Потерянный (СИ)

Кружевский Дмитрий Сергеевич

Потерянный

Искатель 2

Часть 1: «Чужак»

Пролог

Он падал в какой-то разноцветный туман с редкими вспышками огней внутри него. Его сознание, словно причудливый калейдоскоп, то разлеталось на тысячи мелких осколков, то вновь пыталось собраться воедино, порождая в его затуманенном мозгу призрачные видения.

Смеющееся лицо девочки, которая бежит по набережной, изредка оборачиваясь в его сторону и махая рукой.

— Кир, идем быстрее, Антон с Ниной уже нас заждались.

Он хочет ответить, но разноцветные кубики сознания вновь разлетаются в стороны, чтобы через мгновение собраться уже в другую картинку.

Большая площадь, забитая молодыми людьми в странной черной форме, посреди площади на высоком флагштоке реет знамя с восьмиконечной звездой.

— Кир, Кир!!

Он оборачивается и видит идущего к нему высокого загорелого парня.

— Привет Айко.

Он замирает — это его голос? Калейдоскоп вновь взрывается и картинка меняется.

Волны набегают на песок и их брызги орошают его лицо. Он не отрываясь, смотрит в пасмурное небо, где за секунду до этого вспыхнул огненный шар.

— Гера!!!

Стекляшки мыслей разлетаются в радужном взрыве.

Волна зеленых волос и бездонный омут фиолетовых глаз. Пульсирующая жилка на виске и капелька пота медленно скользящая между высоких холмов грудей. Чувство безграничного счастья и какого-то странного облегчения, точно что-то неприятное безвозвратно ушло в прошлое.

— Я люблю тебя.

Вспышка. Хоровод разноцветных лоскутов. Мысль мечется в разноцветном лабиринте, изнемогая от своей беспомощности.

Ночь. Он лежит, раскинув руки в высокой траве, а над ним раскинулось бездонное звездное небо. Там внизу, под холмом, огромным ворчливым, вечно неугомонным существом, расстилается океанская гладь.

— Ты думаешь, это было лучшим решением? — раздается откуда-то сбоку знакомый голос.

— Не знаю, — отвечает он, даже не пытаясь подняться и посмотреть, кто его спрашивает, ибо знает, что его собеседник невидим. — А был выбор?

— Выбор есть всегда, Искатель, выбор есть всегда…

Голос удаляется, молоточками отдавая в висках. Мир трескается и, осыпаясь, вращается в сверкающих водоворотах, которые утекают куда-то вдаль. Сознание бьется точно птица в клетке, пытаясь вырваться на свободу.

«Я так больше не могу!!!»

Он пытается закричать, но легкие могут выдавить лишь сдавленный сип.

«Не могу!!»

Тело корежит и ломает, сознание кричит и изгибается в мысленных конвульсиях. Раздавшийся внутри головы механический голос на миг действует словно ведро ледяной воды, на короткое время собирая воедино раздробленное сознание.

— Внимание, опасность, наблюдается когерентная деформация мозговой деятельности. Наблюдается повышенная агрессивность внешней среды. Пятидесяти процентный отказ защитного контура. Приступаю к бло…

Механический голос резко смолкает, а вместе с ним так же резко угасает и сознание. Калейдоскоп рассыпается. Разноцветные стекляшки сыплются радужным дождем, превращаясь в легкую пыльцу, которая растворяется в наступающей тьме.

Глава 1

Хогрунды[1] бежали резво. День обещал быть хорошим, ибо на небе с самого утра не было видно ни одного облачка и ярко-синее око Небесного Огня старалось вовсю, заливая окружающие земли своим благодатным теплом. В принципе для этого времени года подобная погода обычное явление, это через два канва начнется сезон дождей и окружающая степь превратиться в вязкое месиво из грязи и травы, по которому даже пешком пройти будет трудно, не говоря уже о езде верхом. Тогда даже самые мужественные карды[2] будут в основном сидеть дома, рассказывая детям о своих подвигах, а их жены натирать тела своих героев ароматными маслами и услаждать их души длинными ночами.

Эрай натянул поводья и хогрунд послушно замер. Дорога здесь резко поворачивала и шла вдоль вершины холма, но внизу у подножья виднелась еще одна, прямой стрелой уходящая к горизонту. Всадник пару минут в задумчивости разглядывал расстилающееся внизу холма степное разноцветье, тянущееся почти до самого горизонта, затем оглянулся и посмотрел на свою спутницу, чей скакун замер рядом с его. Эрай тихонько вздохнул. Ай сидела в седле как влитая, и ее длинные белоснежные волосы развевались под редкими порывами теплого ветра, а высокая тяжелая грудь, покрытая тонким светлым пушком, притягивала взор, даже будучи скрытой под пластинчатой кирасой. Эрай мысленно застонал и уже в который раз проклял свою вечную нерешительность, что мешала ему воспользоваться законным правом карда по отношению к своей хранительнице, а ведь она каждую ночь приходила к его палатке и послушно ждала, когда он ее позовет. О боги!! Да ведь даже его будущая жена, та которую выбрали ему родители, и которая с детских лет носила на плече знак его клана, так не привлекала, как эта безродная, не заставляла бунтовать все его мужское естество. Причем, что самое ценное, эта хранительница была молода, и он был ее первым кардом. Это казалось невероятным, ибо его только десять ночей назад посвятили в это почетное звание, что носили только избранные бойцы королевства, и новичкам надо было еще заслужить право на свою хранительницу. А уж получить в хранительницы молодую деву, это было что-то из разряда тех баек, что по вечерам в баре подвыпившая молодежь травит друг другу, хвалясь своей крутостью. Но традиции есть традиции и даже великий Конаг не волен их нарушать. Молодой кард должен два сезона провести в походах и поразить не менее десятка врагов, прежде чем ему позволено будет иметь свою хранительницу. Да и то, первыми хранительницами молодого воина чаще всего становятся те, кто до этого потерял своих кардов. А уж обзавестись юной девой могут себе позволить только убеленные сединой ветераны или великие воины. Однако, несмотря на всю невероятность подобного, это произошло, он, и еще пятеро воинов, получили юных дев в хранительницы, причем никто из старших кардов не возмутился произошедшему, что говорило только о том, насколько важным считается порученное им задание.

Агроны — воинственный народ, живущий за Северным морем, уже который год, каждую весну, штурмует их крепости. И если раньше их вылазки мало тревожили его народ, ибо ограничивались лишь короткими набегами на прибрежные поселки рыбаков, а посланные солдаты быстро уничтожали отряды иноземных наглецов, то в последние годы все резко изменилось. Пять лет назад, агронам удалось захватить один из прибрежных городов, высадив в его окрестностях огромную армию и уже оттуда нанести удар по соседним поселениям. Тогда его народу удалось отбить этот набег, правда, ценою многочисленных потерь. В те годы многие жены лишились своих мужей, а хранительницы своих кардов, но враг все же был отброшен обратно за море. И вот этим летом разведчики принесли неутешительные новости, — агроны вновь собирают армию, мало того, они объединились с морским народом эронов, чьи поселения лежат где-то на островах среди моря и с нардами — народом скал, что живут где-то далеко в горах на юге. Эта новость взволновала всех, и великий Конаг собрал совет старейшин, на котором было решено готовиться к новой войне.

А на следующий день он и еще пятеро молодых воинов стояли в зале совета в окружении лучших кардов Хонтайского государства, не веря своей удачи. Сам великий Конаг лично из рук в руки передал каждому из них свиток запечатанный золотой печатью и поручил доставить его в крепость Даронга, что расположилась высоко в Натарских горах. Именно там, раз в год, в первый месяц сезона дождей собирался совет десяти Вершителей. Десять правителей, чьи лица были скрыты за бронзовыми масками, принимали решения, от которых зависели судьбы целых народов и великий Конаг надеялся, что они смогут помочь избежать новой войны, или хотя бы отдалить ее. Эрай знал, что Вершители редко вмешиваются в дела государств, но их слово было настолько весомым, что даже легкий наклон головы в ответ на просьбу великого Конага, мог бы покончить с агронской агрессией. Ходили легенды, что степной народ эталлов не послушался слов Величайших и теперь от их городов остались только поросшие травой развалины. Эрай и сам один раз, будучи с отцом на охоте, видел такой заброшенный город. Отец тогда специально сделал огромный крюк объезжая эти развалины, а на вопрос сына «почему?», ничего объяснять не стал, лишь бросил, что приблизившегося к проклятым городам ждет мучительная смерть. Эрай, зная отчаянную смелость отца, поверил ему сразу же и всегда объезжал подобные места стороной, хотя его постоянно глодало дикое любопытство. И вот теперь, наконец, он лично увидит этих самых таинственных Вершителей… если конечно доберется до их крепости.

— На вас, наших посланников, теперь вся надежда, — вспомнил слова великого Конага, Эрай. — Кто-то из вас должен добраться до крепости Даронга и передать Вершителям нашу просьбу. Грядет война и боюсь, что она будет очень тяжелой, ибо на этот раз агроны собрали огромную армию. Через два дня наши войска выдвинуться к крепостям на границе, где и проведут весь сезон дождей, чтобы подготовиться к грядущему нашествию. Я бы послал более опытных воинов, но, увы, сейчас каждый из них на вес золота, однако думаю, что вы справитесь, ибо вы были отобраны для этой миссии среди лучших.

Правитель прошелся вдоль короткого строя посланников, на миг, останавливаясь возле каждого и заглядывая тому в глаза, затем взмахнул рукой. Двери зала распахнулись и в него вошли юные хранительницы. Все высокие, поджарые облаченные в желто-пятнистые доспехи, они прошли вдоль строя посланников и замерли позади них, затем сняли закрывающие лица маски. Так он впервые увидел Ай.

Эрай улыбнулся своим мыслям и, повернув хогрунда, направил его вниз с холма к дороге, что шла у его подножья. Скакун повернул голову и недоуменно глянул на своего всадника, но послушался и принялся осторожно спускаться вниз, впиваясь когтями своих лап в мягкую землю. Вскоре они уже стояли на дороге. Эрай повернул голову и заметил, как Ай смотрит на него с некоторой укоризной, но не спешит высказывать своему юному карду, что она думает об этом спуске, на котором их скакуны могли бы переломать свои лапы. В принципе он и сам это знал, но двигаться в объезд, ища проторенный спуск, было просто неохота. К тому же их скакуны были без привычных доспехов, а значит, могли преодолевать и не такие преграды. А еще, его Кард-эй-Хар — молод, силен и был выбран лично отцом, а уж он толк в скакунах понимал. Да и сам Эрай уже не первый год в седле и прекрасно знает все возможности хогрундов, наверняка и Ай известно, что подобный склон не преграда для этих животных. Однако, скорее всего, ее укоризна связана с тем, что он зря рискует в мелочах, ибо запасных скакунов у них нет, до ближайшего города далеко и потеря ездового животного может обернуться если и не провалом миссии, то очень большой задержкой. Но этого не случится, ибо он избран самой судьбой, чтобы выполнить это порученное советом задание, — он в этом уверен. К тому же его мать в ночь перед отъездом ходила к местной ведьме, о которой ходила слава как о великой провидице, и та нагадала, что он единственный из всех посланцев сможет доставить свиток. Правда гадалка что-то упоминала о каком-то неизвестном, что придет из ворот тьмы и поможет ему, но последнее, пожалуй, можно было списать на обычный гадалочный бред. Он рассмеялся своим мыслям и, задорно подмигнув своей хранительнице, вонзил шпоры в бока своего хогрунда, заставив того недовольно фыркнуть и припуститься рысью.

Карт-эй-Хар бежал споро, иногда поворачивая массивную голову и порыкивая на своего седока, но это скорее от избытка чувств, чем от недовольства. Оба, и скакун, и всадник, были рады, что наконец-то после долгих недель вынужденного безделья в столице, вызванного церемониями принятия Эрайя в карды, они оказались в открытом поле, где их вольные порывы больше не сдерживали толстые каменные стены города. Всадник и его скакун неслись по бескрайним степным просторам, наслаждаясь каждым мигом этой гонки. Правда надо заметить, что к большому удивлению Эрайя, Ай практически от него не отставала. Ее серый хогрунд ни в чем не уступал его Карт-эй-Хару, что кстати несколько того раздражало. Скакун пару раз поворачивал голову в сторону едущей чуть позади Ай и недовольно рычал, а скакун девушки отвечал ему тем же, при этом оба ускоряли свой бег. В результате пришлось бить скакуну по ушам, чтобы тот сбавил ход, иначе их бешенная скачка грозила вымотать хогрундов основательно, не смотря даже на их легендарную выносливость.

Эрайю оставалось только удивляться. Он, выросший вдали от больших городов и половину своей жизни проведший в седле, впервые встретил достойного соперника, впрочем, как и его хогрунд.

— Ты хорошо держишься в седле, — бросил Эрай, подводя своего хогрунда почти вплотную к скакуну Ай.

— Нас в храме обучают не только о своих кардах заботится. — Голос хранительницы приглушен маской и в нем явно слышаться нотки плохо скрываемого пренебрежения.

Эрай только мысленно вздохнул, но постарался не обращать на это внимания. Действительно, девушку можно понять. Она как всякая юная дева ждала своего первого карда, надеясь, что ей придется хранить умудренного опытом героя, а в результате приходиться ехать практически с мальчишкой, да еще исполнять все его прихоти. И теперь ее потомство ждет незавидная участь защитниц низших классов, что поддерживают обычных бойцов во время военных походов. Хотя с другой стороны, он ведь может, да почему может!! Он вернется из этого похода героем, о котором будут слагать легенды, и тогда она будет смотреть на него по-другому.

Молодой кард мотнул головой. Что за бред!! Какое ему дело да какой-то там хранительницы, которая возможно падет в первом же походе, послужив живым щитом и уж тем более ему нет дела до ее потомства. Его дома ждет прекрасная Кардил, которая в следующем сезоне уже вступит в пору своей зрелости и родит ему чудесных сыновей и дочерей. А этот поход принесете ему славу и почет, позволив встать в один ряд с величайшими героями его народа.

— Мой господин, впереди всадник, — голос хранительницы вывел его из задумчивости.

И правда, впереди на дороге маячила фигура одинокого всадника. Эрай подобрал поводья хогрунда, заставив его перейти с легкого бега на спокойный шаг, и снял с крюка притороченный к седлу щит.

— Позволит ли мне заметить благородный кард, но я считаю, что сейчас не разумно будет вступать в вызывные схватки.

— Помолчи, — отмахнулся Эрай, останавливая своего скакуна и пристально рассматривая приближающегося. — Настоящий кард никогда не откажется от хорошей схватки, ибо это дело чести.

Хранительница только тихонько фыркнула, а ее глаза в прорезях маски зло сверкнули. Она отвела своего хогрунда немного в сторону и замерла там, положив поперек седла свой стреломет. Эрай бросил взгляд на девушку, поморщился, но промолчал. По закону, Ай не могла вмешиваться в вызывной поединок двух кардов, если тот не имеет своей хранительницы или если ее хозяин не находиться под «покровом» — особом благословении, что выдают старейшины воинам, выполняющим особо ответственные задания. В данном случае ему разрешалось применять даже запрещенное кардам оружие, например тот же стреломет или возвратник. Такие карды пользовались особыми привилегиями, и даже лорды обязаны были оказывать им всяческое содействие по первому требованию. В принципе в данном случае ему было достаточно сложить руки на груди крест-накрест, переплетя при этом пальцы определенным образом, чтобы дать понять приближающему воину, что он находиться на ответственном задании и тот просто проедет мимо или окажет ему помощь в случае необходимости. Однако, как это скучно!! Разве для этого он отправился в этот поход? Разве в правилах карда избегать сладостных моментов веселой схватки, когда твой меч поет свою победную песню, а хогрунды сшибаются грудь в грудь, рвя скакуна противника своими острыми когтями. Не это ли настоящее счастье мужчины, что можно испытать только во время горячей схватки один на один.

Тем временем, едущий навстречу кард приблизился на расстоянии трех прыжков хогрунда и остановился, внимательно разглядывая Эрая, затем перевел взгляд на хранительницу, державшую стреломет поперек седла, и вскинул руку вверх в знак приветствия.

Эрай разочарованно вздохнул, рука, с открытой ладонью, поднятая вверх, означала, что ее обладатель не собирается участвовать в вызывных схватках, о чем сразу предупреждает. Вызвать же его самому означало замарать честь карда. Поэтому Эрай повесил щит на место и тоже поднял руку в приветствии.

— Приветствую вас юный эрл, — подъехавший снял шлем, открыв Эраю свое морщинистое лицо, пересеченное тонкой полоской шрама. — Вижу, вы выехали не просто на праздную прогулку.

Эрай коротко кивнул. В чем в чем, но в прозорливости этому незнакомцу не откажешь, хотя с другой стороны, не одна хранительница не посмела бы направить свое оружие на карда, если бы не «покров», а Ай прямо-таки демонстрирует свою решимость его применить.

— Вы прозорливы эрл, позвольте узнать, где ваша хранительница?

А вот это было уже хамство. Эрай даже сам поразился своей наглости, в тайне надеясь, что незнакомец все же бросит ему вызов, однако тот отреагировал неожиданно спокойно.

— Хранительница? Она мне просто не нужна, кстати, позвольте представиться, Теанар Эр Оман.

Трехименневый!! Эрай почувствовал, как по спине побежал предательский холодок, он бросил быстрый взгляд на Ай, заметив, что та спешно убрала стреломет и, сложив руки на груди, склонила голову в знак почтения.

— Эрай, — юный кард снял шлем и коротко поклонился, приложив руку к сердцу в знак уважения. — Простите мне мою дерзость.

— Ничего страшного, — улыбнулся Теанар. — В ваши годы я был таким же, тоже мечтал о хранительнице и постоянно лез в драку, — он ухмыльнулся. — Хотя первое желание у тебя уже осуществилось.

Эрай смущенно улыбнулся.

— Эрл, насколько я понимаю, вы направляетесь в столицу.

— Да, туда, — кивнул Теанар, задумчиво смотря куда-то вдаль. — Грядет большая война, и боюсь… впрочем, не будем об этом…

Кард тяжело вздохнул и, повернув голову, пристально посмотрел на Эрая.

— Позволю дать тебе совет, юноша. Как только покинешь границы нашего королевства, оставь эту привычку хвататься за меч при виде любого вооруженного всадника. А ты, хранительница, долго не раздумывай, стоит ли применять свое оружие.

Юный кард непонимающе переглянулся с Ай. Тенар только усмехнулся и покачал головой.

— Юноша, скажу так. В остальном мире честь кардов давно уже превратилась в пустой звук. Так что учтите это для себя и думайте, прежде всего, о своей безопасности и безопасности вашей очаровательной хранительницы, а уж потом о кардовской чести.

После того, как старый кард, попрощавшись, отправился дальше, Эрай крепко призадумался. Нет, он конечно и раньше слышал, как его отец в разговоре с друзьями частенько с нескрываемой грустью в голосе говорил, что в остальном мире честь карда уже давно не больше чем пустой звук, но всегда не придавал этому особого внимания. Для него, выросшем на рассказах и легендах о великих воинах, их подвигах и свершениях, карды были всегда образцами мужества, чести и достоинства. Он с детства мечтал о том времени, когда получит пурпурный плащ, а его щит украсит фамильный герб с хогрундом, встающим на дыбы, и все услышанные им ранее разговоры не могли повлиять на это решение. Мечта есть мечта и он приложил множество усилий, чтобы ее осуществить, став кардом не по протекторату отца, а добившись этого звания путем постоянных тренировок, схватками на ристалищах и службы на благо страны. Ему едва стукнуло восемнадцать лет, а он уже мотался с отцом по отдаленным гарнизонам, познав все прелести армейской службы. И вот теперь он получил свой плащ и должен приложить все усилия, чтобы оправдать оказанную ему честь… сохранить свою честь — честь карда, что бы ни случилось.

И все же призадуматься стоит. Например, что он знает о соседних государствах. Сейчас его путь лежал на запад и чтобы добраться до крепости Даронга, придется пересечь территории нескольких стран, к счастью не одна из них не враждебна Хонтайю, а со многими он находиться даже в союзных отношениях. По крайней мере, когда великий Конаг вручал ему верительные грамоты, что он должен был вручить Вершителям, в зале присутствовали карды нескольких государств, по землям которых он должен проехать. Это вселяло некий оптимизм.

И все-таки к словам Теанара стоило прислушаться, ибо подозревать трехименневого в трусости и малодушии было просто смешно. Воины подобные Теанару составляли элиту кардов и легко могли справиться в одиночку с десятком хорошо тренированных бойцов. И если он говорит, что надо быть настороже и по возможности избегать поединков, то значит надо постараться следовать этому совету… конечно если это не уронит честь карда. Ну, с другой стороны, он-то пока в своей стране, а значит… Эрай привстал в стременах, оглядел пустую дорогу, разочарованно вздохнул, затем бросил быстрый взгляд на хранительницу и вонзил шпоры в бока своего хогрунда, послав того в легкий галоп.

День прошел без особых событий. Несколько раз на пути попадались идущие к столице караваны, охраняемые небольшими отрядами бойцов, да пару раз попались группы кардов направляющиеся по своим делам. Один раз Эрая попытались даже вызвать на бой, но тот условным знаком сообщил, что находиться под защитой «покрова», чем вызвал удивленные и даже завистливые взгляды некоторых кардов. Впрочем, расспрашивать его никто ни о чем не стал, а узнав, не требуется ли помощь и получив отрицательный ответ воины отправились дальше.

Уже вечерело и солнце начало клониться к горизонту, а среди бескрайних степных просторов стали попадаться редкие островки небольших рощиц, когда путники заметили очередную группу всадников направляющихся к ним навстречу.

Сперва Эрай не обратил на них внимания, тем более, что всадники двигались по параллельной дороге, которая вилась среди высокой травы в нескольких десятках мер от их пути, то приближаясь, то убегая куда-то вдаль, пока не заметил, что Ай проявляет признаки волнения.

Хранительница даже пару раз останавливала своего хогрунда и, привстав в стременах, разглядывала приближающийся отряд.

— Что случилось? — наконец спросил Эрай, останавливаясь и дожидаясь пока приотставшая хранительница подъедет ближе.

— Не знаю, — в голосе Ай слышалась неуверенность. — Что-то в этих всадниках не так.

Эрай прищурился и несколько минут рассматривал едущих впереди. Всадники были еще довольно далеко, но уже сейчас можно было сказать, что это большой вооруженный отряд, а не обычный караван с охраной.

— Наверное, очередные бойцы направляются на сбор в столицу, — наконец сказал он, поворачиваясь к Ай.

— Возможно, — кивнула хранительница, — но… копья!!!

— Что копья? — не понял Эрай.

— Эрл, посмотрите какие у них копья!!

Молодой кард непонимающе уставился в сторону приближающегося отряда и обомлел. Длинные, почти в руку размером, наконечники копий блестели алым светом в лучах заходящего солнца.

— Не может быть, — пробормотал он. — Агроны!! Откуда!?

Эрай быстро снял щит с крюка и опустил забрало шлема. Хогрунд услышав щелчок захлопывающегося забрала, довольно рыкнул и полоснул когтями передней лапы по дороге, оставив на земле глубокие борозды.

— Мой кард, не хочу вас отговаривать, но если мы вступим в бой, то вы не выполните порученную вам миссию.

Эрай покосился на хранительницу, затем перевел взгляд на приближающихся воинов и, коротко кивнув, впечатал шпоры в бока хогрунда, развернув его прочь с дороги. Они уже порядком удалились, когда агроны, наконец, опомнились и пустились в погоню. Их отряд развернулся цепью, устремившись вслед за убегающими. Впрочем, Эрая это не слишком взволновало, их хогрунды быстро оторвались от преследователей, оставив тех далеко позади. Больше всего юношу мучил вопрос: как военный отряд агронов смог вообще здесь оказаться? Границы с Северным морем усиленно патрулировались, да и чтобы добраться сюда им пришлось бы преодолеть не одну сотню лиг, а незамеченными это сделать было бы просто не реально. Оставалось только предположить, что агроны пришли из земель прилегающих к Хонтайскому государству, а это уже говорило о многом. Например, о том, что некоторые союзники не так уж и верны заключенным договорам, а приграничные крепости и заставы не настолько надежны.

В спину неожиданно что-то сильно ударило, заставив Эрая непроизвольно уткнуться в загривок своего скакуна. Почувствовав что-то неладное, хогрунд сбился с темпа и, повернув голову, вопросительно посмотрел на хозяина. Молодой кард успокаивающе потрепал скакуна меж ушей и тот, довольно рыкнув, вновь набрал прежнюю скорость. Эрай потрогал место удара, обнаружив приличную вмятину в левой плечевой пластине доспеха. К счастью метательный снаряд не пробил доспех, хотя удар и был довольно болезненный. Эрай бросил взгляд через плечо и выругался. Агроны не думали отступать, они широкой дугой растянулись по степи, пытаясь захватить беглецов в клещи. Оставалось только вновь пришпоривать своих хогрундов в надежде на то, что они более выносливы, чем скакуны преследователей. Меж тем степь кончилась, и мимо замелькали редкие деревья, с каждой минутой сгущаясь вокруг несущихся во весь опор всадников. Агроны опять отстали, и юноша чуток сбавил темп скачки, давая своему Кард-эй-Хару возможность перевести дух. К тому же хогрунд хранительницы стал отставать и даже после того как они сбавили скорость, дышал тяжело, роняя с морды клочья пены. Это было плохо. Эрай вздохнул. Если вновь ускоряться, то он долго не выдержит, а вдвоем на одном скакуне они далеко не уйдут.

Лес неожиданно кончился и Эрай резко натянул повод, заставляя своего хогрунда остановиться. Ай замерла рядом, ласково похлопывая своего тяжело дышащего скакуна по загривку.

Развалины. Мрачные скелеты непонятных зданий, блестящие металлическими ребрами и смотрящие на путешественников темными глазницами оконных провалов. Солнце меж тем практически село и его огненный шар висел над самым краем горизонта, придавая открывшейся картине особую мрачность. Но больше всего Эрая поразила огромная ажурная арка, расположившаяся на окраине разрушенного города. Странная конструкция, словно сплетенная из металлических нитей огромным пауком, она гигантской дугой возносилась ввысь, поражая воображение застывшего в изумлении юноши.

— Что это? — прошептала хранительница.

— Заброшенный город степного народа, — ответил Эрай. — Отец рассказывал, что они воспротивились воли Вершителей и те уничтожили их.

— Уничтожили?

— Ну, так говорится в легендах, — пожал плечами молодой кард. — Это было давно, так что многие даже не помнят, но наш род древний и легенды о степном народе записаны в наших летописях.

— И что там еще говориться? — в голосе Ай слышалось неприкрытое любопытство.

— То, что эти города прокляты и путникам строго-настрого запрещено их проезжать, — буркнул он. — Об этом же даже малые дети знают, чему вас в храме обучали?

— Да нет, о проклятых городах я наслышана, однако нам всегда говорили, что это брошенные поселки демонов, которых изгнал Всевышний. А вот о степном народе я слышу впервые.

— Ну, у этого народа было какое-то название… ах да, эталлы.

— Уверен?

— Да.

— Странно, — девушка замолчала.

Эрай уже хотел было спросить, что ее смутило, как неожиданно хранительница сорвала притороченный к седлу стреломет и, направив в его сторону, выстрелила. Короткая стрела свистнула рядом с плечом, а из-за спины Эрая раздался сдавленный вскрик. Тот успел лишь выхватить меч, как сильный удар вбок чуть не выбил его из седла. Однако второй, направленный в голову, он успел перехватить. Агронский воин что-то крикнул на своем языке и его хогрунд отпрыгнул в сторону. Ай вновь подняла свой стреломет, но Эрай жестом остановил свою хранительницу. Та, молча, пожала плечами и всадила стрелу во второго агронца, все еще пытавшегося подняться после ее первого выстрела.