13 сокровищ

— Это… Это произошло с тобой, да? Они забрали кого-то из твоих близких. Кого-то, кого ты любила.

Рэд кивнула.

— Джеймса. Моего младшего братишку.

Увидев, что ее глаза затуманились, Таня отвела взгляд.

— Так что происходит сейчас?

— Я жду.

— Чего?

— Хочу увидеть, долгим ли будет наваждение у этого ребенка.

— И скоро ты это поймешь? — спросила Таня.

— Если это всего лишь поверхностное наваждение — не такое, которое длится долго, — оно ослабеет, и признаки истинной природы ребенка проявятся очень быстро. От пары часов до нескольких дней. Самое большее неделя.

— Какие признаки?

— Первыми станут изменяться глаза, — ответила Рэд. — Они начинают тускнеть и в конце концов становятся полностью черными. Потом уши делаются удлиненными и остроконечными. И под конец кожа приобретает зеленоватый оттенок. И тут надо действовать очень быстро. Чрезвычайно важно, чтобы подменыш как можно скорее вернулся в королевство фэйри.

— А если наваждение не поверхностное?

— Тогда иллюзия сохраняется на протяжении всей жизни. Но хотя ребенок фэйри может выглядеть как человек, он определенно будет обладать… необычными качествами. Как бы усердно он ни старался подражать поведению людей, все равно будет другим. Вдобавок продолжительность жизни подменышей существенно отличается от нормальной. Человек, попавший в королевство фэйри, в среднем живет гораздо дольше обычного, а вот жизнь фэйри в мире смертных намного короче.

— Насколько короче?

Рэд криво улыбнулась.

— Считай, им повезло, если они переживут свое тридцатилетие. Как раз тот возраст, когда остепеняются и заводят семью. — Она помолчала. — Семью с человеком. Что возвращает нас к твоему вопросу: «Кто мы такие?»

Сердце Тани бешено заколотилось.

— Ага, начинаешь понимать, да?

Таня сглотнула.

— Ты хочешь сказать, что мы… что люди, такие как мы…

— Когда-то в твоем — и моем — роду была совершена подмена. Неважно, с чьей стороны, матери или отца. Вторым зрением обладают те, в ком течет кровь фэйри. Вроде гена, но передается он вовсе не всем потомкам подменыша. Скорее, наоборот. Это случается редко. Ну, как голубые глаза, к примеру. Они есть не у всех в роду, только у некоторых. Так же обстоит дело со вторым зрением.

— Кровь фэйри, — ошеломленно повторила Таня. — Кровь фэйри.

В глубине души она понимала, что это правда, как и все остальное, сказанное Рэд. В ее жилах течет кровь фэйри.

— Ну вот, теперь ты знаешь, кто мы такие. — Рэд перевела взгляд на часы на запястье и снова взяла сумку. — Солнце скоро взойдет. Мне нужно уходить.

Таня смотрела на нее, пытаясь переварить тошнотворную истину, которую ей только что скормили, скользящую внутри, словно масло на воде. Уже очень давно она жаждала встретить кого-то, кто поверил бы ей, кто понял бы. Еще дольше она страстно желала просто узнать правду. Знание — сила, понимала она. И эта девушка — странная, неуравновешенная девушка, чья одержимость после потери брата толкнула ее на столь отчаянные поступки, — дала Тане и то и другое. Нельзя было допустить, чтобы она ушла.

— Послушай, — начала Таня. — Я…

Рэд замерла.

— Ты хочешь что-то сказать?

— Я верю тебе, — ответила Таня. — Верю всему, что ты рассказала.

— Почему ты решила, что меня это заботит?

— Потому что это означает, что тебе не нужно бежать… по крайней мере, пока, — сказала Таня, чувствуя, как идея начинает формироваться в сознании.

В глазах Рэд вспыхнула искорка интереса. И чего-то еще, чего-то, похожего на надежду.

— Продолжай, — сказала она.

— Тебе нужно затаиться. Тебя ищут… полицейские. Об этом говорили в новостях. Я единственная, кто знает, что ты здесь. И если я буду молчать, никто больше и не узнает. Я могу помочь тебе.

— С какой стати тебе помогать мне? — подозрительно спросила Рэд.

Таня посмотрела на подменыша.

— Потому что я понимаю: ты не причинишь ему вреда. И потому что у тебя есть кое-что, что нужно мне.

Недоверие Рэд, казалось, усилилось.

— Чего такого ты можешь хотеть от меня?

— Информации, — ответила Таня. — Ты знаешь многое о фэйри. Я хочу, чтобы ты рассказала мне, что тебе известно. Если ты выполнишь мою просьбу, я не расскажу никому, что видела тебя. Сохраню твою тайну. И смогу приносить тебе еду и воду… отпадает риск, что тебя заметят. Если все как следует продумать, ты сможешь даже принять душ.

При одном упоминании о душе глаза Рэд жадно вспыхнули.

— Горячий душ, — прошептала она. — Просто райское блаженство. — Она понюхала свою подмышку. — Давно пора. — Ее взгляд снова метнулся к Тане. — Я согласна, но при условии, что ты сделаешь для меня кое-что еще. Информация не достанется тебе даром.

— Чего ты хочешь?

Рэд достала из кармана кусок бумаги.

— Мне нужно то, что здесь перечислено. Как можно больше из этого. Принесешь еду, эти вещи и оставишь все за проходом, через который проникла сюда. Не входи в туннели. Если я услышу, что кто-то здесь есть, я сочту, что ты предала меня, и уйду. Доставишь эти вещи, и я сообщу тебе информацию. И потом уйду.

— Хорошо, — ответила Таня. — Но, в свою очередь, ты не будешь заходить в дом, пока я не скажу, что можно. Я принесу еду к проходу, но ты сможешь подняться наверх, только когда я достану то, что в твоем списке.

Рэд отрывисто кивнула и протянула ей листок; рука у нее была грязная, даже липкая.

— Я выведу тебя обратно, — сказала она. — Есть отличный выход из туннелей — не тот, через который мы попали сюда.

— Но как ты узнала об этих тайных проходах в доме? — спросила Таня. — Случайно?

— Нет. Мне рассказал о них человек, которому я доверяю. Я общаюсь со многими людьми, которые делают то же, что и я. Мы рассказываем друг другу о таких вот убежищах. Они разбросаны по всей стране. Дома, церкви, гостиницы. Некоторые, вроде этого дома, соединены с другими неподалеку.

— Я слышала, какой-то туннель связывает дом с пабом в Тикиэнде, а другой ведет в церковь. Это правда? — спросила Таня.

— Да. Я проникла сюда через церковь. Вход в одной из могил.

— Могила?

— Фальшивая. Там никто не похоронен. Ее соорудили специально для входа в подземелья.

Таня встала.

— И все проходы односторонние? Каждый ведет либо в дом, либо из него?

— Нет. Только один. Через остальные можно и войти, и выйти. Этот, за книжным шкафом, неисправен. Поначалу из него тоже можно было проникать в дом.

— Так где этот другой путь? — спросила Таня, обхватив себя руками, чтобы согреться.

— Самый быстрый путь отсюда ведет в гостевую комнату на первом этаже, которую никогда не использовали по назначению. Поэтому там дверь без замка. Проникнуть туда можно через узкую щель в стенной панели. Так мы и пойдем.

Рэд направилась к входу в туннель, но потом резко остановилась и обернулась к Тане.

— Я забыла упомянуть кое о чем, что может заставить тебя передумать.

— О чем?

— Тот факт, что ты помогаешь мне, — ответила Рэд. — Фэйри этого не любят.

— А как они узнают?

— Надеюсь, ты на самом деле не столь наивна? — Рэд повела рукой вокруг. — Они, скорее всего, сейчас здесь. Наблюдают.

— Я могу защитить себя, — ответила Таня. — Я не боюсь.

Рэд вперила в Таню наполовину восхищенный, наполовину презрительный взгляд, без единого слова повернулась спиной, убрала в сторону густые, спутанные волосы, протянула назад руку и дернула за воротник платья, оголив верхнюю часть спины.

Даже в тусклом свете Таня разглядела уродливый, похожий на выжженное клеймо знак размером с кулак. И не просто бессмысленный знак — нет, серебристый шрам имел странно знакомые очертания — крылья. Крылья фэйри, выжженные на коже.

Таня в ужасе открыла рот. Рэд снова натянула платье и повернулась к ней.

— Вот что произошло, когда я совершила ошибку, недооценив их, — с горечью сказала она. — И считаю, что мне еще повезло отделаться только шрамом.

— К-как… это случилось? — спросила Таня, растеряв всю свою отвагу.

— Надеюсь, тебе никогда не придется этого узнать, — мрачно ответила Рэд. — Для тебя же лучше опасаться их.

13

Избегать Фабиана на следующий день оказалось труднее, чем рассчитывала Таня. С тех как она нашла Рэд и узнала правду о своих способностях, у нее появились более важные дела и планы, чем бродить по лесу с Фабианом. Когда она, почти не отдохнув, вскоре после полудня вышла наконец из своей комнаты, она думала только о том, как бы разузнать, кто в их семье был подменышем. Произошло это по материнской линии или по отцовской? Много лет назад или этот человек еще жив и она его знает?

Вторая забота касалась списка вещей, которые Рэд просила ее принести. Это не так-то просто, поскольку после поездки в Тикиэнд у Тани осталось всего несколько фунтов. Если не раздобыть еще денег, придется пойти на риск и стащить эти вещи из дома — что потребует и времени, и тщательного обдумывания. Пока единственное, что могла сделать Таня, — это оставить у прохода за книжным шкафом еду и воду для Рэд.

Бабушки нигде видно не было, а на холодильнике лежала записка. В ней говорилось, что утром звонила Танина мать. Таня скомкала записку и бросила в мусорное ведро. Она все еще обижалась на мать за то, что та отправила ее в поместье и бросила в этой глуши, и не хотела с ней разговаривать.

Насыпав в тарелку кукурузные хлопья, она села за кухонный стол. Флоренс, конечно, не понравилось, что Таня не вышла к завтраку. Несколько минут она колотила в дверь ее спальни, потом сдалась и вернулась вниз.

Посреди завтрака Таня встала и включила стоящее на подоконнике радио, чтобы послушать новости. Там было краткое упоминание об украденном ребенке и более подробное описание Рэд. Таня встревожилась. Она была не уверена, правильно ли поступает, покрывая ее. Ее раздирали противоречивые мысли. Рэд неуравновешенная, безрассудная. Безрассудные люди совершают безрассудные поступки. Опасные поступки. А вдруг она не сдержит слово и попытается проникнуть в дом? И в то же время она была единственным известным Тане человеком, обладающим теми же способностями, что и она сама. Обе девушки пострадали от рук фэйри, но Танины неприятности теперь казались ерундой по сравнению с тем, что выпало на долю Рэд.

Она выключила радио в середине прогноза погоды, который предсказывал летнюю грозу, и уныло смотрела на свой скучный завтрак, когда на кухню спустился Фабиан. Не говоря ни слова, он взял коробку с кукурузными хлопьями, запустил руку внутрь, вытащил горсть хлопьев и сунул их в рот.

— Фабиан! — возмущенно воскликнула Таня. — Неужели нельзя взять тарелку, молоко и ложку?

— Так вкуснее, — пробормотал Фабиан с набитым ртом.

Он повернулся, чтобы уйти, и тут Таня заметила на его виске синяк, резко выделяющийся на фоне бледной кожи.

— Откуда у тебя это? — спросила она. — Что с твоим лицом?

— Ничего, — опустив взгляд, угрюмо ответил Фабиан. — Упал.

— Упал?

— Да, упал, и что?

Таня прищурилась, но больше ничего не сказала.

— Ох, и спасибо, что починила мою футболку, — неожиданно добавил он, и Таня почувствовала, что он жаждет сменить тему разговора. — Стежки такие аккуратные. А ты еще говорила, что не умеешь шить.

— Не умею, — недоуменно ответила Таня. — Я не чинила ее.

За стеклами очков глаза Фабиана от удивления стали как у совы.

— Тогда кто? Флоренс говорит, это не она. И уж конечно не Уорик.

Уголком глаза Таня заметила, как невероятно длинные пальцы феи камина обхватили корзину с углем, и послышался легкий вздох. Таня с подозрением посмотрела на нее. Та мгновенно спряталась. Катушка зеленых ниток покатилась по камину, но тут же исчезла, схваченная быстрой рукой.

Таня повернулась к Фабиану и пожала плечами. Она не верила, что эту работу сделала фэйри, — даже если никакого другого объяснения не было.

— Как бы то ни было, нам нужно поговорить, — сказал Фабиан.

Забыв о фее камина, Таня смотрела на синяк у него на виске.

— О чем?

— О том, что мы обсуждали вчера, — о новом походе в лес.

— А, это…

Энтузиазма Таня не испытывала и не сумела скрыть этого.