Кэт

Келли Армстронг

Кэт

Охотники за вампирами пришли на рассвете. Я крепко спала — провалилась в небытие без сновидений после вечера споров с Маргерит.

Я проснулась оттого, что почувствовала, как ее холодные пальцы сжали мое голое плечо.

— Кэт… — прошептала она. — Кэтиана!

Я оттолкнула ее, пробормотав, что не поеду в школу на автобусе, а пройдусь пешком, но ее пальцы крепко впились в мое плечо и немилосердно трясли.

— Дело не в школе, mon chaton[1], — сказала она со своим мягким французским акцентом. — Это охотники. Они выследили меня.

Я мгновенно открыла глаза. Маргерит склонилась надо мной: голубые глаза широко открыты, овальное лицо обрамляли белокурые локоны. Когда я была маленькой, принимала ее за ангела. Теперь я знала правду, но это ничего не изменило. Она по-прежнему оставалась моим ангелом-хранителем.

Я соскочила с кровати и обвела взглядом темную комнату. Поморгав что есть силы, наконец стала видеть. Маргерит называла это кошачьим зрением. Хотя я и не была вампиром, но тоже обладала сверхъестественной способностью. Что это такое, мы не знали. В шестнадцать лет я еще не умела ничего особенного, кроме как прилично видеть в темноте.

Маргерит сунула мне в руки одежду. На протяжении двух лет мы спали, держа под своими кроватями комплекты одежды и упакованные рюкзаки, готовые схватить все это в случае появления охотников. Два года в бегах, в течение которых мы опережали их всего на один шаг. До сих пор.

— Где они? — спросила я шепотом, натягивая джинсы.

— На улице. Следят за домом.

— Уверена, ждут, когда рассветет, — фыркнула я. — Идиоты! Наверное, думают, что, как солнце взойдет, смогут тебя легко взять.

— Если так, они могут нагрянуть внезапно. К этому времени я хотела бы исчезнуть отсюда. Возможно, еще подоспеет подкрепление.

— Значит, уходим? — спросила я.

Она кивнула, и мы двинулись. Крадучись прошли по квартире, которую снимали на верхнем этаже старого дома. В гостиной я запрыгнула на диван, и Маргерит подала мне отвертку. Я отсоединила крышку, закрывавшую вентиляционную шахту, передала ее Маргерит, а сама ухватилась за кромку люка, подтянулась и залезла внутрь.

Видели по телику, как герой сериала пробирается в логово злодея по вентиляционному каналу? Наверное, думали, что это легко? Как бы не так! Во-первых, размеры обычных вентиляционных шахт не соответствуют размерам человеческого тела. Во-вторых, их внутренняя обшивка выполнена из металла; пробираться по такому каналу — все равно что ползти внутри жестяной консервной банки, когда любой толчок отзывается громким эхом.

К счастью, мы с Маргерит довольно изящного телосложения и умеем передвигаться бесшумно. Для Маргерит это естественно. Ведь вампиры — хищники, и она никогда не пыталась утаить этого от меня. Мое умение стало результатом тренировок. Я гимнастка; уровень подготовки позволяет участвовать в соревнованиях. Кроме того, у меня коричневый пояс по каратэ и черный пояс второй ступени по айкидо.

Первые уроки я начала брать одиннадцать лет назад, с тех пор как мы стали жить вместе с Маргерит. Она говорила, что все экстрасенсы[2] должны уметь защищаться и что, возможно, со временем я обрету необходимую силу. Но если из меня получится нечто вроде мага-чародея, я буду вечно барахтаться в дерьме невезения. Не утверждаю, что она сказала именно так. Маргерит никогда не ругается и не любит, когда я это делаю. Если нужно кому-нибудь дать по заднице, у нее проблем не возникает; просто она не хочет, чтобы я произносила подобные слова.

Когда я ударилась локтем о металлическую стенку капала, мне удалось сдержать себя, чтобы не выругаться. Вместо этого я лишь негромко проворчала.

— Ты все делаешь здорово, — донесся до меня ее шепот. — Продолжай двигаться.

В конце концов мы выбрались на чердак, где винты, удерживавшие крышку люка, заранее были отвернуты. Когда я сдвинула крышку люка наверх, чтобы она не помешала выйти, я снова мысленно выругалась, на сей раз адресовав проклятия хозяйке дома за то, что слуховое окно, через которое было бы несложно совершить побег, оказалось наглухо заколоченным. Из-за этого окна мы и арендовали здесь квартиру — Маргерит сумела увидеть его изнутри комнаты и сразу выложила на стол наличные. Теперь оказалось, что окно заколочено, а трухлявость деревянной рамы исключала попытку открыть его силой.

Как только мы оказались на чердаке, Маргерит взяла руководство в свои руки. В темноте она видела лучше меня. В вентиляционной трубе она пустила меня вперед, чтобы подстраховать сзади, но здесь сама вышла вперед, чтобы я не споткнулась или не наступила на что-нибудь опасное. Так было всегда. Она учит меня защищаться, но, когда находится рядом, все риски принимает на себя. Когда мне было пять лет, это создавало ощущение любви и безопасности. Ну а сейчас… Какая-то часть меня раздражена, но правда-то состоит в том, что мне это до сих пор нравится.

По стеклу слухового окна хлестали ветви дуба, словно ногти по классной доске. От этих звуков мои и без того напряженные нервы буквально зазвенели. Маргерит подошла к окну и вытащила из проема прогнившую раму. Ветви, хоть и вызывали у меня отвратительное ощущение, являлись великолепной завесой, скрывавшей нас, пока мы подтягивались наверх и выбирались на крышу.

Следуя за Маргерит, я заскользила по старой черепице и почувствовала, как она слоями сдирает кожу с моих ладоней. Мы ползком пробирались к дымовой трубе вдоль отбрасываемой ею тени, а потом, спрятавшись за ней, выглянули в темноту.

Маргерит вдруг крепко зажмурила глаза, потом широко их открыла; ее ноздри стали раздуваться.

— Да, из меня течет кровь, — прошептала я. — Ободрала ладони. Но я выживу.

Тем не менее она протянула мне бумажный носовой платок. Потом закрыла глаза, пытаясь засечь местоположение охотников за вампирами своим сверхъестественным чутьем.

Вампир может чувствовать присутствие живых существ. Маргерит не знает, как это работает, но несколько лет тому назад я видела то самое шоу с акулами и как они с помощью своего шестого чувства улавливают электрические импульсы, что делает их почти идеальными охотниками. Тогда я решила, что вампиры обладают электросенсорной системой акул. Хищники, достигшие совершенства.

В эту ночь акулье чувство Маргерит было не на высоте, и она то и дело резко мотала головой, будто пыталась его настроить. К тому же она выглядела усталой, ее глаза были какими-то тусклыми, лицо вытянулось. Я вспомнила, какой холодной была ее кожа, когда она меня будила.

— Когда ты ела в последний раз? — спросила я.

— У меня был запасной пакетик…

— Я не о том протухшем кровавом дерьме. Когда ты ела по-настоящему?

В ответ — молчание.

Для вампиров дрянь в пакетиках — как для обычного человека еда из «Макдоналдса». Не очень полезно для здоровья. Им тоже нужна настоящая кормежка, горячая и свежая. Правда, чтобы питаться, Маргерит не нужно убивать людей — она просто выпивает немного их крови. Но это всегда опасно. А с тех пор как мы находимся в бегах, ей не удается добывать кровь в достаточном количестве.

— Так нельзя! Ты должна питаться лучше, чтобы поддерживать свой энергетический уровень.

— Oui, maman[3].

Я состроила ей рожицу и присела на корточки, чтобы она могла сосредоточиться. Минуту спустя Маргерит показала на восток:

— Их двое, вон там. Караулят. Надо уходить.

Я кивнула и пошла следом за ней обратно, к задней части дома, и мы спустились по дереву, прячась среди его ветвей. Пока мы скакали через дворы, темнота в небе поднималась ввысь, уступая место предрассветной серости, а на востоке все уже полыхало розовым. Однако восходящее солнце проблем не создавало. По крайней мере одну способность Дракулы Брэм Стокер осветил верно: вампиры могут спокойно разгуливать при дневном свете.

Мы направились к автобусной станции, которая была в трех кварталах отсюда. Когда мы искали жилье, Маргерит мало интересовало, сколько спален или уборных в квартире и даже сколько нужно платить. Она выбирала жилье, исходя из того, насколько легко из него можно выбраться и скрыться.

— Мне очень жаль, mon chaton, — произнесла она в очередной раз, пока мы бежали. — Я знаю, что тебе здесь нравилось и что ты очень ждала свидания, назначенного на субботу.

— Я еще поживу.

— Но он тебе нравился.

— Парень как парень, — пожала я плечами. — Скорее всего, оказался бы еще одним похотливым шустриком.

Пребывание в бегах означало прохождение школьного курса на дому. А это, в свою очередь, ограничивало возможности встречаться с ребятами. К сожалению, большинство из них знало о своей популярности. Люк показался мне другим, но я убеждала себя, что это видимость. Так легче расставаться.

Мы свернули за угол ночного магазина, я вспрыгнула на деревянную ограду и побежала по ней.

— Не так быстро, Кэт, — услышала я позади себя голос Маргерит. — Свалишься!

Я обернулась и улыбнулась ей:

— Никогда! Ты забыла, что я веркэт?[4]

— Таких существ нет.

— Это потому, что я первая.

То была наша старая игра, и каждый знал свою роль наизусть.

Я любила кошек, с тех пор как себя помню, и уверена: это как-то связано с моими сверхъестественными способностями. Маргерит отрицает подобное; она говорит, что никаких веркэтов не существует. По ее мнению, я так люблю всех кошачьих потому, что, когда я была маленькой, люди всегда говорили, что я похожа на одного из представителей этого семейства из-за моих гладких и блестящих каштановых волос и миндалевидных зеленых глаз. Маргерит сама с первого дня нашей встречи стала называть меня chaton — котенок.

Раньше, когда я жила с родителями и у меня было имя Кэти, я хотела, чтобы меня звали Кэт, но мама говорила, что это глупо и что Кэти — замечательное имя. Когда я убежала вместе с Маргерит, мне пришлось сменить имя, и я охотно это сделала, потому что мечтала называться как-нибудь более причудливо, экзотично и созвучно ее имени[5]. Так я стала Кэтианой, но все называют меня просто Кэт.

Пробежав по деревянной ограде, я спрыгнула на землю позади автобусной станции. Маргерит сразу взяла меня за руку.

— Когда войдем внутрь, ты все время должна быть рядом со мной, — потребовала она. — И не вздумай убегать!

— Мне же не пять лет, Магс, — сказала я.

Я могла бы еще добавить, что это ее выслеживают охотники, на что Маргерит заметила бы, что она и меня подвергает опасности. И если им представится случай, они схватят меня и используют как приманку. На это я ответила бы, что, если меня поймают, ожидая заполучить шестнадцатилетнюю девчонку-истеричку, их ожидает настоящий шок, но я не настолько глупа, чтобы подвергать себя опасности. Первое правило боевых искусств гласит: нельзя недооценивать противника, а об этих противниках я абсолютно ничего не знаю. Маргерит говорила, что они должны быть экстрасенсами — псе охотники за вампирами такие, потому что обычные люди ничего не знают о нашем мире. Возможно, нам предстоит иметь дело с кем-то вроде колдунов, полудемонов или даже вервольфов.

Мы вошли в заваленный хламом закоулок, и я увидела торчащую из картонного ящика ногу.

— Вот и обед, — сказала я, указав на нее.

— У нас нет времени…

— Мы найдем время, — возразила я, понизив голос, и подошла к ящику. — Без твоей энергии нам не обойтись.

Нагнувшись, я заглянула в ящик. Лежащий там парень крепко спал. Жестом я подозвала Маргерит. Она в нерешительности посмотрела внутрь, затем на меня. Она не хотела делать это у меня на глазах, но я оказалась права: энергетическая подпитка была необходима.

И вот Маргерит аккуратно просунула голову и плечи внутрь ящика. Повисла пауза. Я не видела ее лица, но знала, что сейчас она обнажает свои клыки. Нападая, она делает это со стремительностью и точностью ястреба. Вот ее клыки вонзились в плоть бездомного. Он проснулся и резко приподнялся, но, не успев издать ни единого звука, отключился и рухнул обратно на дно ящика. Дело в том, что слюна вампиров содержит успокаивающие и усыпляющие вещества, обездвиживающие их жертвы, пока они питаются. Как я уже говорила, хищники, чье развитие находится на стадии совершенства.

Пока Маргерит питалась, я не отводила взгляда в сторону. Зачем? Она же не отворачивается, когда я вгрызаюсь в гамбургер. Люди убивают животных, чтобы их поедать. Вампиры «вырубают» людей, чтобы позаимствовать немного крови. В клиниках доноры жертвуют пол-литра своей крови для спасения жизни других людей. Что плохого в том, если вампир для поддержания собственной жизни черпает ее, свежую, из первоисточника? Маргерит говорит, что я все упрощаю. А на мой взгляд, она усложняет ситуацию.

Закончив питаться, Маргерит залепила ранку на шее парня, удостоверилась, что с ним все в порядке, и су-мула ему в карман пять двадцатидолларовых банкнот. После этого она жестом предложила следовать за ней и направилась дальше, в конец закоулка.

Из пяти человек в помещении станции двое спали, откинувшись на спинки сидений. В кулаках они сжимали билеты, словно для подтверждения их права находиться здесь. Но я была готова поспорить, что, если проверить эти билеты, срок их действия окажется истекшим еще месяц тому назад. Бомжи, как и тот парень в закоулке.

Маргерит схватила меня за локоть.

— Мы вернемся домой, — прошептала она, — я обещаю.

— Да я и не думала об этом.

Хотя, конечно, я думала. Мне не хватало дома. Не самого помещения или окружающего его пространства, а именно чувства того, что у меня есть дом и это пространство. Даже когда я проходила мимо вывешенного на стене расписания автобусов, не могла удержаться, чтобы не просмотреть весь список пунктов следования, и нашла среди них название моего города — Монреаль. Это не тот город, где я родилась, но там был мой настоящий дом — мой и Маргерит, — но нам пришлось покинуть его, когда охотники за вампирами выследили ее два года тому назад.

Мы подошли к кассе.

— Кэти, — услышала я сзади женский голос.

Я не обернулась. Маргерит отучила меня от такого рефлекторного движения много лет назад. Но внутренне я вся напряглась и подняла голову. В стеклянной ограде кассы я увидела отражение приближающейся ко мне женщины. Она улыбалась.

— Кэти.

Маргерит поймала мою ладонь и крепко ее сжала. Я неторопливо оглянулась назад и увидела эту женщину. Внутри у меня все похолодело — внезапная, инстинктивная реакция. Что-то сидевшее очень глубоко в моем подсознании говорило, что я знала ее и что надо бежать как можно быстрее.

Продолжая сжимать мою руку, Маргерит направилась к двери. Когда мы устремились наружу, женщина лишь смотрела нам вслед.

— Она знает мое имя, — сказала я.

— Да, им известно о тебе. Вот почему…

— Она знает мое настоящее имя.

Маргерит отвела взгляд. Я остановилась. Она потянула меня за руку, но я не двинулась с места.

— Что происходит?..

— Не сейчас. Нам надо уходить.

Я стояла.

— Ты доверяешь мне, Кэт? — спросила Маргерит, глядя мне прямо в глаза.

Вместо ответа, я позволила ей увести меня на тротуар.

— Мы вызовем такси, — решила она, доставая свой сотовый.

Из-за автобусной станции показались двое мужчин, которые явно шли к нам.

— Маргерит!

Она подняла голову:

— Merde![6] — Она снова схватила меня за руку. — Бежим, Кэт!

— Но мы в людном месте. Может, лучше вернуться в помещение станции?..

— Это их не остановит. Бежим!

Я бросилась назад, вдоль закоулка, мимо того бомжа в его картонном ящике, и опять вскочила на ограду. Маргерит бежала за мной по пятам.

Когда я сломя голову понеслась по следующему закоулку, в конце его появились еще две фигуры. Резко обернувшись назад, я увидела, как первые двое перелезают через ограду.

Мы в западне.

Мужчины, появившиеся впереди, не произнесли ни слова, они просто медленно двинулись нам навстречу.

Я расправила плечи, сжала кулаки, а потом со всех ног ринулась прямо им навстречу, надеясь застать врасплох, а если не удастся, начать схватку, прежде чем к ним присоединятся двое других.

Один из мужчин сунул руку в карман и что-то вытащил оттуда. Еще только рассветало, закоулок окутывала густая тень, и я смогла лишь разглядеть у него в руке что-то серебристое. Может, сотовый. Или радиоаппарат. Или…

Он поднял пистолет и направил его на меня.