Помоги проекту - поделись книгой:
Я снова позвонила Ане и трагически возрыдала:
— Ань, дицинона в нашей аптеке нет, и, по-моему, пока я съезжу в другую, она уже все... У нее уже лапки холодные...
— Ну что тут поделать, — философски отозвалась заводчица. — Возьми ее тогда в руки, погладь, проводи на радугу...
Честно говоря, «радуга» крысоводов, куда якобы уходят умершие крысы, вызывает у меня некую оторопь. В моей материалистичной картине мира она как-то не укладывается, равно как и выражение «проводить на радугу» — сразу представляется, как я раскручиваю крысу за хвост и туда зашвыриваю. И вообще, что приличной крысе делать на радуге? Там даже погрызть нечего... Буддистская цепь перерождения нам с крысами как-то ближе.
На руки тем не менее я крысу взяла и принялась провожать. Фуджи дожила последние минуты. Потом самые последние. Потом, видно прочитав мои мысли про хвост и заброс, принялась выкручиваться с явным намерением от греха подальше вернуться в клетку и проводиться без моего участия.
Непедагогично вручив ребенку пакет чипсов с указанием «пока не съешь, с дивана не слазь», я помчалась в дальнюю аптеку. Там дицинона тоже не было. Дождь усилился, зонтик я забыла. Недопровожденная крыса стояла перед глазами, как и объятая одновременно пожаром, наводнением и газом квартира.
Я поскакала в третью аптеку. Самую дальнюю. Там дицинон был, как и огромная, человек десять, очередь из бабулек — ровесниц Фуджи (в пересчете на биологический вид, разумеется). Они уставились на меня так злобно, будто собирались проводить на радугу меня саму, причем в особо жестокой форме. Мои нервы не выдержали, и я очень натуралистично облилась слезами (по большей части на свою горькую судьбу), воскликнув:
— Пустите меня без очереди! У меня дома ребенок маленький и кошка от кровотечения умирает!
«Кошка» выскочила у меня совершенно спонтанно и интуитивно: сомневаюсь, что сообщение о толстой облезлой крысе заставило бы бабок так же расчувствоваться.
— Конечно-конечно, деточка! — зашуршали они, расползаясь в стороны. — Иди!
Я примчалась домой, сжимая в руке ампулу с дициноном, как правительственную депешу. Фуджи в позе умирающего лебедя лежала в лотке, но, увидев меня со шприцем и перекошенной физиономией, поспешно ушкандыбала в домик. Пришлось выколупывать ее оттуда, как упыря из склепа.
Дицинон помог (или просто приступ, что бы это ни было, сам прекра-
тился к моему возвращению?), и вечером мы отправились к ветеринару. Та повертела крысу во все стороны (на Фуджи визит к врачу всегда производит дивный терапевтический эффект: она резко взбодряется с видом тещи «ты что, зятек, какие похороны в три часа, я просто пошутила, чтоб вы побегали!»), велела продолжать дицинон и мастометрин, оперировать с вышеописанными проблемами отсоветовала и отпустила нас домой.
За следующие три дня Фуджи немного оклемалась — лапы волочить перестала, стала понемногу кушать, хоть и продолжала кровить, — но тут ее накрыл второй приступ, так же внезапно. Крыса у меня на глазах осела на полку, проползла по ней до края и упала в лоток. Подрыгалась там, шурша наполнителем, исторгла здоровенный, в полмизинца, черный сгусток крови и замерла. Лапки у нее были ледяные, хвост тоже.
Дело было глубокой ночью, везти было некуда, делать было нечего — все консультации я уже собрала. Оставалось только проводить Фуджи на радугу.
Полчаса я неотрывно глядела на уходящую крысу, дышащую все реже и реже, а потом она... встала, отряхнулась и как ни в чем не бывало пошла к кормушке. Типа я вам тут исполнила на бис, а теперь подкреплюсь и баиньки.
— Чтоб ты здоровенькая была! — с чувством сказала я. — Даже ТУДА тебя, кошмар хвостатый, не берут!
Больше Фуджи не кровила и очень быстро вернула себе прежний аппетит, вес и здоровье.
Прошло полгода, а Суровые Минские Заводчики до сих пор надо мной издеваются. Когда я начинаю жаловаться им, что, дескать, как-то Паська посапывает или там Веста попискивает, они ехидно интересуются: «А лапки у нее еще не холодеют, нет?!»
А я, когда вижу спящую в лотке Фуджи (любит она это дело, если наполнитель свежий), всякий раз нервно вздрагиваю и бегу тыкать ее пальцем.
P.S. При маточном кровотечении у крыс показано срочное удаление матки. Рассчитывать на самоисцеление, как в случае с Фуджи, не стоит: у нас просто не было выбора и ей очень повезло.
11. Сам себе ветеринар
— Ой какая крыса! — восхитилась милая девушка в голубом халатике. — А что это за порода? Первый раз такую вижу! А что у нее с ушами? А можно подержать? Она не кусается?
Я тихо порадовалась, что привезла крысу в государственную ветклинику только ради справки об отсутствии лишая — для выставки.
Вопрос о породе преследует хозяина любой крысы, мало-мальски отличающейся от классической белой и красноглазой. На сотом его повторе крысово-ды начинают кусаться сами. У крыс нет пород. Точнее, порода одна: крыса декоративная, а уже в ней выделяют окрасы и маркировки. Знать их ветеринар, разумеется, не обязан, но если он изумляется дамбо или рексам, то крысу ему можно доверить только мертвую — пусть учится, все равно потом хоронить.
Найти ветеринара, специализирующегося по грызунам, непросто. Дело это хлопотное и неприбыльное: мол, раз животное мелкое, дешевое и, по сути, недолговечное, проще купить новое. Координаты Крысболита расползаются по крысоводам, как тайное друидское знание, и вскоре он с ужасом спохватывается, что его приемная забита скорбящими на все лады крысами, вытеснившими прочих животных, — потому что просто ветеринаров в городе много, а ратологов — он один.
Все бы ничего, но этот безответственный человек норовит уйти в отпуск или взять выходной как раз в тот день, когда ваша хвостатая кровиночка задрала вверх лапки и слабо ими подрыгивает, намекая, что даже минутное промедление может сделать вас сиротой. А если вы таки умудрились застать Крысболита врасплох, то он, садистски ухмыляясь, прописывает крысе курс уколов по три раза в день и раз ночью, так что в клинику на другом конце города (по закону подлости она ВСЕГДА на другом конце; видно, перед ее открытием ветеринары нарочно ползают с линейкой по карте, выискивая равноудаленное от всех крысоводов место) не наездишься.
В итоге крысовод очень скоро овладевает навыками первой крысиной помощи: колоть подкожно и внутримышечно, подрезать зубы и когти маникюрными щипчиками, снимать швы, прокалывать фурункулы и обрабатывать раны. Вот только полостные oперации на табуретке в кухне мы еще не освоили, но, чую, это уже не за горами.
Легче всего лечить чужую крысу. Во-первых, ее не так жалко, во-вторых, ее в это время держит хозяин, и все ее негодование достается ему. Хотя основная проблема в том, что крыса — животное мелкое и вертлявое и вкатить кубик препарата в брюхо вместо лапы или вообще себе в руку очень не хочется. Поэтому без дружеской помощи порой не обойтись.
Таблеточки в этом плане куда приятнее и для хозяев, и для крыс: их обычно толкут и коварно подмешивают или заворачивают во что-то вкусное. Заварное печенье было хитом сезона и когда я лечила Фуджи от отита, и когда витаминизировала Весту. Также на роль приманки отлично годятся мясное пюре, каша, вареная картошка — в общем, все, что ваша крыса готова есть даже на смертном одре.
До года крысы цепляют болезни редко и оправляются от них быстро. Но после полутора лет крысиный иммунитет резко падает, и начинаются проблемы. Фактически они делятся на две группы: легочные заболевания и опухоли.
Опухоли у крыс по большей части доброкачественные и без особых проблем удаляются как под общим, так и под местным наркозом — хотя, увы, бывают и исключения. В любом случае, если на крысе появилась лишняя выпуклость, ее нужно показать ветеринару. А он уж пусть решает: подрастить это безобразие до операбельного размера или от греха подальше вылущить в этот же день.
Если опухоль может подождать приговора недельку-другую, то, когда крыса начинает чихать, булькать изнутри и рыдать кровавыми слезами (это не метафора — у больной крысы из носа и слезных желез выделяется красная жидкость — порфирин; бояться его не стоит, но и радоваться тут нечему), необходимо срочно приступать к вышеупомянутым укольчикам и таблеточкам.
— Как хорошо, что я не пошла в медицинский! — приговаривает СМЗ Лиза, расковыривая очередной абсцесс на очередной крысе. — Если бы я увидела такое на человеке, я бы упала в обморок!
Не болейте, крысы! Но на всякий случай готовьтесь лечиться.
12. Крысиная охота
Наш крысовыгул состоит из собственно клетки (за и по которой тоже весело лазить), аквариумной крышки, стола и широкой стеллажной полки, специально для крыс заставленной картонными коробками с дырками и заваленной тряпками — в общем, за образец взята классическая помойка. Крысы вроде довольны, хотя я при каждом удобном случае издеваюсь над Суровыми Минскими Заводчиками: выпущенные из клетки, крысы за пять минут проверяют, не появилось ли в их владениях чего нового, после чего забиваются в одну из коробок, а то и обратно в клетку и преспокойно там дрыхнут. Чтобы заставить их гулять положенные по договору два-три часа в день, я, видно, должна взять пастуший кнут и свистою Иначе – фиг они хотя бы хвостом шевельнут во имя спортивного образа жизни.
Впрочем, изредка крысовыгул расширяется — когда крысы падают с полки. Если эдакая оказия случается с Главной Крысой, то она деловито встряхивается и хозяйской поступью бродит но комнате в процессе чего без проблем отлавливается и возвращается в резервацию. Рыска — ласковая и послушная крысявка, она охотно выходит на зов, а Фуджи сразу забирается в стоящую на полу переноску и дожидается меня там.
Но Ве-е-еста... Во-первых, она жуткая трусиха. Во-вторых — соня. Шмякнувшись на пол, она спешит к ближайшему укромному месту, забивается туда и часами не дает о себе знать, в то время как хозяйка в панике обшариваег квартиру, представляя то мохнатый блинчик, то крысу-гриль на перекушенном проводе холодильника.
Вот и сегодня, вернувшись из магазина, я обнаружила на полу упавшую с полки коробку. «Крыса брякнулась!» — тут же екнуло у меня сердце. Не знаю, как крысам это удается — видно, в мое отсутствие они играют в Гагарина, — но они падают вместе с коробками, находясь при этом ВНУТРИ.
Я быстренько пересчитала крысявок, и тревога переросла в панику: катапультировалась Веста.
— Весточка, Весточка! — фальшиво заблеяла я, планомерно осматривая подкроватные и задиванные пространства. Хуже всего было то, что я оставила открытой кладовку, заваленную всяким хламом. Разбирать ее можно до посинения, а робинзонить в ней, питаясь кроличьим комбикормом, — до следующей зимы.
К счастью, на этот раз мне понадобилось всего десять минут, чтобы отыскать беглянку. Пыльная усатая морда подозрительно выглядывала из-за стеллажа. А стеллаж сей, надо сказать, заказывался специально под клетки — 200x60x120, три огромные полки и с толстыми задней и боковыми стенками, только дверей до полноценного шкафа не хватает.
— Весточка! — возрадовалась я. — Иди к мамочке!
Веста насупилась. Ее мамочкой была Фуджи, а не эта подлая тетка, которая то возит ее к ветеринару, то сладострастно целует в жирное пузо.
Я сбегала на кухню и принесла кусочек вареной колбасы.
Веста облизнулась и выдвинулась из-за стеллажа до середины.
Увы, меня сгубила нетерпеливость: надо было подождать, пока крыса не вылезет целиком, но я самонадеянно схватила ее за шкирку.
«Убива-а-а-ают!» — заголосила Веста, упираясь в стенки всеми лапами и боками, как дождевой червяк. Я усомнилась, что она обладает такой же способностью к регенерации и что если я дерну посильнее, то из каждой половинки отрастет по новой крысе. Поэтому я выпустила бессовестное животное, и оно тут же задним ходом ввинтилось обратно.
Выругавшись, я подняла голову. Остальные крысявки рядком сидели на краю полки, как птички на карнизе, и буравили меня осуждающими взглядами. Погрозив им кулаком, я повторила попытку. Но Веста, разгадав мою злодейскую сущность, больше не показывала из-за стеллажа даже кончика носа, а когда я засовывала в щель палец, била по нему лапой. Когда этой засранке удалось коварным марш-броском выхватить у меня приманку и отбежать на противоположный конец щели, я озверела и, поднатужившись, отодвинула стеллаж от стены. За ним обнаружилось огромное количество пыли, свернутая трубкой газета и несколько семечек — Веста, сплющившись, шмыгнула в щель уже ПОД стеллаж и теперь смачно чавкала там колбасой.
Я в отчаянии схватила газету и повозюкала ею под стеллажом. Выцарапать газетой крысу, да еще такую упитанную, было, разумеется, нереально, и моим трофеем стала еще одна куча пыли. Но теперь не выдержали уже нервы Весты. Услышав страшное шуршание и увидев портрет президента на первой полосе, крыса в ужасе выронила колбасу, выскочила из-под стеллажа с другой стороны и кинулась ко мне на руки, как блудная дочь. После чего была торжественно возвращена в клетку, а я сейчас сижу и озадаченно чешу макушку — задвинуть стеллаж обратно у меня не получается, он мало того что тяжеленный, так еще и был зажат между столом и аквариумом на 250 литров.
Поэтому втискивать его обратно надо с хирургической точностью, чтобы не пришлось ловить по квартире еще и рыбок...
13. Коса на камень
Спит моё крысье вповалку.
Прошла я мимо клетки, Паська проснулась. Покрутилась — спать не хочется, есть не хочется, гулять не пускают, дай-ка я до кого-нибудь докопаюсь!
И стала докапываться до Фуджи (на которой, между прочим, спала!).
А Фуджи сонная, толстая, лень ей с Паськой заводиться. Паська вздулась горбиком — мол, оцените страх и ужас, летящий на крыльях ночи! — и медленно покачивается (трепещите и падайте ниц!), а Фуджи ее эдак лениво задней лапой отпихивает: «Уйдите, поручик, мне неохота с вами стреляться!»
Минуты три пихала. Наконец Паська рассердилась, что ее всерьез не принимают, и Фуджи за бок ущипнула.
Та, не связываясь, улепетнула на другую полку.
А Паське-то не того надо! Ей хочется силушку молодецкую потешить!
Пошла к Рыске.
Рыска сразу — брык на спину: мол, делай со мной, что хочешь, противный!
Опять облом: неинтересно.
Паська с горя к Весте стала подбираться, только с нее тем более взятки гладки: она на Паську глядит, как пятилетний ребенок на здоровенного волосатого байкера. Мол: «Ты чего, дядя, тебя же свои засмеют, если меня на кулачный бой вызовешь!» Еще и завопила на всякий случай.
Надоело мне это, открыла я дверцу.
Паська сразу — шасть из своей клетки в кроличью! Попила водички из Фиминой поилки. Поела из кормушки. Нагадила в его лотке. И, вся такая крутая, пошла бить морду коту, то есть докапываться к кролику.
Фима лежит и смотрит. Паська вся, даже раздувшись как рыба-шар, размером с его голову.
Смотрел-смотрел, пока она и его ущипнуть не попыталась. Тут он ка-а-ак даст ей пинка передними лапами!
Из Паськи мигом весь боевой дух вылетел! Сдулась — и пулей из клетки.
Только влезала-то она в месте, где прутья чуть пошире, а вылезать пришлось где получилось. Голова пролезла, а пузо — сытое, круглое — не лезет! Паська передними лапами подтягивается, задними сучит, как толстая гимнастка, застрявшая меж брусьями, орет!
Фима снова лег и смотрит. С НАСЛАЖДЕНИЕМ.
...Вернулась Паська в клетку, молча легла на прежнее место, положила голову на Фуджи, тяжко вздохнула и заснула.
14. Главное — Хвост!
Хвост в крысе — самая нужная деталь. Он вовсе не холодный, влажный и противный, как уверяют несчастные люди, никогда этого хвоста не щупавшие, а восхитительно шершавый и одновременно бархатистый, тепленький. Он болтается за крысой не просто так, а для важного дела, работая одновременно балансиром и цеплялкой — когда крыса бежит по узкому карнизу, канату или руке. Еще крыса умеет эдак невзначай смахивать им сувенирчики с полки, а потом с искренним изумлением смотреть вниз на осколки: «Я тут ни при чем, это все он, проказник!» Но почему-то очень обижается, когда за него ее из сотворенной шкоды (вроде дырки в подушке) и вытаскивают.
В процессе эксплуатации хвост несколько буреет и теряет товарный вид, поэтому перед выставкой Суровые Минские Заводчики проводят тайный ритуал его чистки. Хвост замачивается в теплой воде и начищается зубной щеткой мужа (потому ритуал и тайный — иначе несдобровать!) до блеска. Судьи не могут устоять перед таким великолепием, и торжествующие заводчики увозят с выставки кучу дипломов и розеток.
Поделиться книгой: