Военные загадки Третьего рейха

Николай Николаевич Непомнящий

ВОЕННЫЕ ЗАГАДКИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Составитель Николай Николаевич Непомнящий

ВОЕННЫЕ ЗАГАДКИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

ISBN 5-7838-1123-8 © Составление. Непомнящий Н.Н., 2002. © Перевод. Трофимов А.,Цебаковский С., Павленко П. © «Издательство «Вече», 2002.

От автора-составителя

Еще совсем недавно многие историки искренне верили, что вся Вторая мировая война уже давно расписана исследователями буквально по часам подобно главам в многотомной зеленой хронике Второй мировой, много лет считавшейся верхом советской военной исторической мысли. И в летописи войны не осталось никаких белых пятен. Вернее, наши военные историки-то знали, что существует другая, неофициальная, история, которую нельзя выносить к широкой общественности, но считали нецелесообразным доводить до граждан советской страны всю правду о войне.

Мы узнавали ее в спецхранах библиотек: из публикаций наших и западных архивистов на страницах специальных журналов и из сенсационных книг американских и английских военных историков. А потом стали появляться мемуары самих участников событий Второй мировой — сначала с нашей, а потом и с противоположной стороны. Появилась возможность сравнивать те или иные спорные факты, сличать их со сведениями из закрытых когда-то архивов, выявлять правду о драматических событиях начала сороковых. Так было с воспоминаниями Райнхарда Гелена, стоявшего у истоков фашистской военной разведки и выдавшего американским спецслужбам, где он работал после капитуляции Германии, множество неизвестной никому информации.

Похоже распорядилась судьба и с «головорезом № 1» Третьего рейха Отто Скорцени, прожившим долгую жизнь после войны и тоже написавшим мемуары. Но вот отом, как он сдавался в плен американцам, он не «вспомнил», об этом рассказали другие…

Эта книга вобрала в себя самые разные эпизоды Второй мировой войны: так сказать, взгляды с обеих сторон на те или иные факты и на разных деятелей воюющих стран; судьбы и события этих лет настолько переплелись, что без, казалось бы, незначительных эпизодов бывает трудно понять великие свершения… Подвиг жизни Александра Маринеско — потопление «Вильгельма Густлова», оказывается, не понравился не только самим немцам, что понятно, но и… нашим! У высшего советского руководства, выясняется, имелись собственные планы, связанные с этим кораблем…

Читатели узнают здесь и о приказе № 270; и о штрафных батальонах, что называется, «из первых уст»; отом, как о тросы аэростатов заграждения часто разбивался, к сожалению, не тот, кому следовало; о том, что у нас был свой план «Барбаросса», о том, что немцы предпринимали экспедиции в Гималаи с далеко идущими целями; о том, что высшее руководство рейха содержало целый штат астрологов, которые, кстати, предсказали ему скорый конец, за что и были репрессированы, и о многом другом.

Большинство людей и «нелюдей», чьи имена встречаются на страницах этой книги, давно стали тенями потустороннего мира, но они жили и творили в нашем мире, и так повлияли на судьбу человечества, что мы до сих пор не можем до конца разобраться в хитросплетениях их деяний…

Дж. БРЕННАН

ОККУЛЬТНЫЙ РЕЙХ (Перевод А. Трофимова.)

Главы из книги. Опубликована в 1971 году.

1 Загадка Эльзера

8 ноября 1939 года «старые борцы»— те, кто активно поддерживал национал-социализм с самого его начала — собрались в мюнхенском пивном погребке «Бюргербрау». Несмотря на неспокойную обстановку, сложившуюся после начала войны, они были веселы: встреча была приурочена к шестнадцатой годовщине «пивного путча». Эта дата занимала особое место в нацистском календаре: время для речей, пива и воспоминаний. Высшие чины партии неизменно присутствовали на таких собраниях, вне зависимости от того, участвовали они в путче 1923 года или нет. Однако до последней минуты было неясно, прибудет ли Гитлер. Он ежегодно приходил в этот погребок, но на этот раз о его намерениях не было объявлено ни по радио, ни в прессе. Осведомленные нацисты отнесли это к странностям военного времени. Они оказались правы: Гитлер приехал и произнес обычную в таких случаях речь.

Впрочем, не все было как обычно. Месяцем раньше, после того как германская армия раздавила Польшу, нацистская пресса начала муссировать тему «воли к миру». Многие немцы верили в это и, хотя реакция союзников на «мирные предложения» фюрера оказалась, мягко говоря, прохладной, были уверены в том, что война окончится к Рождеству. В конце концов, главный источник противоречий — Польша — просто перестала существовать. Такова была поощряемая нацистами точка зрения на текущие события.

Но теперь, по собственной воле, Гитлер положил конец этому оптимизму. Он объявил собравшимся о том, что отечество стоит на пороге долгой войны и что он уже приказал Герингу начать подготовку к пяти годам борьбы. Речь была гораздо короче, чем обычно. Кроме того, Гитлер изменил своей привычке и не остался, чтобы в неофициальной обстановке немного поговорить со старыми товарищами о былых временах. Без трех минут девять он со своим окружением покинул собрание.

В девять минут десятого прямо за трибуной прогремел взрыв, разнесший помещение вдребезги: семеро убитых, шестнадцать раненых. Место, с которого Гитлер произносил речь, было погребено под двухметровым слоем обломков. Ему никак не удалось бы выжить.

Менее чем через две недели, 21 ноября, было заявлено, что гестапо задержало подозреваемого в покушении. По мнению Гиммлера, им был тридцатишестилетний Георг Эльзер, за которым стояла британская разведка. Эта версия многим показалась неправдоподобной. К примеру, Уильям Ширер, в то время корреспондент радио Си-биэс в Берлине, записал 9 ноября в своем дневнике: «Никто по-прежнему не знает, кто это сделал. Нацисты кричат о том, что здесь замешана английская, британская разведка! Говорят, даже сам Чемберлен. Многие из нас считают, что попахивает дымом Рейхстага — хотя в поджоге обвинили коммунистов, в действительности он был организован самими нацистами по политическим мотивам». Годы спустя в своей фундаментальной работе «Взлет и падение третьего рейха» (1960), Ширер высказал те же подозрения. Историк Алан Буллок еще более конкретен: «Покушение на жизнь Гитлера было организовано гестапо в целях повышения популярности фюрера в стране». В книге «Гитлер, изучение тирании» (1952) Буллок рассказывает о том, как Эльзера разыскали в концентрационном лагере Дахау и пообещали ему свободу при условии, что он заложит бомбу рядом с тем местом, где предположительно будет стоять Гитлер. Бомба, очевидно, была снабжена часовым механизмом, но, опять же очевидно, только для видимости, поскольку она не была соединена с запускающим устройством.

Эта версия, безусловно, представляет интерес, но в ней гораздо меньше определенности, чем считает Буллок. На самом деле обстоятельства этого взрыва так и не были выяснены окончательно. Предположение о том, что Эльзер был всего лишь орудием в руках гестапо, сталкивается с серьезными противоречиями. К примеру, Гитлер, судя по всему, не был предупрежден о заговоре! Когда в поезде, уже вблизи Нюрнберга, ему сообщили о взрыве, его глаза возбужденно засверкали: «Теперь я доволен! То, что я покинул «Бюргербрау» раньше чем обычно, было вмешательством самого Провидения, желающего, чтобы я достиг своей цели!» Это едва ли напоминает реакцию человека, который обо всем знал заранее. Но, возможно, это было всего лишь представление: Гитлер, как известно, был неплохим актером.

Возможно… но загадка не ограничивается лишь этим. Эльзер, безвольное орудие в руках гестапо, которому, как нас убеждают, пообещали свободу, а затем предали, не выдвинул ни одного обвинения против нацистов. Отчасти это можно понять. Но Эльзер просто хвастался своей попыткой покушения и, по всем признакам, сам верил в то, что говорил. Можно предположить, что он подвергся промыванию мозгов, но в 1939 году необходимые для этого методы еще не были разработаны.

Сравнение с пожаром Рейхстага порождает другие вопросы. В 1933 году нацисты нашли для исполнения своей грязной работы полубезумного Маринуса ван дер Люббе. Такой человек не мог выдвинуть каких бы то ни было разоблачающих обвинений просто потому, что сам слишком мало знал о том, что произошло. Но Эльзер, хотя и не имел семи пядей во лбу, все же был далек от ван дер Люббе. Установка бомбы с часовым механизмом и поджог — просто небо и земля. Эльзер был опытным, умелым и изобретательным человеком, отлично разбиравшимся в электротехнике. Факт остается фактом — независимо от наших предположений о том, подложил ли он бомбу по заданию гестапо или по приказу британской разведки или же решил убить Гитлера по собственному разумению.

В то время и впоследствии находились высокопоставленные свидетели, не проявлявшие циничного отношения к заговору. Ханс Гизевиус, бывший сотрудник прусского Министерства внутренних дел, равно ненавидящий и Гитлера, и Гиммлера, заявил в Нюрнберге о своем удовлетворении тем, что в заговоре не принимали участия нацисты. Забавно услышать такое признание из уст человека, чьим естественным желанием было бы обвинить своих злейших врагов в тайном сговоре. Вальтер Шелленберг, генерал СС, пошел даже дальше. В Нюрнберге он заявил, что читал отчет о допросах Эльзера, которого предварительно накачивали наркотиками, а затем гипнотизировали. По его словам, отчеты и личная беседа с обвиняемым убедили Шелленберга в том, что покушение было спланировано просто гениально. Простая логика может привести нас к этому же заключению. Мог ли «верный Генрих», Гиммлер, действительно рискнуть жизнью человека, составлявшего единственный смысл его существования? Даже если заговор был сфабрикован, Гитлер вряд ли согласился читать речи в метре от настоящей бомбы. Если же, как считает Буллок, Гитлер не знал о бомбе, кто смог убедить его ограничиться короткой речью и пренебречь обычным обменом воспоминаний после нее? Не было случая, чтобы он изменил принятое решение. Могли ли боготворившие Гитлера люди надеяться на то, что он не проявит свою железную решимость? Ведь в запасе у них было только двадцать минут…

Даже если мы пренебрежем всем сказанным выше, останется вопрос о мотивах заговора. Буллок и Ширер соглашаются, с разной степенью уверенности, стем, что целью «покушения» являлось желание повысить популярность Гитлера. Но Гитлер уже был популярен: достаточно популярен, чтобы угрожать всему остальному миру, и слишком популярен, чтобы пойти на такой опасный шаг. Более того, только одна из контролируемых нацистами газет на следующий день сообщила об этом происшествии. Такое вряд ли можно было бы ожидать, если бы целью заговора было привлечение симпатий на сторону фюрера и увеличение его популярности. Ширер в свое время назвал реакцию прессы «странной». Скорее даже «необъяснимой», если уж настаивать на той точке зрения, что заговор был сфальсифицирован. Опять же, зачем Гиммлеру было ждать две недели, чтобы представить Эльзера? Ведь он был заинтересован в скорейшем аресте!

Даже если мы согласимся с Гизевиусом, Шелленбергом и, возможно, с самим Эльзером в том, что заговор был гениален, все равно никуда не деться от некоторых, по меньшей мере странных, обстоятельств. Попытку Гиммлера привязать к делу британскую разведку можно рассматривать как самоуправство. Но как объяснить поведение Гитлера? Почему, вопреки устоявшейся привычке, он ушел рано? Было ли это просто совпадение? Или, как он объявил, вмешательство Провидения?

Или что-то другое?

Вот еще одно объяснение, напрочь отвергаемое ортодоксальными историками: Гитлер владел даром предвидения. Он мог, по крайней мере в некоторой степени, видеть будущее.

2 Мир предсказаний

Явление «знания заранее» было известно задолго до 1939 года. Этому важному вопросу были посвящены работы, проводившиеся Сообществом физических исследований, основанным в Великобритании еще в 1882 годуи в США в 1885-м. Это явление было подвергнуто статистическому анализу в 1933 году, когда доктор Дж. Б. Райн, вто время глава отделения парапсихологии университета Дьюк в Северной Каролине, начал серию экспериментов с неким Хубертом Пирсом.

Сейчас методы Райна хорошо известны. В своих экспериментах он использовал особую колоду карт. В так называемую колоду Зенера входили карты с пятью эмоционально нейтральными символами: квадрат, круг, ряд волнистых линий, крест и звезда. Добровольцу предлагалось угадывать, какая карта выпадет следующей. При этом возможность получения информации при помощи известных пяти чувств полностью исключалась. Затем количество правильных ответов сравнивалось с ожидаемым по вероятности. Если доброволец постоянно отгадывал большее количество карт, чем мог бы сделать случайно, считалось, что он пользовался сверхчувственным восприятием (СЧВ). Иными словами, он находил способ получения информации, отличный от обычных каналов зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния.

Райн начал исследования экстрасенсорного восприятия с изучения телепатии и ясновидения. Пирс проявил способности к СЧВ в обоих областях. В тесте на предсказания Райн просил его угадать порядок карт в колоде, который затем сравнивал с действительным. Таким образом, доброволец должен был пытаться предсказать будущий порядок колоды. Результаты Пирса оказались значительно выше вероятностных.

К июню 1939 года, после шести лет экспериментов, осторожный доктор Райн пришел к выводу, что «результаты таковы, что возникает необходимость создания альтернативных гипотез, если, конечно, не принять существование предсказательного СЧВ за истину». В 1941 году его идеи получили подтверждение в Лондоне, где доктор Джилберт Соул, независимо от Райна, проводил строго контролировавшиеся эксперименты с Бэзилом Шеклтоном. Его методы напоминали те, которые применял Райн, за исключением того, что вместо колоды Зенера он использовал картинки с животными. Несмотря на жесткий контроль, Шеклтон угадывал гораздо больше, чем можно было ожидать. Даже через десять лет после эксперимента критики продолжали объяснять его результаты мошенничеством. Однако репутация Соула как ученого была достаточно безупречна, чтобы выдержать такие нелепые обвинения.

Лабораторные эксперименты по предвидению продолжались. Они продолжаются и по сей день. Было получено много интересных результатов, и сегодня явление предвидения изучено так же хорошо, как, к примеру, явление космического излучения. Впрочем, эти открытия оказали незначительное влияние на общественное мнение. Действительно, в научных кругах только в последнее время, да и то довольно робко, стали воспринимать теорию предвидения всерьез и, как результат, она редко используется за рамками парапсихологии. Многие академики — а именно академики решают признать или нет новые теории — по-прежнему упрямо отказываются верить в возможность предвидения. Или, если даже верят, не очень интересуются тем, как и в чем оно проявляется и насколько далеко оно может зайти.

К примеру, когда предположения о способностях Гитлера к СЧВ были представлены бывшему офицеру британского Адмиралтейства, тот запротестовал: «Гитлер не мог знать будущее, иначе он не допустил бы своих ошибок. Он выиграл бы войну». Достаточно здравое рассуждение, если только не принимать во внимание то, как работает предвидение. Прежде чем выносить суждения, необходимо разобраться в том, что можно предвидеть и чего предвидеть нельзя.

Опыты с картами могут быть интересными для парапсихологов, но они скучны для обычного человека (как, впрочем, и для добровольцев: главной проблемой исследований была именно скука, которая катастрофически снижала способности к СЧВ). Карты могут продемонстрировать только малую часть способности к предвидению. И все-таки они абсолютно четко указывают на два момента:1) безусловно, существует возможность видеть (точнее, чувствовать) будущее;2) даже лучшие «провидцы» иногда ошибаются. Исследования приводят и к другим выводам. Например, эмоциональное состояние добровольца оказывает большое влияние на его результаты; очень важна заинтересованность в предвидении, поэтому умело примененные стимулы могут усилить СЧВ.

Последние исследования ученых показали, что способности в СЧВ повышаются и понижаются в зависимости от фазы луны — возможно, поэтому ведьмы могли знать больше, чем было известно науке.

Существуют два метода изучения СЧВ: количественный и качественный. До сих пор мы говорили только о количественном: долгой череде лабораторных экспериментов. Однако качественный подход, опирающийся на менее очевидный, но гораздо более результативный опыт СЧВ, может оказаться полезнее для понимания способностей, которыми, видимо, обладал Гитлер. Многие тысячи провидцев никогда не участвовали в опытах с картами. Более того, множество людей с очевидными способностями к предвидению не смогли пройти тест с картами! Ученые довольно неохотно соглашаются с тем, что, вероятно, эта хрупкая способность не всегда проявляется в лабораторных условиях.

Некоторые исследователи считают, что предсказания могут быть более общими, чем мы можем предположить. В качестве доказательства приводится тот факт, что по меньшей мере двести человек предвидели Аберфанскую катастрофу в Уэльсе в 1966 году. Это событие оказало большое влияние на британское общественное мнение. В 9.15 утра 21 октября гора шлака весом около полумиллиона тонн сползла на деревушку в Южном Уэльсе, сметя на своем пути школу, несколько домов и ферму.144 человека, из них 116 детей, погибли. Предчувствие, которое испытала одна из девочек, можно считать типичным. За два дня до трагедии девятилетней Эрил Мэй Джонс приснилось, как «что-то черное» опустилось на ее школу. Ей, как она рассказала матери, не было страшно умирать, потому что она «была вместе с Питером и Джюн», своими одноклассниками. Эрил Мэй была похоронена между Питером и Джюн.

Предчувствие катастрофы в Аберфане проявлялось по разному: Александр Венн ощутил приближение беды, связанной с угольной пылью еще 14 октября, а Моника Макбин увидела, как черная гора сползает, погребая под собой детей, всего за несколько секунд до того, как это случилось в действительности.

Из двух сотен предчувствий только шестьдесят были серьезно исследованы учеными. Но даже из этого числа, по утверждению лондонского психиатра Дж. Баркера, по меньшей мере двадцать два были бесспорны, а достоверность некоторых из предчувствий могли подтвердить до четырех свидетелей. Еще два свидетельства были записаны до того, как произошел оползень: неоспоримое доказательство, если вообще есть какая-то необходимость в доказательствах того, что предвидение возможно.

Трагедия притягивает предчувствия, как магнит — железные опилки. Множество людей «знало» о катастрофе «Титаника» до того, как она в действительности произошла. Писатель Морган Робинсон предсказал крушение за четырнадцать лет до него самого и примерно за двенадцать лет до того, как был построен «Титаник». Люди, предвидевшие катастрофы Аберфана и «Титаника», должно быть, случайно приобрели опыт СЧВ. Однако были и другие — те, кто видел будущее более или менее регулярно. Джин Диксон, пожалуй, наиболее известна среди последних. В 1952 году и еще раз в 1956 году она предсказала убийство президента Кеннеди, случившееся в 1963-м. Всего лишь за несколько дней до убийства ее видение повторилось: она «увидела», как над Белым домом собираются черные тучи. Это было самое известное из ее точных предсказаний, но далеко не единственное. Среди сбывшихся было также предвидение расовых столкновений в Америке в конце 1960-х годов. Но даже Джин Диксон ошибалась: наиболее очевидная ее ошибка — предсказание войны Соединенных Штатов с Китаем.

Таковы даже самые лучшие и самые одаренные из провидцев. Они проявляют чудесные возможности, часто попадают в цель, но процент неудач все же достаточно велик. Наблюдения показали, что чем дальше провидец отходит от исключительно личных переживаний, тем больше вероятность ошибки.

Это подтверждает история Эдгара Кейси. Кейси, умерший в 1945 году, был одним из самых уважаемых американских врачей. Он имел дело с более чем тридцатью тысячами пациентов. В его жизни были и ошеломляющие успехи, и не менее ошеломляющие провалы. Но хотя он довольно удачно применял СЧВ в своей работе непосредственно с людьми, у него мало что получалось, когда он пытался предсказать события глобального масштаба. Его наследники выглядят очень трогательными, когда пытаются подогнать последовавшие после его смерти события под его пророчества, но факт остается фактом: в предсказании катаклизмов Кейси был не лучше среднего, а значит, плохого, пророка.

Самая известная из ныне живущих предсказателей — слепая болгарская крестьянка Ванга Димитрова, 80 процентов ее пророчеств сбылось. Ванга, однако, отказывается предсказывать политические события. Работая под опекой болгарского правительства, она читает будущее только тех, кто просит у нее совета.

Ничто из вышесказанного не говорит о том, что предсказание глобальных событий невозможно. В 1915 году, к примеру, Эдит Литтлтон, участвовавшая в эксперименте по «машинальному письму», выдала послание, включавшее, кроме всего прочего, слова: «Рука замахнулась, чтобы остановить Берхтесгаден — месть рока все ближе и ближе — помните мюнхенский сговор — вы увидите странные вещи…»

Между 1908 и 1918 годами Джон Аллейн, отставной офицер, предсказал ряд операций Второй мировой войны, в том числе лишения, которые Британия испытывала после поражения Франции, и военный успех Германии в 1940 году.

Впрочем, хотя предсказания такого рода и возможны, сделать их не так-то легко. Большинство предсказателей, затрагивающих эту небезопасную область, постигает неудача. Некоторые, как кажется, бывают довольно удачливыми, когда пытаются предвидеть события, касающиеся знакомых им людей. Наибольшего успеха они добиваются, предсказывая свое собственное будущее. По утверждению Луизы Брайн, «ему (предсказателю) всегда интересны детали, порой незначительные, своего будущего».

Однако Адольф Гитлер был уникален в своем роде, даже в странном мире предвидения. Начиная с 1933 года его собственное будущее было неразрывно связано с судьбой нации.

3

Фюрер-пророк

Астрологические карты фюрера говорят о его незаурядных способностях к пророчеству. Но так ли это было на самом деле? Это необычное предположение нуждается в строгом доказательстве.

На самом деле существует доказательство не только строгое, но и очевидное. Даже слишком очевидное. Историю фюрера изучали и так и эдак, но элементу предвидения никогда не уделялось достаточного внимания. Между тем этот элемент присутствует практически во всех основных политических шагах, предпринятых Гитлером с момента прихода к власти и до начала войны в 1939 году. Исследователи говорили о «железных нравах», «тактическом гении», «инстинктивной манипуляции человеческим сознанием». Но нервы у Гитлера скорее казались железными, чем были таковыми, его тактические ошибки привели к поражению в войне, а его «манипуляции сознанием» ограничивались открытием того, что своим криком он мог пугать людей.

Это — безусловно очень упрощенный взгляд. Но некоторые коррективы в общепринятый образ фюрера все-таки необходимо внести. Поскольку Гитлер был политиком, мы оцениваем его действия преимущественно с политической точки зрения. Если же придерживаться того мнения, что он был провидцем, некоторые факты неожиданно приобретают гораздо больший смысл.

Какие же это факты?

Гитлер пришел к власти в 1933 году. Основы его власти были в то время достаточно шаткими. Ивсе-таки он почти сразу начал секретную политику перевооружения. Такая политика, безусловно, входила в противоречие с Версальским договором, положившим конец Первой мировой войне. Последствия такого шага могли быть довольно неприятными, но… Всем известно, что произошло в 1930-е годы. Всем известно, что Германии было позволено не только вооружиться, но и применить силу. Всем известно, что Гитлеру это сошло с рук. Между тем в 1934 году, когда началась тайная модернизация армии, немногие немцы могли предположить, что союзники никак на это не прореагируют. Политические советники говорили о том, что существует значительный риск. Немецкие экономисты были обеспокоены даже в большей степени. Экономика разрушенной страны была слишком нестабильной. Она не могла поддерживать военную модернизацию достаточно долго. И лишь один Гитлер верил в то, что союзники не вмешаются. Абсолютно не интересуясь экономикой и не зная ее законов, он все-таки не соглашался со своими экспертами. Он чувствовал, что перевооружение скорее усилит германскую экономику, чем навредит ей.

И политические, и экономические шаги Гитлера в те дни казались просто бессмысленными. Но, несмотря на непонимание окружающих, несмотря на зыбкость своей власти, он двигался вперед. Он знал…

К концу 1934 года германская политика перевооружения стала довольно известным «секретом». В марте 1935 года последовала первая официальная реакция Великобритании. В отчете правительства, опубликованном 5 марта, выражалась озабоченность по поводу создания Германией военно-воздушных сил — люфтваффе. Партийная верхушка нацистов была довольно сильно обеспокоена таким заявлением. Гитлер же отнесся к нему с полным пренебрежением. 16 марта он открыто попрал положения военного раздела Версальского договора: ввел в стране всеобщую воинскую обязанность и объявил о политике перевооружения.

Союзники могли начать превентивную войну, которую в то время можно было легко и быстро выиграть. Франция, обладавшая, по общему мнению, лучшей армией в Европе, настаивала на действиях. Но Британия упиралась. В конце концов, как и предвидел Гитлер, союзники так ничего и не предприняли.

Через год немецкие войска вошли в демилитаризованную Рейнскую область. Это был прямой вызов Франции — той самой Франции, которая, как было известно и нацистам, за год до этого настаивала на противодействии германской военной политике. Теперь французские и немецкие солдаты столкнулись нос к носу. Генералы рейхсвера нервничали, как котята. Гитлер оставался спокоен. Против всякой логики, он был уверен, что все обойдется без единого выстрела.

Он оказался прав — Франция предпочла обратиться в Лигу Наций.

Март 1938 года. После нескольких недель нагнетания напряженности Гитлер, в конце концов, аннексировал Австрию. Мог ли кто-нибудь предвидеть, как союзники воспримут этот шаг? Реакция Лондона была яростной. Риббентроп, встречавшийся в то время с британскими лидерами, позднее рассказывал, что ему удалось их успокоить простым предположением о том, что в сообщение, должно быть, вкралась ошибка. Но Гитлер, вопреки здравому смыслу, верил в то, что международного осуждения не последует.

И опять оказался прав.

Гитлер не останавливался на достигнутом. Он предвидел, что он может двигаться дальше, ничем не рискуя. Уже в мае 1938 года Гитлер положил глаз на заселенную немцами Судетскую область. Началось давление на Чехословакию. К 13 сентября обстановка накалилась до такой степени, что Ширер, находившийся в то время в Праге, записал в своем дневнике: «Война близка». Но так только казалось. Гитлер, опять-таки вопреки мнению своих военных советников, не считал, что война близка. Даже драматический эпизод прилета Чемберлена в Мюнхен не был воспринят фюрером как последний путь к спасению. Вместо этого он выдвинул новые требования.

Лишь второй визит Чемберлена в Мюнхен —28 сентября — увенчался заключением соглашения, по которому Гитлер получил все, чего хотел, без всякой войны. Фантастическое везение для того, кто не знал все заранее!

И этого Гитлеру оказалось мало: 15 марта 1939 года немецкие войска оккупировали Чехию и Моравию. Союзники ничего не предприняли. Гитлер, казалось, опять предвидел такой поворот событий.

С 1933 по 1939 год, когда Германия вторглась в Польшу, Гитлер не допустил ни одной ошибки во внешней политике. Спорно даже то, что его пророческие способности изменили ему в сентябре 1939 года.

Никто не в состоянии увидеть четкую картину будущего: возможны видения того или иного события. Наиболее опытные предсказатели могут сосредоточиться на определенных деталях для их пристального изучения, но более широкий взгляд недоступен. Вообще, предсказатель не может получить информацию в вербальной словесной форме. Как и миссис Маккин, которая увидела Аберфанскую катастрофу на расстоянии в сотни миль, большинство предсказателей черпает свои знания из снов и видений. На протяжении 1930-х годов Гитлер, должно быть, преуспел в использовании своего СЧВ в поисках ответа на один и тот же вопрос: что сделают Франция и Британия? Однако от законов предсказания никуда не уйти: ответы едва ли приходили ему в такой форме. По всей вероятности, они выражались в картинах или впечатлениях. Должно быть, эти картины и впечатления были непосредственно связаны с военной активностью Гитлера.

Если допустить, что Гитлер воспользовался своим СЧВ, чтобы выяснить реакцию Франции и Британии на его вторжение в Польшу, необходимо также допустить и то, что полученный им ответ содержал заверения в том, что все опять обойдется. Подстрекая к дальнейшим действиям, видения говорили ему все то же: на Западном фронте без перемен.

Видения не обманывали!

В сентябре 1939 года союзники объявили Германии войну, но не начали ее. Немецкие и французские солдаты стояли вдоль границы, но ни один выстрел так и не раздался. Нацисты (при содействии Советского Союза)оккупировали Польшу с такой скоростью, что союзники очень скоро оказались не в состоянии что-либо поделать со свершившимся фактом. Берлинцы ждали английских бомбардировщиков, но ночь проходила за ночью, а они все не появлялись. Дни складывались в недели, недели — в месяцы. Непонятное и нелепое спокойствие сохранялось. Лондонцы стали поговаривать о «странной войне»— название, подхваченное историками и применяющееся с тех пор.

Нет ничего странного в том, что Гитлер верил в то, что Англия и Франция ничего не предпримут, когда его войска войдут в Польшу: он видел это в своих видениях!

По верованиям западно-африканских колдунов, судьба напоминает веер: человек существует в точке, из которой веером расходятся возможные пути в будущее. Путь, который мы выбираем, не только приводит нас к определенному будущему, но и определяет следующую точку, в которой необходимо сделать выбор. Эту мысль подтверждают и другие надежные источники, к примеру, китайская «Книга перемен»— «И-цзин». Эта теория не имеет ничего общего с фатализмом. Будущее не представляет собой нечто застывшее. Общую идею можно выразить так: «Если сделаешь то-то ито-то, будущее станет таким-то». Любой из тех, кто пользовался «Книгой перемен», подтвердит, что ее предсказания сбываются. А если это так, то стоит посерьезнее отнестись к теории о веерообразности судьбы.

Гитлер скорее всего придерживался этой теории, или же делал это инстинктивно. Одно определенно: он был способен принимать потрясающе верные решения. Он совершил только одну ошибку, но, как оказалось, роковую: начал войну одновременно на двух фронтах. Точка, в которой Гитлер сделал неверный шаг, безусловно, была пройдена им намного раньше. В какой-то момент он упустил возможность совместного с союзниками выступления против России.

За исключением последствий этой ошибки, вся мрачная история Европы была пророчески описана в книге, вышедшей еще в 1925 году. Эта работа называлась «Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и коварством». Ее издатель Макс Аманн справедливо настоял на сокращении такого длинного названия, и книга вышла под заголовком «Моя Борьба», по-немецки — «Mein Kampf». «Майн Кампф»— замечательный документ, если прочитать его повнимательнее за пределами Германии, мог бы многое рассказать наивным парижским и лондонским политикам о том, с кем они имеют дело. Гитлер не делал секрета из своих целей. Он, вероятно, задействовал все резервы пророческих способностей, чтобы применить их с такой степенью точности.

Решающие моменты выплывают из будущего, как узелки гигантской сети. Многие предсказания относятся исключительно к области между двумя такими соседними моментами. Но Гитлер, подобно некоторым другим провидцам, был порой способен заглянуть в далекое будущее. Такая способность не обходится даром. Как любому шаману, прежде чем заставить функционировать свою способность к предвидению, необходимо войти в особое экстатическое состояние. Но даже этого еще не достаточно: если он был одним из экстатических пророков, должно быть, не раз ему приходилось очнуться, ничего не помня о том, что он увидел.

Гитлер заводился от ненависти и крика. Он отравлял свой организм деструктивными эмоциями. В наше время биохимическому анализу таких состояний уделяется значительное внимание. Как результат любой из сильных эмоций, содержание адреналина в крови значительно повышается. Концентрация диоксида углерода в крови повышается от продолжительного крика, которым так часто сопровождались речи Гитлера. Сталкиваясь с такими химическими изменениями, мозг вынужден изменить свою работу, что иногда проявляется в выходе на новые уровни сознания. Иногда это может привести к раскрытию способности заглянуть в отдаленное будущее. Интоксикация такого рода доводила Гитлера до того, что он мог броситься на пол и начать жевать край ковра — такое поведение наблюдалось у гаитян, отдавшихся во власть духов при исполнении магических ритуалов. Это привело к тому, что за ним закрепилось прозвище Teppichfresser (Ковроед).

19 сентября 1939 года Гитлер произнес в Данциге свою первую с начала войны речь. Польша была практически побеждена. Колонны германских войск уже готовились к отправке на родину. Гарнизон Варшавы все еще оказывал сопротивление, но это уже был только вопрос времени. Ходили разговоры о том, что и война вот-вот закончится. Поскольку Польша перестала существовать, извращенная фашистская логика не видела больше никакого смысла в договорах этой страны с союзниками. В самом деле, зачем теперь Англии и Франции кровопролитная война с Германией? Даже если бы и они решились вступить в борьбу, мало кто из немцев теперь сомневался в том, что их страна способна дать решительный отпор. Успехи германской армии в Польше были впечатляющими.

Естественно, больше всех в силы нацизма верил сам фюрер, Адольф Гитлер. Он взбежал на трибуну Городского собрания Данцига, такой самоуверенный, каким его еще никто не видел. Во время речи он очень разозлился, опять же как никогда. «Когда он заговорил об Англии, — рассказывает вездесущий Ширер, — его лицо вспыхнуло истерической ненавистью». «Мы никогда не капитулируем! — прокричал он во время этой злой и истеричной речи. — Никогда!»

Отличная фраза, но несколько выпадающая из контекста. Германия была на вершине славы. Ее позиции были сильны. Разве кто-то требовал от нее капитуляции? Намного позже, когда уже шла настоящая война, эта фраза стала для фюрера одной из любимых. Он повторял ее своим солдатам даже тогда, когда советские войска уже вошли в Берлин.

Курт Воннегут, американский писатель немецкого происхождения, у которого были свои неприятные воспоминания об этой войне, описал в одной из своих книг героя по имени Билли Пилгрим — «парализованного» во времени, бросающегося из одного момента своей жизни в другой, не в силах контролировать свои действия. Не могло ли происходить что-либо подобное и с Гитлером? Может быть, биохимическое воздействие его ярости перебросило его из первых дней войны в ее последние дни? Что, если нацистская аудитория услышала в Данциге, в час своей победы голос фюрера, безуспешно призывающего на защиту рушащегося, разбитого Рейха?

Не только этот момент указывает в речах Гитлера на его способности к ясновидению. Перед взрывом бомбы Эльзера в мюнхенской пивной фюрер поразил собравшихся предсказанием пятилетней войны. Учитывая то, что он говорил приблизительно, эта цифра оказалась достаточно правильной.

4

Таинственные силы

АдольфГитлер родился 20 апреля 1889 года в приграничном австрийском городке Браунау. В этом районе родились многие известные медиумы: мадам Штокхаммес, Вилли и Руди Шнайдеры.

Братья Шнайдеры обладали замечательными способностями. Старший, Вилли, открыл в себе талант к психокинетике — способности передвигать предметы усилием воли, когда ему было только шестнадцать лет. Кудивлению публики, на планшете, к которому он протягивал руку, проступали буквы: «Ольга». Фокус с «Ольгой» исам Вилли вызвали большой интерес среди ведущих психиатров того времени. Они, без всякого сомнения, признавали, что Вилли не мошенничал. Кроме этого, Вилли мог ввести в левитацию небольшие предметы, к примеру, браслет или носовой платок, заставить звенеть колокольчик, не дотрагиваясь до него, подвинуть стол. Фокус с «Ольгой» вскоре стал под силу и его брату Руди, который смог воспроизвести некоторые загадочные явления даже в лабораторных условиях.

Французские авторы Луи Повель и Жак Бержье утверждают, что за Гитлером в детстве ухаживала та же кормилица, что и за Вилли Шнайдером. Может быть, усмехнется кто-нибудь, дело в молоке? Вполне вероятно. Даже если не принимать во внимание способность к предвидению, Гитлер обладал такой огромной и загадочной властью, какой никогда не было у Вилли Шнайдера. Он никогда не представлял из себя что-то особенное. Друг его юности, Райнхольд Ханиш, сказал о двадцатилетнем Гитлере: «тип, какого редко встретишь среди христиан». Можно смело согласиться с этим мнением. В то время он носил старое черное пальто до колен и маленький черный котелок. У него были борода и длинные волосы. Его глаза сверкали на бледном и совершенно изможденном лице. Мало что изменилось и одиннадцать лет спустя, разве что борода исчезла. Гитлер по-прежнему одевался в старое пальто или дешевый плащ и почти не уделял внимания своему внешнему виду. Даже когда он начал носить достаточно приличную одежду, в его образе мало что изменилось. Его друг (позднее ставший врагом), Эрнст Ханфштенгель, заметил как-то, что Гитлер выглядит «как сборщик налогов в своем лучшем воскресном костюме». Действительно, с его «женской» походкой, зализанными волосами и усами щеточкой, он больше всего походил на Чарли Чаплина, точнее, на кинообраз Чарли Чаплина: маленького ранимого человечка, которого судьба безжалостно бросает из одной комичной ситуации в другую. Когда Чаплин работал над фильмом «Великий диктатор», ему даже не пришлось что-то менять в своем обычном образе, чтобы показать, что он пародирует Гитлера: все и так было понятно.

Кажется удивительным, что человека, так похожего на Чарли Чаплина, могли не только принимать всерьез, но и отдать в его руки бразды правления государством. Гитлер добился не только этого, но и такой власти над сердцами людей, в которую невозможно было бы поверить, не будь тому столько неопровержимых доказательств. «Я был шокирован тем, как выглядели эти люди, особенно женщины, — писал Ширер о реакции толпы на краткое появление Гитлера на балконе в Нюрнберге в 1934 году. — Они напомнили мне религиозных фанатиков, с которыми мне как-то пришлось столкнуться в Луизиане. Они смотрели на него, как на мессию, их лица излучали что-то нечеловеческое. Если бы он задержался подольше, боюсь, многие женщины просто попадали бы в обморок».

И это был человек, которого Ширер не так давно видел в поношенном габардиновом пальто. Человек «едва поднимавший руку» в нацистском приветствии, без всякого выражения на лице.

Воздействие Гитлера на людей не ограничивалось истерией, которую он вызывал у толпы. Его магия безукоризненно работала и в общении с каждым человеком в отдельности. Даже Геринг — возможно, наиболее приближенное к нему лицо, знавший его достаточно хорошо, не мог устоять перед чарами этого необычного человека. «Я всегда обдумываю то, о чем собираюсь с ним говорить, — сказал он как-то раз, — но когда я вижу перед собой его самого, моя душа уходит в пятки». Он не был одинок в своих ощущениях. Главнокомандующий германским военным флотом, адмирал Дениц, заявил на Нюрнбергском процессе: «Я старался пореже появляться в его кабинете: в его штаб-квартире я полностью утрачивал инициативу, более того, после визита туда мне некоторое время было просто не по себе — я не мог избавиться от силы его убеждения».

Эта сила любого могла заставить увидеть черное в белом. Министр обороны, генерал фон Бломберг, признавая какую-либо ситуацию безвыходной, всегда был убежден в том, что Гитлер сумеет с ней справиться: «Я согласен с вами, но в то же время я верю в фюрера. Он найдет верное решение». Такое отношение можно понять в контексте тех дней, когда СЧВ Гитлера давало неизменно верные предсказания. Даже позднее, когда его ошибки превратили Германию в руины, он мог без особого труда заставить других исполнить свою волю. Мрачная атмосфера бункера, в котором он встретил смерть, казалось, была неразрывно связана с его тайной властью. После его самоубийства все моментально изменилось, даже несмотря на обреченность каждого из оставшихся в живых. В-первый раз они закурили в бункере. При жизни Гитлера все они беспрекословно отказались от табака. Ничтожный, казалось бы, факт, однако, показывает, до какой степени Гитлер мог овладеть мыслями окружающих.

В первые дни войны Ширер писал: «Сегодня с ним подавляющее большинство соотечественников. Он достиг вершины, на которую еще не удавалось подняться ни одному из правителей Германии. При жизни он уже стал мифом, легендой, почти богом. Разве что еще японцы так обожествляют своего императора. Для многих немцев он — нечто отдаленное, нереальное, почти нечеловеческое…»

Немногие люди сохраняли способность принимать решения, попав под влияние Гитлера. Один из них — Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружений и военной промышленности. «Они все находились под его гипнозом, — говорил он о своих коллегах из ближайшего окружения Гитлера, — безвольные в своем слепом подчинении. Не знаю, существует ли для этого медицинский термин. Я заметил, что присутствие в одном с ним помещении утомляет и опустошает меня». Но хотя Шпеер и понимал это, противостоять Гитлеру он так и не смог. Нет ничего удивительного в том, что необычный дар Гитлера заинтересовал и историков. «До последних дней жизни, — писал Алан Буллок, — он сохранил таинственный, не подвергающийся анализу дар магнетизма. Об этом говорят все, с кем он встречался». И дальше: «Способность Гитлера вводить в бешенство толпу заставляет вспомнить об оккультных искусствах африканских знахарей или азиатских шаманов. Многие сравнивают ее с чутьем медиума и магнетизмом гипнотизера».

Отто Штрассер пишет о «необыкновенной проницательности» Гитлера, всегда позволявшей ему безошибочно находить слабые места аудитории.

Наблюдавшему собрание в Нюрнберге Ширеру пришла в голову идея о «заклинании австрийца», отчуждавшем его слушателей от их собственных душ и сознания. По мнению профессора Х.Р. Тревора-Роупера, бывшего офицера разведки, ставшего историком, причина такого воздействия на слушателей — «загадочная сила этих бессмысленных блестящих глаз, мессианская самоуверенность в этом грубом голосе оракула».

Один из моих мюнхенских друзей однажды заметил: «Мы, немцы, любим сильных лидеров. Дайте нам лидера, и мы пойдем за ним». Возможно, это и правда, но не вся — по крайней мере, здесь ее недостаточно для того, чтобы объяснить реакцию немецкого народа на Гитлера.

Многие пытались объяснить это. Удивительно то, что Гитлер не был хорошим оратором. Его голос был грубым. Он не мог сконцентрировать мысли. Он часто повторялся. Он говорил путано. Штрассер утверждал, что до того, как Гитлер впадал в раж, ему редко удавалось подняться выше посредственности. Но когда он заводился, когда он впадал в экстатический транс, это был уже совершенно другой человек! Вся аудитория заряжалась его энергией. Теперь он мог говорить о чем угодно — слова уже не имели никакого значения. Можно привести в пример одного англичанина, присутствовавшего на выступлении Гитлера. Он не знал немецкого и не понял ни одного слова, но речь произвела на него такое впечатление, что он, истинный британский патриот, не заметил, как начал отдавать нацистский салют и кричать «Хайль Гитлер!» вместе со всеми остальными.

Вот еще одно определение, которое снова и снова приходит на ум, когда речь идет об этой стороне характера Гитлера, — гипнотический. Объясняя его редкий магнетизм, Буллок, среди прочего, отмечает: «В этом есть какая-то связь с таинственной силой его глаз: многие говорят о том, что они обладали гипнотическими свойствами». Тревор-Роупер добавляет: «У Гитлера были глаза гипнотизера, который подавляет разум и чувства всех, кто подпадает под его чары».

Первым впечатлением Ширера о Гитлере было разочарование. За исключением глаз, которые он назвал его самой заметной чертой. Профессор Теодор Гиссингер, школьный учитель Гитлера, не мог впоследствии припомнить что бы то ни было о своем ученике — ни хорошего, ни плохого. Но он отлично помнил, как необычно сверкали его глаза. Этот блеск позднее несколько поблек. Серо-голубые глаза стали выглядеть как стеклянные. Но они так и не потеряли своей силы.

Был ли Гитлер в действительности гипнотизером? Большинство его биографов допускает такое, хотя и не говорит об этом открыто. Более того, известно, что в юности он прочел немало книг о гипнозе. Это — очень заманчивое объяснение, но, к сожалению, оно противоречит некоторым фактам.

Гипноз, известный так же, как «завораживание»— одна из разновидностей оккультных искусств. Искусство завораживания прошло через стадии благоговейного страха перед ним, полного его отрицания и наконец научного признания под новым именем. Гипноз был некогда видом магии, которым пользовались колдуны. Как таковой он не нуждался в каком бы то ни было объяснении. С развитием научного материализма стало модно отрицать саму возможность магии, причем вместе с грязной водой нередко выплескивали и ребенка. Но история идет своим чередом. Факт остается фактом, даже если все отрицают его. В конце концов, столкнувшись с одним из таких фактов, наука открыла «завораживание» заново. Тем не менее вплоть до последних дней никто не хотел признавать существование чего-либо подобного в древних искусствах. Да и сегодня такое признание делается крайне неохотно. За этим явлением закрепилось новое имя — гипноз, от греческого hypnos — «сон». Довольно неподходящее, как понял и сам «первооткрыватель» гипноза Джеймс Брейд. Но было уже поздно: название закрепилось и используется с тех пор повсеместно.

Гипноз часто понимают неправильно, и не только обыватели. Вокруг него создалось много мифов. Тысячи людей, к примеру, уверены в том, что загипнотизированный не может совершить действия, которые, по его мнению, являются аморальными. Это — просто ерунда. Идеально законопослушного датского гражданина заставили в 1950-х годах убить банковского служащего. Гипнотизер впоследствии был осужден. Другое всеобщее заблуждение заключается в том, что гипноз — разновидность сна. Это опять же неверно. Загипнотизированные обычно не теряют сознания полностью. Многие из них отказываются в это верить: они выходят из транса, убежденные в том, что не были загипнотизированы вообще.

Действительными характеристиками состояния транса являются крайнее расслабление организма, ограниченная способность принимать решения и тенденция к амнезии. Из этих трех факторов, особенно из второго, следуют различные гипнотические явления.