Помоги проекту - поделись книгой:
Илья Борисович Мощанский
Гибель фронтов
Катастрофа Западного фронта
Белорусская стратегическая оборонительная операция
22 июня — 9 июля 1941 года
Войска Западного Особого военного округа одними из первых испытали на себе удар наступающей группировки вермахта. Несмотря на огромные жертвы, понесенные Красной Армией в этой операции, сдержать натиск врага не удалось. Соединения и части развернутого на территории Белоруссии Западного фронта под воздействием ударов группы армий «Центр» были вынуждены отойти на восток. Тем не менее упорным сопротивлением в приграничных районах в сочетании с контрударами они нанесли ощутимый урон немецким войскам и замедлили темпы их наступления на Смоленск и Москву. Время, выигранное в результате героического сопротивления Красной Армии, дало возможность советскому командованию развернуть войска второго стратегического эшелона на рубеже рек Западная Двина, Днепр.
Состав и группировка советских войск
(Западный Особый военный округ)
Войскам противника на территории Белоруссии по замыслу советского командования должны были противостоять войска Западного Особого военного округа.
Западный Особый военный округ (ЗапОВО) был образован приказом Наркома обороны СССР 11 июля 1940 года и дислоцировался на территории Белорусской ССР, а также в Смоленской области РСФСР. Численность войск округа (625 тысяч человек) и подчиненной ему части Пинской военной флотилии (2300 человек) составляла 627 300 человек (на 22 июня 1941 года. —
3-я армия РККА (командующий — генерал-лейтенант В. И. Кузнецов, член Военного совета — армейский комиссар 2-го ранга Н. И. Бирюков, начальник штаба — генерал-майор А. К. Кондратьев) имела штаб в городе Гродно и прикрывала Западную Белоруссию, а также незначительную часть Литвы. В армию входили 4-й (27, 56, 85 сд, 152, 444 кап) стрелковый корпус генерал-майора Е. А. Егорова и 11-й (29, 33 тд, 204 мд, 16 мцп, 456 обс, 64 омиб) механизированный корпус РККА генерал-майора танковых войск Д. К. Мостовенко, а также 11-я смешанная авиационная дивизия и 7-я авиабригада. 15 июня в район расположения 3-й армии, ближе к границе из района Полоцк — Лепель — Витебск начали выдвижение войска 21-го (17, 24, 37 сд, 29, 587 кап) стрелкового корпуса под командованием генерал-майора В. Г. Борисова. Однако к началу войны в район города Лида прибыли только оперативная группа управления во главе с командиром корпуса и части 17-й стрелковой дивизии.
4-я армия РККА (командующий — генерал-майор А. А. Коробков, член Военного совета — дивизионный комиссар Ф. И. Шлыков, начальник штаба — полковник Л. М. Сандалов) имела штаб в городе Кобрин и прикрывала юго-западную часть Белоруссии, взаимодействуя с войсками Киевского Особого военного округа. В армию входили 28-й (6, 42 сд, 447, 455 кап, 12 озад, 298 обс, 239 обс) стрелковый корпус генерал-майора В. С. Попова и 14-й (22, 30 тд, 205 мд, 20 мцп, 519 обс, 67 омиб) механизированный корпус РККА генерал-майора С. И. Оборина. Кроме корпусов, в составе 4-й армии находились, предположительно, 49-я и 75-я стрелковые дивизии, а также 10-я смешанная авиационная дивизия.
В центре белостокского выступа (штаб армии располагался в городе Белосток) находилось наиболее мощное объединение округа — 10-я армия РККА под командованием генерал-майора К. Д. Голубева (членом Военного совета 10-й армии был дивизионный комиссар Д. Г. Дубровский, а начальником штаба — полковник П. И. Ляпин). В состав армии входили 1-й (2, 8 сд) и 5-й (13, 86, 113 сд) стрелковые корпуса, 6-й (6, 36 кд) кавалерийский корпус, а также 6-й (4, 7 тд, 29 мд, 4 мцп, 185 обс, 41 омиб) и 13-й (25, 31 тд, 208 мд, 18 мцп, 521 обс, 77 омиб) механизированные корпуса, 155-я стрелковая дивизия и 9-я смешанная авиационная дивизия. 1-м стрелковым корпусом командовал генерал-майор А. В. Гарнов. 6-м и 13-м механизированными корпусами командовали соответственно генерал-майор М. Г. Хацкилевич и генерал-майор П. Н. Ахлюстин.
В тылу за приграничными армиями располагалось управление 13-й армии РККА под командованием генерал-лейтенанта П. М. Филатова, которая разворачивалась в составе ЗапОВО с размещением штаба в городе Новогрудок. В состав 13-й армии должны были войти 2-й (100, 161 сд, 151 кап) и 44-й (64, 108 сд, 49 кап) стрелковые корпуса генерал-майора А. Н. Ермакова и комдива В. А. Юшкевича, выдвигавшиеся на запад с 15 июня 1941 года из районов Минска и Вязьмы — Смоленска соответственно.
Кроме вышеперечисленных соединений, к границе выдвигался 47-й (55, 121, 143 сд, 462 кап, 273 обс, 47 окаэ) стрелковый корпус РККА генерал-майора С. И. Поветкина, находившийся в непосредственном подчинении командующего округом.
В резерве командующего округом находился 20-й (26, 38 тд, 210 мд, 24 мцп, 534 обс, 83 омиб) механизированный корпус РККА под командованием генерал-майора А. Г. Никитина. Штаб корпуса располагался в городе Борисов.
Основную ударную мощь советских соединений составляли танки механизированных корпусов. Танковый парк округа на 1 июня 1941 года составлял 2900 танков, в том числе новых, не бывших в эксплуатации — 470 машин, требующих среднего ремонта — 385, требующих капитального ремонта — 323. В танковом парке основу составляли легкие Т-26 различных модификаций и около 600 танков семейства БТ (402 БТ-7, 149 БТ-5, 56 БТ-2), а также 479 бронеавтомобилей (343 средних и 136 легких). 117 танков КВ и 266 Т-34 находились в 6-м и 11-м механизированных корпусах.
Состав материальной части механизированных корпусов Западного Особого военного округа на 19 июня 1941 года[1]
| № мк | КВ | Т-34 | БТ-2 | БТ-5 | БТ-7 | Т-26 | ХТ | Других типов танков | БА-10 | БА-20 | Всего |
| 6 мк | 114 | 238 | — | 416 | 126 | — | 127 | 127 | 102 | Танков 1021, БА 229 | |
| 11 мк* | 3 | 28 | — | 44 | — | 162 | — | 96 | 45 | Танков 237, БА 141 | |
| 13 мк | — | — | 15 | 263 | — | 16 | 29 | 5 | Танков 294, БА 34 | ||
| 14 мк | — | — | 504 | 10 | 21 | 23 | Танков 520, БА 44 | ||||
| 17 мк** | — | — | 24 | — | — | 12 | 31 | 4 | Танков 36, БА 35 | ||
| 20 мк** | — | — | 13 | 80 | — | — | 8 | 3 | Танков 93, БА 11 | ||
* К началу боевых действий на 23 июня 1941 года в составе 11-го механизированного корпуса было 305 танков: 10 КВ, 34 Т-34, 242 БТ и Т-26, 19 ХТ-26.
** Учебно-боевой парк корпуса.
Укомплектованность мехкорпусов личным составом и техникой, а также боевая слаженность соединений находились на совершенно различных уровнях. По оценке командующего округом состояние мехкорпусов ЗапОВО к началу Великой Отечественной войны было следующим: 6-й мехкорпус — полностью отмобилизованное и подготовленное соединение; 11-й и 13-й корпуса — подготовлено по одной танковой дивизии; 14-й — две танковые дивизии подготовлены удовлетворительно, слабо подготовлены мотострелковые дивизии; 17-й и 20-й мехкорпуса — формируемые соединения, без танковой материальной части.
31-ю и 33-ю танковые дивизии соответственно 13-го и 11-го мехкорпусов, которые не имели материальной (танковой) части, орудиями противотанковой артиллерии оснащать не планировалось, что могло быть связано с наличием конкретных планов их оснащения в сжатые сроки новой бронетанковой техникой.
Что касается 17-го и 20-го мехкорпусов «второй очереди сокращенного состава», находившихся в резерве ЗапОВО, то эти соединения формировались с марта 1941 года на базе командных кадров и личного состава расформированной 4-й Донской кавалерийской дивизии им. К. Е. Ворошилова, а поступление дополнительного личного состава началось только в апреле 1941 года. Укомплектование этих мехкорпусов танками на лето 1941 года не предусматривалось. По планам Генерального штаба РККА эти соединения должны были использоваться, оснащаясь орудиями ПТО к 1 июля 1941 года, в качестве противотанкового резерва. По состоянию на 13–19 июня 1941 года 17-й механизированный корпус имел 108 пушек (из них 12 37-мм) и 54 гаубицы, 20-й мехкорпус — 100 пушек (из них 12 37-мм) и 44 гаубицы.
Особым разрядом специальных войск были бронепоезда РККА. В Красной Армии они сводились в дивизионы. 4-й и 8-й дивизионы бронепоездов находились в распоряжении Западного Особого военного округа.
В апреле 1941 года в составе РККА началось формирование 5 воздушно-десантных корпусов, имевших в своем составе по 3 воздушно-десантные бригады (вдбр), корпусной артполк и батальон легких танков. В ЗапОВО был сформирован 4-й воздушно-десантный корпус (214, 7,8 вдбр, 462 кап, танковый батальон Т-37/Т-38) под командованием генерал-майора А. С. Жидова (впоследствии Жадов. —
Однако основой общевойсковых армий ЗапОВО к началу войны продолжали оставаться стрелковые корпуса, состоявшие из стрелковых дивизий и корпусных артиллерийских полков, а также артиллерия резерва главного командования, которая использовалась для усиления стрелковых соединений.
В соответствии с мартовской 1941 года директивой наркома обороны (НКО) «типовые» стрелковые дивизии должны были содержаться в численности 10 300 человек.
В артполках стрелковых дивизий в апреле 1941 года старые орудия были заменены 76-мм пушками образца 1939 года, 122-мм гаубицами образца 1938 года и 152-мм гаубицами-пушками. Стрелковые полки получили минометы, автоматы, много современного оружия.
Дальнейшие мероприятия, как и для Киевского Особого военного округа, были связаны с апрелем 1941 года, когда, например, 24-я стрелковая дивизия была доведена до численности 12 тысяч человек, и в большей степени с призывом личного состава в рамках «больших учебных сборов», предусмотренных мобилизационным планом, утвержденным в феврале 1941 года, и проводившихся с конца мая — начала июня 1941 года.
Мероприятия по призыву резервистов, окончательно реализованные в ЗапОВО 13–14 июня 1941 года (прибытие дополнительного приписного состава завершилось 16–17 июня 1941 года), позволили «укомплектовать до полного штата военного времени» определенные для этого стрелковые дивизии округа. ЗапОВО выделил, согласно распоряжению Генерального штаба РККА от 18 июня 1941 года, полевое управление Западного фронта (выводимое на соответствующий командный пункт в Обуз-Лесна к 23 июня 1941 года).
При этом для ведения собственно боевых действий не требовалось осуществления каких-либо дальнейших мероприятий для 2, 6, 8, 13, 24, 27, 42, 49, 56, 75, 85, 86, 113, 155-й стрелковых дивизий, входивших в состав 3, 4-й и 10-й армий. Так, 6-я стрелковая дивизия 6-го стрелкового корпуса 4-й армии ЗапОВО встретила Великую Отечественную войну, имея 13 700 человек личного состава. Для 17, 37, 100-й стрелковых дивизий время развертывания в штат военного времени планами, формулировавшимися в июне 1941 года, определялось не более чем в 2–3 суток. При этом, например, 100-й стрелковой дивизии надлежало принять порядка 3000 человек приписного состава и до 60 % автотранспорта, мобилизуемого из народного хозяйства. Наименьшую готовность в ЗапОВО в мае 1941 года имели содержавшиеся в штате № 2 4/120 (то есть в численности 5900 человек) 64, 108, 143-я и 161-я стрелковые дивизии. В них с 1 июня 1941 года проводились «сборы приписного состава» с призывом по 6000 человек резервистов на дивизию.
Согласно решению Политбюро ЦК ВКП(б) от 21 мая 1941 года артиллерию округа (корпусную и резерва главного командования) предусматривалось содержать в усиленных штатах (80 % личного состава) в составе: 8 корпусных артполков, одного гаубичного артполка резерва главного командования (РГК) 203-мм гаубиц и 5 отдельных дивизионов РГК 305-мм гаубиц. К началу войны ЗапОВО, помимо корпусных артполков (их количество, исходя из планов апреля 1941 года, составляло порядка 10), имел 3 пушечных артполка РГК, 7 гаубичных артполков РГК, отдельный дивизион РГК, а также отдельный минометный батальон РГК. При этом в составе войск первого эшелона округа из числа артполков РГК могли быть названы: 5, 120, 124, 301, 338, 331-й гаубичные и 311-й пушечный артполки РГК.
Артиллерия корпусная и РГК ЗапОВО располагала орудиями самых современных образцов.
В мае — июне 1941 года в ЗапОВО, согласно директиве НКО от 26 апреля 1941 года (определявшей месячный срок формирования), были сформированы 6, 7-я и 8-я противотанковые артиллерийские бригады РГК. Бригады формировались на основе артполков, отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов, батальонов связи, саперных батальонов, авторот подвоза и штабов начальников артиллерии 3 стрелковых дивизий формирования весны 1941 года. Проведенная в начале июня 1941 года проверка Генеральным штабом РККА обращала внимание командования 3апОВО на кадровое и транспортное обеспечение сформированных бригад.
В случае перехода к стратегической обороне полевые соединения Красной Армии должны были опираться на оборонительные линии укрепленных районов (УР).
В 1929–1938 годах в Белорусском военном округе были построены 3 укрепленных района (с севера на юг): Полоцкий, Минский и Мозырский. Как и укрепрайоны, построенные на Украине, белорусские УРы имели «долговременные постройки» (ДОТы, в основном пулеметные) и заранее сооруженные сложные инженерные препятствия. Укрепрайоны насыщались стрелковыми войсками, «приписанными» к соответствующим укрепленным районам (так, во второй половине 30-х годов «уровской» дивизией Мозырского укрепрайона была 52-я стрелковая дивизия Белорусского военного округа).
В 1938 году был уточнен рубеж и началось строительство еще одного укрепрайона — Слуцкого, сооружение которого предусматривалось закончить к 1 июня 1941 года.
В связи с изменением границы после освободительного похода в Западную Белоруссию Генштаб РККА предписал в феврале 1940 года Военному совету Белорусского округа до возведения укрепрайонов на новой государственной границе существующие УРы (то есть Полоцкий, Минский и Мозырский) поддерживать в состоянии боевой готовности. Что касается Слуцкого УР, многие сооружения которого были построены, но не вооружены, то речь шла о консервации, обеспечивающей возможность их приведения в боевую готовность в самые сжатые сроки. Проверка, проведенная комиссией Генерального штаба РККА в конце декабря 1940 года, показала, что пулеметные батальоны УРов 3апОВО по установленному штату мирного времени рядовым и младшим начальствующим (то есть сержантским) составом были укомплектованы полностью. В сумме Полоцкий, Минский, Мозырский и Слуцкий укрепрайоны имели 876 долговременных сооружений (в подавляющем большинстве — пулеметных, сооружения Слуцкого УР — без вооружения и амбразурных коробов).
Строительство новых укрепрайонов в округе было оформлено директивой НКО от 26 июня 1940 года. Было начато строительство (с севера на юг): Гродненского (№ 68), Осовецкого (№ 66), Замбрувского (№ 64) и Брестского (№ 62) укрепрайонов. Сооружаемые высокими темпами, новые укрепрайоны отличались от ранее построенных как конструкцией огневых сооружений, так и системой построения, значительно большим (до 45 %) удельным весом орудийных сооружений для противотанковой обороны. Предусматривалось иметь в каждом из укрепрайонов по 2 оборонительные полосы общей глубиной 15–20 км. Полосы состояли из узлов, а узлы — из опорных пунктов. Важнейшие объекты в опорных пунктах сообщались между собой подземными галереями. В первую очередь велось строительство опорных пунктов первых полос укрепрайонов.
Гродненский УР протяженностью 80 км (в полосе 3-й армии ЗапОВО) должен был иметь 28 узлов обороны (373 сооружения), из которых в первой полосе обороны — 9 узлов и во второй — 19 узлов. Однако на 1 июня 1941 года было закончено строительство только 165 сооружений.
Осовецкий УР, занимавший по фронту 35 км, включал, помимо вновь строящихся, сооружения крепости Осовец и являлся основным объектом для 1-го стрелкового корпуса 10-й армии ЗапОВО, части которого участвовали в дооборудовании укрепрайона. Помимо долговременных железобетонных, Осовецкий УР имел 36 бронебашенных установок (с танковыми, в том числе от МС-1, башнями), а также две роты «уровских» танков МС-1 (43 танка). Замбрувский УР также находился в полосе 10-й армии ЗапОВО. Брестский УР протяженностью 180 км находился в полосе 4-й армии ЗапОВО. К началу войны в укрепрайоне были забетонированы 128 ДОТов, 23 из которых (в районе Брест — Семятичи) находились в полной боевой готовности — с гарнизонами, вооружением, боезапасом.
В целом на 1 июня 1941 года Гродненский, Осовецкий, Замбрувский и Брестский укрепрайоны имели около 200 полностью вооруженных долговременных огневых сооружений, 193 бронированных огневых точки (закопанные танки МС-1), 909 оборонительных сооружений полевого типа. Дополнительные меры по укомплектованию войск укрепленных районов определялись постановлениям Главного военного совета Красной Армии от 21 мая 1941 года и СНК СССР от 4 июня 1941 года. Что касается состояния укрепрайонов по линии старой границы, то их, несмотря на передислокацию ряда «артпульбатов» на запад и демонтаж вооружения в части сооружений, предполагалось в военное время использовать. Постановлением Главного военного совета Красной Армии от 21 мая 1941 года предусматривалось формирование большого количества артиллерийско-пулеметных батальонов к 1 июля 1941 года, а еще большего — с 1 июля 1941 года. В любом случае укрепрайоны второй линии к началу войны могли служить опорой для полевых войск, тем более что в Минском, например, на важнейших направлениях оставлялись с вооружением и гарнизонами не только пулеметные ДОТы, но и артиллерийские полукапониры с 76-мм пушками[3].
22 июня 1941 года в оперативное подчинение военным округам были переданы части и подразделения войск НКВД. ЗапОВО получил 2 пограничных отряда (1577 чел.), резервный пограничный полк (2153 чел.), мотострелковый полк оперативных войск (1191 чел.), 4 полка по охране железнодорожных сооружений (8520 чел.) и бригаду конвойных войск (5736 чел.).
Собственно Белорусский пограничный округ со штабом в городе Белосток включал следующие пограничные отряды: 86-й Августовский, 87-й Ломжинский, 88-й, 17-й Краснознаменный Брестский (89-й по другим документам. —
После начала военных действий 22 июня приграничные отряды пограничников были уничтожены, а уцелевшие отряды «второй линии» были переданы в оперативное подчинение РККА.
В предвоенный период уровень боевой подготовки пограничных войск НКВД был ориентиром для Красной Армии — пограничники были кадровыми профессиональными бойцами (существенных мобмероприятий для погранвойск НКВД на военное время не предусматривалось — согласно постановлению КО при СНК СССР от 26 января 1940 года № 48 сс, действовавшему и в июне 1941 года, увеличение их численности при мобилизации должно было составить 25,2 тыс. чел.), проходившими одиночную усиленную подготовку, а «вся подготовка младшего начальствующего состава (была) построена на обучении самостоятельному действию»[4].
Боевые возможности частей погранвойск (пограничный отряд по статусу приравнивался к полку РККА) обеспечивались и существенным насыщением их автоматическим оружием — только в 1940 году на вооружение погранвойск поступили 3,5 тыс. пистолетов-пулеметов ППД, 12 тыс. самозарядных винтовок СВТ, сотни ручных и станковых пулеметов. Кроме того, в пограничные войска поставлялись минометы (как 50-мм, так и более крупного калибра), а в ряде пограничных отрядов, исходя из решаемых задач, имелись артбатареи и танковые эскадроны БТ-7.
Оперативные части были выделены из подчинения пограничных войск НКВД на основании приказа наркома НКВД от 28 февраля 1941 года.
Состав и численность полков НКВД определялись характером возлагаемых на них оперативных задач. Так, 1-й отдельный мотострелковый полк НКВД, развернутый в конце 1940 года на территории Литвы (город Каунас), имел 4 мотострелковых батальона, танковую роту, артдивизион и «по своему составу был скорее бригадой военного времени». С началом войны полк был переброшен в Белоруссию, Танковая рота и разведподразделения 1-го мотострелкового полка НКВД были оснащены танками БТ-7 и бронеавтомобилями БА-10, так как еще в 1936 году НКВД заказал 10 БТ-7 и 30 БА, а впоследствии дозаказывал танки ВТ-7 с моторами М-17Т и танки БТ-7М с дизелем В-2 (всего к июню 1941 года в войска НКВД было поставлено 163 танка, в том числе 72 из заказанных в 1940 году).
Полки войск НКВД по охране железных дорог (ж/д) имели в своем составе бронепоездные подразделения, располагавшие бронепоездами и мотоброневагонами. Организационно 76, 53 и 73-й полки НКВД по охране ж/д входили в 3-ю дивизию НКВД по охране ж/д, а 84-й полк по охране ж/д — в 9-ю дивизию НКВД по охране ж/д (территория Западной Белоруссии и Литвы. —
Конвойные войска НКВД (самостоятельное Главное управление конвойных войск было образовано в феврале 1939 года) имели главной служебной задачей конвоирование осужденных, военнопленных и лиц, подлежащих депортации, а также осуществляли внешнюю охрану лагерей для военнопленных, тюрем и некоторых других объектов, на которых использовался труд «спецконтингента». С началом военных действий 42-я конвойная бригада войск НКВД была передана в оперативное подчинение Западному фронту.
Таким образом, общая численность войск ЗапОВО и подчиненных ему соединений НКВД составляла 646 477 человек (по другим данным — 678 000 человек)[5]. Западный Особый военный округ на 22 июня 1941 года имел в своем составе 10 296 орудий и минометов (без 50-мм минометов), 2189 танков и 1539 самолетов.
Состав группировки и планы немецкого командования
(Группа армий «Центр»)
Боевые действия на территории Белоруссии и Литвы должны были вести соединения и части группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала фон Бока.
Группа армий «Центр» насчитывала 31 пехотную дивизию, 7 моторизованных, 1 кавалерийскую и 9 танковых дивизий и была наиболее сильной из всех групп армий вермахта.
Организационно в состав группы армий «Центр» входило 2 полевые армии и 2 танковые группы.
3-я танковая группа вермахта, подчиненная оперативно командующему 9-й армии (до 25 июня действовала против войск Северо-Западного фронта. —
Состав материальной части танковых дивизий 3-й танковой группы вермахта на 22 июня 1941 года[6]
| Танковая дивизия | Pz.Kpfw.I | Pz.Kpfw.II | Pz.Kpfw.III | Pz.Kpfw.IV | Pz.Kpfw.38(t) | Команд. танки | Огнем. танки | Примеч. |
| 7 тд | — | 53 | — | 30 | 167 | 8 | — | Ком. танки на базе машин немецкого производства |
| 12 тд | 40 | 33 | — | 30 | 109 | 8 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 19 тд | 42 | 35 | — | 30 | 110 | 11 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 20 тд* | 44 | — | — | 31 | 121 | 2 | — | Ком. танки на базе 38(t) |
| 101 | — | 25 | 5 | — | — | 1 | 42 | Огнеметн. танки Pz.Kpfw.II(F) |
* 20-й танковой дивизии был оперативно подчинен 643-й танкоистребительный дивизион в составе 18 47-мм САУ Panzerjaeger I и 4 Pz.Kpfw.I Ausf.B или командирские танки на его базе[7].
9-я армия вермахта состояла из 8-го (8, 28,161 пд), 20-го (162, 256 пд) и 42-го (87, 102, 129 пд) армейских корпусов, а также 900-й отдельной бригады и 403-й охранной дивизии армейского подчинения. 5-й и 6-й армейские корпуса были переданы в оперативное подчинение 3-й танковой группе. В период с 23 июня по 27 июля 1941 года в подчинении командования 9-й армии находился 102-й батальон огнеметных танков двухротного состава (по 12 огнеметных (F) и 3 обычных Pz.Kpfw.B2 в каждой роте) и в течение всей операции — 561-й танкоистребительный дивизион (27 47-мм САУ и 4 командирских машины на базе французских трофейных танков R-35, а также взвод буксируемых противотанковых ружей SPz.41).
4-я армия вермахта состояла из 7-го (7, 23, 258, 268 пд), 9-го (137, 263, 292 пд), 13-го (17, 78 пд) и 43-го (131, 134, 252 пд) армейских корпусов, а также 221-й и 286-й охранных дивизий. 12-й (31, 34, 45 пд) армейский корпус, а также 167, 267, 255-я и, предположительно, 293-я пехотные дивизии были оперативно подчинены штабу и соединениям (167 пд — 47 мк, 267 пд — 24 мк, 255 пд — штабу 2-й ТГр) 2-й танковой группы генерала Гудериана. Кроме танков 2-й ТГр, в составе 7-го корпуса 4-й армии находился 529-й танкоистребительный дивизион в составе 27 47-мм САУ и 4 командирских машин, построенных на базе французских трофейных танков R-35.
Действия соединений и частей полевых армий вермахта, наряду с танкоистребительными дивизионами, поддерживали отдельные дивизионы штурмовых орудий.
Дивизион штурмовых орудий в 1941 году состоял из 18 САУ StuG III в трех батареях и машины командира подразделения.
В составе группы армий «Центр» с началом операции «Барбаросса» действовали 189, 191, 192, 201, 203, 210, 226-й и 243-й дивизионы штурмовых орудий[8].
2-я танковая группа, оперативно подчиненная командующему 4-й армией вермахта, состояла из 12-го (31, 34, 45 пд), 24-го (3, 4 тд, 1 кд, 10 мд), 47-го (17, 18 тд, 29 мд) и 46-го (10 тд, моторизованный полк вермахта «Великая Германия», моторизованная дивизия войск СС «Рейх») моторизованных корпусов.
Состав материальной части танковых дивизий 2-й танковой группы* вермахта на 22 июня 1941 года[9]
| Танковая дивизия | Pz.Kpfw.I | Pz.Kpfw.II | Pz.Kpfw.III с 37-мм пушкой | Pz.Kpfw.III с 50-мм пушкой | Pz.Kpfw.IV | Команд. танки | Огнем. танки Pz.Kpfw.II(F) |
| 3 тд** | — | 58 | — | 29 | 32 | 15 | — |
| 4 тд** | — | 44 | 31 | 74 | 20 | 8 | — |
| 10 тд*** | — | 45 | — | 105 | 20 | 12 | — |
| 17 тд | 12 | 44 | — | 106 | 30 | 10 | — |
| 18 тд** | 6 | 50 | — | 99 | 15 | 12 | — |
| 100 огн. бат. (на 18.06.41) | — | 24 | — | 5 | — | 1 | 42 |
* В составе 24-го моторизованного корпуса находились 521-й и 543-й танкоистребительные дивизионы (по 27 САУ и 4 командирских танка на базе Pz.Kpfw.I Ausf.B в каждом), а в составе 47-го моторизованного корпуса — 611-й танкоистребительный дивизион (27 47-мм САУ и 4 командирских машины на базе французских трофейных танков R-35).
** Кроме обычной бронетанковой техники, в 3-м батальоне 6 тп 3 тд, в 18 тп 18 тд и в 35 тп 4 тд находились танки подводного хода (Tauchpanzer), способные преодолеть значительные водные преграды и оснащенные специальным оборудованием. Первые такие машины, созданные на базе танков Pz.Kpfw.III Ausf.G или Ausf.H, а также Pz.Kpfw.IV Ausf.E, поступили в войска в 1940 году.
*** Кроме танков 10 тд, в 46-м моторизованном корпусе в моторизованном полку «Великая Германия» находилась отдельная батарея штурмовых орудий StuG III.
Общая численность войск группы армий «Центр» без 3-й танковой группы, которая до 25 июня действовала в полосе обороны Северо-Западного фронта, составляла 634 900 человек. Немецкие соединения и части имели 12 500 орудий (без 50-мм минометов), 810 танков и 1677 самолетов[10].
Линия границы, выгибавшаяся дугой в сторону Варшавы, создавала для немецких войск особенно благоприятные условия. Перед ними были поставлены широкие задачи. Ударами сильных группировок своих обоих крыльев эта группа армий должна была разбить противника в Белоруссии, выйти подвижными соединениями южнее и севернее Минска и как можно быстрее захватить ими Смоленск. После достижения этой цели крупные подвижные соединения должны были во взаимодействии с группой армий «Север» уничтожить силы противника, ведущие бои в Прибалтике и в районе Ленинграда.
Группа армий «Центр», используя начертания границы, расположила на флангах по одной полевой армии, каждая из которых взаимодействовала с одной из танковых групп.
В районе западнее и северо-западнее Бреста были развернуты 4-я армия генерал-фельдмаршала фон Клюге и 2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана. Танковая группа при поддержке 4-й армии должна была прорвать советскую оборону по обе стороны Бреста и быстрым продвижением на Слуцк и Минск во взаимодействии с 3-й танковой группой, продвигающейся на Минск с северо-запада, создать предпосылки для окружения и уничтожения частей Красной Армии, находящихся между Белостоком и Минском. После этого обе танковые группы должны были захватить район Смоленска.
Планировалось, что 4-я армия после прорыва по обе стороны Бреста будет наступать за 2-й танковой группой в направлении на Минск, чтобы, используя наступление обеих танковых групп, во взаимодействии с 9-й армией уничтожить советские войска в районе между Белостоком и Минском.
Аналогичная задача была поставлена перед расположенными на левом крыле группы армий «Центр» 9-й армией генерал-полковника Штрауса и 3-й танковой группой генерал-полковника Гота.
Оба эти объединения должны были прорвать фронт противника в направлении на Гродно и затем образовать северную половину «клещей» для окружения советских войск между Белостоком и Минском. Последующей задачей 3-й танковой группы был захват Витебска, 9-й армии — Полоцка у верхнего течения Западной Двины.
Ход боевых действий
(22 июня — 9 июля 1941 года)
Первые бои
В ночь на 22 июня штабы групп немецких армий, сосредоточенных на границе с СССР, получили условный сигнал «Дортмунд», что означало — начать вторжение. В 3.15 (по московскому времени) тысячи орудий и минометов германской армии открыли огонь по пограничным заставам и расположению советских войск. Немецкие самолеты устремились на бомбардировку важных объектов во всей приграничной полосе — от Баренцева моря до Черного. Воздушным налетам подверглись многие города, в их числе Мурманск, Рига, Каунас, Минск, Смоление, Киев, а также военно-морские базы Кронштадт, Измаил, Севастополь. Чтобы достичь внезапности, бомбардировщики перелетели советскую границу на всех участках одновременно. Первые удары пришлись как раз по местам базирования советских самолетов новейших типов, пунктам управления, портам, складам, железнодорожным узлам. Массированные воздушные удары самолетов люфтваффе сорвали организованный выход первого эшелона советских приграничных округов к государственной границе. Сосредоточенная на постоянных аэродромах авиация понесла невосполнимые потери: за несколько первых дней войны было уничтожено 1200 советских самолетов, причем большая их часть даже не успела подняться в воздух. За тот же период советские ВВС совершили около 6 тысяч самолето-вылетов и уничтожили в воздушных боях свыше 200 немецких самолетов[11].
Первые сообщения о вторжении германских войск на советскую территорию поступили от пограничников. В Москве, в Генеральном штабе, информация о перелете немецких самолетов через западную границу СССР была принята в 3.07. Вскоре стали поступать сообщения о бомбардировке и артиллерийском обстреле советских объектов. Около 4.00 генерал армии Жуков, возглавлявший в то время Генеральный штаб, позвонил Сталину и доложил о случившемся. Одновременно, уже открытым текстом, Генеральный штаб сообщил в штабы военных округов, объединений и крупных соединений о нападении Германии.
Узнав о нападении, Сталин созвал на совещание высших военных, партийных и государственных деятелей. В 5.45 к нему в кабинет прибыли С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, В. М. Молотов, Л. П. Берия и Л. З. Мехлис. К 7.15 была выработана директива № 2, которая от имени наркома обороны требовала:
«1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения границу не переходить.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощные ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиации наносить на глубину германской территории до 100–150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать»[12].
Запрещение переходить границу, к тому же еще и ограничение глубины ударов авиации свидетельствуют о том, что Сталин все еще не верил, что началась «большая война». Утром 22 июня берлинское радио оповестило весь мир о начале войны Германии против СССР, но Москва хранила упорное молчание. Только к полудню члены политбюро ЦК ВКП(б) — Молотов, Маленков, Ворошилов, Берия — подготовили текст заявления советского правительства. Сталин, который постоянно твердил, что войны с Германией в ближайшее время не будет, который неделю назад дал указание опубликовать заявление ТАСС, не нашел в себе сил выступить по радио. Ему нечего было сказать советскому народу. Поэтому в 12.15 по радио выступил Молотов.
На совещании в Кремле были приняты важнейшие решения, положившие начало тому, чтобы превратить всю страну в единый военный лагерь. Они были оформлены как указы Президиума Верховного Совета СССР: о мобилизации военнообязанных во всех военных округах, за исключением Среднеазиатского и Забайкальского, а также Дальнего Востока, где с 1938 года существовали крупные группировки войск против Японии; о введении военного положения на большей части европейской территории СССР — от Архангельской области до Краснодарского края; о военных трибуналах.
Утром того же дня первый заместитель председателя Совета народных комиссаров (СНК) СССР Н. А. Вознесенский, собрав наркомов, ответственных за основные отрасли промышленности, отдал распоряжения, предусмотренные мобилизационными планами. Тогда никто и мысли не допускал, что начавшаяся война очень скоро поломает все задуманное, что придется срочно эвакуировать промышленные предприятия на восток и создавать там, по существу заново, военную индустрию.
Еще до выступления Молотова по радио руководящие партийные органы республик и областей западных регионов СССР были оповещены о нападении Германии через ЦК ВКП(б) или находившиеся на их территории военные штабы. Они немедленно приступили к претворению в жизнь мобилизационных планов. Однако скованные обязательным подчинением вышестоящим инстанциям, они имели право действовать только в ограниченных рамках. Так, руководству Компартии Белоруссии уже с утра 22 июня стало известно, что германские войска успешно продвигаются в глубь территории, но оно так же, как и в Москве, и мысли не допускало о трагических последствиях этого, а потому и не начало подготовку к эвакуации, ожидая указаний из центра.
Война, о которой в мирное время говорили как о неизбежной, для многих партийных и советских руководителей, привыкших действовать по указке, оказалась полной неожиданностью, и поначалу они не вполне сознавали свои задачи.
Большинство населения о начале войны узнало из выступления Молотова по радио. Эта неожиданная весть глубоко потрясла людей, вызвала тревогу за судьбу Родины. Разом нарушилось обычное течение жизни, расстраивались не только планы на будущее, возникала реальная опасность для жизни родных и близких. По указанию партийных органов на предприятиях, в учреждениях, колхозах, воинских частях проводились митинги и собрания. Выступавшие осуждали нападение Германии на СССР и выражали готовность стать на защиту Отечества. Многие тут же подавали заявления о добровольном зачислении их в армию и просили немедленно отправить на фронт.
Однако было бы ошибочным утверждать, будто всю страну охватил патриотический порыв. Наблюдались настроения совсем иного рода, прежде всего в республиках и областях, включенных совсем недавно в состав Советского Союза. Многие жители Прибалтики, западных областей Белоруссии и Украины, а также Бессарабии не воспринимали проводимые там политические и социально-экономические преобразования, сопровождаемые массовыми репрессиями. Их недовольство, подогреваемое антисоветским подпольем, с началом войны выплеснулось наружу. Оно выражалось в невыполнении распоряжений местных органов власти, уклонении военнообязанных от прибытия на призывные пункты, поддержке антисоветских подпольщиков. Многие местные жители, взятые на учет военкоматами, разбежались. В ряде населенных пунктов местное население приветствовало вступление германских войск.
С первых дней вторжения немцы, сохраняя административную власть в своих руках, стали создавать и так называемое местное самоуправление, вспомогательную полицию из населения захваченных районов СССР. Они нужны были оккупантам как в пропагандистских целях, так и для того, чтобы переложить на их плечи непопулярные в народе мероприятия: карательные акции против партизан и подпольщиков, разграбление материальных ценностей для Германии и ее союзников.
Нападение Германии на СССР явилось не только новым этапом в жизни советского народа, в той или иной мере это отразилось на народах других стран, прежде всего тех, которым вскоре предстояло стать его основными союзниками или противниками.
Немецкое наступление в Белоруссии
Чрезвычайная сложность быстро меняющейся обстановки, высокая подвижность и маневренность военных действий, ошеломляющая мощь первых ударов вермахта показали, что советское военно-политическое руководство не имеет эффективной системы управления войсками. Как это и планировалось ранее, руководство войсками осуществлял Нарком обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Однако без Сталина он не мог решать практически ни одного вопроса. Опыт первых же часов показал, что в условиях гигантских масштабов развернувшейся вооруженной борьбы один человек не в состоянии осуществлять командование действующей армией.
Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал армии Г. К. Жуков доложили об этом Сталину в 9.00 22 июня в присутствии членов политбюро ЦК ВКП(б). Нарком обороны и начальник Генерального штаба предложили создать Ставку Главного Командования, однако Сталин решения не принял. Оно было принято 23 июня и оформлено присущим сталинскому режиму способом: протоколом политбюро ЦК ВКП(б) № 34 в виде Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б): «Создать Ставку Главного Командования Вооруженных Сил Союза ССР в составе тт.: наркома обороны маршала Тимошенко (председатель), начальника Генштаба Жукова, Сталина, Молотова, маршала Ворошилова, маршала Буденного и наркома Военно-Морского Флота адмирала Кузнецова.
При Ставке организовать институт постоянных советников Ставки в составе тт.: маршала Кулика, маршала Шапошникова, Мерецкова, начальника Военно-воздушных Сил Жигарева, Ватутина, начальника ПВО Воронова, Микояна, Кагановича, Берия, Вознесенского, Жданова, Маленкова, Мехлиса»[13].
Подписал это решение Сталин, как секретарь ЦК ВКП(б), а довел его до Военных советов фронтов, округов, военно-морских флотов его секретарь А. Н. Поскребышев.
Такой состав позволял Ставке оперативно решать все задачи по руководству вооруженной борьбой. Однако получилось два главнокомандующих: Тимошенко — юридический, который без санкции Сталина не имел права отдавать приказы действующей армии, и Сталин — фактический. Это не только усложняло управление войсками, но и приводило к запоздалым решениям в быстро меняющейся обстановке на фронте.
С первого дня войны наиболее тревожная обстановка сложилась в Белоруссии, где вермахт наносил главный удар самым мощным своим объединением — войсками группы армий «Центр». Но и противостоявший ему Западный фронт также обладал немалыми силами.
Соотношение сил в полосе Западного фронта к началу войны[14]
Поделиться книгой: