Человеческий улей

— Если так, то нормально.

— Ты там всех завалил?

— Трое было.

— Два бегуна и спидер. Бегуны не чахлые, но все равно пустых среди них куда больше, чем полных. Вот в спидере почти всегда один-два спорана, а если привалить трех-четырех, в одном точно будет аж три.

— То есть выпотрошив эту троицу, я хоть что-нибудь, но получу?

— Если не совсем неудачник, то да. Спидер тот еще урод, чуть не догнал, ему бы одну букву убрать из названия, и было бы нормально. Но охотиться на них выгодно, это да, ведь по части споранов — основной поставщик. Жаль, гороха в них нет никогда. Появляется только если до лотерейщиков дорастают, да и там очень редко. Топтуна я привалил недалеко, там спораны точно есть, а может и горох, но ты это место сам не найдешь. Да и стремно туда идти, нашумел сильно, крови лужу оставил, а они на такой запах сбегаются как шалавы на шелест баксов.

— Водка есть, или что-нибудь спиртное?

— Не ношу, бухать за стабом себе дороже, лучше не держать такой соблазн под рукой.

— А живчик как тогда делаешь?

— На козьем молоке.

— Можно так?

— Да гоню я, шутка, какое тут может быть козье молоко. Зато бухло везде найти можно, зачем его с собой таскать.

— У меня в аптечке есть пузырек со спиртом. Хватит его?

— Грамм тридцать медицинского на пол-литра воды с лихвой. С водой проблем нет, тут початая упаковка минералки, гараж богатый, выручила.

— У меня и своей немного есть. Пожевать хочешь?

— А что есть?

— Тушняк.

— Давай. Тема нормальная, мясное регенерации на пользу идет. Хотя тушняк тушняку рознь, некоторый рядом с мясом не лежал.

— Этот нормальный.

— Да я хоть какой смолочу. Просто разговор поддерживаю, отвык от голоса человеческого, хоть волком вой.

— На вопросы мои отвечать будешь, так что будут тебе разговоры.

— Как скажешь. Только сильно не напрягай. Я вот поговорил, и сразу в сон потянуло. Худо мне, крови потерял много. Заменителя у тебя, я так понимаю, нет.

— Физраствор?

— Ну да.

— Откуда он у меня возьмется.

— Полезная вещь для серьезных случаев. Коновалы в стабах капельницу ставят, живца туда маленько добавляют, вообще благодать получается, куда быстрее поднимаешься. Можно и самому сделать. Дистиллированная вода, чистая соль, и не напортачить с концентрацией. Я не умею, но есть мастера. Там вешалка, на ней разное тряпье осталось. Хозяин жлоб был, ничего не выбрасывал, спасибо ему за жадность. Стели на пол и падай до утра. Я отрубаюсь, глаза слипаются.

— А поесть?

— Вот ведь… забыл совсем, заболтался. Давай, уговорил, пожую, силы нужны, без них не встать.

— Сам открыть банку сможешь?

— Легко.

— С котом поделись, а то он на тебя нехорошо смотреть будет.

— Я не жлоб. Да и кот у тебя интересный. Где взял?

— Говорю же — приблудился.

— Редкий зверь.

— Это кот-то редкий зверь?!

— Здесь, Карат все не так, как дома. Здесь простое бывает редким, и наоборот. Не все животные переносятся нормально. Некоторые тоже перерождаются, другие от заразы здешней дохнут. А кот для зараженных — лучшее лакомство. Почему-то любят его до безумия. Из наших кто свежую тушку находит, таскает с собой пока вонять не начнет. Вот помчится на тебя крутой рубер, а ты в него котом запускаешь. Он может внимания не обратить, а может остановиться, начать рвать и жрать. Хоть и ненадолго, но отвлечется. Ну а ты время не упускай. Такой вот способ есть у нашего брата.

— Когда мы с Грандом встретились, он от меня лотерейщика отвлек. Все как ты сказал, урод на меня внимание не обращал, умчался за ним.

— Ну да, кот для них куда интереснее.

— Держи. Ложка есть?

— А кто без весла из дома выходит? Конечно есть. Полезный кот, повезло тебе с ним. Иди, выпотроши добычу пока тихо. Там уже прикинь по запасам, что у нас выйдет. Живца у тебя мало, у меня тоже. Надо еще одну дозу железно, а лучше полторы. Тогда на ноги встану и пойдем к ближайшему стабу, я дорогу хорошо знаю. И с дверью осторожно. Если ее резко потянуть, скрипит на весь околоток. А ты тут перед этим нашумел как цыганская свадьба, кто-нибудь обязательно поблизости крутится после такого.

* * *

Выходил Карат с опаской. Сперва приоткрыл дверь, постоял минуты три, прислушиваясь к уличным звукам. Но кроме робкого пения птиц ничего не уловил.

Твари никуда не делись, валялись там где их успокоила картечь. Настало время не самой приятной работы. Хоть и не имеет ничего общего с разделкой забитой свиньи, но все равно чистой ее не назовешь, до сих пор притрагиваться противно.

Первый мертвяк оказался пустым, другой подарил один споран, а с третьего досталось аж два. Если все пустить на живчик, получится полтора литра — три дозы. Рыбак говорил, что ему достаточно полторы, так что еще и запас останется. Значит, одной проблемой меньше.

Правда, флакончик со спиртом совсем скромный. По тридцать грамм на дозу может не хватить. Но Рыбак прав — алкоголем здесь при желании можно по макушку залиться. Чуть ли не в каждом доме есть, а уж про магазины лучше промолчать.

Вот только чем ближе к стабу, тем актуальнее проблема наличности. Споранов у Карата нет, а на них завязана вся финансовая система. Есть винтовочные патроны, они ему не нужны, но неизвестно, по какой цене их можно продать. Вдруг копейки?

Хотя ему сейчас особо ничего не надо. Баню, отдохнуть денек-другой, послушать опытных людей, найти занятие на будущее. Не такой длинный список, чтобы разориться.

Не удержавшись, забрался на ту же гаражную крышу, достал бинокль. Высота здесь всего ничего, но хоть какой-то обзор есть. Как ни крутился, не разглядел ни одной твари. Или недавние выстрелы вообще проигнорировали, или на открытых местах мертвяков нет. Возле пятиэтажек заметил магазин, который с промзоны было не разглядеть. Приличных размеров, там, если понадобится, можно разжиться и едой и ставшим жизненно необходимым спиртным. Плохо, что по пути придется выбираться на открытые места, но это не так уж и страшно. Карат ведь не в кустах все время живет, часто маячит открытый со всех сторон, и обычно это сходит с рук.

В рюкзаке пока хватает еды, с водой тоже проблем нет, но магазин надо запомнить на будущее, может пригодиться.

Трофеи собрал, осмотрелся, опасности не заметил. Пора возвращаться.

Глава 21

— Чем это ты там мигаешь? Красным?

Вопрос, раздавшийся в темноте гаража, застал Карата врасплох. Рыбак спал беспробудно и без храпа, если не светить фонариком, может сложиться впечатление, что здесь никого нет.

— Разбираюсь с прибором ночного видения.

— Никогда не видел такого прикинутого новичка.

— Нашел в брошенной машине. Ружье оттуда же.

— Богатая машина.

— Хозяин был запасливым и непростым. Похоже, на иммунитет ему не повезло.

— С этим делом мало кому везет.

— Я заметил. Сколько таких как мы? Выживших? Один процент или меньше?

— По-разному. От перезагрузки зависит.

— Это как?

— Никто не знает, Улей большой, и везде по разному в разных случаях. Иногда кластер почти сразу наполняется пустышами, в считанные часы, иммунных в таких быстрых кластерах почти не бывает. Сплошная мертвая зона. Обычно там через несколько часов перерождение заканчивается, и первые бегуны появляются тоже быстро, даже суток не проходит. Но чаще всего это дело растягивается на день-два или чуть больше. Народ превращается медленно. Болеют, разные глупости начинают творить по мере отмирания разума, потом перерождаться начинают. Не одновременно, с единичных случаев, а уж потом массово. Иммунных при такой задержке побольше выходит, но не сказать, чтобы толпы. Такие кластеры называют просто — стандарт, стандартные. Есть еще тянучки, там по названию понятно, что все затягивается.

— Надолго?

— Говорят, местами до недели доходит. Там самые смешные случаи случаются. Переносится, допустим, поселок, в нем жители на работу выходят, больница работает, менты принимают сунувшихся за хабаром рейдеров, закрывают, протоколы строчат за незаконное хранение и ношение. Я однажды видел такого беднягу, помер за решеткой, никто не выпустил, все менты переродились и ушли по мясным делам. Еще бывают заклинившие кластеры, это когда перезагрузка одна за другой идет, там вообще дурдом полный. Два-три дня и все по новой начинается, и так может месяцами тянуться, а то и годами. Очень веселые места, от разного народа там не протолкнуться, ну и тварей там хватает, жратвы ведь море, сплошным потоком сыплется.

— Что за рейдеры?

— Долгая тема.

— А ты куда-то торопишься?

— Ага. В цирк. Давно клоунов не видел. Вот ты чем здесь занимаешься? Четко можешь сказать?

— Сказал уже — стаб ищу.

— Это не занятие, это цель твоего путешествия. И она у нас совпадает. Значит мы ничем не занимаемся и просто идем. То есть мы оба просто рейдеры. Понял?

— Не очень.

— Вообще-то все, кто бродят за пределами обитаемых стабов — рейдеры. Те, кто тупо собирают оружие, патроны и прочий прилетевший на перезагрузке хабар — рейдеры-сталкеры. Народ, который занимается охотой на зараженных ради потрохов — рейдеры-трейсеры. Крутые парни, устраивающие засады на внешников — рейдеры-стронги. Те, кто торгуют между стабами — просто барыги, некоторым из них приставку «рейдер» давать западло, но как ни крути, а они ее заслуживают. Вот кто ее точно не заслуживает, так это муры. Грязь человеческая. Валят нашего брата исподтишка, трупы обирают, с внешниками снюхаться могут. Шакалы Улья. Живут паскудно и недолго, вони от каждого на десяток честных рейдеров. Если на вопрос, кто ты есть по жизни, не можешь сказать четко: «Я сталкер», или «Я рейдер-трейсер», то ты просто рейдер. По сути все мы такие, потому что задумал, допустим, поохотиться, а по пути подвернулся прилетевший хабар. И что тогда говорить о себе? Что ты рейдер-сталкер-трейсер? Проще надо быть. Но люди любят словесную шелуху, да и прихвастнуть тем, что ты четкий стронг, хотят многие. А как это сделать, если на всех одно название? Вот и отделяют одно от другого.

— Все, кого я здесь видел, говорили на русском. За мелким исключением. А у тебя почему-то почти все термины иностранные или непонятные.

— Это потому, что все славянское в загоне, вот и лезет прилипчивая иностранщина из разных щелей. От молодежи словесный понос идет. Раньше не было никаких рейдеров, а были честные хваты. Только старая школа вымерла, а у новой свои словечки, им былое не в кайф. Если услышишь, что кто-то сказал о себе «я хват», скорее всего этот тип реальный динозавр.

— Вот теперь понял.

— Рейдеры и по одному бродят, и группами, и даже отрядами, шарят по кластерам, тащат в стабы все что нашли или у внешников отобрали, там спускают хабар в ноль и опять идут на дело. Жизнь по замкнутому кругу движется почти у всех.

— Весело, наверное, на этих стабах.

— Не везде. Есть строгие, там за тот же спек могут шлепнуть, особенно если много таскаешь. То есть строго с наркотой. Есть попроще. Вообще, чем ближе к Внешке, тем проще порядки. Не везде, конечно, но в основном так. На некоторых стабах порядки до того простые, что надо со стволом под рукой спать ложиться и дверь поленом подпирать, а то прирежут и хрен кто будет искать виноватых.

— Мы пойдем к какому?

— Без строгача, но и беспредела там нет. Раньше всякое случалось, но сейчас порядок навели. А прибор твой — полный хлам, — неожиданно сменил тему Рыбак. — В темноте зараженные видят не хуже нас, свет замечают издали.

— Светится он слабо.

— Все равно видно.

— Это только если включить подсветку.

— Знаю. Фонарь инфракрасный. Без подсветки ты обычно почти слепой, толку от такого прибора мало. Дешевка, его даже толкнуть трудно будет. Разве что совсем за копейки. Не нужен он никому, для серьезных дел другие применяют.

— Ты как? В смысле как самочувствие?

— Хреново, но жизнь потихоньку возвращается. Что со споранами?

— Три взял.

— Неплохо. Хлебну еще, и опять на боковую. Во сне регенерация ускоряется.

— Регенерация у всех ускоренная?

— Да. И у иммунных, и у зараженных. У тварей, конечно, круче, но и нашему брату грех жаловаться. Нам еда нужна и живец, тогда раны быстро затягиваются, а и им одной еды хватает. То есть выжить проще, но я в гробу видал такую жизнь.

— Завтра точно сможешь ходить?

— Должен. Но в случае чего хрен от кого убегу. Ты бы пошарил по гаражам, может велосипедов пару найдешь. Их любят хранить в таких местах.

— Сесть на велосипед сможешь?

— Попробую.

— Закрыто все, если ломать — много шума. Опасно.

— Этот открыт был, другие тоже могут открытыми остаться. Посмотреть надо.

— Утром посмотрю. В темноте опасно маячить.

— В темноте твари такие же слепые, как и ты.

— Зато слышат хорошо, и запахи чуют. А от меня разит на всю округу. Не просто так о бане мечтаю. Меня унюхают, а я их нет.