Новые письма счастья

Ну, блин! Не жизнь, а волшебство.

Скандалы на скандале!

Кто согласился взять его

И что за это дали?

ДЖИНДЖИЧ:

Да на него еще когда

Прислали нам бумаги!

Короче, мы сказали «да» —

И он теперь в Гааге.

КОШТУНИЦА (бледнея):

Не может быть! Да ты в уме?!

Отдать в Гаагу Слобо!

Теперь мы все в таком дерьме!

И вы! А я – особо!

ДЖИНДЖИЧ:

Ты знаешь, я подумал тут...

Он, знаешь, шизофреник,

А нам сказали, что дадут

За это много денег!

КОШТУНИЦА:

Ух, как взъярится большинство!

Скажи мне, ради бога:

Вы, значит, продали его?

ДЖИНДЖИЧ:

Но денег правда много.

КОШТУНИЦА (остывая):

Весь мир теперь остынет к нам...

ДЖИНДЖИЧ:

Воислав, это враки.

КОШТУНИЦА:

Да он с собой покончит там!

ДЖИНДЖИЧ:

Воислав, это вряд ли.

КОШТУНИЦА:

И как я мог не уследить?!

Мне что теперь – убиться?

ДЖИНДЖИЧ:

Но не самим же нам судить

Народного любимца!

КОШТУНИЦА (с тоской):

Теперь начнется крик, скандал,

И шум, и тьма кромешна...

Но я не знал! Ведь я не знал?

СОВЕТ МИНИСТРОВ (хором):

Не знал! Не знал, конешно!

КОШТУНИЦА (примиренно):

Мне лишь Отчизна дорога!

Я чужд угрюмой злобы!

А денег много?

СОВЕТ МИНИСТРОВ:

До фига!

КОШТУНИЦА:

Но я не знал?

ДЖИНДЖИЧ:

Еще бы!

ПАРА КРУТЫХ

Октябрь 2001. Путин встречается с Бушем.

БУШ:

Мой друг Владимир...

ПУТИН:

Можно Вова.

БУШ:

Любезный друг, не всем дано

Понять друг друга с полуслова,

Но я-то понял вас давно.

Вступив на верную дорогу,

Вы сильно радуете нас.

Ведь демократия, ей-богу,

Всем надоела двадцать раз!

ПУТИН:

Любезный Джорджи!

БУШ:

Можно Жора.

ПУТИН:

И мы признаться вам должны,

Что доигрались до упора

В развале собственной страны.