Убийца (в сокращении)

— Я ее не отталкивала. Я предложила ей обратиться в суд, но она не захотела.

— Она боялась, что он убьет ее. Может, уже и убил. Ты довольна?

Джуди предостерегающе подняла руку.

— Хватит. Что бы ни случилось, вины Мэри в этом нет, и вы прекрасно это знаете.

Джулия уставилась на Мэри горящими черными глазами.

— Я знаю, что моя лучшая подруга пропала, и я не знаю, что теперь делать. Ее мать с ума сходит от беспокойства. Мы все себе места не находим.

— Джулия, — перебила ее Мэри, — расскажи мне, что случилось. У Триш был день рождения, так? И он приготовил ей какой-то сюрприз?

— Да. Мы думали, что он собирается сделать ей предложение, и она боялась, потому что не хотела отвечать «да». Она приняла бы его только под дулом пистолета. Она позвонила мне в семь часов, вся нервная, он должен был прийти с минуты на минуту. Сказала, что они собираются куда-то поехать.

— Хорошо. Больше она ничего не сказала?

— Мы договорились, что она позвонит мне после этого сюрприза. Скажет, что, мол, с ней все в порядке. Но не позвонила. Мы миллион раз звонили ей и на мобильный, и домой. Потом пошли к ней, но дома ее не было. Его тоже. Мы зашли ненадолго и…

— Куда? В ее дом?

— Ну да. У меня есть ключи. Я часто к ней так захожу, чтобы взять поносить что-нибудь из одежды. Ну мы подождали дома, но Ти не появилась. Мы разъехались по домам. И к компьютеру она тоже не подходила. Мы обычно по вечерам обмениваемся сообщениями, но вчера от нее ничего не было. — Джулия обратилась к остальным. — Никто из нас глаз не сомкнул, правда же? Сегодня утром мы опять к ней заехали. Ее не было. И тогда мы вызвали копов.

— Это хорошо, — сказала Мэри.

— Да нет, — фыркнула Джулия. — Мы объяснили, что случилось, а они сказали, что, пока не прошло сорок восемь часов, не будут ничего делать. Они сказали: а вдруг она сбежала от мужа или отправилась в круиз?

— Джулия, а ты сказала полиции, что он в мафии?

— Конечно. Мы думали, это на них подействует, но коп сказал ждать сорок восемь часов, если она не малый ребенок.

Йоланда важно покачала головой:

— Ти убита, я это чувствую.

У Мэри сжалось сердце.

— Вы звонили в салон? Ее там нет?

— Незачем и звонить. Мы все там работаем. Ти нас всех устроила на эту работу. — Джулия продолжала: — Мар, если Ти не пришла на работу, значит, что-то случилось. Она никогда не наплюет на клиентов, а у нее сегодня весь день расписан. — В глазах у нее блеснули слезы, и она из уличной стервы превратилась в обычную несчастную девушку. Она вытерла глаза согнутым указательным пальцем.

— А его кто-нибудь видел? — спросила Мэри.

— Нет, он тоже пропал. Они оба пропали.

— А на работе он был? — вмешалась Джуди.

— О чем ты говоришь, блондинка? — Джулия посмотрела на нее как на сумасшедшую. — Ты что, думаешь, он расфасовывает арахисовое масло?

— Не кричите, — приказала Мэри. — Она просто спрашивает, есть ли у него постоянная работа, где он появляется.

— Нет. — Джулия подалась вперед и посмотрела Мэри прямо в глаза. — Ты должна помочь нам найти Ти.

Джуди тронула Мэри за локоть.

— Можно тебя на минутку? — сказала она и обратилась к Трудным-девочкам: — Пожалуйста, подождите нас в приемной.

— Намек понят. — Джулия с ухмылкой поднялась, отпихнув стул, остальные проделали то же самое.

Они с Джуди смотрели, как Трудные-девочки выходят из переговорной. Вот из холла раздался низкий хохот. Джуди поежилась и заговорила:

— Мэри, не позволяй им обвинять тебя. Это не твоя проблема, и это опасно. Он все-таки в мафии.

— Я не могу их бросить. Не могу.

— Почему? Они же тебя используют, разве ты не понимаешь? — Джуди указала на дверь. — Они над нами смеются, разве ты не слышишь?

— Я не для них. Для Триш.

— Ты ей ничего не должна. Она издевалась над тобой.

— Джуди, речь идет о жизни и смерти.

— Сдачу оставьте себе. — Мэри протянула шоферу десятку, тот взял ее, не отрывая глаз от роскошных задниц Трудных-девочек, вылезавших из его машины.

Выйдя из такси, Мэри огляделась, а Трудные-девочки жадно затянулись сигаретами. Типичный квартал Южного Филли, мрачноватый даже в солнечный день, с одинаковыми кирпичными домами, различающимися лишь крылечками и навесами. Корейская лавка, о которой упоминала Триш, была слева.

Дом Триш по сравнению с бакалейной лавкой казался исключительно ухоженным — свежепокрашенные стены, блестящая черная решетка перед стеклянными дверями. Мэри обвела глазами припаркованные перед домами машины — длинный ряд запыленных старых американских машин, в котором выделялась яркая белая «миата» с табличкой «Крашу волосы» вместо номера.

— Это машина Триш? — спросила она, указав на «миату».

— Как ты догадалась? — засмеялась Джулия, выпустив едкий клуб табачного дыма — и остальные вслед за ней.

— А он на чем ездит? — спросила Мэри, стараясь не дышать.

— На БМВ, на чем же еще?

— А где он паркуется?

— Где хочет, там и паркуется, — ответила Джулия, и они опять засмеялись. Она указала на свободное место рядом с «миатой». — Дураков нет, чтобы парковаться здесь.

— Какого цвета его машина? Год выпуска?

— Черная. Новая.

Мэри закашлялась.

— О'кей, куда бы они с Триш ни поехали, они поехали на его машине. И она в нее села добровольно, потому что он не мог одновременно вести машину и держать ее.

— Он мог накачать ее наркотиками, — предположила Мисси.

— Мог убить ее и положить в багажник, — сказала Йоланда.

— Заткнитесь, — нахмурилась Джулия. — Вы как будто желаете Ти смерти.

— Не смей так говорить! — огрызнулась Йоланда.

Мэри почувствовала, что опять запахло дракой.

— Ладно, вы пока здесь разбирайтесь, а я пойду посмотрю, что там. Дайте мне, пожалуйста, ключ.

— На. — Джулия зажала в зубах сигарету и вытащила из сумки ключи.

Мэри поднялась по ступенькам крыльца и открыла дверь.

Внутри дом сверкал — белые стены, белые мраморные полы, белые толстые ковры.

И это могло стать моей жизнью?

Мэри прошла в гостиную. В глаза сразу бросалась огромная цветная фотография: он в смокинге с широкими лацканами, она в золотистом платье с низким декольте. Мэри вгляделась. Его лицо не изменилось. Те же глаза, тот же прямой широковатый нос и бесшабашная улыбка.

— Это они на моей свадьбе, — подсказала Джулия, подходя к Мэри; ее каблуки громко цокали по мраморному полу. — На моей первой свадьбе. Но Ти оба раза была моей подружкой.

— И как давно они здесь живут?

— Пять лет. Они все здесь переделали. Круто?

— Да-а. — Мэри огляделась. У стены — белый кожаный диван. На противоположной стене — огромный плазменный экран. Мэри посмотрела на входную дверь. — Никаких следов борьбы.

— Мисси права. Он ее накачал. Или пристукнул. — Джулия поджала губы. — Я знаю, он ее поколачивал. Ти мне однажды пожаловалась, но я думаю, все было хуже, чем она говорила.

— Я тоже знаю. — Мэри помолчала. — Но если он ее ударил, то как она оказалась в машине? Он ее вынес? Люди могли увидеть. Опять-таки ковер около двери ровный, ни складки. Хотя и ничем не закреплен. Вероятно, они вышли спокойно.

— Ты права, Мар.

— Посмотрим. Это только рабочая гипотеза.

— Мне нравится твоя рабочая гипотеза. — Джулия улыбнулась. — Хорошо, если так. Так что мы будем делать? Я имею в виду, что ты здесь ищешь?

— Надеюсь, что-нибудь нам даст ключ к тому, что случилось с Триш. Проверим нашу гипотезу.

— Хорошая мысль. Слава богу, что ты здесь. — Джулия хлопнула ее по спине, и Мэри невольно улыбнулась.

— Джулия, что обычно носила Триш?

— Зови меня Джи, меня все так зовут. Я — Джи, Триш — Ти, Йоланда — Йо.

— А Мисси?

— А Мисси в задницу.

Мэри засмеялась.

— Когда Триш ко мне пришла, на ней был оранжевый жакет.

— Она его надевала, когда хотела принарядиться.

— О'кей, тогда сделай доброе дело. Посмотри, на вешалке он остался?

— Слушаюсь. — Джулия процокала к шкафам.

Мэри прошла в столовую, где стоял длинный белый стол и восемь стульев с высокими спинками. В буфете красовалось блюдо от «Франклин Минта» с изображением Мадонны с младенцем и несколько фотографий: они в Эпкот-Центре, в Рокфеллеровском центре, на променаде в Атлантик-Сити.

— Мар, — окликнула ее Джулия, прицокав в столовую, — оранжевого нет.

— Интересно. У нее было время переодеться и выбрать, что надеть. Значит, она пошла по собственной воле. Пока гипотеза подтверждается. — Мэри взяла одну из фотографий, посмотрела, поставила на место. — На этих фото они такие счастливые. Когда все изменилось?

Джулия наморщила лоб.

— Года два назад.

— А что случилось? — Мэри выдвинула ящик буфета, он был пуст; выдвинула следующий.

— Ну, он старой школы. Он хотел, чтобы по вечерам она была дома, обед на столе, детишки. Жена-домохозяйка. Но Ти не такая. Она любит повеселиться. — Джулия помрачнела. — И вот он начал пить. И пил все больше и больше.

— Так почему она не ушла от него?

— Сначала надеялась, что все наладится, а потом боялась. Я бы тоже боялась. Мой муж говорит, жить с таким умником — это как тараканья ловушка: заходишь легко, а выйти не можешь.

Мэри оглядела кухню — такая стерильная, словно ею и не пользуются.

— А когда он связался с мафией?

— Я думаю, сразу после школы.

— Его семья ведь не имела отношения к мафии?

— Ну да! Его брат, кажется, там большой человек.

— Есть чем гордиться, — сказала Мэри, осматривая кухонные шкафчики и пытаясь вспомнить, что она знала о его семье. У него был дядя, который его воспитывал, и старшая сестра. Она не помнила, чтобы он упоминал о брате. Правда, все их разговоры вертелись только вокруг школы и латыни.

— Я что-то не вижу сумки Триш. А ты? — Мэри представила, как смотрелась бы большая черная сумка в этом море белого.

— Я тоже не вижу, — нахмурилась Джулия.

— Я свою обычно бросаю в гостиной. Ее сумки в гостиной нет. Если ее нет и наверху, значит, она взяла ее с собой, что также подтверждает нашу гипотезу.