Помоги проекту - поделись книгой:
Ученик призрака
Глава I
Котенок по имени Мурзик
С утра занятия в школе отменили. Еще бы – при загадочных обстоятельствах исчезла Ленка Козина, отличница из седьмого «А». В классе нашли ее разорванный портфель. Кожа портфеля была искромсана в мелкую лапшу чем-то острым. Учебники, заляпанные густой красной жидкостью, валялись на полу. В сторонке стояли Ленкины ботинки. Носки ботинок смотрели в разные стороны. Под одним из каблуков торчал пучок черной шерсти.
Ученики седьмого «А» толкались у входа. Всем хотелось пробиться поближе и через спины взрослых рассмотреть, что же происходит в классе.
В классе в это время в голос рыдала козинская мамаша. Ее неуклюже успокаивал участковый милиционер.
– Она… она… она… – заикалась убитая горем родительница. – У-у-убираться в класс пришла. В-в-вчера не ус-с-спела. Вот и… и… и… прибежала пораньше!
– Так.
«Так» было произнесено очень тихо. И скажи это слово любой другой человек, никто бы не услышал. Но сейчас весь коридор замер. Даже Костя Рязанов, по прозвищу Рязанчик, уступил свою очень выгодную позицию Светке Сухореброй, которая уже давно пинала его в спину, не в силах сдвинуть толстого одноклассника с места.
В начале коридора стояла директор школы Маргарита Всеволодовна, невысокая худенькая женщина с непроницаемо строгим, никогда не улыбавшимся лицом, за что за глаза все называли ее Царевной Несмеяной.
– Все классы идут по домам, – выдержав секундную паузу, продолжила директриса. – Седьмой «А» ждет меня около раздевалки.
Она еще не успела закончить фразу, как коридор опустел.
Когда Толик Карасев рассуждал о магической силе голоса Маргариты Всеволодовны, то приходил к одному и тому же выводу, что без колдовства здесь не обошлось. Директриса никогда ни на кого не ругалась, не выгоняла из школы, не писала в дневник жирной красной пастой о прогулах и невыученных уроках. Но ее боялись как огня. Попасть к ней в кабинет на ковер приравнивалось к ходке в тыл врага, а возвращение оттуда – к воскрешению из мертвых.
В этот раз подумать о том, что же такого страшного есть в Царевне Несмеяне, Карасев не успел. Подчиняясь командному голосу, седьмой «А» спустился на первый этаж.
– Надо же как, – вздохнула учительница началки, с грустью глядя на проходящих мимо ребят. – Напасть какая на них. Вроде недавно классный у них умер. А теперь вот девочка.
Все девчонки, как по команде, начали хлюпать носами.
– Учитель был у них странный, – подхватила другая педагогиня. – До сих пор не знают, то ли сам помер, то ли помог ему кто…
Учитель у них и правда умер. Было это в прошлом году. Он вел математику, и, если говорить честно, никто Павла Сергеевича Бледного не любил.
Во-первых, что это за фамилия? Бледный! У всех учителя как учителя. А им достался непонятно кто. Во-вторых, Павел Сергеевич обожал ставить двойки и наказывать одновременно весь класс часовым стоянием около парт. Кому это понравится?
Седьмой «А», тогда еще шестой, в долгу не оставался – сорванные уроки и ненаписанные контрольные стали нормой. Бледный обижался и бесился еще больше. Но это не помогало.
Девчонки во главе с Ленкой Козиной раздобыли книжку «Как извести учителя за одну четверть» и пошли строго по плану. Взрывающиеся стулья, кнопки на сиденье, прыгающий мел, намазанная маслом доска, перевернутый стол… В борьбу включился весь класс. Даже Толик однажды натер пол перед входом какой-то страшно скользкой жидкостью… Состав был специально разработан Козиной. Отличница все-таки…
Толик вздохнул, прервав воспоминания. Ленку было жалко. Они так и не выяснили, действуют их методы на учителя или нет. Через полтора месяца Павел Сергеевич вдруг умер.
Карасев покосился на то место на стене, где в прошлом году висел портрет Бледного. Ему даже показалось, что он снова его видит.
Худое лицо, темные запавшие глаза, тонкая линия губ, узкий подбородок. Зажмуришься и сразу слышишь противный дребезжащий голос: «Открыли тетради!»
И как таких в учителя берут…
– Толян! Ты смотри, куда идешь! – завопил Рязанчик, на которого налетел зажмурившийся Карасев.
– А ты не стой, где я иду! – парировал Толик.
самозабвенно закатив глаза, процитировала Сухоребрая стишок, который преследовал Толика с начальной школы.
– На себя посмотри, Сухорукая-Сухоногая… – привычно стал огрызаться Карасев, но Светка не дала ему закончить. Она ловко подставила однокласснику подножку, и Толик рыбкой полетел вперед, затормозив у директорских ног.
– Так!
Все замерли. Девчонки попрятали платки, которыми утирали навернувшиеся слезы. Карасев поспешно вскочил и попытался спрятаться за спинами одноклассников, но ребята сомкнули ряды, и Толик остался под убийственным взглядом Царевны Несмеяны. Изучив его поникшую вихрастую голову, директриса посмотрела на остальных.
– Почему Козина пришла так рано?
Взгляд Маргариты Всеволодовны безошибочно уперся в Светку, закадычную Ленкину подружку.
– Мы вчера должны были класс убирать, – зашептала Сухоребрая, от волнения теребя край юбки. – Я свою половину убрала, а Ленка не успела. Сказала, с утра придет.
Директриса медленно повернулась в сторону уборщицы, прятавшейся между курток в раздевалке. От этого взгляда старушку вынесло вперед.
– Приходила, приходила, – мелко закивала она. – Аккуратная такая девочка. Куртку повесила и наверх пошла. Сказала: в классе убраться надо.
– И никто не кричал, не звал на помощь?
Старушка замялась, опустив глаза, и только собралась что-то сказать, как из раздевалки с диким мяуканьем вылетел огненно-рыжий кот, за ним неслось серое полосатое одноухое создание. Хвосты котов воинственно были задраны вверх.
Класс взорвался дружным хохотом, кто-то побежал вслед за котами. Толик внимательно наблюдал за Маргаритой. Она проводила строгим взглядом процессию.
– Развели зоопарк! – рявкнула она, покраснев от гнева. И все вздрогнули. – Это детское учреждение! Школа! Никаких котов здесь быть не должно!
Уборщица мелко закивала и засеменила вслед за котами.
– Если кто-то что-то узнает, – закончила разговор директриса, – немедленно сообщите мне. – Она почему-то вновь уставилась на Толика. – В школу раньше времени не приходить. После уроков не задерживаться. По улице ходить вместе. И при любых подозрительных событиях звонить в милицию. Телефон «02» знаем?
Маргарита переводила взгляд с одного ученика седьмого «А» класса на другого, словно хотела в их глазах прочитать текст только что сделанного ею заявления. Но ничего, кроме испуга, она там не нашла, поэтому для убедительности кивнула и отправилась к себе в кабинет.
В полной тишине раздался звонкий шлепок.
– Рязанов, прекрати улыбаться!
Светка занесла руку, чтобы второй раз врезать Рязанчику, но Костян увернулся, и ее ладонь рубанула воздух.
– Вы мне за это ответите! – По коридору неслась козинская мамаша. – Я дойду до вашего начальства! Я выясню, почему вы бездействуете, когда моей девочке грозит опасность.
За ней бежал растерянный участковый и, прижимая к груди папку, пытался вставить хоть слово.
– Я этого так не оставлю! – выкрикнула разъяренная женщина и так хлопнула дверью, что на первом этаже звякнули стекла.
Ее слова эхом метнулись по школьным коридорам. Седьмой «А» не решался заговорить, пока не исчез последний звук.
– Да… – вздохнул участковый.
– Ее теперь вообще найти нельзя? – вышла вперед Светка.
– Будем искать, – быстро ответил милиционер и скрылся за входной дверью.
– Нет, ну надо же! – возмутилась Сухоребрая, упирая руки в бока. – Человек пропал, а им и дела нет!
– Почему нет? – Рязанчик, раздвигая толпу, пошел к выходу. – Тебе же сказали, будут искать.
За ним потянулись остальные.
У раздевалки остались задумчивый Толик и возмущенная Светка.
– Слушай, – медленно начал Карасев, – откуда у нас коты? Их же раньше не было.
– Принес кто-нибудь, – мрачно произнесла Светка. – И вообще, маленькая рыбка, что ты лезешь со своими вопросами? Раньше у нас люди не пропадали. А теперь начали.
– Почему начали? – удивился Толик. – Куда Козина денется? Найдется. И с чего ты взяла, что пропадет кто-то еще?
– Чувствую, – ответила Сухоребрая, и ноздри ее стали раздуваться, как будто она уже ощущала запах будущей крови.
Карасев вздохнул и пошел на улицу. Постоял на крыльце, оглянулся на школу, словно хотел увидеть в ней что-то необычное. И остолбенел.
На двери наборными позолоченными буковками было написано: «Средняя общеобразовательная школа №…» Школа у них была 966. Но, видимо, из-за сильного удара дверью первая цифра в номере сорвалась с гвоздика и перевернулась.
– 666, – прошептал Толик.
Он подошел и решительно поправил опрокинувшуюся девятку. Когда он коснулся ее, пальцы как будто пронзил ток. Рука дрогнула, цифра вновь перевернулась.
– Черт! – машинально выдохнул Карасев и чуть не получил дверью по лбу.
– Ты чего здесь торчишь? – накинулась на него Сухоребрая. – Плыви отсюда, пока не поймали!
И тут Толик разозлился.
– Слушай, ты! Шла бы ты сама отсюда! Да смотри под ноги, а то пропадешь!
Он развернулся и зашагал прочь со школьного двора.
«Сама пропадешь!» – эта фраза сорвалась у него с языка и очень ему не понравилась. Было в ней что-то нехорошее.
На следующий день Светка в школу не пришла.
– Переживает, – довольно сообщил Костян, раскладывая на парте учебники.
– А чего тут переживать? – бросила через плечо Верка Зима, прозванная Шваброй за свою неуклюжесть и вечно лохматую прическу. – Найдется Ленка. Спорим, Козина специально все это разыграла, чтобы ее поискали, побеспокоились? Она же артистка.
Ленка действительно мечтала быть актрисой и даже ходила в кружок при театре.
– Шуточки у нее, – фыркнул Рязанчик.
– А у меня котенок пропал, – тихо пожаловалась маленькая Анюта Дедкова.
– Его, наверное, кто-нибудь уже съел, – с первой парты подал голос Митька Пращицкий.
– Пора Бюро находок открывать, – лениво протянул Костян. – Напишем объявление и будем искать все, что пропало…
– Что пропало? – Негромкий голос директрисы снова парализовал весь класс. – Рязанов, я тебя спрашиваю, у кого и что пропало?
Толстый Костян пулей вылетел из-за парты и старательно засопел, опустив голову.
– У Мелкой котенок куда-то подевался, – выдавил он из себя.
– У кого? – Взгляд Маргариты пригвоздил Рязанчика к месту.
– У Дедковой, – прошептал он.
– Так…
Толик на всякий случай задержал дыхание – ему не хотелось попадать под тяжелый взгляд Царевны Несмеяны.
– Кто последний видел Сухоребрую?
Девчонки все как одна ахнули и потянулись за платками.
– Я, наверное, – поднялся Карасев, чувствуя, как внимательные глаза директрисы изучают его от рыжего вихра на затылке до нечищеных ботинок. – Мы на крыльце стояли. Там девятка перевернулась.
– Машина? – подпрыгнул Рязанчик.
– Какая машина? – Толик покрутил пальцем у виска, показывая низкий интеллектуальный уровень Костяна. – Цифра.
– Про осквернение номера школы мы поговорим отдельно, – перебила мальчишек директриса. – Что тебе сказала Сухоребрая?
Толик уже открыл рот, чтобы ответить, как за окном раздался оглушительный визг. Орали так, словно кого-то душили. Душили медленно, с наслаждением.
Опрокидывая стулья, класс бросился к окнам. На месте остались Толик, у которого не было сил сдвинуться с места под пристальным взглядом Маргариты Всеволодовны, да Анька Дедкова, которая тихо плакала, уткнувшись в ладошки.
– Смотрите, смотрите, коты!
– Март. У них самые драки.
– Так что сказала Сухоребрая? – вернула класс к действительности Маргарита.
Ребята смотрели на Толика с уважением, как на партизана, попавшего в плен к немцам, но не выдавшего большую военную тайну.
– Ничего не сказала, – пожал плечами Карасев. – Наорала на меня. Зачем, говорит, я на крыльце стою.
– А зачем ты там стоял?
Поделиться книгой: