Чарующая улыбка валькирии

– Все одновременно? Весь «альянс»?

– Марк, мы уже обдумывали тот вариант, что гибель Дагомирова, Иммы и принца связана с Этторе, – Дарио снова посмотрел на монитор в надежде, что увидит там Леону, но комната была пуста. – Прошло столько времени со дня его смерти. Если бы мы что-то упустили, то это уже давно вышло бы наружу.

– Надо учитывать все варианты, – возразил Хьюз. – Я уже проверил всех, кто может мне навредить.

– Я тебя умоляю! – воскликнул Себастьяно. – Он проверил всех! Как можно установить защиту от того, кто тебе неизвестен?

– Моя служба безопасности не сидит на месте, – Марк снова потянулся к бутылке.

– Рад за тебя! Налей мне, пожалуйста. И не нагнетай страх.

– Ладно, убедил, – Марк подал стакан. – Я лишь мечтаю о том, чтобы поскорее вернуться домой. Странно, что в свете нынешних событий Симоне не отменил праздник.

– Считается, что официально он не знаком с погибшими, – ответил Дарио. – Поэтому и траур носить не обязан. В любом случае к нам будет трудно подобраться на этом мероприятии. Симоне, как всегда, решил отпраздновать свой день рождения с большим размахом. Сам посуди, на пять сотен гостей охраны будет в три раза больше.

– По крайней мере, повеселимся в этот вечер. Ведь ваш премьер-министр как никто другой умеет принимать гостей, – со вздохом произнес Хьюз и поднялся. – Я покидаю вас, господа.

Дарио поднялся следом за Марком, подошел к нему и похлопал по плечу.

– Скоро увидимся.

Марк вышел из кабинета. Себастьяно наблюдал за тем, как он быстро садится в машину, и улыбался.

– Ставлю сотню, что следующим будет сеньор Хьюз.

– Хорошо, что свои мысли ты озвучил после его ухода.

Дарио бросил взгляд на монитор. Это не осталось незамеченным для Себастьяно.

– Леона в городе с Алессандро, – усмехнулся он.

Дарио резко отвернулся в сторону. Ему было стыдно за ревность и неуверенность в себе. Чтобы хоть как-то прийти в себя, он сделал несколько глубоких вдохов и улыбнулся. Он вспомнил слова Леоны, которая говорила, что смеющийся человек не может грустить и тем более гневаться. Смех меняет внутреннее состояние, печаль уходит и на ее месте появляется спокойствие. Но как бы Дарио не пытался очистить свою душу от ревности, у него это не получалось. Губы улыбались, а сердце горело мучительным сомнением. Сейчас он как никогда подозревал жену в неверности. Дарио уже не думал о ситуации, происходящей вокруг него и партнеров, мысли были заняты Леоной и тем, где она находится в данный момент.

Он снова подошел к монитору, и глаза его радостно заблестели. Леона сидела у зеркала и снимала с лица косметику. Она казалась спокойной и даже несколько отчужденной, словно оставалась в комнате и одновременно отсутствовала. Движения рук были механическими, она машинально убирала со щек румяна и не задумывалась над тем, что делала. Леона о чем-то размышляла, и Дарио отдал бы многое, чтобы узнать ее мысли.

Себастьяно с интересом заглянул в монитор.

– Вернулась, – сквозь зубы проговорил он и отключил экран. – Дарио, ты отравляешь себя.

– Знаю, – нехотя ответил тот. – Я превратился в параноика. Не думал, что подобное произойдет со мной. Раньше я смеялся над ревнивыми идиотами, которые мучают своих жен подозрениями и везде ищут признаки измены.

Дарио удивленно застыл в кресле оттого, что посмел открыться Себастьяно. Он уже приготовился услышать язвительный смех друга и не менее ядовитую реплику. Но Себастьяно молчал. Он снял пиджак, закатал рукав рубашки и отстегнул протез. Подержал его в здоровой руке, будто оценивал вес, и положил на стол перед Дарио.

Двадцать три года назад Себастьяно стал инвалидом и виновником этого был Дарио. Они отправились на охоту в горах и весело проводили время. Как получилось, что ружье выстрелило точно в кисть, Дарио до сих пор не мог понять. Он только перезарядил его и уже собирался отложить в сторону, как вдруг раздался выстрел. Мелкие свинцовые шарики разорвали и обожгли плоть, раздробили кости. Себастьяно дико закричал, и этот отчаянный крик боли еще долго приходил к Дарио во сне. Почти все предплечье пришлось удалить. Вердикт врачей был неутешительным. Как ни пытался Дарио уговорить их сохранить руку друга, они были категоричны в своем решении. Даже лучший хирург Италии и срочно вызванный из Лондона известный ортопед пришли к выводу, что самым правильным вариантом будет избавиться от изуродованной и не подлежащей восстановлению конечности.

Дарио взял в руки протез. Так близко он не рассматривал его никогда.

– Совершенство, да? – спросил Себастьяно и с наслаждением потер ладонью культю.

Лишь однажды Дарио и Себастьяно говорили о несчастном случае. Это произошло в больнице после того, как Себастьяно очнулся от наркоза. Инстинктивно он дотронулся до раненой руки, но ее не оказалось на месте. Он бросил тревожный взгляд на Дарио и протяжно застонал. А через две минуты сказал спокойным голосом:

– Не вини себя. Но запомни: ты мой должник. Поэтому протезы буду менять за твой счет.

Больше разговоры о потерянной руке не велись. И на охоту они уже никогда не ездили. Зато Себастьяно научился хорошо рыбачить, помогая себе протезом. Но в море выходил один, заявляя, что едет не на рыбалку, а на чистку мозгов. Два дня в окружении воды и неба делали свое дело: он возвращался веселым, посвежевшим и менее злым, чем обычно.

– О чем задумался?

– О том выстреле, – Дарио отложил протез в сторону. – Ни о чем не жалею в своей жизни. Но если бы была возможность вернуться назад, никогда не поехал бы на ту злополучную охоту и тебе запретил бы.

Себастьяно поправил усы над губой и, как показалось Дарио, радостно улыбнулся.

– Верю. А сейчас поговорим о насущном.

Дарио повернулся к Себастьяно и нахмурил лицо. Солнечные лучи мешали видеть ему лицо друга, тогда он потянулся к пульту и нажал кнопку. Жалюзи медленно двинулись вниз, и вскоре комната погрузилась в полумрак. Дарио включил светильник на столе и удовлетворенно кивнул. Теперь ему было комфортно.

– Тотти клянется, что не знает, кто звонил с его номера Дагомирову. Он всю ночь кувыркался со своей любовницей. Звонок был сделан в три часа ночи. Мобильный его лежал рядом с кроватью. Так Тотти говорит. Но мне мало верится в то, что он запомнил, где находится телефон. Если в твоей постели лежит голая баба, сложно обращать внимание на что-то другое, кроме нее.

– А женщина? – Дарио потянулся к бутылке виски. – Тебе налить? Ты смотри, Марк почти все выпил!

– Нет, не наливай. У меня еще есть дела. Хочу, чтобы мысли были ясными. А девица исчезла, на звонки не отвечает. Не поверишь, но Тотти не знает ни ее фамилии, ни где она живет. Только имя. Некая Кьяра.

– Как можно спать с женщиной, о которой ничего не знаешь? – удивился Дарио.

– Кто бы говорил! Все ли ты знал о своих любовницах?

– Ты прав, – засмеялся Дарио и выбросил пустую бутылку в урну для бумаг. – Но я уже и забыл, что у меня когда-то были любовницы. Значит, все, что мы имеем, – это звонок Андрею за несколько секунд до взрыва?

Себастьяно кивнул и стал пристегивать протез к руке. После надел пиджак и направился к двери.

– А где Тотти сейчас? – поинтересовался Дарио, разглядывая спину Себастьяно.

– Плывет к берегам Греции. Баттерфляем, – не оборачиваясь, сказал тот и вышел из кабинета.

В холле он столкнулся с Ильдой. Вернее, Ильда стояла у лестницы, ожидая появления Табо, а Себастьяно не смог пройти мимо, не задев ее.

– Веселый был день, красавица?

Ильда отбросила косу за спину и вежливо улыбнулась. Она знала, что нравится Себастьяно, но держалась от него на расстоянии. На все ухаживания не обращала внимания, на комплименты не реагировала. Подобное поведение раздражало Себастьяно, так как он не привык к отказам женщин. Однако Ильде он прощал холодность и равнодушие. Черноволосая и белокожая подруга жены Дарио привлекала его, и тем не менее он относился к ней весьма настороженно. Себастьяно чувствовал тайну: Ильда была слишком закрытой для всех, ни с кем кроме Леоны и Табо не общалась, вела себя учтиво, но отстраненно. Себастьяно видел, что Ильда умеет гармонизировать настроение Леоны. Ее присутствие делало Леону более уравновешенной и спокойной. Она усмиряла пылкий темперамент подруги, делая это мягко и ненавязчиво. Подобные отношения между женщинами были редкостью. Это не давало покоя, так как в женскую дружбу Себастьяно не верил. С таким же напряженным вниманием он относился к Табо, который обожал Леону. Они вели себя как брат и сестра, что весьма смущало сеньора Корти. Столь тесная связь настораживала его. Себастьяно тщательно проверил биографии всех троих, прежде чем впустить на «Вилла Анна». Не найдя ничего особенного в их прошлом, Себастьяно успокоился, и все же непонятное чувство тревоги появлялось внутри, когда он смотрел в черные глаза Ильды.

– Чезаре уже рассказал мне о ссоре Мауро и Леоны, – сказал Себастьяно.

Ильда молчала.

– Я жду объяснения.

– Комментарии излишни, – Ильда наклонила голову вперед. – Но, если тебе любопытно, расспроси Мауро.

– Думаю, сообщать мне Дарио о том страстном поцелуе или нет?

Себастьяно подошел к Ильде и навис над ней. Она не сдвинулась с места, лишь передернула плечами недовольная этой опасной близостью.

– Сам решай.

– Естественно, я скажу.

– Не сомневалась в этом, – Ильда выставила руку вперед и оттолкнула Себастьяно. – Старый кобель, – прошипела она. – Найди себе подругу по возрасту.

– А твоя хозяйка не брезгует стариками, – злобно сверкнул глазами Себастьяно.

– Леона мне не хозяйка.

– Конечно, как и мне Дарио.

ГЛАВА 10

Альдо Кондотти и Карло Моретти ужинали в главной столовой особняка Карло. Этой комнатой пользовались только в случае приема официальных гостей или если повод был особенным. Повседневные обеды и ужины накрывались в маленькой «зеленой» столовой, примыкающей к кухне. А «зеленой» она называлась, потому что в любое время года утопала в цветах. И хотя по размерам «зеленая» столовая нисколько не уступала главной, она все же считалась маленькой. Уютная из-за обилия растений, создающих впечатление будто находишься в оранжерее, эта была любимая комната Альдо. Здесь он забывал, что находится в тщательно охраняемой зоне. Из окон столовой не был виден высокий каменный забор, как из остальных комнат, наоборот, открывался вид на небольшой фруктовый сад. Весной и летом деревья наполняли чарующими ароматами весь дом. Карло специально поселил Лука в комнату, окна которой выходили в сад, чтобы сладкие запахи проникали внутрь и не давали Лука забыть о том, что мир продолжает жить. Альдо с благодарностью посмотрел на Карло и тот нахмурился, так как не понял причины столь мягкого взгляда.

– Что-то не так? – спросил Карло.

– Я больше люблю ужинать в «зеленой» комнате.

– У нас праздник, – напомнил Карло. – «Зеленая» комната не годится для торжеств.

Альдо кивнул и уставился в тарелку. Сегодня у Лука был день рождения, но Карло и Альдо отмечали его тридцатипятилетие в одиночестве. Лука никогда не обедал с ними. Он стеснялся того, что не мог есть самостоятельно и вынужден был пользоваться помощью сиделки. Сначала он и перед ней испытывал смущение, но веселая и искренняя Кьяра показала Лука, что в ее присутствии ему не нужно быть застенчивым и испытывать неловкость из-за своей беспомощности. Пожалуй, только с ней он чувствовал себя полностью свободным. Впрочем, был в жизни Лука еще один человек, который наполнял его душу радостью, но Альдо испытывал страх, когда он находился рядом. Даже весельчак Карло умолкал, глядя в его спокойное и непроницаемое лицо. Этот человек никогда не улыбался. Казалось, его губы и глаза давно забыли о том, что могут искрить счастьем. Они застыли и превратились в бесстрастную маску, которая и влекла и отталкивала одновременно. Альдо понимал, что на то есть особые причины, но всякий раз в присутствии этого человека содрогался от холода, буквально исходящего от него. Лишь единожды Альдо увидел признаки жизни на его лице, когда тот склонился перед Лука и дотронулся пальцами до обожженных щек. В глазах посетителя заблестели слезы, и Альдо почти выбежал из комнаты, потому что воздух в ней наполнился немым криком жалости и боли, а это было невозможно вынести от столь сильного человека.

В столовую вошла Кьяра – сиделка Лука. Она молча остановилась у стола, дожидаясь, когда на нее обратят внимание. Но Карло, казалось, забыл обо всем, настолько был поглощен оценкой восхитительной телятины и вина.

– Слушаю тебя, Кьяра, – он отложил приборы в сторону.

– Лука поужинал, – отчиталась женщина. – Я отвезла его на террасу и подала херес, как вы пожелали. Он просил сказать, что будет ожидать вас там.

Альдо поднялся после этих слов, но Кьяра с улыбкой покачала головой.

– Не торопитесь, сеньор Кондотти. Пусть Лука побудет некоторое время в одиночестве. Это его просьба.

– Правильно, – сказал Карло и кивком головы отпустил Кьяру. – Трапезу нельзя прерывать, тем более такую значимую.

Он поднял бокал с вином и салютовал Альдо. Тот тихо засмеялся и так же поднял бокал.

– За Лука, – произнес он. – Отличное вино, – добавил он, зная, что это понравится Карло, который был известным на весь Рим знатоком и коллекционером вин.

– Значит, я угодил твоему вкусу? – спросил Карло и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вино может составить безупречный вкусовой ансамбль с каким-нибудь блюдом. Но здесь важно правильно подобрать напиток. В случае неудачи гармония будет нарушена: еда потеряет вкус, а вино перестанет быть источником наслаждения и превратится в обычное пойло.

– Конец фразы мне особенно понравился, – сказал Альдо и сделал глоток. – Мои рецепторы поют дифирамбы.

– Ха! – Карло прищурил глаза. – Напиток богов могут оценить только боги.

Альдо притворно-угодливо склонил голову, и Карло рассмеялся подобному театральному раболепию.

– Ах, Альдо, ты неправильно выбрал профессию. Думаю, что на подмостках ты смотрелся бы намного эффектнее. Хотя что я говорю? Реальный мир завораживает своей игрой гораздо больше, чем театр. Знаешь, можешь идти к Лука. Вижу, тебе не терпится увидеться с ним. Я подойду позже.

Альдо в который раз удивился проницательности Карло. Не говоря ни слова, потому что это было бы лишним, он поднялся и направился к двери, но потом вернулся и прихватил бокал с вином.

– Не помешает, – сказал он. – Вкус у тебя действительно отменный, сеньор Моретти. Не удивлюсь, если в прошлой жизни ты был богом виноделия.

– А ты тот еще льстец, – заулыбался Карло, но остался довольным похвалой.

Солнце убежало с террасы и спряталось в ветвях деревьев. Альдо тихо остановился на ступенях и несколько минут наблюдал за Лука, который осторожно держал нетронутую рюмку хереса в руке и прислушивался к звукам вокруг него. Альдо затаил дыхание, стараясь не выдать своего присутствия, но вдруг понял, что Лука уже слышал его шаги. Он обладал прекрасным слухом, а его память на запахи изумляла еще больше. Недаром говорят, если теряешь одно из чувств, остальные мобилизуются и поражают своей остротой. Лука был слепым, зато слышал потрясающе.

– С днем рождения, – сказал Альдо и поставил бокал на столик.

– Спасибо, Альдо, – ноздри Лука вздрогнули, пытаясь уловить аромат вина. – Из лучших запасов Карло. Где он, кстати, сам?

– Скоро будет. Наверняка отдает распоряжения, чтобы сюда принесли десерт.

Обожженные губы Лука растянулись в улыбке.

– Не знаю ни одного человека, который так же любил бы сладкое. Хотя, нет. Знаю.

Альдо понял, о ком говорит Лука, и нахмурился. Они замолчали, думая каждый о своем. Альдо вспомнил холодные глаза этого человека, а Лука пытался воскресить в памяти ощущение от прикосновения его теплых рук. Такими задумчивыми их застал Карло. Тишина на террасе заставила его остановиться. Он внимательно посмотрел на Альдо и поразился мужественности его лица. Хотя его нельзя было назвать красивым из-за выдающегося вперед носа и огромных грустных глаз, оно все же притягивало к себе внимание. Серьезный и сосредоточенный Альдо вызывал симпатию у каждого, с кем общался. И Карло он, несомненно, нравился. Его мощная, крупная фигура внушала доверие. Грубоватый, но приятный на слух голос заставлял прислушиваться к его словам. Пожалуй, на данный момент, Альдо был для Карло единственным близким человеком, не считая Лука. С ним Карло чувствовал себя в безопасности. В присутствии Альдо он был самим собой, а это ощущение открытости и искренности Карло ценил наиболее всего.

Альдо повернулся к Карло.

– До сих пор не могу понять, почему ты решил привлечь к делу Кьяру. Может, было бы лучше, если бы эту работу выполнил кто-нибудь другой?

– Тех, с кем живешь, легче контролировать, – ответил Карло и отодвинулся в сторону, так как мимо него провезли тележку со сладостями. – Кроме того, Кьяра красива и умна. Она не задает лишних вопросов и прекрасно относится к Лука. Она хорошо выполнила свою работу. Ни Тотти, ни Аскари не знают, кто она и на кого работает. Или ты в ней сомневаешься?

– Нет. Если вы оба настолько ей доверяете, то я согласен с вашим решением.

– Лука, ты будешь кофе? – спросил Карло.

– Разумеется.

Карло осторожно поставил блюдце с чашкой в левую руку Лука, а правую поднес к чашке, чтобы тот пальцами нащупал крохотное ушко.

– Мне доложили, что час назад Хьюз уехал от Аскари, – сказал Карло.

– Где он поселился? – поинтересовался Альдо.

– В «Majestic Roma». С момента приезда он вышел из номера лишь однажды. Не смог пропустить встречу с Дарио.

– Представляю, как они нервничают, – оскалился Альдо. – Знаете, я ничего не желаю, кроме того, чтобы все скорее закончилось.

– Первую часть плана мы выполнили. Остались еще две, – Карло положил руку на плечо Лука и слегка потряс. – Ты молчишь сегодня. И от этого мне становится грустно.

На террасу вышел охранник. Он протянул вперед огромную корзину белых лилий.

– Доставил посыльный.