Помоги проекту - поделись книгой:
Утверждению оптимальных отношений между обществом, властью и армией должен служить государственный и общественный контроль за Вооруженными Силами и шире — за военной сферой в целом. Следует предусмотреть более широкие права и возможности Федерального Собрания в определении военной политики, законодательном регулировании военного строительства, решении военно–кадровых вопросов.
Долг Вооруженных Сил — быть в постоянной готовности к защите Родины. Государство и общество обязаны обеспечить армию всем необходимым для выполнения своего предназначения. Предметом постоянного и пристального внимания должны быть: финансирование (армия должна своевременно и полностью получать средства, выделяемые ей в объемах, обеспечивающих качественное решение поставленных перед ней задач); комплектование (не нужны части без личного состава, существующие только на бумаге. Их списочный состав должен соответствовать штатному расписанию. Во имя этого необходимо укреплять систему обязательной воинской службы и развивать систему контрактной службы); оснащение (следует добиваться развертывания научно–исследовательских и опытно-конструкторских работ, создания и обеспечения армии новейшими видами вооружения и боевой техники); социальная и правовая защита (служба в Российской армии должна стать престижной в глазах гражданина и Отечества. Гуманизация военной службы и демократизация внутриармейских военно–служебных отношений будет способствовать этому. Военно–профессиональная деятельность заслуживает достойного вознаграждения).
Глава 3. Угрозы национальной безопасности
Существуют три основных источника угроз безопасности страны: геополитические противники России, связанные с ними компрадорски ориентированные представители российской элиты и тесно сплетенные с последними структуры оргпреступности. Наибольшую опасность представляет вмешательство внешних сил во внутренние дела РФ с тем, чтобы навязать путь развития в выгодном для Запада направлении. Лоббируемая МВФ модель экономики заключается в недопущении функционирования обрабатывающей промышленности и агрокомплекса в режиме расширенного воспроизводства, в ориентации России на экспорт сырья и импорт оборудования, товаров народного потребления, продовольствия, в поощрении утечек капиталов, удушении индустрии, науки и сельского хозяйства. Очевидны попытки разрушить высокотехнологический потенциал ВПК путем недопущения нас на мировые рынки вооружений, космических, ракетных, авиационных и ядерных технологий и ядерных материалов.
Реализуемая модель угрожает деградации хозяйственного потенциала страны, ликвидацией ее единого внутреннего рынка, что может стать базисом для регионального сепаратизма, отпадения от Москвы сырьевых и приморских регионов и сведения России к границам XIV–XV веков. При проведении своей линии США опираются на компрадорский бизнес, укрепившийся в ряде российских банковских структур и в экспортно ориентированных сырьевых отраслей. Запад абсолютно не заинтересован в росте внутренних накоплений в России. Ведь они могут составить основу «бюджета развития», пойти на модернизацию обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, конверсию и спасение высоких технологий ВПК, на поддержание боевой мощи и решение социальных проблем армии. Чтобы этого не допустить, проводится «стратегия черных дыр», в роли которых выступает ряд регионов и «офф–шорных зон», например Чечня, Ингушетия, Татария, Башкирия, Якутия, Калмыкия. Через эти «дыры» за рубеж выкачиваются ресурсы и денежные средства. Реализуемая в рамках описанной стратегии экспортная политика в нефтегазовой отрасли, в цветной и черной металлургии, лесной промышленности и производстве минеральных удобрений приводит к колоссальному расхищению богатств страны в пользу узкой группы лиц. Утечки капиталов за рубеж составляют 1–2 млрд.долл. ежемесячно. Основная масса этих средств оседает на счетах новых русских в банках за рубежом, вкладывается там в недвижимость, акции и облигации. Но даже та экспортная выручка, что возвращается, идет на ввоз в страну либо залежалой второсортной продукции, либо дорогих потребительских товаров для новых русских. В часть ее, через госбюджет, направляется на «раскрутку» в «избранные» коммерческие банки, на рынок ГКО. Или на реализацию сомнительных проектов типа «восстановления» Чечни. Здесь уместно добавить, что все крупные операции по перекачке ресурсов и средств за пределы страны осуществляются при участии иностранных структур. При этом значительная часть инофирм используются спецслужбами США и НАТО в качестве «крыш». Разведки Запада имеют практически неограниченный доступ к бухгалтерии российских экспортеров, располагают ключевыми финансовыми документами, прекрасно информированы относительно движения товарных и финансовых потоков, владеют данными о банковских счетах, сделках с недвижимостью и ценными бумагами. Деятельность по утечке капиталов за рубеж в той форме, в которой она реализуется, является в высшей степени криминализованной. Она осуществляется не только вопреки элементарным требованиям отечественного законодательства, но и с грубейшими нарушениями законодательств самих западных стран.
Иностранные разведки имеют на руках криминальный компромат на многих российских участников внешнеэкономической деятельности и связанных с ними политиков и чиновников. В итоге эти представители деловой и политической элиты, крайне не самостоятельны, уязвимы давлению обладателей компромата. Они, по определению, не в состоянии проводить политику в интересах России.
За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы Чубайса и Немцова. В их политике акцент сделан на ликвидацию так называемых «естественных монополий». Но ведь именно эти структуры составляют экономический фундамент единства страны. В силу этого стало окончательно ясно, что из двух возможных вариантов — колонизации России как единого целого или ее разделения на части с последующим установлением контроля над ними — выбор на Западе сделан в пользу второго варианта.
Другой пример. Целью США является демонтаж военной машины, доставшейся России в наследство от СССР. Президент Клинтон как–то призвал «вырвать у России ядерное жало». Очевидно, что подобные намерения создают прямую угрозу безопасности РФ. А между тем важнейшим элементом экономической модели, реализуемой под давлением МВФ, являются планомерные шаги по разрушению оборонного комплекса и армии методом финансового удушения.
Для иллюстрации: в 1990 г. оборонные расходы составляли более 6% ВВП СССР. В течение же нескольких последующих лет они равнялись лишь немногим более 3% от ВВП Российской Федерации, который втрое меньше союзного начала 90–х годов. Столь резкое сокращение финансирования не могло не сказаться на безопасности страны самым негативным образом. Сегодня Вооруженные Силы имеют только 30% современных вооружений от общего их количества. А в странах НАТО современные образцы составляют 60–80% вооружений. К 2000 году, при сохранении нынешних тенденций, современного оружия у нас будет 10, а к 2005 году лишь 5–7%. Снижение доли современных образцов автоматически ведет к возрастанию доли устаревших, что означает увеличение затрат на эксплуатацию и ремонт. Однако материально–техническая база обслуживания и ремонта находится в тяжелейшей ситуации. В 1996 г. на нее было выделено лишь 5% положенных средств. Это уже привело к тому, что, например, в Сухопутных войсках недостает нескольких сотен тысяч аккумуляторных батарей. В ВМФ из–за проблем с обслуживанием до 60% судов не могут выйти в море. Через несколько лет укомплектовать армию даже устаревшими образцами будет невозможно.
Не оправдались надежды и на конверсию «оборонки», которая также не финансируется. Выпуск гражданской продукции предприятиями ВПК неуклонно снижается. В прошлом году, в сравнении с позапрошлым, спад составил 28%. Численность работников уменьшилась на 13,4%, причем преимущественно за счет высококвалифицированных и молодых кадров. По среднему возрасту персонала предприятия ВПК сегодня самые «старые» в России.
Эта общая картина становится еще более мрачной, если принять во внимание, что задел, который был создан в советское время и за счет которого до сих пор продолжает существовать ВПК, близок к исчерпанию. Если в ближайшее время не предпринять экстренных мер, «оборонка» попросту не выживет. Даже если потом, через несколько лет, ситуация вдруг изменится к лучшему, восстановить ВПК будет уже невозможно.
Подобное развитие событий, кстати, уже имело место в 1991–1994 гг., которые характеризовались массовым «перетеканием» специалистов из силовых ведомств в коммерческие и криминальные структуры. Привлеченные перспективой значительного улучшения своего материального благосостояния многие бывшие офицеры Вооруженных Сил, ГРУ, КГБ и МВД были интегрированы в размножившиеся, как грибы после дождя, «частные армии» и спецслужбы банков, кампаний и группировок оргпреступности.
Задействуя вновь открывшиеся финансовые возможности и сохранившиеся личные связи в официальных ведомствах, эти люди стали использовать их в своих целях, в том числе для промышленного шпионажа и криминальных «разборок».
Параллельно с деградацией Вооруженных Сил, правоохранительных органов и разведслужб в стране наблюдается крайне опасный для ее безопасности процесс укрепления неподконтрольных государству частных силовых структур, укомплектованных квалифицированными кадрами. Они пронизывают своей агентурой аппарат исполнительной власти и зачастую проявляют тенденцию к вмешательству в политическую жизнь и даже к установлению своего контроля над целыми регионами. Наиболее известными примерами подобного развития событий стали формирование криминально–сепаратистского режима в Чечне и участие служб безопасности ряда московских банков в октябрьских событиях 1993 г.
Особая тема — информационная безопасность страны. Сегодня, по существу, завершается процесс установления иностранного контроля в этой сфере. Информационно–психологическая война, которая ранее велась против СССР, продолжается и сегодня, но уже против России. Важнейшим средством ее ведения являются СМИ, в первую очередь телевидение, узурпированное узкой группой патронируемых Западом представителей московских политических и финансовых кругов. Имеются основания утверждать, что в стране сложился антинациональный, чрезвычайно влиятельный информационно–финансовый комплекс.
Используя новейшие достижения практической социальной психологии, ее современные возможности в манипулировании сознанием и поведением больших масс людей, центры психологической войны навязывают нашему обществу противоречащие национальным интересам страны, но выгодные США решения. Примерами этого являются результаты кампании по выборам президента России в 1996 г. Другой пример антинациональная позиция СМИ во время войны в Чечне.
Важным направлением деструктивной деятельности СМИ является пропаганда «достижений» американской массовой культуры среди молодежи. Цель — не только «оболванивание» граждан России, формирование у них космополитической идеологии и потребительской психологии, но и дискредитация идей социальной справедливости и патриотизма, без чего? в частности, невозможно добиться высокого морально–психологического состояния личного состава Вооруженных Сил.
Нельзя не сказать и о целенаправленном воздействии с артироссийских позиций на международное общественное мнение, что достигается за счет монополии США на мировом рынке информации. Ключевое значение здесь играет формирование системы мифов о том, что главная опасность мировому сообществу якобы исходит от нестабильной и непредсказуемой, но обладающей ядерным оружием России. Именно в этом свете следует рассматривать периодически организуемые кампании по «разоблачению» «русского шпионажа», нагнетанию страха перед могуществом «русской мафии», неспособностью России обеспечить безопасность своего атомного комплекса, предотвратить утечки на мировой «черный рынок» ядерных материалов, боевых отравляющих веществ, технологий военного назначения. В то же время деятельность российских структур в области активных мероприятий контрпропагандистского характера за рубежом сведена к нулю.
Еще одним направлением информационной войны является подкуп тех социальных групп, которые способны оказывать влияние на выработку и принятие важнейших государственных решений чиновников, журналистов, представителей академических институтов, специализирующихся в сфере политологии, внешней политики, экономических и военных вопросов. Действуя через различные фонды и гуманитарные структуры, спецслужбы США выделяют значительные финансовые ресурсы в форме грантов, гонораров за публикации и чтение лекций, зарубежных поездок. Все это стало едва ли не основным источником материального благополучия для значительной части участников московской политической «тусовки», которая еще со времен «перестройки» взяла на себя роль идеолога прозападной агентуры влияния.
В последнее время обозначилась новая тревожная тенденция. Западные структуры стремятся взять под свой прямой контроль российские средства связи и информации. Речь, в частности, идет о бесконтрольном использовании возможностей внедряемой в России системы «Интернет». За счет этой системы США рассчитывают получить доступ ко всей информации, накопленной в отечественных научных центрах, и отслеживать проблематику, которой они интересуются. Одновременно активно лоббируются закупки для структур госуправления зарубежной вычислительной техники, компьютерных сетей, математического обеспечения. Подобные системы зачастую бывают «нашпигованы» как «закладками» для несанкционированного съема информации, так и «логическими бомбами», которые по спецкоманде способны вывести технику из строя и полностью парализовать систему госуправления.
Тот факт, что Запад активно ведет против России информационную войну, демонстрирует, в частности, что наши государственные структуры еще не окончательно разрушены. Ведь нет никакого смысла применять информационное оружие против стран, которые уже полностью утратили самостоятельность. Вместе с тем, как показала война в Чечне, применение такого оружия против силовых структур, засилие агентуры влияния в высших звеньях государственной власти и СМИ создает ситуацию, когда страна и армия не способны противостоять вооруженному сепаратизму и агрессии. Без радикального решения проблемы электронных СМИ и, в более широком плане, агентуры западного влияния, обеспечение безопасности страны остается проблематичным.
Однако посмотрим на затронутые проблемы несколько шире. Наряду с деструктивными действиями внутри России, США и НАТО проводят политику «ползучей» экспансии на всем постсоветском пространстве. С одной стороны, создается угроза дестабилизации центрально–азиатских стран, которые грозит захлестнуть волна вооруженных беженцев с севера Афганистана, вероятность занятия которого талибами по–прежнему достаточно велика. Нужно иметь в виду, что «Талибан» — это организация, созданная спецслужбами США и Пакистана со стратегической установкой на экспансию в глубь территории СНГ. С другой стороны, идет политическое внедрение Турции, а также экономическое и разведывательное проникновение Запада в Азербайджан, являющийся наиболее удобным плацдармом для экспансии в Центральную Азию, Поволжье, Крым и на Северный Кавказ с использованием тюркского и имламского факторов. Главная цель США — установление контроля над нефтяными ресурсами Каспийского моря. Запасы нефти Каспия соизмеримы с запасами Северного моря и Аляски на момент начала их эксплуатации. Однако в обозримой перспективе ресурсы последних будут исчерпаны. Поэтому Запад проявляет крайнюю заинтересованность в каспийской нефти.
Следует отметить, что проблема нефти Каспийского моря возникла с распадом СССР. Именно тогда режимы прикаспийских государств явочным порядком приступили к его переделу. Причем делается это явно незаконно. Каспий — это не море, а озеро, и нормы международного морского права на него не распространяются. Любые решения по использованию ресурсов Каспия должны приниматься на основе консенсуса всех прикаспийских стран, а «контракт века», заключенный Алиевым с международным консорциумом, является изначально незаконным. Однако этот неоспоримый факт Азербайджаном и Западом откровенно игнорируется. В Москве же, с согласия коррумпированных чиновников, вопрос о праве собственности на ресурсы каспийского шельфа подменяется дискуссией о трассах трубопроводов. Причем и этот вопрос рассматривается на Западе в антироссийском контексте. Прежде всего в рамках идеи организации «Евразийского транспортного коридора» по линии: Центральная Азия — Каспий Азербайджан — Грузия — Черное море — Украина — Европа. Речь идет о подведении экономической базы под проект создания из группы стран СНГ санитарного кордона, призванного изолировать Россию от стран Европы, Ближнего и Среднего Востока.
Другой момент — попытка отсечения России от Закавказья путем поощрения сепаратизма в Чечне. На Западе и в самой Ичкерии существуют проекты создания антироссийской «Конфедерации горских народов» в составе Дагестана, Ингушетии, Кабардино–Балкарии, Карачаево–Черкесии и Адыгеи. Предполагается, что данное образование через Грузию получит выход к Черному морю и Турции. Рассматриваются планы содействия сепаратизму в Татарии и Башкирии, отторжения Дальнего Востока, который, ввиду непомерно высоких транспортных тарифов и перманентного энергетического кризиса, оказался брошенным Москвой на произвол судьбы.
От темы планомерного вытеснения России из постсоветского пространства СНГ мы можем перейти к более глобальной и чрезвычайно опасной для будущего нашей страны экспансии НАТО на Восток. На первом этапе в НАТО будут приняты Польша, Чехия и Венгрия. Затем туда собираются принять Румынию и республики Прибалтики. Наконец, на третьем этапе не исключено принятие Украины.
Основным инициатором восточной экспансии НАТО является ФРГ. Решение о расширении блока было принято почти сразу же после завершения вывода наших войск из ГДР. Фактически мы имеем дело с возобновлением дважды прерывавшейся в этом столетии немецкой экспансии в восточном направлении, на этот раз пока реализуемой политическими и экономическими методами под американским «ядерным зонтиком». Другим инициатором экспансии НАТО выступают США. По мнению американской элиты, это позволит укрепить лидирующее положение американцев в Старом свете, компенсировать их экономическую слабость по сравнению с объединенной Европой во главе с ФРГ. Согласившись де–факто с расширением блока, Россия взамен ничего не получила. Между тем, появление в Польше, а затем в Прибалтике тактической авиации США и их союзников в количестве до 5000 единиц с ядерным и высокоточным неядерным оружием создаст ситуацию, когда вся европейская часть РФ, включая объекты стратегических ядерных сил (СЯС), станет полностью беззащитной от ударов с воздуха. Ведь системы ПВО на северо–западном направлении после отделения Прибалтики практически не существует. Иными словами, мы рискуем в любой момент повторить судьбу Ирака и боснийских сербов.
Миротворческая деятельность и безопасность государства Россия берет на себя большую ответственность как моральную, так и материальную по поддержанию мира на всем постсоветском пространстве, рискуя в этой «борьбе за мир» увязнуть в вооруженных конфликтах. Принимая решение на миротворческие усилия, необходимо учитывать, что сама Россия нестабильна и находится в тисках глубокого экономического и политического кризиса. В нынешнем состоянии ей трудно выступать в качестве авторитетного арбитра, который способен силой, экономической мощью и убеждением навязать конфликтующим сторонам мир, спокойствие и восстановление стабильности. Такие задачи обычно берет на себя группа государств под эгидой ООН, выделяя для этого необходимые материальные и финансовые средства. Россия же пытается одна справиться со многими проблемами, фактически без помощи ООН.
Ясно главное: ближайшее зарубежье — сфера самых непосредственных политических и военно–стратегических интересов Российской Федерации. От того, как скоро будут залечены кровоточащие раны в прилегающих государствах СНГ, в огромной степени зависит развитие самой России и ее авторитет в мире. Дело в том, что в современных условиях Российская Федерация остается единственным государством в СНГ, которое обладает необходимыми военными и материально–техническими ресурсами для проведения операций по поддержанию и восстановлению мира. России весьма важно иметь в непосредственной близости от своих границ стабильную ситуацию.
Обязанности по поддержанию мира и безопасности путем проведения миротворческой деятельности отражены в Конституции РФ, Законе об обороне, Основных положениях военной доктрины и других нормативных документах. Таким образом, миротворчество является содержанием российской государственной политики. Однако в России до сих пор не приняты законодательные акты по миротворческим силам и проведению ими операций по поддержанию мира (ОПМ), не определен их статус.
Контингент вооруженных сил выполняет миротворческие операции, в том числе и в дальнем зарубежье, на основании указов Президента и приказов министра обороны. А численность миротворческих сил довольно значительна. Остается риск потерь военнослужащих в ходе умиротворения. Поэтому создание, комплектование и применение миротворческих сил должно исходить из закона и документов высших ветвей власти, а не из решений Министерства обороны.
Другой аспект, требующий решения, состоит в том, что Россия, являясь посредником в разрешении конфликтов и имея контингента миротворческих сил в «горячих точках», не получает никаких денежных или материальных компенсаций, хотя расходы на проведение ОПМ велики. Казалось бы, истина проста урегулирование конфликтов является общим делом государств региона и мирового сообщества. В ООН на эти цели выделяются специальные средства, однако Россия компенсации не получает.
Более того, налицо такой парадокс: средства на проведение операций по поддержанию мира для контингентов вооруженных сил Россией не выделяются из федерального бюджета, а финансирование участия войск в миротворческих операциях осуществляется из средств Минобороны. Страны СНГ, в соответствии с Ташкентским протоколом, должны вносить на эти цели согласованное количество средств, но не выполняют принятых обязательств, оставаясь в стороне от миротворческой деятельности.
События же в бывших республиках Советского Союза показывают, какая сложная там обстановка, и каждая из них не застрахована от внезапного возникновения опасных конфликтов, ликвидировать которые будут вынуждены миротворческие силы. Их необходимо готовить специально и заблаговременно. Обычные линейные воинские части и подразделения посылать для участия в операциях по поддержанию мира неэффективно. В российских интересах придать больший авторитет миротворческим силам, предоставлять им статус сил ООН. Под этим флагом готовы действовать и объединенные силы СНГ, и российские силы. Но лишать права Российскую Федерацию или другие государства Содружества обеспечить свои национальные интересы, стабильность политической обстановки на своей или прилегающей территории не может никто. Это противоречит международному праву.
Исключительно сложен, опасен и неблагодарен труд миротворцев. Нередко они выступают «живой стеной» между враждующими сторонами, применяющими оружие. Одним из средств решения этой проблемы может стать развитие специальной аналитической социологической службы прогнозирования конфликтов.
Необходимость постоянного прогнозирования вытекает из того, что социально–политическая и экономическая обстановка в РФ и СНГ может вызвать дальнейшую эскалацию конфликтных ситуаций самого различного масштаба. Задачами такой социологической службы должны стать: организация краткосрочного и долгосрочного прогнозирования конфликтных ситуаций; выявление политических, социальных, межэтнических, территориальных, военных, психологических предпосылок, вызывающих взрывоопасную обстановку в том или ином регионе, и выработка рекомендаций для административных, правоохранительных и военных органов по своевременному принятию превентивных мер, в частности, по приведению в готовность миротворческих сил; разработка сценариев развития конфликтного процесса и возможных способов его локализации и предотвращения; изучение общественного мнения; прогнозирование последствий проведения миротворческих акций для государства, данного региона и мирового сообщества.
Часть 2. Внешние источники военной опасности
Во все времена военная опасность была определенным состоянием как межгосударственных, так и международных отношений, которые характеризовались угрозой применения военной силы. Она всегда выступала следствием политики тех сил, которые стремились к достижению своих политических, экономических, территориальных, религиозных, идеологических и иных целей средствами вооруженной борьбы. В современных условиях применительно к Российской Федерации утверждается, что нам никто не угрожает, опасности нет, а все бывшие потенциальные противники стали друзьями. Опасность в большей мере проявляется внутри СНГ, либо в самой России. Поэтому следуют выводы, относящиеся к военному строительству Вооруженные Силы нужно сокращать. При этом масштабы и темпы сокращения не согласуются с военно–политической обстановкой в мире.
Рост военной мощи в условиях усиления экономической и политической взаимозависимости государств и народов, а также конфронтационный характер отношений ведущих держав мира придали военной опасности в XX столетии глобальный масштаб. В ядерный век военная опасность приобрела всеобщий характер, а военная угроза из–за возможного использования ядерного оружия стала недопустимой, ибо в случае ее осуществления может погибнуть человеческая цивилизация и прекратится сама жизнь на Земле.
Хотя непосредственная угроза ядерной войны отодвинута, а военная опасность в глобальном масштабе уменьшилась, но она не исчезла из международных отношений. Конфликты в зоне Персидского залива и Югославии недвусмысленно подтвердили этот вывод. Процесс перехода от глобальной военной опасности к всеобщей безопасности еще не стал необратимым. Продолжает сохраняться различие социальных систем в разных государствах, а процесс усиления взаимосвязи и взаимообусловленности стран и народов в мире усиливается. Безопасность, как и мир, стала неделимой. Безопасность одного государства не может быть обеспечена за счет других, и наоборот. Если опасность угрожает мировому сообществу, то она угрожает и отдельному государству, тем более такому как Россия.
Глобальная военная опасность существует и потому, что продолжает быть реальным случайное возникновение ядерной войны. Непреднамеренное развязывание ядерной войны может стать фактом из–за разнообразных причин. В их числе: технические сбои в боевых системах и ошибки в каналах управления, ибо надежность сложной техники не гарантирует абсолютно от каких–либо случайностей; неправильная оценка ситуации политическим руководством и военными специалистами; распространение ядерного оружия и ядерный терроризм; психологическая неустойчивость и алогичность поведения личного состава в стрессовых ситуациях и т.д.
Факты свидетельствуют, что существует глубокая связь между вероятностью появления ложных тревог и состоянием международных отношений; всякое усиление их напряженности, появление конфронтационного фона делают более вероятным случайное возникновение ядерной войны. Так, Карибский кризис 1962 г. показал, что в обстановке, когда ни одна из сторон не желала войны, неверная оценка взаимных намерений и действий привела к такой эскалации военных приготовлений, которые поставили мир на грань ядерной катастрофы.
Все виды военной опасности имеют общий источник, а также общие, особенные и специфические, единичные причины. Их действия обычно бывают совместными, хотя всякий раз на первый план выходят либо общие, либо особенные, либо единичные причины. Они дают о себе знать в случае нарушения установившегося (стабильного) соотношения сил на мировой арене, в том или ином регионе, в первую очередь военно–стратегического равновесия. Учитывая эти обстоятельства, можно полагать, что источники и причины военной опасности для России заключаются в следующем: в мире существуют силы, для которых военная мощь по–прежнему остается главным аргументом при решении тех или иных задач. События последних лет показали, что определенные руководители ряда государств пытаются свои гегемонистские, националистические цели осуществлять с помощью силы. У них остаются опасные для других стран и народов политические намерения, опирающиеся на реальную военную мощь. Этому благоприятствует то, что в мировом общественном мнении не утвердилось убеждение о недопустимости решения социальных проблем, международных споров и противоречий общественного развития посредством военной силы, еще продолжает жить представление о том, что война может быть средством политики; возможно обострение конфликтов между субъектами международных отношений в регионах, находящихся вблизи границ России и других стран СНГ, что не может не затронуть их интересов. Это относится прежде всего к Ближнему, Среднему и Дальнему Востоку, а также к Европе (Балканы); нестабильность военно–политической обстановки в этих регионах в сочетании с наращиванием военного потенциала всегда были и остаются для нас предметом озабоченности; в известных обстоятельствах может произойти столкновение интересов России и других стран, в том числе и тех, которые обладают ядерным потенциалом. Например, в Европе или на Ближнем, Среднем и Дальнем Востоке. В Европе, имея в виду Прибалтику, страны бывшего социалистического лагеря, интересы России в определенной мере противоположны интересам других стран, и прежде всего США. Стремление некоторых государств или их коалиций в отдельных регионах и в мире в целом диктовать свою волю, вмешиваться во внутренние дела других стран, способствовать разжиганию внутренних противоречий не может не вызывать беспокойства. На Дальнем Востоке пересеклись интересы России и Японии по территориальным вопросам. Есть спорные проблемы с Китаем и другими странами; ряд государств обладает мощными вооруженными силами, высокими мобилизационными возможностями и системами базирования вблизи границ России. К тому же многие военные базы США, созданные в годы «холодной войны» для давления на СССР, до сих пор функционируют.
Характерно, что некоторое количественное сокращение вооруженных сил США и НАТО не ведет к снижению их боеспособности, так как восполняется ими за счет оснащения войск новыми, более эффективными видами оружия. В связи с этим не исключено, что для разрешения противоречий и достижения своих военно–политических целей они могут применять военную силу. Об этом свидетельствуют многие военные конфликты, в том числе и война в зоне Персидского залива; пять государств обладают мощным ракетно–ядерным потенциалом, уровень которого хотя и снижается, но все же остается достаточно опасным, причем, кроме России, других членов СНГ и США, ни одна из ядерных держав пока не уничтожила ни одного ядерного беоприпаса. К тому же не остановлен процесс распространения оружия массового поражения и средств его доставки, существует возможность увеличения числа членов «ядерного клуба».
Время от времени проявляются попытки использовать против России средства политического, экономического и иного давления. К ним, например, можно отнести так называемые увязки политическим руководством Японии вопроса о спорных с Россией территориях с оказанием помощи ей в осуществлении экономических реформ.
У некоторых сопредельных стран имеются территориальные претензии к бывшему Советскому Союзу, а теперь — России, например, у Японии, Эстонии, Латвии и других государств. Нельзя не считаться и с уроками истории, которые напоминают, что военно–техническое превосходство над вероятным противником нередко использовалось для нападения на него, для начала войны.
Так, начиная Первую мировую войну, руководство Германии выбрало наиболее удобный, с его точки зрения, момент, используя свои последние усовершенствования в военной технике и упреждая новые вооружения, уже намеченные и предрешенные Россией и Францией.
Фашистская Германия, нападая в 1941 г. на Советский Союз, надеялась на превосходство своей авиации, автоматического стрелкового оружия и некоторых других видов военной техники.
Стремление иметь техническое и технологическое превосходство полностью сохраняет свое не только психологическое, но и материальное значение. А о таком стремлении свидетельствуют многие заявления государственных и политических деятелей западных и других стран. Технологический прорыв какой–либо страны в создании новых видов вооружения может создать обстановку подозрительности, недоверия в отношениях между государствами.
Такую же обстановку способны создавать гонка вооружений, распространение ее на другие страны, торговля военной техникой. Наличие большого количества вооружений само по себе подталкивает авантюристические силы к его применению. Создание и производство новых средств вооруженной борьбы, особенно оружия массового уничтожения, могут сорвать меры контроля над процессом сокращения вооружений, дестабилизировать военно–политическую обстановку, спровоцировать какой–либо вооруженный конфликт.
В связи с изменением ситуации в мире, исчезновением идеологической конфронтации России и зарубежных стран часто делается вывод о том, что внешней военной опасности для нас не существует. Вряд ли такое утверждение соответствует реалиям.
Во–первых, миролюбивые заявления руководителей некоторых государств и даже зафиксированные в официальных документах положения подобного плана, как свидетельствует история, не всегда соответствуют политической практике. К тому же, военная сила остается одним из главных инструментов политики целого ряда стран.
Во–вторых, наблюдается стремление некоторых стран к господству в отдельных регионах и в мире в целом. Нельзя не учитывать и вероятность изменения политического курса отдельных государств, возможных попыток добиться пересмотра существующих границ.
В–третьих, некоторые государства продолжают сохранять группировки вооруженных сил, превышающие их оборонные потребности. Достаточно указать, что вблизи границ России сосредоточено 530 дивизий, 42 тыс. танков и 12 тыс. боевых самолетов, то есть внушительный инструмент войны. Можно ли в настоящее время с уверенностью сказать о том, как им распорядятся политики в будущем?
В–четвертых, в качестве источника военной опасности в последнее время на первый план выдвинулись социально–политические, экономические, территориальные, религиозные, этнические и другие противоречия и стремление к их разрешению с использованием силы.
И, наконец, в–пятых, опасность представляет распространение оружия массового уничтожения, средств их доставки и новейших военных технологий в сочетании с попытками использовать их в военно–политических целях.
Характер военной политики США
Особый интерес представляет анализ характера новых отношений России с США и НАТО в особенности после событий 11 сентября 2001 года. Большой интерес в этой связи представляет анализ этих событий, выполненный зарубежными аналитическими агенствами, в частности, немецким агенством EIRNA — «Executive Intelligence Review» Nachrichtenagentur GmbH, опубликовавшем материалы своего исследования под заголовком: «11 СЕНТЯБРЯ — ЛОЖЬ ПО СООБРАЖЕНИЯМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ И ЕЕ РОКОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ».
Итак, по мнению немецких аналитиков, если внимательно анализировать события 11 сентября, то становится очевидным, что вся эта многоходовая акция была проведена по хорошо продуманному «сценарию» типа «операции генерального штаба». По времени планирование, подготовка и маскировка мероприятий длились в течение приблизительно двух лет. Теракты были подготовлены по всем канонам военного оперативного планирования как интегрированное целое. Отдельные составляющие операции: выбор целей, временная частота ударов, эндогенные и экзогенные мероприятия при устройстве помех, — были спланированы таким образом, чтобы добиться максимального эффекта.
Но запланированный общий результат состоял вовсе не в ударах по «символам Соединенных Штатов» — небоскребам Всемирного торгового центра в Нью–Йорке, а также Пентагона и Белого дома в Вашингтоне. Речь, тем более, не шла о том, чтобы убить как можно больше людей, что можно было сделать более эффективно с помощью других средств. Разрушение целей должно было создать предпосылки для успешного проведения путча — в этом состояла действительная цель акции.
Если следовать официальной версии, разворот событий 11 сентября должен был выглядеть иначе, чем это было на самом деле.
Разрушение «американских символов» с нанесением максимального человеческого и материального урона должно было произойти уже примерно к 9 часам утра 11 сентября. Четыре группы исламских террористов стремились бы как можно быстрее достичь своих целей и разрушить их, поскольку каждая минута полета заключала в себе дополнительную опасность для успеха операции: оказание сопротивления со стороны экипажей пассажирских самолетов, технические помехи, обнаружение со стороны органов слежения за полетами, перехват со стороны истребителей ПВО и другие контртеррористические меры.
Но вместо этого между тараном первой башни Всемирного торгового центра и атакой на Пентагон прошел примерно один час.
Если бы самолет линии UA 93 не упал (был сбит) в 11.03 и достиг бы своей цели — Белого дома, то прошло бы почти два часа после первого нападения на Нью–Йорк. Почему было так необычно растянуто время операции?
17–минутная разница во времени между таранами северной и южной башни ВТЦ объяснить очень просто: с одной стороны, могло быть увеличено число погибших (спасатели и зеваки), с другой стороны — и это самое важное — было присутствие большего числа представителей СМИ. Второй удар самолета–бомбы достиг максимального воздействия на СМИ, которые уже были на месте происшествия и быстро сообщили об этом по всему миру.
Но далее начинается самое интересное. Американский правительственный аппарат начал принимать превентивные меры противодействия «атакам террористов». В Белом доме, Пентагоне и в других федеральных учреждениях идут заседания кризисных штабов с целью оценки ситуации и принятия необходимых мер. Тем не менее, странным образом силы и средства, которыми располагали соответствующие органы, отвечающие за охрану воздушного пространства над федеральной столицей Вашингтоном, не были приведены в боевую готовность.
Это привело к тому, что уже во время срочных заседаний кризисных штабов, в 9.38 — был осуществлен таран здания Пентагона на высоте верхушек деревьев самолетом линии АА 77. Целью этой атаки было как можно большее поражение или нейтрализация технических систем и руководящих кадров Пентагона. Насколько это произошло в действительности, мы не знаем, но министр обороны Дональд Рамсфельд заявил, что в первое время после падения самолета АА 77 на Пентагон он пытался помогать спасению жертв. Таким образом, можно исходить из того, что системы управления Пентагона по крайней мере в первые часы после нападения не могли действовать нормально.
Далее, нападение на Пентагон вызвало цепную реакцию, которая не была и не могла быть известна «широкой общественности»: стратегические ядерные силы Соединенных Штатов были приведены в полную боевую готовность по приказу, который отдается при действительном ядерном нападении. Все американские военные учреждения были приведены в боевую готовность высшей степени.
Непосредственно после этого были приведены в боевую готовность и российские ядерные силы. В первый раз после арабо–израильской войны октября 1973 года мир столкнулся с состоянием полномасштабной военной конфронтации между двумя великими ядерными державами. Сценарий нового «карибского кризиса» снова стал реальностью — но в условиях возникшего хаоса в Вашингтоне.
Были задействованы линии «красных» телефонов между русскими и американскими политическими и военными руководителями.
Русские пытались выяснить, что происходит в Соединенных Штатах и с какой целью приведены в полную боевую готовность американские ядерные силы.
Можно себе представить, какое напряжение, возбуждение и паника царили в Белом доме после нападения на Пентагон. Президент Джордж Буш много раз заявлял общественности, что Белый дом был четвертой целью для нападения 11 сентября. Если бы атака четвертого самолета UA 93 прошла по плану, то Белый дом был бы поражен в 10.30 — как раз в тот момент, когда делались отчаянные попытки предотвратить ядерную конфронтацию между Россией и США. Трудно себе представить, какие последствия получили бы хаос в руководящем звене и возможная ликвидация самых важных советников президента в президентском совете и Национальном совете безопасности, если бы удалась атака на Белый дом.
Сам президент находился во Флориде, и были довольно вероятные предположения о том, что президентский самолет Эйр Форс I также мог стать целью атаки террористов. Вице–президент Чейни, министр юстиции Эшкрофт, министр обороны Рамсфельд и советник Буша по внутриполитическим вопросам Карл Рове заявляли, что около 10 часов утра неизвестные лица, назвавшиеся руководителями террористической акции, сообщили по телефону, что им известны секретные коды и процедура поддержания связи между Белым домом и президентским самолетом. Министр иностранных дел Пауэлл в это время находился в Перу. Шеф Генерального штаба генерал Ньюг Шелтон находился над Атлантикой на пути в Европу.
Хуже того, после утренних событий 11 сентября и в условиях, когда способность к руководству в Вашингтоне была по крайней мере ослаблена, не было гарантии того, что все сегменты командной структуры американских ядерных сил продолжают находиться под контролем президента и верховного главнокомандующего вооруженными силами США. Разве не могли действовавшие в подполье путчисты взять под свой контроль некоторые побочные сегменты ядерных командных структур? Тем более, что на случай выхода из строя действующей командной цепочки существовали альтернативные, так называемые «pre–designated», командные структуры.
Насколько опасной оказалась обстановка, можно судить по тому, что президент Буш 11 сентября был вынужден лететь на базу ВВС США Оффутт в штате Небраска в 2000 км от Вашингтона, где расположен командный центр стратегических ядерных сил, с целью лично убедиться в том, что все сегменты ядерных командных структур находятся под его контролем.
Во время полета на базу Оффутт президент Буш и президент России Владимир Путин провели телефонный разговор, во время которого была устранена опасность ядерной конфронтации. Российское руководство уже до этого телефонного разговора отменило учения российских вооруженных сил с применением ракет, которые должны были состояться в тот же день. Путин сообщил Бушу, что с учетом обстановки в США он отменит приказ о приведении российских ядерных сил в боевую готовность. Позднее Буш в присутствии Путина три раза официально это подтвердил (смотри также статью Л.Ларуша «Бжезинский и 11 сентября»). После полудня 11 сентября президент Буш находился в командном центре стратегических ядерных сил на базе в Оффутте. Контроль над ядерными силами США был обеспечен путем личного присутствия на командном пункте Верховного главнокомандующего. Т.е. к этому времени положение в Соединенных Штатах снова было поставлено под контроль конституционных органов во главе с президентом.
Непосредственные планы путчистов были перечеркнуты. На первой видеоконференции президент Буш подробно обсудил положение со своими самыми ближайшими советниками и некоторыми членами кабинета.
Теперь можно лучше себе представить то, что утром 11 сентября присутствовали условия, при которых путчисты из среды военных и спецслужб имели перспективу на успех. Путч не стал успешным лишь потому, что не удалась атака на Белый дом и что в конце концов прямой телефонный разговор между президентами Бушем и Путиным предотвратил возможную ядерную конфронтацию между Россией и Америкой.
Однако нельзя сказать, что все окончилось благополучно, так как при анализе событий были сделаны неправильные выводы и приняты соответствующие этим выводам решения. Вместо правды американскому народу и всему миру была высказана «ложь, продиктованная государственными интересами», которая заключается в том, что виновниками терактов были объявлены Бен Ладен и «Аль Каида», и эта ложь в свою очередь в последующие месяцы привела к тому, что современная структура мира оказалась под угрозой краха, что в конце концов и входило в планы путчистов. 31 октября 2001 года французская газета Le Figaro опубликовала в качестве передовицы статью, в которой утверждалось, что Осама Бен Ладен еще в июле 2001 года находился на обследовании в американском госпитале в Дубае, где его посетил один из сотрудников американских спецслужб. Нет никакого сомнения в том, что соответствующие сведения были подброшены газете из кругов высокопоставленных сотрудников спецслужб Франции.
Эти разоблачения не являются истиной в последней инстанции, особенно в свете того факта, что люди «Аль Каиды» или близких ей групп, если они вообще принимали участие в акции 11 сентября, являлись лишь декоративными подставными фигурами в попытке организации путча.
По сообщению Le Figaro, Бен Ладен прибыл в Дубай 4 июля из пакистанского города Кветта и сразу же был доставлен в американский госпиталь. Там его наряду с родственниками посетил и сотрудник ЦРУ, который позднее был опознан как Ларри Митчел. Он был у Бен Ладена 12 июля и вылетел в США 15 июля, спустя день после отъезда Бен Ладена. ЦРУ категорически опровергло эти сведения.
15 дней спустя пограничная служба Объединенных Арабских эмиратов арестовала в аэропорту Дубай франко–алжирского исламского активиста Джамаля Бегхала. Были проинформированы французские и американские службы. На допросе он показал, что в конце 2000 года его вызвал в Афганистан Абу Цоубейда — руководящая фигура в организации «Аль Каида». Бегхаль получил задание взорвать американское посольство в Париже. Франция предоставила ЦРУ самую точную информацию по поводу планов проведения террористической акции со ссылками на арабских дипломатов и французские спецслужбы.
В августе в американском посольстве в Париже было проведено экстренное заседание с участием высокопоставленных представителей французской разведки (DSGE) и американских спецслужб. Последние были очень обеспокоены информацией и попросили французских коллег предоставить им подробные сведения об этом алжирском активисте, не уточняя при этом цели своего интереса. Когда американцев спросили, чего они ожидают в ближайшие дни, те ответили непонятным молчанием. Однако еще более важные сведения были опубликованы во французском бюллетене Reseau Voltaire. Бюллетень имеет леволиберальную ориентацию, и через него французские спецслужбы и полицейские органы нередко доводят до общественности щекотливую информацию. В его сентябрьском номере говорится: «11.09.2001 Джордж Буш целый день не мог решить, как ему охарактеризовать события этого дня: как военный путч или как вылазку иностранных террористов… Было бы ужасно, если бы американский президент мог себе только представить, что американские военные организовали эти убийственные акции. Но в 1962 году президент Джон Кеннеди уже имел заговор генерального штаба, который стремился оправдать возможную интеревенцию на Кубу. До вечера 11 сентября никто из членов Национального совета безопасности не думал о нападении террористов, все они считали, что происходит военный путч. С 10 часов утра до 20 часов вечера никто из американских официальных лиц не думал о том, что эти акции были результатом действий террористических группировок со Среднего Востока, они думали, что речь идет о попытке военного путча американских экстремистов, которые были способны развязать ядерную войну».
В подборке материалов дается хронология событий 11 сентября.
Здесь обращают на себя внимание следующие моменты:
9.22 — Президенту Бушу сообщают о таране двумя самолетами двух высотных башен ВТЦ.
9.30 — Буш, который в это время находился в штате Флорида и посещал школу в Сарасоте, делает заявление, в котором сообщает о таране башен ВТЦ и предположительно характеризует эту акцию как террористическое нападение на США.
10.00 — Премьер–министр Великобритании Т.Блэр делает следующее заявление: «Этот массовый терроризм является выражением нового злого духа в сегодняшнем мире. Он исходит от фанатиков, для которых человеческая жизнь ничего не стоит, и мы, представители демократических обществ мира, должны сплотиться для совместной борьбы, чтобы уничтожить этого дьявола».
13.04 — Президент Буш, находящийся на военной базе Барксдейл, выступает по радио и телевидению с известным обращением к нации. Буш не сомневается в том, что русские не имеют никакого отношения к этому нападению. В этом обращении Буш не говорит о терроризме.
15.04 — Президент Буш лично прибывает на базу стратегического командования Оффутт в штате Небраска, чтобы своим личным присутствием подтвердить свои собственные возможные приказы, так как из телефонного разговора с неизвестными, которые назвали себя причастными к нападению, стало ясно, что нападающим известны президентские коды.
17.30 — На борту президентского самолета представитель президента по связям с прессой Ари Флейшер информирует репортеров о видеоконференции Буша, а также о том, что президент получил поддержку союзников, а также России. Терроризм не упоминается ни словом.
20.30 — Президент обращается к нации: «Сегодня по нашему образу жизни, нашей свободе нанесен целый ряд террористических ударов… Америка, наши друзья и союзники и все те, кто стремится к миру и безопасности на всей планете, сплотятся вместе, чтобы выиграть войну против террора…»
В этом обращении вновь появляется понятие «террористического нападения». В заключение Буш повторяет утреннее заявление Тони Блэра, делая его своим собственным.
Принятие Бушем «спасительной» британской версии, озвученной Т.Блэром, фактически могло означать капитуляцию исполнительной власти США перед действительными организаторами терактов и взятие ими курса на конфронтацию с исламским миром в рамках концепции «войны цивилизаций», предложенной Сэмюэлем П.Хантингтоном.
Мнение военных США
Поделиться книгой: