Помоги проекту - поделись книгой:
Устойчивая тенденция к росту цен на энергоносители наилучшим образом свидетельствует об их растущем дефиците. Это, повторяем, наиболее яркая, общеизвестная интегральная характеристика данного процесса. Хотя есть много других более специфических показателей, характеризующих этот дефицит.
Между тем, уже сейчас существуют, причем реально воплощенные, технологии, позволяющие существенно сократить потребление энергоресурсов, без снижения выработки тепла и энергии.
Можно с некоторой долей условности сгруппировать их в следующие классы.
Первое. Различные технологии, позволяющие с одной стороны использовать более низкосортное горючее (вплоть до бытового мусора), а с другой стороны существенно, до 60%-65% повышать КПД энергоустановок.
Не всегда эти две тенденции с одинаковой результативностью воплощаются в одних и тех же изделиях. Но порознь они давно реализованы. Например, в энергоустановках с т.н. «кипящим слоем», где достигается КПД гораздо выше традиционных 30%-35%.
Имеются и менее известные, однако, уже работающие т.н. «газогидратные» турбины, «турбины Полетавкина» и другие аналогичные установки.
Очевидно, что общая тенденция радикального, на десятки процентов, повышения КПД и возможность использования низкосортного горючего помимо решения энергетической проблемы (рост выработки энергии при неизменности затрат энергоносителей) одновременно способствует смягчению экологической проблемы. Что осуществляется уменьшением выбросов на единицу выработанной энергии, а также возможностью более полной утилизации горючих бытовых отходов при использовании низкосортного горючего.
Второе. Использование при теплообеспечении установок, построенных в соответствии с принципом т.н. «тепловых насосов». Этот принцип был запатентован еще в 1930-х годах известным советским изобретателем П.К. Ощепковым.
Описание этого принципа слишком сложно, и формат данного манифеста не позволяет нам приводить его. Скажем лишь, что расход энергии при сохранении исходного уровня теплообеспечения сокращается, как минимум, в два раза. В более сложных вариантах реализации в три, пять, и даже семь раз.
Соответствующие установки созданы и работают уже более семи лет. В частности в котельной НПО им. Лавочкина. Экономия горючего в этой, обслуживающей один микрорайон котельной, оценивается примерно в один миллион рублей в месяц в ценах 2003 года.
Кстати, себестоимость тепла на этих установках в 30 000 (тридцать тысяч) раз дешевле традиционных аналогов.
Напомним, что около 60% энергии в России тратится на теплообеспечение. И экономия этих расходов хотя бы в два раза сразу решает энергетическую проблему, по крайней мере, в масштабах нашей страны. А также Украины, Белоруссии, стран Северной и Центральной Европы.
Разумеется, в рамках подобного решения энергетической проблемы сразу автоматически смягчается и экологическая проблема. В соответствии с механизмами, о которых мы писали выше.
Помимо перечисленных, реально работающих, и готовых к немедленному широчайшему тиражированию технологий, можно было бы упомянуть и другие, менее разработанные технически, но физически вполне реализуемые масштабные энергетические проекты.
Не желая превращать наш материал в научно-популярную статью узкой направленности, заметим лишь, что большим энтузиастом подобных проектов был президент США Д. Картер, которого никак нельзя отнести к бесплодным мечтателям.
Но, повторим, эти пока технически не воплощенные замыслы не меняют общей оценки ситуации, которая сводится к тому, что решить энергетическую проблему можно немедленно. При этом существенно смягчается и экологическая проблема.
И отчасти ресурсная. Ибо дефицит многих видов сырья мнимый. Многие широко распространенные в земной коре элементы сейчас просто нельзя извлекать в силу высокой энергоемкости соответствующих процессов. Поэтому, их добывают только из наиболее, с энергетической точки зрения, приемлемых видов сырья.
Например, алюминий добывают из бокситов. И подсчитывая мировые запасы бокситов, делают выводы об их скором исчерпании.
Но говорить об исчерпании алюминиевого сырья на Земле, притом, что земная кора на 7% состоит из алюминия, с научной точки зрения просто не( )корректно. При решении энергетической проблемы, дефицит алюминия на Земле не наступит никогда.
Повторим, грязь у нас под ногами на 7% состоит из алюминия.
И это относится к очень многим видам сырья. Будет в достатке энергия и никакого дефицита не будет.
Надеемся, что приведенными примерами мы, если не доказали, то хотя бы убедительно продемонстрировали, технические возможности немедленного решения многих глобальных проблем. Немедленного, не устанем повторять это многократно.
В этом месте предвидим возмущенный вопрос читателя, – почему эти решения не реализуются?!
Ответ очевиден. Если объективно существующие возможности не реализуются, то причиной тому субъективный фактор.
В случае с энергетическими проблемами этот фактор известен. Это могущественное топливно-энергетическое лобби, которое более чем влиятельно и в мировом масштабе и в масштабе отдельных стран.
В России особенно.
Другим субъективным фактором, сдерживающим реализацию кардинального решения ряда глобальных проблем, является принципиальная невосприимчивость бюрократических структур, как государственного управления, так и управления крупнейших ТНК к внедрению инноваций.
Это опасная тенденция видна многим аналитикам. Так, на нее обращалось внимание в «Докладе президенту» Комиссии по конкурентоспособности при Конгрессе США еще в 1992 году.
Кстати, великолепным примером отторжения прорывных решений современным обществом является судьба упомянутого экс-президента США Джимми Картера. Существует вполне обоснованная и правдоподобная версия, что крах его политической карьеры был организован топливно-энергетическим лобби. Ибо попытки Картера бросить всю мощь США на создание «новой энергетики» было этому лобби «не по душе».
Тем не менее, теоретически эти субъективные ограничения преодолимы. Такая возможность может быть реализована при условии максимально широкого внедрения гибких систем управления, восприимчивых к инновациям. В этом нет никакой экзотики. Гибкие организационные структуры стали повседневной практикой современного менеджмента.
Однако такие структуры для преодоления глобального кризиса должны стать повсеместными. Не только в производстве или экономике вообще, но и в управлении государством.
Следует помнить, что альтернативой этому будет являться решение глобальных проблем путем многократного сокращения населения в процессе глобальных пандемий и неуправляемых спонтанных социальных конфликтов в соответствие с прогнозами авторов «Пределов роста».
Написав эту фразу, мы поразились ее спокойствию и академичности. И это оправдано. Но для обычного читателя все же напомним, что означает эта фраза.
Это означает пандемии, не описанные ни в одном романе ужасов. Это означает тотальный кризис всех систем жизнеобеспечения. Это означает войну всех против всех.
И в результате преждевременную гибель большинства населения Земли. Большинства. Как минимум трех из четырех человек. А может быть, и шести из семи.
И все это начнется исподволь, с досадного, не прекращающегося повышения цен на бензин, например. Все как в фильмах Хичкока. Вяло, скучновато, обыденно. Но от этого не менее страшно.
Допустим, читателя в этом месте «проняло». Но, внимательно ознакомившись с этим материалом, он успокоится. Хитрые авторы, де, убедительно продемонстрировали простые технические решения упомянутых проблем. И ничего ужасного очевидно не будет.
Разве не так?
Да, читатель, а вы романтик-идеалист. Вдумайтесь, что означает, например, внедрение гибких систем управления в государственных структурах?
Это означает отказ от пресловутой «вертикали власти». Пойдет ли на это Кремль, например?
Вопрос риторический. Никогда. С сокращением населения страны в семь раз согласится, но от своей любимой трижды проклятой «вертикали власти» не откажется.
Кстати, Кремль не только согласится с вымиранием населения. Он к этому активно готовится, всячески стимулируя миграцию. Русские передохнут, их место, по мысли Кремля, займут кавказцы, азиаты, негры. И «многонациональная Россия» будет стоять в веках. Правда, без русских, но зато со все той же элитой во главе.
Наивные, они думают, что кавказцы, китайцы и негры оставят их у власти. Но это не так. Не испытывающие никакого пиетета к стране, являющейся для них лишь источником доходов, а отнюдь не местом вложения сил, средств и души, они и власть там поставят свою – кавказскую, негритянскую, китайскую. А московско-питерскую «элиту» вышвырнут пинком под зад из этой «России без русских».
Впрочем, мы поговорим об этом сценарии чуть позже.
А как ты считаешь, читатель, будут ли в восторге нефтяные шейхи, представитель нефтяного бизнеса Буш, и все тот же наш Кремль, подмявший все нефтяные компании страны от внедрения новых технологий в энергетику?
Вопрос опять риторический.
А воротилы медицинского и фармацевтического бизнеса будут в восторге от новых технологий, позволяющих быстро и дешево лечить почти все хронические болезни?
И снова риторический вопрос.
Поэтому читатель, и ничего подобного и не внедряется. Примеры чему мы приводили выше. И можем приводить буквально бесконечно. Поэтому никогда не будут созданы условия для настоящего полноценного прогресса в рамках нынешней социально-политической и экономической модели.
Сменить модель?
Но это революция. Поистине мировая революция. Ибо ни одна из ныне существующих политических моделей не адекватна решению глобальных проблем (о чем мы еще поговорим ниже гораздо подробнее).
А в такой тотальной мировой революции погибнут все те же три четверти мирового населения. Если не больше.
Так что, прогнозы Форрестера и Медоуза реализуются.
Что так, что этак.
Но было бы неправильно сводить все к авторам «Пределов роста». В прогнозе конца света поразительно единодушными оказалась христианская Библия, аналитики Римского клуба и многие, многие другие, менее известные предсказатели.
Однако в оправдание нашего спокойствия стоит заметить, что это конец «их» света.
Света, которого, лично нам, ничуть не жаль.
Выше мы пообещали, что рассмотрим и обоснуем наши выводы о глобальном кризисе нынешней цивилизации подробно. Это вполне логично. Слишком сильные выводы и слишком важны они для обоснования практических шагов. Такие выводы вот так сразу на веру не примешь. Даже читателям «Сварогова квадрата» поверить в такие ужасы будет нелегко.
Что ж. Обоснуем, разберем, разъясним.
Итак, к глобальным проблемам относятся экологическая, ресурсная, продовольственная, энергетическая, демографическая. Все они были, что называется, «на слуху» у мирового общественного мнения в конце 1970-х – начале 1980-х годов. А потом о них немного подзабыли. У человека неосведомленного могло даже сложиться впечатление, что они решены.
А если так, то и глобальный кризис оказался всего лишь очередной страшилкой. Не более того.
Мы, как уже ясно читателю, так не считаем. И покажем, что все эти проблемы остались нерешенными. Более того, они, если сравнивать человечество с организмом, перешли из острой стадии (которая хотя и опасна, но излечима) в стадию хроническую. Частично компенсированную, но, увы, не излечимую. Как и всякая хроническая болезнь, комплекс глобальных проблем будет лишь усугубляться, с неумолимостью парового катка толкая человечество к гибели.
Начнем наш обзор с проблем экологических, которые в свое время были поданы наиболее ярко.
Итак.
В конце 1970-х мир столкнулся с резким обострением экологического кризиса. Ведущие западные СМИ были заполнены фотографиями залитых нефтью пляжей, регулировщиков, стоящих в противогазах на перекрестках мегаполисов, сообщениями о смертельных случаях после купания в европейских или американских реках.
Всем вдруг стало сразу ясно, что производство сопровождается экологическими издержками. Занявшись оценкой этих издержек, исследователи очень быстро пришли к выводу, что тогдашний объем производства при тогдашних технологиях быстро приведет к такой деградации среды, которая сделает жизнь невозможной.
Самым пикантным в этой ситуации было то, что наиболее невыносимые условия для жизни создавались в самых развитых странах, где и была сконцентрирована львиная доля мирового производства.
Разумеется, элита этих стран, вернее, ее наиболее дальновидная часть, инициировала соответствующие научные работы.
К чести первых исследователей этих проблем надо сказать, что они не пошли по линии наименьшего сопротивления. И не выдали «с ходу» наиболее простой рецепт – перенести производство со всеми экологическими издержками из стран развитых в страны развивающиеся.
Нет, честные ученые попытались ответить на вопрос, а можно ли решить проблему в принципе, в масштабах всего земного шара. И ответили на этот вопрос отрицательно. Все возможные методы решения экологической проблемы, которые можно было предложить в 1970-х, в масштабах всей земли были паллиативными.
Экологический кризис в первые десятилетия нового века был неизбежен. Вопрос стоял лишь в том, разразится ли этот кризис в начале 2000-х годов, либо проявится к 2020-2025 году.
Намечались ли все же поиски прорывных решений?
Намечались. Но эти поиски показали следующее. Первое. Результат может быть получен. Более того, он наверняка будет получен. Но, и это второе, он не гарантирован к заданному сроку. А значит, экологический кризис может разразиться до того, как будут найдены рецепты спасения.
И, наконец, третье, поиски прорывных решений потребуют колоссальной концентрации сил и средств на научные исследования. И эти средства а) надо было вложить развитым странам (ибо, что возьмешь со стран слабо развитых) и б) невозможно собрать, не уменьшив резко финансирование военных, политических и социальных проектов.
Пойти на это мировая элита не могла по вполне понятным причинам. Вдумайтесь, читатель, ну какой вменяемый современный политик объявит об отказе от развития вооруженных сил. Да что там вооруженные силы. Принятие соответствующих моделей экономики и организации общества означало ни больше, ни меньше, как отказ от «политики» в нынешнем понимании этого слова, вообще.
И потом, как в ситуации всеобщего противоборства начать разоружаться, например? Да тебя тогда просто сомнут ставшие более сильными соседи.
Короче, радикального решения экологической проблемы найдено не было. В этой ситуации возобладала «лагерная» линия поведения по принципу «умри ты сегодня, а я завтра».
Развитые страны начали переносить наиболее грязные базовые производства в страны менее развитые.
Разумеется, это сопровождалось целым рядом природоохранных и природовосстановительных мер в самих развитых странах. Но, повторим, без переноса грязных производств экологическая проблема в развитых странах не была бы решена.
Следует заметить, что подобная экономическая стратегия не была проста. Но, тем не менее, она не была и чем-то совершенно экзотичным. Она вписалась в существующие политические, экономические и социальные модели. Более того, она коррелировала с некоторыми уже наметившимися тенденциями. И эти тенденции нашли в подобном образе действий свое подтверждение и оправдание.
А потом у западных элит «появился вкус» к такому образу действия. И из западных стран началось «бегство» уже любого производства, не только самого грязного.
Да, в 1970-х Рейн, например, был сточной канавой. А теперь он чист, и там водится 60 видов весьма ценных пород рыб, в том числе лососевых.
Но в 1980-х в ФРГ был дефицит трудовых ресурсов, а сейчас там 5 миллионов безработных. Нет производства, нет рабочих мест.
Так что, решение экологических проблем далось Западу не задаром. Но это все равно паллиатив.
Экологический кризис, подавленный в странах западных, назревает в странах, куда выводятся производства. И скоро станет ограничивать его уже там. И от этого никуда не деться.
Впрочем, экологические издержки стран и регионов бурного промышленного развития все равно на пике кризиса не оставит вне своего влияния соседей. Вот, например, Китай, наращивает промышленную мощь не считаясь с экологическими ограничениями. А страдает от этого не только Харбин, но и Хабаровск с Благовещенском. Что было продемонстрировано совсем недавно, когда по Амуру плыло пятно ядовитых химикатов из Сунгари.
Так что глобальный экологический кризис отнюдь не предотвращен.
Он только отложен. И, если так можно сказать, «размазан» по всей Земле.
Далее целесообразно будет рассмотреть кризис ресурсный.
Его даже отложить не удалось. Не мудрено. Куда не переноси производство, но на единицу продукции изволь выложить строго определенное количество ресурсов (мы не рассматриваем сейчас изменение ситуации с помощью НТР, к которой нынешний мир, как мы показали выше, не готов организационно и политически).
О проблеме нехватки ресурсов можно много говорить, блистая эрудицией и подавляя читателя – непрофессионала массой таблиц. Мы не пойдем по этому порочному пути. Во-первых, потому, что такой подход считаем неуважением к читателю. Если знаешь что-то наверняка, и если в твоей собственной голове все ясно, то всегда можешь изложить это легко и просто.
Во-вторых, еще исследователи конца 1970-х годов наглядно показали с помощью модельных исследований, что от конкретных цифр запасов ресурсов мало что зависит на качественном уровне. Важны не столько исходные оценки мировых запасов нефти, например, сколько динамика их потребления и динамика прироста разведанных запасов.
В самом деле, специалистам мирового уровня трудно ошибиться в оценке запасов. И если, например, известнейший геолог, профессор В.М. Питерский утверждал в 1996 году, что при существующих темпах добычи в мире нефти хватит примерно на 40 лет (до 2036 года), то вряд ли его коллеги в России или за рубежом могли бы существенно оспорить эти оценки.
Кто-то сказал бы, на 30 лет, а кто-то на 50 лет. Качественно это картины не меняет.
А вот темпы добычи изменяются гораздо интенсивнее. И предсказать их гораздо труднее.
Мало кто в середине 1990-х предсказывал экспоненциальный рост экономики Китая и Индии, которым надо все больше и больше нефти. Мало кто и в России в начале нового века предсказывал возможность почти двукратного роста добычи нефти.
Вообще, в процессах ресурсопотребления, именно изменения темпа этого потребления гораздо сильнее влияют на итоговый прогноз. Как показывают соответствующие уравнения, незначительные колебания темпа расходования ресурсов могут радикально, в разы, изменить время наступления ресурсного коллапса. Между тем, даже довольно значительное расхождение (разумеется, в рамках разумного) в оценках запасов ресурсов дает возможность говорить о приближении или отдалении времени их исчерпания не более, чем на 10-15 лет.
Кстати, на ресурсную проблему существенно влияют изменения условий добычи и транспортировки. А эти условия только обостряются в процессе глобальных изменений климата.
Поделиться книгой: