Помоги проекту - поделись книгой:
Таким образом, сложилась очень тяжелая обстановка, о чем Военный совет Южного фронта 28 июля доложил Главкому Юго-Западного направления Маршалу Советского Союза С. М. Буденному. В докладе отмечалось, что измотанные в предыдущих боях 6-я и 12-я армии должны были при выходе из полуокружения выводиться в резерв фронта, а борьба с превосходящими силами противника снова ложилась на плечи 18-й и 9-й армий, которые без наличия необходимых резервов не смогут продолжать активные действия в районах Умань, Христиновка и Кодыма, Балта; что при дальнейшем нажиме противника на этих направлениях армии фронта окажутся в весьма затруднительном положении; что противник, имея тройное превосходство в силах, настойчиво добивается разгрома войск правого крыла Южного фронта путем окружения их в районе южнее Умани. В целях сохранения войск и улучшения оперативного положения Военный совет фронта просил разрешения последовательно отводить части 18-й армии и правого фланга 9-й армии на рубежи: Христиновка, Гайворон, Рыбница; Звенигородка, Умань, Дубоссары; река Синюха, Первомайск, Григориополь. Отход предполагалось начать 29–30 июля. Но разрешения на отвод войск на указанные рубежи не было получено, так как 28 июля поступила директива Ставки, в которой приказывалось отвести войска правого крыла Южного фронта на рубеж Шпола, Терновка, Балта, Рыбница, который в это время уже частично был захвачен противником.
Не получив санкции на отвод, войска Южного фронта, ведя тяжелые бои, приступили к выполнению директивы Ставки, одновременно принимая меры по отводу 6-й и 12-й армий в связи с угрозой их окружения.
Передача 6-й и 12-й армий Южному фронту пагубно отразилась на их судьбе. На третий день после их формального подчинения генералу армии И. В. Тюленеву штаб Южного фронта сообщал в Ставку: «Установить точное положение частей 6-й и 12-й армий невозможно из-за отсутствия связи…». Положение в районе действий переданных армий удалось выяснить только 29 июля.
Незнание обстановки явилось причиной и последующих неправильных решений. Фактически директива, подписанная генералом И. В. Тюленевым вечером 28 июля, повторяла задачу, поставленную 6-й и 12-й армиям Ставкой еще 25 июля. Да и вообще командование Южного фронта больше заботила судьба своей 18-й армии, на флангах которой противник угрожал прорывом. К сожалению, Ставка тоже недооценила опасность окружения армий И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина, считая, что неприятель стремится отбросить их на юг, чтобы овладеть переправами на Днепре, между Киевом и Черкассами, для дальнейшего наступления на Донбасс. В связи с этим она 28 июля потребовала от войск Юго-Западного и Южного фронтов не допустить противника к Днепру. А противник продолжал захлестывать петлю с востока и юго-запада, не ослабляя натиска с севера и запада.
Обеспечивая выход полуокруженных войск 6-й и 12-й армий, 2-й механизированный корпус самоотверженно удерживал рубеж севернее Умани, а соединения 18-й армии, отражая непрерывные атаки противника, вплоть до 28 июля стойко сдерживали его натиск на рубеже Гайсин, Ободовка, обеспечивая промежуток, необходимый для их выхода. Но вследствие недостаточной организованности командования 6-й и 12-й армий отвод войск этих армий проходил в замедленных темпах.
29 июля под ударами противника ослабленный боями 2-й механизированный корпус отошел в направлении Умани, а 18-я армия — на Гайворон, вследствие чего остатки войск 6-й и 12-й армий оказались в очень тяжелом положении. В целях обеспечения лучшего руководства действиями этих войск 6, 12-я армии и 2-й механизированный корпус были сведены в группу войск под командованием командующего 12-й армией генерал-майора П. Г. Понеделина. Группа имела задачу отойти на рубеж реки Синюха для его обороны. Но выполнить эту задачу она не смогла. Уже к 31 июля для нее возникла угроза окружения в районе юго-восточнее Умани, так как днем раньше две моторизованные дивизии 1-й танковой группы немцев вышли к Новоархангельску, охватывая группу Понеделина с востока, а соединения 17-й немецкой армии, захватив Голованевск, выходили на пути ее отхода с юга. В это время 18-я армия вела напряженные бои за овладение Голованевском с целью обеспечить отход группе войск генерала Понеделина и за удержание рубежа на подступах к Первомайску. Отбить Голованевск армия не смогла. Ее правый фланг оказался открытым и обойденным противником, и она вынуждена была отойти на восток.
Упорное сопротивление войск генерала П. Г. Понеделина в районе Умани задержало дивизии Клейста почти на восемь суток. Окружить советские войска ударом навстречу 17-й армии ему не удавалось. Между тем Клейст опасался, как бы они, отходя на юго-восток, не избежали окружения. 29 июля он приказал 48-му моторизованному корпусу, обходя Умань с востока, наступать на город Первомайск[9]. Соответствующую задачу 49-му горнострелковому корпусу поставил командующий 17-й армией генерал Штюльпнагель: корпус повернул на юго-восток. Этот маневр противника, казалось бы, давал советским войскам драгоценное время для ликвидации угрозы окружения и выхода на юго-восток. Командование Южного фронта упустило и эту последнюю возможность, предоставленную судьбой. Оно по-прежнему требовало от 6-й и 12-й армий отходить на восток.
1 августа стал переломным днем в Уманьском сражении. Утром генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко доложили по радио Военному совету фронта и Ставке: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами Бабанка, Теклиевка. Резервов нет. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка, Ново-Архангельск. Боеприпасов нет. Горючее на исходе»[10]. К этому времени 26-я армия отошла за Днепр, удерживая на его правом берегу ржищевский и каневский плацдармы. Начала отходить на юго-восток и 18-я армия — южный сосед группы Понеделина. Пала Умань.
Большая часть 2-го механизированного корпуса на основании директивы командующего Южного фронта № 0024/оп от 25.07.1941 года также была выведена из боя. На 31 июля во 2-м мехкорпусе числилось 147 танков и бронеавтомобилей: 1 KB, 18 Т-34, 68 БТ, 26 Т-26, 7 огнеметных танков, 27 Т-37, 90 БА-10, 64 БА-20. Однако значительная часть бронетехники 11-й танковой дивизии генерал-майора Г. И. Кузьмина (не менее 50 танков и бронемашин) осталось во вражеском кольце. Кроме частей 2 мк от основных сил были отрезаны остатки 16 мк. На 31 июля в нем имелось 5 Т-28, 11 БА-10, 1 БА-20.
2 августа на реке Синюха, у Добрянки, 1-я немецкая танковая группа и 17-я армия замкнули кольцо окружения, а на другой день 16-я танковая дивизия и венгерский корпус соединились в Первомайске, создав еще одно кольцо. На подступах к Первомайску героически вела бои 4-я противотанковая артбригада, самостоятельно, без пехотного прикрытия, отражавшая атаки танков и мотопехоты врага. Бригада уничтожила несколько десятков танков, но спасти положение, естественно, не смогла. Однако командование Южного фронта и мысли не допускало, что его войска оказались в двойном котле. Считая, что П. Г. Понеделину с востока противостоят лишь танковая и моторизованная дивизии, генерал И. В. Тюленев приказывал ему «активными действиями в восточном направлении уничтожить прорвавшегося противника, занять и прочно удерживать рубеж Звенигородка, Бродецкое, Ново-Архангельск, Терновка, Краснополье». В действительности же против группы П. Г. Понеделина только с востока наступали 2 корпуса 1-й немецкой танковой группы в составе 6 дивизий, а также 2 пехотные дивизии, а с запада и северо-запада — часть сил 6-й армии, соединения 17-й армии и венгерский подвижный корпус.
Чтобы окруженные могли продолжать сопротивление, командование Южного фронта пыталось организовать снабжение 6-й и 12-й армий по воздуху. Для транспортировки боеприпасов было выделено 5 транспортных самолетов ПС-84 и 10 — ПО-2. Однако таким незначительным количеством средств при господстве авиации противника снабжение войск осуществить не удалось. Например, 2 августа из отправленных самолетами 415-ти 76-мм и 82-х 152-мм снарядов удалось доставить в 6-ю армию только 53 — 76-мм и 37 — 152-мм снарядов. Уже в этот день гаубичные батареи 49 ск не могли вести огонь из-за отсутствия боеприпасов, а в 37 ск артиллерия вела огонь только по особо важным целям.
К 4 августа все тылы и часть сил 6-й и 12-й армий все-таки были выведены из окружения. Остальные войска этих армий, в связи с выходом германских войск на рубеж Ново-Украинка, Первомайск, оказались отрезанными в районе юго-восточнее Умани.
Командование Южного фронта получало собственную информацию о состоянии окруженной группировки, из чего и делало соответствующие выводы.
В этот день Военный совет фронта направил донесение в Ставку и Главкому Юго-Западного направления маршалу Буденному, в котором сообщалось: «Группа генерала Понеделина продолжает оставаться в тяжелом положении. Совершенно непонятна медлительность Понеделина в выполнении неоднократных приказаний об отводе его частей на рубеж реки Синюха. Связь с группой поддерживается по радио и самолетами. 2 августа от Понеделина прибыл представитель штаба фронта на автомашине. 3 августа от Понеделина прилетел самолет, посланный для встречи нашей авиации, доставляющей группе Понеделина боеприпасы и горючее. 3 же августа от Понеделина получена радиограмма, в которой сообщалось, что организованный выход из боя без уничтожения всей материальной части или без немедленной помощи извне невозможен. Эта оценка положения Понеделиным совершенно расходилась с донесениями приезжавших от него офицеров, которые утверждали, что сплошного окружения нет и что в расположении противника имеются незанятые промежутки шириной до десяти и более километров. Обстановка в районе Первомайск, Ново-Украинка не давала возможности помочь группе Понеделина войсками извне, так как их, кроме авиации, не было. Нами вновь подтвержден приказ Понеделину: ночными атаками пробить себе путь и выйти из окружения».
С 4 августа окруженные оказались целиком и полностью предоставленными самим себе. Правда, командование Южного фронта пыталось перебрасывать им по воздуху боеприпасы, но, по свидетельству немцев — участников боев под Уманью, значительная часть сброшенных грузов попадала в руки последних. Командование группы не теряло управление войсками и настойчиво пыталось вырваться из окружения. Самыми решительными и успешными были действия в ночь на 6 августа: 12-я армия пробивалась на восток, а 6-я — на юг. Однако группировка противника, особенно на юге, была настолько сильна, что справиться с ней столь малыми силами оказалось невозможно. Отчаянные атаки в первые предутренние часы, да еще под проливным дождем, на какое-то время привели немцев в растерянность, что позволило советским войскам продвинуться на несколько километров. Но вскоре немцы опомнились: атаковавшим под напором превосходящих сил пришлось с большими потерями повернуть назад, в район Подвысокое. И здесь они продолжали сражаться. Историк, описавший боевые действия 49-го горнострелкового корпуса, дивизии которого на себе испытали яростные атаки окруженных под Уманью, отмечал, что противник, «несмотря на безнадежное положение, не помышлял о плене»[11].
Последняя попытка была предпринята в ночь на 7 августа. Советским войскам удалось прорвать оборону 1-й горнострелковой и 24-й пехотной дивизий. На направление прорывов немецкое командование повернуло 16-ю моторизованную дивизию и полк СС «Вестланд». Днем сопротивление в основном было сломлено, хотя еще до 13 августа в лесу восточнее Копенковатого, по свидетельству немцев, продолжала сражаться группа командиров и красноармейцев.
Восстановить истинные масштабы потерь советских войск в сражении под Уманью из-за отсутствия документов, к сожалению, весьма затруднительно. Известно только, что 20 июля 6-я и 12-я армии насчитывали 129 500 человек[12]. А по данным штаба Южного фронта, на 11 августа окружения удалось избежать 11 тысячам человек, главным образом из тыловых частей[13]. Судя по немецким источникам, под Уманью было взято в плен 103 тысячи советских солдат и офицеров[14], а число убитых русских, согласно ежедневным сообщениям верховного командования вермахта, достигало 200 тысяч человек.
Из этого следует, что имеющаяся в настоящее время в распоряжении историков информация весьма противоречива, но, как бы там ни было, разыгравшаяся под Уманью трагедия глубокой болью отозвалась в сердцах многих советских людей, потерявших там своих родных и близких. Юго-Западное направление лишилось двух армий. В плен лопали их командующие генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко, 4 командира корпуса и 11 командиров дивизий. Погибли 2 командира корпуса, 6 командиров дивизий. Но и потери противника, по его собственному признанию, были неожиданно велики. К сожалению, авторы не располагают сведениями об общих потерях германских войск под Уманью; известно, что лишь одна 4-я горнострелковая дивизия потеряла только убитыми 1778 человек.
Судьба попавших в плен под Уманью трагична. Сначала их разместили за колючей проволокой под открытым небом и только с наступлением зимы перевели в неотапливаемые казармы. Тем, кому все-таки удалось выжить в аду немецкого плена, после окончания войны пришлось испить еще одну горькую чашу — по возвращении на Родину. Показательна в этом отношении судьба генерала Понеделина. В августе 1941 года, когда Сталину стало известно, что командующий 12-й армией сдался в плен, он приказал судить его. Понеделин был заочно приговорен к расстрелу.
С трагедией под Уманью непосредственно связан приказ Ставки Верховного Главнокомандования Красной армии № 270, подписанный 16 августа 1941 года. Вопреки истине (хотя надо признать, реальное состояние дел в тот период было очень трудно установить. —
После войны генерал Понеделин — снова в тюрьме, на этот раз на Родине, а спустя пять лет он был расстрелян. Предлогом послужила записка, составленная им в первые дни плена в Ровенской тюрьме. В ней бывший командующий показал положение и численность своих войск на 4–5 августа 1941 года — а ведь эти сведения уже тогда утратили какую-либо ценность для германского командования.
Подобная же участь постигла и командира 13-го стрелкового корпуса генерала Н. К. Кириллова, также отмеченного в приказе № 270.
Во второй половине дня 7 августа в Бердичев, в штаб К. Рундштедта, где в это время находились Гитлер и Антонеску, главнокомандующий румынскими войсками, поступило сообщение о победе под Уманью. Фюрер ликовал. На радостях он одарил Антонеску высшей военной наградой — Рыцарским крестом — и заверил его в том, что еще до наступления осенней непогоды немецкие войска успеют захватить важнейшие центры СССР, в том числе Москву и Ленинград.
Гитлер расценил победу под Уманью как достижение группой армий «Юг» первой стратегической цели, что, однако, не соответствовало действительности, так как, согласно плану «Барбаросса», первой стратегической целью группы армий Рундштедта являлось уничтожение основных сил советских войск на Правобережной Украине. Вот почему 12 августа главное командование сухопутных войск вермахта приказало Рундштедту уничтожить советские войска между устьем Днепра и Запорожьем. Это обеспечило бы немцам охват и оттеснение к Черному морю сил Южного фронта — 9, 18-й и Приморской армий.
Уманьская оборонительная операция войск Южного фронта и левого крыла Юго-Западного фронта длилась около месяца. В результате этой операции план германского командования по окружению войск Южного фронта был сорван, но ему удалось окружить 6-ю и 12-ю советские армии, захватить Правобережную Украину и вынудить части Красной армии отойти за реку Днепр.
В связи с неудачей, постигшей остатки войск 6-й и 12-й армий, между Юго-Западным и Южным фронтами образовался широкий разрыв, в который устремились главные силы 1-й танковой группы противника. Создавалась угроза охвата и остальных сил Южного фронта. Положение еще осложнялось и тем, что крупные вражеские силы прорвались в стыке 9-й и Приморской армий севернее Тирасполя. Назначенный начальником штаба Приморской армии генерал-лейтенант Г. Д. Шишенин в докладе командующему фронтом о сложившейся обстановке высказал мнение, что, видимо, придется оставить Тирасполь, так как в противном случае для врага создается выгодная обстановка для окружения наших частей. Прибывший в расположение армии армейский комиссар 1-го ранга А. И. Запорожец, присутствовавший на докладе, с раздражением ответил: «Вы, операторы, настроены пораженчески и, кроме отхода, ничего не знаете. Тирасполь можно удерживать месяцы». Но через несколько дней город был занят противником. Войска были вынуждены отойти на восток.
К 5 августа против 14 ослабленных дивизий, имевшихся в армиях Южного фронта, за исключением Приморской, наступали 29 вражеских дивизий и 10 бригад, то есть противник имел более чем двукратное превосходство в силах.
Бронетанковые соединения ЮФ почти не имели боевых машин. Так, в составе 18-го мехкорпуса на 31 июля имелось 15 — БТ и Т-26, 5 — Т-28, 2 огнеметных танка, 1 — БА-10 и 4 — БА-20; не участвующий в боях 24 мк насчитывал 10 — БТ, 64 — Т-26, 2 огнеметных танка, 10 — БА-10, 5 — БА-20. Данные по 2 и 16 мк были приведены выше[15].
Удерживать занимаемые рубежи в таких условиях становилось невозможным. Даже организованный отход войск фронта без усиления их свежими резервами был весьма затруднительным. Если отвод войск, предлагавшийся командованием Южного фронта 28 июля, являлся необходимым условием сохранения живой силы и мог быть выполнен в плановом порядке, то 5 августа, когда была получена директива Ставки отвести к 10 августа войска фронта на рубеж Чигирин, Кировоград, Вознесенск, восточный берег Днестровского лимана, отход стал неизбежным, но уже под давлением противника, в условиях более сложной и тяжелой обстановки.
С 28 июля по 5 августа наши войска, вынужденные вести ожесточенные бои на всем фронте, заметно ослабели. Их правый фланг был глубоко обойден противником. Фронт все более растягивался и поворачивался на северо-восток. В такой обстановке армии Южного фронта, согласно директиве Ставки от 5 августа, отходили на восточный берег Южного Буга и далее на рубежи рек Ингул и Ингулец. Отдельная Приморская армия под руководством нового командующего генерал-лейтенанта Г. П. Сафронова вошла в непосредственное подчинение Ставки. Она получила самостоятельную задачу оборонять Одессу до последней возможности. Эта армия в ночь на 8 августа отходила на рубеж Березовка, Раздельная, Кучурганский лиман, с которого и началась героическая оборона Одессы.
В соответствии с директивой Ставки от 3 августа командование Южного фронта ожидало прибытия в состав фронта к 6 августа 9 стрелковых и 3 кавалерийских дивизий из числа вновь сформированных. Нужно сказать, что эти дивизии, формировавшиеся восточнее Днепра, не были полностью вооружены и сколочены. Одна из них (223-я стрелковая), прибывшая в первых числах августа, была сразу же направлена для прикрытия Кировограда с северо-запада. При первом же столкновении с танковыми и моторизованными частями противника эта дивизия потерпела тяжелое поражение, так как она еще не была в достаточной мере подготовлена к боевым действиям, слабо вооружена и не имела противотанковой артиллерии.
6 августа Военный совет фронта направил в штаб Юго-Западного направления свои соображения о дальнейших действиях, которые в основном сводились к следующему. Наличный состав войск фронта с учетом потерь и измотанности непрерывными боями не обеспечивает в какой-либо степени прочное удержание занимаемых позиций, и особенно на кременчугском и кировоградском направлениях. Наиболее целесообразным основным оборонительным рубежом является рубеж Днепр, Кременчуг, Кривой Рог, река Ингулец. Рубеж Знаменка, Кировоград, Николаев может служить в качестве передового. Далее указывалось, что для успешного отвода войск на указанные рубежи нужно немедленно занять наиболее боеспособными войсками участок Смела, Кировоград, уже теперь находящийся под угрозой захвата его противником. Под руководством инженерного управления фронта силами местного населения и строительных батальонов было подготовлено пять рубежей, из которых рубеж Кременчуг, река Ингулец закончен раньше других.
Для обороны Николаева и Одессы оборудуются три рубежа. Занять основной Одесский рубеж — Березовка, Кучурганский лиман планируется 95-й стрелковой дивизией и Тираспольским укрепленным районом с последующим усилением их гарнизоном Рыбницкого укрепленного района.
9-я армия, ведя подвижную оборону, займет ингульские позиции на участке Новый Буг, Пески, Березовка и прикроет николаевское направление. 18-я армия займет оборону на участке Ингуло-Каменка, Новый Буг. Для ее усиления и прикрытия отхода на этот участок предполагается выдвинуть одну резервную дивизию в район Нового Буга. Остатки 6-й и 12-й армий ввиду их небоеспособности необходимо отвести за Днепр на переформирование.
В целях обеспечения изложенных мероприятий по приказу Ставки выдвигаются в район Кривого Рога и севернее наиболее вооруженные четыре стрелковые и одна кавалерийская дивизии из формируемой армии под командованием генерал-лейтенанта Н. Е. Чибисова.
Передовые позиции на криворожском и николаевско-одесском направлениях могут быть заняты ориентировочно 15–20 августа.
Между тем события продолжали развиваться быстро и явно невыгодно для советского командования. Противник стремился разгромить 9-ю и 18-ю армии в междуречье Южного Буга и Днепра. Его передовые танковые и моторизованные части 8 августа уже захватили Вознесенск. Силами 2-го кавалерийского корпуса и отряда Одесского пехотного училища дальнейшие попытки противника продвинуться на юг от Вознесенска пока были безуспешны. 18-я армия отходила к Южному Бугу с задачей 9 августа начать переправу на восточный берег южнее Новой Одессы в готовности к действиям в направлении Бобринец, 9-я и Отдельная Приморская армии продолжали сдерживать атаки немецко-румынских войск на рубеже Троицкое, Жовтень, Кучурганский лиман, Днестр.
Рано утром 9 августа генерала армии Тюленева вызвали к аппарату Главкома Юго-Западного направления С. М. Буденный и член Военного совета Н. С. Хрущев. После обычного приветствия комфронтом кратко доложил обстановку. Три корпуса противника, наступающие на Первомайск и Врадиевку с запада, по-видимому, 9 августа начнут переправляться через Южный Буг. В связи с тем, что авиация фронта действует в основном севернее Николаева, Тюленев просил нанести удар по вражеской группировке в район Первомайск, Врадиевка авиацией Юго-Западного направления.
Маршал Буденный ответил, что удар авиацией по указанной комфронта цели будет нанесен. Согласованность ее действий обеспечат командующие ВВС. Затем он спросил, как обстоит дело с подготовкой основного оборонительного рубежа, и сообщил, что Ставка требует от Южного фронта организации обороны на рубеже Чигирин, Кировоград, Вознесенск, Березовка. «Мы обязаны это сделать во что бы то ни стало. Потребуйте от генерала Чибисова энергичных мер по окончанию формирования и выдвижению его войск вперед для занятия указанного ему рубежа», — сказал С. М. Буденный.
Тюленев ответил, что задача понятна, но имеются опасения, вызываемые невысокой боеспособностью только что сформированных дивизий, слабо вооруженых и плохо сколоченных, которые могут оказаться в таком же положении, как и 223-я стрелковая дивизия. Кроме того, части 18-й армии находятся еще на западном берегу Южного Буга, и чтобы ввести их в действие совместно с выдвигаемыми дивизиями, потребуется не менее трех суток.
Буденный согласился с командующим фронтом и сказал, что это задача, безусловно, трудная, тем не менее ее надо выполнять со всей решительностью. Затем он поинтересовался, как обстоит дело с ускорением ремонта танков и бронемашин и что сделано по укреплению основного рубежа. Тюленев доложил, что у них во фронте осталось всего 2–3 десятка танков в 18-м механизированном корпусе. Рубеж по реке Ингулец готовится, отрыты противотанковые рвы и эскарпы. Окопы отрыты еще не везде. Инженерных средств во фронте нет. Имеются сведения, что колючую проволоку и взрывчатку Южному фронту отгрузили только 8 августа. Изыскиваются местные средства. В заключение Буденный сказал, что помимо рубежа, указанного Ставкой, начальник Генерального штаба потребовал подготовить отсечный рубеж от Кривого Рога по реке Саксагань на северо-восток. Указания штабу Чибисова по подготовке этого рубежа уже даны.
Н. С. Хрущев сообщил, что секретарям обкомов партии даны указания привлечь все силы и средства для подготовки оборонительных рубежей.
На этом переговоры закончились.
Противник, стремясь не допустить планомерного отхода войск фронта за Южный Буг, с 8 по 10 августа усилил свой нажим. Ударом в направлении Жовтень, Березовка в стык 9-й и Отдельной Приморской армий он нанес большие потери нашим 30-й и 51-й стрелковым дивизиям, вынудил их к отходу. В образовавшийся между армиями разрыв немцы бросили крупные силы. Они стремились ударами танковых дивизий с севера и соединений 11-й армии с запада окружить войска 9-й и 18-й армий.
В этих сложных условиях части 18-й армии, переправившиеся через Южный Буг, начали развертываться и вступать в бой к северу от Николаева, 9-я армия испытывала сильное давление противника, особенно на своем левом фланге, но, несмотря на весьма трудное положение, она не могла спешить с отходом, так как 18-я армия еще не успела полностью переправиться на восточный берег Южного Буга. Отдельная Приморская армия отходила на юг, на одесские позиции.
11 августа германское командование возобновило наступление на всем участке Южного фронта, сосредоточив основные усилия против его правого крыла. Во второй половине дня 11 августа немецкие войска форсировали реку Ингул в полосе обороны 18-й армии на участке Новый Буг, Пески и начали развивать успех в направлении города Николаев.
9-я армия под давлением превосходящих сил противника вынуждена была продолжать отход в юго-восточном направлении, прижимаясь к реке Южный Буг.
На Кировоградском направлении немецкие части 11 августа овладели населенным пунктом Александрия и своими подвижными соединениями начали выдвигаться за реку Ингулец в юго-восточном направлении, стремясь выйти с северо-востока в район Кривого Рога.
Командованию Южного фронта стало ясно, что основные усилия противника сосредоточены в 40–50 км севернее Николаева. Нужно было как-то задержать его соединения, обходившие правый фланг советских войск. Учитывая чувствительность немцев к фланговым ударам, командование ЮФ, не имея других сил и средств, вывели из боя под Вознесенском 2-й кавалерийский корпус и перебросили его к 12 августа в район Нового Буга. Выйдя в этот район, корпус осуществил удар по хвосту колонны 9-й танковой дивизии немцев, нанес ей потери и вынудил ее развернуться и принять бой.
Прорыв противника в районе Пески и его наступление за реку Ингулец создали очень тяжелое для войск Южного фронта положение. 9-й и 18-й армиям угрожала опасность окружения в районе Николаева.
Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая большое политическое и военное значение городов Одесса и Николаев, приказала этих городов не сдавать, а организовать их прочную оборону, которая облегчалась тем, что Черноморский флот господствовал на Черном море, а Дунайская и Днепровская флотилии действовали на реках Южный Буг, Ингул, Днестр и Днепр.
На основании указаний Ставки Верховного Главнокомандования (11 августа с командующим Южным фронтом говорил по телефону начальник Генштаба РККА Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников), командующий Южным фронтом генерал армии И. В. Тюленев 11 августа 1941 года решил отвести 9-ю армию за реку Ингул и возложить на нее задачу обороны города Николаев. Оборона Одессы возлагалась на Приморскую армию, которая к вечеру 10 августа отошла на дальние подступы к Одессе и приступила к организации обороны.
12 августа Ставка разрешила отвести 18-ю и 9-ю армии на рубеж Кривой Рог, река Ингул. В то же время Южный фронт должен был продолжать прочно удерживать Одессу и Николаев, К этому времени создалось исключительно тяжелое положение для всей 9-й армии, прижатой превосходящими силами врага к реке Южный Буг, через которую для армии подготовленных переправ не было. Но благодаря героическим усилиям инженерных войск, использованию местных средств и даже плавучего дока Николаевских верфей был наведен трехкилометровый мост, что спасло положение. Вся материальная часть и войска 9-й армии сумели переправиться на восточный берег реки.
13 августа штаб фронта из Николаева передислоцировался в Берислав, а войска фронта, в соответствии с указаниями Ставки, прикрываясь частью сил 18-й армии с севера и северо-востока, начали отход на указанный Ставкой рубеж.
Бои за Николаев шли в течение 13–16 августа. Город обороняли 30 и 150 сд, имевшие в своем составе 418-й гаубичный (150 сд), 59-й легкий и 121-й гаубичный (30 сд), а также 648-й корпусной артиллерийский полки. Артиллерийское обеспечение обороны переправы через реку Ингулец в районе Снигиревки возлагалось на 266-й корпусной артполк и артиллерию 296 сд.
15 августа противнику, наступавшему с севера, удалось прорваться к Николаеву. Советские войска в течение суток отбивали атаки врага, прикрывая отступление основных сил на восток. К утру 16 августа немецкие войска окружили город, где еще оставался один стрелковый полк 51 сд, усиленный 225-м гаубичным артполком. Весь день стрелки и артиллеристы вели уличные бои с врагом. В ночь на 17 августа командир 225 гап организовал контратаку с целью прорыва из окружения и вывода оставшейся матчасти. Контратака успеха не имела, но л/с полка, уничтожив орудия и автомашины, пробился к Херсону.
В это время 18-я армия получила задачу нанести контрудар из района Пески, Явкино в направлении на Новый Буг, во взаимодействии со 2-м кавалерийским корпусом, наступающим в этом направлении с севера, восстановить оборону по реке Ингул.
Свой контрудар в направлении Нового Буга 18 А начала еще 13 августа, но выполнить задачу ей не удалось. Это объясняется тем, что германское командование усилило свою группировку на этом направлении и создало большое превосходство в силах и средствах. Кроме того, против войск 18-й армии действовали подвижные войска, большое количество танков, а 18-я армия не имела танков, а также не имела и противотанковых средств борьбы. Германские войска, отразив контрудар 18-й армии, 14 августа возобновили наступление. Наибольшую опасность для войск 9-й и 18-й армий представляло их наступление на юг вдоль восточного берега реки Ингулец. На этом направлении создалась реальная угроза выхода немецких войск в район населенных пунктов Берислава и Каховки ранее, чем туда смогли бы отойти войска 9-й и 18-й армий. Войска Южного фронта начали отход за реку Днепр.
Противник, стремясь не допустить отхода наших войск, силами 16-й танковой и моторизованной дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» прорвался на стыке 18-й и 9-й армий и перерезал им пути отхода на восток. Пришлось бросить в бой все силы авиации фронта, которые, взаимодействуя с войсками 18-й и 9-й армий, в основном обеспечили их отход и нанесли большие потери противнику. В ночь на 17 августа 2-й кавалерийский корпус, 18-я и 9-я армии переправлялись через речку Ингулец, имея приказ отойти на восточный берег Днепра.
Нужно сказать, что нажим немецких танковых дивизий, угрожавших выводом в тыл войск 18-й и 9-й армий, стал слабее. 48-й танковый корпус противника, выйдя на восточный берег реки Ингул, повернул на север, что облегчило нашим войскам отход за Ингулец.
Ставка Верховного Главнокомандования еще 7 июля 1941 года специальной директивой потребовала подготовить рубеж обороны по восточному берегу реки Днепр и рубеж, проходящий от Херсона и Каховки через Кривой Рог, Кременец и дальше на север по Днепру, включая район Киева на правом берегу реки Днепр. Этот рубеж приказывалось своевременно занять новыми дивизиями, выдвинутыми из резерва. Выполнение этих требований дало бы возможность принять на указанный рубеж отходящие части Красной армии, привести их в порядок и создать сильную оборону, используя мощный водный рубеж.
Но эти требования Ставки Верховного Главнокомандования не были выполнены, главным образом из-за отсутствия в то время необходимых новых соединений в руках Главнокомандующего Юго-Западного направления.
Поскольку рубеж обороны по реке Ингулец советским войскам удержать не удалось, Ставка Верховного Главнокомандования приказала при отходе войск за Днепр удерживать плацдармы в районах Киева, Черкасс, Днепропетровска, Никополя и Херсона. Эти плацдармы могли создать необходимые условия для переправы советских войск на левый берег Днепра и одновременно затруднить противнику форсирование реки Днепр с ходу.
Для обороны Днепра Ставка Верховного Главнокомандования выделила значительное количество соединений, из которых во второй половине июля и первой половине августа 1941 года было сформировано 4 новых армии (37, 38 А и две резервных, названных опять 6-й и 12-й). Эти армии заняли оборону некоторых участков по реке Днепр: 37-я — Киевский укрепленный район (командующий генерал-майор A. A. Власов); 38-я — на участке Черкассы и Кременчуг (командующий генерал-майор И. В. Фекленко), резервные 6-я и 12-я — в районе Днепропетровска и Запорожья (командующие, соответственно, генерал-майор Р. Я. Малиновский и генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов). Отход войск Юго-Западного и Южного фронтов за Днепр был начат 15 августа. Отход приказывалось закончить до 25 августа. За 10 дней армии двух фронтов должны были с боями отойти на 50–150 км. Темп отхода планировался 10–15 км в сутки. Для обороны плацдармов выделялись 13 дивизий: в район Черкасс — 2 стрелковые дивизии, в район Днепропетровска — 8 дивизий, в район Запорожья — одна дивизия, в район Никополя — одна дивизия, в район Каховки — одна дивизия.
Войскам Юго-Западного фронта приказывалось отходить за Днепр и занять оборону на рубеже от Лоева до Кременчуга, а войскам Южного фронта — от Кременчуга до Херсона.
Армии Южного фронта, на которые возлагалась задача обороны рубежа реки Днепр, значительно усиливались артиллерией. Новая 6-я армия получила 269, 274 и 283 кап, 2, 3 и 4/522 гап БМ, 4 птабр; новая 12-я армия — 374 и 268 кап, 1/522 гап БМ; 18-я армия — 437 кап; 9-я армия — 648 и 266 кап.
С началом отхода советских войск к Днепру противник своими подвижными войсками устремился к населенным пунктам Окуниново, Черкассы, Кременчуг, Днепропетровск, Каховка, стараясь выйти к ним раньше отступающих советских частей и форсировать реку Днепр с хода.
На другом участке против 12-й армии генерала Чибисова, успевшей выдвинуть на рубеж обороны лишь две дивизии (223-ю и 253-ю), немцы бросили 3-й и 14-й механизированные корпуса (четыре танковых и четыре моторизованных дивизии). 3-й механизированный корпус противника нанес удар в стык 26-й кавалерийской и 273-й стрелковой дивизиям, не успевшим занять прочной обороны в направлении города Днепропетровска. 14-й механизированный корпус наносил удар через Кривой Рог против 253-й дивизии на Запорожье.
16 августа, не выдержав удара превосходящих сил противника, указанные дивизии отошли к Днепропетровску и Запорожью. В бой вступили дивизии второго эшелона армии — 230, 255-я и 275-я в районе Днепропетровска и 274-я стрелковая дивизия у Запорожья. 26-я кавалерийская дивизия отошла на восточный берег Днепра, где заняла оборону. Завязались упорные бои на днепропетровском и запорожском плацдармах, длившиеся до конца августа.
В районе Запорожья немцы пытались переправиться на левый берег по плотине Днепровской ГЭС, но были быстро подбиты артиллеристами и поспешили ретироваться.
В целях задержки противника, рвавшегося к Запорожью, из района 40 км юго-западнее Днепропетровска 19 августа был нанесен контрудар силами двух кавалерийских дивизий и двух танковых бригад. В боях, продолжавшихся два дня, существенных результатов достигнуто не было. 274-я стрелковая дивизия вынуждена была оставить плацдарм и переправиться на восточный берег Днепра. В это время войска 9-й и 18-й армий и 2-го кавалерийского корпуса отходили за Днепр на участке от Никополя до Херсона. Но тем не менее контрудар оказал воздействие на противника и заставил его отказаться от преследования 18-й и 9-й армий, которые получили возможность оторваться от противника и переправиться через Днепр.
Вечером 18 августа вследствие взрыва, разрушившего плотину Днепрогэса, уровень воды в Днепре поднялся, что сильно осложнило переправу войск 18-й и 9-й армий и 2-го кавалерийского корпуса. Ширина реки в ее нижнем течении в среднем составляла около 2 км. Понтонно-переправочного имущества, имевшегося в наличии, хватило лишь для сооружения легких паромов. Пришлось изыскивать местные переправочные средства. На помощь войскам были привлечены пароходы, буксирные катера, баржи, плавучие пристани Днепровского пароходства, рыбацкие лодки и другие подручные средства. Благодаря четкой организации погрузки и разгрузки и круглосуточной работе буксиров в период с 18 по 22 августа основная масса войск и боевой техники была переправлена на восточный берег Днепра.
20 августа германские войска в составе 3 пехотных и 3 танковых дивизий вышли к Днепропетровскому плацдарму, Бои за плацдарм продолжались по 28 августа. Немцам удалось прорвать оборону советских войск и на их плечах выйти к Днепру, захватить невзорванный наплавной мост и переправить по нему на левый берег Днепра до полка пехоты. Этими силами германскому командованию удалось захватить плацдарм в районе Ломовки и удержать его. Однако уже через несколько часов советская артиллерия разрушила переправу, а также потопила до 14 барж с немецкими переправляющимися войсками. Особенно эффективным был огонь 274-го и 269-го корпусных артполков, заслуживших благодарность командования 6-й армии.
28 августа войска Юго-Западного направления закончили отход за реку Днепр, удержав за собой плацдармы в районе Киева и Черкасс. Армии заняли следующие полосы обороны: 5-я — от Лоева до Киевского укрепленного района; 37-я — Киевский укрепленный район; 26-я — от Киевского укрепленного района до Черкасс; 38-я — от Черкасс до Кременчуга; новая 6-я — от Кременчуга до Днепропетровска; новая 12-я армия — от Днепропетровска до Васильевки; 18-я и 9-я — от Васильевки до Херсона.
Ширина полос армий была от 140 до 150 км. Оперативное построение — одноэшелонное. Оперативная плотность — от 15 до 20 км на дивизию. В войсках танков практически не было. Незначительное количество авиации находилось в руках Главнокомандующего Юго-Западным направлением. Необходимо отметить, что большинство дивизий ощущало острый недостаток в стрелковом оружии, в пулеметах и артиллерии.
28 августа немецкие войска вышли к Днепру на всем его протяжении, имея плацдармы на левом берегу реки в районе населенных пунктов Окуниново и Днепропетровск. К этому времени германская группировка войск была следующей. На фронт Лоев, Черкассы вышла 6-я армия (в составе 21 дивизии); на фронт Черкассы, Запорожье — 17-я армия (в составе 14 дивизий); Запорожье, Херсон — 3-я армия королевской Румынии и 11-я немецкая армия (в составе 11 дивизий). В районе Кировограда и Кривого Рога сосредоточилась 1-я танковая группа (в составе 12 дивизий); в районе Николаева — прибывший на фронт Итальянский экспедиционный корпус и 8-й венгерский корпус (5–6 дивизий).
С отходом советских войск за реку Днепр был создан сплошной фронт обороны на Юго-Западном направлении.
На фронте от Лоева до Херсона с советской стороны было развернуто 45 дивизий. Оперативная плотность составляла 19 км на дивизию. Более плотная группировка находилась на участке Киев, Черкассы, где плотность составляла 10–12 км на дивизию. Германское командование имело на этом участке фронта 64 дивизии (без 4-й румынской армии, которая имела 20 дивизий). Его основные силы были сосредоточены в районах Окуниново, Кременчуг, Днепропетровск, Борислав. Соотношение сил складывалось в пользу немецких войск.
С конца августа вплоть до 10 сентября 1941 года войска Южного фронта, отойдя на восточный берег Днепра, вели упорные бои с противником, стремившимся форсировать Днепр. 30 августа во время боев по ликвидации плацдарма, захваченного противником у завода «Коминтерн» (в районе Днепропетровска), комфронтом генерал армии И. В. Тюленев получил ранение при разрыве вражеской мины и был направлен в Москву в Центральный военный госпиталь. В командование войсками фронта вступил генерал-лейтенант Д. М. Рябышев.
В начале сентября советские войска ЮФ пытались ликвидировать немецкие плацдармы в районе Днепропетровска и под Каховкой.
Контрудар войск 9 А в районе Каховки начался 2 сентября 1941 года. В операции участвовали 296, 176, 150, 51-я и 74-я стрелковые дивизии, два корпусных артиллерийских полка (266 и 648 кап) и два отдельных танковых отряда (всего 25 танков), приданных 51 сд. 8 сентября в бой были введены два отб (57 танков), поддерживавших 150 сд.
Прибывшие стрелковые части вступали в бои с ходу, без организованного взаимодействия артиллерии с пехотой. Взаимодействие артиллерии с авиацией также отсутствовало. Оба танковых отряда являлись сводными соединениями, которыми руководили офицеры отдела АБТВ 9 А. По видимому, имевшиеся в них боевые машины (15 Т-34, Т-26 и БТ-7 под командованием капитана А. Т. Барвинка; 3 БТ-5 и 7 Т-38 под командованием старшего лейтенанта С. Д. Баскина) и являлись всеми наличными танками 9-й армии. Несмотря на храбрость бойцов 51-й стрелковой дивизии и поддерживавших их танкистов, упорно атаковавших немецкие позиции с 4 по 7 сентября 1941 года, особых успехов достичь не удалось. Повторялись характерные и ранее для Красной армии тактические ошибки — немцы минометным огнем отсекали пехоту от атакующих танков и те были вынуждены отступать на исходные позиции, неся тяжелые потери. Германским войскам, правда, тоже доставалось. Так боевая машина политрука Двинянинова «привезла на своих гусеницах две головы фашистов, а также части офицерского и рядового снаряжения». К 8 сентября 51 сд «выдохлась», а из отряда А. Т. Барвинка уцелело только 2 танка[16].
7 сентября в состав 9 А вошли два танковых батальона (9 БТ-7, 13 Т-26, 20 Т-38, 15 Т-37), которые прибыли ж/д транспортом и должны были поступить в распоряжение 150 сд. Экипажи этих подразделений не были «сколочены», а также не умели управлять легкими танками Т-37/38 (до этого они служили на КВ и Т-34). При первой заводке на станции сгорели двигатели двух Т-38, еще 10 боевых машин (3 БТ-7, 7 Т-37) были немедленно отправлены в район н/п Чаплинка, где уже сражался отряд старшего лейтенанта Баскина. Остальные 45 танков прибыли в распоряжение 150 сд и поддерживали ее в боях также без особых успехов. К 9 сентября, когда советские атаки прекратились, 13 танков в обоих батальонах (1 БТ-7, 5 Т-26, 7 Т-37/38) было потеряно[17].
Однако танкисты уничтожили 16 противотанковых пушек, 17 пулеметов, 6 минометов, 4 танка и БА, 4 мотоцикла противника. Несмотря на все известные промахи, нахождение танков в боевых порядках стрелковых дивизий придавало уверенности нашей пехоте.
Утром 9 сентября противник возобновил наступление с каховского плацдарма. Преодолев сопротивление советских войск, его 11-я армия 12–16 сентября вышла к крымским перешейкам. 18-я и 9-я армии Южного фронта с боями отошли на рубеж Запорожье, озеро Молочное и здесь остановили продвижение врага.
Оборона Одессы
(10 августа — 16 октября 1941 года)
Планы сторон
В конце июля 1941 года части Южного фронта под давлением превосходящих сил противника с боями отходили за реку Днестр. Приморская группа (затем армия) в составе двух стрелковых (25-й и 95-й) и одной кавалерийской (1-й) дивизий занимала оборону по восточному берегу реки Днестр от Тирасполя до Каролино-Бугаз, упираясь своим левым флангом в Черное море. Правее ее на широком фронте по Днестру оборонялась 9-я армия.
11-я немецкая и 4-я румынская армии (5, 6, 13, 1-я гвардейская дивизия, 1-я гвардейская дивизия корпуса охраны границ, 1 тп), наступавшие на восток, стремились ударом в общем направлении на Вознесенск разобщить усилия 9-й и Приморской армий и, отбросив последнюю к морю, овладеть Одесской военно-морской базой.
Введя в бой 3 свежие пехотные дивизии (72-ю немецкую, 3-ю и 7-ю румынские), противник переправился на восточный берег реки Днестр в районе Дубоссары и захватил плацдарм. Однако развить дальнейший успех ему не удалось. Войска 9-й и Приморской армий, взаимодействуя на смежных флангах, успешно контратаковали Дубоссарскую группировку противника, частично потеснили ее и заставили перейти к обороне.
Одновременно противник развивал наступление севернее, обходя правый фланг 9-й армии. К 7 августа противником были заняты города Котовск, Первомайск, Кировоград и Вознесенск. Его авангардные части достигли Кременчуга. Создавалась явная угроза обхода всему левому крылу Южного фронта, прижатия части его сил к морю, в результате чего возрастала и опасность изоляции с суши морских баз — Одессы, Николаева, Очакова и Херсона.
В результате штаб Южного фронта в начале августа был вынужден дать директиву об отходе армий на рубеж реки Южный Буг и далее на Днепр.
Прикрытие одесского направления и Одесской военно-морской базы с суши возлагалось на Приморскую армию, которой было приказано отойти на рубеж — Березовка, Катаржино, станция Кучурган — и оборонять его.
Совместно с сухопутной армией в обороне Одессы участвовали корабли и авиация основных сил Черноморского флота.
Отход на восток 9-й и Приморской армий все больше оголял юго-западные районы Черноморского побережья. Немецко-румынские войска угрожали внезапным захватом Одесской военно-морской базы. Учитывая положение, создавшееся в районе Одессы, народный комиссар Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов поставил перед командованием Черноморского флота следующие задачи:
«1. Командиру базы связаться с сухопутным командованием по вопросу обороны с использованием кораблей и особенно батарей на суше, детально разработав вопросы взаимодействия. Если по обстановке сухопутных частей не окажется, решать задачу самостоятельно.
2. Кораблям базы поддерживать войска до последнего снаряда. В случае ухода войск действовать самостоятельно по войскам противника, используя Тендр как маневренную базу для повторных ударов.
3. В случае окружения Одессы организовать поддержку и питание с моря.
4. Для обороны базы и поддержки сухопутных войск по обстановке использовать корабли и авиацию основного ядра Черноморского флота»[18].
В период с 7 по 10 августа 1941 года части Приморской армии по приказу командующего Южным фронтом отходили на рубеж: Березовка, Катаржино, станция Кучурган, однако задержаться на нем не смогли. Противник, вклинившись в стык 9-й и Приморской армий, непрерывно теснил части Красной армии на юго-восток, и они к 22.00 10 августа отошли на линию: Александровна, станция Буялык, Павлинка, Старая Вандалинка, Бриновка, хутор Новоселовка, Мангейм, Беляевка, Каролино-Бугаз, где стали спешно закрепляться.
Создавшаяся обстановка поставила в тяжелое положение не только части Приморской армии, но также и Одесскую военно-морскую базу.
Выполняя приказ народного комиссара ВМФ, Черноморский флот перенес свою боевую деятельность в северо-западный район моря и направил свои основные силы на защиту Одессы. Количество военных кораблей и численность авиации Одесской военно-морской базы были быстро и значительно увеличены, подходы к Одессе с моря минировались, береговые батареи готовились к встрече противника с суши, из личного состава кораблей формировались новые части морской пехоты.
Нужно отметить, что район боевых действий не способствовал организации сильной противотанковой, а также противовоздушной обороны, и представлял собой слегка всхолмленную, понижающуюся к морю равнину, которая существенно затрудняла маскировку. Берег моря в этом районе — высокий и крутой, с узкими песчаными и каменистыми пляжами у обреза воды. Местность пересечена широкими, глубиной до 40 м балками, тянущимися с севера на юг, и лиманами. Одни лиманы отделяются от моря песчаными пересыпями шириной от 2 до 5 км, как, например, Тилигульский, Куяльницкий и Хаджибейский; другие сообщаются с морем.
Поделиться книгой: