Заветное чувство

– Нет-нет! – поспешно воскликнула Мелия, с трудом подавляя желание сделать то, что Эрвин просил. – Лучше не здесь.

– Ты, как всегда, права, – с сожалением признал он. – Здесь неудобно. Но никто не помешает хотя бы обнять тебя.

На сей раз Мелия не противилась, да и возможности не представилось. В одно мгновение Эрвин притянул ее к себе и лишь молча держал в объятиях, прижав так крепко, словно набирался жизненных сил, стремясь вобрать все живое тепло, весь аромат ее тела.

– Никак не могу поверить, что ты со мной, – прошептал он нежно, и теплое дыхание, щекоча ухо и шею, ласковой истомой разлилось у нее по спине, вызывая трепет в самой глубине тела. – Что это не мечта, и я тебя обнимаю.

– Если кто-нибудь сюда войдет, тоже не поверит, – счастливо пролепетала девушка.

Честно говоря, безразлично, увидят их вместе или нет. И она лишь глубже зарылась в объятия мужчины, блаженно прижавшись лицом к сильной, надежной груди.

Потом он немного освободил ее и, взяв лицо Мелии в свои ладони, долго смотрел взволнованным, проникающим в уголки души взглядом.

– Я не хочу вспоминать о прошлом, Мелия. Все, что было, быльем поросло. Важно лишь то, что происходит с нами сейчас. Сможем ли начать все сначала?

Мелия прикусила губу. Она чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Никто больше не посмеет встать между ними. Никогда не посмеет разлучить. Хотела сказать все это, но от внезапного волнения слова застревали в горле. Девушка только быстро закивала головой.

И вот уже опять любимый прижимает так, что захватывает дух и начинает сладко кружиться голова. Она пытается чуть отодвинуться, перевести дыхание, хочется и смеяться, и плакать, и кричать, запрокинув голову, выплескивая радость.

– Итак, сейчас едем к твоим родителям, рассказываем о письме, затем я везу тебя ужинать, а потом…

– Постой, да постой же! – Весело засмеялась Мелия, отбиваясь от его рук. – Ты серьезно думаешь, что нам удастся улизнуть от моей мамы без ужина?

– Как ты права, – охотно согласился Эрвин, заключая снова в объятия.

Отец и мать Мелии встретили Эрвина, как всегда, с радостью. Пока молодой адвокат обсуждал дела со Стивеном Парсонсом, Мелия помогала матери готовить цыпленка, макароны и салат. Несмотря на плохие новости, обстановка за обедом царила самая сердечная.

Однако события необыкновенно насыщенного дня на этом не закончились. Все братья Мелии играли в любительской футбольной команде. Матч был назначен на этот вечер, но накануне один из игроков серьезно повредил лодыжку. Заменить оказалось некем. Едва Эрвин услышал об этом, сразу же захотел поиграть в футбол.

– Ох, Эрвин, одумайся! – взмолилась Мелия. – Это тебе не какой-нибудь гандбол. Ребята играют по-настоящему.

– Ты считаешь, гандбол – игра не настоящая? – И, чмокнув Мелию в нос, Эрвин поехал домой переодеваться.

Мать, довольная, наблюдала за ними из кухни.

– Ты правильно сделала, что рассталась с Чарли, дорогая, – не могла она не обсудить интересную тему, вытирая руки о фартук.

– Ой, мамочка, какая я счастливая! – прошептала Мелия.

Мать обняла Мелию за худенькие плечи.

– Я поняла, как только снова увидела вас вместе. – Помолчала, как бы взвешивая слова. – Я чувствовала, что ты любишь только Эрвина. Не расскажешь, что случилось у вас тогда, три года назад?

– Я решила, что не гожусь ему в жены.

– Ерунда какая. Любой, кто хоть раз видел вас вместе, скажет, что вы созданы друг для друга. Откуда у тебя такие мысли?

У Мелии хватило ума не упоминать Дороти Хилмэн.

– Он очень богат, мама.

– Старайся не замечать, он же не виноват.

Мелия не могла сдержать смех. Милая мамочка рассматривала богатство как недостаток. Что ж, возможно, во многих отношениях она права.

– Его отец – сенатор, – попыталась еще возразить дочь.

– Ты думаешь, он купил должность за деньги? – сморщилась Вероника. – В таком случае ты очень и очень ошибаешься. Отца твоего Эрвина выбрали сенатором, потому что он – порядочный человек, честно стремящийся помочь избирателям.

Слышала бы это Дороти Хилмэн. У матери дар сложные вещи обращать в простые и доходчивые. Как бы хотелось Мелии смотреть на жизнь так же, как мать.

– Ну, давай, скорее собирайся, – приказала Вероника, – а то опоздаем на матч.

Когда Мелия с родителями приехала на стадион, Эрвин уже разминался на поле с таким видом, точно всю жизнь играл в команде.

Матч оказался на редкость захватывающим, а чья возьмет, было непонятно до последних минут. Мелия болела на открытых трибунах с целым кланом – вместе с родителями, двумя невестками и группой племянников. В первом тайме команда, где играли их близкие, проигрывала, но футболисты не падали духом. Неудача, наоборот, заставила собраться. Во второй половине игры все, включая Эрвина, казалось, заиграли с утроенной силой и буквально на последних минутах вырвали победу у противника.

По окончании встречи футболисты, довольные и разгоряченные, пошли выпить пива в соседнюю пиццерию. Мелия пошла с ними, отправив усталых родителей домой.

Вся команда дружно сидела за длинным столом. Мелия подошла к Эрвину и села рядом. Эрвин, словно так и должно быть, обнял ее за плечи, а девушка привычно положила голову ему на плечо. Эрвин вел себя так, как будто вырос в этом районе и потягивать пиво в пиццерии после футбольного матча для него привычное дело.

– Вы теперь что, опять вместе? – спросил Эл.

– Вот и я удивляюсь, – поддержал Тим. – Глазом не успеешь моргнуть… Объясните-ка, что происходит?

– А как же старина Чарли? – поинтересовался Клифф.

Эрвин так же, как и братья, повернулся к Мелии, вопросительно выгнув бровь:

– Да-да, что там насчет старины Чарли?

– О Чарли можете не беспокоиться, – объявил подошедший к столу Фред. Он принес поднос с ледяным пивом. – Мелия рассталась с ним еще в субботу.

– В субботу? – переспросил Эрвин.

– Угу, – вновь ответил за Мелию брат. – Решила, что у них разные интересы или что-то в таком духе. Никто, конечно, не поверил. Мы-то знаем, почему бедняга пришелся не ко двору.

– Может быть, вы все же помолчите, мальчики? Сделайте одолжение! – не выдержала наконец Мелия, чувствуя прилив крови к ушам. – Я все-таки одушевленный предмет и сама умею говорить.

Фред неторопливо разливал пиво по стаканам и передавал дальше по столу.

– Ну, если уж маленькая сестренка говорит «сделайте одолжение!», значит, шутки плохи. Поглядите-ка на эти пылающие уши! Все! Больше ее не злим, а то она нам головы поотрывает!

Эрвин даже поперхнулся от смеха, и сразу по его спине застучали здоровенные кулаки. Братья Мелии одобрительно смотрели на него. Аристократ и богач почему-то вписывался в их рабочую семью.

Мелия уже понимала, что это дар природы – вести себя совершенно естественно и с братьями, и с коллегами, и с людьми из высшего общества или правительства. Эрвин получал одинаковое удовольствие от пива в пиццерии и от коллекционного шампанского в фешенебельном ресторане.

Самой же Мелии по душе простой, непритязательный стиль жизни. Она чувствовала себя уютно и привычно здесь, где едят пиццу и запивают пивом. Еще пару часов назад казалось: она приняла решение изменить жизнь и обрела уверенность в их с Эрвином совместном будущем. Но сейчас девушка опять была во власти сомнений.

Эрвин заметил перемену в настроении, но ничего не сказал, пока они не остались одни в машине. Мелия глядела на огни проносящихся мимо машин и, вспоминая прошедший вечер, не удержалась от грустного вздоха.

– Хорошие они у тебя, – искренне сказал Эрвин. – Завидую, что ты выросла в такой большой и дружной семье.

– У тебя есть брат, и, кажется, вы с Джорджем тоже дружны…

– Да. И теперь – даже больше, чем раньше. – Он нежно пожал ее руку. – Что тебя беспокоит, любовь моя?

Мелия неотрывно смотрела в окно.

– Я знаю, тебе хорошо и уютно в моем мире, Эрвин. Но, увы, мне плохо в твоем.

– В моем мире? В твоем? Что за чепуху ты несешь? У всех один мир – земля. Ты разве не замечала?

Она невесело усмехнулась.

– Если бы мы провели вечер у твоих родственников, там не подавали бы пиццы с пивом. Мы бы пили французское вино с сыром бри.

– Ты не любишь сыра бри? – Даже голос его уже заставлял Мелию ощущать себя счастливой.

– Нет, люблю, но… – Она замолчала, не в силах объяснить. Эрвин не понимал ее опасений, потому что никогда не испытывал подобных чувств. – Мы с тобой слишком разные, Эрвин.

– Это хорошо. Не хотел бы влюбиться в собственную тень.

– Но я – дочь электрика.

– И такая хорошенькая!

– Эрвин! – простонала она. – Я ведь серьезно.

– И я серьезно. Ты даже представить не можешь, до какой степени. – И Эрвин действительно очень серьезно взглянул на Мелию.

Он вклинился в правый ряд в потоке машин и свернул на улицу, где жила Мелия.

– Пригласи меня на чашку кофе, – потребовал молодой человек, припарковывая машину.

– Ты по вечерам пьешь кофе?

– Нет, господин полицейский. – Эрвин взял под козырек.

– Я так и подумала, – улыбнулась девушка.

– Мне до смерти хочется тебя поцеловать, а я, откровенно говоря, уже вышел из того возраста, когда целуются в машине. Так что – или пригласи меня в дом, или не отвечаю за нарушение порядка в общественном месте.

Мелия, честно говоря, и сама хотела того же. Эрвин обошел машину, помог ей выйти и повел к двери. Она открыла, и они с улицы шагнули прямо в темную гостиную. Едва вошли, как Эрвин схватил девушку и прижал спиной к двери.

Его трепещущие губы отыскали рот. Это был даже не поцелуй, а нежная, пронизывающая насквозь ласка, и Мелия тихо и сладко застонала, предвкушая большее.

Потом рука Эрвина стала ласково поглаживать шею и медленно перебирать волосы. В темноте Мелия ощущала рядом его лицо. Он не торопился, словно боялся, что девушка оттолкнет. И тогда она, встав на цыпочки, жарко прижалась к губам мужчины. В ответ Эрвин начал страстно целовать, глухо постанывая от возбуждения. У Мелии подкашивались ноги. Она растворялась в объятиях, пока его губы жадно терзали ее.

Он целовал долго, как будто не мог насытиться. Наконец Эрвин ткнулся лицом в ее плечо. Его большое тело сотрясала дрожь.

Мелия почувствовала такую слабость, что, казалось, соскользнет на пол, отпусти он хоть на миг.

– Останови меня, Мел, – прошептал Эрвин скорее самому себе, стараясь выровнять дыхание. В полумраке гостиной, нарушаемом лишь светом уличных огней, Мелия увидела, как он нервно ерошит свои густые темные волосы.

– Пожалуй, я все же приготовлю нам кофе, – многозначительно сказала она, зажигая свет. Оба на мгновение зажмурились.

– Не хочу никакого кофе, – все еще хрипло дыша, сказал Эрвин.

– Знаю. Я тоже не хочу.

Эрвин прошел на кухню. Усевшись, потянулся к девушке, обхватил за талию и усадил на колени. – Подожди с кофе, у нас еще столько времени.

Мелия опустила руки ему на плечи. Сомнения в правильности того, что они делают, все терзали ее. Почувствовав это, Эрвин крепче прижал девушку к себе.

– Ну что ты, моя маленькая? Отбрось все тревоги. Я люблю тебя. Я так люблю тебя! Любил все эти годы. – Мелия спрятала лицо на его груди. – Мы должны быть вместе, любимая, только ты и я. Теперь тебя больше никому никогда не отдам.

Когда он говорил так и его голос дрожал, а руки нежно гладили ее волосы, все тревоги и сомнения куда-то пропадали.

Двигаясь как во сне, Мелия нежно коснулась губами его шеи. Потом медленно двинулась вниз, ведя губами по груди, насколько позволял расстегнутый ворот тенниски. Следовало остановиться, но пряный запах его тела завораживал, лишал разума. Горячая волна желания прокатилась по телу Мелии. Задрожав, девушка просунула руки под рубашку и начала гладить по груди и спине. Эрвин тихо и сладко застонал. Чувствуя, что больше сладкой пытки не выдержит, она попыталась освободить его от рубашки.

– Ты хочешь, чтобы я разделся, Мелия? Ты, правда, хочешь? – Голос Эрвина прозвучал очень тихо.

– Да, – хрипло пробормотала она.

Она уже ласкала губами его сосок, а руки нежно гладили мускулистую спину.

– О, Эрвин, – прошептала она. – Как я тосковала без тебя!

Мужчина осторожно поднял ее лицо, и Мелия почувствовала во рту его нетерпеливый язык. Потом он легонько поднял девушку и поставил на пол. Так они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Одной рукой Эрвин ласкал шею и затылок, другой, проникнув под блузку, поглаживал спину. Легким движением расстегнул застежку бюстгальтера, затем пальцы стали одну за другой перебирать пуговицы блузки.

Мелия провела рукой по его джинсам и расстегнула молнию. Она гладила кожу на бедрах, и джинсы медленно сползли на пол. Кончики пальцев медленно ласкали крепкие, упругие мышцы и снова бежали вверх.

– Что же ты творишь со мною, Мел! – Юбка упала вслед за блузкой и бюстгальтером. – Какая ты красивая!

Он начал упоенно целовать плечи, грудь, опускаясь вниз.

Закрыв глаза, Мелия наслаждалась прикосновением горячих губ. Дыхание стало прерывистым, а губы дрожали, дожидаясь своей очереди. И вот он уже охватил их жадным ртом. Руки Эрвина гладили грудь, спину, страстно прикасались к заветному треугольнику темных завитков. Легкие движения заставляли ее стонать и задыхаться.

Мир потемнел. Не стало вокруг ничего, кроме них двоих и желания слиться воедино.

Эрвин поднял Мелию и понес к кровати. Губы скользнули по шее, затем ниже, к груди, безжалостно распаляя мучительное вожделение, пока она уже не смогла сдержаться и забилась в его объятиях.

…Марево рассеялось, свет забрезжил сквозь лабиринт экстаза. Эрвин лежал рядом, положив руку на Мелию, выжатую до предела, сам не в силах пошевелиться. Казалось, сердца бьются тихо и слаженно.

– Я люблю тебя, Эрвин.