Операция "Башня" (Но Пасаран)

Владимир Молотов

Операция "Башня" (Но Пасаран)

г. Москва — Московская обл., ст. метро Петровско-Разумовская — ст. Химки, электричка Москва — Тверь, 14 декабря 2012 г., после 16 ч. 27 мин.

На перроне Серж пристроился позади жертвы, носом в гладковолосый затылок. Через пару минут причалила электричка. Наступал час-пик, народ теснился карандашами в коробке, объект пробрался к первому ряду и уцепился за поручень. Сергей остановился в углу за входом, прикрылся выпирающим из расстегнутой куртки шерстяным пузом толстяка, принялся искоса наблюдать.

— Осторожно, двери закрываются! Следующая станция НАТИ, — отчеканила монотонная женщина.

Виновник слежки, инодушец, достал коммуникатор, вставил пуговички в уши и, отпустив поручень, воровато потыкал стилосом. Полы его пуховика прильнули к сидящей блондинке, та отвернулась к окну. Инодушец убрал коммуникатор в карман джинсов, поднял голову и закатил глаза.

"Меломан, — с усмешкой подумал Сергей. — Интересно, что за музон он там слушает? Некоторым из них нравился Чайковский. Походу, есть в авторе "Щелкунчика" этакое демоническое начало. Правда, один из этих уродов, помнится, до одури балдел от группы "Sepultura".

На станции Моссельмаш страждущих попасть домой прибавилось. Новоявленные бедолаги начали протискиваться в поисках лучшей доли, закрывая Сергею обзор. Впрочем, делать низкий старт ему пока не стоило. Судя по ориентировке, взятый на мушку инодушец сойдет в Химках. Там он обосновался в съемной берлоге. А до Химок еще минут десять.

Сергея прижали к грязной стене. "Несчастные люди! — подумал он. — Утром весь пригород тянется в долдонящую столицу как мухи на говно, вечером возвращаются в свои скучные норы".

Как и следовало ожидать, перед Химками объект начал фильтроваться к дверям. Сергей отвернулся и сделал вид, будто равнодушно смотрит в сторону окна.

В Химках народу сошло немного — счастливчики, почти москвичи. Объект двинулся с перрона в подземный переход. Его крепкая плечистая твердь слегка покачивалась под ожившими фонарями, между силуэтами двух таджиков с пакетами, из которых выпирали малярные валики. Сергей отставал на пять шагов.

На станции преследуемый потерся у ларька. Озаренный светом витрины, отпаяв на время наушник, купил жевательную резинку и затем пошел по тротуару в старую часть городка. Серж, покрутившись на углу, двинулся за ним.

Навстречу попался мужичок, лицо вроде потрепанное, но одет прилично.

— Сигаретки не найдется?

Вот что за люди? Куда ни сунься, обязательно сигаретку стрельнут и непременно в двух шагах от ларька. Привык наш человек к халяве, оттого и бедствует до сих пор.

— Нет у меня сигарет, — злобно бросил Серж и прибавил ходу.

Тем временем объект, мерно хрустя снегом, дошел до остановки и перескочил на другую сторону. Сергей пересек проезжую часть по светофору. Инодушец ни разу не оглянулся. На тихой улочке он завернул во двор и попутно убрал наушники. Сергей сократил расстояние, разделявшее их. Решительный момент приближался.

Новостройка в шестнадцать этажей оказалась огороженной. Преследуемый открыл калитку магнитным ключом. Но писклявая дверца так долго возвращалась, что Сергей спокойно прошмыгнул в ограду. Сердце у него зачастило.

В лифт зашли вместе. Инодушец равнодушно поглядел на Сергея и отвернулся к кнопкам. "Пока еще не врубился, — облегченно вздохнул Серж. — В карих глазах что-то туманное". При ясном свете четко обозначалась крупная под пуховиком фигура. Врукопашную справиться будет нелегко. Лишь когда на четырнадцатом этаже Сергей увязался за ним, инодушец, остановившись у своей двери, справа от лифта, оглянулся, и в глазах промелькнуло — не страх, нет, скорее, прозрение и презрение.

Немедля Сергей выхватил из кармана пистолет Макарова и приставил врагу к шее.

— Дернешься, пристрелю! — тихо известил Серж. — Открывай дверь.

Инодушец напрягся, сглотнул. Сергей увидел, как перекатились желваки на скулах чужака. Последний послушно достал ключ, вставил в прорезь и медленно повернул. Сергей подтолкнул стволом.

— Только без лишних движений.

В этот момент в двери напротив лифта резко заскрежетал замок, выскочила собачонка, глупо махая шнурком хвостика, сразу принюхиваясь к Сержу, а за ней появилась и хозяйка в темно-зеленом пальто с идиотским лепестковым воротником и, увидав пистолет, прикрыла рот ладонью. "Блендамед, — промелькнуло в голове, — так обзывали соседскую шавку той же породы, похожую на выжатую личинку зубной пасты из рекламы".

Инодушец не преминул воспользоваться моментом, несмотря на предупреждение Сержа. Пнул собачонку, та истошно взвыла, Сергей на мгновение растерялся, и этого оказалось достаточно. Чужак резко увернулся вниз и перехватил руку с пистолетом. Женщина нечленораздельно вскрикнула, собачонку в охапку и по ступенькам вниз, дробя каблуками. Серж ощутил мертвую хватку на запястье, не удержал пистолет, тот брякнул. В следующее мгновение Сергей получил крепкий удар под дых. Схватившись за живот, он крутнулся юлой и оказался в двух шагах от соперника.

Превозмогая удушье и тошноту, Серж выпрямился и принял стойку. Оба глянули на пистолет, затем друг другу в глаза. Где-то внизу буднично сошлись створки лифта. Инодушец надменно улыбнулся.

— Ты кто? Людоспас? Вали, пока цел!

За эти несколько секунд Серж успел обдумать маневр.

— Ага, уже испарился, — бросил он. И тут же сделал выпад: пригнулся и потянулся за Макаровым. Как и планировалось, чужак отвлекся, толкнул ногой пистолет. В этот миг Серж выполнил неожиданный удар правой.

Теперь уже инодушец согнулся, сопя, а Сергей добавил локтем по шее и толкнул корпусом. Соперник громко врезался в свою дверь и присел рядом. Сергей подобрал пистолет, за шкирку впихнул обмякшее тело в квартиру.

В полумрачной прихожей Серж, не давая врагу опомниться, что есть мочи ударил и откинул его на пол, достал из кармана скотч и быстро обмотал руки-ноги инодушца. От чужака повеяло потом. Серж за грудки выволок жертву в комнату и включил свет.

— Что ты за урод? — прошипел инодушец с ненавистью в потемневших глазах.

— Это ты урод, а я человек.

Плененный нагло плюнул, но Сергей успел отвернуться. Глаза скользнули по шахматным фигуркам на полке стенки, по бокалам за стеклом. Затем Сергей достал из-за пазухи черную манжету, наподобие той, с помощью которой измеряют давление, и ловко сделал повязку на лоб врагу.

— Если не хочешь потерять шкуру, быстро выкладываешь, когда и где будут прошивать Валечку?

— Будто когда скажу, отпустишь, — ухмыльнулся чужак, пытаясь сдернуть манжету забавными движениями склеенных рук.

Серж, не обращая внимания на его потуги, порылся в карманах инодушца, достал паспорт и портмоне.

— Так-так, Мефодьев Кирилл, восемьдесят шестого года рождения, холост. Недурная личина.

— Угу. Парень все равно раком болел.

— Понятно.

Серж наскоро изучил содержимое портмоне. Рубли, евро, банковские карты — норма для типичного русского бюргера. Таких миллионы ходит по стране. Миллионы податливых пупсов. Серж засунул трофеи в грудной карман своей куртки.

— Ну, так что, будем говорить? — устало вздохнул он.

Кирилл помотал головой.

— Понятно. Не хочешь по-хорошему…

Сергей достал из-за пазухи черный футлярчик, который обычно брал на дело вместе с манжетой. Раскрыв футлярчик, Сергей извлек одноразовый шприц, один из двух, лежавших в специальных полостях.

— Сыворотка, — плотоядно улыбнулся он.

Кирилл поморщился.

Теперь ему не удастся ни телепатировать своим о нападении людоспаса из-за блокирующей передачу мыслей манжеты, ни соврать с три короба из-за введенной сыворотки правды. А так, не будь у Сергея защитной манжеты, инодушец мысленно передал бы своим срочно поменять план "А" на запасной вариант — план "Б". И Валечку, то есть директора государственного телеканала Валентина Хорста, стали бы караулить в другом месте и в иное время.

При виде поднесенного шприца Кирилл оживился, попытался отбиться склеенными руками, взбрыкнул сомкнутыми ногами. Но Костя ловко воткнул иглу в ягодицу и вмиг вогнал средство.

— Тварь, чтоб ты сдох! — выругался Кирилл и попятился вьющимся червем к балкону.

Однако, спустя пару секунд, просветлев и даже начав улыбаться, Кирилл в живописных подробностях изложил планы захвата Валечки.

В Останкино работала целая группа инодушцев — подбиралась к руководству каналов. Большую часть чужаки успели обратить. Им оставалось два важных канала — первый и "Россия". Но и людоспасы крутились рядом. Они не давали сделать последний шаг. Толковый агент путем точных наблюдений вычислил одного из врагов — этого Кирилла. Мефодьев маячил в студиях первого канала. Несколько раз он прокололся. И вот теперь Серж по верной наводке прижал его к ногтю.

По окончании экзекуции Сергей взял из заветного футлярчика второй шприц и умело ввел инодушцу, сообщив, что на сей раз он "прописал снотворное". Чужак, находясь еще под благодатным действием сыворотки, даже не сопротивлялся.

— Ну что ж, прощай, дружище! — грустно усмехнулся Сергей, снимая манжету и складывая инструменты, точно доктор после посещения больного. — Спасибо за эксклюзивную информацию. Да будет земля тебе пухом.

Инодушец уже отключался, у него тяжелели веки. Смертельный яд действовал быстро.

— Что ты сделал? — хрипло шептал он, беспомощно приподнимая голову. — Ты хочешь убить меня?

Не отвечая, Сергей быстро покинул квартиру. Чтобы не смотреть на предсмертные агонии.

Серж не любил наблюдать судороги или слушать последние вздохи, не терпел вид крови, ненавидел убивать. Каждый раз он убеждал себя, что на самом деле перед ним все одно нелюдь, монстр в человеческом обличии, более сильный разумом и духом. И считает его, Сергея, относительно себя сродни букашке. И потому-то, быть может, и проигрывает в честном бою, как сдул партию Капабланка пионеру Ботвиннику? Каждый раз Серж убеждал себя, что так нужно для дела, пафосно говоря, на благо человечества, и что иначе просто нельзя.

А коли не терпел вид крови, то предпочитал столь тихий и бескровный способ, подаренный из глубины веков, излюбленный Марией Медичи. Хотя и носил Серж старый добрый пистолет Макарова.

У калитки дома он связался по мобильнику с шефом.

— Все в порядке. Наводка верная. Теперь агент устранен, а инфа у меня в голове.

— И что? Когда Валечку? — нетерпеливо спросил Каримыч.

— Сегодня, сейчас, по дороге из Останкино, — доложил Сергей, прикрыв рот рукой и осматриваясь вокруг.

Во дворе бегали и смеялись дети. К ограде подъезжала слепящая фарами иномарка.

— Черт! Значит, срочно выдвигаемся туда.

— Я буду минут через сорок. Как повезет с электричкой.

— Хорошо.

Сергей вздохнул и отключился. Если повезет, и поезд придет сразу, то до Останкино он доберется быстро. И первый канал останется с человеческим лицом, и переворот в России, даст бог, удастся оттянуть.

Инодушцы, точнее, кхадавакплы умело воплощали свой план. Во многих странах они уже завладели телеканалами и структурами финансов и власти, оставалась Россия. День всеобщего переворота, назначенный на 21 декабря, неумолимо приближался.

Когда их звезда впала в кому, и мир их постиг естественный апокалипсис, кхадавакплы отобрали тех, кто пожелал продолжить жизнь — сотни тысяч, если не миллион. И поскольку получилось слишком много, беглые гуманоиды кхадавакплы отказались от плоти и крови, и закупорили свои души в контейнеры, их роботы снарядили корабли и направили бороздить, как говорится, просторы вселенной в поисках подходящей планеты — сущая банальность, по выражению Каримыча.

На Земле они мудро спрятали контейнеры, у людоспасов до сих пор не появилось даже зацепки — куда?! Первого человека кхадавакплы, вернее, их роботы, преобразили черт знает как, остальных по цепочке, в арифметической прогрессии. Инодушцы, то есть уже перерожденные, с жалкими остатками памяти бывшего человека, внешне ничем не отличающиеся, вылавливали нужных, важных людей, этакий "золотой миллион" — олигархов, сенаторов, звезд шоу-бизнеса и прочих бонз, всех тех, кто мог повлиять на дела и мнение человечества. И заменяли их души. Оставляя в мозге память о последних трех днях, которую обращали в свою пользу. Между собой они общались в новых телах, транслируя друг другу мысли, однако читать думы обычных людей могли не всегда. План их выглядел просто — 21 декабря 2012 года, в раздутую людьми же дату, объявить всем обывателям, что они захвачены, что у них отныне другая история, другая культура, иное искусство. Но эти простые люди могут продолжать жить и работать, правда, теперь уже не на благо человечества, а на благо кхадавакплов. Ибо обывателям же все равно. Какая разница: футбол или комкат — игра в мяч палками, похожими на лопатки? Какая разница: Ван Гог или Терп Псип — автор "Травянистой долины", странной чужеродной картины, напоминающей, впрочем, импрессионистов? Простой человек все одно равнодушен к искусству своей цивилизации. Какая разница — Лев Толстой или Гу Хан, которого переведут на русский? Ведь у кхадавакплов тоже были и любовь, и предательство, и войны, и мир. Обыватель один хрен не перечитывает Льва Толстого, так пусть почитает Гу Хана.

Какая разница, если заменить старые легенды на другие? Ведь все духовное для простонародья лишь легенды и мифы. А главное — это бабло, интернет и кино, ну и секс, конечно. Ах да! Реалити-шоу! Это кхадавакплы обязательно оставят. С его помощью легче всего манипулировать тупыми народными массами.

С такими или подобными мыслями Серж двинулся обратно на станцию.

г. Москва, Останкинская телебашня — Третье Транспортное Кольцо — ул. Красная Пресня, 14 декабря 2012 г., после 18 ч. 45 мин.

— Итак, чтобы завербовать шефа первого канала, они завербовали его водителя, — Каримыч постучал пальцами по рулю.

Серж поморщился, затем кивнул.

— Но это мы и так подозревали. Самый очевидный способ подобраться к шишке — соблазнить его шофера. Твой Кирилл лишь утвердил нас.

Каримыч прищурился. Оба сидели в кабине русского джипа "УАЗ Патриот", принадлежавшего шефу. "Мерседес" Валечки стоял наготове, с курящим водителем в приоткрытом окне, в пяти метрах, на парковке Останкино.

— А может его сразу сцапать? — нетерпеливо предложил Сергей, оставив без ответа заключение Каримыча.

— Нет, так не прокатит, — шеф помотал головой.

Голова у Альберта Каримовича была круглая и черноволосая, как у многих армян. Да, начальник вышел родом с Кавказа. Этот факт время от времени удивлял Сержа. Казалось бы, нация торгашей и бандюг или, в лучшем случае, эстрадников, а поди ж ты, шеф людоспасов — столичной группы спасателей! И не кого-нибудь, а человечества. От угрозы инодушцев.

Не вспомнить уже, кто первый расколол чужаков, подглядел ловлю человека и процесс замены полевым воздействием отправляемой на небеса души человеческой на инопланетную. Главное, что удалось за прошедшее время: сколотить крепкие группы людоспасов, придумать манжету, блокирующую трансляцию мыслей инопланетным собратьям.

— Без наших людей в ГИБДД мы не выманим его из машины, не наделав шуму, — пояснил шеф. — А наши люди сегодня как раз дежурят на Третьей Кольцевой.

План Каримыча сработал безукоризненно. Стандартный маршрут Валентина Хорста из Останкино Альберт знал заранее. По Третьему Кольцу на запад и в элитный дом на Красной Пресне. Инспекторов предупредили.

Когда один из них махнул полосатым жезлом, "Мерседес", несшийся с явным превышением скорости, нехотя остановился в двадцати шагах впереди. Майор Госинспекции размеренно пошел к черному автомобилю. Каримыч загнал "Патриота" на обочину, поближе к "Мерседесу".

— Пойдем, — скомандовал шеф.

Морозная улица с детской радостью собирала калейдоскопы реклам. С холодной безучастностью шуршали автомобили. Двигаясь вперед, Сергей ясно видел, как крупье-гаишник тасовал в руках карты ксив чужака, а последний, невысокого роста, упорно доказывал что-то, дирижерски жестикулируя и драконом выпуская пар, сизоватый в свете фар.

Когда людоспасы подошли вплотную, из "Мерседеса" вылез Валечка, в стильном черном плаще (типа от Версачи, ухмыльнулся Серж) и на голове — без шапки. Густые смолистые волосы лошадиной гривой сбились на лоб.

— Послушай, милейший, — басовито-уверенным голосом заговорил Хорст, приближаясь к инспектору. — Ты разве не понял, с кем имеешь дело? Если ты нас сейчас не отпустишь, завтра у тебя будут большие проблемы! Это я тебе обещаю. Я, директор государственного телеканала. Ты понял?

Майор, заметив присутствие людоспасов на заднем плане, сделал едва заметный вопросительный жест. Шеф вступил в дело.

— Честь имею, Валентин Львович, — он натурально откозырял при своей кожаной кепке. — Лично к вам мы питаем самые лучшие чувства.

— А вы кто такой? — Хорст недовольно повернулся к Каримычу.

— Ах, извините, не представился. Капитан ФСБ Вартанян, — Каримыч сунул под нос Валечке липовую корочку (фамилию же назвал настоящую). — А это мой помощник — Сергей Коркин.

В последнем шеф тоже не соврал. Гендиректор госканала осекся, сунул руки в карманы.

— А в чем, собственно, дело? — примирительно спросил он, насупив густые брови.

Серж глянул на водителя. Шофер в меховой бейсболке, с хмурым выражением некрасивого лица, стоял недвижимо. "Догадался?" — тревожно подумал Коркин.

Проходившая мимо парочка замедлила ход. Девушка в куртке и берете уставилась на Валентина Хорста. Серж машинально отметил ее тонкие губы — из полураскрытого ротика потянулось облачко пара. А парень в дубленке потянул ее вперед. И пока шеф отвечал, они удалились.

— Ваш водитель замешан в одном преступлении. Мы его забираем. А инспектор, если не возражаете, доставит вас дальше. — Каримыч взял шофера под руку.

Тот, несомненно, уже заподозрил истинное положение вещей. Он не стал медлить. Стукнув Каримыча в солнечное сплетение свободной конечностью, инодушец высвободился и рванул с места. Перемахнув через ограждение, он понесся к автобусной остановке, туда, где толпились люди. Расчет, по всей видимости, был прост — затеряться в кучке обывателей, а затем и скрыться во дворах.