Кот, который пел для птиц

— Ищу свой ключ, — ответила она. — Наверное, он выпал из сумки.

— У меня есть ключ. — Он выпрыгнул из машины.

— Разве это не ужасно — то, что случилось через дорогу? Нам так повезло, что огонь не добрался до нас! Хотите войти и поздороваться с Джаспером?

— Спасибо, не сегодня. Вы здесь не были после кражи со взломом в воскресенье ночью?

— Нет, но мне позвонила Беверли и рассказала о моей восточной вазе. Я так расстроена! Её подарила мне бабушка. Я звонила ей в Калифорнию, и она сказала, что никогда больше не видела такой вазы. Я думаю, она была ценной.

Квиллер взглянул на картину разрушения через дорогу и сказал:

— Да, это ужасно.

Пока Квиллер ехал к амбару, он представлял себе, как сиамцы с недоумением принюхиваются к запаху гари, оставшемуся в воздухе после пожара, хотя их и отделяет от пепелища большое расстояние. Обоняние у них феноменальное. Тут он увидел через окно холла Коко, проделывающего акробатический трюк. Это означало, что звонит телефон. Квиллер поспешил в дом.

Усталый голос произнёс:

— Вы мне звонили домой. Это Ролло. Я спал. Этот пожар вчера ночью меня вырубил — знаете, я имею в виду не только работу, но и грусть.

— Я понимаю. Поверьте мне, это так. Я беседовал с вашей женой, и мы обговорили детали похорон.

— Да, она мне передала. Есть кое-что ещё, и мне нужно обсудить это с вами где-нибудь наедине.

— Не хотите зайти ко мне в амбар? — спросил Квиллер. — Калитка не заперта. Выпьем кофе.

Ролло Макби был типичным мускаунтским фермером. Лет около сорока. Крепкий, плечистый, в рабочей одежде и сапогах. Именно так должен выглядеть человек, который сам водит трактор, доит коров, строит изгороди, чинит кровлю амбара, ремонтирует свой грузовик, оставляет грязь от колес на дороге и борется всю ночь с пожаром. Квиллера многое восхищало в фермерах: разнообразные познания, умелые руки, независимость, стойкость и умение встретить с улыбкой непогоду и безденежье — а также готовность помочь соседу.

— Вы с Бойдом близнецы? — спросил он, когда прибыл Ролло.

— Почти что! Выросли вместе, кормили свиней и чистили коровник… Ну и ну! — Он окинул взглядом антресоли и спиралеобразную лестницу. — Я помню этот амбар, когда он ещё был крысиным гнездом. Как же вам удалось сотворить из него такое чудо?

— Он просто стоял пустой, и в нём плодились грызуны, а я встретил архитектора, которому нужна была работа. Это его идея.

— Бьюсь об заклад, такую громадину нелегко протопить.

— Не то слово!.. Давайте-ка посидим у барной стойки. Как насчёт сладких булочек из шотландской пекарни?

— У вас много книг, — заметил Ролло, с удивлением оглядывая книжные полки, расположенные на поверхности куба с камином. — Мой мальчишка тоже такой — всё время читает. Не хочет становиться фермером. Может, он и прав. Семейная ферма вымирает. Донна говорит, вы взяли некоторые его фотографии.

— Да, и очень рад этому. В сегодняшней газете появятся две-три, на первой полосе. Поставят его имя, и он получит гонорар, как внештатный сотрудник. Не так уж плохо для девятилетнего.

— Не избалуйте его, — предостерёг отец мальчика. — Дети портятся, когда что-то им дается слишком легко.

— Думаю, вам не о чем беспокоиться, Ролло. По-моему, он у вас целеустремленный парнишка. Да, кстати, снимки, которые не понадобились, лежат вон там на столе. Вы можете их забрать.

Ролло повернулся, чтобы взглянуть на письменный стол, где уютно устроились Коко и Юм-Юм.

— Что это? Кошки?

— Сиамцы… Итак, как у нас обстоят дела, Ролло? Динглберри занимаются похоронами. Ваша жена пообещала договориться с пастором. Но мы должны быть уверены, что на похороны соберётся достаточно народа. Нет ничего печальнее, когда никто не пришёл проводить покойного в последний путь.

— Нет проблем. Дон может оповестить кружок помощников по дому при церкви, а я приведу членов Товарищества фермеров.

— Наследством займётся поверенный — я договорился с Дж. Алленом Бартером. Фонд К. возместит все расходы. Возможно, поверенный с вами свяжется, если ему потребуется информация — например, были ли у неё наследники и в каком банке она хранила свои деньги.

— Именно об этом я и хотел с вами потолковать, — сказал Ролло. — Когда Мод продала свою землю, она настояла на том, чтобы ей заплатили наличными — я имею в виду «зелёные». Она не считала чеки настоящими деньгами. Когда была заключена сделка, она показала мне коробку с деньгами, и там определённо не было ста тысяч. Я спросил, сосчитала ли она их. Она не считала, и тогда я пересчитал банкноты в одной пачке. Просто удивительно, как много новеньких банкнот можно запихнуть в одну пачку! Все сотенные, с портретом Бена Франклина. Это он сказал: «Кто рано ложится и рано встаёт, здоровье, богатство и ум наживет». Что-то это не срабатывает для фермеров. Чистая пропаганда… Так или иначе, я предложил отвезти Мод в банк прямо сейчас с этими деньгами, а она сказала: «Ещё чего!» Многие старики у нас не доверяют банкам после того, что случилось во время кризиса двадцать девятого-тридцатого годов, а также после скандала в прошлом году в Содаст-Сити. Итак, я поинтересовался, как же она собирается хранить свои деньги. «Не твоего ума дело!» — отрезала она. Вот и всё! С Мод не поспоришь! Конечно, я знал, что она с ними сделает.

— Закопает?

— А что же ещё? Старики зарывают свои сокровища в десяти шагах к северу от юго-восточного угла амбара. Потом они умирают, и никто никогда не находит того, что они зарыли. Так и ведётся с тысяча восемьсот пятидесятого года. Если бы в Мускаунти когда-нибудь случилось землетрясение, здесь была бы новая золотая лихорадка.

— Вы считаете, что она зарыла деньги во дворе?

— Одно я знаю наверняка: никто ничего не прячет в доме, куда может угодить молния. Это известно всем! Понимаете, куда я клоню?

Квиллер пригладил усы.

— Вы хотите сказать, что… как только газета сообщит новость о пожаре…

— Все охотники за сокровищами явятся туда после наступления темноты с лопатами и фонарями!

— Но это же нарушение границ частного владения.

— О'кей, шериф их прогонит, но новые владельцы займутся уборкой мусора после пожара, а на самом деле будут охотиться за баксами! Мне чертовски не хочется видеть, как эти разбойники вернут свои деньги подобным путём! Вы понимаете, что они заплатили ей одну четвёртую того, что стоит эта ферма? Меня так и подмывало сказать Мод, что её ограбили, но какой от этого был бы прок? Она прямо разум потеряла от одной мысли о ста тысячах! Ведь она никогда даже не видела банкноту с портретом Бена Франклина!

— Они собирались позволить ей жить там, не внося арендную плату, — добавил Квиллер. — Кто купил землю?

— Локмастерская компания «Нозерн лэнд импрувмент». Никому из Локмастера верить нельзя. Все они пройдохи! Сразу же повысили арендную плату за землю для нас с Бойдом. И потребовали платить поквартально — вперёд. Мы платили Мод раз в месяц и уже внесли плату за апрель, но они прислали счёт за весь второй квартал. А мы уже обработали почву и купили семена, так что решили продолжать до конца года. Мы могли бы взять в аренду другую землю, но участок Мод удобно расположен — как раз между фермой Бойда и моей.

— Я никогда не слышал об этой компании, — заметил Квиллер, — но должен признаться, что не очень хорошо знаю Локмастер.

— Я позвонил по номеру, указанному на счёте, и побеседовал с какой-то бойкой девицей по имени Бернис, но ничего не добился. Она была очень приветлива — прямо как гадюка… Итак, теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы эти жадные мерзавцы выкопали деньги, которыми заплатили за землю.

Внезапно Квиллер заорал: «Нет!!!», повернувшись к письменному столу. От этого вопля кошек буквально сдуло вниз, и на пол полетело множество предметов.

— Простите, — обратился он к гостю. — Коко лизал фотографии Калверта. Поверхность снимков чем-то привлекает кошек. — Он подобрал всё с пола и осмотрел фотографии. Кошачья слюна всегда оставляла на них пятна. Пострадал только один снимок: на нём Мод копала во дворе яму, нажимая ногой в сапоге на лопату, а рядом на земле стояла двухфунтовая банка из-под кофе.

Квиллер ощутил волнение.

— Вот так совпадение, Ролло! — воскликнул он. — Вы узнаете стену на этой фотографии? — Это была стена из толстых побеленных досок.

— Это же надворная постройка! — вскричал фермер. — Задняя стена! Давайте пойдём и выкопаем банку!

— Не так быстро! — ответил Квиллер. — Нам лучше сначала обсудить это с поверенным.

— В любом случае, давайте пойдём и взглянем на это место. А потом мне нужно вернуться домой и поработать на ферме.

Квиллер сказал:

— Я поеду с вами, заберу свою почту и вернусь обратно пешком. — Когда они уже ехали по дорожке, он спросил: — Интересно, а что с собаками миссис Коггин? Она позволяла им жить в сарае.

— Хотите верьте, хотите нет, но когда сегодня днём я выехал к вам, то увидел процессию из этих приблудных псин — они ковыляли к нашей ферме. Впереди трусил чёрный, который сильно хромает, а остальные плелись за ним. Я крикнул Калверту, чтобы он вышел и забрал их к нам.

На пожарище стояли две машины — автомобиль шерифа и пикап пожарного, который нёс вахту. Последний обратился к Ролло:

— Докладываю: сейчас тут безопасно, можно уезжать.

— Сколько ещё здесь останется жёлтая лента? — поинтересовался Квиллер.

— Пока владельцы не наведут порядок, — ответил пожарный. — До тех пор это место будет считаться опасным. Дети обожают копаться в разной дряни, пытаясь найти что-нибудь интересное.

— К тому же есть угроза для здоровья, — добавил Ролло. — Когда сгорела надворная постройка, отхожее место осталось открытым. Нужно обработать его известью и засыпать землей, а иначе налетят тучи мух, и тем ребятам, что через дорогу, придётся писать в газету кое о чём похуже грязи.

Дежурный пожарный пообещал сообщить в департамент здравоохранения.

— А толку? — ответил фермер. — Сто лет пройдёт, прежде чем они почешутся. У меня в амбаре есть известь… Вот покончу со своими делами, приду сюда с лопатой и зарою яму. Так-то будет лучше всего. Нам тут не нужна эпидемия.

Глава седьмая

В среду ранней порой, когда бодрствуют только фермеры и последователи Бенджамина Франклина, Квиллеру позвонил Ролло Макби.

— Вы уже встали? — спросил он. — Хотел вам кое-что показать.

— Я никогда не встаю в такую рань. Что у вас?

— Двухфунтовая банка из-под кофе. Нашёл её случайно, когда зарывал отхожее место.

— Я встаю!

Не прошло и десяти минут, как на дорожке показался пикап фермера. Квиллер вышел навстречу, и Ролло передал ему пластиковый мешок из супермаркета Тудлов.

— Зайдёте? — осведомился Квиллер.

— Нет. Много дел. Подумал, что ваш адвокат мог бы положить это в свой сейф или ещё куда.

— Как мне это объяснить ему?

— Ну, я обрабатывал открытое отхожее место известью и копал вокруг него, чтобы засыпать землей яму, и моя лопата наткнулась на что-то металлическое, и там была эта банка из-под кофе. Я подумал, что не должен оставлять банку на прежнем месте, так как её могут украсть те, кто будет рыться на пепелище.

— Хорошо сказано! — одобрил Квиллер. — Вы взглянули на содержимое?

— Нет. Я заклеил её скотчем. Пусть её откроет адвокат.

— А вдруг банка наполнена ржавыми гвоздями?

— Потрясите её. По звуку не похоже на гвозди.

Когда Квиллер занес пластиковый мешок в дом и поставил банку на барную стойку, ею заинтересовались кошки. Они почуяли, что металлическая емкость несколько недель пролежала под землей. Что касается Квиллера, то у него не было настроения снова ложиться спать, и он удивил сиамцев, покормив их на три часа раньше положенного времени. Правда, они не возражали.

Устроившись с кофе и слойкой у барной стойки, он перечитал репортаж о пожаре на ферме Коггин. Там были три фотографии Калверта, и его имя напечатали, как обещали. На самом большом из этих снимков Мод усмехалась, сидя за рулём своего старого грузовика. Воображала ли она, что всё ещё водит его? Шины сгнили, и, по словам Ролло, её лишили водительских прав пять лет тому назад.

В статье были процитированы слова брандмейстера Роя Гумбольдта: «После тщательного расследования стало очевидно, что причиной пожара послужила перегревшаяся керосинка. К тому же в комнате было полно легковоспламеняющихся предметов. Судя по всему, пострадавшая заснула в своём кресле и задохнулась от дыма, прежде чем в комнате начало бушевать пламя». Далее следовали обычные призывы соблюдать осторожность в обращении с керосинками и нагревателями — правда, вряд ли к ним прислушаются. По крайней мере раз в неделю добровольцев вызывали тушить пожар, возникший при сходных обстоятельствах, — то в одном, то в другом месте округа.

Как только открылись офисы в деловом центре, Квиллер поехал к «Хасселрич, Беннет и Бартер», чтобы отдать банку из-под кофе. На автостоянке его окликнул Уэзерби Гуд, с которым Квиллер прошлую зиму соседствовал в Индейской Деревне. Метеоролог пикаксской радиостанции был очень сердечным и свойским малым, настоящий рубаха-парень. Свои прогнозы погоды он оживлял шутками и цитатами.

— Какую погоду ты готовишь нам на завтра, когда будут похороны? — поинтересовался Квиллер.

— Небеса улыбаются! Ты знаешь, что похороны будет снимать телевидение? Телевизионщики узнали про Мод Коггин из вашей газеты и связались с нами, чтобы подтвердить время и справиться насчёт погоды. Съёмочная группа вылетает из столицы штата.

— Наверное, состряпают ещё одну историю о деревенских простачках, дабы позабавить телезрителей из больших городов. Как там дела в Индейской Деревне?

— Ничего нового. Давненько мы с тобой не обедали вместе. Как насчёт вечера в пятницу?

— А как насчёт гастрономического дворца Чета в Кеннебеке?

— Я думал, ты не любишь барбекю, Квилл.

— Не люблю, но ощущаю необходимость расширить свои познания.

— О'кей. Встретимся там в семь тридцать? Мне нужно будет заехать домой и переодеться. Днём я выступаю в дамском клубе садоводов, а это означает костюм и галстук. А вот у Чета такой прикид будет выглядеть претенциозно. И не забудь надеть бейсболку. В этой забегаловке полагается быть в головном уборе.

В юридической конторе от кофейной банки отлепили скотч, и внутри обнаружилось пять пачек банкнот на общую сумму сто тысяч.

— Здесь должно быть четыреста тысяч, — сказал Квиллер. — Они обманули старую женщину.

— Какое отношение имеете к этому вы? — осведомился Бартер.

— Она напомнила мне бабушку, которую я никогда не знал. Кроме того, это была интересная личность. На свете осталось не слишком много таких Мод Коггин, Барт. Вообще-то мне хотелось бы, чтобы ей воздали должное, она того заслуживает. Ничего, если я воспользуюсь вашим телефоном и сделаю несколько звонков?

Когда в распоряжение Квиллера предоставили телефон и чашку кофе, он позвонил в офис мэра, в городской совет и в комиссию округа и сообщил, что похороны Коггин покажут по телевидению, а «Всякая всячина» пошлёт своих репортеров и фотографов. Он намекнул, что неплохо было бы прислать цветы: местные репортеры всегда читают надписи на венках.

Затем он набрал номер шефа пикаксской полиции.

— Энди, ты же понимаешь, что завтра на похоронах будет гигантская пробка, если только ты не пошлёшь специальный наряд?

Шеф хмыкнул.

— Динглберри не обращались за разрешением.

— Это потому, что не будет церковной службы и похоронной процессии. Погребальный обряд совершат у могилы, и на парковке у кладбища будет хаос! Ожидаются сотни провожающих, включая мэра и других официальных лиц.

— С чего бы вдруг случиться такому столпотворению?

— Статья во «Всякой всячине» тронула сердца многих и даже привлекла внимание телевидения. Было бы хорошо, если бы у нас нашёлся волынщик.

Эндрю Броуди, здоровенный шотландец, в форме выглядел устрашающе. Однако в облике его появлялась величавая кротость, когда он, в килте и шотландской шапочке, играл на волынке на похоронах.