Попытка говорить 1. Человек дороги

Шаману поселения наш тайный поединок явно дался куда тяжелее. Скрученный жестоким приступом сухого кашля, он довольно долго не мог вымолвить ни слова. А когда смог, приветливости в его голосе не прибавилось.

- Что тебе надо у нас, тёмный? Кому и чем мы помешали?

- Ты что-то путаешь, ведун. Я не намерен причинять вреда ни тебе, ни твоему поселению, ни людям, ни посевам, ни землям, ни скотине. Если твой страх так силён, что мешает слышать голос разума, просто позволь нам пройти дальше по дороге.

- Нет! – новый приступ кашля. И безапелляционное: – Иди через лес, раз уж тебе так нужно дальше. Оставь нас в покое!

Вот и поговорили.

- Будь я в самом деле тёмным, твои слова не привели бы к добру. Но спорить с тобой я не буду. Оставайся при своём, пугливый человек. Лада, пошли.

…если на землях, озарённых Пестротой, существует что-то поистине беспредельное, то это, пожалуй, людская слепота и неблагодарность. Если бы я знал, к чему приведёт решение не форсировать конфликт и обойти лесной посёлок! Ох, если бы знал!

К сожалению, предвидение – самая туманная и ненадёжная из магических дисциплин, и дисциплиной этой я не владею совершенно. Иначе я бы накрыл Покрывалом Смерти всех поселян, кто меня видел, начиная с копейщиков и любопытной ребятни и заканчивая Хромым персонально.

Всего-то десяток жизней. Сущий пустяк, если сравнить со всем остальным.

Но я ничего не знал и ничего не предвидел. А если поразмыслить, Покрывало Смерти могло бы лишь ускорить ход событий. Много разного можно сказать о властительных риллу, и многое говорится – шёпотом, обиняками, намёками. Но за то, что при установленных ими порядках никто из "низких" не вправе творить подобные чары безнаказанно, их можно лишь поблагодарить.

3

- Почему тот человек не захотел нас пропустить? – спросила Лада.

- Полагаю, он сумел разглядеть гостинец из Мрака, который я ношу в себе. И испугался.

- А почему ты позволил ему решать за тебя?

- Потому что не хотел угрожать, а тем более убивать. Не настолько нам нужны приют, пища, предупреждения об опасностях и всё остальное, что мы могли бы получить у поселян.

- Но ведь твоё Право выше!

- Ты о магии?

- Да. Ты искуснее и сильнее, чем тот человек. Ему следовало склониться и выполнять твою волю. Почему он поступил не так?

- Гм. – "Ну и нравы бытуют у хилла, судя по этому вопросу…" – Лично для Хромого покорность была бы безопаснее, это верно. Но у него за спиной – сколько-то сотен душ, за которые он в ответе как шаман поселения. Он не вправе допускать за стену ничто из того, что сочтёт опасным. Его долг – погибнуть, но защитить тех, кто ему доверяет.

- Глупо. Если он так встречает всех, его быстро уничтожат вместе с его поселением.

Я покачал головой.

- Не так уж глупо. Будь вместе с нами десяток вооружённых наёмников или подорожная, а лучше – и то, и другое, Хромой пропустил бы нас, как миленький. Если бы я вломился в поселение силой, он бы тоже меня не остановил. Задача шамана не в том, чтобы стоять насмерть перед любыми угрозами, а в том, чтобы отваживать угрозы умеренные. Посильные.

Лада поразмыслила и повторила:

- Глупо.

- Зря ты так. Это не глупо, и это не умно. Просто мир людей, слабых по отдельности, устроен именно по таким законам. Если ты подумаешь, то поймёшь: правила, по которым живёт большинство мне подобных, вполне… да, естественны.

- Но ты не подобен им и живёшь не так.

- А я в первую очередь маг и лишь во вторую – человек. Подумай над этим тоже. Вот ты кем бы хотела быть больше: хилла или ведуньей?

- Не вижу разницы.

Я вздохнул. Говорят, насильно мил не будешь. Но заставить думать того, кто думать отказывается – задачка потруднее…

На этом разговор завял. Я решил не отвлекаться на жонглирование словами, требующее к тому же использованияламуо, и сосредоточиться, во-первых, на окружающем лесе, а во-вторых, на моей спутнице.

Искусство друидов сверхъестественно развивает наблюдательность (сверхъестественно в самом что ни на есть прямом смысле). Но ещё важнее, чем обострённая чувствительность – возможность управлять своими чувствами почти без ограничений. Кожное зрение и эхолокация по сравнению с некоторыми сенсорными техниками – детские забавы. Даже знакомая мне раньше лишь по фантастике визуализация запахов, как и другие варианты управляемой синестезии, для учеников друидов не является чем-то из ряда вон выходящим.

Для обхода поселения я счёл полезным войти в состояние, в моей внутренней картотеке обозначенное как "старый лесовик". Лёгкая, как у медведей, близорукость (но повышенная острота зрения в ближнем радиусе), раз в пять-шесть усиленный слух, углублённое порядка на два восприятие запахов плюс взгляд до середины второй вуали Глубины.

Пребывать в "старом лесовике" я могу часами, хотя у этого состояния, как и у всего на свете, есть своя цена. Из возможных постэффектов: тошнота, головные боли, идущая носом кровь, нарушения сна и своеобразный шум в голове, как будто по ней несколько раз врезали тяжёлым тупым предметом. Если не лечиться, вся эта прелесть будет длиться больше суток. Как похмелье.

Зато "старый лесовик" компенсирует моё городское воспитание. И даже с запасом.

- Ты стал совсем другой, – неожиданно сказала хилла, о которой я почти забыл. Звонкий голосок отдался в костях черепа неприятной вибрацией. Ответить я предпочёл шёпотом.

- Да. А ты так умеешь?

- Нет. Так – нет.

Неинформативно. Но сейчас не до выяснения нюансов недосказанного.

Около человеческих поселений всегда скапливается разнообразная вредоносная нечисть, а то и настоящая нежить. Этот процесс так же неизбежно естественен, как накопление мусора. Кружат на расстоянии, привлечённые аппетитными запахами, разнообразные сверхъестественные хищники; слетаются к лакомым эманациям разумных, но слепых в плане магии существ низшие духи, с которыми постоянно приходится воевать шаманам. Являются на случайно вырвавшийся зов твари Глубины, Света и Мрака…

В общем, если бы предстояло просто срезать краем обычного леса пару тысяч шагов, я бы "старого лесовика" применять не стал. А вот около поселения это состояние мне очень даже пригодилось. Буквально на полпути из-под трухлявой лесины поднялся и поплыл к нам какой-то голодный дух из светлых. Без "лесовика" я мог бы его не заметить. И огрести по полной.

Таких паразитов я ненавижу ещё больше, чем тёмных, потому что последние питаются тем, что и без того, по твёрдом размышлении, охотно отдашь: яростью, болью, тоской, раздражением, завистью и прочим подобным хламом. А вот светлые голодные духи сосут радость, вдохновение, нежность, восхищение, печаль… некоторые, самые сильные, ухитряются закусить даже надеждой, любовью и доверием. А защититься от них куда сложнее, чем кажется. Иллюзии на них почти не действуют, доступные мне низшие и средние заклятия стихийной волшбы – тоже; дажеламуо применять к ним бесполезно, ибо твари эти, как правило, безмозглы.

А вот шаманские трюки достаточно эффективны. И молитвы истинным божествам.

Молиться мне было некому. Моим истинным божеством, если так можно сказать, является рационализм, а эта Сила мало пригодна для борьбы с духами, жрущими эмоции её адептов. Зато при мне был мой собственный, гм, голодный дух. Карманный вампир. Поэтому, не дожидаясь атаки светлого паразита, я реверсировался к трухлявой лесине, одновременно погружаясь на верхнюю грань Мрака, и уже оттуда закогтил скользкое на ощупь, сочащееся эктоплазменной слизью "тело" голодного духа.

Кожу обожгло, словно кислотой; шипя от боли, я резко склонился к нетвари и всосал её сущность, как похмеляющийся пьяница – кружку дрянного пива. Без остатка, до капли.

Тьфу!

Проглоченное отозвалось волной омерзительной тёплой ломоты во всём теле. Вампир даже срыгнул малую часть недавно проглоченной крови, чего обычными способами от него добиться невозможно. Сущность светлого паразита, агонизируя, оставила мне букет премерзких ощущений-воспоминаний. Подленькая радость какой-то сплетницы, скользкое удовольствие малолетнего пакостника, наслаждение собственной властью, вытянутое из пожилого мужика, главы семейства, лупцующего жену… похоже, подумалось мне на фоне сухих рвотных спазмов, шаман, с которым я недавно свёл знакомство, не сразу выявил и изгнал ту пакость, которую мне пришлось сожрать. Похоже, она успела попировать внутри ограды.

А хорошо, что в это поселение меня не пустили… да… хорошо!

- Рин? Что с тобой, Рин!?

Я сдуру повернулся к хилла. Бедняжку качнуло прочь. Ну да, блюющий кровью вампир являет собой зрелище… не самое эстетичное. Мягко говоря.

- Всё нормально, – Не голос, а булькающий хрип. – Сейчас пройдёт.

И действительно, оно проходило. Чужие ощущения истаивали, ломота затихала. Паразит, которого я убил, был скорее опасен и мерзок, чем силён, и "переварить" его труда не составило.

Кстати, надо бы сварганить амулет против голодных духов, чтобы не приходилось жрать всякую паразитическую дрянь. Да не отпугивающий и не защитный, а амулет-ловушку. Если как следует напрячься, моих навыков для этого должно хватить…

Меж тем хилла быстро освоилась и даже сделала попытку приблизиться. Карманный вампир немедленно возжелал пополнить утраченный запас крови иэши за счёт дурочки. Пришлось давить в себе тёмные побуждения, реализовать которые я вовсе не желал. Впрочем, хилла словно почуяла неладное и снова отодвинулась.

Двери виртуального склепа, протяжно заскрипев, сомкнулись, отсекая мой Мрак от моей же человеческой сути.

- Накрепко запомни на будущее, – буркнул я, вытирая рот пучком сорванных листьев. – Если в моих глазах исчезли белки, а кожа побледнела, держи дистанцию. Ясно?

- Да.

- А раз так, идём дальше.

И мы пошли дальше. И снова вышли на дорогу – без новых нежелательных приключений.

Как я уже упоминал, ночью небесная пестрота отличается от дневной больше оттенком, чем яркостью. Ночью на небе просто больше тёплых жёлтых оттенков, днём – холодных голубовато-белых. И крупные купеческие караваны, маршруты которых пересекают границы многих доменов, продолжают движение круглые сутки. Благо неторопливые гужевые звери, называемые где лераву, где сошо, а где попросту тяг-тянушками, способны, не терпя ущерба, обходиться без сна хоть целую неделю – только бы в торбах, подвязанных к мордам, не иссякало зерно.

Взбодрив себя заклятьями, я тоже вполне способен двигаться несколько суток без передышки – но зачем? Да и для разного рода неожиданностей усталый маг – добыча более лёгкая, чем маг отдохнувший и бодрый. Поэтому, стоило небу побледнеть и смягчить краски, желтея, я решил остановиться, чтобы вздремнуть часов восемь-десять.

Для меня ночёвка на обочине – дело давно привычное. При большой нужде я могу переночевать и без воды, и без огня, и на голом камне. Хотя любить такую необходимость, когда она возникает, я не научился… и вряд ли когда-нибудь научусь.

К счастью, лес условной средней полосы щедр; он не оставляет доверившихся ему без возможности напиться, согреться и прилечь на мягкое. Неподалёку от моста через очередной большой ручей я нашёл поляну, где, очевидно, уже не раз останавливались путники, и притащил на неё несколько здоровых валежин, а ещё – груду "еловых" лап. Груда, разделённая на две равные части и накрытая запасными плащами, превратилась в постели, а две валежины, положенные меж ними и подожжённые простейшим из огненных заклятий, стали бивачным костром, что должен был своим светом и теплом скрасить ночёвку.

- Устраивайся, – сказал я Ладе, жестом показав на импровизированное ложе. – Сейчас я создам Стража, и можно будет отдохнуть.

- Что есть Страж?

- Смотри и увидишь.

Хорошо знакомой бесплотной тропой я опустил свой разум в Глубину до шестой вуали. Мир материального исчез, полностью уступив место странным сущностям и перетекающим формам мира магии. Шестая вуаль для меня – далеко не предел, но такое погружение в Глубину почти идеально уравновешивает мои личные способности к наблюдению и действию. Выше я не смог бы достаточно хорошо контролировать сложные процедуры созидания; ниже – не смог бы сосредоточиться на осуществляемых изменениях, сохранив лишь способность наблюдать за происходящим.

С шестой вуали Глубины огонь костра выглядел бледным и далёким пятнышком, а вот аура, окружающая мою спутницу, предстала запредельной сложности узором: пульсирующим, сияющим ярче, чем иероглифы небес, полным тайны и внутреннего огня. С немалым трудом мне удалось оторвать взор от хилла и сосредоточиться на создании Стража.

Есть магия, требующая большой силы, и магия, почти не требующая силы, зато требующая максимальной концентрации. Любая магия созидания требует и того, и другого – потому-то мне и пришлось уходить в Глубину так далеко. Стоило мне приступить кделанию, как слух заполнился низкой и мощной мелодией, рыкающей, как бас-гитара: то истекала в подготовленную форму энергия, замешанная, как и большинство самых мощных моих заклятий, на энергиях Мрака, взнузданных сетью тёмного вдохновения. Одновременно передо мной замелькали строки базовых алгоритмов. Зачаточное сознание своих Стражей я предпочитаю контролировать при помощи отдалённого аналога программного кода – на мой вкус, это надёжнее, чем чисто эмоциональные узы. Мои пальцы (вернее, гибкие струи-манипуляторы, которыми с шестой вуали предстали мои конечности) неторопливо и тщательно выплетали контуры Стража.

На сей раз плод моей фантазии обрёл форму восьминогого скорпиона с пятью парами глаз на втягивающихся стебельках, двумя хвостами – один с парализующим, другой со смертельным ядом – и с циркулярной пилой вместо левой клешни. Короче, монстр без жалости и изъяна.

…подъём из Глубины шёл медленно, с сопротивлением. Добравшись до третьей вуали, я приостановил его, чтобы потраченные силы восстанавливались как можно быстрее, хотя это дополнительно нагружало сознание. Ничего, скоро отосплюсь.

- Ну, Лада, как тебе мой Страж?

Магический скорпион-мутант завис над костром на высоте метра в полтора и там неторопливо вращался, контролируя окружающее пространство во всех направлениях и на всех верхних вуалях. Помесь злобного пса с радаром. Сам Страж при этом оставался примерно на уровне пятой вуали. Мне было интересно, сможет ли хилла увидеть его.

Смогла. Хотя не сразу.

И тут же отшатнулась:

- Что это?!

- Успокойся. Я же сказал: это созданный мною Страж. Тебе он вреда не причинит, не бойся. Я включил тебя в его охранный контур.

Лада одарила меня довольно странным взглядом. И спросила:

- Ты не вызвал его, а сделал?

- Да. Конечно, призывать магических охранников проще, чем творить, и сами охранники могут быть куда сильнее, чем мой Страж. Зато в своей твари я могу быть уверен полностью. Она станет драться за меня до последней искры Силы и скорее рассыплется, чем подчинится кому-то постороннему. Надёжность, Лада – вот что я ценю прежде всего.

Не удержавшись от душераздирающего зевка, я добавил:

- А теперь давай спать.

- Спать?

- Да. Движение по дороге требует своей платы, создание Стража – тоже работа не из лёгких. Мне нужен отдых. А тебе? Может, – хмыкнул я, – хилла не знают, что такое сон?

- Знаю.

- Тогда ложись.

Подав пример, я накрылся плащом, разворачиваясь к костру лицом. Плащей среди моих вещей было всего три, поэтому мне достался только один, зато самый широкий, половины которого хватало, чтобы укрыться, даже когда другая половина отделяла меня от груды лапника.

- Рин…

- Спрашивай, Лада.

- Твоё искусство велико, – сказала она осторожно. – Почему же ты бродишь по земле?

- А что, странствия подобают только безыскусным? Объясни, будь так любезна.

Вежливое (на людской манер) обращение ненадолго сбило мою спутницу с мысли.

- Есть три Права, – начала она. – Первое – Право Силы. Второе – Право Знания. Третье – Право Гармонии. Второе выше первого, а третье выше второго, хотя риллу считают иначе…

Ого, подумал я. И стал слушать вдвое внимательнее.

- Меня захватили по Праву Силы, и по этому же Праву ты освободил меня. Но когда ты не стал убивать того глупого и пугливого… шамана?

- Да, шаман поселения – так зовётся его должность.

- Я запомню. Когда ты уступил шаману, не отправив его к новому воплощению, я поняла, что тебе знакомо не только первое Право. Этот Страж, которого ты создал, довольно силён, и всё же он создан больше по Праву Знания. Но…

Хилла явно пребывала в затруднении с формулировками. И я окончательно уверился, что она ещё очень молода – по любым меркам.

- Если бы я владела и силой, и знанием, как ты, – начала Лада снова, – я бы оставила бродячую жизнь и начала плестиивенай. Средоточие, гнездо. Я бы поставила у порога десяток таких вот Стражей и жила в покое.

- Понимаю. Но, видишь ли, жизнь в покое не приносит гармонии. По крайней мере, для магов. Оседлая жизнь хороша для крестьян, для ремесленников, для чиновников. Маг, сидящий на одном месте, может хорошо выполнять свою работу. Он может копить знания и даже учить других. Но вот двигаться вперёд, не странствуя, нельзя. По крайней мере, на том Пути, который избрал я.

- О!