Легенды Севера

Рог показался Тору очень длинным, но не таким уж широким. Он поднес его к губам, чтобы не пролить, и, сделав большой глоток, попытался приподнять сосуд. К удивлению Тора, рог не двигался. Богу пришлось склониться над ним. Наконец бог в изнеможении выпрямился и в смятении заметил, что невозможно было сказать, убавилось ли в роге хоть чуть-чуть жидкости.

– Это небольшой глоток, – сказал король, – но, возможно, ты берег силы для второй попытки.

Разозленный Тор снова наклонился к рогу, но отпил на этот раз ровно настолько, чтобы сосуд можно было нести не расплескивая напиток.

– Не думаю, что твое искусство столь же велико, как твоя слава, – заметил король. – В роге осталось еще очень много.

Тор опять наклонился и стал пить изо всех сил, но все равно не смог опустошить рог. Напитка в нем осталось меньше, но ненамного. Бог раздраженно отодвинул рог.

– Дай мне попробовать что-нибудь еще, – сказал он.

– Я много слышал о твоей силе, – отозвался король, – и мне хотелось бы это проверить. Не буду ставить перед тобой трудную задачу, поскольку уверен, что ты не такой герой, как я думал. Сможешь оторвать моего кота от пола?

Огромный серый кот прыгнул вперед. Тор подставил руки под его брюхо, но кот только выгнул спину, и богу не удалось приподнять его ни на дюйм. Наконец Тор схватил животное за мощную лапу, собрал все свои силы и смог ее немного оторвать от пола.

– Ладно, – сказал король. – Среди нас каждый ребенок может сделать это.

– Я буду бороться с любым из вас и одержу победу, – крикнул Тор, – потому что моя кровь разогрелась!

– Не думаю, что могу попросить мою молодежь сразиться с тобой, – ответил король. – Просто жаль их время. Но, если хочешь, можешь попытаться победить мою старую служанку Элли.

Тор в ярости направился к пожилой женщине, но, сколько ни старался, так и не смог сдвинуть ее с места, зато ее хватка, в свою очередь, подкосила бога, и он вынужден был опуститься на одно колено.

– Довольно, – сказал король. – С тобой не стоит спорить. Садись ужинать и больше не хвастай перед людьми.

Три путника молча поужинали и рано утром покинули замок. Король Утгард-Локи лично вышел попрощаться с ними и спросил, когда гости посетят его вновь.

– Когда смогу отомстить за свой позор, – мрачно ответил Тор.

Утгард-Локи засмеялся:

– Ты не опозорен, а покрыт славой. Если ты пообещаешь мне больше никогда не возвращаться, я объясню тебе все.

– С удовольствием обещаю, – крикнул Тор, – если ты сможешь убедить меня!

– Тогда знай, что я был тем великаном, которого ты встретил в лесу, – ответил король. – Мои размеры, кажущиеся тебе столь невероятными, магическая иллюзия. Видишь вон те горы?

Тор кивнул.

– Цепь этих гор я положил себе на лоб, когда притворялся спящим, и твой молот сделал в них три пробоины. Мне бы казалось это невероятным, если бы я не видел их собственными глазами.

– Я знал, что ты должен заметить Мьёлльнира, – с усмешкой отозвался Тор.

– Два дня я держал вас без пищи и сна, – продолжал король. – Я надеялся, что вы испугаетесь и вернетесь восвояси. А если уж не получится, то, по крайней мере, чтобы в моем замке у вас было поменьше сил. Но не тут-то было!

– Не думаю, что кто-то из нас проявил большую силу, – ответил бог.

– Ты так не думаешь, но мы видели вас в деле и были смущены и напуганы. Во-первых, Локи соревновался в скорости еды с Локи, который является самим Огнем. Неудивительно, что он сжег и кости и поднос, в то время как Локи съел только мясо. Что касается Тьяльви, то он соревновался с Хуги, являющимся моей Мыслью. Понятно, что у Тьяльви не было шансов, но в первом забеге он отстал совсем немного!

– А что скажешь обо мне?

– Конец рога, из которого ты пил, лежит в море. Когда выйдешь на берег, посмотри, каким мощным потоком впадает туда вода. Хотя было ясно, что это невозможно, но мы на миг затаили дыхание, потому что нам показалось, будто ты действительно сможешь выпить океан. Кот был не кто иной, как Мировой Змей, который растянулся на дне моря и опутал землю так, что его пасть находится рядом с хвостом. Когда ты поднял спину чудовища к небу, казалось, тебе удалось оторвать его от его лежбища. Мы испугались, уж не наступил ли Судный день!

– Мне уже приходилось встречаться со Змеем, – сказал Тор. – Знай я раньше, что это он, чудовищу не поздоровилось бы.

– И наконец, ты боролся с Элли, которая является Старостью. Никто не может победить ее!

– Вижу, ты здорово одурачил нас, – сказал Тор, – теперь моя очередь.

С этими словами бог поднял молот, но гигантская фигура великана вмиг растаяла в тумане. Совсем рядом с Тором раздался ехидный смех. Бог развернулся и увидел, что очертания крепости стали расплываться и вскоре совсем растворились.

– Помни свое обещание, – послышался громкий голос. – Никогда больше не приходи сюда!

– Думаю, что не приду, – мрачно согласился Тор. – Но если нам суждено где-нибудь увидеться еще раз, берегись!

– Позабочусь, чтобы этого не случилось, – ответил голос. – Прощай!

Тор положил свое оружие на плечо и направился со своими попутчиками по пыльной долине к морю.

Бальдр Прекрасный

– Вставай, великая прорицательница! – раздался громкий голос в туманной темноте. Громкие призывы летели над голыми равнинами, и сырые невидимые горы эхом отзывались: – Вставай!

Тьма безмолвствовала, и не было видно ничего, кроме огонька, который мерцал на копье всадника. Из черного могильного холма, перед которым он остановился, послышался приглушенный сонный голос:

– Дай мне покоя. Я покрыта инеем, промокла от дождя и холодной росы. Я давным-давно мертва. Зачем опять поднимать меня?

– Просыпайся! – опять крикнул всадник и поднял свое копье. Падающий от него свет осветил его синий плащ, серые одежды и длинную седую бороду. – Это зову тебя я, Один, отец всего мира. Я пришел узнать кое-что у Хель.

На холме в тумане что-то зашевелилось, и снова послышался голос. Только теперь он был ближе:

– Я давно в королевстве Хель, мрачной королевы мертвых. Что ты хочешь узнать у этой ужасной богини?

– Почему Хель преследует снами Бальдра, самого прекрасного и славного из богов? Почему бы ей не явиться самой, пока не произошло ничего страшного? Она наводит мрак на его сияющее лицо и приводит в смятение богов, чье счастье зависит от него.

– Хель повелевает прекрасному Бальдру явиться к ней, и она продержит его у себя до Судного дня, – ответил монотонный голос прорицательницы. – Она велит своим слугам варить мед для пира, украшает свои скамьи и зал золотом.

– Хель никогда не получит Бальдра! – крикнул Один. – Бальдр – сокровище всего мира. Он – красота и безоблачная радость, чистая святость, которая не знает зла.

– Отпусти меня, – простонала туманная фигура. – Я ответила тебе. Находиться здесь – пытка для меня. Я должна вернуться к мертвым.

– Спи спокойно, прорицательница, – сказал Один. – Ты больше не будешь страдать от дождя и снега. А Хель напрасно украшает свой дом для моего сына, потому что мы сможем защитить его.

Туман снова сгустился, и на могильном холме стало тихо. Один пришпорил коня, и тот понесся быстрее ветра, его грива и хвост развевались, словно облака. Огонек от копья бога становился все меньше и наконец совсем исчез. Безмолвие, нарушаемое только звуками падающих со скал капель, вновь воцарилось на темной земле.

Боги грустили из-за странных снов Бальдра, их печалило его помрачневшее лицо. Однако, когда Один принес в Асгард слова прорицательницы, их смятение превратилось в черное отчаяние. Счастье всего Асгарда было в Бальдре. Никто не мог даже мысли допустить, чтобы потерять его. Наступила долгая тишина.

– Хель не получит моего сына! – крикнула наконец жена Одина Фригг. – Я этого не допущу! Все на земле поклянутся мне, что никогда не причинят никакого вреда Бальдру.

Фригг умчалась из Асгарда и прежде всего направилась к камням и скалам. Они дали ей клятву не попадаться ее сыну под ноги, не резать, не бить и не оставлять на нем синяков. Затем богиня обратилась к деревьям и кустам. Те поклялись не хлестать Бальдра, не колоть его и не царапать. Потом Фригг попросила о том же ядовитые растения, птиц и зверей. Все звери, от огромного медведя до крошечного муравья, обещали оберегать Бальдра, но королева Асгарда все никак не успокаивалась. Она взяла клятвы у рек, чтобы они не утопили сына, у земли, чтобы она не похоронила его, у огня, снега, льда и всего, что могло бы причинить ему вред. Все с радостью уверяли ее в любви к прекрасному богу.

Когда Фригг вернулась в Асгард, не осталось ничего, что бы не присягнуло ей. Даже листья, падавшие с деревьев, облетали Бальдра. Бог, случайно бросивший в него маленькую веточку, с удивлением увидел, что та упала в стороне. Заинтригованный, он бросил маленький камешек, который отлетел, словно стукнувшись о невидимую стену, защищавшую Бальдра. Другие боги радостно закричали и стали пробовать бросать палки, камни, копья, огромные корни, но ничто не коснулось Бальдра. Одни отлетали назад, другие подскакивали в воздух, третьи сразу падали к его ногам. Каждая вещь вела себя по-своему, но ни одна не причинила богу вреда. Все летнее утро боги развлекались, бросая в улыбающегося Бальдра чем попало. Каждый бог придумывал что-то свое, и толпа громко хохотала после каждого трюка.

Локи, отец всех бед, отошел от группы. Только он один ненавидел Бальдра, поскольку не в его характере было находить что-то восхитительное в совершенно чистом и добром боге. Уже давно Локи скрывал свои мысли, и никто не подозревал, что он желал Бальдру зла. Бог взглянул на Фригг, которая сидела у окна своего дома и улыбалась, наблюдая за странным соревнованием.

– Прекрасная игра, – пылко произнес он. – Но не опасна ли она? Среди множества вещей наверняка есть та, о которой ты забыла.

– Я обошла всю землю, – ответила Фригг, – и теперь думаю, что забыла только одно. В остальном я уверена.

– Но если ты что-то пропустила, – воскликнул Локи, – не следует ли предупредить богов?

– О, это всего лишь омела, – ответила Фригг улыбаясь. – Маленький кустик, и я не вижу в нем ничего опасного.

– Полагаю, Бальдр в безопасности, – с беззаботным видом заметил Локи. – Ты успокоила мое сердце.

И он направился в лес искать омелу. Кустарник этот столь маленький, что ему пришлось долго ходить, чтобы найти ветку, из которой можно было сделать стрелу. Но наконец Локи нашел подходящую и остро заточил. Бог вернулся во двор, где веселье уже немного пошло на убыль, хотя вспышки криков и смеха еще слышались, когда испытывалось какое-нибудь новое оружие.

Хёд, брат Бальдра, грустно стоял в стороне, потому что был слепым, и никто не обращал на него внимания, поскольку все были увлечены новой игрой. Локи взял его за локоть.

– Идем. Присоединяйся к соревнованию, – сказал он.

– Как я могу это сделать? – печально спросил Хёд.

– Пошли со мной. Я буду направлять тебя.

Локи подвел Хёда к веселой группе, поставил прямо перед улыбающимся Бальдром и вложил ему в руку стрелу.

– Кидай, – сказал он, – и покажи им свою силу.

Хёд, польщенный тем, что его приняли в игру, изо всех сил метнул стрелу.

Раздался громкий крик, и потом наступила тишина. Слепой бог стоял в смущении, ничего не понимая.

– Бальдр прекрасный мертв! – крикнул кто-то за его спиной высоким голосом.

Хёд никак не мог понять смысла этих слов и только повторил:

– Бальдр прекрасный?..

Боги оттолкнули его и склонились над Бальдром. Хёд услышал, как боги медленно шли, словно неся что-то. Он остался один, и никто не откликнулся на его зов.

– Мы должны похоронить Бальдра с почестями, – сказал Один, – и отправить в царство Хель с подобающим блеском. Хотя мы и скорбим, но не будем впадать в отчаяние. Я дал гонцу Хермоду своего коня, и он отправился к Хель просить жизнь Бальдра.

Боги понесли погибшего к морю. Там их ждал корабль, на палубе которого пылал костер. С Бальдром отправили его оружие и одеяния. Один надел ему на палец кольцо, самое дорогое свое сокровище, из которого рождалось по восемь таких же каждую девятую ночь. Все боги, валькирии и даже великаны холода провожали пылающий корабль, взявший курс на заходящее солнце. Но пока все горевали о Бальдре, Хермод девять ночей скакал на стремительном коне Одина сквозь тьму. Наконец зеленая земля под ним стала казаться призрачной, и в мерцающем свете он разглядел глубокую черную реку, за которой начиналось царство Хель. Через реку был перекинут блестящий золотой мост.

– Кто скачет по моему мосту? – крикнула дева, охранявшая его. – Пять армий мертвых воинов, которые прошли здесь вчера, не трясли его так, как этот один человек.

– Бальдр проходил здесь? – крикнул Хермод.

– Бальдр прекрасный поскакал на север, туда, где находится дворец Хель.

Хермод пришпорил Слейпнира, и неутомимый конь помчался по серым камням и гулким долинам, где ничего не росло. Дворец Хель окружала огромная стена, и Хермод молнией пронесся сквозь открытые ворота.

Громадным и серым был дворец Хель, а пламя очага в нем синим. Богиня сидела на троне, сделанном из костей. В этом странном свете ее лицо с мертвыми глазами было ужасным. Рядом с ней за столом сидели призраки людей, некоторые были одеты в красное с золотом, а кое-кто в простые лохмотья. Стол, за которым они сидели, был Голодом, а постель, на которых спали, – Тревогой.

Рядом с ужасной богиней сидел Бальдр. Его золотистые волосы увяли и потускнели, однако он повернулся к вошедшему с милой улыбкой. Бальдр поприветствовал Хермода глухим голосом, доносившимся словно издалека.

– Великая богиня, – громко крикнул гонец, – пожалей нас и верни нам Бальдра, без которого весь мир погрузился в печаль!

Хель повернула к Хермоду голову и смерила его своим безжалостным взглядом.

– Верни нам Бальдра, – взмолился тот. – Никто из живых богов до сих пор не проделывал такой путь.

Его голос эхом прокатился по залу и утих. Ряды серых мертвецов смотрели на Хермода, но Хель не ответила ни слова.

– Во имя отца всего мира Одина, который предоставил тебе это царство, – снова крикнул гонец, – ответь мне и верни Бальдра! Он так дорог всей земле!

– Если весь мир так любит Бальдра, – ответила наконец Хель хриплым после долгого молчания голосом, – пусть все плачут. Если всё скорбит по нему, он свободен. Но если хоть кому-то одному Бальдр безразличен, он останется здесь.

Тень Бальдра поднялась со своего места, и он проводил Хермода до двери.

– Передай привет Асгарду, – произнес он отдаленным нежным голосом. – Долог путь отсюда, и Хель будет задерживать меня, но, когда Судный день пронесется над землей, я восстану, чтобы увидеть новый прекрасный мир.

– Мы освободим тебя! – крикнул Хермод. – Будь уверен.

– Передай кольцо моему отцу Одину, – сказала тень, – в память обо мне.

Бальдр вложил кольцо в руку Хермоду, и оно ярко засияло, как в доме Одина.

– Прощай и помни о Бальдре.

Вся земля плакала о прекрасном боге. Слезы лились потоками. Деревья и растения роняли росу, цветы закрывались, воздух был туманным, и из туч непрерывно шел дождь. Все птицы умолкли, кроме скорбящего голубя и грустного соловья. Когда посланники Одина, вороны, летели над землей, даже камни покрывались сыростью, как во время весенней оттепели. Наконец боги пришли к пещере в горах, у входа в которую сидел Локи, отвратительный, как старый колдун.

– Плачь по Бальдру! – закричали они. – Только слезы всего мира могут освободить его из плена Хель.

Локи поднял голову.

– Почему я должен плакать по Бальдру? – прохрипел он. – Что он для меня сделал?

– Бальдр прекрасный – это радость всего мира. Плачь по нему, чтобы он не исчез навеки, иначе на земле останутся только горе и боль.

– Разве я когда-нибудь радовался? – воскликнул Локи голосом старого колдуна. – Пусть у Хель остается то, что ей принадлежит. Какое мне дело?

С этими словами он подпрыгнул и исчез в темноте пещеры и больше не вышел, хотя боги еще долго звали его.

Так Хель забрала к себе Бальдра, как он это и предвидел. Вместе с ним чистая святость и радость исчезли с земли. А то, что осталось, смешалось со злом и тревогой. Тем не менее было сказано, что после Судного дня возникнет новый мир. Тогда Бальдр восстанет из мертвых и сядет на лугу с прозревшим Хёдом. Сыновья Тора и Одина станут жить на равнинах, где раньше стоял Асгард, и новая прекрасная раса населит землю в свете еще более яркого солнца.