Горизонт событий

Сергей Недоруб

ГОРИЗОНТ СОБЫТИЙ

Глава 1. Искра

Вначале была искра.

Металл ощутил приближение источника пламени и стал плавиться, пропуская во тьму яркие вспышки, которые оставляли за собой след, распространявшийся тонкой оранжевой линией по периметру тяжёлой двери. Низкое гудение становилось громче, постепенно переходя в отрывистое шипение. Запах сварки вторгся в плотное пространство подземелья. Наконец шипение стихло, и дверь с трудом начала поворачиваться на петлях.

Яркое пятно дневного света ворвалось в укрытие, описав по контуру тени пришельцев. Дуло автомата медленно нацелилось на металлические перила, к которым был привязан конец троса со следами застывшей крови. Вошедший мягко переступил порог. Зашёл внутрь, отходя в сторону и пропуская остальных.

Облачённые в комбинезоны фигуры выстроились на небольшой площадке. От них не исходило ни звука, не считая еле слышного свиста фильтров противогазов. Зажглись пристроенные к оружию фонари. Бойцы начали цепочкой спускаться вниз, ведущий время от времени подавал условные знаки.

Лучи фонарей выхватывали из темноты обрушенные балки, обломки лестничных пролётов — и висящие на тросах трупы.

— Эрагон, — произнёс человек, шедший первым. — Я нашёл их. Все мертвы.

Его голос по радиосвязи звучал вполне разборчиво. Он поёжился, чувствуя, как рядом с ним стал лидер «Монолита», казавшийся ещё более безмятежным в герметичной маске. Энергия подавления, исходившая от Эрагона, бросала в холод даже его ближайших помощников, которые отлично понимали, на что способен этот человек.

— Воздух? — спросил лидер.

— Чист.

Словно доказывая лишний раз своё спокойствие, Эрагон снял маску. Боевики не видели его лица, на которое и без того старались лишний раз не смотреть. Он оглядел висящие тела «монолитовцев», долго смотрел на обрубок троса, переплавленный каким-то химическим составом, и наконец остановил взгляд на трупе, скрючившемся в нелепой позе на полу шахты.

— Соберите гильзы, — приказал он. Номер Третий направился вниз, по проржавевшим ступеням, стараясь не вступить в зеленоватую дымку бурлящего «студня». Аномалия была свежей, в её центре плавал обломок шлема.

Оставшиеся наверху бойцы расположили лучи фонарей таким образом, чтобы лидер мог видеть как можно больше пространства.

— Эрагон? — обратился к нему стоявший рядом Номер Четвёртый.

Это было нарушением субординации. Если Номер Третий был занят, Четвёртый имел право напрямую обратиться разве что ко Второму. И речи не могло быть о том, что кто-то случайно перепутал номера, наклеенные на рукава и чётко различимые в полумраке благодаря салатовому цвету, не говоря уже про имя. А личное знакомство с лидером клана, пусть и состоявшееся недавно, снижало вероятность до исчезающей величины. Следовательно, новичок попросту забыл правило не разговаривать с боссом, либо пренебрёг им.

— Что? — бесстрастно произнёс Эрагон.

— Когда мы сможем отомстить?

Голос звучал яростно, но настоящей энергии в нём было не больше, чем в тявканьи городской шавки. Эрагон почувствовал, как все бойцы со второго по восьмой слегка отступают назад. Когда сможем отомстить? Когда Зона будет нашей, когда мы поднимем восстание против Барьера, когда эмблема «Монолита» появится на карте мира под видом флага нового государства? Было время, когда Эрагона забавляли такие вопросы. Порою они вводили его в бешенство. Теперь же не осталось ничего. Лишь осознание простого факта, что молодняк с годами не умнеет.

— Терпение, мой юный друг, — ответил Эрагон и повернулся всем телом. Матовое лезвие ножа не отразило ни единого луча света от фонарей. Войдя в горло Четвёртого, оно задержалось там на мгновение и тут же вылетело обратно. Эрагон вытер нож о рукав, вернул на место и снова повернулся к перилам. Прежде чем труп Четвёртого замер на побитой решётке пола, лидер клана уже стоял в прежней позе.

Бойцы коротко переглянулись. Все понимали, что только что случилось. Хотя вряд ли бы они сумели разъяснить, что именно и почему. Номер Седьмой склонился над мертвецом и принялся снимать с него важное снаряжение. Теперь оно было его боевым трофеем. Восьмому номеру достанется имущество следующего же покойника, которого клан встретит на своём пути. Мародёрствовать у «Монолита» разрешалось свободно и за счёт чего угодно, но только начиная с седьмой ступени и дальше, то есть рядовым бойцам. Как полагается, в порядке очереди. Офицерский же состав местного розлива имел совершенно иные привилегии, бонусы и мировоззрение, чтобы опускаться до желания шмонать трупы.

Хотя, как оказалось, даже до Четвёртого порою повышались самые неподходящие люди.

Эрагон продолжал стоять в задумчивости, словно думая о чём-то постороннем. Когда ему принесли гильзы, он лишь коротко взглянул на них и разжал руку, высыпав их обратно вниз. Все до единой упали в «студень» и начали медленно тонуть, покрываясь пузырями ржавой пены.

— Набери мне Кунченко, — сказал он, щёлкая переключателем на микрофоне. Теперь остальные не могли слышать входящие реплики.

«Монолитовцы» начали обыскивать шахту тщательнее. Двое вернулись к двери и прикрыли её изнутри, не запирая. Третий занялся карманным компьютером, выполняя приказ командира.

— «Тайкун» на связи, — отрапортовал бодрый голос в наушнике.

Эрагон повернулся и наклонил голову.

— Здравствуй, друг мой, — сказал он. — Узнал меня?

— Генерал?! Вы?! Не может быть! Какими судьбами в наши края?

Лидер клана стиснул рукоять короткоствольного автомата, висящего на плече.

— Я в «Икс-шестнадцать», — произнёс он. — Ты ничего мне не хочешь сказать?

— Нет. А что случилось? Что там, генерал?

— Мои люди мертвы. Я хочу знать почему.

— Примите соболезнования. Даю слово, что при первой же возможности…

Ударив по металлическому поручню, Эрагон сломал его. Звонкая трель пронеслась по шахте лаборатории, эхом отразившись от сырых стен.

— Ещё одна шутка, и я убью десять первых встречных вояк с Барьера, — тихо произнёс Эрагон.

Некоторое время собеседник не говорил ни слова.

— Намек понял, умолкаю, — вздохнул он. — Почему ты решил выйти на меня?

— Ты убил моих людей.

Короткая пауза.

— Что заставляет тебя так считать? — спросил «Тайкун».

— На них напали или же устроили засаду. Организованно.

— Сталкеры. Ваша братва сталкерам не по нраву. Думаю, объяснять не нужно.

— Дверь была заварена. Знакомая работа. И это не ручной резак.

«Тайкун» снова помолчал.

— Ты меня поймал, — признался он. — Да, шахту заварили мы. Но с «Монолитом» я не воевал. Куда мне, грешному? Когда я прибыл по наводке, тут уже висели трупы. Во избежание рецидивов я распорядился перекрыть вход.

— Кто навёл?

— «Долг».

Эрагон даже не моргнул.

— По-твоему, «долговцы» объявили нам войну? — спросил он.

— Войну? Вряд ли. Скорее борьбу за мир, но такую, что во всей Зоне камня на камне не останется.

— Ты не снял моих людей. Оставил их висеть.

— Ну да. Я и не сомневался, что тебе они мёртвые ближе, чем живые.

— Это не имеет значения. Но мне не нравится, что их не снял именно ты.

— Я берегу свои нервы, Эрагон.

Лидер «Монолита» снова посмотрел на обрезок пережжённого троса, в то время как его люди продолжали искать улики.

— А как-то странно всё выходит, — продолжал собеседник. — Суть развода ведь не в том, что кто-то порубил твоих ребят в капусту. А в том, где это случилось. Мы же вроде по-хорошему договорились: «Монолит» южнее Рыжего леса не суётся. Взамен на вас никто не охотится. Какие предъявы ты хочешь кинуть и кому? Давай соберём Совет кланов, и ты выступишь с речью. Дескать, по какому праву не то сталкеры, не то «долговцы» мочат моих вооружённых пацанов, забравшихся в чужую лабораторию за тридевять земель от нашей базы? Да беспредел творится!

— Всё равно кто-то за это ответит, — сказал Эрагон. — Я очень хорошо подумаю над тем, кто именно. Круг подозреваемых не ограничен. Слышишь меня?

— Слышу. Думай сколько хочешь, конечно. Мне добираться осталось секунд девять.

Эрагон отпрянул от перил и сорвал с себя наушник.

— Все на выход! — заорал он, переполошив своих людей. Метнувшись к двери, он толкнул её и выскочил наружу.

Чёрный вертолёт, вынырнув из-за холма, оглушил его свистом соосных винтов.

— Поздно, сволочь, — сказал Клинч, вдавив заветную кнопку на рычаге.

Подвешенная под днищем вертолёта тридцатимиллиметровая пушка извергла огненное приветствие. Эрагон отпрыгнул вправо, упал в высокую траву и перекатился до ближайшего укрытия, оцарапавшись о валявшуюся проволоку. Двоих «монолитовцев» скосило очередью, как только они выбежали из лаборатории, — одному оторвало руку, голова второго не разлетелась на части только благодаря сжимающему её противогазу, вмиг оросившемуся красным.

Ка-54 крутился из стороны в сторону, поливая огнём стены лаборатории. Эрагон, стиснув зубы, смотрел, как каменные и железные осколки разлетаются перед его глазами подобно шрапнели, блокируя все возможные пути отхода. Истошный рёв одного из «монолитовцев», лежащего где-то рядом, был ужасным, но не мог лишить его самообладания.

Не все бойцы успели выбежать из лаборатории — некоторые отстреливались изнутри, хотя из своих коротких автоматов они не могли не то что пробить кабину Ка-54, но даже попасть в неё.

— Хватит, — произнёс Клинч. — Мы сегодня и так потратились.

От правого крыла отделился длинный снаряд и направился к лаборатории, оставляя за собой пышный белый след. Эрагон зажмурился и открыл рот. Громкий взрыв сотряс его, вопль раненого «монолитовца» оборвался.

Вход в «Икс-шестнадцать» был завален обломками. Поднялось огромное облако пыли. Пользуясь моментом, Эрагон выкатился обратно, вскочил и перемахнул за накренившуюся плиту, ранее служившую фрагментом забора. Добравшись до заднего заброшенного двора, он перевёл дух.

— Клинч, — произнёс сидящий рядом с пилотом худощавый мужчина со здоровым цветом лица, что было редкостью. — Эрагон скрылся.

— Спасибо, Рубин, вижу, — ответил майор.

— Применим тепловое?

— Нет.

Клинч бросил быстрый взгляд на третьего человека в салоне, сидящего сзади и следящего за боем.

— Готов? — спросил он.

Тот кивнул. Расправил шею, взял лежащий на сиденье шлем и надел на голову.

Вертолёт медленно направился вперёд, облетая заводской комплекс.

Прислонившийся к стене Эрагон с ненавистью вслушивался в размеренный шум винтов, восстанавливая дыхание. Бесполезный автомат висел мёртвым грузом, казалось, прибавив в весе в десятки раз. Левое ухо полностью заложило, местность дрожала перед глазами.

Сзади послышался топот, и Эрагон быстро поднял автомат. Один из «монолитовцев» сумел выбраться из лаборатории до взрыва, избежав осколков. По торчащему за его спиной стволу Эрагон с внезапным остервенением понял, что это был именно гранатомётчик.

— Куда бежишь?! — крикнул он. — Снимай ствол, тварь!

«Монолитовец» стащил с себя разорванный противогаз и уставился на Эрагона окровавленными глазницами.

Эрагон не испытал ровным счётом ничего. Выхватил нож, добил раненого метким ударом в сердце, выдернул лезвие, быстро очистил о край комбеза, спрятал в ножны. Простой комплекс привычных движений. Сняв с «монолитовца» гранатомёт, лидер приготовил оружие к бою и стал искать удобное место.

— Следи, — предупредил Клинч, направляя вертолёт левее. — Гранатомётчик побежал на голос командира. Сейчас наш генерал себя покажет.

Человек в шлеме проверил винтовку и занял позицию у закрытой боковой двери кабины.

«Тайкун» не торопясь пролетел через облако пыли. Сверкнув на солнце острой кабиной, вертолёт чуть сменил траекторию.

— Так, Консул, полная готовность! — громко сказал Клинч. — Мы будем мишенью размером пять на пятнадцать. Не подведи.

Рубин нервозно зашевелился, но не произнёс ни слова.

Севший на колено в кустах Эрагон припал к прицелу гранатомёта, ловя момент. Вертолёт висел прямо перед ним, вызывающе шумя лопастями, словно не имел отношения к случившемуся обстрелу. Немного поводив носом по сторонам, «вертушка» развернулась боком.

В ярости спустив снаряд, Эрагон заметил, что вертолёт взлетел чуть повыше с небольшим упреждением. В этот момент дверь кабины открылась, и в проёме возник снайпер в шлеме.

Дёрнувшись в сторону, лидер «Монолита» почувствовал острую боль в левой части головы. Он взвыл от приступа боли, выронил опустевший гранатомёт и схватился за то, что осталось от его уха.

— Отлично! — сказал Клинч, тут же уводя машину в сторону.

— Может, стоит добить? — предложил Рубин, перекрикивая ветер.

— Да. Консул, десантируйся. Я не сяду, пока не будет тихо.

Человек в шлеме поднял широкое сиденье, вытащил «Абакан», закинул за спину, добавил пару рожков в карманы разгрузки. Пристегнул карабин бортового троса к пряжке на поясе, закрепил страховочный фал. Конец троса упал вниз, шелестя по земле. Схватившись за «сур», Консул заскользил вниз, переориентируясь в пространстве. Когда он добрался до земли, то уже психологически не являлся частью экипажа вертолёта — он был один на вражеской территории. Консул отстегнул карабин и фал, извлёк автомат из-за спины.

Клинч ударил по кнопке над головой — трос начал сматываться обратно.

— Зачем ты послал его? — спросил Рубин, следя за Консулом. — Зачистил бы с воздуха.

— Ему пешком топать до Припяти, — ответил Клинч. — Пусть не всю дистанцию, но самую сложную часть. А если карта ляжет, то и полностью. Если не сумеет навести порядок сейчас, то он в этом деле не нужен вообще.

— Майор, не гони волну. Без него нам не справиться.