Отель «Затерянный рай»

— Даже если так, — жизнерадостно продолжала Эдит, — вы же не собираетесь упражняться с утра до ночи. Касси вбила себе в голову, что ей надо похудеть, хотя один Бог знает — зачем. По мне, она и так тоненькая. Такая стройная!

Гиффорд снова перевел взгляд на Касс.

— Действительно, — согласился он и еще больше нахмурился.

— Бернард разрешал ей заниматься на тренажерах в любое время, так что...

— Вы хотите опять одолжить бокалы, а Касс не разрешает? — спросил Гиффорд, коротко суммируя сказанное.

Он выбрал для восстановления своих сил Сейшельские острова потому, что они находились очень далеко от дома. Он хотел, чтобы его никто не знал, хотел пожить в одиночестве, не навязывая никому своего общества и не требуя ничьего присутствия взамен. Он и представить себе не мог, что встретит кого-то из знакомых, и меньше всего — Касс.

Темнокожая женщина улыбнулась:

— Если вы не против.

— Да, конечно, — пробормотал он.

— Вот видишь! — воскликнула Эдит, с победоносной улыбкой повернувшись к Касс. — Ну а теперь мне пора идти и начать готовить обед. До свидания, — сказала она напоследок на родном креольском языке.

— До свидания, — ответил Гиффорд.

— Эдит сказала не подумав, — начала Касс, когда женщина исчезла за кухонной дверью. — Мы вполне можем обойтись без...

— В этом нет никакой необходимости. Позвони мне, когда соберешься прийти. Можешь забрать эти бокалы, — сказал Гиффорд. — Тогда мы договоримся и о времени твоих занятий на тренажерах.

Касс смутилась. Его согласие было вынужденным. Может быть, в ней говорила глупая гордость, но она не хотела пользоваться его добротой. Хотя при этом мечтала расстаться с несколькими лишними килограммами.

— Спасибо. Хорошо.

— Оборудование гимнастического зала должно было обойтись в копеечку, — заметил Гиффорд. — Чего стоит один велотренажер с компьютерной программой! Я видел такие только однажды, в новом элитарном спортивном клубе. Это...

Пока он рассуждал, Касс допила кофе. Он не упомянул о Джеке! Как он мог?! Он даже не попросил показать ему ее... его... ребенка. Неужели сын его нисколько не интересует? Ответ напрашивался один: нет!

Сердце окаменело от гнева. Касс поставила чашку и поднялась. Она заставит его признать и полюбить ребенка!

— Я сейчас вернусь, — сказала она и ушла.

Пройдя мимо Эдит, которая на кухне нарезала кубиками молодую картошку, Касс вышла через боковую дверь на веранду. Здесь, в тени, стояла обтянутая синей тканью детская коляска. Тихо подойдя, Касс склонилась над ней. Держа пальчик во рту, Джек крепко спал. Черные ресницы лежали на гладких, как персик, щечках. У нее перехватило дыхание. Она так его любит!

Касс наморщила лоб. Она всегда считала, что Джек похож на Гиффорда, но до тех пор, пока не увидела их рядом — почти рядом, — не представляла, насколько разительно это сходство. Их темные волосы росли совершенно одинаково. У них были одинаковые широкие брови, одинаковые решительные подбородки. Надо сделать все возможное и невозможное, подумала она, чтобы Джек вырос с более добрым сердцем.

Она взялась за коляску. Хочет он того или нет, но этот упирающийся отец встретится со своим сыном — и немедленно!

Касс прокатила коляску через кухню и вывезла ее на веранду ресторана. И остановилась как вкопанная. За столиком никого не было. Под блюдцем лежали деньги, а Гиффорд исчез.

Перспектива встречи со своим отпрыском, видимо, была настолько непереносимой для него, что он покинул ресторан. Может быть, он собирался точно так же покинуть и бунгало, и сам остров? Уж не улетит ли Гиффорд Тэйт к концу дня обратно в свои Штаты?

Она вскинула голову. Что же! Такой вариант устроил бы ее больше всего.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Парикмахер с улыбкой заглянул в коляску.

— Ну разве твоя мама не похожа на прекрасную принцессу? — спросил он.

Малыш заулыбался, его серо-голубые глазки засияли, на круглой щечке появилась ямочка. Потом он сжал свои похожие на бутон губки и неодобрительно фыркнул. Касс рассмеялась.

— Молодой человек не оценил, но, по-моему, стало намного лучше. — Она бросила на себя последний взгляд в зеркало. — Большое спасибо!

Приезд Гиффорда накануне имел один несомненный плюс, с кислой миной подумала Касс, выкатывая коляску из парикмахерского салона на мраморный пол просторного вестибюля клуба «Сесил». Она наконец привела голову в порядок. Отливающие золотом блестящие пшеничные волосы пышными волнами спускались по плечам, и не надо никакой челки! Касс одернула шелковый черный топ, который надела с легкими летними брюками. Сегодня она выглядела стильно. Настолько стильно, что ее могли принять за постояльца отеля.

Клубный отель «Сесил» — так по-креольски звучало слово «Сейшелы» — был отелем для состоятельных людей. Гостей, которые останавливались в индивидуальных бунгало, живописно разбросанных среди холмистых садов с тропическими цветами, кормили при свечах в обеденном зале. К их услугам были и многочисленные дорогие киоски, расположенные в вестибюле.

Касс обвела взглядом все вокруг. И магазины, и вестибюль были пусты. Видимо, отдыхающих было мало. Подойдя к магазину, в котором продавались сувениры, она остановилась у витрины. Здесь были выставлены роскошные пляжные аксессуары и ювелирные изделия из жемчуга.

Жемчуг красиво обрамлял два отполированных кокосовых ореха. Считалось, что такие огромные орехи, напоминающие обнаженное женское тело, растут только на Сейшелах. Теперь они продавались в качестве сувениров, а когда-то их измельченные ядра использовались как средство, усиливающее половое влечение.

Ее голубые глаза затуманились. Когда они с Гиффордом встречались, им не нужно было никакого стимулирующего средства. Между ними существовало не только полное взаимопонимание, их связывало постоянное и непреодолимое физическое влечение. А занимаясь любовью, они испытывали такую бурю чувств, которая...

Ее взгляд скользнул в сторону. Дверь с золотыми буквами «Менеджер» начала открываться. Мужчина, который собирался выйти, вдруг повернулся и снова исчез внутри. Когда дверь, стукнув, закрылась за ним, Касс нахмурилась. Этот человек с аккуратно подстриженными светлыми волосами, в серебристо-сером габардиновом костюме был подозрительно похож на Керка Уэбера. Она не знала, где останавливался южно-африканец, приезжая на остров, и не была уверена в том, приехал ли он вообще, но клуб «Сесил» как нельзя лучше подходил для него.

Касс двинулась дальше, спустила коляску по нескольким ступенькам и вывезла ее в вымощенный двор на ослепительный солнечный свет. Что означает появление Керка? Может быть, он хочет завершить покупку «Затерянного рая», подумала она и надела темные очки. Если бы это было так! Не сглазить бы...

— Касс! — раздался громкий возглас.

Обернувшись, Касс увидела женщину с короткими, блестящими от геля темно-рыжими волосами. Женщина была в купальнике из золотистой ткани. Она махала Касс рукой со стороны небольшого овального бассейна.

— Привет, Вероника! — с улыбкой откликнулась Касс и остановилась, поджидая. Рыжеволосая женщина в золотых босоножках направилась к ней, покачиваясь на высоких каблуках.

В течение двух последних недель Вероника Майлн была частым гостем в «Затерянном рае». Она приезжала обычно во взятой напрокат машине в середине дня или к вечеру и, едва притронувшись к еде, пересаживалась к бару. Она сидела, не сводя глаз с Джулиуса Адониуса. Этот бармен-сейшелец с точеным лицом, выгоревшими на солнце локонами и привлекательной белозубой улыбкой вполне оправдывал фамилию, которую носил. Как ни странно, его фамилия была очень распространена на островах.

Если в поле зрения Вероники попадал Джек, она обычно шумно восторгалась ребенком. Без умолку щебечущая Вероника утомляла собеседника после первых пяти минут общения, но Касс относилась к ней с сочувствием. За внешней бравадой этой женщины угадывалась потерянная душа.

— Я хотела сказать, что приеду сегодня на обед, — сказала Вероника. — А Джулиус будет?

— Должен. Если только не проспит или не забудет, какой сегодня день.

— Он такой сердцеед, ну прямо как этот маленький парнишка! — заявила Вероника, протянув руку, чтобы пощекотать малышу животик.

Джек, извиваясь, засмеялся.

— У вас есть дети? — спросила Касс.

Вероника выпрямилась.

— Нет. У меня собственный магазин модной одежды — мы продаем одежду только ведущих фирм. Работы так много, что я никогда не могла уделять семье достаточно времени. Сейчас я разведена. Развод был окончательно оформлен в прошлом месяце. И я впервые приехала отдыхать одна. И впервые вернусь в пустой дом... — Она взглянула на безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. Все остальные ее пальцы были сплошь унизаны вычурными кольцами. — Конечно, я могу снова выйти замуж и родить ребенка. Мне только сорок с небольшим, так что еще не поздно.

— Конечно, — подтвердила Касс, надеясь, что в ее голосе не прозвучали нотки сомнения.

— Мне кажется, что я нравлюсь Джулиусу, — заявила Вероника и понизила голос до едва слышного конспиративного шепота: — Он мне тоже нравится.

Касс потупилась. Хотя эта женщина и носила модную прическу «малютка во время ливня» и эффектно одевалась, но выглядела она не то что на «сорок с небольшим», а чуть ли не на все пятьдесят. А Джулиусу было всего двадцать пять...

Он слыл эдаким счастливчиком Ромео, не пропускавшим ни одной юбки. Причем делал он это совершенно открыто, но, может быть, Вероника предпочитала этого не замечать?

— У Джулиуса есть подружка, — мягко сказала Касс. — Вернее, даже не одна. Мне пора! Увидимся позже. До свидания.

— Пока, — произнесла Вероника и, улыбаясь, помахала Джеку.

Касс вывезла коляску на проселочную дорогу. Почти всю прошедшую ночь она не спала, думая о Гиффорде. И теперь ее мысли снова вернулись к нему.

Вчера, когда он ушел из ресторана, первой ее реакцией было: ну и скатертью дорога! Но он никуда не уехал с острова. Весь вечер в бунгало горел свет.

Касс нахмурилась. Пока ее положение матери-одиночки не нарушало привычного стиля жизни — упаси Бог! Она справилась со всеми ударами судьбы и вернула свою жизнь в нормальную колею. Даже выработала планы на будущее. Но появился Гиффорд и спутал все ее замыслы.

— Я собиралась послать папе фотографии, сделанные в твой первый день рождения, — сказала Касс, обращаясь к малышу, сидевшему в коляске. — И если бы он не ответил, послала бы ему другую порцию, когда тебе исполнится два. Если бы и это не сработало, я бы повезла тебя в Штаты, водрузила прямо на середину его письменного стола и сказала: «Эй, парень, знакомься! Твой сын и наследник». Как ты думаешь, тогда бы он задумался?

Джек растопырил пальчики и захлопал ручонками.

— Я совсем не жду от него, чтобы он занимался тобой ежедневно, — мрачно продолжала Касс, — но считаю, что каждый ребенок имеет право знать своего отца. Я хочу, чтобы он проявлял хоть какую-то заботу и внимание. Например, помнил день твоего рождения и иногда брал тебя с собой отдыхать, когда ты вырастешь. И он должен быть с тобой рядом всякий раз, когда ты будешь в этом особенно нуждаться.

— Угу, — произнес ее благодарный слушатель.

— Я собиралась сказать ему все это, когда тебе исполнится два годика. Когда ты начнешь понимать, что у других детей есть папы, и удивляться, куда же делся твой собственный. Да только он объявился сейчас...

Малыш взял в рот пальчик и громко зачмокал.

Могла быть, конечно, и другая причина, по которой Гиффорд так стремительно ушел из ресторана, размышляла Касс. Возможно, он хотел поскорее вернуться к своей спутнице. К женщине, которую он оставил лежать в постели. В его жилах текла кровь настоящего мужчины, с нормальными желаниями, это она испытала сама. И, прекрасно зная Гиффорда, Касс не могла себе даже представить, чтобы он поправлял здесь свое здоровье в полном одиночестве и безделье. Наверняка его сопровождает любовница.

Касс остановилась, откинула спинку коляски, уложила сынишку и подняла верх. Пухлые ручки и ножки Джека покрывал легкий загар, но мать оберегала его от палящих солнечных лучей.

Затем она продолжила свой путь. Не могла ли быть спутницей Гиффорда эффектная Имоджин Сейлс? Чем больше Касс анализировала его поведение накануне, тем больше ей казалось, что Гиффорда Тэйта окружал некий ореол неестественной секретности. Он что-то скрывал. Но что? Возможно, то, что приехал на Сейшелы с актрисой? Коляска преодолела выбоину на дороге. Несколько месяцев назад Касс видела эту американку в одном из телевизионных фильмов. У нее был блестящий парик цвета воронова крыла с короткими завитками, прямо как из рекламы шампуня, и неприятное, какое-то надменное лицо. Одетая во все облегающее, она была отвратительно худа. Эта Имоджин, зло подумала Касс, к тому же позерка и никудышная актриса.

Она помрачнела еще больше. Представлять Джека и обсуждать сугубо личные проблемы в присутствии Имоджин Сейлс?.. Нет уж! Но даже если эта актриса или какая-то другая женщина живет с Гиффордом на его вилле, поговорить им совершенно необходимо. Ради сына им надо установить контакт.

Касс ускорила шаг. Когда-то она считала, что хорошо разбирается в людях. Например, она была убеждена в том, что ее любовник был порядочным, честным и надежным, но все, увы, оказалось иллюзией.

— Как я могла настолько ошибаться? — пробормотала она и замолчала, уносясь мыслями в прошлое...

Генри Декстер, престарелый отец Стивена и в то время глава фирмы, был тем человеком, который впервые обратил ее внимание на корпорацию «Тэйт-Хилл».

— Эти двое далеко пойдут, — заявил он, входя однажды утром в офис своего сына, чтобы вручить ему рекламный журнал. — Прочти эту статью, и ты увидишь, какие они амбициозные, насколько хорошо информированы и какие энергичные. — Он нахмурился. — Обрати внимание и на то, как много они работают!

— Хорошо, папа, — послушно ответил Стивен, отложив журнал в сторону. Он так и не притронулся к нему больше.

Эту статью прочла Касс. Будучи новым и добросовестным секретарем, она читала все, что должен был читать, но не читал Стивен Декстер. Статья была о двух американцах — Гиффорде Тэйте и Брюсе Хилле. Когда-то они были лыжниками, даже представляли свою страну на международных соревнованиях и завоевывали медали. Поскольку оба молодых человека получили коммерческое образование и прекрасно знали спорт, которым занимались, они решили заняться производством модернизированного лыжного оборудования.

Через несколько лет предсказания старика сбылись. Корпорация «Тэйт-Хилл» расцвела, ее продукция уже охватывала и другие виды спорта, а сфера деятельности расширилась. Корпорация занималась недвижимостью, шарами для воздухоплавания и имела приносящую миллионный доход долю в производстве компьютерных программ.

Тем временем Генри, перенесший инфаркт, был вынужден уйти на пенсию, а дело Декстеров покатилось под уклон. Будущее этой традиционной, немного старомодной фирмы, название которой гарантировало высокое качество бит для крикета, теннисных ракеток и спортивной обуви, оказалось под угрозой. И тут пришло письмо из корпорации «Тэйт-Хилл» с предложением начать переговоры о продаже фирмы.

Несмотря на все заверения Стивена в том, что он может изменить ситуацию, к его большому огорчению старик Декстер распорядился, чтобы представителей «Тэйт-Хилл» допустили к инспектированию фирмы на предмет возможного ее приобретения. Вскоре после этого в Лондон прилетел Гиффорд.

После недельного изучения баланса в лондонском офисе фирмы и анализа финансовой информации, которую ему неизменно представляла Касс, он попросил, чтобы она проинформировала его о состоянии дел на предприятиях фирмы и о планах на будущее.

— Почему именно я? — изумилась тогда Касс.

— Потому, что вы — вундеркинд! — Гиффорд с улыбкой посмотрел на девушку. — И потому, что вы мне нравитесь.

Она засмеялась. Им с самого начала было хорошо работать вместе. Скоро выяснилось, что оба обладают чувством юмора.

— Да и вы мне тоже в какой-то степени, — ответила она тогда.

— И только? — спросил мистер Тэйт с наигранным страданием. — Придется подключить все мое мужское обаяние.

— Разве оно у вас есть? — поинтересовалась Касс с серьезной физиономией.

— А вы не замечали?

— Ну так, какие-то проблески...

— Это означает, что я должен начать фактически от линии старта. — Гиффорд громко вздохнул. — Ну что ж...

С каждым днем Гиффорд нравился ей все больше и больше. Он знал, чего хочет, бывал иногда деспотичным, но в то же время всегда оставался благопристойным и забавным. И с ним было легко. Он обладал такой огромной жизненной энергией, что в сравнение не шел ни один из тех мужчин, которых она знала раньше. К тому же Гиффорд был еще и необыкновенно привлекателен в сексуальном плане.

Когда неожиданно ему понадобилось срочно вылететь по делам в Штаты, Касс почувствовала себя так, словно чего-то лишилась.

— Ты скучала без меня? — спросил Гиффорд, возвратившись через неделю.

— Да, — чистосердечно призналась она.

— Я тоже скучал без тебя. — Его серые глаза были серьезными. — Мне понадобится месяц, чтобы разобраться до конца с фирмой Декстера, так что...

— Так долго? — перебила она.

Он криво усмехнулся:

— Так долго. Я хотел узнать, сможешь ли ты уделять мне внимание по уикендам, чтобы показать Лондон.

— С удовольствием, — ответила Касс.

Они стали ходить по музеям и художественным галереям, посмотрели несколько спектаклей в театре, а потом ужинали при свечах.

Их отношения становились все более теплыми. За пределами офиса в Лондоне Гиффорд старался взять Касс за руку. Вечером, проводив в Путни, в ее квартирку, целовал на прощанье. Это были горячие поцелуи, от которых у нее подгибались колени, и перехватывало дыхание... и возникало желание чего-то большего.

Время летело быстро. Они и оглянуться не успели, как подошла последняя неделя его пребывания, когда они договорились о заключительном осмотре предприятий фирмы «Декстер».