Помоги проекту - поделись книгой:
Разработчик игры, шведская компания 13th Lab, — это базирующийся в Стокгольме стартап, в котором люди заняты разработкой собственной компьютерной системы, близко родственной системам расширения реальности или ARS (Augmented Reality System). Для кого-то созданная шведами игрушка может быть любопытна и сама по себе, однако куда больший интерес представляет стоящая за ней технология.
Разного рода примитивные системы расширения реальности сегодня знакомы практически всем (элементарный пример — трансляция по ТВ спортивных состязаний, когда компьютером на экран наносится дополнительная разметка, список играющих или любая другая дополнительная информация о ходе текущих состязаний). Главная же особенность продукта, создаваемого «Тринадцатой лабораторией», заключается в том, что это весьма продвинутая версия специфической компьютерной технологии, обычно именуемой термином SLAM.
Данная аббревиатура расшифровывается как Simultaneous Localization Аnd Mapping и в переводе означает «Одновременное картографирование и определение местоположения». Значительная часть этой перспективной системы была в свое время разработана в космическом агентстве НАСА для применения в роботах, предназначенных для исследования других планет. Оснащенный такой системой космический робот (или же просто дрон-разведчик) обретает способность самостоятельно осматриваться вокруг себя, выстраивать цифровую картину окружающего мира, а затем понимать, где именно в этой картине находится он сам.
Понятно, что вся эта система (выяснять, что тут вокруг имеется, выстраивать виртуальную карту местности, а затем определяться с собственной позицией) в комплексе представляет собой довольно сложное дело. Как свидетельствуют знающие люди, по сути это именно то, что используют для ориентации в пространстве роботы типа Mars Rover или автономные самолеты-разведчики.
Но что особенно примечательно — новая игра Ball Invasion построена на основе такого движка, в котором удалось не просто ужать все базовые возможности SLAM до предельно компактной версии, но и обеспечить работу системы на портативном устройстве iPad. Не используя при этом ничего дополнительного, кроме штатных сенсоров планшета и его стандартного аппаратного обеспечения. Как не без гордости поясняют разработчики, речь идет далеко не просто об изображении с видеокамеры с навороченным поверх нее слоем специальной программы. Это, можно сказать, еще один способ видеть мир.
Когда в «Тринадцатой лаборатории» удалось ужать сложную технологию до такой кондиции, что ее стало вполне возможно встраивать в стандартные потребительские устройства, всерьез встали вопросы о дальнейшей реализации продукта. Забавные игрушки типа 3D-стрелялок — это, конечно, не столько цель компании, сколько способ привлечь внимание к разработке. Ведь реально создан целый 3D-инструментарий, который вполне могли бы использовать и другие разработчики всевозможных приложений.
Один из сооснователей компании, Петтер Ивмарк, поясняет планы компании таким образом: «Речь идет далеко не только об играх. Удалось создать довольно-таки сложную технологию, требующую массы специфической математики и опыта в низкоуровневом программировании, что ныне всегда означает очень небольшое число программистов, работающих на таком уровне. В итоге получилось сделать все это доступным для прочих разработчиков в виде уже готовой платформы, которая теперь совсем не требует высочайшей квалификации и опыта подобного рода».
Так что теперь очень многое будет зависеть от интереса со стороны коллег. Если специалистам 13th Lab удалось сделать действительно удобную в использовании платформу, способную решать реально очень сложные задачи по самостоятельной ориентации мобильных устройств в пространстве, то эта разработка вполне способна открыть путь для самых разных инноваций и появления новых интереснейших приложений.
Всех потенциальных партнеров и разработчиков, заинтересованных в бета-тестировании новой SLAM-платформы, создатели из 13th Lab приглашают на свою веб-страницу.
Кафедра Ваннаха: Скелет в шкафу
Есть у российского государства фамильный скелет в шкафу, о котором обывателю не узнать и не услышать. Какие страшилки предлагались мнению почтенной высокоинтеллектуальной публики в постсоветский период? Ну, Золото Партии, ну ядерные бомбы в дипломатах, потом — коррупция. Счета уважаемых высших чиновников за рубежом, о которых нам регулярно рассказывают уважаемые оппозиционеры (впрочем они сами признаются, что отроками помогали маме — тырили у соседей клубнику, толкали на рынке и половину бабла отстегивали родительнице).
Вроде все всё знают, хоть о многом публично и не говорят, хотя роль советских кухонь, где эмэнэсы мыли кости начальству, давно сменил интернет, где тем же самым занимаются обитатели офисов. А ведь есть вещь, о которой не услышишь, о которой не говорят, о которой не думают, несмотря на то, что никто ее не прячет и не скрывает. Так до яблока Ньютона никто не скрывал от потомков обезьян, живущих на голубой планете желтого карлика, силы тяготения.
Есть в Средиземном море Апеннинский полуостров. В середине его сапога жил некогда народ квиритов, потомков Ромула. И будто бы царь Сервий Туллий (или иной какой реформатор) поделил народ этот на группы, обзывающиеся классами — Classis.
Первый класс составили граждане, имевшие более 100000 ассов (as libralis — фунт меди, прикиньте, сколько это по нынешним ценам LMSE, римский фунт — 327,45 г). Второй — римляне с минимумом имущества в 75000 ассов. Третьему был установлен ценз до 50000 ассов. Четвертому — до 25000 ассов. Пятый класс имел до 12500 ассов.
Эти граждане были обязаны, в зависимости от достатка, являться в своем вооружении того или иного качества на военную службу. Тех, кто имел меньше 12500 ассов, до военной службы не допускали — поразительный контраст с армией Третьего Рима, в которую попадают неимущие.
Равным образом были распределены и политические обязанности, и, как нетрудно догадаться, и права. Такое распределение продержалось почти до конца Римской республики, которая проросла Империей, завещавшей европейской цивилизации образцы и понятия государственного и общественного устройства.
Так что понятие классов всплыло в девятнадцатом столетии из глубины веков и оказалось весьма полезным и плодотворным. Им стали обзывать общественные группы, отличающиеся и от каст, и от сословий. Касты, формально делящиеся по очень благородному религиозному принципу (духовность там всякая), на самом деле воплощали суровую правду завоевания. Покоренные — шудры и неприкасаемые, навечно обреченные на тяжелую или грязную работу. Покорители — брамины да кшатрии, исполняющие обязанности приятные и доходные...
Понятие сословий, бытовавшее в России и веками определявшее ее жизнь, определить труднее. Во всяком случае, Свод законов Российской Империи точной его дефиниции не дает. Сословия были также переходящими из поколения в поколение состояниями подданных, но в отличие от каст были они установлены не племенем, а государством.
Например, пришло племя арийцев на Индустан, разбило местных. Если ты к этому племени принадлежишь, то ты брахман или кшатрий! Нет — обреченный на тяготы шудра. Это, конечно, очень-очень неточно и упрощенно, но принцип должен быть понятен, вот нацисты установили бы касты в случае своей победы...
А в наших краях вводились сословия. Скажем, брали и прикрепляли крестьян к земле. Своих соотечественников, исповедующих ту же религию, превращали в бесправных рабов, устраивая им Юрьев день. Воин везде был привилегированным гражданином — у нас же рекрутская повинность, наряду с подушной податью, ложилась на крепостное крестьянство. Вот что такое — сословие.
Ну а классы появились и в свободных, и в сословных обществах. Их вызвало к жизни появление у людей различных занятий и различных размеров собственности. Если римляне разных классов были земледельцами-землевладельцами, то классы в понимании нового времени оказывались куда разнообразнее. Они были и торговыми, и промышленными, и земледельческими. И, самое главное, классы оказались не обязательно связаны с сословиями.
Если в античном полисе принадлежность к классу рабовладельцев была ещё и кастово-сословной, то в Англии времен Индустриальной революции промышленник к какому-то особому сословию не принадлежал, хоть и мечтал купить поместье и титул. Точнее всех классы определили марксисты, связавшие распределение людей по ним не с богатством как таковым, а с отношением с производством, точнее со средствами производства.
Вот определение классов по В. И. Ленину, которое когда-то заучивал каждый обитатель СССР, во всяком случае — с высшим образованием. Согласно ему, классы есть «...большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства». И вот тут-то мы и подходим к величайшей тайне российского общества — к тайне, всем открытой, но никем не замечаемой, точно так же, как в нормальных условиях не виден скелет в шкафу. Называется она «Классовое устройство российского общества».
Россия — государство постиндустриальное. Её существование обуславливается наличием достаточно развитых средств производства, и, поскольку прошла приватизация, средства эти кому-то принадлежат. Каким-то людям, которых можно объединить в группы того или иного размера, которые и составляют классы.
Ну а теперь, уважаемые читатели, скажите: много ли вы слышали о классовой структуре современного российского общества, даже от представителей левых партий, даже от социологов?
Вот-вот...
А классы-то есть. Как говорил любимый герой российского фольклора Вовочка: «Место есть, а слова нету». Классы штука коварная. С сословиями и кастами все ясно, а вот классы наглядно не видны. Все, вроде бы, одинаковые. Теоретически все имеют равные политические права и обязанности, а на деле разница есть, и на уровне встроенных в биологические системы программ осознается эта разница превосходно.
Вот барышня. Мама — учительница, папа — технолог на умирающем заводе. Сама кончила библиотечный техникум, но встроенная программа работает! Не тратя времени на сверстников, подцепляет мужичка из мелких партайгеноссе, приватизировавшего НИИ и превратившего его в торговый центр. И все. Жизнь удалась.
Родителям подарили стиральную машину (которой у них не было). Брата откупили от армии. Живет в доме в две тысячи квадратных метров с бассейном и конюшней. Шесть душ холуев, кухарок и нянечек, которым платят в разы больше, чем учителям на госслужбе. Чтобы осмотреть ребёнка, вызывается бригада врачей из Москвы. Супруг достает всех знакомцев рассказами о достоинствах кабриолета рук баварских моторостроителей, купленной молодой жене. Счастье!
Обратим внимание, барышня, не обремененная знаниями, ориентируется в структуре социума лучше, чем обществоведы из былых марксистов. Она приложила некоторые усилия и, воспользовавшись отсутствием сословных делений, перепрыгнула в имущий класс, в группу людей, которые могут присваивать себе плоды чужого труда. С виду она такая же, как и ее подружки, с которыми теперь избегает общаться, но на самом деле иная. Инаковость эта обусловлена отношением к средствам производства, к торговому сараю в нашем случае.
Новые технологии создают новые, небывалой эффективности, средства производства. Но тем, кто работает в этой отрасли, надо понимать, что главный вопрос, заключается в том, кому они будут принадлежать. Кто пожнет плоды овеществленного труда и овеществленной мысли? Не будете ли вы ли вы, уважаемые читатели, работать на благо такой разумной барышни и ее потомства, и что вам надо знать и уметь, чтобы не ишачить на дядю и его тетю? Кстати, огосударствление средств производства панацеей от такой беды не является, тот же Маркс называл государство частной собственностью бюрократа.
Кстати, о классовой структуре стоит задуматься не только тем, кто работает по найму. Вот, скажем, владельцам крупных дистрибьюторских бизнесов стоит осознать, что мелкая буржуазия, лавочники, которых выращивали из челноков в лихие девяностые, — это класс, стоящий у них на дороге. Малоэффективные мелкие бизнесы не выдержат конкуренции с современной компьютеризированной дистрибуцией, но от мелких торговлишек кормится, путем задирания розничных цен, масса народу.
С народом заигрывают политически, особенно при выборах, что может затруднять модернизацию экономики. Между прочим, больше всего с лавочником любил играть Адольф Алоизович, спасавший их от универмагов. Чем это кончилось — известно.
Так что классовая структура — скелет в шкафу. И пренебрегать ей может только тот, кто простодушно верит Большому Энциклопедическому Словарю, согласно которому межклассовые отношения «конкуренции или конфликта... все больше регулируются на основе демократических принципов».
Василий Щепетнёв: Праздник Пузыря
На тридцать восьмом парсеке полёта Капитан решил устроить праздник. Пусть тридцать восемь и не круглая дистанция, но следует порадовать население трансгалактического Ковчега, а то вид у него последнее время больно пораженческий. И бутылки сдавать перестали совершенно, и поют вечерами что-то унылое, на уборку мест общественного пользования без ста граммов выходить отказываются, а Капитана и его Верных Помощников если и вспоминают, то как-то нехорошо.
Вывод простой: нужно ободрить людей, а для этого подходят либо маленькая победоносная война, либо всенародный праздник. Поскольку воевать на тридцать восьмом парсеке практически не с кем, капитан заключил, что праздника не избежать.
Раскрыв «Настольную книгу массовика-затейника», труд, которому он доверял безоговорочно, Капитан поискал что-нибудь подходящее в условиях пониженной гравитации. Пляски с сожжением чучела Чемберлена пришлось отставить из-за скверных ассоциаций: запах гари не выветрился ещё с прошлогоднего пожара рейхоранжереи. Нехватка львов препятствовала проведению Дня Нерона. Потому Капитан решил остановиться на Празднике Пузыря: оно и радостно, и особых усилий не требует.
Боцман, правда, пискнул, что и с воздухом на Ковчеге не изобильно, до конца пути всем может и не хватить, но причем тут все? Главное, народу будет весело.
Во-первых, подготовка. Людям приятно чувствовать себя при деле: всяк старается урвать что-нибудь себе и близким. Уже радость. Во-вторых, каждый участник подготовки вполне официально получит на свой счет определенное количество дебугов, то есть денег будущего, которые следует получить в судовой кассе через двадцать лет после прибытия Ковчега в пункт назначения. Ну, и в-третьих, люди отвлекутся от всяких глупых мыслей – куда летит Ковчег, откуда, зачем, когда прилетит, и что, собственно, ждет их «там, куда позвала Мечта».
Волевым решением Капитан постановил, что на изготовление Пузыря пойдет двадцать миллиардов кубометров воздуха, левая резервная цистерна воды и все запасы востриковского мыла.
Не обошлось без сомневающихся. Одни, вслед за боцманом, считали, что воздух и без того на исходе, потому тратить его на пузыри есть преступление по отношению к обитателям дешёвых мест. Другим жалко было воду, мол, лучше бы в цистерне карасей развести или карпов, всё ж добавка к столу, последнее время однообразному даже в бизнес-классе.
Лишь востриковского мыла никому жалко не было, поскольку, сделанное по передовой нанотехнологической разработке, протухло оно ещё задолго до старта и оказалось на борту межгалактического Ковчега то ли по невниманию снабженцев, то ли, наоборот, по вниманию. За кусок никто и дебуга ломанного не давал. Даром не брали!
Долго решали, ложиться в дрейф, или надувать Пузырь на ходу. Спидометр давно сломался, компас размагнитился, и никто, собственно, не знал, двигается ли Ковчег вообще. Искусство же вычисления по звездам было признано излишеством и утрачено одновременно с порчей мыла. Решили на всякий случай действий по торможению Ковчега не предпринимать, а надувать Пузырь как есть, что и звучит лучше, и даёт возможность населению проявить врожденную склонность к героизму и самопожертвованию (и, действительно, план по само- и взаимопожертвованию был перевыполнен досрочно).
Вздутие Пузыря проходило под личным контролем Капитана – и пузырь вздулся на славу, пусть вместо запланированных двадцати миллиардов кубометров воздуха ушли все сто. Но это не из-за глупости или казнокрадства, а исключительно вследствие геометрии межгалактического пространства, которая (геометрия то есть) имеет не три измерения, а много больше. Отсюда и объём Пузыря несколько иной.
Никогда прежде ни один Ковчег не обладал таким Пузырём-спутником. Население организованно и самостоятельно любовалось на его громаду, переливающуюся всеми цветами гравитационной радуги. Голоса протестующих стихли (в трюме так и вообще прекратилось всякое шевеление), а для обитателей кают бизнес-класса и правительственных лож были организованы регулярные экскурсии к Пузырю и обратно.
В Пузыре можно было подышать воздухом, очищенным галактическими бризами, и поплавать в каплях, отделившихся от мономолекулярной оболочки Пузыря. Сведущие люди сказывают, что в этих каплях, представляющих собой истинные коацерваты, зарождается новая жизнь.
Или, по крайней мере, новый класс.
Дмитрий Шабанов: Кофе и хтонические силы
Две колонки подряд рассуждаю о том, что можно разглядеть в чашке кофе (ау-у, кофейные «короли»! готов со скромным достоинством принять благодарность за рекламу вашей продукции!). Несмотря на все усилия, чашка не опустела и на ее дне можно увидеть много интересного (хватит на пару колонок).
В первой колонке мы обсудили, откуда берется биохимическая и тепловая энергия в чашке кофе. Во второй – убедились, что условием попадания кофе в чашку являются потоки энергии, организующие его выращивание, переработку и перемещение. Сегодня я хочу задуматься о том, откуда в кофе попали содержащиеся в нем химические элементы.
Представьте земную поверхность как лоскутное одеяло из относительно целостных единиц – биогеоценозов. Сейчас нам хватит определения биогеоценоза, как экосистемы в границах фитоценоза, иначе говоря – участка земной поверхности, выделенному по характерному типу растительности. Значительная часть «лоскутов» на современной Земле – агроценозы, искусственные сельскохозяйственные биогеоценозы. Кофе, как и сахарная свекла или сахарный тростник – их продукция. Вы помните, что агроценозы крайне неустойчивы и сохраняются лишь благодаря непрерывным энергетическим субсидиям? Как только мы прекратим энергетические вливания, на смену культурным растениям, запасающим максимум энергии в урожае, придут другие, более «заботящиеся» о своей конкурентоспособности, но менее урожайные.
Откуда берутся поля? Это измененные естественные ценозы, например, бывшие степи. Условия для разрушения отмерших трав в степи не ахти какие – сухо. Недоразрушенная органика накапливается в почве, образуя чернозем. Органические вещества чернозема для трав не нужны, а вот накопленные в нем биогены и вода для них крайне важны. Чернозем в степи мало-помалу разрушается (окисляется, выдувается, смывается), но зато и непрерывно пополняется в результате отмирания и разрушения трав.
Когда степь превращается в поле, восстановление чернозема прекращается, поскольку существенная часть биомассы изымается с урожаем, а не возвращается в почву. Разрушение идет своим чередом и только усиливается. Итого, плодородие полей в значительной степени основано на постепенно растрачиваемых почвах, оставшихся от разрушенных естественных биогеоценозов. В большинстве агроценозов почвы быстрее или медленнее деградируют…
Перед тем, как обсудить, как мы боремся со снижением плодородия агроценозов, задумаемся, какие элементы содержатся в потоке вещества, изымаемого нами с полей. Главные элементы в составе органических соединений – углерод, кислород и водород, которые поступают в продукты фотосинтеза из углекислого газа и воды. Очень важен и азот, без которого невозможно синтезировать ни белки, ни разнообразные соединения наподобие кофеина (вы помните, что мы говорим о кофе?). В атмосфере азота пруд-пруди, но воспользоваться им нелегко. Растения получают его из почвы, куда азот попадает или в результате действия бактерий, способных его связывать, или при его окислении в момент удара молнии. На количество молний растения особенно повлиять не могут, а вот нужные бактерии могут направленно разводить: бобовые делают это в специальных клубеньках на своих корнях.
Состав урожая не ограничивается названными элементами. В разных концентрациях там находится практически вся доурановая часть таблицы Менделеева. Используем для обозначения всех элементов, необходимых для организмов, термин «биогены». Поток продукции из агроценозов –поток биогенов. Если вода из бассейна выливается по одной трубе, ее уровень останется постоянным, лишь если она притекает по другой. Какие «трубы» вносят биогены в агроценозы?
Углерод, кислород, водород и кое-как азот, поступают из атмосферы. А фосфор, сера, калий, кальций, железо, магний и многие другие элементы? Это серьезная проблема, которая важна не только для агроценозов, ведь вынос вещества из биогеоценозов – не изобретение людей.
Представьте себе реку, впадающую в море. Что несут ее мутные воды? Массу неорганики (песок, глина, соли), органики на разных стадиях разрушения и попросту живых организмов. Этот «суп» содержит в себе изрядное количество биогенов, смытых в реку со всего водосборного бассейна. Часть из них, попав в океан, вернется на сушу (с выловленной рыбой, пометом рыбоядных птиц и даже просто брызгами, которые подхватил ветер). Однако подавляющая часть этих биогенов будет изъята из круговорота и отправится на дно, в морские отложения. Какая энергия обеспечивает захоронение биогенов? Солнечная, это ведь благодаря ей дуют ветры и текут реки.
Если бы процесс миграции веществ на дно океанов ничем не компенсировался, Землю бы ожидала печальная судьба. Воздух и вода сточили бы континенты и выровняли бы морское дно. Планету покрыл бы океан глубиной более километра. Более плотные, чем вода, вещества, опустились бы вниз, унося множество биогенов. В освещенных солнцем водах образовалась бы химическая «пустыня», а биогены скопились бы на дне, где царит тьма. В этих условиях земная жизнь теплилась бы еле-еле.
Какие силы удерживают биосферу от столь печальной судьбы? Те, которые обеспечивают извержения вулканов и горообразовательные процессы. Они возносят все новые и новые горные породы наверх, в зону водно-воздушного разрушения. Из горных пород вымываются биогены, которые поступают в круговорот в составе живого вещества. Эти силы и делают Землю планетой жизни! Где их источник?
Разогретое (в первую очередь – вследствие гравитационной дифференциации недр в эпоху ранней молодости) ядро Земли медленно отдает свою энергию через вязкую, полужидкую мантию. Циркуляция мантии приводит к тому, что образующие земную кору плиты медленно плавают по поверхности планеты. Когда континентальные части плит громоздятся друг на друга, к небу возносятся горы; когда океанские участки плит вдавливаются на глубину, обогащенные водой осадочные породы в виде перегретой магмы вырываются на поверхность через жерла вулканов.
Как назвать силы, которые выполняют эту колоссальную работу? Древние греки назвали бы их хтоническими – связанными с первородной энергией Земли. Раньше хтоническими силами считали титанов, борьба которых вызывает землетрясения. Теперь можно говорить о хтонической энергии Земли, обеспечивающей элементное разнообразие процессов, происходящих на ее поверхности. Можно сказать, что хтонические силы в какой-то степени противостоят солнечным, не давая им «спрятать» биогены от организмов.
Могут живые организмы влиять на поступление биогенов на поверхность планеты? Лишь в небольшой мере, ускоряя разрушение горных пород. Зато они могут связывать недостающие элементы в биотическом круговороте веществ, по возможности минимизируя их потери.
На биостанции в местности Хаббард-Брук в Америке был проведен жестокий эксперимент. Выбрали ручей, вытекающий из небольшого водосборного бассейна, ограниченного горными гребнями. Измерили количество вытекающей из него воды и содержание в ней различных биогенов. Уничтожили в этом водосборном бассейне всю растительность при помощи дефолиантов. Измерили, сколько воды вытекает из практически безжизненного бассейна, и сколько с ней выносится различных элементов. Так вот, уничтожение растительности не только увеличило вынос воды, оно и намного увеличило вынос биогенов. Те элементы, которые раньше удерживали в себе местные растения, в новых условиях вода понесла вниз по течению…
Хтонические силы могут поддержать элементное разнообразие естественных биогеоценозов. Агроценозы проигрывают в трех важных отношениях. Во-первых, из них изымается очень много биогенов. Во-вторых, высокие урожаи требуют постоянного биогенного богатства. В-третьих, агроценозы лишены многих из механизмов удержания биогенов, характерных для естественных биосистем. Выход один: удобрения. Искусственность, а часто и избыточность внесения удобрений приводят к тому, что они недостаточно связываются почвой и быстро выносятся с водой, попадая в водоемы. Биогенное загрязнение водоемов приводит к их заболачиванию и нарушению водного режима сопредельных территорий. Целый клубок проблем!
Современная мифология утверждает, что «органические» удобрения (навоз, растительная биомасса) «экологичнее» химических. Подробно доказывать сейчас не буду, но скажу, что органические удобрения имеют свои серьезные недостатки (например, малоконтролируемый состав), да и к тому же для всех полей их все равно не хватит.
Разговор о кофе был начат, чтобы показать принципиальные особенности нашего вида. Проявляются ли они в нашей деятельности, которую мы обсуждали?
Биогеоценозы изменяют не только люди. Те же бобры превращают участки леса в заводи. Агросистемы создают не только люди, но и муравьи. Листорезы делают грибные огороды, обычные лесные муравьи охраняют и разводят тлей. Продукцию изымают и перемещают не только люди.
Саранча летела, летела
И села.
Сидела, сидела, все съела
И вновь улетела.
Удобряют территории не только люди. Вылет из пресноводных водоемов комаров и выход молоди жаб выносит биогены в окрестные наземные местообитания. Так что, все отличия – количественные, а не качественные? Можно считать, что да. Но, по-моему, не один вид не сочетает изъятия продукции из искусственных биогеоценозов с доставкой туда биогенов из иных источников. Мы многократно ускоряем поступление биогенов в экосистемы по сравнению с тем, которое обеспечивают хтонические силы.
Так что элементное разнообразие утреннего кофе – и результат действия материнских сил Земли, и следствие нашей активности. Аромат-то какой…
Кафедра Ваннаха: Человек чинквеченто
Про кватроченто знают все. Так итальянцы зовут 1400-е годы, а искусствоведы — Раннее Возрождение. Время, когда культура средневековых городов, тех самых коммун, воздух которых делал свободным, вырвалась за пределы стен, рамки цехов и гильдий и карнавальным потоком пошла по миру, снося сословные и конфессиональные границы. Любой учебник истории, даже самый политкорректный, подскажет вам, что в это время произошло возрождение интереса к наследию классической древности, откуда, собственно и употребляемый еще Вазари термин Rinascimento.
Но зарождающееся Новое Время пошло куда дальше Античности. «Греческий раб изваял его из мрамора по древнему образцу», — говорит в социально-философском романе Анатоля Франса «На белом камне» проконсул Галлион про великолепную статую Фавна. Обратим внимание — раб! И, дальше: «Кто не восторгался фидиевым Юпитером-Олимпийцем? И, однако, кто хотел бы стать Фидием?» То есть образованные римляне восторгались искусством, но искренне презирали его творцов.
Во времена Возрождения стало по иному. Литераторы — суровый Дант, влюбленный Петрарка, весельчак Бокаччо — начали прославлять не только творения художников, но и их самих. «Византийца духом» Чимабуэ, красочно-объемного Джотто, рыцарственного Симоне Мартини...
Персональную биографию, какой во времена Плутарха и Саллюстия удостаивались лишь мужи войны и совета, первым получил архитектор Брунеллески, зодчий флорентийской Санта Мария дель Фьоре. Ко временам кватроченто статус виднейших художников сравнялся с военачальниками и придворными, а доходы — с купцами (напомним читателям, что в торговых городах Италии купечество было более высоким классом, нежели дворянство).
Потом наступило время чинквеченто, 1500-е годы. С их приходом, 3 ноября 1500 года в семье маэстро Джованни Челлини во Флоренции родился мальчик Бенвенуто, которому предстоит стать одним из самых ярких и поучительных личностей эпохи, отнюдь не обделенной живописными судьбами. Даже если ограничить число бумажных книг в шкапу сотней, то «Жизни Бенвенуто Челлини, написанной им самим» место стоит найти. Русский перевод Лозинского, сделанный некогда для издательства Academia, превосходно передает дух времени. Ну а почему давняя судьба поучительна и ныне — посмотрим подробнее.
Отец Бенвенуто мечтал видеть сына музыкантом, и мучил его мелодиями. Но мальчика тянула скульптура, ремесло ювелира. В мире, в значительной степени еще сословном, он выбрал свой путь. Человека чинквеченто манила свобода. Не та политическая свобода нации, которая в девятнадцатом веке станет знаменем Рисорджименто, политического объединения Италии, потом, слившись с социализмом, воплотится в фашистском движении и получит логическое завершение в бредущих к Волге колоннах замерзающих пленных берсальеров, и в повешенных вверх ногами на автоколонке трупах Муссолини и верной ему Клары Петаччи. Бенвенуто была нужна свобода отдельной личности. Оформившийся гуманизм доказывал, что никакой опеки над чувствами, мыслями, верованиями человека быть не должно (опеку эту норовит вновь ввести нынешняя политкорректность — вспомним недавнюю историю увольнения журналиста РИАН за взгляды, выраженные в личном блоге).
Единственной реалной основой независимости является материальный достаток. Его сполна получали художники Ренессанса, о нем говорят палаццо Браманте в Риме, Джулио Романи в Мантуе, Леоне Леони в Милане. Свидетельства этого — пышный, почти княжеский, двор Рафаэля, графское достоинство, дарованное Карлом Пятым Тициану.
То есть во времена чинквеченто появилась возможность создать состояние интеллектуальным трудом. Не грабежом, лежавшим во все времена в основании дворянской земельной собственности («...то, что вы называете убийством и грабежом — не что иное, как война и завоевание, священные основы всех империй, источники всех доблестей и всего величия человеческого», — это опять Франс, «Остров пингвинов»). Не торговлей, от века, со времен хитроумных финикийцев, идущей об руку с мошенничеством и пиратством. Нет — плодами своего разума, искусства. Такую возможность ныне опять предоставляет мир высоких технологий. В этом его преимущество перед застывшими сословными социумами, хотя и более предсказуемыми и стабильными.
Но и в чинквеченто успех не прилагался к таланту автоматически. Сегодня плоды интеллектуального труда с легкостью тиражируются, особенно в сфере ИТ. Поэтому проблемы творца заключаются в доступе к рынку, а правообладателей, которые чаще всего с авторами не совпадают, волнуют проблемы копирования стихийного.
В 1500-е авторская вещь была единичной, и материал (Челлини работал с серебром, золотом и драгоценными камнями) был дорог, а технологии его обработки изощренны и трудоемки. Заказчики — не массовый и многочисленный покупатель, а владетельный сеньор или князь церкви. Они обладали и деньгами, и изысканным вкусом, но были немногочисленны, в то время, как желающих заработать художников было много.
В ход шли и взятки (откаты), и изысканные интриги. В лучших образцах итальянской традиции, с лучшими ядами и убивающих лучше яда наветами. И тот ИТ-специалист, который сейчас работает с крупным и платежеспособным заказчиком, вроде военного ведомства или госкорпорации, должен знать, что и он столкнется с тем же, с чем сталкивался Челлини. С интригами! И деньги достанутся не тому, кто лучше знает дело, а тому, кто опытней в интригах, кто лучше употребит в своих целях жен, любовниц или секретарш лиц принимающих решения. Подобные ситуации порождают подобное поведение, и для того, чтобы не учиться на своих ошибках, технарям стоит почитать Челлини...
Узок был круг заказчиков, но Челлини все равно не впадал в иллюзии, отождествляя себя с ними и позволяя эксплуатировать себя на их условиях. При первых же признаках пренебрежения или жадности он срывался с места и убывал в поисках нового, более щедрого, поклонника прекрасного. Из Флоренции в Рим, от папы — к королю Франции, благо западноевропейская ойкумена таким передвижениям способствовала.
Сегодня мы живем в глобальном мире. Технический английский играет роль средневековой латыни, а технические стандарты — роль исповедных книг. Мир с обилием работодателей и заказчиков открыт — выбор за человеком.
Справедливость... Ее нет в нашем мире: оболганную незаконно въехавшую в США и подрабатывающую проституцией горничную Доминика Стросс-Кана, ведут в наручниках, как душегуба (хоть он и финансист, и еврей, которым будто б принадлежит теневая власть над миром).
Поделиться книгой: