей, летящей на падаль.

«Либералы» очнулись после провала на выборах и напоминают бесов, сорвавшихся с ночной колокольни. Все те же орущие рты, истошные голоса, ненавидящие глаза. Они требуют «больше демократии», как перед распадом СССР, «контроля общественности над спецслужбами», как во времена Глеба Якунина и Альбац, «среза» Путина, не способного руководить государством. Настаивают на неумении русских управлять своей страной, охранять ядерные станции и ракетные шахты, улаживать внутренние распри. Требуют ввода американских оккупационных войск, переговоров с Масхадовым. Стремятся сломать общественное мнение России, осуждающее агрессию Америки против Афганистана и Ирака, приравнять террор Басаева к интифаде палестинцев, выставить арабов врагами России, истолковать ислам как «религию зла». Все, кто со времен Горбачева и Ельцина истреблял и ненавидел страну, отламывал от государства самые сочные живые ломти, сеял рознь между народами, громил силовые структуры, создавал криминальную власть, утопил в «черных деньгах» политиков, милиционеров, разведчиков, купил на корню суды, растлил журналистов, превратил Россию в огромную свалку ржавых заводов и заброшенных гарнизонов, — все они сегодня визжат, потрясают оторванной ручкой ребенка и требуют «больше свободы».

Гарри Каспаров смотрит на Россию, как на шахматную доску, где в каждой клетке стоит американский морской пехотинец. Радзиховский, много лет не снимающий звездно-полосатые подштанники, хочет воздеть их сегодня на кремлевский флагшток. Адвокат Резник на Васильевском спуске патетически, как Долорес Ибаррури, выкликает: «Мы победим», а думает: «Русский фашизм не пройдет». Лужков, в правление которого Москва превратилась в столицу чеченских игорных домов, казино и притонов, в огромную базу террористического подполья, наивно разводит руками: и откуда только террористы берут оружие? Миллиардеры, спрятавшись от народа в «золотом городе» на Успенском шоссе, выпускают Примакова и Вольского, и те сулят окровавленному Кавказу «отступную». Млечин и Сванидзе, лютые, покрытые шерстью антисоветчики, олицетворяют на телевидении власть, и многим это кажется страшнее террористов Басаева.

А что же Путин? После многообещающей речи, которую произнес в наглухо застегнутом пиджаке, он упускает время, давая «бесланскому взрыву» превратиться в необратимые последствия взрыва.

Какие-то «координирующие центры» из пятидесяти генералов, будто эти генералы лучше предшествующих. Вместо расследования — какая-то «туфта» прокурора Устинова про террориста по кличке «Полковник». Какие-то двадцать думских «законов по борьбе с терроризмом», которые пополнят остальные две тысячи неработающих в России законов. Лепет военного министра Иванова про ракетные удары по базам террора, когда эти базы в Москве, у Кремля и, похоже, в самом Кремле. Отставки, перестановки, взыскания. Трепетания мухи, попавшей в паутину.

А ведь были сказаны слова о «войне», «мобилизации», «консолидации». Мы знаем, как проигрывают войны в условиях «либеральной анархии». Так были проиграны царем Русско-японская и Первая мировая. Знаем, как выигрывают войны. Так коммунисты выиграли Гражданскую и Великую Отечественную.

Война — это громадный проект, имя которому «Мобилизационный». Только «Мобилизационный проект России» позволит выиграть войну с терроризмом и приступить к послевоенному восстановлению разрушенного народного хозяйства.

«Мобилизационный проект» — это классика, которой владеет любой серьезный государственник и которая означает быстрое и эффективное усиление государства на период военного времени. Мобилизуются людские ресурсы, в данном случае вместо болтунов, предателей и придворных лжецов на все ключевые посты ставятся государственники, проверенные в боях и катастрофах, что означает смену гнилой, зараженной распадом элиты, особенно в армии, ФСБ и правительстве. Наносится беспощадный удар по коррумпированным слоям, откуда непрерывно исходят метастазы распада, измены, рождаются «норд-осты» и «аквапарки», что превращает государство в огромный оптовый рынок, на котором, как арбузами, торгуют государственными тайнами, оружием, министерскими портфелями. Государство устанавливает контроль за экономикой, национализируя бюджетообразующие отрасли: нефть, алкоголь, энергетику, обкладывая налогами высокодоходный бизнес, не допуская приватизации стратегических производств. Контроль в средствах массовой информации служит подавлению информационной составляющей террора, изгнанию из идеологии и политики «агентов врага». Апелляция не к элитам, а ко всему народу в целом, для чего народ выводится из состоянии униженности и подавления, устраняются «враги народа», ответственные за вымирание, обнищание, деморализацию, и народу возвращается его историческая, творящая миссия.

«Мобилизационный проект» должен быть обнародован Путиным до следующего теракта, которым будет либо захват Парламента, либо удар по атомной станции. Проект должен быть обнародован, несмотря на леденящие взгляды предателей, взирающих на Президента во время встреч с «силовиками» и членами Госсовета. Иначе Путину не помогут ни кремлевские стены, ни бронежилет.

Только что Путин собрал министров и губернаторов. На некоторых не было лица. Это признаки того, что административные решения Президента актуальны. Но этого по-прежнему недостаточно.

Одной русской девочкой стало меньше

август, 2004 г., № 35(562)

Огромная радость. На лицах счастье. У Фрадкова слезы умиления. Зурабов целуется с Кудриным. Служат молебны. Пишут поэмы. Этот день войдет в историю Государства Российского, как трехсотлетие Дома Романовых, как Курская дуга, как полет Гагарина в Космос. Объявлено, что канцлер Шредер удочерил русскую сиротку, беспризорную девочку, которая в одночасье стала Сидоровой-Шредер. Пусть она еще покрыта экземой, страдает дистрофией, тоскливо зовет: «Мама, мама!» Строгая, опрятная немецкая няня с глазами Эльзы Кох учит ее кричать: «Мутер, мутер!» Пока не крикнет, не дает бутылочку с детским питанием.

Радуется президент Путин. Угодил другу Шредеру подарком. Что может быть забавнее русского зверька, которого передают в хорошие руки вместе с ошейником, с шелковой тесемочкой на шее, и можно смотреть сквозь стекло, как зверек бегает по клетке, уморительно почесывается, берет с земли кусочки сладкого теста. Всю историю царства русские императоры брали в семью немецких барышень, а теперь канцлер Германии принимает в дом русскую девочку. Это и есть триумф российской внешней политики, интеграция в мировое хозяйство, вступление в ВТО, членство в «девятке», сотрудничество с НАТО, когда отборные дивизии бундесвера, закатав рукава, выступят из своих баз в Эстонии, Латвии, Польши и двинутся в центр России, удочеряя по пути всех встречных русских девочек.

Их можно понять: у нас в России временные трудности. Этот проклятый коммунистический строй бездушных насильников и кровопийц не только выиграл Вторую мировую, запустил космонавта, побеждал на Олимпиадах, но еще и покончил с бедностью, неграмотностью, туберкулезом, собирал в детские дома сирот, давал им высшее образование, делая конструкторами самолетов, художниками и врачами. Теперь, когда с проклятым большевизмом покончено и маленький тщедушный Абрамович скупает на карманные деньги километры средиземноморских курортов, вкладывает в европейский спорт суммы, превышающие бюджет Ярославской области, приобретает прогулочные яхты стоимостью в десять кардиологических центров — этим самым он создает благоприятный международный климат, способствует удочерению русских сироток первыми лицами мира. Говорят, Жак Ширак подыскивает себе доченьку в сиротских домах Саратова, а Берлускони хочет удочерить целый сиротский приют в Тамбове — девочкам дать престижную профессию стриптизерш, а из мальчиков сделать барменов.

Как счастлива эта русская малютка, ставшая дочерью германского канцлера! Ведь она имеет шанс познакомиться с лучшими девочками Европы. Русская Золушка может найти жениха из августейших фамилий: принц Люксембургский, барон Лихтенштейн, герцог Букингемский, кронпринц Габсбург, дофин Гогенцоллерн. Она войдет в узкий круг лучших барышень мира, подружится с дочками Путина, которые слывут самыми богатыми невестами Европы, развлекаются на закрытых дискотеках и в ночных клубах Италии, ничем не уступая дочери известного петербуржца-демократа, героически погибшего в бане. Дочь в память об отце выложила бриллиантами самые интимные места на своем теле, и теперь их можно демонстрировать в Алмазном фонде.

Это удочерение своей красотой и праздничностью сопоставимо лишь с размещением ударных дивизий НАТО вплотную у русских границ — видимо, для того, чтобы никто не смел посягнуть на сиротские приюты России, где готовят приемных дочерей для правящих европейских особ. Радар в Прибалтике, предназначенный для наведения сверхточного оружия на русские цели, так и называется: «Доченька».

А как великолепно и благородно выглядит наш «асимметричный ответ», — русские военные стали лучшими в мире по стрельбе из духовых пистолетов. Олимпийские чемпионы, возведенные министром обороны Ивановым в звания капитанов и майоров, выстроятся на рубежах Смоленска и Пскова и станут сбивать вишневыми косточками крылатые ракеты противника. Теперь понятно, почему разваливают крупнейший оборонный завод в Ульяновске, производящий зенитные комплексы «Шилка» и «Тунгуска». Завод перепрофилируется на изготовление духовых пистолетов и надувных крокодилов, в духе военной реформы.

И конечно, удочерение девочки связано с предстоящим празднованием Победы. Это и есть настоящий финал войны, завершающий конфликт двух великих народов. Русские девочки, ставшие сиротами благодаря немцу Грефу, с благословения русского Президента становятся дочерьми немецкого канцлера. Ветераны Отечественной, согласившиеся принять участие в параде, станут шагать бодрее, узнав об этом судьбоносном событии. Не важно, что в дружественной Эстонии открывается монумент солдатам СС. Не пригласить ли их в Москву на празднование Победы? Президент Путин по-немецки приветствует их в Кремле, пожимает руки, на которых еще не стерлись мозоли от «шмайссеров», с интересом рассматривает «железные кресты». Все ликуют, журналисты захлебываются от нежности, иерархи церкви, благословившие олимпийского Чебурашку, теперь благословляют акт великого примирения. Спикер Миронов вытирает батистовым платочком набежавшую слезу. Внук генерала Маргелова тихо рыдает. Нежная, сентиментальная мелодия «Хорста Весселя» ласкает слух кремлевских дам. Первыми не выдерживают и танцуют друг с другом Валентина Матвиенко и Людмила Путина.

Если кремлевские пиарщики, разрекламировавшие «удочерение века», полагают, что эта сладкая пилюля сдобрит «закон о льготах», — облегчит миллионам российских граждан путь в душегубки и крематории, несчетно расплодит сирот, — то они ошибаются. Их пропаганда — отвратительная смесь сусального золота, ядовитой слюны и тухлого рыбьего жира.

Кто меч скует? — Не знавший страха

август, 2004 г., № 32(559)

Есть химия революции, когда частицы общественной жизни начинают двигаться быстрее, в рассоле появляются загадочные элементы, вскипают пузырьки, выделяются газы, поверхность начинает дрожать и дергаться едкой огненной пленкой. И вот уже кроткие, как овцы, «яблочники» надевают черные хламиды моджахедов, мчатся мимо фасада ФСБ, заплевывая краской стелу «однопочечного» Андропова. «Красные активисты», утомленные думской волокитой старших товарищей, приковывают себя в центре Москвы к турникетам. Лимоновцы ставят завесу «красных дымов» перед носом ОМОНа, подставляя худые ребра под удары дубинок. Чернобыльцы, охваченные радиоактивным свечением, двигаются к Кремлю, собирая засевший в печени уран в «критическую массу» взрыва. Ученые, изможденные, как призраки, не отбрасывая тени, бредут к Фрадкову, протягивая к его тучному горлу костлявые руки. Губернаторы вылезли из верно-подданнических сюртуков и направили челобитную Путину: «Царь-батюшка, задолбал ты нас своими льготами…»

Власть обомлела. Лжет, юлит, изворачивается, как кобра, кусает себя за хвост. «Единая Россия», монолитная могильная плита, придавившая русскую жизнь, пытается возглавить протестное движение против себя самой. Интересен профсоюзник Исаев, «борец за интересы простых людей», которых партия власти сводит в могилы по миллиону в год. Примечателен Гудков, сиплая дудка ФСБ, когда-то вместе с Бобковым давивший антисоветчиков, а теперь ставший «Цербером буржуазии».

Испаряется на глазах сусальная путинская идеология «процветающего государства», «Петровской империи», «народа-богоносца». Не действуют блефы «борьбы с бедностью», «удвоения ВВП», «погони за оборотнями». Во всей обнаженной жути предстает комок разноцветной слизи, сожравший живые ткани страны, фиолетовая жуткая опухоль, пустившая метастазы по всей России, — коррумпированная власть, вампир-миллиардер, беспощадный и кровавый бандит. Этот ком слизи сожрал Россию, лишил ее развития, истории, народонаселения. И покуда тянется судебная показуха с Ходорковским, сотни явных и неявных олигархов — нефтяных, алмазных, рыбных, зерновых — гонят за рубеж свои миллиарды. Скупают заграничные футбольные клубы, автомобильные заводы Британии, километры Лазурного берега, дворцы и недвижимость в Испании. Наполняют банки Швейцарии и Кипра «уведенными» навсегда миллиардами, предлагая русскому народу полюбоваться на яичко Фаберже, послушать тошнотворного Винокура, посмотреть, как сверкает бриллиантом пупок собчаковской дочки.

Сопротивление не сводится к экономической борьбе за льготы, снижение тарифов, «достойную жизнь трудящихся».

Оно не сводится к теоретическим симпозиумам, где обсуждаются модели общества, — капитализм или социализм, фашизм или либерализм. Самая совершенная идеология мертвеет, когда на нее смотрит жуткий моллюск власти. Любая экономическая доктрина превращается в «черную дыру» экономики, когда к ней прикасается рука олигарха из РАО ЕЭС.

Реальное сопротивление — это скальпель, вонзенный в опухоль. Только ампутация раковой слизи даст шанс России на выживание. В хирургическую бригаду могут объединиться все группы, все партии, все возрасты, все идеологии, если им дороги страна и народ. Вскипающий рассол сопротивления нуждается не в деньгах, не в партийном строительстве, не в идеологическом творчестве. Он нуждается в лидере, который бесстрашно объявит войну опухоли. Эта война смертельно опасна. «Эскадроны смерти», обслуживающие опухоль, станут убивать лидера, как убили Мартина Лютера Кинга. Суды, обслуживающие опухоль, станут бросать его в тюрьму, как Нельсона Манделу. Телевидение и пресса, обслуживающие опухоль, будут шельмовать его, как шельмовали Ганди. Перфорированный, пробитый пулями череп Павла Хлебникова выброшен под ноги оппозиции для назидания.

Кто станет лидером?

У Александра Блока в неоконченной поэме «Возмездие», которая дышит пророчеством революции, есть строка: «Кто меч скует? — Не знавший страха!» Только бесстрашие, возникающее в кипятке народного гнева, родит Великого Лидера. Только бесстрашие сделает его угодным Богу и сбережет от яда и пули. Только бесстрашие поведет его в бой с опухолью, как вело оно античных героев, христианских святомучеников, «бомбистов» революции.

Не кажется ли вам, что помидоры, яйца, фунтики с майонезом перестают пугать чиновников? Не начинают ли пахнуть специи другой гастрономии? Пора Гудкову и его «единоверцам по защите конституционной опухоли» обратить внимание на дельтапланы и маленькие самолетики, взлетающие с лесных полян. Не станут ли они «люфтваффе» сопротивления?

Революция, вскормленная от сосков олигархов

июль, 2004 г., № 29(556)

Крупный российский капитал — это кровавый ком слизи, нефти, гексогена, оторванных голов, намотанных кишок, внутри которых красуется яичко Фаберже и осуществляется «Программа защиты русского языка».

Убили Павла Хлебникова, дотошного и предприимчивого редактора русской версии американского журнала «Форбс». Он был прислан в Москву «экономическим разведчиком», выведывать истинный размах преступного бизнеса в России, называть все новых и новых криминальных миллиардеров. Объяснять мировому читателю, почему нищий бессребреник Лужков, не имеющий в Москве даже квартиры, имеет жену-миллиардершу Батурину, изготавливающую пластмассовые седалища для унитазов. Почему приостановлено пышное уголовное дело против губернатора Аяцкова — ревнителя публичных домов, поклонника Моники Левински.

Интерес Хлебникова был утолен выстрелом в голову, и это подтвердило, что американцев убивают не только в Багдаде, но и в Москве.

Виктор Иванович Черепков вот-вот должен был обыграть во втором туре «молодого предпринимателя» и стать мэром Владивостока, столицы «приморского криминального края», где гигантские банды заправляют рыбой и крабами, лесом и золотом, контролируют наркотрафик из Азии, заселяют китайцами русские земли. «Растяжка» с гранатой, изувечившая отважного политика, была поставлена бандитами, как знак глубокого уважения к борцу с криминалом.

Пусть нам не лгут, говоря, что крупный бизнес удален от политики. Он и есть — политика, заставившая «Единую Россию» принять закон о лесных и водных угодьях, согласно которому заповедные леса вырубаются под усадьбы миллиардеров, русские речушки и озера становятся собственностью новых князей и баронов, и детишки, дерзнувшие нырнуть за кувшинкой или сломать подберезовик, будут разорваны на куски бультерьерами.

Крупный бизнес — это и господствующая идеология, объявившая частную собственность святыней. Теперь норильские рудники и заводы, построенные зэками, — раскулаченными крестьянами, репрессированными генералами, осужденными генетиками, — служат Потанину, Прохорову и Хлопонину, во имя которых совершалось это несусветное насилие, строилась «индустрия на костях».

Крупный бизнес — это и господствующая культура наслаждений, похотей, извращений, когда в лазурных бассейнах садомиты сверкают бриллиантами, вшитыми в срамные места, истязают на потеху младенцев, и лучшие архитекторы, дизайнеры, модельеры за бешеные деньги создают эстетику разврата.

Крупный бизнес — это и государственная религия, «культ Мамоны», метафизика денег, ради которых начинаются войны, идет торговля детскими органами, продаются государственные тайны и церковные святыни, и каждый год миллион русских людей исчезает бесследно, чтобы возникла новая пятерка миллиардеров.

Олигархи нужны всем. Нужны ЛДПР, чтобы изображать классовую нетерпимость. Нужны Путину, чтобы, пощипывая Ходорковского, выглядеть заступником бедных. Нужны чиновникам, чтобы кормиться олигархическими взятками. Нужны МВД и ФСБ, чтобы выполнять дорогостоящие поручения олигархов. Нужны церкви, чтобы изобличать пороки «сильных мира сего». Нужны офшорным банкам, чтобы отмывать капиталы. Нужны Примакову и Вольскому, этим советским реликтам, чтобы имитировать значительность. Олигархи нужны всем, но не народу.

Народ на существование миллиардеров-мироедов реагирует традиционно по-русски — ненавидит. Эта ненависть праведна, религиозна, в согласии с Евангелием, с рассказами Бунина, с толстовским «Не могу молчать», с ленинской книгой: «Государство и революция». Эта ненависть, чистая, как спирт, устойчивая, как ось земли, неотвратима, как смена времен года. Возмездие мироедам будет ужасно. Александр Блок жил идеей возмездия, вслушивался в нарастающую «музыку революции», предвосхищал ее чудовищный, разрушительный взрыв. Славил разрушение ветхого, безбожного мира.

Мир сегодняшней России будет разрушен. Он находится в противоречии с основными законами бытия. Он — вне ноосферы. Вне русской культуры. Вне заповедей и законов. Пусть не ужасаются дамочки, чудом уцелевшие от побоища, тому, как багряно пылали дворцы на Успенском шоссе, как голодный люд грабил малахитовые кабинеты и выносил золотые унитазы. Пусть историки будущей революции ахают, описывая, как броневики давили дендрарии и газоны в усадьбах Барвихи, как толпа разрывала на части богатых наркоторговцев, всаживала отточенный кол в брюхо держателей овощных рынков, надувала в зад через соломинки юмористов.

Будут потоки крови, пепелища, взорванные электростанции, висящие на фонарях депутаты. В храмах, построенных на кровавые деньги, опять устроят рабочие клубы, засыпят колхозную картошку. Сморщенная, как стручок акации, старенькая Ксюша Собчак из парижской эмиграции напишет жалобную книгу: «Гениталии и гильотины».

Эту новую русскую революцию взращивают олигархи. С каждым клубом «Челси», с каждым сезоном в Куршевеле, с каждым убитым или замученным бедняком эмбрион революции становится все крупнее.

Слышите, он уже сучит ножками, торкает в брюхо матери России.

Кто станет повивальной бабкой русской революции? Кто примет огнедышащие роды?

Золотой жук президента Путина

июнь, 2004 г.№ 24 (551)

Власть в России поражена недугом безостановочной лжи, будто в нее вселился «бес неправды» и тянет за язык по любому поводу. Обещает бороться с бедностью — и отнимает у ветеранов последние льготы. Объявляет «крестовый поход» наркотикам — и разрешает безнаказанное их потребление. Начинает возрождение флота — и ликвидирует дивизию подводных ракетоносцев. Создает сильное государство — и передает оборонные заводы в частные руки проходимцев. Отыскивает друзей в зарубежье — и сдает враждебной Грузии дружественную Аджарию. Сражается с коррупцией — и закрывает уголовное дело по Аяцкову. Ищет управу на чиновников — и позволяет Грефу любодействовать во дворцах Петергофа. Взывает к нравственности — и застраивает города казино и притонами. Стоит на страже свободы прессы — и закрывает программу «Намедни».

Парфенова, изысканного маэстро телевидения, уволили не потому, что он показал людоедов, — все новостные программы с трупиками детей и оторванными конечностями являются каннибальскими. Не потому, что его сотрудница открыла телекамере голый пах, откуда откачивали жир, кишки и гениталии, — все телевидение работает «ниже пояса». Не потому, что в парфеновской передаче вдова Яндарбиева винила в смерти мужа двух русских разведчиков, — их вытащит из Катара другой разведчик, работающий сейчас Президентом. А потому, что «Намедни» оказалась подрывной для отворяемой «новой путинской идеологии», которая воспроизводит царскую идеологию середины XIX века, выраженную формулой графа Уварова: «Православие, самодержавие и народность». «Намедни» действовала, как шальной огнемет, сметая сусальные вавилоны власти, поджаривая фарисеев правительства с церковными свечками, превращая в дым картонный верноподданный народ, набранный из статистов «Сибирского цирюльника».

«Намедни» закрыли за сюжет с Патриархом, поздравлявшим на Пасху «богоизбранного» Путина. За тончайший глум над «презентациями и инаугурациями». За сюжеты «Бедных людей», на фоне которых праздники «золотой молодежи» с президентской «падчерицей» Ксюшей Собчак выглядят, как преступление против человечности.

Предлагаемая идеология — «сэконд-хенд», фальшива и недолговечна. Что и было видно в передачах «Намедни», как в зеркале русской революции. Эта идеология в свое время не спасла Императорский Дом и лишь сообщила катастрофе семнадцатого года черты чудовищного фарса. За Николая II не заступился Синод, отдавая его на растерзание атеистам и богохульникам. Не заступились чиновники и генералы, перебежавшие к Временному правительству, подсунув царю «Манифест отречения». Не заступился «верноподданный» народ, создавший рабоче-крестьянскую армию, перелицевавший империю с «заношенно-белого» на «огненно-красный». Та же участь уготована Путину. Чуть дунет сквознячок — и побегут прочь скороходами «верные» министры и прокуроры, роняя гаснущие свечки. Смехачи и юмористы начнут глумиться над ним, как глумятся сегодня над Ельциным. Артисты и лауреаты забудут его благодеяния и потянутся нетерпеливой чередой к новому властителю, ожидая царских милостей и воздаяний.

И только нищенка у ворот храма Христа Спасителя станет повторять шепелявым ртом: «Обидели мальчика Вовочку, отняли у него копеечку!»

Ветерком мракобесия и кликушества повеяло из храмов-новоделов, из богатых, заставленных «мерседесами» приходов, от пастырей, взявшихся вдруг пасти литературу «жезлом железным».

Сколько их появилось — дьяконов, протодьяконов, псаломщиков, алтарников, келейников, каноников, кто вдруг затеял «искать дьявола» в произведениях современных писателей. Сколько «литературных попиков» присело на золотой пенек путинской идеологии. Шагу не ступят, запятой не поставят, не испросив благословения у батюшки. Дай им волю, зальют лампадным маслом, как шпроту, всю русскую словесность. Ничуть не раскаиваются за «отлучение» Толстого. Поныне считают «Мастера и Маргариту» «сатанинской книгой». Весь Серебряный век называют безбожным. И уж, конечно, не видят в советской литературе «Духа Святого».

Еще недавно гонимая церковь таилась в катакомбах, находила приют в писаниях русских прозаиков, шла на Голгофу за «православный самиздат». Но чуть обустроилась, приоделась, приблизилась к престолу, так и приступила к «исправлению текстов», «изгнанию торгующих из храма». Не против наркотиков и абортов, избиения и вымирания русских, «американца» в Кремле, «миллиардера» в храме возвышает свой сытый голос. Новоиспеченные церковные ортодоксы — не заступники гонимых и слабых, как при митрополите Филиппе Колычеве, не обличители предателей и супостатов, как при святителе Гермогене, а ловцы «филологических чертенят» в творениях «невоцерковленных» писателей.

Не страшно, но горько. Горько за престарелого писателя, когда-то партийного активиста, что идет-идет, да и остолбенеет на проезжей части, не дойдя до «осевой», чтобы у всех на виду помолиться за власть, которая, как он полагает, «от Бога». Все жуткие годы избиения России и погубления народа он молился за Горбачева и Ельцина, а теперь молит Бога за Путина. Не как за «врага своего», а как за благодетеля и помазанника. Воистину, «Дух дышит, где хочет». Но и маразм, как противоположность Духу, тоже икнет, где пожелает.

Глубинное русское православие и поныне исполнено молитвенной высоты, богооткровенного служения. Истекает слезами над поруганной Родиной, обретается в чумном бараке, в туберкулезной тюрьме, в воюющем батальоне. Окормляет нас, грешных писателей, как окормлял Владыка Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Как напутствовал на краю могилы старец Филадельф, в схиме отец Моисей. Как накрывал нас мантией своей бесконечной любви батюшка Николай Гурьянов с псковского острова Залита. Как судит нас и спасает духовник газеты «Завтра» отец Дмитрий Дудко.

Братья, не молитесь на что попало. Вам кажется, что это золоченая рака во храме путинской власти. А это большой золоченый жук на бриллиантовых ножках, внутри которого истлевший прах и сценарий очередного фильма Никиты Михалкова.

Пасха — национальная идея россии

апрель, 2004 г. № 16 (543)

Глубоко убежден, что Пасха является «национальной идеей» России. Пасха, понимаемая как вселенский порыв к преодолению смерти, к возрождению, к воскрешению из мертвых, к созданию бессмертного богоподобного человечества. Это убеждение складывалось из чтения Святого Писания, трактатов по русской истории, русских стихов и романов. Я участвовал в «советском проекте», видел возведение великих плотин, запуск «Бурана», геополитические войны на всех континентах. Видел крах СССР, пулеметы, стрелявшие по героям 93-го года. Мое убеждение — плод раздумий, личных, часто трагических переживаний, опыт, которым наградила меня судьба. Этому убеждению есть ряд предпосылок, порой мистических, из моей собственной жизни.

С Николаем Федоровым, с его пасхальной мистерией, с его философией «Общего дела» я познакомился в отрочестве самым странным, метафизическим образом. Я учился в школе № 204, которая была построена в тридцатые годы на территории огромного Миусского кладбища, вокруг монастыря. Во время весенних субботников каждую весну мы сажали деревья на школьном дворе. Долбили грунт, рыли ямы, раскапывали старые склепы, извлекали истлевшие чиновничьи мундиры с двуглавыми орлами на пуговицах, челюсти с золотыми зубами. Сажали молодой сталинский сад на костях исчезнувших поколений. Когда мы обустраивали футбольное поле и ставили ворота, то выкопали череп. Мы все были молодыми футболистами, болели за «Спартак» и «Динамо». Стали пинать этот череп ногами, играть в футбол, и я помню, как мой носок ударил в пустые глазницы. Много позже, когда я исследовал топографию этого кладбища, уже зная, что там похоронен Федоров, я обнаружил, что его могила находилась примерно в том месте, где мы ставили ворота. Конечно, у меня нет полной уверенности, но некое мистическое чувство подсказывает мне, что я играл в футбол черепом Федорова. И именно из этого попранного черепа, из гулкой костяной чаши впервые донеслись до меня слова федоровской проповеди «воскрешения из мертвых», искупления грехов отцов подвигами сыновей.

В дальнейшем к этой философии меня подвиг опыт общения с моей бабушкой. Всю жизнь я боялся, что она умрет. Молился детской молитвой о продлении ее жизни, в молитве передавал ей часть моей жизни для продления ее дней. Страх ее потерять формировал меня на протяжении тридцати лет.

Страх потерять родного, любимого человека, вместе с его уходом — потерять связь с огромным родом, с фамильным преданием, которое создавало из меня человека религиозного, творческого, морального. Мой отец погиб в 43-м году под Сталинградом, уйдя добровольцем на фронт. Молодой историк, без пяти минут профессор, ушел в пулеметную школу, потом попал в штрафбат за какую-то провинность. Я много раз безуспешно пытался найти его могилу. Бой, в котором погиб отец, описан Жуковым в мемуарах. Это был крохотный хутор, где немцам было оказано большое сопротивление.

Отец погиб в Рождество. И поныне в этот день, когда я просыпаюсь, умываюсь, смотрю на небо, работаю, читаю, пью вино или обнимаю женщину, я думаю, что делал в эти минуты отец: как просыпался в землянке, заматывал обмотки, брал «трехлинейку», поднимался в атаку под утренней красной зарей, бежал в утреннюю зимнюю степь, к ночи лежал, вмороженный в лед под тусклой звездой.

В моей жизни был мистический опыт. Я видел ангела. Не мамонта, не снежного человека, не пришельца, но ангела. Я находился в расцвете физических и духовных сил, уже прочитал Библию, познакомился с античной и индусской философией, знал наизусть много пушкинских стихов, мог всю ночь напролет петь с друзьями старинные русские песни, каких не сыщешь в фольклорных сборниках. Шел один, много километров, вдоль Оки. Лето, зной, все в цветах, в шмелях, в бабочках. У маленькой речки Лопасня передо мной встал ангел. Огромный, гигантский, до солнца, похожий на того, что встал перед апостолом Иоанном на Патмосе. Но не грозный, а любящий. Я испытал несравнимое ощущение счастья и радости. Это длилось доли секунды, но в тот момент заиграли все речные рыбы, взлетели все птицы, дивно засверкали все краски. Крылатое существо взяло меня на небеса, наполнило своей любовью и вернуло опять на землю. Этот опыт я вспоминаю всю жизнь. Он постоянно угасает, меркнет, меняет очертания, становится мифом моей собственной жизни, но я реально пережил это чудо.

Если проследить путь русской исторической, религиозной, философской мыслей, изложенных старославянскими литерами или современным компьютерным шрифтом, то обнаружится, что основная русская идея сводится к тому, что Россия — это иная страна. Русский народ, русское государство — абсолютно отличны от прочего мира. На этом отличии строилась вся феноменология русского сознания. В разное время она наполнялась разным историческим содержанием, но острейшее отторжение от других цивилизаций сопутствовало русскому самоощущению. Инобытие являлось основой русского сознания. Русское мессианство исповедывалось смердом, и князем, и интеллектуалом, и духовидцем, и комиссаром, и Гагариным. В середине 17 века при патриархе Никоне Россия собиралась стать огромным государством-монастырем, так как мыслила себя местом «Второго Пришествия». Русские избраны Господом для того, чтобы здесь, среди них, объявиться на Земле. Новый Иерусалим, построенный под Москвой, — инженерно-метафизический проект, связанный с перенесением топонимики «святых мест» в Россию, для того, чтобы именно сюда спустился «космический корабль» Второго пришествия. Там, в Новом Иерусалиме, есть Иордан, есть Фавор, есть Голгофа, есть Гефсиманский сад. Это не была игра ума, это не японская имитационная архитектура, не Дисиейленд, где изготовлены маленькая Испания, крохотная Франция, миниатюрный Китай. Это была гигантская задача, под которую подверстывалась вся русская история. Русское инобытие предполагало, что Россия — страна райская, что она не захвачена мировой порчей, и что она будет выстраивать мир в чертежах Царствия Небесного.

Три года я проработал лесным объездчиком под Новым Иерусалимом, и одним из моих приходов был Фавор.

Советский проект является абсолютно «никоновским проектом». Это выделение советской истории из всей остальной истории. Создание альтернативного человека, альтернативного социума, альтернативного пути к абсолютно иной цели. Советский Союз — это выделение части земли из традиционной Земли. Существует теория, по которой Луна вырвалась из Земли. В южном полушарии есть впадина, залитая океаном, откуда вихрем была вырвана Луна, выброшена на орбиту, чтобы существовать, как небесное тело, альтернативное Земле. Советский Союз был той Луной, которая была вырвана «красным вихрем» из мировой истории. Смысл советского периода — предложить иной вариант человеческого развития. Абсолютно асимметричный, не связанный с традиционной историей, путь — к Абсолюту, к идеалу, к коммунизму. Это абсолютно идеальное, трансцендентное бытие, для достижения которого и была создана советская империя, универсальный «советский проект».

В чем же Абсолют? Среди частного, дробного, случайного в человеческой жизни, стремящейся к концу, к завершению, к праху, есть абсолютная мечта. Это бессмертие. Божественный идеал, к которому стремится все живое и смертное, созданное по образу и подобию бессмертного Бога. Всякое живое и смертное тяготится своей смертностью, ужасается ей, усматривает в ней несправедливость и абсурдность Вселенной. Проблема смерти — есть главная проблема человеческой истории и культуры. Абсолютное бытие — в преодолении смерти. Преодолении индивидуальной смерти, коллективной смерти, смерти Вселенной, преодолении энтропии, когда целые участки Вселенной на глазах затягиваются в «черные дыры». Коммунизм — не огромное лоскутное одеяло, под которым спит все человечество. Не машина, которая плодит бесконечное количество товаров. Не «доска почета» с фотографиями ударников. Это преодоление смерти. Эта задача ни разу не была сформулирована коммунистическими политиками — ни Марксом, ни Брежневым, ни Сталиным. Но весь пафос советской футурологии, советской технократической мысли направлен на создание «эликсира бессмертия». Все, что вменяется «советскому проекту» ортодоксальной христианской мыслью, как греховное, безбожное, как строительство новой Вавилонской башни, как гордыня, является на самом деле глубинным проникновением в замысел Божий. Откровение Иоанна говорит о преодолении смерти, о воскрешении из мертвых, о создании такой ситуации в земной истории, когда мертвые восстанут из гробов. Это будет сделано Господом во время Второго Пришествия, когда сотворятся Новая земля и Новое небо. Однако вся история человечества связана с тем, что Господь делегирует человечеству все большее количество своих «полномочий». На заре человечества все зависело от Господа. Он карал неправедных потопами и землетрясениями, напускал саранчу и засуху, и наоборот, одарял праведных «тучными» годами, обильным плодоношением стад и полей. Но чем дальше, тем больше Господь доверял человеку. Вершил дела людские людскими руками — на провинившийся народ насылал другой карающий народ, в спину неправедного властителя вонзался клинок мстителя. Изобретая колесо, огонь, машину, человечество получало эти колесо, огонь и машину из рук Господа, увеличивая возможности управлять своей судьбой и историей.