Помоги проекту - поделись книгой:
| Города и районы | Сентябрь | Октябрь | Ноябрь | Декабрь | Январь | Февраль | Март | Всего |
| 1944 год | 1945 год | |||||||
| Лондон | 16 | 32 | 82 | 47 | 114 | 114 | 112 | 517 |
| Эссекс | 6 | 25 | 40 | 65 | 71 | 90 | 81 | 378 |
| Кент | 1 | 6 | 16 | 4 | 11 | 14 | 12 | 64 |
| Хардворшир | — | 3 | 2 | 3 | 18 | 6 | 2 | 34 |
| Норфолк | 8 | 20 | — | — | — | — | 1 | 29 |
| Суффолк | 1 | 4 | 1 | 2 | 2 | 3 | — | 13 |
| Суррей | — | 1 | — | — | 2 | 3 | 2 | 8 |
| Суссекс | 2 | — | 1 | — | 1 | — | — | 4 |
| Бедфордшир | — | — | 1 | — | 1 | — | 1 | 3 |
| Букингемшир | — | — | — | — | — | 2 | — | 2 |
| Кембриджшир | — | — | 1 | — | — | — | — | 1 |
| Беркшир | — | — | — | — | — | — | 1 | 1 |
| Всего | 34 | 91 | 144 | 121 | 220 | 232 | 212 | 1054 |
Отдельные разрывы Фау-2 причинили значительные потери гражданскому населению. Так, 25 ноября разрывом одной ракеты в Лондоне было убито 160 человек. Наиболее тяжелые потери от ракет Фау-2 Англия понесла в ноябре (более 1400 убитых и раненых). Общее число жертв от Фау-2 составило 2724 убитыми и 6467 тяжелоранеными.
Британское правительство было серьезно обеспокоено таким положением. Самое трагическое заключалось в том, что с новым ракетным оружием не было никаких средств борьбы.
В качестве контрмер против ракет Фау-2 англичане могли применить только бомбардировки стартовых позиций немцев. Однако надо признать, что результаты подобных акций были весьма скромными. Только продвижение англо-американских войск во Франции на северо-восток и захват районов стартовых позиций избавили англичан от дальнейших ракетных бомбардировок.
Последняя ракета Фау-2 по Англии была запущена 27 марта 1945 года, после чего части Фау-2, дислоцировавшиеся в районе Гааги, вместе с остатками частей группы «Норд» перебазировались в Германию. Основная масса личного состава групп «Норд» и «Зюд» была позднее захвачена в плен 9-й армией США.
В заключение следует сказать, что предпринятая немцами в период 1944–1945 годов ракетная бомбардировка Англии и других стран Европы не принесла успеха германскому командованию. Применением Фау-1 и Фау-2 немцам не удалось изменить военно-политическую обстановку в свою пользу. Шумиха, поднятая нацистами вокруг «секретного» оружия с целью поднять дух войск и населения Германии в обстановке тяжелых поражений вермахта, не достигла результатов.
Основными объектами ракетных бомбардировок, как известно, являлись крупные города. Ракетное дальнобойное оружие использовалось не для поражения группировок войск, уничтожения промышленных предприятий и других военных объектов, а против гражданского населения как средство терроризма и шантажа. Известен факт, когда в ответ на ухудшение дипломатических отношений со Швецией германское командование планировало пригрозить шведам ракетной бомбардировкой Стокгольма, считая, что такое мероприятие подействует на них весьма запугивающим образом и заставит их занять более угодные для Германии позиции[11].
Вряд ли немецкое командование не отдавало себе отчета в том, что ракетное оружие того времени в качественном и количественном отношении еще не созрело для того, чтобы играть роль серьезного фактора стратегического значения. Однако характерной чертой германского руководства являлся крайний авантюризм как в политике, так и в стратегии. Поэтому она решилась пустить в ход это оружие в надежде добиться хотя бы психологического эффекта.
В условиях значительных помех для работы промышленных предприятий, вызванных интенсивными бомбардировками, в обстановке большой спешки при проектировании и подготовке к серийному производству ракетных снарядов Фау-1 и Фау-2 имели место крупные технические просчеты. Частые аварии двигательных установок, большие пределы вероятных отклонений от точек прицеливания исключали при существовавшей в то время мощности боевых зарядов целесообразность применения этого оружия по группировкам войск и отдельным предприятиям военной промышленности и вообще делали такие системы малоэффективными. В то же время производство дальнобойных ракет, особенно Фау-2, требовало больших затрат. Уинстон Черчилль отмечал по этому поводу: «Нам повезло, что немцы тратили так много усилий на производство ракетных снарядов вместо производства бомбардировщиков. Даже наши „Москито“, производство которых, вероятно, обходилось не дороже, чем производство Фау-2, сбрасывали за время своего существования в среднем 125 тонн бомб каждый с отклонением в пределах одной мили от цели, в то время как Фау-2 сбрасывал лишь одну тонну и то с отклонением от цели в среднем на 15 миль»[12].
К этому надо добавить, что разработка Фау-1 и Фау-2 велась различными ведомствами при отсутствии координирующего органа. Зачастую она определялась не целесообразной технической политикой, учитывающей перспективы развития ракетного оружия, а личными взаимоотношениями ответственных руководителей работ в области ракетостроения с Гитлером и другими нацистскими главарями. Отрицательно отражалась на производстве и использовании Фау-1 и Фау-2 борьба между различными ведомствами, особенно между армейскими кругами и органами Гиммлера за руководство ракетными бомбардировками.
Удельный вес дальнобойного ракетного оружия в вооруженной борьбе в период Второй мировой войны был незначительным. За все время операции против Лондона — главного объекта бомбардировок — взорвалось 2418 снарядов Фау-1 и 517 ракет Фау-2. Суммарный вес взрывчатых веществ (аммонала) в их боевых зарядах не превышал 3000 тонн. Общие потери гражданского населения Англии убитыми и ранеными от Фау-1 и Фау-2 достигли 42 380 человек, тогда как от авиационных бомбардировок эти потери составили около 146 тысяч человек[13].
Организуя операцию по ракетным бомбардировкам Англии и других стран, германское командование допустило немало оперативных просчетов. Достаточно сказать, что бомбардировка не явилась для англичан неожиданной, то есть фактор внезапности применения новых средств борьбы был утрачен еще в период подготовки. Бомбардировка не носила характера массированных ударов и велась в отрыве от действий других видов вооруженных сил, в частности авиации. Даже между частями, вооруженными самолетами-снарядами Фау-1, и частями, вооруженными баллистическими ракетами Фау-2, не было согласованных действий.
Очень отрицательно отразился на боевом использовании ракетного оружия неудачный выбор районов огневых позиций и тылового обеспечения частей Фау-1 и Фау-2. Развертывание боевых порядков этих частей на полуострове Котантен и в Северо-Восточной Франции перед лицом непосредственной угрозы вторжения союзных войск в Нормандию было крупной ошибкой немецкого командования. Это привело к тому, что с высадкой союзников во Франции германским ракетным частям пришлось неоднократно менять районы стартовых позиций, перенося их в общем северо-восточном направлении на территорию Бельгии, Голландии и Северной Германии. Кроме того, первоначальные районы стартовых позиций Фау-1 и Фау-2 находились на большом удалении от немецких центров производства и снабжения ракет, что создавало излишние трудности в подвозе и материально-техническом обеспечении ракетных частей в условиях массированных авиационных налетов союзников на немецкие коммуникации. Это затрудняло также сохранение в тайне мероприятий, связанных с организацией ракетной бомбардировки.
Оперативное руководство подготовкой и особенно боевой деятельностью ракетных частей со стороны их командующего, ставленника Гиммлера генерала войск СС Каммлера, и его штаба осуществлялось из рук вон плохо. Все это не могло не сказаться отрицательно на общих результатах применения дальнобойных ракетных средств.
Германское командование вскоре после начала бомбардировок Англии воочию убедилось в низкой эффективности своего «секретного» оружия и в бесцельности его дальнейшего применения, не оправдывавшегося ни политическими, ни военными соображениями. Однако охваченное страстью к разрушению, оно продолжало обстрел Англии до последней возможности. Когда же стартовые площадки на побережье Франции оказались в руках союзников, обстрелу с новых стартовых позиций подверглись Париж, Антверпен, Льеж и Брюссель.
Расчеты руководителей нацистской Германии на то, что ракетными бомбардировками удастся подорвать моральный дух населения и войск противника, оказались полностью несостоятельными.
Применение немцами Фау-1 и Фау-2 не привело ни в какой мере к стратегическому изменению обстановки в пользу нацистской Германии. Оно не оказало и не могло оказать влияния на ход вооруженной борьбы на Западном фронте и тем более на общий ход Второй мировой войны, поскольку в этот период ракетное оружие находилось еще в «младенческом возрасте».
Несмотря на большие успехи в области создания средств доставки боевых зарядов до целей, немцы не располагали в то время взрывчатыми веществами большой силы. Это наряду с малой точностью попадания сводило эффективность первого в истории боевого применения ракет Фау-1 и Фау-2 до минимума. Лишь дальнейшее усовершенствование ракетных средств борьбы в послевоенный период в сочетании с использованием ядерных зарядов сделало ракетное оружие фактором решающего стратегического значения.
Отсутствие у нацистов ядерных боеголовок спасло от ударов «возмездия» еще одну страну Антигитлеровской коалиции — Соединенные Штаты Америки. А ведь работы по ракетам, способным достать территорию США, велись германскими специалистами еще с конца 1941 года.
Еще в начале войны в Пенемюнде началась проработка возможности нанесения ракетных ударов по США. Однако ракета А-4 по причине ограниченной дальности для этой цели не годилась. Поэтому для увеличения дальности полета было предложено на базе ракеты А-4 создать крылатую ракету с большей дальностью. Но расчетная дальность крылатой модификации ракеты, получившей обозначение А-4В, составляла 500–600 км, что также было недостаточно для достижения территории США. Поэтому в 1943 году была разработана методика запуска ракет из плавучих стартовых контейнеров.
Такой контейнер с размещенной в нем ракетой должен был доставляться в заданный район на буксире за подводной лодкой. Во время буксировки контейнер находился в подводном положении, а перед пуском ракеты он путем перекачки балластной воды переводился в вертикальное положение (наподобие поплавка). Предполагалось, что подводная лодка класса XXI будет способна одновременно буксировать три контейнера с ракетами. Однако с усилением ПВО и ВМФ США от такой идеи немецкому командованию пришлось отказаться, тем не менее до конца войны на верфи в Эльблаге был построен один стартовый контейнер.
Тогда конструкторы фон Брауна приступили к разработке двухступенчатой ракеты под обозначением А-9/А-10, которая должна была запускаться с территории Европы. Первую ступень составляла ракета-носитель А-10 высотой 20 м, диаметром 4,1 м и стартовым весом 69 т. ЖРД первоначального варианта А-10 имел 6 камер сгорания, аналогичных камере сгорания ракеты А-4, работавших на одно реактивное сопло. Затем этот вариант был заменен другим — с одной большой камерой сгорания.
В качестве второй ступени предусматривалась крылатая ракета А-9. Длина ее составляла 14,2 м, диаметр 1,7 м, полный вес 16,3 т. В носовой части предполагалось разместить около тонны взрывчатого вещества. В средней части первоначально предусматривалось установить стреловидное крыло, в дальнейшем по результатам продувок в аэродинамических трубах его заменили дельтовидным крылом. Обеспечить необходимую точность наведения при дальности полета около 5 тыс. км в то время мог только летчик, поэтому А-9 была пилотируемой. За отсеком с боезарядом в носовой части ракеты предусматривалось установить герметичную кабину пилота. Для достижения расчетной дальности максимальная высота траектории полета превышала 80 км, то есть ракета должна была выходить в космическое пространство. При этом летчик, управляющий ракетой, мог бы формально считаться космонавтом. Необходимо напомнить читателю, что спустя почти двадцать лет за подобные суборбитальные полеты на кораблях «Меркурий» (без выхода на орбиту) американцы Шеппард и Гриссом получили звание астронавтов. Сценарий полета ракеты А-9/А-10 должен был выглядеть так. После запуска ракеты и отделения первой ступени А-10 вторая ступень А-9 с работающим ЖРД продолжала полет с увеличением высоты и скорости. После выработки топлива ракета переходила в режим планирования, а летчик брал управление на себя. Дальнейший полет он должен был осуществлять, используя для навигации радиосигналы с подводных лодок. Выведя машину на цель и стабилизировав ее траекторию, пилот должен был катапультироваться. Теоретически предполагалось, что спустившегося на парашюте летчика подберут немецкие подводные лодки или он попадет в плен к американцам. Специалисты же оценивали реальные шансы летчика приземлиться или приводниться живым как 1:100. Первый полет системы А-9/А-10 планировался на 1946 год.
В 1943 году разработка проекта А-9/А-10 шла полным ходом, однако произошедшие вскоре события заставили немецкое руководство изменить планы. Дело в том, что еще в 1942 году разведка союзников заинтересовалась сверхсекретными немецкими объектами в районе Пенемюнде. Была разработана операция, целью которой являлась массированная бомбардировка электростанции, завода по производству жидкого кислорода, сборочных корпусов и т. д. Чтобы усыпить бдительность немцев, разведывательные самолеты союзников в течение нескольких месяцев до назначенной операции совершали регулярные полеты вдоль побережья от Киля до Ростока. Немецким же средствам ПВО было категорически приказано не открывать огонь по самолетам-разведчикам и не поднимать истребители-перехватчики во избежание демаскировки объектов в Пенемюнде. И вот поздно вечером 17 августа 1943 года союзная армада в составе почти 600 дальних бомбардировщиков вылетела на задание. Немцы восприняли эту операцию как намерение бомбить Берлин, по этой причине ПВО Берлина была приведена в состояние полной боевой готовности. Однако неожиданно для немцев союзная армада над островом Рюген изменила курс: вместо того чтобы повернуть на юг к Берлину, бомбардировщики повернули на юго-восток. В эту ночь на Пенемюнде было сброшено более 1500 тонн фугасных и зажигательных бомб, ракетному центру был нанесен огромный ущерб. Во время бомбежки погибли более 700 человек, среди которых было много специалистов, в том числе главный конструктор двигателей для ракет А-4 и Wasserfall доктор Тиль и главный инженер Вальтер.
Сразу после налета на Пенемюнде были приняты меры по ускорению строительства в известковых горах Гарца вблизи Нордхаузена огромного подземного завода «Миттельверк». Этот завод предназначался для массового производства авиационных ТРД и ракет V1 и V2. Для работ на этом заводе немцы использовали 30 тыс. заключенных, размещенных в специально построенном для этой цели концлагере «Дора». Испытательный полигон для ракет срочно оборудовали в Польше. В Пенемюнде остались только конструкторское бюро и испытательные лаборатории.
В этих условиях было приказано работы по А-9/А-10 заморозить, а все усилия сосредоточить на серийном выпуске баллистической ракеты А-4.
В июне 1944 г. по приказу Гитлера работы возобновили под кодовым названием Projekt Amerika. Чтобы ускорить работы, решили за основу взять крылатую ракету А-4В, а разработку вести в беспилотном и пилотируемом вариантах. На пилотируемой крылатой ракете А-4В предполагалось установить самолетное шасси, а также дополнительный турбореактивный или прямоточный воздушно-реактивный двигатель в нижнем стабилизаторе, летчик располагался в герметичной кабине в носовой части ракеты.
К концу 1944 года немцы успели построить только опытные образцы беспилотного варианта ракеты А-4В. Испытания первого опытного образца состоялись 27 декабря 1944 года. Пуск закончился аварией из-за отказавшей на высоте около 500 м системы управления ракетой. Успешно завершился только третий запуск беспилотной ракеты, действительно состоявшийся 24 января 1945 г. Ракета достигла скорости 1200 м/с и высоты 80 км, но после перехода в режим планирования у нее сломалось крыло, и ракета упала в море.
Реализовать до окончания войны задуманные проекты пилотируемых крылатых ракет А-4В и А-9 немцам не удалось, все работы так и остались на стадии эскизных прорисовок. Что касается подготовки летчиков для полетов на ракетах — действительно, в составе 5-й эскадрильи 200-й бомбардировочной эскадры с 1943 года готовилась группа летчиков-самоубийц для полетов на самолетах-снарядах и крылатых ракетах. Однако ни одного случая боевого применения немецких летательных аппаратов с летчиками-самоубийцами до конца войны не было зафиксировано.
5 мая 1945 года испытательный центр Пенемюнде был захвачен советскими войсками, но весь научно-технический персонал Ракетного центра успел еще в апреле эвакуироваться в Баварию. Вернер фон Браун укрылся на альпийском лыжном курорте, где после объявления о капитуляции Германии он сдался американцам. Его, как и тысячи других крупных нацистских ученых и инженеров, в рамках секретной операции «Скрепка» переправили в США. Там он продолжал работать по ракетной тематике Пентагона, находясь под пристальным наблюдением спецслужб. В 1951 году под руководством фон Брауна были разработаны баллистические ракеты «Редстоун» и «Атлас», которые могли нести ядерные заряды.
Размещение ракетных частей нацистской Германии для бомбардировки Англии
«Самолеты-убийцы»
Эта глава книги посвящена германским серийно выпускавшимся пилотируемым аппаратам, предназначенным для поражения наземных объектов. Вопреки распространенному в последнее время мнению о многочисленных эффективных проектах немецких конструкторов, до реального применения «дошли» всего две разработки, а остальные так и остались экспериментальными.
Несмотря на свою конструктивную простоту и малую стоимость самолеты-снаряды Фау-1 (Fi-103) не отличались особой точностью при поражении относительно небольших объектов. А уничтожать мосты, командные пункты, корабли и другие цели иногда было просто необходимо. Однако для создания эффективных систем наведения нужно время, а его-то как раз у ученых нацистского государства не было. Поэтому была выдвинута идея о замене дорогостоящего механизма наведения человеком. Несмотря на то, что практические шансы пилота покинуть кабину самолета-снаряда с парашютом (согласно инструкции) при высокой скорости пикирования и благополучно приземлиться (или приводниться) оценивались многими германскими специалистами как один из ста, а использование летчиков-смертников противоречит христианскому отношению к смерти, было решено разработать боевой пилотируемый вариант Фау-1. Сторонниками подобных идей были авторитетные в Третьем рейхе люди: известная летчица-испытатель Ханна Райч и «диверсант № 1» Германии гауптштурмфюрер СС Отто Скорцени.
Осенью 1943 года офицер люфтваффе гауптман Хайнрих Лянге возглавил небольшую группу летчиков-добровольцев для отработки методики применения «нестандартных» атак наземных и надводных целей противника, включая и атаки с помощью пилотируемых самолетов-снарядов. В октябре 1943 года состоялась встреча X. Лянге с известной летчицей-испытателем Ханной Райч и доктором Бенцингером, руководителем Германского института авиационной медицины. Они разработали конкретные предложения по применению пилотируемых самолетов-снарядов, которые затем были обсуждены у Э. Мильха, заместителя Г. Геринга. Ханне Райч было поручено представить конечный вариант предложений лично А. Гитлеру, что и было сделано 28 февраля 1944 года. Результатом рассмотрения этих предложений стал приказ о развертывании работ по исследованию различных «нестандартных» методов атаки на базе 200-й бомбардировочной эскадры KG 200 (Kampfgeschwader 200).
В составе KG 200 создали специальную экспериментальную 5-ю эскадрилью 5./KG 200, командиром которой назначили X. Лянге. Неофициально эскадрилья имела название «Леонидас штаффель» (Leonidasstaffel) по имени античного героя Фермопил спартанского царя Леонида, задержавшего вместе со своим отрядом из 300 человек до подхода основных сил многотысячное войско персидского царя Ксеркса, что ясно указывало на ее назначение. Летный состав 5./KG 200 насчитывал 90 человек: 60 человек из люфтваффе и 30 из эсэсовской команды О. Скорцени. Руководство всеми работами, связанными с формированием групп летчиков-самоубийц и отработкой ими методов атаки, было возложено на начальника Генерального штаба ВВС генерала Кортена. Авиационным фирмам было поручено разработать для этих целей пилотируемые летательные аппараты.
Несмотря на то что было изготовлено несколько конструкций пилотируемого самолета-снаряда с реактивным двигателем, до серийного производства довели конструктивно схожий с беспилотной ракетой Фау-1 самолет-снаряд «Райхенберг». Всего было разработано четыре варианта подобного летательного аппарата:
Fi-103A1 «Райхенберг I» — двухместный самолет без двигателя;
Fi-103A1 «Райхенберг II» — двухместный самолет с двигателем;
Fi-103A1 «Райхенберг III» — одноместный самолет с двигателем;
Fi-103A1 «Райхенберг IV» — боевая модификация.
Первые три модификации предназначались для испытаний и обучения летного состава, четвертый — для боевого применения. «Райхенберг» буксировался в воздухе самолетом «Хеншель» Hs-126, все остальные запускались в воздухе с бомбардировщика «Хейнкель» Не-111Н22.
«Райхенберг» отличался от беспилотного Fi-103 только установкой кабины летчика перед воздухозаборником двигателя (вместо отсека с баллонами сжатого воздуха) и наличием элеронов на крыле. В кабине устанавливалось сиденье летчика, приборная доска с прицелом, высотомером, авиагоризонтом, указателем скорости и часами. Кроме того, в кабине располагались гирокомпас и электрическая батарея с преобразователем. Управление самолетом осуществлялось при помощи обычной ручки и педалей. Фонарь кабины открывался вправо, лобовое стекло было бронированным.
Первые опытные образцы «Райхенберга» не имели системы спасения летчика. На серийных же машинах предполагалось установить простейшую систему аварийного покидания, аналогичную системе, применявшейся на самолете-снаряде DB P.F или на реактивном штурмовике фирмы «Хеншель» Hs-132. При воздействии на рычаг катапультирования открывался замок донного люка, освобождая его, после чего летчик выпадал вниз из кабины вместе с парашютом.
Опытный образец «Райхенберга» был изготовлен на заводе фирмы «Хеншель» в Берлин-Шонефельде. Летные испытания машины начались в Рехлине в сентябре 1944 года. Пилот во время первого полета получил серьезные повреждения спины из-за высокой скорости приземления на подфюзеляжную лыжу. Во время второго полета сорвало фонарь, и снова пилот получил серьезные повреждения во время посадки. После доработки конструкции машины испытания продолжились, несколько полетов выполнил Вилли Фидлер, летчик-испытатель фирмы «Физелер». Ханна Райч, испытывавшая третью опытную машину, завершила первый полет успешно, несмотря на полученные машиной при отцепке от самолета-носителя повреждения. Однако второй полет этой же машины из-за потери песочного балласта, который размещался в фюзеляже вместо боеголовки, завершился аварией: самолет разбился, но известная летчица осталась жива.
Вскоре был построен двухместный тренировочный образец без двигателя «Райхенберг-I», а в ноябре — двухместный аппарат с двигателем «Райхенберг-II». Во время второго испытательного полета «Райхенберга-III» 5 ноября 1944 года обломилась законцовка левой консоли крыла из-за сильной вибрации от двигателя, но летчик-испытатель Хайнц Кенше сумел покинуть тесную кабину и спуститься на парашюте. Эта авария продемонстрировала огромную трудность покидания в полете аппарата даже для высококвалифицированного летчика-испытателя.
В конце 1944 года началась подготовка инструкторов для обучения летного состава полетам на «Райхенберге-IV», а под Данненбургом были подготовлены производственные мощности для переделки Fi-103 в пилотируемые «Райхенберги». Как уже говорилось, «Райхенберги» предназначались для «Леонидас штаффель» эскадры KG 200. Из готовившихся пилотов-добровольцев приблизительно 35 человек прошли обучение до конца февраля 1945 года, но далее обучение было приостановлено из-за нехватки топлива. Во время испытательного полетав Рехлине 5 марта удача отвернулась от летчика-испытателя Кенше — он погиб после того, как при выполнении режима пикирования сорвало обшивку с крыла «Райхенберга».
Эта катастрофа переполнила чашу терпения командира KG 200 подполковника Баумбаха, который был противником программы «Райхенберг». Баумбах обратился за помощью к министру вооружений и военной промышленности Альберту Шпееру. 15 марта Шпеер и Баумбах посетили Гитлера, и Шпеер смог убедить фюрера в том, что самоубийство не соответствует традициям немецких военных. В конце концов Гитлер с этими аргументами согласился, и в тот же день Баумбах приказал расформировать эскадрилью летчиков-самоубийц. К тому времени более 200 самолетов-снарядов «Райхенберг» уже находились на складах люфтваффе в Данненберге и Пулверхофе, но ни один из них так никогда и не был применен в боевых действиях.
Завод в Данненберге несколько раз посетили японские офицеры с целью ознакомления с процессом постройки «Райхенберга». Немецкая технологическая помощь была оказана при разработке японского аналога «Райхенберга» — самолета-камикадзе фирмы «Каваниси» «Байка», которому тоже не посчастливилось принять участие в боевых действиях.
Самолет-снаряд Fi-103R («Райхенберг-IV») имел следующие характеристики: экипаж — 1 человек, силовая установка — 1 ПуВРД As 014 тягой 300 кгс, размах крыла — 5,7 м, длина самолета — 8,0 м, взлетный вес — 2250 кг, вес боеголовки — 830 кг, максимальная скорость — 800 км/ч, дальность полета (при сбросе с высоты 2500 м) — 330 км, продолжительность полета — 32 мин.
Другой реализуемой идеей по повышению точности поражения объектов стала разработка составных самолетов-снарядов — так называемых «Мистелей».
Еще в предвоенные годы в Великобритании авиаконструктор Роберт Майо предложил схему составного почтового самолета для осуществления трансатлантических перелетов. Составной самолет представлял собой систему из двух гидросамолетов, установленных один на другом. Опытный экземпляр подобного летательного аппарата был собран по заказу министерства авиации. Слегка измененный четырехмоторный гидросамолет S.21, названный «Майа», был нижним самолетом-носителем. Сверху устанавливался четырехмоторный гидросамолет S.20 «Меркурий». Первый полет с разделением имел место 6 февраля 1938 года. После большого количества испытательных полетов «Меркурий» 21 июля 1938 года совершил беспосадочный перелет в Монреаль (команда) продолжительностью 20 часов 20 минут, покрыв расстояние в 4715 км, неся на борту 272 кг почты. 6 октября «Меркурий» совершил рекордный беспосадочный перелет до Южной Африки (9652 км). Начавшаяся война прервала эксплуатацию составного самолета — в мае 1941 года он был разрушен во время налета немецкой авиации.
В Советском Союзе работы с составными самолетами-снарядами велись в конце 30-х годов. В качестве самолета-снаряда использовался бомбардировщик ТБ-3 с 3,5 т взрывчатки, на спине ТБ-3 крепился самолет управления КР-6. Радиус действия этой сцепки составлял около 1200 км.
Советский авиаконструктор B. C. Вахмистров (автор знаменитого проекта «Звено») в 1944 году разработал проект составного самолета-снаряда, основой которого являлся планер с установленным на его спине самолетом управления. Планер был выполнен по схеме с двухбалочным хвостовым оперением, причем в каждой балке располагалась бомба весом 1000 кг. Самолет управления обеспечивал доставку планера в район расположения цели. Взлет сцепки осуществлялся при помощи сбрасываемой стартовой тележки. Доставив планер в заданный район, самолет осуществлял прицеливание и отцеплял его. После отцепки от самолета планер должен был лететь по направлению к цели, используя гироскопический автопилот. Однако проект не был реализован.
В 1941 году Германия, используя опыт СССР и Англии, также начала разработку составных самолетов-снарядов. После первоначального изучения специалисты технического департамента RLM отклонили эту идею на том основании, что для нее нет практического применения. Однако уже с 1942 года по заданию министерства в планерном институте DFS началось изучение особенностей полета увязки из планера и установленного у него на спине самолета управления. Первоначально эксперименты проводились с планером DFS 230, а в качестве самолета управления использовались аппараты К-135, Fw-56 и Bf-109E. В итоге приняли решение о начале летных испытаний опытной связки из самолета-снаряда, в который переоборудовали бомбардировщик «Юнкерс» Ju-88A, и самолета управления, в качестве которого использовался истребитель «Мессершмитт» Bf-109F. После окончания испытаний была принята программа под кодовым названием «Бетховен». В рамках этой программы в июле 1943 года RLM выдало фирме «Юнкерс» задание на подготовку 15 экземпляров боевой системы «Мистель-1» (mistel— «упряжка с навозом»). Эта система состояла из бомбардировщика Ju-88А и истребителя Bf-109F и получила название «Мистель-1».
Весной 1944 года в составе 4-й группы бомбардировочной эскадры KG 101 (IV/KG 101) сформировали специальную эскадрилью, на вооружение которой стали поступать «Мистели-1». Для обучения летного состава использовались Ju-88A4 без боевой части, из кабины самолета снималось почти все оборудование, такие учебные машины обозначались «Мистель» S1. Боевые же машины оборудовались следующим образом. Носовая часть Ju-88A4 легко отделялась при помощи быстросъемных болтов и заменялась боевой частью с кумулятивным зарядом весом 3800 кг. Истребитель устанавливался сверху на двух передних жестких стойках и одной задней подпружиненной стойке. Предусматривалось два варианта боевого применения связки. По первому варианту взлет и полет к цели осуществлялся только при работающих двигателях нижней машины. Запуск двигателей верхней машины осуществлялся при приближении к цели, после чего летчик переводил связку в пологое пикирование и отцеплялся. Механизм отстыковки в полете был следующим. Летчик самолета управления освобождал заднюю стойку, которая, откидываясь назад вдоль фюзеляжа бомбардировщика, нажимала концевой выключатель, раскрывавший замки основных стоек. Освободившийся бомбардировщик пикировал на цель, а самолет управления уходил на базу. Второй вариант предусматривал совместную работу двигателей обоих самолетов до момента расстыковки, при этом двигатель верхнего самолета питался топливом от носителя. Ночью 24 июня 1944 года эскадрилья «Мистелей-1» из состава IV/KG 101 впервые атаковала корабли союзников во Франции в устье реки Сены.
Разрабатывались и другие варианты «Мистелей». Например, «Мистель-2» представлял собой связку Ju-88G1 с Fw-190A6 или Fw-190F8. В 1944 году было переоборудовано 75 стоявших на ремонте бомбардировщиков Ju-88G1 в «Мистели-2». Первый образец взлетел в ноябре того же года, планировалось поставить 125 экземпляров.
«Мистель-3» представлял собой модернизацию «Мистеля-2», у которого под фюзеляжем нижнего самолета устанавливалась дополнительная стойка шасси, сбрасываемая после взлета. Усиление шасси было вызвано несколькими авариями «Мистелей-2» из-за поломок стоек при взлете с плохо подготовленных аэродромов.
В октябре 1944 года 4-я группа бомбардировочной эскадры KG 101 была передана в состав II/KG 200, на ее вооружении состояло 60 «Мистелей». В декабре предполагалось осуществить массированную атаку военно-морской базы англичан в Скапа-Флоу, однако из-за плохих погодных условий атака не состоялась. Тогда немецкое командование перенацелило «Мистели» на применение их в рамках операции «Eisenhammer» («Железный молот»), которую запланировали на март следующего года. Суть операции, техническую часть которой разработал профессор Штайнманн из RLM еще в 1943 году, заключалась в единовременном нанесении бомбовых ударов по электростанциям, расположенным в европейской части территории Советского Союза, с целью парализовать оборонную промышленность. Для этих ударов разрабатывались специальные авиационные мины «Sommerballon» («Летний баллон»), которые должны были сбрасываться в водохранилища электростанций. Оставаясь на плаву, мина течением воды должна была доставляться к гидроэлектрическим турбинам или системам забора воды для охлаждения тепловых турбин и выводить их из строя. Для выполнения операции «Железный молот» требовалось около 100 «Мистелей». Согласно сценарию планировавшейся операции «Мистели» должны были взлетать с аэродромов в Восточной Пруссии, однако в марте эти аэродромы были захвачены наступавшими советскими войсками. В связи с изменением обстановки II/KG 200 получила приказ перенацелить свои «Мистели» для ударов по мостам на реках Одере, Нейсе и Висле. С апреля к этим боевым действиям была подключена бомбардировочная эскадра KG 30, частично перевооружившаяся на «Мистели». Согласно советским данным, 16 апреля 1945 года, после начала берлинской стратегической наступательной операции, 16 самолетов-спарок «Мистель» пытались разрушить переправы через Одер, чтобы остановить наступление войск 1-го Белорусского фронта на столицу рейха, но потерпели неудачу.
Разрабатывался вариант «Мистеля-3», который предназначался для многоразового использования в качестве сверхдальнего истребителя. При этом нижний самолет пилотировался своим экипажем, в носовой части фюзеляжа располагался радар, а в задней части кабины устанавливался пулемет MG-131, для достижения максимальной дальности подвешивались два сбрасываемых топливных бака емкостью по 900 л.
«Мистель-4» представлял собой связку из Ju-88G7 и истребителя Та-152Н. До конца войны их построили около 250 экземпляров, до 50 экземпляров захватили союзные войска в районе Мерсербурга.
Схема различных вариантов системы «Мистель» (сверху вниз): А — «Мистель» S1 (комбинация Jи-88А4 и Bf-109F4); Б — «Мистель» S2 (комбинация Ju-88G1 и Fw-190A8); В — «Мистель» S3s (комбинация Ju-88G10 и Fw-190A8)
Часть вторая
Польская армия в СССР
Действия польских военных формирований на фронтах Второй мировой войны отличались некоторой уникальностью. Польские военнослужащие сражались в составе советских, британских и американских объединений и соединений на всех европейских ТВД, потеряв в общей сложности 123 тысячи человек. Однако, несмотря на военные заслуги польских солдат, судьбу этой страны и конфигурацию ее границ определили не позиции польских правительств, а дипломатические договоренности между СССР, США и Великобританией.
Первые формирования (армия Андерса)
Формирование польской армии на территории СССР стало осуществляться на основании Соглашения между СССР и Польшей (правительством в эмиграции. —
Во время посещения В. Сикорским Советского Союза 4 декабря 1941 года была подписана декларация правительств Советского Союза и Польской Республики о дружбе и взаимной помощи. Параграф второй этого документа гласил: «Осуществляя Договор, заключенный 30 июля 1941 года, оба Правительства окажут друг другу во время войны полную помощь, а войска Польской Республики, расположенные на территории Советского Союза, будут вести войну с немецкими разбойниками рука об руку с советскими войсками». Вскоре советское правительство предоставило Польскому эмигрантскому правительству заем в 100 млн рублей на оказание помощи польским гражданам на территории СССР и 300 млн рублей на содержание польской армии в СССР.
На основе договоров, заключенных 30 июля и 14 августа 1941 года между польским правительством в эмиграции под руководством генерала В. Сикорского и правительством СССР, на территории Советского Союза началось формирование польской армии. Численность этого объединения изначально должна была равняться 30 тысячам человек, а личный состав должен был формироваться из интернированных в сентябре 1939 года польских военнослужащих и граждан, которые находились на территории СССР. Формирование польских частей проходило в лагерях в районе Оренбурга. Управление армии находилось в Бузулуке, 5-я пехотная дивизия формировалась в Татищеве, 6-я, впоследствии и 7-я пехотные дивизии — в селе Троицкое под Оренбургом, а инженерные, кавалерийские и авиационные подразделения — в населенном пункте Котлубанец. Вооружение, питание и частично обмундирование 5-й дивизии, которая должна была принимать участие в боях с 1 октября 1941 года, были предоставлены Советским Союзом в виде ссуды на общую стоимость 365 миллионов рублей. Часть обмундирования и лекарств поставлялась Великобританией в рамках договора по ленд-лизу.
Уже 7 сентября 1941 года Андерс доносил в Москву, что формирование 5-й и 6-й дивизий идет успешно, прибыло и находится в пути более 27 тысяч человек, из них 1800 офицеров. С согласия советского правительства в Англию было направлено более 200 польских летчиков для комплектования польских авиационных частей.
Кроме предоставленного правительством СССР в январе 1942 года беспроцентного займа в сумме 300 млн рублей, офицерскому составу формировавшихся польских воинских частей было выдано 15 млн рублей безвозвратных пособий.
Вскоре количество добровольцев, желающих сражаться в польских войсках, превысило установленную численность личного состава. Во время визита генерала В. Сикорского в СССР в декабре 1941 года штатное расписание армии было увеличено до 96 тысяч человек. Кроме того, было принято решение о передислоцировании формирующейся польской армии в Среднюю Азию, а также о переброске 27 тысяч польских военнослужащих для пополнения ВС Польши в Великобритании и на Ближнем Востоке, о чем генерал В. Сикорский заявил И.В. Сталину во время беседы 3 декабря 1941 года.
В январе 1942 года по просьбе польской стороны армия была переведена на территорию Казахской, Узбекской и Киргизской ССР. Был отдан приказ о проведении следующего набора призывников и началось формирование четырех новых пехотных дивизий (7, 8, 9, 10-й), специальных подразделений и учебных центров. К февралю 1942 года польская армия насчитывала уже 73 415 человек. Чтобы замаскировать свои истинные цели, генерал Андерс неоднократно выступал с заявлениями о желании возможно скорее выступить на фронт. Но в доверительных беседах с некоторыми из офицеров своей армии он выражал удовлетворение тем, что место формирования удалено от фронта. «Когда Красная Армия, — говорил он, — развалится под ударами немцев, а это наступит через несколько месяцев, мы сможем пробиться в Иран, станем там единственной вооруженной силой и сможем делать, что захотим». 2 февраля 1942 года руководство СССР выступило с предложением отправить па фронт 5-ю дивизию согласно первоначальной договоренности. Однако польская сторона была против использования своих дивизий по отдельности и заявляла о недостатках в их вооружении. В результате этого конфликта численность формируемой в СССР польской армии была ограничена, а позднее по протоколу от 31 июля 1942 года было принято решение о переброске всей армии в Иран, а затем в Палестину. В ходе эвакуационных мероприятий около 114 тысяч польских граждан были вывезены из СССР на Ближний Восток, где под британским командованием формировалась новая армия польского эмигрантского правительства. В марте 1942 года советское правительство разрешило выехать в Иран 31 488 польским военнослужащим и 12 455 членам их семей, а в августе и сентябре 1942 года были эвакуированы дополнительно 44 тысячи военнослужащих и 25 301 член их семей.
Организационная структура польской армии в СССР была следующей:
— командующий — дивизионный генерал В. Андерс. Состав: управление армии, штаб, 5, 6, 7, 8, 9, 10-я пехотные дивизии, центр формирования, подразделения армейского подчинения;
— 5-я пехотная дивизия. Командир — бригадный генерал М. Борута-Спехович. Состав: 13, 14, 15-й пехотные полки, 5-й полк легкой артиллерии, специальные и тыловые подразделения;
— 6-я Львовская пехотная дивизия. Командир — генерал М. Токажевски-Корашевич. Состав: 16, 17, 18-й пехотные полки, 6-й полк легкой артиллерии, специальные и тыловые подразделения;
— 7-я пехотная дивизия. Командир — полковник дипл. (в ВС Польши к званию военнослужащих, имеющих высшее образование, прибавляется приставка «Dypl». — дипломированный (dyplomowany). —
— 8-я пехотная дивизия. Командир — генерал Б. Раковский. Состав: 20, 24-й пехотные полки, 8-й полк легкой артиллерии, специальные и тыловые подразделения;
— 9-я пехотная дивизия. Командир — полковник дипл. М. Болеславич. Состав: 25, 26-й пехотные полки, 9-й полк легкой артиллерии, специальные и тыловые подразделения;
— 10-я пехотная дивизия. Командир — полковник А. Шмидт. Состав: 27, 28-й пехотные полки, 10-й полк легкой артиллерии, 10-й полк тяжелой артиллерии, специальные и тыловые подразделения;
— учебный центр. Состав: 19, 21-й пехотные полки, специальные подразделения, службы;
— подразделения армейского подчинения: артиллерийская бригада, танковая бригада, уланский кавалерийский полк, инженерный полк, полк связи, службы.
Осложнение отношений
В январе 1943 года в Касабланке (Марокко) была проведена конференция руководителей США и Великобритании, на которой среди других было принято решение об окончании боевых действий в Африке, открытии нового фронта в Италии, и высадке войск союзников на территории Франции в 1944 году. Также была обсуждена тактика ведения боевых действий на море против нацистской Германии и Японии. Кроме того, были проведены переговоры между руководителем организации «Свободная Франция» Шарлем де Голлем о будущем колониальных владений этой страны. Серьезные переговоры между польским правительством и англо-американскими союзниками в тот период не проводились. По заявлениям руководства этих стран, польский народ вызывал у них горячую симпатию как жертва германской агрессии и участник борьбы с агрессором. Давались обещания содействовать полякам в послевоенном восстановлении государства. Польское эмигрантское правительство в Лондоне придерживалось позиции сохранения территории Польши в границах, существовавших до 1939 года, без изменений, на которых настаивал Советский Союз. Вследствие этого необходимы были переговоры с советским руководством, проведение которых ранее откладывалось из-за нежелания ухудшать отношения между членами «Большой тройки» и подрывать основы советско-польского военно-политического договора, подписанного генералом В. Сикорским еще 30 июля 1941 года.
Вопрос о границах Польши к началу 1943 года спровоцировал формирование критической ситуации, осложненной так называемыми Катыньскими событиями. Суть их была следующей. В 1940 году в лагере НКВД под Катынью (Смоленская область) советскими органами безопасности были расстреляны несколько тысяч польских военнослужащих (в основном офицеров. —
28 апреля 1943 года Ванда Василевская в радиоэфире зачитала обращение к полякам, находящимся на территории СССР. В нем она утверждала, что польское правительство в Лондоне не может представлять польский народ. 9 мая 1943 года советское правительство заявило о согласии на формирование на территории СССР польской дивизии им. Тадеуша Костюшко и о том, что этот процесс уже начался. Несмотря на дипломатические усилия западных стран, кризис развивался.
Руководство Великобритании и США оказало давление на польское правительство в Лондоне с тем, чтобы оно пересмотрело вопрос о границах Польши. Однако позиция поляков не изменилась. 4 июля 1943 года при невыясненных обстоятельствах в авиационной катастрофе над Гибралтаром погиб премьер-министр польского правительства генерал В. Сикорский. 14 июля 1943 года его на этом посту сменил С. Миколайчик, а главнокомандующим был назначен генерал К. Сосновский. В 1943 году германская администрация проводила на территории Польши жестокий террор и массовые убийства. Перелом на Восточном фронте, начавшийся с победы в Сталинградском сражении, был закреплен летним наступлением Красной Армии. В августе 1943 года, после проведения наступления в районе Курской дуги и Смоленской операции, фронт был перенесен на западные рубежи СССР. Эти военные победы создали соответствующий фон, определяющий отношения внутри стран Антигитлеровской коалиции. На этом же фоне проходили дискуссии «Большой тройки» (СССР, США, Великобритания) о будущем Польши. На проходившей 19–30 октября 1943 года Московской конференции, несмотря на усилия западных дипломатов, отношения между Советским Союзом и новым правительством Польши восстановлены не были. На конференции в Тегеране 1943 года Черчилль, желая создать благоприятные условия для признания Советским Союзом правительства Миколайчика, выступил с предложением установления послевоенной границы Польши между «линией Керзона» и рекой Одрой (известной как Одер. —
Однако решения Тегеранской конференции снова были отвергнуты упрямым польским правительством в Лондоне, что еще больше усилило создавшийся кризис и борьбу различных группировок за власть. 31 декабря 1943 года в Варшаве по инициативе ЦК Польской Рабочей партии была учреждена Крайова Рада Народова (КРН) под руководством Болеслава Берута.
Формирование 1-й дивизии им. Т. Костюшко и 1-го польского корпуса
После переброски армии генерала Андерса в Иран группа польских коммунистов, выпускавшая журнал польской эмиграции «Новые горизонты», выступила с предложением создания Союза Польских Патриотов (СПП). Задачей этой организации была работа с поляками, оставшимися в СССР, создание регулярных вооруженных подразделений, подчиненных Красной Армии, с целью освобождения Польши и создания такого послевоенного устройства государства, которое должно было опираться на тесное сотрудничество с СССР. В начале мая 1943 года СПП получил согласие Советского Союза на формирование 1-й пехотной дивизии им. Т. Костюшко. Местом формирования был выбран Селецкий военный лагерь возле Рязани. Командиром дивизии был назначен полковник Зигмунт Берлинг. В состав дивизии вошли 1, 2, 3-й пехотные полки, 1-й полк легкой артиллерии, 1-й танковый полк, дивизион противотанковой артиллерии, женский батальон им. Е. Плятер и эскадрилья истребительной авиации. После трехмесячной подготовки, 15 июля 1943 года, в годовщину битвы под Грюнвальдом (15 июля 1410 года объединенное польско-литовско-русское войско разгромило силы рыцарей Ливонского ордена. —
В связи с большим количеством польских добровольцев, прибывавших в Селецкий лагерь, СПП предложил советскому правительству создать на территории СССР 1-й корпус польских ВС, на что получил согласие. К концу 1943 года были сформированы управление корпуса, две пехотных дивизии, 1-я артиллерийская бригада им. генерала Й. Бема, 1-я танковая бригада им. героев Вестерплатте. Началось формирование 3-й пехотной дивизии им. Р. Траугутта, а также ряда других подразделений и частей обеспечения.
1 сентября 1943 года 1-я дивизия и 1-й танковый полк железнодорожным транспортом были перевезены в район реки Вязьмы. 9 октября, сконцентрировав свои силы и средства в 20 километрах на юго-запад от Смоленска, они вошли в состав легендарной 33-й армии Западного фронта.
7 октября 1943 года 1-я пехотная дивизия им. Т. Костюшко под командованием генерала З. Берлинга, являвшегося одновременно командиром формировавшегося 1-го корпуса польских ВС в СССР, получила следующую боевую задачу: совместно с советской 42-й стрелковой дивизией на правом фланге и 290-й стрелковой дивизией на левом фланге прорвать глубоко эшелонированную оборону немецких войск возле города Ленино и развивать наступление в направлении реки Днепр.
В полосе ответственности 1-й дивизии оборонялись части 39-го корпуса 4-й немецкой армии, располагавшие большим количеством артиллерийских орудий и танков. Оборона немецких войск была построена на болотистой местности долины реки Мереи, дополнительные препятствия создавали многочисленные овраги и взгорья, имевшиеся в районе сел Ползухи и Тригубово.
Поделиться книгой: