Том 19. Письма 1875-1886

Милая и дорогая Юлинька!

Я очень виновата, что Вам не ответила на Ваше письмо, которое я от Вас получила, мне совершенно не было времени писать, потому что мама была больна и всё домашнее было на моей обязанности; даже Михаил Михайлович Дюковский прочел мне большую нотацию по поводу того, что я Вам не пишу. Я вчера с ним целый вечер раскладывала и гадала на карты, хотя я не умею, про Вас, и у нас выходило очень хорошо, и мы были вполне довольны. В Москве тоже погода хороша, много катаются на Кузнецком Мосту. Время я провожу не очень весело, только раза три была в Большом театре, видела «Жизнь за царя». Мне эта опера очень понравилась. Очень жаль, что Вы так нескоро приедете, я за Вами очень соскучилась. Все молодые люди благодарят Вас за поклон и также кланяются Вам. Меня очень просил Михаил Михайлович, чтобы я Вам написала поклон. Кланяются Вам мама, папа, тетя, также и я.

Потрудитесь передать поклон Дяде, Тете*, Ивану Ивановичу, Анне Николаевне.

Целую Вас несчетное число раз.

Остаюсь любящая Вас

Маша Чехова.

Не сердитесь на меня, если я Вам долго не буду писать.

Не забывайте о господи тмм…

Совсем забыла. Передайте поклон и поцелуйте Марию Ивановну и Александру [Ивановну] Михаиловну.

Извините, что так нехорошо написала по рассеянности.

Рукой Д. Т. Савельева:

Известный Вам будущий практик в городе Шуе. Dr. мед<ицины> Дмитрий Тимофеевич Савельев.

Рукой В. И. Зембулатова:

Известный Вам будущий земский врач в Области Войска Донского Миусского Округа В. И. Зембулатов.

Коробова нет дома, будущего д-ра медицины: в Вятке.

Имею честь засвидетельствовать глубочайшее почтение и т. д.

Таганрогский мещанин

А. Чехов.

О, господи, кхм*…пора ехать в Житомир*. Я уж готов.

Кравцову Г. П., декабрь 1879*

16. Г. П. КРАВЦОВУ

Конец декабря 1879 г. Москва.

Глубокоуважаемый Гавриил Павлович!

Имею честь я, Антон Чехов, поздравить Вас и всё Ваше уважаемое добрейшее семейство с Новым годом и пожелать Вам всего лучшего. Как Вы поживаете? Я поживаю хорошо: сыт, одет, здоров. Поклон Наталье Парфентьевне, мальчикам*, Вашим двум девочкам, Зое и Нине, и лесу. Потрудитесь передать поклон Пете* и напомнить ему о моем грешном существовании. В Москве весело. Если хотите осчастливить строчкой, то пишите в университет. Полный приятнейшего воспоминания о Вашем радушнейшем гостеприимстве, имею честь быть покорнейший слуга

Чехов.

Господам Цветковым* поклон. Если хотят, чтобы я выслал им семян, то пусть пришлют письмо с обозначением имен и количества семян. Кстати, не нужно ли Вам цветочной дребедени? Могу выслать. Паве поклон. Я от него осенью имел удовольствие получить письмо*.

1880

Чеховым Н. П. и И. П., 28 апреля 1880*

17. Н. П. и И. П. ЧЕХОВЫМ

28 апреля 1880 г. Москва.

Рукой Ал. П. Чехова:

Косой[12] Padr’ушка!

Косой Редактор косого «Будильника» Николай Петрович Кичеев просит тебя сотрудничать у него в качестве художника. Он видел твои работы в «Бесе» и, узнав, что это твои, убедительно просит тебя пожаловать к нему, как только ты приедешь. Я сказал ему, что просьбу его тебе передам, но что ты едва ли будешь в косом состоянии предложить ему свои услуги, потому что у тебя <…>[13] <отве>тил, что твои условия стеснить его не могут. О чем тебя и уведомляю. Сейчас я держал экзамен, получил 5 и еду с Алтоном и, может быть, с Новашиным в Сокольники распить пуншем косую бутылочку коньячку № 197.

Жалею, что тебя косого нет с нами.

Твой Алекс. Chandler?

Поклон Иоанннннннннннннннну по количеству буквы «н». Фылипыпыпыпп. Любезнейший Николай Павлович!

Ты поручил мне идти к Аванцо за деньгами* для матери и для заключения надлежащих условий, но вместе с сим ты был толиким быком, что не оставил мне доверенности в виде: «Подателю сего и прочее». Будучи уверен, что ты пришлешь сию доверенность, остаюсь твой доброжелатель и благодетель, брат твой строгий, но справедливый.

А. Чехов.

Вместе с тем уведомляю тебя, косой* Иван Иванович Приклонский и косой Иван Иванович Лядов и косой Иван Иванович Лобода и косой Иван Иваныч Енякин и косой Чехов, что по анатомии я получил 3 (sic!), а по немецкому у Юлия Цезаря Ф.* 4.

А. Чехов. Дорогой брат Иван Павлович!

Честь имею поздравить тебя с Новым годом* и с новым счастьем и пожелать тебе всего лучшего. Дай бог тебе впоследствии быть счастливым, а главное — быть протоиереем. Ты извини меня, что я тебе так долго не писал; сам знаешь, времени не было: переулки солил* да в целомудрие кремертартара молотком лампу вбивал*. Кланяйся от меня астраханскому городскому голове и скажи ему от меня, что я на его жену недоволен за то, что Мариуполем нельзя намазывать смычок, как канифолем. Армяне и павлиновые перья с присвистом и без оного тебе кланяются и благодарят тебя за распущение гирь небесных и колокольный треск. А затем, пожелав тебе всего лучшего и хорошего, остаюсь твой брат, написавший эти щелочные и санитарные строки,

А. Чехов.

Братья, будем целомудренны, как римляне!!!

Камбуровой Л. А., 17 сентября 1880*

18. Л. А. КАМБУРОВОЙ

17 сентября 1880 г. Москва.

Уважаемая Любовь Александровна!

Скептик имеет честь поздравить Вас с днем ангела и подносит Вам пирог, начиненный всевозможными пожеланиями. Письмо сие пишется по поручению моего худого брата*, который… и т. д. Семья Вам кланяется. Поклон Вашим маститым финансистам-чиновникам Николаю и Иоанну Добчебобчинским*.

Ваш доброжелатель в Вашей ливрее

А. Чехов.

Николай Чехов.

17-е.

На обороте:

Г-же Любови Александровне Камбуровой.

     Полицейская ул., дом Себовой,

         г. Таганрог.

Лядовой Ю. И., 21 сентября 1880*

19. Ю. И. ЛЯДОВОЙ

21 сентября 1880 г. Москва.

Многоуважаемая Юлия Ивановна!

Воспользовался благоприятным случаем, выхватил у Марьи это письмо и спешу засвидетельствовать Вам мое глубочайшее почтение. Мы все вломились в амбицию. Вместо Ивана Ивановича с Юлией Ивановной, мы видели только одного Ивана Ивановича. Бог Вам судья, гррррафиня! Приезжайте скорее к нам; у нас весело, как никогда. У нас торжество теперича неописанное. Наш первый благоприятель, украшение нашей компании, Мишель Дюковский получил орден Станислава 3-ей степени, чего ради мы подскакиваем до небес и не знаем, когда будет конец нашей радости. Кланяются Вам мои великие братцы. Поклон Ивану Ивановичу нижайший. Дядюшке и Тетушке* передает поклон Ф<едосья> Я<ковлевна>. Будьте здоровы и не забывайте, что у Вас есть покорнейший слуга

А. Чехов

Больных делов мастер.

Ах Вы женщины, женщины!!! Непостижимый вы народец! Вы везде постараетесь выкопать что-нибудь. Вот я скажу Дюковскому, что написала про него Вам Марья!* Adieu!

Камбуровой Л. А., до 23 сентября 1880*

20. Л. А. КАМБУРОВОЙ

Сентябрь, до 23, 1880 г. Москва.

Образованнейшая и лютейшая Любовь Александровна!

Смотрю, мой худой и косой брат к Вам пишет. Дай, думаю себе, и я напишу, а кстати и засвидетельствую свое нижайшее, глубочайшее и т. п. Вы написали упомянутому брату длиннейшее письмо и в оном письме не обратили на Вашего непослушного, но покорнейшего слугу никакого внимания. Нехорошо так делать, Милостивая Государыня, мадмуазель Камбурова, я от Вас этого никак не ожидал. Разве я обидел Вас чем-нибудь? Ругал Вас чем-нибудь, бил Вас? Или что подобное непотребное учинял? Впрочем, бог с Вами. Если желаете искупить свою вину, то передайте мой поклон дяде, тете и Гавриилу Парфентьевичу, каковым лицам считаю за счастье пожелать всего лучшего.

Как ужасно пахнет Ваше любезное письмо, страсть! Значит, Кольке и письмо и духи, а мне ровно ничего. А Вы бы лучше, если Вы добрая барышня (которой желаю поскорее сделаться барыней), сделали бы так: Николке прислали бы письмо, а мне духи, и все были бы довольны. Насчет сияния Липочки ничего не скажу. Пусть себе сияет во славу божию. Если любит, то сечь нужно. Есть постарше ее девицы и то не любят. Впрочем, ежели замуж хочет, то не препятствую, пущай выходит. Котику*, за которым увивался некогда некакий двуногий и косой кот… мое почтение. Поклон министру финансов Николаю Александровичу (взяточнику) и Ивану, который не заслужил еще, чтобы его звали по батюшке.

При одной мысли потерять Ваше благорасположение у меня волосы становятся дыбом… Знайте, несчастная раба хандры, что у Вас в Москве есть покорнейший слуга, готовый почистить Ваш давно не чищенный самовар.

А. Чехов.

Рукой Н. П. Чехова:

Мама просит меня передать Вам низкий поклон, сестра тоже. В будущем году, если не буду за границей, буду у Вас. Помните, как Гаврила Парфентьевич воевал своей соломенной шляпой с семечками? Погода у нас в полном смысле дрянь: холодно и уже 4 дня идет дождь. Денег получил меньше, чем думал получить, живя в Т<аганро>ге. Теперь хожу нищим. Антон кланяется бабам и девчонкам, говорит, что забыл написать. Если бы Вы знали, как меня здесь встретили по приезде с юга! Такой встрече позавидовали бы и Вы, душа моя.

Извинитесь за меня, бога ради, перед Людмилой Павловной за несвоевременное поздравление мною ее с ангелом. В святцы я не смотрю — незачем.

Филевскому П. П., 27 октября 1880*

21. П. П. ФИЛЕВСКОМУ

27 октября 1880 г. Москва.

Москва. 80 27/X года.

Уважаемый Павел Петрович!

Беру на себя смелость опять беспокоить Вас просьбой*: извинить меня за беспокойство и написать мне, получили ли Вы стипендию?* В этом году я не получал еще стипендии*. Что это значит? В положении нахожусь в сквернейшем. Ваш ответ покажет мне, один ли я или все мои товарищи по стипендии претерпевают то же самое, что и я. Я послал в управу прошение*, но ответа не получил еще. Не слышали ли Вы чего-нибудь? Напишите, за что я Вам буду очень благодарен. Кланяется Вам Зембулатов. Будьте здоровы, счастливы и не забывайте, что у Вас есть покорнейший слуга

А. Чехов.

Адрес: Москва. Грачевка, д. Внуковой. Ан. П. Чехову.

Поклон моим товарищам по гимназии.

Закорюкиным Н. А. и Л. С. и др., 25 декабря 1880*

22. Н. А. и Л. С. ЗАКОРЮКИНЫМ и И. И. и Ю. И. ЛЯДОВЫМ

25 декабря 1880 г. Москва.

Чехов № 3 имеет честь и удовольствие поздравить уважаемых Дядюшку, Тетушку, Ивана Ивановича и Юлию Ивановну с праздниками и пожелать всего хорошего. Это поздравление и пожелание имеют силу и на 1-е января 1881 г.

А. Чехов.

80 25/XII год.

1881

Чехову Ал. П., март 1881*

23. Ал. П. ЧЕХОВУ

Март, не ранее 6, 1881 г. Москва.

Александр!

Я, Антон Чехов, пишу это письмо, находясь в трезвом виде, обладая полным сознанием и хладнокровием. Прибегаю к институтской замашке, ввиду высказанного тобою желания с тобой более не беседовать. Если я не позволяю матери, сестре и женщине сказать мне лишнее слово, то пьяному извозчику не позволю оное и подавно. Будь ты хоть 100 000 раз любимый человек, я, по принципу и почему только хочешь, не вынесу от тебя оскорблений. Ежели, паче чаяния, пожелается тебе употребить свою уловку, т. е. свалить всю вину на «невменяемость», то знай, что я отлично знаю, что «быть пьяным» не значит иметь право <…> другому на голову. Слово «брат», которым ты так пугал меня при выходе моем из места сражения, я готов выбросить из своего лексикона во всякую пору, не потому что я не имею сердца, а потому что на этом свете на всё нужно быть готовым. Не боюсь ничего, и родным братьям то же самое советую. Пишу это всё, по всей вероятности, для того, чтобы гарантировать и обезопасить себя будущего от весьма многого и, может быть, даже от пощечины, которую ты в состоянии дать кому бы то ни было и где бы то ни было в силу своего прелестнейшего «но» (до которого нет никому дела, скажу в скобках). Сегодняшний скандал впервые указал мне, что твоя автором «Сомнамбулы» воспетая деликатность ничего не имеет против упомянутой пощечины и что ты скрытнейший человек, т. е. себе на уме, а потому…

Покорнейший слуга А. Чехов.

Крамареву С., 8 мая 1881*

24. С. КРАМАРЕВУ

8 мая 1881 г. Москва.