Павлов ненадолго задумался, в принципе он был полностью согласен с изложенным в письме, да и наброски нового танка с ТТХ ему честно говоря понравились. Он и сам задумывался, что армии нужны новые танки, а тут возможно удастся продавить это через товарища Сталина и если что, то это не его инициатива.

— Товарищ Сталин, в принципе я полностью согласен с товарищем Новиковым. Использование наших танков Т-26 в Испании показало их малую надежность и эффективность. Потери в технике очень большие и хотя у противников тоже нет эффективных танков, но это сейчас. По своей должности я интересуюсь техникой вероятного противника, и полученные данные не радуют. Так например во Франции уже массово производится тяжелый танк Б-1 Шар, (В-1 Char, серийно выпускался с 1935 по 1940 год.) он имеет лобовую и бортовую броню в 60 миллиметров. Наши танки смогут гарантированно пробить его броню только на дистанции в 100 метров. (Бронепробиваемость противотанковой пушки 53-К бронебойным снарядом БР-240 составляет на дистанции в 100 метров по вертикальной плите 82 миллиметра.) В Англии разрабатывается танк Матильда, его бронирование предполагает 70–75 миллиметров, что делает наши танки перед ними практически беззащитными. У немцев пока нет танков с такой мощной броней, но что будет через несколько лет, я не знаю.

— Товарищ Павлов, почему тогда вы бездействуете?!

— Я не бездействую товарищ Сталин. Вы знаете, что я только в июне этого года вернулся из Испании. Сейчас я обобщаю опыт полученный в ходе боев, но уже и так ясно, что нашей армии нужен новый танк, с более мощной бронёй и орудием. Товарищ Новиков написал всё правильно, только он хочет разработать новый легкий танк, когда нам необходим средний.

— Значит нам не нужен танк товарища Новикова?

— Почему, товарищ Новиков хочет разработать хоть и легкий танк, но уже с противоснарядным бронированием, пускай и легким. Если у него это получится, то потом нам будет легче разрабатывать новый средний танк на основе его легкого. Мне нравится его идея с рациональными углами наклона брони. Это не только повысит бронезащищенность, но и предаст танку более красивые очертания, хоть это и не главное, но хочется, что бы наше оружие и техника были красивыми. И я также согласен с мнением товарища Новикова, что новому танку необходимо более мощное орудие. Если создавать новое, большего калибра, то пожалуй его идея в орудие калибра 60 миллиметров заслуживает изучения. Это получится переходный калибр, кроме того в таком случае можно будет сразу делать снаряды с повышенным содержанием пороха, для большей скорости и бронепробиваемости.

— А что по этому поводу думаете вы Борис Михайлович? — обратился Сталин к маршалу Шапошникову.

— В общем, я согласен со всем вышеизложенным. В любом случае, даже если товарищ Новиков не справится с созданием нового танка, то его опыт поможет создать другим конструкторам новый танк. Меня, честно говоря, несколько смущает его возраст, он слишком молод, да и в конструкторском бюро завода работает неполный год, но судя по его письму, он очень ответственно отнесся к своей идее, так что вполне может и справится. Мне также понравилась его оценка состояния нашей бронетехники и потенциал её развития. Чувствуется, что у него аналитический склад ума. В любом случае мы не много теряем, если он попытается разработать свой танк, так что думаю надо ему предоставить такую возможность.

— В таком случае, предоставим ему эту попытку, но пускай вначале сделает свою машину по закалке стали электротоком. Товарищ Павлов, вам как танкисту и заместителю начальника Автобронетанкового управления РККА как говорится и карты в руки. Напишете на завод имени Ворошилова товарищу Казакову, что бы он пока дал ему возможность сделать свой аппарат. Если товарищ Новиков справится с этим, то тогда дадим ему возможность спроектировать свой танк. Вызовите его потом к себе и поговорите о создании нового танка, возможно у вас будут свои пожелания, поэтому лучше обсудить это заранее, чем потом переделывать, когда уже будет готово.

Павлов, выйдя из кабинета Сталина, поехал к себе в управление, а по дороге ещё раз прокручивал в голове состоявшийся разговор. Он действительно только месяц назад вернулся назад из Испании, где воевал в числе советских добровольцев. Он там был командиром танковой бригады под псевдонимом товарищ Пабло. В ряде операций он даже командовал крупными сводными танковыми группировками войск и участвовал в таких операциях, как отражении прорыва фронта под городом Махадаонда, в Харамской и в Гвадалахарской операции. Весь этот опыт боев наглядно показал ему, что Красной армии необходимы новые танки, с противоснарядной бронёй и дизельными моторами. Он начал работать над этой проблемой сразу, как вернулся из Испании в Москву, просто этот вызов к Сталину произошел слишком рано и он не успел подготовиться к подобному разговору. Но пожалуй так вышло еще лучше, по крайней мере если что, то основная ответственность за провал ляжет не на него, а приглядеться к этому Новикову надо повнимательней. Если у него получится разработать удачный танк, то тогда можно будет поговорить с ним и о разработке нового среднего танка на основе его легкого. Главное, что этот Новиков похоже действительно увлечен созданием танков и будет работать в этом направлении не за страх, а за совесть и он понимает, что делает. Посмотрим, как он сделает свой аппарат, а затем в случае успеха вызову его к себе, можно будет также присвоить ему воинское звание воентехник второго ранга (соответствует армейскому лейтенанту), это вполне в его компетенции. Если он справится со своей идеей, то тогда его надо держать поближе к себе, включить его в свою команду и сам Новиков наверняка не будет против, так как ему тоже нужна поддержка, в случае успеха со своим танком он наверняка наживет себе кучу врагов и завистников. В этом случае покровительство высшего армейского командования ему явно не помешает. А пока пишем письмо директору завода имени Ворошилова и ждем результата, а там видно будет.

Глава 3

25 августа 1937 года, Ленинград.

Директор завода имени Ворошилова Казаков, придя утром на работу, начал свой день с просмотра поступившей к нему на завод почте. Первым, в небольшой стопке писем, заботливо приготовленных для него секретарем, лежало письмо из Главного Автобронетанкового управления РККА. В этом письме заместитель начальника ГАБТУ, комкор Павлов приказывал выделить всё необходимое инженеру Новикову для создания им прибора по электрической закалке стали.

— Вот настырный сучонок! — В сердцах выругался директор на своего молодого сотрудника. — Через мою голову на самый верх полез, ни как не угомонится и не понимает гаденышь, что он не только сам может себе шею сломать, но и других под монастырь подвести.

Вызвав своего секретаря, он велел ему немедленно вызвать к себе конструктора Новикова. Делать нечего, придется выделять Новикову материалы и людей для его аппарата, но прежде придется его выслушать, что он там наизобретал. Раз все равно придется ему выделять материалы и работников, так пускай хотя бы подробно объяснит, что он придумал и как это работает.

Я стоял за своим кульманом, когда ко мне подошел наш начальник отдела и велел мне немедленно идти к директору завода. Убрав в ящик своего стола чертежные принадлежности, я пошел к Казакову. Похоже моя идея отправить письмо Сталину сработала, ничем иным объяснить такой скажем внеурочный вызов к директору завода я объяснить не мог. В кабинет директора меня проводил его секретарь сразу, как только я зашел в директорскую приёмную. Одного беглого взгляда на Казакова было достаточно, что бы понять, что он взбешён, ну точно сработало моё письмо, и судя по всему Козаков получил какое-то указание и скорее всего выделить мне всё необходимое для создания прибора по закалке стали электричеством.

— Что, добился своего?! Думаешь самый умный тут?! Мне пришло письмо из Главного Автобронетанкового управления РККА от заместителя начальника, комкора Павлова. Я выделяю тебе ДВУХ слесарей, слышишь, ДВУХ, и все необходимые материалы для постройки твоего агрегата, и не дай тебе бог не управится в две недели. Если то начальство — При этом Казаков ткнул пальцем вверх. — за твой провал тебе это простит, то я тебя взгрею по полной программе и мало тебе не покажется! Ты всё понял Новиков?

Да, директор был взбешен и я постарался несколько сгладить последствия обращения наверх через его голову, а потому спокойным и скажем так полупросительным тоном заговорил.

— Николай Степанович, я не понимаю, чем вы недовольны? Тем, что я через вашу голову написал в Москву? Так я просил вас позволить мне сделать хотя бы этот прибор, но вы мне отказали. Что мне оставалось делать? В конце концов я ведь это не для себя лично просил, а для общего дела. Вы, своим отказом, просто не оставили мне другого выбора. Я понимаю, что перескочив через вас и обратившись сразу на самый верх, я вас несколько подставил, но ведь не специально, я за дело болею. Да, разработка танка мной может вам показаться преждевременной, но ведь аппарат для закалки стали электричеством можно было дать сделать. Тут ведь и материалов и работников всего ничего, но вы просто выгнали меня и не стали даже слушать мои доводы.

Немного успокоившись, Казаков сказал: — Ладно, изобретатель, с прибором мы решили, выделяю тебе работников и необходимые материалы, а теперь покажи мне, что ты там с танком изобретаешь. Раз такие дела пошли, то надо хотя бы знать, что ты там напридумывал, может действительно, что стоящее найдется в твоих изобретениях.

— Сейчас принесу, чертежи у меня в столе лежат. — И я убежал к себе в бюро за чертежами. — Вот смотрите. — Я развернул перед Казаковым лист ватмана, где мой ЛТ был нарисован во всех проекциях. Он стал внимательно его разглядывать, а под конец просмотрел приведенные внизу листа данные ТТХ.

— Да, не ожидал, думал ты дурью маешься, а тут действительно новый танк, абсолютно не похожий на Т-26 или БТ и более менее проработанный. А почему форма корпуса такая необычная, не спорю, смотрится действительно лучше, чем на старых танках, но так у тебя заброневой объем уменьшен.

— Зато с такой формой корпуса значительно повышается уровень бронезащиты. Вражеские снаряды либо срикошетируют, либо им придется пробить больше брони, чем толщина самой бронеплиты. Тут обычная геометрия, зато танк получится более живучим.

— А почему у тебя орудие указано в 60 миллиметров, и что это за утолщение на середине ствола?

— В ближайшие годы будет значительное увеличение толщины брони и нынешняя сорокопятка, стоящая сейчас на вооружении наших танков станет практически бесполезной. Я проектирую на перспективу, к тому же даже сейчас с новым орудием наши танкисты смогут поражать практически все ныне существующие танки еще с дальней дистанции, до того, как они сами окажутся в зоне уверенного поражения вражескими танками. А утолщение на стволе, так это я орудийный эжектор придумал, что бы после выстрела пороховые газы сами из ствола вытягивались. Штатные вентиляторы могут сломаться, а тут ни чего не надо, эжектор работает на перепадах давления при выстреле. Да, орудие несколько подорожает, но зато у танкистов будет в бою больше шансов. Что в самый ответственный момент они не промажут из-за заслезившихся от пороховых газов глаз.

— Понятно…, в общем сначала посмотрим, как ты справишься со своим прибором закалки, а там видно будет и помни, у тебя всего две недели времени.

Из кабинета Казакова я вышел ликуя в душе, у меня ПОЛУЧИЛОСЬ! Я получил шанс осуществить все свои начинания и задумки и изменить ход истории. До самого вечера я согласовывал всё необходимое для начало работ над прибором. Нашел выделенных мне директором работяг, и вкратце объяснил им, что от них потребуется, потом пошел на склад и долго ругался с кладовщиком. Он, куркуль такой, заявлял на всё, что я у него просил для прибора, что ни чего нет. Только после угрозы пойти с жалобой на него даже не к директору, а прямо к нашему уполномоченному от НКВД, заявив, что кладовщик срывает важное правительственное задание он сдался. Громко ругаясь и шумя, как только можно, кладовщик стал подносить всё мной затребованное, причем не он сам, а его молодой помощник, который всё это время, пока я ругался с кладовщиком пытаясь выбить из него необходимые материалы, изображал из себя статую, стоя в сторонке. Вырвав наконец с боем из жадных лап кладовщика всё необходимое, я сходил за своими работягами, и все вместе, на взятой с собой тележке, мы всё увезли в цех. Я лично контролировал всё, что мы грузили, а то боялся, что кладовщик, жук такой, что ни будь, заберет назад. Заперев всё в кладовке мастера, я позвал работяг с собой. Со всеми этими хлопотами уже прошло пол рабочего дня, а по сути, кроме общего задания мои слесаря ни чего не знали. Достав схемы аппарата, я стал подробно объяснять рабочим план работ. Хотя он и так будет идти под моим непосредственным руководством, но и рабочие должны знать, что именно они будут делать. Так мы просидели до конца рабочего дня, а утром следующего приступили к работе. Прибор сделали за 4 дня, только бежать докладывать об этом начальству я не стал. Прибор мало сделать, его надо ещё и настроить и опробовать, иначе на испытаниях, без опыта работы с ним, у тебя ни чего не получится. Ещё считай полную неделю я возился с настройкой и подбором режима работы, прежде чем у меня наконец не получилось. Да, в моей памяти было устройство этого агрегата, вот только лично я на нем не работал, так, случайно как то попались его схемы, а сейчас моя совершенная память просто их выдала, только мало просто построить прибор или станок, надо ещё уметь на нем работать, вот и пришлось мне методом научного тыка подбирать режимы работы прибора. Лишь когда всё нормально заработало и метал стал действительно закаливаться, причем лучше чем при традиционной закалке, я наконец пошел к директору с докладом. Второй раз прыгать через его голову я не стал, во-первых, это окончательно испортить с ним отношения, а мне тут еще работать, да и так он скоро пойдет на повышение, и иметь его потом во врагах мне не очень хочется. (Николай Степанович Казаков с 1941 по 1946 год народный комиссар тяжелого машиностроения СССР, с 1946 по1953 год министр тяжелого машиностроения СССР и до самого 1965 года он занимал высокие должности в системе тяжелого машиностроения и транспорта.) А во-вторых, уже не было смысла прыгать через его голову, своего я считай добился, а кто сообщит на верх о успешном выполнение мне было безразлично, меня уже было не отодвинуть в сторону. Казаков пришел вместе со мной в цех, где стоял прибор и прямо при нём я запустив его, провел закалку стальной болванки, которую сразу отправили в лабораторию для исследования. В принципе это было уже не в первый раз, я ведь уже экспериментировал при настройке аппарата, но тут все проделывалось на глазах директора, а потому всё делось как в первый раз. Изучив результаты исследований, Козаков довольный ушел к себе. Пускай не он был инициатором создания этого агрегата и даже был вроде как против этого, но создан он был считай под его руководством и именно это будет на слуху у начальства.

7 сентября 1937 года, Москва.

Взяв закрытый справочник и найдя в нем нужный номер, директор завода имени Ворошилова позвонил в приемную заместителя начальника автобронетанкового управления РККА. Телефон снял секретарь Павлова, которому Казаков и доложил об успешном выполнении задания. Сначала секретарь Павлова не понял, о чем именно идет речь, но быстро вспомнил о собственноручно отправленном в Ленинград письме директору завода имени Ворошилова. Вечером того же дня Павлов докладывал Сталину об этом напросившись к нему на приём.

— Товарищ Сталин, сегодня мне отзвонился директор Ленинградского завода номер 174, товарищ Козаков. Он сообщил, что товарищ Новиков выполнил своё обещание и сделал прибор для электрической закалки стали, при этом качество стали повышается. Считаю, что товарищ Новиков на деле доказал, что он не краснобай и отвечает за свои слова. Если он действительно сможет в кратчайшие сроки разработать новый легкий танк с частично противоснарядным бронированием, то тогда можно будет на его основе приступить к разработке уже полноценного среднего танка с полностью противоснарядным бронированием и мощным орудием.

— Вы так уверены в Новикове товарищ Павлов?

— Лично с ним я не разговаривал, но пока всё, что он обещал, он сделал, да и его анализ танков показывает, что он действительно очень серьёзно относится к своей работе и разработке танков в частности. Я хочу вызвать его сюда в Москву, в своё управление, и спокойно и без спешки с ним поговорить.

— Хорошо, вызывайте его, а потом привезете его ко мне, он меня тоже заинтересовал, всё же он еще слишком молод для своих предложений, так что будет интересно на него посмотреть и поговорить с ним.

— Слушаюсь товарищ Сталин.

Вернувшись к себе в управление, Павлов велел секретарю соединить его с директором Ленинградского завода имени Ворошилова. Хотя уже приближался вечер, но Казаков был ещё в своем кабинете. Он как раз собирался уже уходить домой, когда внезапно на его столе зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал — Добрый день товарищ Казаков, это вас Павлов беспокоит. Пожалуйста, пришлите мне вашего Новикова, и пускай он с собой прихватит чертежи своего танка, хотя бы то, что он уже успел сделать. Судя по его упорству, он наверняка ими занимается в своё свободное время.

— Хорошо товарищ Павлов, я немедленно пошлю в кассы за билетом и извещу Новикова, завтра он уже будет в Москве.

— Пускай прямо едет ко мне в управление, если что там и переночует, если поздно приедет, я предупрежу на проходной.

Я только приехал домой, как зазвонил телефон. Да, в нашей квартире был телефон, знаю, что это было достаточно редко, но тем не менее наш дом был телефонизирован, просто повезло, что его телефонизировали ещё перед революцией. Мне звонил директор, лично, к чему такая честь я узнал сразу, а в первый момент сильно удивился. Вроде всё прошло с показом прибора нормально, и с директором я нормально расстался и тут он вдруг мне звонит вечером домой.

— Новиков! — Услышал я в трубке голос Казакова. — Немедленно собирайся и будь готов завтра выехать в Москву, с тобой хочет встретиться генерал Павлов. (Если быть более точным, то в это время Павлов имел звание комкор, получив его совсем недавно, чуть более двух месяцев назад, причем перепрыгнув через одно звание. Он был комбригом и получил комкора минуя звание комдива. Только в мае сорокового года звания высшего командного состава были изменены на генералов.) С собой захватишь все свои наработки по своему танку и поедешь, в Москве езжай прямо в автобронетанковое управление, о тебе там будут знать, если будет уже поздно, то там и переночуешь. Всё понятно?

— Николай Степанович, а билет на поезд, и когда он идет?

— Билет на поезд тебе привезут на дом, тогда же сообщат и время отправления поезда. У тебя всё?

— А чертежи? Они сейчас у меня все на заводе хранятся.

— Ох Новиков! Скажешь водителю, что бы он тебя на завод отвёз.

— А обратно? Всё же уже поздно будет.

— Новиков! Тебе ни кто не говорил, что твоя наглость родилась раньше тебя?

— Нет Николай Степанович, вы первый.

— Ладно, черт с тобой, пускай тебя потом и домой отвезёт, а на счет вокзала даже и не заикайся! Сам на вокзал поедешь, чай не барин какой.

Вот такой вот разговор у меня вышел с нашим директором, и судя по всему, он уже на меня не сердился, иначе фиг бы меня на машине возили на завод и обратно. Билеты мне действительно привезли через час, а поезд на Москву уходил рано утром и приходил в 5 вечера. Шанс застать Павлова на рабочем месте у меня был, но если не успею, и он уже уедет, то тогда мне придется ждать утра. Рано утром я отправился на Московский вокзал, к счастью он был не слишком далеко от моего дома, я спокойно сел на поезд и доехал до Москвы. Практически всю дорогу я просмотрел в окно, вроде уже не маленький, но нравится мне смотреть в окно поезда, глядя на проплывающие за окном пейзажи, в основном разумеется леса. Это как то успокаивало меня, вот я и отдыхал душой, тем более перед очень важным разговором, если мне удастся сделать Павлова своим союзником, то моя задача значительно облегчится. В управление я приехал в 6 вечера и к моему счастью Павлов еще был на месте. Секретарь доложил обо мне и Павлов меня принял.

— Вот значит вы какой товарищ Новиков.

— Какой такой?

— Молодой.

— Ну это нестрашно, говорят этот недостаток со временем проходит.

— Я смотрю, чувство юмора у вас тоже есть.

— Пока не жаловался, извините, но как мне к вам обращаться, товарищ Павлов или товарищ комкор?

— Человек вы не военный, так что можете товарищ Павлов или вообще по имени отчеству.

— Хорошо Дмитрий Григорьевич, тогда и вы можете ко мне обращаться просто по имени, всё же вы значительно меня старше.

— Договорились. — Усмехнулся Павлов. — Страха перед начальством, я смотрю, у тебя тоже нет.

— Это плохо, Дмитрий Григорьевич?

— Как сказать, иногда может подвести, но давай перейдем к делу. Я хотел бы поподробнее изучить чертежи танка.

— Дмитрий Григорьевич, пока готовы так сказать представительские чертежи. Как танк будет выглядеть, его примерное устройство, пока ещё без точных размеров, так как возможны варианты.

— Ничего, показывайте.

Я достал из тубуса, принесённого с собой, нарисованные на большом листе ватмана наброски танка. Там он был нарисован со всех проекций с указанием примерных размеров. Ещё раз изучив проект танка Павлов судя по всему остался доволен.

— Вполне неплохо Олег, честно говоря я и думать не мог, что такой молодой специалист как ты, который и двух лет не проработал конструктором, сможет предложить такой проект.

— Просто я с самого детства увлекаюсь танками, причем не просто теми, что уже построены, но и пытаюсь придумать свой танк. Причем не просто так, а что бы он был удобен экипажу. Кроме того я прикидывал и тактику применения танков и сопутствующей ей бронетехнике. Тут пока наброски легкого танка, но основной упор надо делать на средние танки с полноценным противоснарядным бронированием. Ещё необходимы и тяжелые танки, как штурмовые, для прорыва хорошо укрепленной обороны противника.

— А ну-ка, что ещё за сопутствующая бронетехника?

— Я прикидывал тактику действия танков в разных ситуациях. Наиболее сильны они в поле, на открытых участках, это если они атакуют. Хуже действуют в лесу, а городские бои вообще для танков крайне тяжелы.

— Почему?

— В поле у танкистов наилучший обзор, в лесу он более ограничен, а в городе, если противник хоть немного подумает и не струсит, то он достаточно легко сможет сжечь все танки без особых усилий.

— На основании чего ты Олег сделал такие выводы?

— В любом городе достаточно легко можно найти пустые бутылки, бензин и масло. Соединяем это всё вместе, делаем простой фитиль из куска веревки и занимаем позицию на крыше дома или его верхних этажах. При некоторой сноровке, попасть такой бутылкой сверху в достаточно медленно едущий танк не очень сложно. Танки конечно сильный род войск. Только во-первых их надо правильно применять и во-вторых с ними надо правильно взаимодействовать. Я конечно не военный, но Дмитрий Григорьевич, представьте себе такой танковый батальон — В составе батальона 30 танков, по 10 машин в трех ротах. 8 или 9 противотанковых самоходок…

— Это ещё что такое?

— Вот смотрите, — Я достал из тубуса еще один лист ватмана с чертежами легкой противотанковой самоходки. — ведь батальону всё равно необходимо усиление, а так вместо обычных противотанковых орудий они получат противотанковые самоходки. Либо две четырёх орудийных батареи, либо три трех орудийных взвода.

— Но ведь противотанковая пушка будет значительно дешевле, чем самоходка.

— Дмитрий Григорьевич, слышали поговорку — жадный платит дважды? Давайте разберем простейший бой. Противотанковые орудия конечно стоят значительно дешевле самоходки, вот только в бою их значительно легче уничтожить. Рядом разорвавшийся осколочно-фугасный снаряд или мина гарантированно выведут из строя или уничтожат, как орудийный расчет, так и само орудие. Кроме того для каждого орудия необходима машина, а она тоже стоит денег, а обучение расчета? А то, что потери среди простых орудий будут значительно больше, чем среди самоходок сведет всю экономию к нулю в конечном итоге. Но продолжим, командиру батальона требуются две машины, одна КШМ на гусеничном ходу…

— Что за КШМ?

— Командно штабная машина или если проще, передвижной или мобильный штаб. Выдвижная, как на подлодках, стереотруба, мощная рация и небольшой телефонный коммутатор. Внутри закуток для радиста-телефониста, стол для работы с картами и несколько сидений. Из такой машины командир легко сможет управлять боем чуть ли не с передовой и необходима она с батальонного уровня, хотя бы в танковых войсках, в пехоте с полкового, но лучше тоже с батальонного. Кроме этого обычная легко бронированная машина для командира, как его транспорт. 9 самоходных зенитных установок на колесном или гусеничном ходу, три бронемашины разведки и рота десанта. Это необходимый минимум для танкового батальона и только в такой конфигурации он будет наиболее эффективен.

— Ну ты и наговорил. Особенно про колесные и гусеничные бронетранспортеры. Где это всё взять?! Да и разноплановой техники много получается.

— Немного, по большому счету всего три вида.

— Как три вида?

— ЕБП! Единая Боевая Платформа! Возьмём мой танк, если на нем вместо башни сварить боевую рубку, то получится самоходка. Взаимозаменяемость деталей и агрегатов полная! С колесными бронетранспортерами легче всего, они по сути уже есть, это грузовики. Грузовик строится на обычной раме, именно на неё навешивают двигатель, ходовую и всё остальное. Надо просто спроектировать несущий бронекузов и всё, автомобильный завод может это сделать в течение месяца, особенно если им дать эскиз бронекузова, только делать их надо полноприводными и односкатными, а колеса делать больше и шире. Точно также можно сделать на автомобильном заводе легкие гусеничные бронетранспортеры широкого ассортимента. (Так кстати и сделали в ходе войны, знаменитые самоходки СУ-76 или голожопые Фердинанты, делали на автомобильных заводах.) На базе двухосных бронетранспортеров собственно командирская машина и дозорно-разведывательная с пулеметной башней. На базе трехосной, десантная с пулеметной башней, КШМ на базе колесного бронетранспортера, санитарно-эвакуационная на 32 человека…

— На сколько!? Туда не влезет столько народа! это тебе не автобус и даже не бортовой грузовик.

— Дмитрий Григорьевич, всё влезет, вернее все влезут. Просто в кузове надо установить стеллажи, по которым будут на роликах вставляться носилки из металла. 4 ряда в ширину, 4 ряда в высоту и 2 в длину, в итоге 32 места для лежачих раненых. Понятно, что они там будут как кильки в банке, зато сразу три десятка раненых, причем в пускай и слабо, но бронированной машине. По крайней мере, защитит от осколков и большинства пуль при обстрелах. Поэтому же принципу, но немного с другими стеллажами транспортно-заряжающая машина для доставки топлива и боеприпасов во время боя в части. Больше шансов довезти это во время боя и под огнем противника. Далее, с открытым кузовом будут зенитная, там на выбор, или спарка 12б7 миллиметровых пулеметов или спарка 20 миллиметровых авиапушек или одна 37 миллиметровая пушка, также в открытом кузове можно установить 82 миллиметровый миномет, но лучше разработать более мощный от 100 миллиметров и больше. (Я прекрасно знал, что такой крупнокалиберный миномет ПМ-38 в 120 миллиметров будет разработан в следующем году.) Вот вам навскидку 8 вариантов колесных бронетранспортеров, которые можно выпускать на единой базе. Различия только в бронекорпусах и вооружении, плюс небольшая разница в трансмиссии. Практически такие же варианты можно сделать и на гусеничном ходу. Легкая противопульная броня и практически полная взаимозаменяемость всех запчастей и агрегатов, что значительно упростит их ремонт в процессе эксплуатации, особенно в боевых условиях.

— Это конечно хорошо, вот только боюсь, что наша автомобильная промышленность не потянет массовый выпуск этой бронетехники, её ведь потребуется очень много, не тысячи, а десятки тысяч единиц, если не сотни тысяч.

— Есть у меня на этот счет одна задумка, вот только это уже не только не мой уровень, но даже и не ваш, такое сможет сделать только товарищ Сталин.

— Вот и предложишь ему завтра это.

— Не понял.

— А что тут не понятного? Завтра встретишься с товарищем Сталиным и сам ему скажешь про свою задумку.

— Это так быстро можно попасть к товарищу Сталину на прием?

— Нет, просто он сам хотел на тебя посмотреть, вот и расскажешь ему как нам по твоему можно увеличить выпуск бронетехники.

Я несколько ошарашенный смотрел на Павлова, ни фига себе тут девки пляшут по четыре штуки в ряд. Я тут думаю, как мне плавно подвести разговор к необходимости встречи лично с товарищем Сталиным, а тут уже как говорится всё сделано до нас. Вот это мне подфартило, теперь только бы заинтересовать Сталина своими аналитическими прогнозами, тогда можно будет сделать очень многое, а не только подтолкнуть производство более новых образцов бронетехники.

— Так Олег, сейчас получишь у моего секретаря направление в гостиницу, она кстати не далеко отсюда, а кроме того я тут подумал, тебе ведь придется мотаться по многим нашим оружейным заводам, раз ты хочешь на свои танки и бронетранспортеры новое вооружение. Думаю, как военнослужащему тебе будет лучше с ними разговаривать, а потому завтра к 10 утра приедешь сюда в кадры и получишь удостоверение и всё полагающееся тебе, как командиру. Пока, так сказать авансом получишь звание воентехник 2 ранга. Если успешно пройдешь со своим танком госприемку, то получишь воентехника 1 ранга, а там посмотрим, судя по твоим задумкам, у тебя еще много чего есть, вот и будешь расти в звании по мере принятия на вооружение новых видов бронетехники. Всё, на сегодня хватит, сейчас дуй к моему секретарю за направлением в гостиницу, её адрес он тебе скажет, а завтра сюда за документами и возможно завтра тебя вызовет товарищ Сталин, а потому после трех часов дня, что бы был в гостинице. Всё ясно?

— Да Дмитрий Григорьевич, всё ясно.

— Тогда иди, и да, подождешь у секретаря, пока я ему дам распоряжение на счет тебя.

Когда Новиков вышел из его кабинета, то Павлов сначала позвонил своему секретарю и велел ему в срочном порядке оформить Новикова, как воентехника 2 ранга с выдачей ему всего положенного. Нет, Новиков определённо талантлив, как он расписал единую боевую платформу для разной бронетехники, а какая это экономия времени и сил получается. К тому же после его командировки в Испанию, он понял, что армии нужны мощные средние и тяжелые танки с противоснарядной бронёй, но он сам не инженер, а тут ему прямо в руки попал инженер, который думает как и он. Если правильно разыграть эту карту, то можно получить значительные преференции, а поэтому надо держать этого Новикова поближе к себе, включив его в свою команду. (Не смотря на всех спущенных на генерала Павлова собак, после катастрофического поражения западного фронта в Июне 1941 года, именно он в реальной истории стоял за созданием в СССР знаменитых Т-34 и КВ. Генерал Павлов сделал очень много будучи на посту начальника автобронетанкового управления РККА и этого не отнять.)

Глава 4

8 сентября 1937 года, Москва.

Вчера весь вечер я думал, что это было, почему Павлов решил присвоить мне воинское звание. Его заявление, что так мне будет легче находить общий язык с военными, на мой взгляд простая отговорка. Это ведь палка о двух концах, до этого военные не могли на меня давить, теперь я вынужден учитывать воинскую субординацию. Какое у меня звание, считай самое низкое, рядовой состав я во внимание не принимаю. Если раньше я мог если так обстоятельства сложатся просто послать кого дуболома в лампасах подальше, пешим эротическим маршрутом в дальние леса, то теперь это будет несколько проблематично, ведь субординацию ни кто не отменял. Вот до сих пор и гадаю, к лучшему это или к худшему. Нет, Павлова понять можно, он создаёт свою команду и я для неё отличная кандидатура. Молодой и энергичный, перспективный конструктор, предложивший новую концепцию бронетехники, и вполне могущий воплотить все свои задумки в жизнь. По мнению Павлова такой человек вполне подходил для его команды, да и Сталин похоже мной заинтересовался, ведь не зря он меня к себе вызвал, значит смог я его заинтересовать и если у меня всё срастётся, то и Павлов будет на хорошем счету, а там глядишь и ещё себе очки в глазах вождя заработает. А с другой стороны думаю, мне воинское звание кое в каких делах поможет, так что наверное плюсы всё же перевешивают минусы, в конце концов всё имеет свою цену, а это не такая большая цена.

Утром, после завтрака, я сразу поехал в управление к секретарю Павлова. С вызванным им человеком я за пару часов обошел несколько кабинетов, причем начали мы с фотографа, где мне дали надеть для фотографии подходивший мне по размеру китель. В пустые петлицы вставили необходимое количество кубиков, и так фотограф меня сфотографировал на удостоверение и для личного дела. Затем был марафон по кабинетам, написание автобиографии, подпись нескольких документов и в конце я получил на руки командирскую книжку и накладные на склад для получения формы, летней слава богу, зимнюю я уже должен был получить дома в Питере и оружия. На складе я выбрал себе ТТ, во-первых он мне больше нравился чем наган, а во-вторых были у меня насчет ТТ кое какие планы, впрочем не только насчет его. К тому моменту, как меня вызвал прибывший в управление Павлов, я был нагружен как мул, выданный мне на складе по доброте душевной кладовщиком старый солдатский сидор, был набит под завязку. Нательное бельё, повседневная и парадная форма, сапоги, ремень с кобурой и пистолетом. Всё это набилось в сидор, я же не ожидал, что мне всё сразу выдадут и пришел в управление можно сказать с пустыми руками, только тубус и портфель с чертежами, а туда всё выданное вещевое довольствие не засунешь.

— Ну что, оформился в кадрах?