100 великих тайн Третьего рейха

Вскоре для «научного обоснования» основополагающих идей национал-социализма и его притязаний на мировое господство, в составе и под эгидой СС создали специальную, строго засекреченную структуру, получившую название «Наследие предков». В неё входило около пятидесяти научных институтов и закрытых лабораторий различного профиля, где хорошо подготовленные специалисты усиленно занимались изучением символизма, рунических письмён, прикладной лингвистикой, историей ариев, знаниями древних народов и переводами с санскрита. Тщательно анализировались всевозможные мифы и легенды различных племён и народов, обсуждались этнографические вопросы, выявлялись антропометрические особенности различных рас и тому подобное.

Большинство изысканий имело целью подтверждение нацистских теорий «избранности» и «полного превосходства» арийской расы над другими народами, считавшимися неполноценными. Но, по большому счёту, это была только верхушка огромного айсберга, а его истинная суть пряталась в мрачной глубине таинства «чёрного ордена». Одновременно на Восток и в Тибет отправлялись прекрасно подготовленные экспедиции, носившие сугубо секретный характер — в состав групп входили профессиональные разведчики, диверсанты и… маститые учёные. Ни один из отчётов этих экспедиций никогда не был опубликован и так и не найден ни одной из спецслужб стран антигитлеровской коалиции. Не удалось им отыскать и никаких следов, проливающих какой-либо свет на результаты изысканий нацистов на Ближнем и Среднем Востоке и в Тибете. ЧТО они там нашли или не нашли, так и осталось великой тайной Третьего рейха.

Впрочем, официально кое-что всё же иногда сообщалось. Например, местом зарождения арийской цивилизации учёные из СС считали Среднюю Азию, район пустыни Гоби, Памир и Восточную Европу. По мнению специалистов из институтов «Наследия предков», около четырёх тысячелетий назад арийцы превратили Гоби в безжизненную пустыню. Вполне вероятно, это сделали при помощи ещё не известного людям в 30-е годы XX столетия супермощного оружия. Уж не атомного ли или водородного?

Племена ариев после этой экологической трагедии разошлись в разные стороны — на северо-запад ушли «нордические арии» во главе с «фюрером» (вождём Тором), впоследствии отождествлённым с главным языческим божеством древних скандинавов и германцев.

Неизвестно, в результате изысканий в институтах и лабораториях или в результате работ секретных экспедиций рейхсфюрер СС Гиммлер доложил Адольфу Гитлеру в конце 30-х годов:

— Нужно приносить человеческие жертвы, мой фюрер! Тот, кто приносит такие жертвы, заключает союз с «могуществами» Шамбалы и получает от них власть.

— Жертвы? — переспросил Адольф. — Думаю, это вполне разрешимая задача.

Спустя примерно год посвящённый в таинства Шамбалы и «чёрных Бонпо» руководитель СД Рейнхард Гейдрих стал главным управляющим системы концентрационных лагерей и создал первые гетто — он начал разрешать задачу «жертвоприношений» неведомым «могуществам». Видимо, они весьма охотно принимали приносимые нацистами человеческие жертвы, и Гитлер одерживал одну победу за другой, пока зимой 1941 года не споткнулся под Москвой.

Тайны, которые хранила структура «Наследия предков», не раскрыты до сих пор — известно очень немногое, к примеру, то, что учёные их секретных институтов пришли к пониманию единой энергоинформационной системы или единого энергоинформационного поля Земли, о чём сейчас много говорят и пишут. Не потому ли в последние дни рейха, в апреле 1945 года, в бункере фюрера и прилегающих к нему кварталах штурмовавшие Берлин советские солдаты обнаружили более тысячи трупов тибетцев, одетых в немецкую форму «ваффен СС» — войска СС — без знаков различия? Ведь по тибетским учениям, по многим положениям удивительно тонко согласующимся с энергоинформационной теорией и постулатами большинства мировых религий, после смерти сущность человека не исчезает. А Гитлер искренне верил в переселение душ.

Это тоже осталось великой тайной Третьего рейха. Но в этом ряду есть и вполне прозаические события: английская разведка очень пристально следила за «посвящённым» Рейнхардом Гейдрихом. Рано утром 27 мая 1942 года, когда заместитель рейхспротектора Богемии и Моравии Гейдрих в открытом «Мерседесе» возвращался по узким улочкам из своего загородного дома в резиденцию, расположенную в старом королевском замке в пражских Градчанах, на одном из крутых поворотов к его машине неожиданно подскочили два человека, одетые в синие рабочие комбинезоны.

Один из них открыл из автомата огонь по Гейдриху и шофёру — генерал СС и рейхспротектор ездил практически без охраны! — а другой бросил под машину гранату. Гейдрих успел выхватить пистолет и в ответ выстрелил в одного из нападавших, но при взрыве был тяжело ранен осколками в грудь и живот: 4 июня он скончался.

Странно, но факт: незадолго до этого покушения из Тибета вернулась одна из отправленных туда «Наследием предков» строго засекреченных экспедиций и первым с доставленными ей материалами ознакомился именно Гейдрих. По сведениям ряда независимых экспертов, все участники этой экспедиции вскоре погибли при разных невыясненных обстоятельствах, а доставленные ими материалы бесследно исчезли…

В поисках зомби

После прихода Гитлера к власти секретное и тайное общество «Туле», в котором фюрер уже давно фактически стал выполнять роль «верховного жреца», приобрело поистине небывалую незримую силу, скрытую от непосвящённого глаза, но причастную к решению практически всех кардинально важных военных, политических и идеологических вопросов.

Самую активную роль вместе с Адольфом Гитлером в тайном обществе «Туле» играли его ближайший сподвижник, входивший в «ауфбау» — «костяк партии», — Рудольф Гесс и профессор Карл Хаусхофер.

— В древности мы можем найти ответы на самые животрепещущие вопросы современности: войны и мира, происхождения жизни и господства арийской расы над другими народами, — любил повторять он и убеждал фюрера. — Всё это уже было в веках, прошедших до нас, нужно только выйти на верный след.

При активной поддержке рейхсфюрера СС Гиммлера под тайной эгидой «Туле» в Германии были созданы секретные научно-технические общества «Чёрное солнце», «Берлинское общество» и «Общество Бриля», фактически являвшиеся странным гибридом секретных научных учреждений и подразделений научно-технической разведки, настойчиво охотившейся за чужими секретами и старавшейся пронизать своей агентурой все поры немецкого общества, соперничая в этом с гестапо. Столь же активно сотрудники «научно-технических обществ» интересовались и заграничными делами. Особенно их привлекали оружейные заводы Чехословакии, считавшейся одной из кузниц вооружения в Европе, промышленные предприятия Франции и Англии, а также далёкие Индия и Тибет.

Агенты тайных нацистских организаций, действовавших под патронажем «Туле», буквально наводнили Индию, Тибет, Иран и другие страны Юго-Восточного азиатского региона в поисках древних манускриптов. Вместе с ними активно действовали и профессиональные разведчики, засылаемые Гейдрихом по линии работы действовавшей в рамках СС структуры «Наследия предков». Особенно в Германии ценились древние рукописи на санскрите, якобы содержавшие тайные сведения о далёком прошлом земной цивилизации.

Вполне естественно, что такая активная деятельность немцев не могла остаться незамеченной для британских властей и спецслужб — в то время Индия, включавшая в себя территорию современного Пакистана, значительную часть Бирмы и Непала, являлась колонией Английской короны и считалась её несравненной жемчужиной. Англичанам никак не могла понравиться «историко-археологическая» работа немцев, и вскоре берлинские агенты и эмиссары стали натыкаться в своей деятельности на непреодолимые препятствия.

В ответ Берлин не прекратил попыток проникновения в регион и сбора интересующей его информации, но стал действовать более изощрёнными методами и шире использовать местную агентуру, чтобы меньше привлекать к себе внимание. По-прежнему для маскировки истинных целей эмиссаров «Туле» и «Наследия предков» использовались различные официальные прикрытия. Гитлер, Гесс и Гиммлер были полностью уверены — именно в Индии или на Тибете они непременно найдут ответы на большинство очень интересовавших их вопросов. Однако всё обернулось совершенно неожиданным образом.

В те годы разведку военного министерства Германии возглавлял известный немецкий разведчик Вальтер Николаи, прозванный «молчаливый полковник» — он действительно предпочитал больше молчать, чем говорить. Опыта ему было не занимать: в разведку он пришёл ещё при кайзере Вильгельме II, весьма высоко оценившем успехи и достоинства Николаи.

Обладая разветвлённой и работоспособной агентурной сетью, полковник получил из-за рубежа сообщение, которое привело его в некоторое замешательство. Он приказал проверить по каналам военной разведки достоверность полученных сведений и, убедившись, что они вполне соответствуют действительности, позвонил по аппарату спецсвязи шефу СД Рейнхарду Гейдриху:

— Нам нужно встретиться для конфиденциальной беседы.

— Хорошо, — согласился Гейдрих. — Мы можем сделать это на нейтральной территории.

Он предложил это, дабы ни в чём не настораживать старого разведчика и расположить его к полной откровенности, показав свои добрые намерения: никакой спецтехники, записи разговора, тайного фотографирования и тому подобного.

Встреча состоялась накануне нового, 1935 года, в особняке, расположенном в пригороде Берлина и использовавшемся для конспиративных нужд имперской службы безопасности. Полковник Николаи решился на это свидание, и даже сам инициировал его, прекрасно понимая: теперь времена кайзера и царившие тогда нравы давно канули в Лету! Информация, которую он получил агентурным путём, напоминала шило в мешке, и рано или поздно всё равно произошла бы её утечка — гестапо везде имело своих осведомителей, даже в военной разведке. Зачем самому наживать себе лишние неприятности?

— Что вы хотели мне сообщить, герр оберст? — поинтересовался Гейдрих, радушно принимая Николаи в роскошных апартаментах особняка. — Есть нечто интересное для нас?

— Полагаю, да, — глава военной разведки специально выдержал многозначительную паузу. — Мои агенты вышли на одного перебежчика из Советской России: там он служил в Наркомате внутренних дел и занимался контрразведывательной работой в научных учреждениях.

— Любопытно, — заметил приближённый Гиммлера.

— Ещё более любопытно то, что нам удалось из него вытянуть, — усмехнулся Николаи. — Советы проводят тайные исследования, связанные с человеческим мозгом. У них даже есть такой специальный институт, который возглавлял известный даже в мировых кругах академик Бехтерев. Службы безопасности русских широко финансировали научные работы, направленные на отыскание способов воздействия на человеческую психику, с целью подчинения её определённым приказам извне и возможного съёма информации прямо из сознания, не прибегая к помощи никаких лекарственных средств.

— Вот как? — удивлённо протянул Гейдрих. — Это не просто любопытно, дорогой герр оберст! С помощью манипуляций с человеческой психикой можно черпать любую информацию! Вы когда-нибудь слышали о зомби?

— По-моему, это что-то связанное с Африкой?

— У вас прекрасная память и отличная эрудиция, — польстил старому разведчику Гейдрих. — Африканские колдуны превращают человека в живой труп, полностью подчинённый их воле… Кстати, где теперь этот перебежчик и кто у Советов основной движитель необычных исследований?

— Перебежчик находится в Соединённых Штатах, — без утайки сообщил Николаи. — А в России исследования, связанные с мозгом, курировал высокопоставленный чекист Глеб Иванович Бокий.

Рейнхард согласно кивнул и разлил по маленьким рюмочкам французский коньяк…

Судьбой перебежчика из Советской России полковник Николаи благоразумно более интересоваться не стал, даже через посредство своих проверенных осведомителей — стоило ли обострять отношения с Гейдрихом?

Вскоре из Африки по каналам военной разведки пришло сообщение об активизации людей СД в германских колониях: они интересовались местными религиозными культами.

— Бедные негры, — с ехидной ухмылкой вздохнул Николаи.

Старого разведчика недаром называли «молчаливым полковником» — он предпочитал помалкивать, но дело делать. Ещё в сентябре 1934 года, в небольшом местечке Гросс-Лихтерфельде неподалёку от Берлина, он организовал секретную лабораторию, которая занималась изысканием и испытанием научных методов диверсий. Узнав о секретных работах русских с мозгом и услышав от Гейдриха почти как пароль слово «зомби», Николаи быстро навёл все необходимые справки, и в 1936 году по его личной инициативе возникла «Психологическая лаборатория имперского военного министерства».

Как считал и официально заявлял герр оберст, специальное научное подразделение должно помочь отыскать новые пути и методы подбора разведчиков и их всесторонней подготовки. Естественно, Николаи лукавил — собранные в «Психологической лаборатории» учёные в первую очередь пытались разрешить проблемы создания зомби и получения информации прямо из человеческого мозга, снимая её телепатическим путём. Над этими проблемами упорно трудились почти полторы тысячи человек, среди которых были врачи, психологи и другие специалисты. Зомбирование пробовали проводить с помощью медикаментов, различных физиологических воздействий на мозг посредством радиосигналов и тому подобными методами.

Спустя год из России поступило сообщение, что инициировавший работы по изучению телепатического и иного воздействия на мозг высокопоставленный сотрудник НКВД Глеб Бокий арестован. Практически в то же время агентура Николаи утратила связь с источником, способным освещать ход русских исследований. Однако немцы не прекратили начатые ими исследовательские работы.

В 1939 году, в обстановке строжайшей секретности, в недрах эсэсовской структуры «Наследие предков», в одном из закрытых институтов начались усиленные, прекрасно финансировавшиеся работы по созданию психотронного оружия и разработке методов массового зомбирования людей. Несколько позднее курировавший концентрационные лагеря Гейдрих поставлял «материал» для исследований из числа узников лагерей смерти.

После 1941 года, когда число военнопленных в связи с началом войны с СССР значительно увеличилось, часть экспериментов стали проводить непосредственно в лагерях, но по распоряжению эсэсовского руководства «подопытный материал» по завершении эксперимента, безусловно, подлежал немедленному уничтожению. Правда, сохранились некоторые документальные кадры кинохроники, где люди в полосатых робах узников едят, как коровы, траву, с бессмысленным выражением липа тупо маршируют или с остервенением избивают воображаемого противника.

Предположительно, большую часть секретных материалов, связанных с работами по созданию психотронного оружия и зомбирования людей, нацистам в конце войны удалось уничтожить, а те, что попали в руки наступавших войск стран антигитлеровской коалиции, сразу же перешли в ведение спецслужб, которые немедленно запрятали их подальше от посторонних глаз. Видимо, то же самое произошло и с учёными, занимавшимися в Третьем рейхе это проблематикой.

Каких успехов достигли немцы в этом направлении, каковы оказались результаты их исследований, так и осталось тайной.

Теория происхождения жизни

Самым большим мистиком Третьего рейха, человеком, буквально жившим в полувымышленном эзотерическом мире, всегда считался Рудольф Гесс. Именно ему, ещё задолго до прихода нацистов к власти, в 1926 году, Адольф Гитлер доверительно сказал:

— Меня совершенно не устраивает теория Дарвина о происхождении человека.

— Тогда лучше всего нам подошёл бы Рудольф Штейнер, — задумчиво ответил Гесс.

Рудольф Штейнер был в своё время генеральным секретарём немецкого теософического общества, которое долгое время возглавлял известный в Германии эзотерик Вильгельм Хюббе-Шлайден. Герр Штейнер читал много лекций о христианском мистицизме и оккультном значении великого Гёте.

— Штейнер умер в прошлом году, — раздражённо ответил Гитлер.

— Да? — вроде бы удивился Гесс, словно он впервые слышал об этом, и постарался отвлечь фюрера, переведя разговор на другую тему.

Однако он, как никто, знал привычки вождя и предвидел, что в самом скором времени тот вновь вернётся к вопросу о теории происхождения человека. Рудольф Гесс не ошибся, и, когда это случилось, он предложил:

— Мы можем использовать профессора Берлинского университета Альберта Германна.

По рекомендации Рудольфа Гесса и после доскональной проверки «на благонадёжность» Германн приступил к работе. У него оказались весьма бойкое перо и очень буйная фантазия. Работал он с воодушевлением и удивительно быстро, рождая «учение о „коричневых облачениях“» — с явным намёком на коричневый цвет униформы штурмовиков и партийных функционеров НСДАП. Якобы такие одеяния носили древнейшие арии, имевшие божественное происхождение.

«Научная» работа Германна была щедро украшена цитатами из различных восточных источников, что очень понравилось ознакомившемуся с ней Гитлеру. Особенное впечатление на него произвели ссылки на оккультную хронику «Ура-Линда». Гесс тоже остался доволен стараниями профессора, довольно щедро вознаграждённого нацистами за труды.

Одновременно проводилась активная оперативная работа в колониях тибетцев и индусов, возникших в Мюнхене и Берлине — там своими людьми стали члены «чёрного ордена» СС, выполнявшие задания по «получению знаний» — другими словами, на профессиональном языке спецслужб это называется работой среди эмигрантов с целью приобретения источников информации, то есть — вербовки агентуры.

По данным некоторых зарубежных источников, одному из эсэсманов по имени Вильгельм Байер удалось завербовать индуса, получившего агентурный псевдоним «Раджа». Байер сумел установить со своим источником доверительные отношения, и от «Раджи» потекла совершенно удивительная информация.

Индус часто рассказывал о крохотной и загадочной частичке великих Гималаев — таинственной и загадочной долине Кулу, лежащей среди вечных каменных громад и нетающих ледников на высоте примерно в четыре тысячи метров над уровнем моря. Там расположен единственный в своём роде уникальный храм — культовое воплощение одного из богов индуистского пантеона, которое «Раджа» именовал «лингам».

По его словам, это главный символ мужского начала, детородный член, — фаллос, и его изображения изготавливают из кости, камня или металла, а во время религиозных церемоний посыпают лепестками лотоса, умащивают розовым маслом и, как божеству, приносят ему подношения и разные дорогие подарки. Одна из гор, окружающих долину Кулу, считается издревле одним большим «лингамом», и её венчает храм бога Шивы. Во время грозы молнии ударяют в купол храма, и его служители считают, что так «лингам» получает удовлетворение.

Но самое удивительное в бесконечных, похожих на сказки затейницы Шахерезады, полуфантастических рассказах «Раджи» было не это. Он уверенно вещал о неизвестных науке зверях, умевших говорить человеческим языком, о людях, обладающих способностью летать, то есть наделённых даром левитации, и о йогах, познавших таинство «тумо» — внутреннего огня человеческой сущности. Те, кто владел этими уникальными секретами, могли жить в разреженной атмосфере гималайского высокогорья без всякой одежды, прямо на ледниках и не испытывать дискомфорта.

По словам индуса, непосвящённые в тайны долины Кулу неграмотные люди часто принимали этих йогов за йети — снежного человека, о котором издревле на Востоке и в Азии рассказывают всевозможные мифы и легенды: многие люди искренне верят, что он способен убить встреченного им в горах человека, просто посмотрев на него недобрым взглядом.

Однако даже не это сильнее всего заинтересовало Байера, а рассказ индуса о таинственном подземном городе, вход в который заклят, но люди часто слышали его шум, доносившийся до них из-под земли.

— Этот город находится там, в долине Кулу? — уточнил Вильгельм. — Он внутри горы?

— Да, это так, — равнодушно подтвердил индус. — Город там, но в него нельзя войти. Никто не мог.

Далее он рассказал эсэсману, что в незапамятные времена в загадочной долине жил гуру — религиозный наставник сикхов по имени Нанак, который написал священную вещую книгу: уже много столетий, круглые сутки, день и ночь без перерывов, её читают вслух в каждом сикхском храме. Причём сикхи входят в свои храмы с оружием — длинными кривыми кинжалами у пояса, а позади чтеца обязательно должен стоять служитель-сикх с большим опахалом — и без устали разгонять им вещие и волшебные слова великой книги во все стороны света.

— Ты был там? — решился задать давно мучивший его вопрос Байер. — Ты сам был в этой долине Кулу?

— Конечно, — просто ответил «Раджа». — Иначе откуда бы я всё знал о том, что там творится?

По его утверждениям, именно в долине Кулу можно найти точный ответ на вопрос о тайнах происхождения жизни на Земле. Но стоило ли вообще пытаться раскрыть те тайны, которые вполне могут оказаться выше твоего понимания?

Вильгельм Байер на этот счёт придерживался иного мнения. Когда информация, полученная им от «Раджи», стала перехлёстывать через край и уже не оставалось никакой возможности далее молчать, он всё-таки решился довести полученные сведения до ведома начальства. Правда, осторожный Вилли выдавал откровения «Раджи» мелкими порциями и внимательно следил за реакцией руководства, чтобы в случае чего успеть вовремя остановиться. Однако его сведения о расположенной высоко в Гималаях таинственной долине Кулу прошли, как говорится, «на ура». По некоторым сведениям, с агентом пожелал встретиться лично Генрих Гиммлер, а это означало, что интерес к загадкам Гималаев возник на самом высшем уровне. Впрочем, достоверного документального подтверждения встречи главы СС с «Раджой» найти не удалось, но, тем не менее, решение о направлении в долину Кулу секретной экспедиции приняли. Они могли быть использованы не только в идеологическом плане, но и при создании «абсолютного оружия», о котором уже не раз задумывались ещё до официального прихода Гитлера к власти в 1933 году.

Правда, по авторитетным утверждениям Елены Блаватской и некоторых других медиумов и признанных специалистов в оккультных науках, таинственный подземный город должен располагаться где-то в Месопотамии, на месте бывшей Вавилонии, но эсэсманы справедливо рассудили: медиумы могут и ошибаться, а кроме того, существует вероятность, что таинственный город далеко не один.

Нетерпение оказалось весьма велико, однако экспедицию удалось снарядить далеко не сразу — вероятнее всего, она отправилась в Гималаи не ранее 1930–1931 годов, ещё до прихода нацистов к власти, и не отличалась многочисленным составом: всего пять-шесть человек, в числе которых, что вполне естественно, оказались агент «Раджа» и его «хозяин», эсэсовец Вильгельм Байер.

К глубокому сожалению, никаких отчётов или частных сведений о путях продвижения экспедиции и её возможных приключениях в Гималаях западным исследователям обнаружить не удалось — если чудом и сохранились дневники экспедиции и какие-то материалы отчётов, то они либо были уничтожены по приказу высшего нацистского руководства, либо попали в руки англо-американских спецслужб, которые не привыкли делиться своими секретами.

Однако нет ничего тайного, что в конце концов не стало бы явным: некоторым независимым экспертам удалось установить, что экспедиция в загадочную долину Кулу возвратилась в Германию в конце 1934 — начале 1935 года. Вернулось всего трое — «Раджа», Байер и ещё один эсэсман, отвечавший за безопасность поисковой партии. Буквально через несколько дней после возвращения он покончил с собой по неизвестным причинам.

По отрывочным, довольно глухим сведениям и косвенным данным можно попытаться восстановить дальнейшую картину событий, связанных с тайнами загадочной долины Кулу. О «подземном городе», «летающих людях и говорящих зверях» неизвестно вообще ничего, но Байер привёз какую-то очень древнюю рукопись, возможно, написанную на санскрите, содержания которой он не знал, как и неграмотный «Раджа».

Якобы в этой загадочной рукописи содержались сведения об истории Земли за двадцать пять — тридцать тысяч лет до Рождества Христова. Именно тогда раса гуманоидов и разумных рептилий, прибывших из других миров, искусственно создали на нашей планете новый вид живого существа, использовав для мутаций протогуманоидное существо — оно было полностью приспособлено к жизни на Земле с учётом всех особенностей среды обитания и получило возможность определённого самостоятельного интеллектуального и социального развития. Гигантский планетарный, — а возможно, и вселенского масштаба, — генетический эксперимент начался, и до сих пор продолжается. Скорее всего, с некоторыми корректировками, которые мы по незнанию приписываем «высшим силам».

Некоторые источники отмечают, что, ознакомившись с переводом доставленной из Гималаев рукописи, Гитлер долго потрясённо молчал, а потом отодвинул её и глухо сказал:

— Это нам не подходит…

Рукопись и её перевод бесследно исчезли, как и агент «Раджа», указавший экспедиции дорогу в таинственную долину в Гималаях: в Третьем рейхе хватало разных специалистов по «бесследным исчезновениям».

Байер некоторое время работал в гамбургском гестапо, где получил кличку «бешеный верблюд», — у него отмечались внезапные приступы лютой ярости и явно имелись нелады с психикой после посещения таинственной долины Кулу. Впрочем, как знать, был ли он там? Не исключено, что его и других участников экспедиции перевербовала «Интеллидженс сервис», которая сначала подсунула им своего агента-двойника «Раджу», снабдив его весьма завлекательной легендой, а потом всучила искусно изготовленную фальшивку на санскрите о происхождении жизни на Земле? Не потому ли покончил с собой отвечавший за безопасность эсэсман, пропал «Раджа» и так сильно нервничал Байер? А в «тысячелетнем царстве» цинизма всякие оккультные «знания» ценились достаточно высоко и, во многих случаях, недаром! Поэтому англичане могли делать высокие ставки и играть без проигрыша.

Как бы там ни было, тайна Гималаев и происхождения жизни осталась неразгаданной. Вильгельм Байер — последний оставшийся в живых участник секретной экспедиции — в 1939 году получил назначение в один из городов оккупированной Польши, где и погиб от рук подпольщиков, связанных с Лондоном. Больше ни одного свидетеля не осталось…

«Русское» люфтваффе

История российско-германских отношений далеко не столь проста, как часто пытаются её представить — она поражает удивительной, иногда крайне резкой сменой ориентации сторон и чуть ли не мгновенных переходов от тесной дружбы к ожесточённым дипломатическим сражениям или битвам на поле брани, — достаточно вспомнить, что русские войска дважды брали Берлин: в XVIII веке, в ходе войны с прусским королём Фридрихом II, и в веке XX, когда разгромили нацизм.

Если в истории русско-немецких отношений скрыто ещё немало неразгаданных тайн и белых пятен, то куда больше загадок в советско-германских отношениях, начинающихся ещё с дореволюционных большевистских заигрываний с кайзеровским Генеральным штабом.

После Октябрьской революции 1917 года и последовавшей за ней Гражданской войны Советская Россия оказалась в весьма плачевном состоянии — экономика пришла в полный упадок, заводы и фабрики стояли, царил товарный и продовольственный голод, а плюс ко всему прочему политика правительства привела к политической изоляции Страны Советов и, следовательно, ещё более губительному положению в её экономике.

Не лучше обстояло дело и в потерпевшей поражение в Первой мировой войне Германии, превратившейся из монархии в республику. Лидеры большевиков видели в германских социал-демократах близких им по духу людей и ещё помнили жестоко подавленную революцию в Германии. Но главной всё же оказалась не политика, а экономика — с «обиженными» огромными репарациями, территориальными потерями и множеством ограничений немцами договориться наверняка было куда проще, чем с гордыми победителями: британцами и французами.

Так и вышло на знаменитой Генуэзской конференции. В 1922 году, в Рапалло, советские дипломатические представители подписали ряд серьёзных политических и экономических договоров с немцами, начав тем самым новый период тесной дружбы и взаимного сотрудничества, продолжавшийся почти двадцать лет, вплоть до 22 июня 1941 года.

Советско-германское сотрудничество, помимо вполне открытых для международной общественности сторон, имело ещё и тайную, строго засекреченную направленность, которая оказалась куда больше и шире, чем все «открытые» направления. По Версальскому договору 1919 года, согласно которому Германия капитулировала в Первой мировой войне, немцы, кроме контрибуций и территориальных потерь, лишались права иметь полнокровную армию, производить и иметь тяжёлое вооружение, боевую авиацию и проводить массовую подготовку военных кадров.

Милитаристски настроенные круги Германии, представители её военно-промышленного комплекса и уже возникшее национал-социалистическое движение, открыто выступавшее с реваншистскими лозунгами, настойчиво искали любых путей для быстрого возрождения немецкой армии. Они ещё не решались нарушать Версальские договорённости, потому предпочитали действовать тайно. Здесь они легко нашли общий язык с советским правительством, крайне заинтересованным в использовании промышленного потенциала прекрасно развитой в индустриальном отношении Германии.

Одним из результатов тайного сговора стало создание секретных немецких военных производств на территории Советской России. В обстановке строжайшей секретности из развитых промышленных районов Германии в порты Гамбурга и Ростока пошли эшелоны с машиностроительным оборудованием и некоторыми видами сырья. Туда же прибывали согласившиеся поехать на работу в Советскую Россию инженеры, техники и высококвалифицированные рабочие.

Вся эта подготовка тщательно скрывалась от французов и англичан, имевших очень сильную агентурную разведку. После погрузки немецкие корабли выходили в море, несколько раз меняли курс и только потом шли в Ленинград через Балтику, где их в обязательном порядке пришвартовывали у строго определённых пирсов, и разгрузка происходила ночью, под бдительным оком представителей ГПУ-НКВД.

К 1929 году большинство намеченных производств уже развернули и начали активно выпускать готовую продукцию. В первую очередь, немцев интересовала возможность строить боевую тяжёлую бомбардировочную авиацию, которой они придавали большое значение в предстоящих сражениях. В этой связи стали разворачиваться засекреченные производства первых модификаций «юнкерсов». По официальной версии советского правительства, эти машины строились в нашей стране с помощью Германии для чисто мирных целей и их широкого использования в гражданской авиации. В частности, на таких «юнкерсах» осуществлялись перевозки грузов и людей по воздуху из Москвы в Нижний Новгород, Киев и Харьков, являвшийся тогда столицей Украинской ССР, летали они и на Кавказский курорт Минеральные Воды.

Полным «прикрытием» являлось и то, что «юнкерсы» действительно выходили из заводских цехов в чисто «гражданском варианте». Но в обстановке строгой секретности подавляющее большинство машин частично разбиралось и вновь отправлялось по железной дороге в Ленинград, а оттуда по морю в Германию. Там они тайно поступали на заводы, где произведённые в России «гражданские» самолёты быстро и легко переоборудовались: на «юнкерсы» ставили приёмники для бомб и устройства для их прицельного сбрасывания. К началу 1930-х годов наши авиазаводы уже полностью освоили выпуск этой специфической продукции.

Подтверждением этих фактов служит принятое в 1929 году секретное постановление Политбюро ЦК ВКП(б), названное «О существующих взаимоотношениях с рейхсвером». В нём лидеры большевиков заботливо отмечали, что крайне необходимо срочно потребовать от немцев серьёзного усиления конспирации осуществляемого сотрудничества обеих армий, а также твёрдых гарантий недопущения разглашения в печати каких бы то ни было сведений относительно этого сотрудничества.

В Москве прекрасно понимали, какой жуткий международный скандал может разразиться, если станут известны факты «совместной деятельности» с Германией и «сотрудничества обеих армий». Но выгоды оказались сильнее страха — немцы вольно или невольно помогали возродить и наладить нашу промышленность, в том числе оборонного значения. Кроме того, политбюро ЦК ВКП(б) вполне по-хозяйски решило потребовать от немцев должной компенсации за используемые ими в России здания и земельные площади. Эту компенсацию взимали в виде арендной платы.

В Берлине тоже проявляли немалую заинтересованность в расширении и продолжении сотрудничества. Вскоре возникли учебные центры для подготовки немецких танкистов и химиков. В 1929 году создали крупную авиашколу для немецких лётчиков в провинциальном Липецке. Нет никаких сомнений, что вместе с химиками, танкистами и лётчиками в Россию прибывали и профессиональные немецкие разведчики.

В Германии за развитием советско-немецких отношений в области военного производства и подготовки кадров внимательно следил Адольф Гитлер. К 1930 году он уже стал признанным и бесспорным лидером национал-социалистического движения — на выборах в рейхстаг в 1930 году НСДАП завоевала более шести миллионов голосов и получила 107 мест в рейхстаге, а коммунисты только 77.

Гитлер стремительно набирал силу и откровенно шёл к власти в Германии. Богатые немецкие промышленники ясно видели в нём надёжную гарантию защиты от до смерти надоевших им профсоюзов и коммунистов. Кроме буржуазии, Адольфа Гитлера поддерживали и очень многие рабочие, поскольку он обещал всем немцам освобождение и защиту от грабежа со стороны финансовых магнатов еврейского происхождения.

Также Гитлер пользовался определённой поддержкой и в некоторых кругах рейхсвера — дважды раненный фронтовик, получивший на войне награды, участник многих боёв, побывавший в самом пекле Первой мировой, он имел полное право говорить с солдатами и ветеранами на их языке, и никогда не отказывался воспользоваться этим правом в собственных интересах.

На встречах с промышленниками Гитлер не раз затрагивал тему военного сотрудничества с Россией: у него уже созрели собственные планы создания расы господ и подчинения ей всего мира, где необозримым пространствам на Востоке отводилось своё, надлежащее место.