Собрание сочинений в 3-х томах. Том I

2

Об Октябре поёт Москва, О празднике великом, И слышны её слова И русским и таджикам. И слышат праздничный салют Мальчики-якуты, А самый маленький якут Считает вслух салюты. Всех пионеров, всех ребят Октябрь сдружил навеки. Он у костра собрал отряд, Он много лет тому назад Зажёг костёр в Артеке. И у братьев и сестёр На значках горит костёр. Вот, косички по привычке Поправляя на ходу, В пары строятся москвички — Детский сад несёт звезду. Пляшет девочка-узбечка, На руке блестит колечко. У узбечки нет привычки Две косички заплетать: У москвички — две косички, У узбечки — двадцать пять. В Стране Советской всех ребят Октябрь сдружил навеки, Он у костра собрал отряд, Он много лет тому назад Зажёг костёр в Артеке.

3

Скоро станут косами Тонкие косички, Скоро станут взрослыми Девочки-москвички. Будут звать по отчеству Бывших пионеров: Агронома, лётчицу, Новых инженеров. «Мне б учительницей стать!— Думает узбечка.— Буду детям ставить „пять“ За каждое словечко». Самый маленький якут Будет агрономом — Пусть в тайге хлеба растут Прямо перед домом! Выйдут в степи чабаны, В цех войдут бригады — Для своей родной страны Все трудиться рады! Пусть посадит садовод Новый сад фруктовый. Новый выстроишь завод, Дом построишь новый! Хочешь быть пилотом? Будь! Хочешь — в море плавай! Выходи смелее в путь, Возвратись со славой. А сегодня праздник твой. Гром салютов над Москвой! От знамён везде светло, Всюду — красное число. 1946

СНЕГИРЬ

СНЕГИРЬ

На Арбате, в магазине, За окном устроен сад. Там летает голубь синий, Снегири в саду свистят. Я одну такую птицу За стеклом видал в окне, Я видал такую птицу, Что теперь не спится мне. Ярко-розовая грудка, Два блестящие крыла… Я не мог ни на минутку Оторваться от стекла. Из-за этой самой птицы Я ревел четыре дня. Думал, мама согласится — Будет птица у меня. Но у мамы есть привычка Отвечать всегда не то: Говорю я ей про птичку, А она мне про пальто. Что в карманах по дыре, Что дерусь я во дворе, Что поэтому я должен Позабыть о снегире. Я ходил за мамой следом, Поджидал её в дверях, Я нарочно за обедом Говорил о снегирях. Было сухо, но галоши Я послушно надевал. До того я был хорошим — Сам себя не узнавал. Я почти не спорил с дедом, Не вертелся за обедом, Я «спасибо» говорил, Всех за всё благодарил. Трудно было жить на свете, И, по правде говоря, Я терпел мученья эти Только ради снегиря. До чего же я старался! Я с девчонками не дрался. Как увижу я девчонку, Погрожу ей кулаком И скорей иду в сторонку, Будто я с ней незнаком. Мама очень удивилась: — Что с тобой, скажи на милость? Может, ты у нас больной — Ты не дрался в выходной! И ответил я с тоской: — Я теперь всегда такой. Добивался я упрямо, Повозился я не зря. — Чудеса, — сказала мама И купила снегиря. Я принёс его домой. Наконец теперь он мой! Я кричал на всю квартиру: — У меня снегирь живой! Я им буду любоваться, Будет петь он на заре… Значит, снова можно драться Завтра утром во дворе? 1938

СВЕРЧОК

Папа работал, Шуметь запрещал… Вдруг Под диваном Сверчок Затрещал. Ищу под диваном — Не вижу сверчка. А он, как нарочно, Трещит с потолка. То близко сверчок, То далёко сверчок, То вдруг застрекочет, То снова молчок. Летает сверчок Или ходит пешком? С усами сверчок Или с пёстрым брюшком? А вдруг он лохматый И страшный на вид? Он выползет на пол И всех удивит. Петька сказал мне: — Давай пятачок, Тогда я скажу тебе, Что за сверчок. Мама сказала: — Трещит без конца! Выселить нужно Такого жильца!
Везде мы искали, Где только могли. Потерянный зонтик Под шкафом Нашли, Нашли под диваном Футляр от очков, Но никаких Не поймали Сверчков. Сверчок — невидимка, Его не найдёшь. Я так и не знаю, На что он похож. 1938

МЫ-МОРЯКИ

     Мы — моряки,      Плечи широки,      Крепкие руки,      Клёшем брюки. Жарко в кочегарке! В Африке не жарче! Бьётся пульс машинный, Видно, что спешим мы.      Мы — моряки,      Плечи широки,      Крепкие руки,      Клёшем брюки. Море в бурю Волны хмурит, В чёрное ненастье Распевают снасти. Ишь какая качка! Скачешь вроде мячика! Эй, смотрите с палубы, За борт не упали бы!      Мы — морские черти,      Все моря исчертим! Там, на горизонте, Запылало солнце. Огненный костёр Пламя распростёр. То ли волны блещут? То ль знамёна плещут?      Мы — моряки,      Плечи широки,      Крепкие руки,      Клёшем брюки. 1929

УЕХАЛИ

Щенка кормили молоком, Чтоб он здоровым рос. Вставали ночью и тайком К нему бежали босиком — Ему пощупать нос. Учили мальчики щенка, Возились с ним в саду, И он, расстроенный слегка, Шагал на поводу. Он на чужнх ворчать привык, Совсем как взрослый пёс, И вдруг приехал грузовик И всех ребят увёз. Он ждал: когда начнут игру? Когда зажгут костёр? Привык он к яркому костру, К тому, что рано поутру Труба зовёт на сбор. И лаял он до хрипоты На тёмные кусты. Он был один в саду пустом, Он на террасе лёг. Он целый час лежал пластом, Он не хотел махать хвостом, Он даже есть не мог. Ребята вспомнили о нём — Вернулись с полпути. Они войти хотели в дом. Но он не дал войти. Он им навстречу, на крыльцо, Он всех подряд лизал в лицо. Его ласкали малыши, И лаял он от всей души. 1940

У АНДРЮШИ ЕЛКА

Ёлку новогоднюю Дедушка принёс. (Он был просто дедушка, А не дед-мороз.) Нужно выбрать место, Где поставить ёлку. Нужно сдвинуть кресло, Переставить полку. Ёлка слишком высока — Достаёт до потолка. Это для Андрюши Украшают ёлку. Дедушка повесил Золотую пчёлку. — Нет, — сказала мама,— Тут повесим стадо, Я же лучше знаю, Что ребёнку надо. — Ой! — кричит соседка, Галя-комсомолка.— Ни одной хлопушки — Разве это ёлка?! Мама от волненья Встала на рассвете — Бабочку забыли В золотом пакете! На руках у мамы Перед яркой ёлкой Маленький Андрюша, Мальчик с белой чёлкой. Вот бегут соседки, Мамины подружки. — Погляди на ёлку!— Все кричат Андрюшке. В комнате веселье, Там полно народа. Он один спокоен: Мальчику полгода! Но зато в восторге Галя-комсомолка: — Начинаем танцы! У Андрюши — ёлка. 1949

ПТЕНЦЫ

В недостроенную дачу Мы приехали весной. Я проснулась на рассвете, Вижу — небо надо мной. В кухне кровля не покрыта, В потолке у нас дыра. Подставляем мы корыто, Медный таз и два ведра. Просыпаешься в грозу — Дождик булькает в тазу, Через щель блеснёт зарница — Над тобой грохочет гром… А вчера влетела птица Через крышу прямо в дом. Обыскала я везде, Вижу — птенчики в гнезде. На подстилке пять птенцов, Пять пушистых близнецов. У детей такие рты — Слышен писк за полверсты. Если мать не прилетает, Писк несётся всё сильней! Что мне делать, я не знаю, Хоть самой лететь за ней!
Вдруг от бабушки я слышу, Что печник нам сложит печь, А потом починит крышу, И она не будет течь. Что же станется с гнездом? Как вернётся птичка в дом? Я стою и чуть не плачу — К нам печник идёт на дачу, Он кричит издалека: — Вы искали печника? — Нет, — кричу ему в ответ,— Печника искал сосед! Там из печки дым идёт, Не прочищен дымоход. Я боялась — он вернётся, Я дошла с ним до колодца, Проводила до угла, С нашей дачи увела. Вьётся птичка над гнездом, Прилетает прямо в дом. Льётся дождик с потолка, Но птенцы растут пока. 1941

У НАС НА ЯКИМАНКЕ

У нас на Якиманке Вхожу я в каждый дом И у ворот на санки Кладу железный лом. Старик на пятом этаже Мне дал свои коньки: Они ему малы уже, А внуку велики. Лежит железная кровать В сарае, под столом, Её немножко доломать, И был бы чудный лом! Нашла я прутья от зонта В чулане, за стеной. У нас в чулане темнота, Но я взяла с собой кота, И он искал со мной. У нас на Якиманке Вхожу я в каждый дом И у ворот на санки Кладу железный лом. Я вёдра собираю, Тупые топоры. И снятся мне сараи, Чуланы и дворы. Большой поднос из жести И ржавую пилу — Я всё сложила вместе В передней на полу. Пришла я с Якиманки, А где железный лом? Здесь только две жестянки Остались под столом! Где же сломанная клетка? Где железная пила? Оказалось, что соседка Всё Андрюшке отдала. Взял он мой железный лом, Положил на санки,— Он из школы за углом, Тоже с Якиманки. Соседке это всё равно, Я спорить с ней не стала,— Ведь ей неважно, чьё звено Проводит сбор металла. Но что же мне теперь сдавать — Только две жестянки? И сегодня я опять Хожу по Якиманке. 1944

ГДЕ ЖИВЁТ ГЕРОЙ?

Ура, у нас живёт герой В квартире семьдесят второй! Не кто-нибудь — сам управдом Принёс такую весть. И вот к герою мы идём Взглянуть, какой он есть. Узнаем мы, кого он спас, Сниматься будем с ним. «Мы — делегация от нас!» — Ему мы объясним. Вот мы стоим перед дверьми, Друг другу шепчем: — Не шуми!— Нам открывает паренёк, Мальчишка лет восьми. Он так обрадовался: — Ой! Вы говорите, есть герой В квартире семьдесят второй? Постойте, может быть, мой брат? Он получил восьмой разряд, Он метит в мастера! А может быть, сестра? Она проходчица в метро,— Тут он прищурился хитро: — Есть у неё жених! Он лучший слесарь в гараже, И в телевизоре уже Показывали их. — Ты что несёшь какой-то вздор! Впусти нас лучше в коридор! Но он стоит и мелет чушь: — Ой, я забыл — соседкин муж Мечтал героем стать! Но он уехал на Урал, У них больна свекровь!— Так всех жильцов он перебрал И начинает вновь: — Никита, может быть, герой? Три дня вставал чуть свет, Теперь всю рощу перерой — Там шелкопряда нет! А может, бабушка герой? Была когда-то медсестрой! — Пойми, — сказал один из нас,— У вас кого-то кто-то спас! — Ну? — удивился паренёк.— Так это я как раз! Маринку спас, сестру мою, Чуть не попала в полынью, Уже кричала «Караул!» — Но я ей руку протянул. Мы согласились: — Все жильцы У вас, конечно, молодцы, Но непонятно, кто герой В квартире семьдесят второй. Мы стали адрес проверять: Дом 18. Корпус 5. Ошибся, значит, управдом, Что здесь герои есть! Кричит мальчишка: — Дело в том, Что этот корпус шесть! — Тогда пришли мы не туда!— Сказал один из нас.— Не в этом корпусе тогда Кого-то кто-то спас! Не в этом корпусе герой В квартире семьдесят второй! А паренёк кричит: — Привет! У нас пока героя нет, Но он появится вот-вот, Вы к нам зайдите через год! 1958

ДОМ ПЕРЕЕХАЛ

Возле Каменного моста, Где течёт Москва-река, Возле Каменного моста Стала улица узка. Там на улице заторы, Там волнуются шофёры. — Ох, — вздыхает постовой,— Дом мешает угловой! Сёма долго не был дома — Отдыхал в Артеке Сёма, А потом он сел в вагон, И в Москву вернулся он. Вот знакомый поворот — Но ни дома, ни ворот! И стоит в испуге Сёма И глаза руками трёт. Дом стоял На этом месте! Он пропал С жильцами вместе! — Где четвёртый номер дома? Он был виден за версту!— Говорит тревожно Сёма Постовому на мосту.— Возвратился я из Крыма, Мне домой необходимо! Где высокий серый дом? У меня там мама в нём! Постовой ответил Сёме: — Вы мешали на пути, Вас решили в вашем доме В переулок отвезти. Поищите за углом — И найдёте этот дом.
Сёма шепчет со слезами: — Может, я сошёл с ума? Вы мне, кажется, сказали, Будто движутся дома? Сёма бросился к соседям, А соседи говорят: — Мы всё время, Сёма, едем, Едем десять дней подряд. Тихо едут стены эти, И не бьются зеркала, Едут вазочки в буфете, Лампа в комнате цела. — Ой, — обрадовался Сёма,— Значит, можно ехать Дома? Ну, тогда в деревню летом Мы поедем в доме этом! В гости к нам придёт сосед: «Ах!» — а дома… дома нет. Я не выучу урока, Я скажу учителям: — Все учебники далёко: Дом гуляет по полям. Вместе с нами за дровами Дом поедет прямо в лес. Мы гулять — и дом за нами, Мы домой — а дом… исчез. Дом уехал в Ленинград На Октябрьский парад. Завтра утром, на рассвете, Дом вернётся, говорят. Дом сказал перед уходом: «Подождите перед входом, Не бегите вслед за мной — Я сегодня выходной». — Нет, — решил сердито Сёма,— Дом не должен бегать сам! Человек — хозяин дома, Всё вокруг послушно нам. Захотим — и в море синем, В синем небе поплывём! Захотим — И дом подвинем, Если нам мешает дом! 1938

ОСОБОЕ ПОРУЧЕНИЕ

По новому Арбату Гуляет старый дед, Идёт неторопливо, По-зимнему одет, И маленькому внуку Внушает по пути: — Не прыгай! Дай мне руку! Не пой и не свисти. Будь осторожен, внучек, Когда выходишь в путь…— Так он мальчишку учит. — Нет, — отвечает внучек,— Ты осторожен будь! Дед удивлён: — А ну-ка, Сейчас же замолчи! Мне поручили внука, А взрослых не учи! Теперь в обиде внучек: — Тогда пойдём домой, Не я тебе поручен, А это ты поручен Мне бабушкой самой. Твердит мне то и дело, Чтоб я не забывал, Что мне она велела, Чтоб ты не уставал. Она и за обедом Твердит: «Не позабудь, Присматривай за дедом, Когда идёте в путь. Вернитесь, если вьюга,— Она ему во вред». Поручены друг другу, Замолкли внук и дед. 1969

НАШ СОСЕД ИВАН ПЕТРОВИЧ

Знают нашего соседа Все ребята со двора. Он им даже до обеда Говорит, что спать пора. Он на всех глядит сердито, Всё не нравится ему: — Почему окно открыто? Мы в Москве, а не в Крыму! На минуту дверь откроешь — Говорит он, что сквозняк. Наш сосед Иван Петрович Видит всё всегда не так. Нынче день такой хороший, Тучки в небе ни одной. Он ворчит: — Надень галоши, Будет дождик проливной! Я поправился за лето, Я прибавил пять кило. Я и сам заметил это — Бегать стало тяжело. — Ах ты, мишка косолапый,— Мне сказали мама с папой,— Ты прибавил целый пуд! — Нет, — сказал Иван Петрович,— Ваш ребёнок слишком худ! Мы давно твердили маме: «Книжный шкап купить пора! На столах и под столами Книжек целая гора». У стены с диваном рядом Новый шкап стоит теперь. Нам его прислали на дом И с трудом втащили в дверь. Так обрадовался папа: — Стенки крепкие у шкапа, Он отделан под орех! Но пришёл Иван Петрович — Как всегда, расстроил всех. Он сказал, что всё не так: Что со шкапа слезет лак, Что совсем он нехорош, Что цена такому грош, Что пойдёт он на дрова Через месяц или два! Есть щенок у нас в квартире, Спит он возле сундука. Нет, пожалуй, в целом мире Добродушнее щенка. Он не пьёт ещё из блюдца. В коридоре все смеются: Соску я ему несу. — Нет! — кричит Иван Петрович.— Цепь нужна такому псу!
Но однажды все ребята Подошли к нему гурьбой, Подошли к нему ребята И спросили: — Что с тобой? Почему ты видишь тучи Даже в солнечные дни? Ты очки протри получше — Может, грязные они? Может, кто-нибудь назло Дал неверное стекло? — Прочь! — сказал Иван Петрович.— Я сейчас вас проучу! — Я, — сказал Иван Петрович,— Вижу то, что я хочу. Отошли подальше дети: — Ой, сосед какой чудак! Очень плохо жить на свете, Если видеть всё не так. 1938

ЕСТЬ ТАКИЕ МАЛЬЧИКИ

ОЧКИ

Скоро десять лет Серёже. Диме Нет ещё шести,— Дима Всё никак не может До Серёжи дорасти. Бедный Дима, Он моложе! Он завидует Серёже! Брату всё разрешено — Он в четвёртом классе! Может он ходить в кино, Брать билеты в кассе. У него в портфеле ножик, На груди горят значки, А теперь ещё Серёже Доктор выписал очки. Нет, ребята, это слишком! Он в очках явился вдруг! Во дворе сказал мальчишкам: — Я ужасно близорук! И наутро вот что было: Бедный Дима вдруг ослеп. На окне лежало мыло — Он сказал, что это хлеб. Со стола он сдёрнул скатерть, Налетел на стул спиной И спросил про тётю Катю: — Это шкап передо мной? Ничего не видит Дима. Стул берёт — садится мимо И кричит: — Я близорукий! Мне к врачу необходимо! Я хочу идти к врачу, Я очки носить хочу! — Не волнуйся и не плачь,— Говорит больному врач. Надевает он халат, Вынимает шоколад. Не успел сказать ни слова, Раздаётся крик больного: — Шоколада мне не надо, Я не вижу шоколада! Доктор смотрит на больного, Говорит ему сурово: — Мы тебе не дурачки! Не нужны тебе очки! Вот шагает Дима к дому. Он остался в дурачках. Не завидуйте другому, Даже если он в очках. 1936

ЕСТЬ ТАКИЕ МАЛЬЧИКИ

Мы на мальчика глядим — Он какой-то нелюдим! Хмурится он, куксится, Будто выпил уксуса. В сад выходит Вовочка, Хмурый, словно заспанный. — Не хочу здороваться.— Прячет руку за спину. Мы на лавочке сидим, Сел в сторонку нелюдим, Не берёт он мячика, Он вот-вот расплачется. Думали мы, думали, Думали — придумали: Будем мы, как Вовочка, Хмурыми, угрюмыми. Вышли мы на улицу — Тоже стали хмуриться. Даже маленькая Люба — Ей всего-то года два — Тоже выпятила губы И надулась, как сова. — Погляди! — кричим мы Вове.— Хорошо мы хмурим брови? Он взглянул на наши лица, Собирался рассердиться, Вдруг как расхохочется. Он не хочет, а хохочет Звонче колокольчика. Замахал на нас рукой: — Неужели я такой? — Ты такой! — кричим мы Вове, Всё сильнее хмурим брови. Он пощады запросил: — Ой, смеяться нету сил! Он теперь неузнаваем, С ним на лавочке сидим И его мы называем: Вова — бывший нелюдим. Он нахмуриться захочет, Вспомнит нас и захохочет. 1962

МАЛЬЧИК-НАОБОРОТ

Все кладут Сначала в рот Бутерброд, А потом Едят компот. Он — всегда Наоборот. Он сначала Ест компот, За компотом Бутерброд. Все сначала Чистят зубы, А потом Влезают в шубы. Он, надев Пальто и шарф, Льёт потом Воды в ушат И, надвинувши Картуз, Порошок Несёт ко рту. Все собрались В огород,— Он остался У ворот… Все остались У ворот,— Он собрался В огород… Он всегда Наоборот. — Ты всегда Не как отряд,— Октябрята Говорят.— Раз ты всё Наоборот, Ты ходи Спиной вперёд. — Ну и что же, И пойду! — И, толкаясь На ходу И шатаясь Как больной, Он идёт Вперёд Спиной. — Ой, товарищи, Бегите! Берегите Ваши лбы! Что за странное Событье: Мальчик Лезет на столбы?! Поскользнулся, Задом пятясь,— И к милиции В объятья. — Почему идёшь Спиной? Ходят правой Стороной! — Отпустите!— Он ревёт.— Я хожу спиной Вперёд! Я всегда Наоборот. 1933

МЕДВЕЖОНОК-НЕВЕЖА

(Сказка для маленьких и больших)

Был сынок у маменьки — Медвежонок маленький. В маму был фигурою — В медведицу бурую. Уляжется медведица Под деревом, в тени, Сын рядом присоседится, И так лежат они. Он упадёт. — Ах, бедненький!— Его жалеет мать.— Умнее в заповеднике Ребёнка не сыскать! Сыночек дисциплины Совсем не признаёт! Нашёл он мёд пчелиный — И грязной лапой в мёд! Мать твердит: — Имей в виду — Так нельзя Хватать еду!— А он как начал чавкать, Измазался в меду. Мать за ним ухаживай, Мучайся с сынком: Мой его, приглаживай Шёрстку языком. Родители беседуют — Мешает он беседе. Перебивать не следует Взрослого медведя! Вот он примчался к дому И первый влез в берлогу — Медведю пожилому Не уступил дорогу. Вчера пропал куда-то, Мамаша сбилась с ног! Взъерошенный, лохматый Пришёл домой сынок И заявляет маме: — А я валялся в яме. Ужасно он воспитан, Всю ночь ревёт, не спит он! Он мать изводит просто. Тут разве хватит сил? Пошёл сыночек в гости — Хозяйку укусил, А медвежат соседки Столкнул с высокой ветки.
Медведица бурая Три дня ходила хмурая, Три дня горевала: — Ах, какая дура я — Сынка избаловала! Советоваться к мужу Медведица пошла: — Сынок-то наш всё хуже, Не ладятся дела! Не знает он приличий — Он дом разрушил птичий, Дерётся он в кустах, В общественных местах! Заревел в ответ медведь: — Я при чём тут, жёнка? Это мать должна уметь Влиять на медвежонка! Сынок — забота ваша, На то вы и мамаша. Но вот дошло и до того, Что на медведя самого, На родного папу, Мишка поднял лапу! Отец, сердито воя, Отшлёпал сорванца. (Задело за живое, Как видно, и отца.) А медведица скулит, Сына трогать не велит: — Бить детей недопустимо! У меня душа болит…
Нелады в семье Медвежьей — А сынок Растёт невежей! Я знаю понаслышке, И люди говорят, Что такие мишки Есть среди ребят. 1955

ЖИЛ НА СВЕТЕ САМОСВАЛ

Жил на свете самосвал, Он на стройке побывал, Подкатил с утра к воротам. Сторожа спросили: — Кто там? — Самосвал ответил так: — Я привёз отличный шлак. Молодчина самосвал, Где он только не бывал! Он кирпич возил и гравий, Но, увы, застрял в канаве! Буксовал он, буксовал, Еле вылез самосвал. Говорит: — Меня не троньте, Я сегодня на ремонте. У меня помята рама! — Алексей! — сказала мама.— Ты успел в канаву влезть? Дело в том, что самосвалом Был Алёша, славный малый. Сколько лет ему? Лет шесть! Самосвал сигналит громко: — У меня сейчас поломка, Но с утра я снова в путь. — Хорошо, — сказала мама,— Но пока Алёшей будь! Молока попьёшь, и спать!— Что ж, пришлось Алёшей стать! Где Алёша? Спит уже, Дома спит, не в гараже. 1958

КУ-КУ!

Уже конец урока, Уже десятый час. Открылась дверь широко, Вошёл Серёжа в класс. Почему же, Отчего же Опоздал На час Серёжа? — Мы в трамвае ехали, собаку переехали, от испуга бледная, собака лает, бедная, и вокруг все бледные и все рыдают, бедные. Но я рукою твёрдой беру иголок дюжину и пришиваю морду и хвост туда, где нужно. Собака, оживая, встаёт из-под трамвая, встаёт из-под трамвая. — Привет, — говорит, — жива я. Он расскажет Сто историй, Он найдёт Пятьсот причин. — Я, во-первых, Болен корью, Во-вторых, Я зуб лечил, В-третьих, Умер я, ребята, А в-четвёртых, Вру не я: У меня во рту Запрятан Аппаратик Для вранья. Я не врать бы Очень рад, Врёт проклятый Аппарат! Как Серёжу отучать? Приложить ко рту печать? Ключ приделать к языку? Нет, кричать ему: Ку-ку! — Была в трамвае давка, я кролика везу. Я сижу на лавке, а он сидит внизу. Ехали мы, ехали. Охали мы, эхали… Наконец приехали, я и двадцать кроликов… — Как? — Сколько? — Я и двадцать кроликов! Я сел у площади Свердлова, он один был, честное слово, пока доехал до вокзала, их гораздо больше стало. Поглядел я под скамейку, вижу целую семейку, друг на друга все похожи… все с хвостами на боку… Хором класс Кричит Серёже: — Ой, ку-ку! Ку-ку! — Я не мог Явиться к сроку: Я удил в реке сороку, Помогал я рыбаку — Ой, ку-ку! Ку-ку! — У меня живёт жирафа, Я кормил её со шкафа, Прыгал прямо к потолку… — Ой, ку-ку, Ку-ку! — Я тонул… — Ку-ку, Ку-ку! — Что придрались К пустяку? Ну, проспал я на боку… — Ах, вот это не «ку-ку»! 1933

НЕТ СЕРДЦА У ВАЛЕРИКА

Нет сердца у Валерика! С его щенком — истерика, Бедняга лает взаперти: — Гулять, гулять меня пусти! Но дела нет Валерию, Что пёс скулит за дверью. Мы на просмотре фильма Волнуемся в кино, Переживаем сильно, Валерке всё равно! — Дружить не будем с сухарём!— Сказали мы Валерию. Ему билета не берём На вторую серию. 1963

МЕЧТАТЕЛЬ

В классе тетрадки, И парты, И скучный плакат У дверей. А где-то слоньы, Леопарды, Охота на диких Зверей. Там на снегу Отпечатан Смелых охотников След. Там не пристанут Девчата: «Ногти остриг Или нет?» Там по дороге Гористой Смело шагают Туристы, Волки от выстрела Валятся с ног… Ах, это не выстрел — Это звонок! — Перемена! Перемена! Будут игры Непременно! — Не хочу я В игры, Хочу туда, Где тигры! Искать приключений На Север! Туда, где медведи Рычат… А в классе Возня и веселье. А в класс Притащили Крольчат. — Ой, держите! Удерёт!— Кролик бросился Вперёд. По плакатам, Картам, По покатым Партам… Сбросил на пол Расписанье — И в чернильницу Усами. В классе возня И веселье, А Вася Не видел Зверька. Вася всё думал Про Север, Стоял у окна До звонка… Стоял у окна В коридоре И думал О Северном море, О том, Как пингвины Кричат. И пропингвинил Крольчат! 1937

ПУГАЧ

Купила бабушка пугач, Не отдала Серёже в руки. — Нет, — говорит, — с тобой хоть плачь! Ты слишком дерзок и горяч, Мне не нужны такие внуки. Ты слишком дерзок и горяч, Вот я и спрятала пугач. Серёжа взрослый: восемь лет, И даже восемь с половиной. И вот проснулся он чуть свет, Явился к бабушке с повинной: — Я знаю, где лежит пугач, Его ты лучше перепрячь, А то возьму его, пожалуй! Он был и дерзок и горяч, Но был он честный малый. 1969

ИГРА В СТАДО

Мы вчера играли в стадо, И рычать нам было надо. Мы рычали и мычали, По-собачьи лаяли, Не слыхали замечаний Анны Николаевны. А она сказала строго: — Что за шум такой у вас? Я детей видала много — Таких я вижу в первый раз. Мы сказали ей в ответ: — Никаких детей тут нет! Мы не Пети и не Вовы — Мы собаки и коровы! И всегда собаки лают, Ваших слов не понимают. И всегда мычат коровы, Отгоняя мух. А она в ответ: — Да что вы? Ладно, если вы коровы, Я тогда — пастух. И прошу иметь в виду: Я коров домой веду. 1940

НО ПОЙМИТЕ И МЕНЯ

Я считаюсь эгоистом,— Спит сестрёнка за стеной, Я же с гиканьем, со свистом В дом врываюсь как шальной. Но поймите и меня! Не успел я слезть с коня. Не качайте головой, Я же всадник, верховой! А недавно было дело,— Я пропал средь бела дня. Мама даже похудела. Но поймите и меня! Мне кричат: — Серёжа, где ты?— Но в ответ я ни гугу. Я лечу вокруг планеты И ответить не могу. И вчера мне зря попало, Я не думал о плохом, У меня овца пропала, Я как раз был пастухом. Я носился среди скал, Я овцу везде искал. — Ты куда? — кричит соседка.— Здесь же лестничная клетка! Я сказал ей: — Тётя Женя, Нет у вас воображенья. Здесь высокая скала.— Но она не поняла. На меня из-за овцы Раскричались все жильцы. Я и сам не знаю толком: Виноват я или нет?.. А однажды был я волком, За девчонкой мчался вслед. И совсем она не знала, Эта девочка с косой, И совсем она не знала, Что она была лисой. 1963

ОБИДА

Моей сестрёнке двадцать дней, Но все твердят о ней, о ней: Она всех лучше, всех умней. И слышно в доме по утрам: — Она прибавила сто грамм! Ну девочка, ну умница! Она водички попила — За это снова похвала: — Ну девочка, ну умница. Она спокойно поспала: — Ну девочка, ну умница. А мама шепчет: — Прелесть! В восторге от Алёнки.— Смотрите, разоделись Мы в новые пелёнки. — Смотрите, мы зеваем, Мы ротик разеваем!— Кричит довольный папа. И он неузнаваем — Он всю цветную плёнку Истратил на Алёнку. Я гвоздь в сарае забивал, И то не слышал я похвал! Обиду трудно мне скрывать, Я больше не могу. И вот я тоже лёг в кровать И стал кричать: — Агу! Взглянул мой папа на меня, Сказал он: — Не дури! Ты что вопишь средь бела дня, Как дети-дикари? Тогда я лёг лицом к стене, И ждал я нахлобучки. Вдруг мама бросилась ко мне: — Давай возьму на ручки? А я в ответ: — Я не грудной! Ты просто так побудь со мной. 1965

МЫ С ТАМАРОЙ

ДЕВОЧКА-РЁВУШКА[1]

Что за вой? Что за рёв? Там не стадо ли коров? Нет, там не коровушка — Это Ганя-рёвушка Плачет, Заливается, Платьем утирается… Уу-уу-у!.. Вышла рёва на крыльцо, Рёва сморщила лицо: — Никуда я не пойду! Мне не нравится в саду. Уу-уу-у!..— Вот вернулась Ганя в дом, Слёзы катятся ручьём: — Ой, пойду обратно! Дома неприятно! Оо-оо-о!.. Дали Гане молока. — Эта кружка велика! В этой не могу я! Дайте мне другую! Уу-уу-у!.. Дали рёвушке в другой, Рёва топнула ногой: — В этой не желаю! Лучше дайте чаю! Аа-аа-а!..—
Уложили Ганю спать, Плачет рёвушка опять: — Ой, не буду спать я! Ой, наденьте платье! Уу-уу-у!.. Тут сбежался народ. Чтоб узнать: кто ревёт? Кто всё время плачет? Что всё это значит? Видят — девочка стоит, Очень странная на вид: Нос распух, что свёкла, Платье всё промокло. Оо-оо-о!.. Уу-уу-у!.. — Что ты плачешь, рёвушка, Рёвушка-коровушка? На тебе от сырости Плесень может вырасти. 1929

ДЕВОЧКА ЧУМАЗАЯ[2]

— Ах ты, девочка чумазая, где ты руки так измазала? Чёрные ладошки; на локтях — дорожки. — Я на солнышке лежала, руки кверху держала. ВОТ ОНИ И ЗАГОРЕЛИ. — Ах ты, девочка чумазая, где ты носик так измазала? Кончик носа чёрный, будто закопчённый. — Я на солнышке лежала, нос кверху держала. ВОТ ОН И ЗАГОРЕЛ. — Ах ты, девочка чумазая, ноги в полосы измазала, не девочка, а зебра, ноги — как у негра. — Я на солнышке лежала, пятки кверху держала. ВОТ ОНИ И ЗАГОРЕЛИ.
— Ой ли, так ли? Так ли дело было? Отмоем всё до капли. Ну-ка, дайте мыло. МЫ ЕЁ ОТОТРЁМ. Громко девочка кричала, как увидела мочалу, цапалась, как кошка: — Не трогайте ладошки! Они не будут белые: они же загорелые. А ЛАДОШКИ-ТО ОТМЫЛИСЬ. Оттирали губкой нос — разобиделась до слёз: — Ой, мой бедный носик! Он мыла не выносит! Он не будет белый: он же загорелый. А НОС ТОЖЕ ОТМЫЛСЯ. Отмывали полосы — кричала громким голосом: — Ой, боюсь щекотки! Уберите щётки! Не будут пятки белые, они же загорелые. А ПЯТКИ ТОЖЕ ОТМЫЛИСЬ. — Вот теперь ты белая, Ничуть не загорелая. ЭТО БЫЛА ГРЯЗЬ. 1928

КАТЯ