Союз нерушимый

Немец вытянулся, каблуками щелкнул. Отобранные в «жандармерию» отбыли отдельно, и майор-пограничник обещал, что всем им будет пометка в личное дело, так что светит этим добровольцам не трудфронт, а служба. Германия сейчас как после вавилонского столпотворения — по разбомбленным городам и разбитым дорогам тянется разноязыкая толпа, все домой пробираются, и угнанные на работу, и освобожденные пленные, и гражданские беженцы, и просто дезертиры. И в этом хаосе надо налаживать нормальную жизнь.

Но мы знаем, что однажды у нас это уже получилось. В худших условиях — имея не всю Германию, а ее восточный обрубок. Интересно, будет ли в этой версии истории ФРГ — в размере отдельно взятой земли Пфальц?

Еще запомнился очень неприятный разговор с американцем. Ясно было, что его показной облик «простого парня», это такая же маска, как моя — ограниченного исправного служаки. Американцы и такими бывают — вот только никто не пошлет простака туда, где нужны навыки разведчика и дипломата. До времени полковник Жильбер никак себя не проявлял, лишь смотрел, и что-то записывал, «дорожный дневник, а может и заметки к будущему репортажу, или даже роману». Именно так — будто бы в прошлом этот Жильбер тоже был репортером (еще один? Это у них что, стандартное прикрытие — и любопытно, как в Северодвинске «мистер шимпанзе» поживает?), и даже пытался писать что-то детективное. В подтверждение, всучил мне книжку со своим автографом, изданную в тридцать девятом. Я пролистал — не Стаут или Гарднер, никакой интеллектуальной игры, сплошь гангстерское мочилово, о трудной и опасной жизни американских бандитов. Что у них даже убийства и грабежи облагаются налогом — плати долю главпахану данной территории, или тебя закопают. Причем именно пахан изображен с явной симпатией, «ничего личного, просто бизнес — и вообще, надо же обеспечить равновесие и порядок». Не Нью-Йорк или Чикаго — какой-то городишко на американском западе, бывший перевалочный пункт на пути золотоискателей, где они могли продать добычу и отдохнуть с женщинами, глухая провинция, забытая богом и законом.

— Вы, русские, по вашему выражению, «как собаки на сене». Тащите к себе то, что мы могли бы использовать с гораздо большим эффектом, не только для себя, но и для счастья всего человечества. Не ваш ли марксизм утверждал, что крупное хозяйство более продуктивно? Так какого черта вы секретите немецкие изобретения, доставшиеся вам?

И в этой истории охота за научными трофеями идет полным ходом. С поправкой лишь, что нам досталось куда больше, а нашим оппонентам меньше. Гиммлер, сцуко, успел все же вывезти с собой фон Брауна и еще кое-кого из ученых, с документацией. Но вывозил в страшной спешке, и лишь что оказалось под рукой — а из южной половины Германии, где выступление Роммеля никто не ждал, эвакуировать и совершенно ничего и никого не успели. И низкий поклон нашим десантникам, сумевшим взять и удержать «Миттельверк», громадный подземный завод под Норхаузеном, где тысячи военнопленных делали ракеты Фау-2, и вечная память морпехам Балтфлота, кто полегли при высадке на Пенемюнде, где на резервном производственном комплексе немцы доводили зенитные ракеты «Вассерфаль». Фон Браун сбежал — но нам досталось огромное количество рабочей документации, оборудования, готовых изделий и узлов, вместе с техническим персоналом, весьма склонным к сотрудничеству. Послезнание из двадцать первого века помогло и тут — нашим было заранее известно, где и что искать, для захвата интересующих объектов уже при наступлении выделялись особые отряды, или даже сбрасывался десант. Вообще, эта деятельность была вне компетенции Контрольной Комиссии, как и поиск вывезенных в Германию ценностей и предметов искусства — я имел доступ к некоторой информации лишь постольку, поскольку параллельно еще курировал части морской пехоты и ВДВ — их правильное оперативное использование, сбор и анализ боевого опыта, методика боевой подготовки. Но об этой стороне дела союзникам знать было совершенно необязательно — Контрольная Комиссия надзирала лишь за разоружением вооруженных сил Еврорейха, и сбор собственно оружия, находящегося в строевых частях. Что, как оказалось, совершенно не устраивало американцев!

— Мистер Большаков, думаю, мы могли бы договориться? В данный момент я представляю интересы некоторых американских бизнесменов, заинтересованных в вербовке немецких научных кадров и сборе информации технического характера. Это никак не задевает государственные интересы СССР и не наносит вреда вашей обороноспособности. Нами движут мотивы человеколюбия — спасти людей умственного труда, никогда не бравших в руки оружия, от участи грести снег в вашей ужасной Сибири. Ну кому помешают наши представители, отбирающие в вашей зоне бедных немецких ученых и инженеров? Тем более, мы готовы щедро заплатить за каждого завербованного.

Пой, пташечка, дальше! Можно подумать, ты в своих Штатах никогда не слышал про научно-технический шпионаж — который ваши корпорации вели друг против друга еще до той войны! Нас тупыми считаешь — так тупость тебе и изобразим. Не дозволено, и все тут — я из-за вас в трибунал не хочу. Договаривайтесь с советским командованием, и если оно дозволит, окажем содействие (а хрен дозволят!). А пока, простите, не вижу, чем мог бы быть вам полезен!

— Мистер Большаков, вы не понимаете. У вас, русских, получалось выигрывать войны — но вы никогда не выигрывали мир. Потому что там побеждает тот, у кого больше не солдат, а товаров. Когда-то, разбив Наполеона, вы расчистили путь к мировому господству не себе, а Англии. Но Британия после прошлой войны и еще до Вашингтонской конференции сама принуждена была списать большую часть своего Гранд Флита, не в силах его содержать. Без сомнения, это повторится и сейчас — и в мире останется только две реальные силы, Штаты и Россия. Вот только в экономике мы находимся в разных весовых категориях, и когда дойдет до реального соревнования между нами, мы вас попросту купим. Мой дед когда-то был французом, но я уже искренне служу Америке. Вы не находите, что для успеха, богатства и карьеры — гораздо больше перспектив в метрополии, чем на варварской периферии?

Мистер как вас там, за такое в прежние времена на дуэль вызывали. За подобное предложение офицеру, и такие слова об его Отечестве.

— Вы не так поняли — это не оскорбление, а деловое предложение. Наши страны ведь не враги, и я никоим образом не требую от вас, или от тех британцев, французов (которые, смею предположить, тоже патриоты) каких-то враждебных действий против их государств? Мы всего лишь предлагаем у себя, за океаном, возможности, недостижимые здесь. Это никак не похоже на грубую политику Гитлера — завоевать, несогласных уничтожить! Напротив, мы готовы приветствовать у себя лучших людей со всего мира. И согласитесь, это будет куда лучше, чем анархия, войны, миллионы жертв — эта мировая война далеко превзошла ту, прошедшую, какой же может быть Третья, боюсь что человечество такого не вынесет! Наш английский друг прав, в мире должен быть один хозяин, во благо цивилизации и прогресса. А становиться на пути прогресса бесполезно — так что поверьте, мне будет искренне жаль, если когда-нибудь нам придется силой заставлять вас покориться новому мировому порядку. Да и России будет выгоднее добровольно стать нашим младшим партнером, чем когда-нибудь быть принужденной к гораздо более приниженной роли. В зависимости от вашего упрямства — чем сильнее вы будете сопротивляться неизбежному, тем тяжелее будет ваша плата. Как поступал с покоренными еще Великий Рим!

Да, знал бы он, кому это говорит, абсолютно убежденный в своей правоте! Вот только в той истории нам немного не хватило, ну а в этой, посмотрим! Я ведь жизнь положу на то, чтобы вашего мира по-американски не было! И изменения истории, по большому счету, только начинаются!

Покоритесь Америке, поскольку она экономически сильнее, богаче? В сорок первом нас тоже призывали, «рус, сдавайтесь, сопротивление бессмысленно». Посмотрим, кто здесь в конце века будет «варварской периферией»!

Христиан Десятый, король Дании в годы Второй Мировой войны. Из воспоминаний, записано в 1947, опубл. Лондон, 1975 (альт-ист).

Мы, датчане — потомки викингов. Было время, когда вся Европа страшилась датских мечей, а священники в церквях молили бога избавить паству от нашей ярости. Неужели бог услышал те молитвы и воздал нам, с опозданием на века? Когда наш народ уже не мечтал ни о каких завоеваниях, а хотел лишь жить тихо, мирно и счастливо!

Мы только что пережили самую страшную войну, какую знала цивилизация, знала Европа. Волею божьей и судьбы, нашей нации удалось выйти из нее достойно, заслужив уважение держав-победителей — тем, что Дания все же нашла в себе силы встать в их ряды. Именно датская армия первой вошла в свою столицу и приняла капитуляцию командующего германским оккупационным корпусом генерала Ханнекена! И я хотел бы, чтобы этот день запомнился датчанам так же как русским — день сдачи Паулюса в Сталинграде!

Я помню эти праздничные майские дни — ликующую толпу на улицах Копенгагена, флаги и цветы. Патриотизм моих подданных, скрываемый в годы оккупации, нашел наконец выход в огромном числе желающих записаться в Королевскую Армию Освобождения, которая должна была пройти парадом по столичным улицам, чтобы наш народ видел доблесть своих защитников. И я не отрицаю, что именно я предложил провести этот парад по римскому образцу — когда позади победоносной армии, вернувшейся домой из похода, гонят сдавшихся врагов. А впереди, на белом коне, наследник престола, мой сын Фредерик — к сожалению, мое здоровье, после несчастного случая два года назад, не позволяло мне выступить в этой роли.

Это должно было бы стать самым великим торжеством… но обстоятельства выступили против нас. Гвардейцы новой армии, как ни старались инструкторы, любезно предоставленные британским союзником, так и не научились держать строй, как подобает при подобном зрелище. Не были готовы мундиры. Два полка еще заканчивали формирование. А наших пленных уже должны были забрать — и было решено сначала провести по улицам именно их, в возможно большем числе, чтобы показать величие нашей победы. А собственно парад провести позже, по готовности.

Если бы все удалось, как задумано! Свидетельствую, что будущее Дании замышлялось мной, подобным шведскому — «вооруженный нейтралитет», в готовности защитить свою свободу от любых посягательств. И в те дни этот план не встречал возражений ни от парламента, ни от политических партий, ни от русских или британцев! Поскольку казалось возможным восстановить датское единство — Сталин соглашался вывести свои войска из Шлезвига и с острова Борнхольм лишь при условии, что одновременно уйдут англичане, и русские давали гарантию нерушимости наших границ. Вторая Швеция, сильная, независимая, промышленно развитая — найдет ли Дания еще в себе силы стать когда-нибудь такой?

Находясь в своем дворце Амалиеборг в тот злосчастный день, который по праву мог быть и должен быть стать нашим великим праздником, и услышав вдруг, что дикие украинские «kossaker» взбунтовались, отняли оружие у наших храбрых солдат, и идут сюда дикой ордой — я испытал те же чувства, что столетия назад жители Лондона при появлении рядом войска датских викингов. Я сидел со своими министрами в том самом зале, где 9 апреля 1940 года, когда я проводил совещание по поводу начала войны, и вдруг ворвались германские солдаты, принудив нас к капитуляции. Сведения с улиц были отрывисты и противоречивы — ясно лишь было, что большая часть нашей армии и полиции предпочла разбежаться, и не было никакой уверенности, что охрана дворца, если дойдет до штурма, не сложит оружие, как в сороковом. Варвары, славянские или германские, всегда будут и бесстрашнее, и беспощаднее, чем цивилизованные люди, поскольку гораздо меньше ценят свою жизнь. Несколько часов прошли в тревожном ожидании, пока наконец не стало известно, что бунт подавлен, британским гарнизоном. И хотя значительное количество казаков разбежалось по Копенгагену, нанося большой ущерб собственности жителей, а нередко и угрожая их жизни — было очевидно, что Дания спасена!

Самым тяжелым последствием этого дня было катастрофическое падение авторитета датской нации в глазах британских союзников. Они вели себя внешне вежливо, оказывали положенные почести нашему флагу — но их истинное отношение показывает стишок, из перефразированной детской песенки, ставший вдруг очень популярным у наших английских гостей — начинавшийся с «однажды армия датчан вступила в бой с улиткой», и заканчивающийся, «но с диким страхом храбрецы бежали от врага — когда увидели вдали улиткины рога». Как и выражение «парад по-датски», и произносимые с особым оттенком слова «храбрые датские викинги» и «датская ярость берсерков».

— Дания беззащитна перед угрозой русского вторжения! — сказал мне адмирал Годфри, когда наш разговор зашел на тему, скоро ли британская армия, фактически оккупировавшая нашу страну вернется наконец к себе домой — известно ли вам, что эти четыре тысячи «cossacks», едва не захватившие Копенгаген, всего лишь в ужасе спасались бегством от едва сотни русских солдат в порту? И вы думаете, что ваше отважное войско устоит перед советской агрессией? Вы понимаете, что даже в случае вашего объявленного нейтралитета, при малейшем обострении политической ситуации мы вынуждены будем вас оккупировать, пока это не сделают русские и немцы? Так будьте благодарны, храбрые викинги, что мы взялись вас защищать!

— Могло быть хуже: вы только представьте, если бы на параде была бы вся датская армия, как вы замышляли, Ваше Величество — издевательским тоном говорили мне позже другой высокопоставленный британский офицер — и бунтующие казаки отняли бы у нее все оружие, в чем лично у меня нет сомнений. Если в сороковом немцы потеряли при захвате вашей страны то ли восемь, то ли десять человек — считая и того, кто был покусан ослом в копенгагенском зоопарке. Кстати, Ваше Величество, на ваше месте я бы присвоил тому ослику чин полковника, с формулировкой, «нанес врагу больший ущерб, чем вся датская армия при обороне столицы 19 мая 1944 года».

Так несчастная Дания стала, по выражению многих европейских газет, «самой милитаризованной страной в Европе», где на каждый акр приходится наибольшее число войск и военных объектов, а военные расходы занимают в бюджете большую долю, чем в Рейхе в год начала этой Великой Войны! Вот только эти войска, военные базы, аэродромы по большей части были не датские, а наших добрых британских американских союзников, взявшихся нас защищать! И не на собственные вооруженные силы, а в общую казну Атлантического Союза уходила подавляющая часть датских трат на военные нужды! И можно ли назвать «средствами обороны» эскадрильи В-29 — совершающие полеты с датских аэродромов над Балтийским морем? Конечно, русские в ответ и не подумали возвращать нам Борнхольм и Северный Шлезвиг. И в возможном военном столкновении атлантистов и советского блока, несчастной Дании уготована роль расходного материала в первых рядах, где возможность выжить (особенно после появления ужасного атомного оружия) отсутствует даже теоретически.

Вот почему мне страшно заглядывать в будущее. Ужасные картины встают перед моим воображением, и остается лишь радоваться, что я не увижу их воочию, поскольку мне очень немного осталось. И я молю Господа нашего, чтобы чаша сия минула и моего наследника Фредерика. Но на то мало надежды — всего двадцать лет после первой Великой Войны потребовалось, чтобы выросло поколение, забывшее ее ужас и мечтающее о подвигах. И от Дании ничего уже не зависит — очевидно, что датская политика впредь будет определяться не в Копенгагене, а в Лондоне и Вашингтоне. А монарх в Дании даже по Конституции, никоим образом не Вождь нации

Но пусть Бог отвернулся от Дании. Пусть страна стала игрушкой в чужих руках. При мне осталась лишь моя честь — с которой я и надеюсь умереть спокойно. Поскольку, сейчас вспоминая прошедшие события, я не делал ничего недостойного, о чем следовало бы пожалеть.

Лондон, 2 4 мая 1944. Неофициальная дружеская беседа двух почтеннейших и достойнейших джентльменов, без свидетелей, за закрытыми дверями.

— Бэзил, я ознакомился с вашими предложениями. Смело, очень смело! Но вопрос — не рано ли так дразнить русского медведя?

— Уинстон, вы же сами хотели от меня наилучшее решение? Тем более, что действия по типу европейского Сопротивления — шпионаж, саботаж, мелкие диверсии — как раз и разозлят медведя, принеся весьма малый эффект. Если только мы не собираемся начинать новую большую войну в Европе в ближайшие несколько лет.

— Бэзил, вы не хуже меня знаете о состоянии наших финансов. Еще года-двух мировой войны — а я здраво рассуждаю, что быстрее разбить русских, даже в союзе с «кузенами» невозможно! — Британия просто не выдержит. Может быть, когда удастся восстановить порядок в колониях. Оправиться от экономических потрясений. И даже если СССР будет побежден, всеми плодами воспользуются американцы, а не мы! Так что, еще очень долго нашей восточной политикой отныне будут непрямые действия. Улыбаться, но делать все, чтобы ослабить русскую мощь… пусть даже нашей победы не увидит ни я, ни вы.

— Уинстон, поверьте, что я руководствовался именно этим. Разумно предположив, что русские также сейчас не хотят большой войны. А на конкретную мысль вы меня натолкнули сами. Когда мы обсуждали датские события — ваш ответ на мой вопрос, отчего мы решили выдать на расправу злодею Джо этих несчастных казаков, вместо того чтобы предложить им службу в Британском Иностранном Легионе. Кстати, Его Величество согласился с вашим предложением?

— Дал мне полный карт-бланш. Хотя поначалу и выразил сомнение, не повредит ли нашей репутации, а то на континенте говорят, что в Европе уже не осталось мерзавцев, которых Британия не спешила бы взять к себе на службу. На что я возразил, Ваше Величество, согласитесь, что лучше, если именно отбросы, кого не жалко, а не наши британские парни, будут умирать в африканских и индийских джунглях за интересы Империи. И чем кормить по тюрьмам почти миллион пленных солдат бывшего Еврорейха, гораздо выгоднее, если они сдохнут, послужив Британии.

— Замечу, что Германии ставка на таких «легионеров» вместо собственных войск обошлась очень дорого.

— Бэзил, ну не будете же вы утверждать, что усмирение бунтующих туземцев потребует столь же великих усилий и потерь, как Гитлеру — штурмовать Сталинград? И вспомните, из кого состоял «карательный корпус», сровнявший с землей Варшаву. За что русские обещали их в плен не брать — и насколько мне известно, всегда держали слово. Так что эти каратели еще и дешево обойдутся британской казне — будут служить даже не за плату, а за отпущение грехов, чтобы мы не выдали их русским.

— Но Достлера в командующие? Честно скажу, Уинстон, что я сказал это с иронией, а не как предложение.

— А отчего бы и нет, Бэзил? Чем предлагать эту грязную, даже очень грязную работу какому-нибудь британскому генералу. Выгоднее иметь как раз мерзавца, на которого по завершении можно списать возможные «перегибы» и убрать, восстанавливая справедливость. Впрочем, решение не окончательное — кто еще у нас есть из подходящих фигур, Манштейн, или даже Андерс? А ведь в этом что-то есть: назначить гордого поляка главнокомандующим Легионом, ну а немцев в его подчинение — в компенсацию за разгром Польши.

— Будут ли арийцы подчиняться какому-то славянину? Особенно фельдмаршал Манштейн?

— А как Роммель слушает русских? И у побежденных выбора нет — как мы прикажем, так и будет, а кто не согласен, свободен идти на виселицу. Манштейн внесен в список военных преступников, ну а Достлера сам Папа обещал сжечь, как бедного дуче!

— Вопрос из любопытства: приговоренных сожгли живыми, или все же удушили до того?

— А вот этого, Бэзил, пока не знает даже СИС. Что делали с жертвами святые отцы в последнюю минуту, оказали милосердие, или просто заткнули рот, чтоб не орали. Говорят, что так поступили исключительно с немцами, кому не повезло, как Достлеру, удрать на Мальту. Но лично я не верю — чтобы итальянцы к своим «отродьям дьявола» были добрее, чем к чужим. Однако это исключительно проблема герра Достлера — через год-два, когда он станет нам не нужен.

— Однако продолжу. Вы тогда сказали, Уинстон, что в Иностранный Легион нужна не всякая, а исключительно дисциплинированная сволочь. Те, кто ни при каких обстоятельствах не посмеют поднять руку на хозяина и его собственность, как эти «казаки» в Берлине, и не только там — так что пользы от этих «щирых украинцев» не больше, чем от чужого дерьма в своем кармане. Однако, перефразируя поговорку — «если вы нашли в кармане навоз, то не выбрасывайте — лучше бросить в суп недругу-соседу». И в данном случае наш контроль не нужен — лишь поджечь, а дальше гореть будет само. А мы посмотрим, как русские будут этот пожар тушить, ведь Британия не имеет к этому никакого отношения.

— Да, выглядит заманчиво. Но не получится, что вместо выстрела картечью медведю в брюхо, мы лишь всадим заряд соли ему в зад?

— А вот это, Уинстон, работа уже не моя, а УСО. Проверить факты, на которые я опирался — те, что были в переданных мне документах. Согласен, что этот висельник Бандера будет сейчас рассказывать любые сказки про «миллионную армию повстанцев», только и ждущих его приказа — но его куратор от СД, герр Оберлендер, профессор Грайфсвальдского и Пражского университетов, один из авторов «Плана Ост», и пожалуй, наиболее компетентный германский специалист по «восточным» делам, в значительной части подтверждает показания своего подопечного! А это уже говорит о многом!

— Но вы, Бэзил, по существу предлагаете нам создать «второе УСО»? Причем немецкое — из таких замаранных, как этот Оберлендер, кому даже к русским нельзя — повесят. А Гиммлера вы туда взять на работу не собираетесь, когда его поймают?

— Уинстон, наверное я недостаточно понятно изложил. Это будет наша организация, никаких немцев в реальном руководстве! Джерри — исключительно для работы с персоналом, которому вовсе не обязательно знать истинных хозяев! Хотя можно кого-то на чисто декоративную роль «главы» поставить, но это уже частности. Как и публичное название этой конторы — какой-нибудь «совет по делам беженцев», придумайте, как вам удобнее. Ну а то, что те, кто держит в руках подлинные рычаги управления, это офицеры УСО, посторонним знать вовсе не надо! И конечно, находиться эта контора будет ни в коем случае не здесь, и даже не на британской территории. А где-нибудь во Франции, в нашей зоне.

— Допустим. Конечно, сейчас Британия не настолько богата, как даже в сороковом — но финансирование найдем. Людей, тем более — на первое время сойдут даже те, кого в Копенгагене после отловили, и не успели русским передать. Примем один месяц на организацию, против нашей бюрократии даже я не всесилен. Хотя самых первых «почтовых голубей» можно запустить уже сейчас, чтобы не терять время? Вот только опять проблема контроля — захотят ли они вернуться, или просто сбегут?

— Ну, Уинстон, это уже технические проблемы. Легко решаемые — с таким человеческим материалом. Вот образец досье — одно из тех, что мне передали. Valentin Turchinov, добровольно пошел служить в немецкую армию, принял присягу, 447й карательный батальон. Активно участвовал в акциях против русских партизан, в ходе которых были полностью уничтожены, со всеми жителями… дальше долгий список населенных пунктов (прим. — биография В.Турчинова, отца украинского и.о. президента, подлинная! В нашей истории он был осужден на 25 лет, освобожден в 1955 по амнистии как «жертва сталинского режима» — В.С.). Рискнет ли такой сбежать, если ему будет известно, по истечении срока мы сообщим все его данные советским властям? Тем более, от него не потребуется никаких подвигов, пробираться с взрывчаткой на русский военный объект или убить самого Джо. А всего лишь пройти, посмотреть, наладить связь с людьми — и вернуться.

— И это будет всего лишь предварительным этапом вашего Плана.

— А иначе. Уинстон, нет и смысла затевать игру. Если хотим за наши затраты получить реальную прибыль. Только так — все, или ничего. Масштабное восстание на Украине, по образу Варшавы. Провозглашение независимого украинского государства, и призыв ко всем народам мира поддержать освободительную борьбу украинцев против ужасного русского угнетения — пусть пропагандисты пожалостливее напишут, как «клятые москали заставляли потомков великих древних укров отрекаться от ридной мовы и запрещали носить вышиванки».

— Фраза неудачная. Кто-то может вспомнить те же самые слова Геббельса, по поводу причисления германо-украинских войск в Берлине к арийской расе. А любое родство с нацизмом — сегодня очень портит репутацию.

— Ну так пусть придумают что-то другое. Например, про религиозные притеснения — как несчастные украинцы оказались лишены своей самобытной церкви, как ее там, «униатской»? Предвижу ваш вопрос, Уинстон — я вовсе не рассчитываю на победу повстанцев, да это и совершенно не нужно для Плана! Это должен быть именно ужасный кровавый бунт, с максимальным числом жертв и разрушений! Чтобы Советы не только потратили на его подавление как можно больше сил, времени и ресурсов, но и выглядели зверьми, не лучше немцев — в глазах прежде всего населения тех территорий Восточной Европы, которые СССР сейчас пытается переварить, включив в свою сферу влияния. Идеально, если все произойдет до Конференции — это даст всему цивилизованному миру повод требовать от русских возвращения к своим естественным границам, ради спокойствия народов малых стран. Может, у Бандеры там не миллион бойцов — но несколько сот тысяч точно есть! А подавить бунт в лесах, где великолепная немецкая армия два года не могла справиться с русскими партизанами — будет куда труднее, чем в окруженной Варшаве.

— Бэзил, этот Оберлендер владеет информацией только по Украине?

— Да, так сложилось, что последние годы он курировал именно украинский проект. Но знает, кто занимался аналогичным по Прибалтике. Что тоже открывает перспективы. Ну а предварительные наработки по Кавказу и Средней Азии я думаю, УСО может найти и без меня. Остались же материалы с недавних времен — и чем украинские казаки в этом отношении отличаются от горных дикарей?

— Бэзил, если этот ваш План удастся… Не знаю, буду ли я на этом посту через год. Но обещаю, что высокую награду вам я обеспечу!

— Уинстон, я был всего лишь скромным исполнителем. Вашего приказа — придумать, как сдержать советскую экспансию в Европу, учитывая что Британия сейчас не может позволить разговаривать с русскими языком силы. И благо Империи, для меня высшая награда.

Москва, Кремль. 24 мая 1944.

Иосиф Виссарионович Сталин думал.

Один в своем кабинете. Совет соберется завтра, и он, Вождь, выслушав доклады и спросив мнения, вынесет свой вердикт, ставя частные задачи, каждому, по фронту, за который ответственен. Ведь именно в этом и заключается работа Вождя — определив общий курс, в его интересах распределить ресурсы и назначить ответственных. И постоянно отслеживать ситуацию, ставя приоритеты. И боже упаси потерять контроль, последствия могут быть непоправимыми. И когда ж тут отдыхать — если ты настоящий Вождь, а не бездарь николашка, записавший в своем дневнике как стрелял по воронам в парке — в день Цусимы?

Как там сказал в будущем тот правитель (что за чужое слово, «президент») — «как раб на галерах». Зато РФ (тьфу! Он, Сталин, теперь костьми ляжет, за то, чтобы СССР стал подлинно нерушим. А что там, в будущем, будет клеветать «демократическая» мразь, глубоко плевать) начала подниматься с колен — хорошо бы там, в параллельной (или перпендикулярной, как ученые решат) реальности у этого Путина все получилось. Ну а отдыхать приходится параллельно с работой, выделяя время.

Сталин взглянул на стол. Трубка лежала на своем месте, как предмет интерьера — что поделать, свое здоровье, это тоже казенное имущество, надо заботиться о его сбережении, чтобы прожить не до пятьдесят третьего, а хотя бы на пять-десять лет дольше… но как иногда хочется курить! Рядом стоял ноутбук (за год Сталин привык уже к этому слову), и если бы товарищи потомки знали, как Вождь иногда использует этот подарок, то были бы удивлены.

Личный справочник, «база данных», по самым разнообразным предметам? Полезно иногда — но Сталин обладал феноменальной памятью, и часто мог вспомнить нужный факт быстрее, чем работать с «информационно-поисковой системой», что написал товарищ с подлодки специально для Вождя. И все было хорошо — но кому-то надо было и вносить в систему новые данные, и отслеживать актуальность имеющихся? Что отнимало много времени — нет, секретари с картотеками надежнее! Хотя для особо важных дел было очень удобно.

Просмотр фильмов «из будущего», чтение книг? Совмещение отдыха с делом — понять дух того мира, к чему мы в итоге идем… или можем прийти? Лучшие из фильмов Сталин смотрел даже не на ноуте, а подключая к большому экрану, к «плазменной панели» в зале заседаний. Ну а предварительно, для впечатления — удобно и на столе. Как и электронная «читалка», «Том реадер» (опять англицизмы? Боролись с «кибернетикой», а убили свой же приоритет. Вопреки распространенном мнению, ЭВМ вовсе не были под запретом, и СССР в самом начале был очень даже на уровне — но итогом «кибервойны» стало то, что каждая Контора делала машины под себя, совсем не думая едином стандарте, вот и вышло, что ни марка ЭВМ, то свои программы, несовместимые с прочими, а на западе изначально был рыночный подход, чтобы продукт годился для максимального числа потребителей, и машинные языки были общими для всех). Часть книг, удостоившаяся особой пометки, подлежала изданию уже здесь, в этой истории — с авторством как-нибудь решим. А часть сразу отправлялась в «корзину», особый раздел, названный «хлам». Но не удалялась — может после сгодятся на что-нибудь, например, антипропаганды?

А еще там были игры. Сталин оценил «симуляторы» — как только появятся советские ЭВМ, надо озадачить, чтобы сделали такие тренажеры, это ведь дешевле, учить на такой имитации, а не изнашивать матчасть? «Стрелялки» и «рубилки» его совершенно не привлекли, баловство одно, да и трудно было этим заниматься, с его рукой (прим. — у Сталина было нарушение моторики, тонкие движения пальцами были ему трудны — В.С.). А вот «стратегии» заинтересовали. Примитивно, конечно — так ведь это лишь отдых, игра? И очень удобно, что можно прерваться в любой момент, запомнить, и вернуться, когда захочешь.

Жалко, что как объяснил тот лейтенант с подлодки, проживет вся эта техника не дольше пяти-семи лет. Хотя здесь приняты меры — всем, кто использует компьютеры, строжайше указано, электропитание точно предписанных параметров, отсутствие пыли, поддержание в помещении температуры не выше двадцати по Цельсию, и конечно, отсутствие ударов и вибрации (для перевозки изготовили подобие морских хронометрических ящиков, двойные стенки на пружинах). Так что может быть, эти «компьютеры» еще и его, Сталина, переживут! А вот делать такие даже через десять лет — вряд ли мы научимся. Но будем на верном пути! И вполне реально уже через несколько лет начать серийный выпуск «калькуляторов», как названы у потомков, МК-54, и МК-61, с программой, сотня команд на машинном языке, насколько это поможет ученым и инженерам? И пусть поначалу эти калькуляторы будут со шкаф размером, не в карманах таскать, можно и подойти. Улучшим, усовершенствуем! (прим. — автор сам делал курсовые и дипломный, пользуясь калькулятором МК-54, а затем МК-52, отличающимся лишь возможностью хранить программу. 14 числовых ячеек памяти, 98 машинных команд — но как облегчало труд! — В.С.).

Сталин сел, открыл ноут, включил, ввел пароль (который знал лишь он один) и щелкнул по выбранному значку. Чем еще хорошо техника — никто не прочтет, и не будет после обрывков бумаг, по которым самый натасканный «агент 007» сможет восстановить запись. Кстати, на «Совэкспортфильме», молодые товарищи, слабо занятые в иных работах, предложили свой сценарий, приключенческую комедию, на основе реальных событий — Красный Петроград, девятнадцатый год, и шпион Антанты, по своей трусости и тупости попадающий в разные смешные ситуации, вот только имя его не СТ-25, как было на самом деле, а «007», это что, утечка информации? Разберемся обязательно… а если сценарий хороший, отчего бы и не снять? Но это после — а пока, что мы имеем, на самых важных фронтах?

Война в Европе — выиграна окончательно и бесповоротно. Вероятность «Несбывшегося» следует считать близкой к нолю, хотя Паттон свою историческую фразу и произнес, «за полгода берусь дойти до Москвы», разведка доложила. На что получил совет самого Эйзенхауэра, придержать язык, «не то вылетишь в отставку без пенсии». И американцы уже начали отвод войск и авиации из Европы на тихоокеанский театр. Территория Германии контролируется целиком и полностью, вряд ли от Роммеля и прочих будут проблемы, не дураки же, и не фанатики. Имеют место отдельные вылазки «вервольфа», но массового «дойче партизан» нет. А самые спокойные районы, это Вюртемберг (тут герр Штрелин постарался), и как ни странно, Берлин. Хотя как раз там вервольфы готовились — собрав несколько тысяч русскоговорящих, которые должны были развернуть массовые диверсии. Но ОУНовцы своими погромами настроили против себя и население, и сдающиеся немецкие войска — в аэропорту Темпельгоф, парашютисты 10й немецкой дивизии, как только узнали о берлинских погромах, тут же разоружили и без всяких разговоров расстреляли батальон «карпатской сечи», после чего сами дисциплинированно сдались в плен. И пленных бандеровцев, а заодно и предателей из РОА, с немцами держать нельзя — убивают. А население спешит донести в комендатуру, увидев хоть что-то подозрительное. Отдельные эпизоды есть — Кенигсберге, в Гамбурге, в Бремене. Но нет никаких признаков общегерманского мятежа.

Прочие же страны Европы — в целом, беспокойства не вызывают. В горах Югославии продолжают стрелять, в Греции тревожно, но пока мир, хотя коммунисты из ЭЛАС и монархисты готовы вцепиться друг другу в глотки, сдерживаются лишь благодаря присутствию советских войск. «Альпийская крепость» успешно очищается от последних защитников, тут здорово помогли товарищи из Ватикана, а вот немцы недоучли, что в дивизиях, отошедших в «крепость», много католиков-южан, да еще и итальянцы затесались. В собственно Народной Италии «руссо-мир-дружба», пока никаких проблем, за исключением того, что подозрительно быстро от Муссолини избавились! Святая ненависть, она конечно святая — но что мешало господина дуче хорошенько расспросить до того как, это нашим товарищам при Папе втык будет, не настояли, а ведь должны были предусмотреть, что Святой Престол постарается скрыть свои неблаговидные дела недавних времен, убрать опасного свидетеля. С особой жестокостью — как успел увидеть наш представитель, Муссолини не задушили. Тринадцать костров, причем прилюдно — сам дуче и высшие чины, итальянцы и немцы, еще сожгли чучела Гитлера, Гиммлера, Геринга — и один столб остался, обложенный хворостом, как было объявлено, персонально для Достлера, когда его поймают, и будет до того этот столб стоять, а дрова обновляться. Ну зачем такое средневековье, что бы изменилось, если просто во дворе расстрелять, как прочих, менее важных обвиняемых, немцев и итальянцев, общим числом за сотню?

Кстати, Гитлер похоже, слегка тронулся умом, или уже был неадекватен? Успокоительным пришлось поить, чтобы получить внятные протоколы допросов. Ничего, он все расскажет, кто ему помогал к власти прийти, кто деньги давал, кто советовал и указывал! Пригодится — если придется союзников прижать, до срока. И вся компания на скамье подсудимых — и адольфишка, и Геринг, и Кальтенбруннер, и Кейтель с Йодлем… жаль, Гиммлера и Бормана не поймали, по второму есть информация, что он живой и в Швеции, снова «Опус Деи» помогли, со дня на день точно установим, а рейхсфюрер непонятно где, как в воду канул. А это плохо, много интересного он с собой утащил!

С Папой — пока взаимопонимание. Униатов объявил вне закона — вот только его посланцы уже болтаются по нашей территории, ища место и возможность открыть храм, как было обещано, «Рим платит за все». И скорее всего, это не только и не столько слуги божьи, как агенты «Опус Деи», проблема же будет лет через десять, когда они обзаведутся паствой! Союзники сейчас, попутчики — но друзьями нашими точно, не будут никогда!

Сталин усмехнулся, вспомнив историю с женитьбой товарища Смоленцева. Ситуация знакомства его с этой особой ну просто хрестоматийно была похожа на подвод агента к объекту, да еще учесть время, место, прямой интерес попов! (прим. — о том см. «Сумерки богов» — В.С.). Выбивалось лишь одно — возраст агентессы, неполных восемнадцать лет, мало подходит для «мата хари», тут явно нужна была женщина поопытнее и постарше. Конечно, возможен еще случай, сирота воспитывалась с младенчества в монастыре, или с детства была под воспитанием наставника — но проверка (наша, не попов) показала самую обычную деревенскую девчонку, «строптивая, всех парней отваживала, своего рыцаря искала», и никто не вспомнил рядом с этой сеньориной кого-то похожего на Наставника, не была она и любимицей местного попа, ходила к нему не чаще, чем все прочие. А вот вариант что уже после она, как истинная католичка, приходит на исповедь, и пастырь выспрашивает ее, «а поведай, дочь моя», о всяких делах, не относящихся к вере, казался вполне вероятным. Ну что ж, мы тоже в такие игры играть умеем — пока, совет вам да любовь, а как время настанет, подумаем, что ты, сама не подозревая, святым отцам скажешь — то, что нужно нам. Связь — она ведь в обе стороны работает?

А две Италии по факту уже стали реальностью! Север с Югом скрепляет лишь слово Святого Престола — а правительство Тольятти в Неаполе не признают! И наиболее авторитетен на всем итальянском Юге, не считая американской оккупационной администрации, «дон» Калоджеро Виццини, формально всего лишь староста городка Виллальба на Сицилии, а еще «крестный отец» для некоего Лаки Лучано, и «человек чести», так кажется называют там главарей мафии? В большой дружбе с американцами, которые по сути передали ему всю гражданскую власть. А его брат — епископ, такая вот смычка Церкви и бандитов, хотя вроде бы брат в прямой уголовщине не замечен. Под рукой дона Кало целая армия в десятки тысяч хорошо вооруженных головорезов — пополнившаяся еще при немцах, множеством королевских солдат, пустившихся в бега. (прим. — в нашей реальности власть Дона Кало распространялась лишь на Сицилию — В.С.). На Сицилии, в Калабрии и Апулии творится настоящий террор, как при фашистах, даже хуже — концлагерей нет, коммунистов и вообще всех, кого подозревают в «левых» взглядах, безжалостно убивают сразу, часто вместе с семьями. Ближе к границе пока ограничиваются погромами и угрозами — так что несогласные толпами бегут на нашу территорию; а так как чем севернее, тем организованнее и сильнее были «наши» партизаны, то иногда доходит до настоящих боев. Причем американцы, явно не собирающиеся уходить домой — обустраиваются надолго, строят базы, аэродромы, завозят снабжение — открыто поддерживают бандитов, хотя самой грязных и кровавых дел стараются избегать. Смысл очевиден — в Италии уже открыто говорят про будущий плебисцит, значит, выдавливают с территории тех, кто может проголосовать неправильно. Да, неясно пока, как с Кореей выйдет, но две Италии точно возникнут — вот и складывается уже сейчас линия будущего противостояния СССР — НАТО, или как здесь будет называться вражеский блок?

Ключевой момент: окажется ли Франция тут в роли ФРГ — передового плацдарма, набитого американскими войсками? Де Голль правда, резко против — так вопрос, много ли от него будет зависеть? Да и смертен он — устроят ему англичане «День Шакала» (прим. — роман Ф.Форсайта о покушении на Де Голля, основан на реальных событиях — В.С.), и нет человека — нет проблемы! Пожалуй, зря мы с ним так жестко в Штутгарте… тут он, Сталин, тоже виновен, надо было Жукову и другим товарищам соответствующие инструкции дать! И что с линкором «Ришелье» делать — де Голль категорически требует вернуть, а Кузнецов упирается, «наш Средиземноморский флот и так недопустимо слаб, даже в сравнении с эскадрой США или Англии, могущей базироваться на Мальту, Таранто, Гибралтар и Александрию». Так ведь британцы французские корабли, ушедшие в Бизерту, тоже пока не отдают — прецедент, однако! Пока же, в «советской» части Франции устанавливается по сути, советская власть, где предпочтение в местных муниципалитетах отдается коммунистам, а «народная полиция» из бывших макизаров. Но все же это не Италия, коммунисты общенационального (а не только среди пролетариата) влияния не имеют, а значит, сами власть не удержат. Предстоит еще большая работа — внушить Де Голлю, что опора на ФКП для него, вопрос не только власти, но возможно и жизни, ну а товарищу Морису Торезу, что если будут слишком упорствовать, то рискует повторить путь германских социал-демократов в тридцать третьем, и «генерал» Де Голль все же меньше зло, а значит более прогрессивен, чем какая-нибудь англо-американская марионетка!

Еще есть Ближний Восток, Курдистан, Иран, и в перспективе, Синцзян. Кстати, войска в последний можно вводить уже сейчас, ну после подготовки, естественно — как в Иран в сорок первом. Проведя это перед союзниками как подготовку к будущей войне с Японией. Китайцы будут против (причем, что Мао, что Чан Кай Ши) — плевать! Японцы встревожатся — ну а что они реально могут сделать? В той истории мы после сами отдали Мао Синцзян-Уйгурию, своими самолетами перебросив туда его войска. Получив в итоге Жаланошколь в шестьдесят девятом, китайское вторжение в Казахстан. Вопрос — а нужен ли нам товарищ Мао живой, если он «как редиска — снаружи красный, а внутри…», особенно в свете «проамериканских» коммунистов в Европе? Не лучше ли подобрать более подходящую кандидатуру — а заодно и уважить синцзянского «сухе-батора» Ли Жиханя, а действительно, чем Уйгурия хуже Монголии? Точно так же — сейчас Уйгурская Народная Республика, а лет через двадцать, Уйгурская ССР?

Но это — завтра. А главный фронт сейчас — Европа. Не военные — внутриполитические, и экономические дела. Если мы заинтересованы не одномоментно ограбить и ослабить Германию, а включить ее в свое хозяйство — то надо налаживать там нормальную жизнь! Причем чтобы не возникло «двух Германий» с разным уровнем благосостояния — вряд ли немцы, даже голодные, массово во Францию побегут, где они чужие? А на первое время точно, мы будем заметно уступать американцам по товарной массе! Тем более — надо, чтобы мощная германская промышленность работала на нас. Благо, Зейсс-Инкварт все же свое слово сдержал — демонтажа заводов не было, и разрушения от бомбежек промышленных объектов сравнительно малы, вот жилой фонд союзники выбомбили капитально! И поубивали уйму народа — гражданских, женщин и детей. Полезно будет так ненавязчиво сделать, чтобы немцы о том не забыли, и не простили!

Денафикация должна быть — со всей полнотой. Причем обратить особое внимание на всякие там «аналитические», «обеспечивающие» структуры НСДАП, СД, СС — это идеологи, ученые, планировщики, еще более виновны и опасны, чем даже непосредственно палачи! Не трогать армию — но с корнем выкорчевать «Гроссдойчланд», эта мразота еще хуже СС (прим. — общество германских военных и аристократии, возникло как тайное, после поражения 1918 года, стремясь к реваншу, идейно были еще «правее фашистов». Гитлера приняли с восторгом, получив от него признание и привилегию формировать из себя дивизию «Великая Германия». Однако не сливались с СС, считая их «плебеями». -В.С.). Строжайше судить за военные преступления — ну, если пишут, что «средний немец искренне не знал, что творило СС», вернее, «не хотел знать», но ведь мы не собираемся истреблять весь немецкий народ?

С промышленниками и банкирами будет сложнее. Нам нужны такие фигуры, как Шахт (хоть он и рука американских Морганов в Германии) и Вильгельм Кеплер, тоже будет полезен, и готов к сотрудничеству. И даже Геринг — нет, выпускать его мы не собираемся, повесим обязательно — но прежде вытрясем все, что он знает, как доверенное лицо «Юнкерского клуба», основной экономической и милитаристской непартийной группировки Пруссии и вообще германского северо-востока. Нас считают марксистскими догматиками — забыв, что при необходимости, в двадцатые мы имели такие вещи как «Амторг» (как бы это назвали потомки, ООО, ЗАО?). Так и здесь — в отличие от той истории, мы прежде всего будет не вывозить к себе станки и машины, а требовать, чтобы немецкие рабочие здесь изготовили на них еще более совершенные станки для советских заводов! И если короткое сотрудничество перед войной все же позволило качественно переоснастить многие важные предприятия, и даже целые отрасли промышленности, то какой эффект мы можем получить сейчас?

Опыт НЭПа. Или имеющихся сейчас артелей. Вопреки мнению потомков, социалистическое хозяйство вполне может сосуществовать с частным сектором. До случаев анекдотических — как некий Павленко еще в сорок втором организовал фальшивую воинскую часть, «управление военного строительства-1» и, не гнушаясь мародерством, а иногда и прямым бандитизмом, все же основную прибыль зарабатывал, заключая подрядные договора на проведение строительных работ. Когда Сталин прочел, то сначала не поверил, и потребовал разобраться. Все подтвердилось — и теперь Павленко сидит в лубянской тюрьме, в ожидании дальнейшей участи… есть на него кое-какие планы. Ну а капиталисты — те же артельщики, только крупнее. И часть акций (а лучше, контрольные пакеты) немецких фирм будут переданы советской стороне, как часть репарации. То есть все эти фирмы господ Крупов превратятся в советско-германские АО.

Жалко товарища Тельмана. Но будем справедливы — он, Пик, Ульбрихт и прочая «старая гвардия» идейно остались там, в начале тридцатых. А новое время требует новых решений! И Первым в Германскую Компартию… а чем Эрих Хоннекер плох? Уже не юнец, тридцать три года, правда, из них семь в бранденбургской тюрьме — но молодость, это недостаток, быстро проходящий, а вот то, что он показал себя нашим человеком до самого конца, это существенно. Опыта недостаточно — так опять же, прежний опыт в данном случае даже вреден, а вот способность новое воспринять… И удачно, что товарищ Хоннекер в Москве, в госпитале, здоровье восстанавливает после освобождения, в Тайну его посвящать не будем, по крайней мере сейчас, а вот товарища Пономаренко озадачить, чтобы он сей бриллиант в огранку взял! Старики возражать будут? Так товарищ Сталин решение принял, есть несогласные, кто против?

И — рублевая зона! Хрен вам, а не Бреттон-Вуд! Придется пока разрешить частные немецкие банки? Так они будут работать с нашими рублями, которые мы сами же и напечатаем! Вместо пока еще имеющих хождение сейчас рейхсмарок — а вот «евро» из обращения практически исчезли, что неудивительно, посчитав денежную массу «евромарок», тут и американских товаров не хватит, ее покрыть!

Кто будет этим заниматься на месте? Дело явно не в компетенции военного командования — надо срочно назначить ответственного представителя… при царе бы эта должность называлась, наместник, у британцев вице-король — придумаем еще как назвать, главное, чтобы этот наш человек обеспечивал соблюдение экономических интересов СССР, и чтобы немецкие товарищи вольностей не дозволяли. Кто бы подошел по персоналиям — подумаем. Аналогично — для прочих освобожденных стран. И не мешает озадачить ученых политэкономов, пусть обоснуют.

И поднимает голову враг внутренний. Что особенно заметно на Украине. Сталин признал, что в той истории явно недооценил опасности. Срезать удалось лишь верхушку — а корни остались! Уничтоженные «лесные братья» были не более чем пешками, расходным материалом. Не слишком ценным — ведь еще при занятии Галиции русской армией в пятнадцатом году, российские армейские медики, обследуя местное население, записали, что свыше восьмидесяти процентов больно сифилисом — что, как известно, приводит к вырождению, преобладанию умственно неразвитых, зато агрессивных особей. Это подтвердилось уже перед этой войной — когда Западная Украина была включена в состав УССР, оказалось, что индустриализацию проводить невозможно из-за полной неспособности местного населения к квалифицированному труду; даже для коммунального хозяйства Львова пришлось привлекать русских, евреев, поляков — а навербованные по деревням галичане оказались ни к чему не пригодны, зато с приходом немцев с великой радостью устроили великий погром, истребляя «чужаков». Но за спинами этих полуживотных стояли хитрые и умелые кукловоды, имеющие опыт подпольной деятельности и не гнушающиеся идти в услужение хоть к самому черту ради своей выгоды. Сначала австро-венгерская разведка, затем польская дефендзива, румынская сигуранца, германский Абвер, британцы, французы, даже чехи и венгры — ради того, чтобы когда-нибудь была «Великая Украина от моря до моря». В эту войну немцы не слишком доверяли своим холуям — германская политика на оккупированных территориях была простой, «достаточно власти нашего фельдфебеля» — но немцы и не мешали бандеровцам расширять свое влияние далеко на восток, в деятельности казалось бы, совершенно не военной — потребительская кооперация, культурное общество «Просвита», школы, больницы, медицинский институт в Киеве; формально никак не связанная с оккупантами, эта сеть исправно функционировала и сейчас, уже после освобождения — протянула метастазы в Мариуполь и Харьков, пышно расцвела в Киеве, создав опорные узлы в Запорожье, Днепропетровске, Чернигове, Херсоне, Николаеве! Причем в Киеве, Полтаве, Сумах туда вступали и этнические русские, привлеченные чисто шкурным интересом — лишь Донбасс бандеровщину категорически не принял. И как ни странно, Одесса — из-за категорического нежелания румын делиться властью и влиянием с кем бы то ни было. (прим. — все факты, реальные — В.С.)

И эта раковая опухоль никуда не исчезла с разгромом своих немецких хозяев! Больше того, ее агенты активно полезли в советскую власть на местах. Или даже были связаны с ней изначально — советизация Украины в двадцатые, это отдельная тема, уже тогда имелся сильный националистический уклон, сколько там было таких товарищей, как Скрипник и Шумский, «большевик, но прежде украинец» — таких, кто если не был скрытым националистом, то воспринимал ОУНовцев как «идейно близких», «своих»? В одном лишь Киеве тридцать шесть тысяч человек на момент Освобождения были на содержании бандеровских структур — понятно, что не все они были активными бандеровцами, но сколько было как минимум, сочувствующих?

Это называется — мафия. Слияние вооруженных банд, питающей их подпольной экономики, под руководством культурно-идеологической верхушки, проникшей во власть. Даже прибалтийские «лесные» не были настолько опасны — у них преобладал чисто военный компонент, не сложилось Системы, и в силу энтических различий, не было даже попыток распространения за пределы региона — а бандеровская «мафия» уже после войны пыталась проникать в Крым, на Кубань, в Ростов, Воронеж, Курск, поскольку славяне-украинцы и там воспринимались как «свои». А мафия — бессмертна?

Сталин хищно усмехнулся. Уж если какому-то дуче удалось прижать сицилийскую мафию, чей опыт насчитывает столетия. Да и сейчас люди дона Кало даже не пытаются соваться на итальянский Север. А большевики знают, как надлежит поступать с внутренними врагами! И глубоко плевать, что будут говорить через десятилетия всякие там «демократы», если таковые в этой ветке истории вообще возникнут!

Солженицын — лгун! Читая его, кажется, что узники гулага, это изможденные живые скелеты в лохмотьях, как в фашистских концлагерях? Но, в отличие от Освенцима и Маутхаузена, ГУЛАГ никогда не был фабрикой уничтожения людей — а лишь промышленным объектом. На подлинных фотографиях — сытые, мордатые мужики в добротной теплой одежде, бывшие «лесные», полицаи, и те же бандеровцы! Не только заняты работой — причем никаких свирепствующих конвоиров не видно! — но и отдыхают, на берегу речки ловят рыбу, или сидят в библиотеке, в музыкальном кружке, или разлеглись где-то на поляне (летом и на Колыме жарко). Память услужливо подсказала — пленные в Германии в ту, прошлую войну, где в лагере дозволялись библиотеки и театры, и не было ничего похожего на зверства Дахау. И самое страшное, что в той истории эта гнусь, после едва десяти лет такого курорта на природе, вернулась домой — еще не старые, жаждущие отомстить! Положим, здесь этого не будет — за одно участие во вражеских вооруженных формированиях (при отсутствии нашей крови на руках — тогда вышка), если не доказана помощь партизанам и подполью, двадцать пять лет, без права на амнистию, и пожизненное ограничение в правах — запрет не только участия в выборах, но и занятия любых руководящих государственных должностей. И выйдет эта мразь где-то в 1970 году, когда СССР успеет укрепиться, а главное, вырастет новое поколение, забывшее предателей-отцов.

И никогда здесь галичане не будут считать себя «щирыми» (истинными) украинцами! Потому что земли бывшей Западной Украины, присоединенные в 1939, это Галицко-Волынская ССР, никакого отношения к собственно Украине не имеющая! И официально объявлено, что галичане, это совсем другой народ (что истинная правда). А Сталино и Ворошиловград (прим. — в то время так назывались Донецк и Луганск — В.С.) — это РСФСР (исправлена ошибка двадцатых). Да, а отчего Одесса, Херсон, Николаев — Украина, если там этнических русских большинство? Может быть, имеет смысл и их тоже? Хотя и УССР больше нет — есть УАССР, ведь предлагал же он, Сталин, это еще в двадцать втором? Был высмеян Лениным, назвавшим это «логикой будочника полутыкина, держать и не пущать!». Ошибся Ильич — хотя должен был бы Финляндию помнить. Ну зачем части СССР — право выхода из него? Если только не по наущению врагов.

А враги уже поднимают голову! Даже здесь, в Москве, в кулуарах говорят, что «СССР превращается в тюрьму народов, по образцу царской России». А в том же Киеве, не говоря уже о Львове, вошло в привычку фрондировать национальным — показательно говорить по-украински, даже вывешивать пока еще не флаги, но желто-синие ленточки и флажки. Явление не массовое, этим больше интеллегенция и отдельные ответственные товарищи грешат. Но симптом тревожный.

И тревожные сигналы идет не с одной Украины! Прибалтика, Кавказ, Средняя Азия. Но Украина — опаснее всего. А также важнее — по причине славянской близости и хозяйственного значения. В то же время бандеровская война и прошлое сотрудничество с оккупантами даст законный повод не стесняться в средствах. Будет и нам опыт, и должный урок всем прочим!

Товарищ Сталин внимательно прочел записанное у потомков об украинских событиях начала будущего века. И собирался сделать все, чтобы в этой истории такого безобразия не случилось.

Анна Лазарева. Северодвинск (Молотовск), 9 ма я 1944.

Ну вот, и закончилась война. И начались мирные дни.

Как долго мы ждали, надеялись… Говорили мы — «вот кончится война, а там…», подразумевая что-то бесконечно далекое и прекрасное. И верили, что вот наступит мир, и начнется совсем другая жизнь, гораздо лучше, чище, светлее.

А было все — буднично, почти незаметно. Нет, мы слышали по радио, что Гитлера уже поймали, что Берлин пал — и все равно, сообщение Совинформбюро, как гром среди ясного неба. И что делать дальше, как жить?