Том 19. Письма 1875-1886

Антон Павлович Чехов

Полное собрание сочинений в тридцати томах

Том 19. Письма 1875-1886

А. П. Чехов Портрет работы Н. П. Чехова. 1884 г.

От редакции

Настоящим томом открывается вторая серия Полного собрания сочинений и писем А. П. Чехова.

Письма Чехова представляют собой одно из самых значительных эпистолярных собраний в литературном наследии русских классиков. Всего сохранилось около 4400 писем, написанных в течение 29 лет — с 1875 по 1904 год.

Двенадцать томов серии — это своеобразное документальное повествование Чехова о своей жизни и о своем творчестве. Вместе с тем, познавательное значение чеховских писем шире, чем их биографическая ценность: в них бьется пульс всей культурной и общественной жизни России конца XIX — первых лет XX века.

Тематика эпистолярного наследия Чехова многообразна: дневники путешествий, иногда очень подробные; календари работы над произведениями (особенно тщательно зафиксированы этапы создания некоторых пьес); события личной жизни; литературные связи — с писателями, редакторами, издателями; общение с театральными работниками, актерами, композиторами, художниками; отклики на общественные, литературные и театральные явления; отзывы о критике; советы начинающим авторам.

Особый интерес представляют высказывания Чехова по эстетическим вопросам. Это мысли о задачах литературы, о своеобразии мышления художника и о его идейной позиции, о связи авторского отношения к предмету с читательским восприятием, суждения о поэтике повествовательных и драматургических произведений. Постоянный интерес к этим вопросам придает эпистолярному собранию Чехова характер незаменимого автокомментария к его творческому наследию.

Чеховские письма являются образцом эпистолярного жанра; они не уступают по совершенству языка его художественным произведениям и, подобно им, способны доставлять подлинное эстетическое наслаждение.

При жизни Чехова публикации его писем были редкими и случайными. В 1904–1905 годах, после смерти писателя, в печати стали часто появляться его письма, преимущественно в мемуарной литературе.

Отдельным изданием они впервые вышли в 1909 году: Письма А. П. Чехова. Собраны Б. Н. Бочкаревым. М., 1909. Вскоре был издан другой сборник: Собрание писем А. П. Чехова под редакцией и с комментариями Владимира Брендера. Вступит. статья Ю. Айхенвальда. М., 1910.

В 1912–1916 годах появилось фундаментальное издание писем, подготовленное М. П. Чеховой: Письма А. П. Чехова, тт. 1–6. М., 1912–1916 (в 1913–1915 гг. первые три тома вышли в исправленном виде вторым изданием). Это было наиболее полное собрание писем (около 2000).

После Октябрьской революции составлялись новые сборники, дополнившие издание М. П. Чеховой. Были опубликованы письма к разным адресатам в отдельных книгах: Чехов. Новые письма (Из собраний Пушкинского дома). Под ред. Б. Л. Модзалевского. Пг., 1922; Несобранные письма. Ред. Н. К. Пиксанова. Коммент. Л. М. Фридкеса. М-Л., 1927; А. П. Чехов. Неизданные письма. Ред. и вступит. статья Е. Э. Лейтнеккера. Коммент. К. М. Виноградовой, Н. И. Гитович и Е. Э. Лейтнеккера. М.-Л., 1930; А. П. Чехов. Сборник документов и материалов. Т. 1. Подг. к печати П. С. Попов и И. В. Федоров. Предисловие П. С. Попова. Под ред. А. Б. Дермана. М., 1947. Была собрана переписка Чехова с В. Г. Короленко, О. Л. Книппер, А. М. Горьким (см. стр. 302-303 наст. тома).

Новый этап в собирании и публикации писем Чехова связан с подготовкой двадцатитомного Полного собрания сочинений и писем (М., 1948–1951). Здесь в томах XIII–XX помещено 4195 писем.

В дополнение к этому эпистолярному собранию большая группа писем (147) была напечатана в т. 68-м «Литературного наследства» (М., 1960)

Публиковались письма Чехова и в периодических изданиях.

В двенадцати томах серии Писем настоящего издания помещены все известные письма и телеграммы, а также дарственные надписи Чехова на книгах и фотографиях.

Впервые в собрание сочинений включены письма, которые прежде считались утраченными: к историку и социологу М. М. Ковалевскому, журналисту В. М. Дорошевичу, врачу И. Н. Альтшуллеру, переводчице Кларе Бергер. Ни в одно эпистолярное собрание Чехова не входили также письма к парижскому корреспонденту «Нового времени» И. Я. Павловскому, письма к К. М. Иловайской, владелице дома в Ялте, где Чехов жил до окончания постройки его дачи в Аутке. В числе новых адресатов — О. П. Кундасова, близкая знакомая чеховской семьи (печатается единственная уцелевшая записка к ней 1896 г.), М. А. Стахович, известный публицист и знакомый Л. Н. Толстого (телеграмма 1902 г.), писатели А. К. Шеллер-Михайлов, И. К. Кондратьев. Обнаружены также письма к известным ранее адресатам.

Печатаются, большей частью впервые, официальные письма и прошения за 1873–1884 годы, письма в Контору петербургских императорских театров (1896–1897 гг.), неизвестные ранее телеграммы в редакцию «Нового времени» и лично А. С. Суворину (1898–1899). Включены в издание два письма к Ал. П. Чехову и телеграмма к П. А. Сергеенко, приведенные в воспоминаниях адресатов, а также письма, написанные Чеховым совместно с другими лицами.

Письма, автографы которых хранятся в СССР, печатаются по подлинникам, обнаруженным в ряде случаев при подготовке настоящего издания. Письма из зарубежных собраний печатаются по фотографическим или машинописным копиям; исключение — три письма к М. М. Ковалевскому, автографы которых были предоставлены редакции издания проф. П. Ковалевским (Париж).

В тех случаях, когда автографы утрачены или их местонахождение неизвестно, письма печатаются по сохранившимся копиям или по наиболее авторитетным публикациям. Известно, например, что в шеститомном собрании писем, изданном М. П. Чеховой, некоторые письма были сверены с автографами, ныне утраченными, или с копиями, сделанными самими адресатами.

При подготовке настоящего издания использованы также копии, сделанные М. П. Чеховой и хранившиеся в ее ялтинском архиве (в 1971 г. они поступили в Чеховский фонд Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина).

Письма Чехова печатаются полностью, без купюр (за исключением мест, неудобных для печати).

Размещаются письма в хронологическом порядке, с единой нумерацией во всей серии. Письма, которые писались в течение нескольких дней, помещаются по начальной дате; датируемые приблизительно промежутком в несколько месяцев или лет — по конечной из возможных дат. Письма к разным лицам, написанные в один и тот же день, если их последовательность неизвестна, располагаются по алфавиту адресатов.

Перед авторской датой, вслед за порядковым номером письма и фамилией адресата дается полная редакционная дата с указанием места написания. Все даты приводятся по старому стилю; даты писем, написанных за границей, приводятся также и по новому стилю.

Неточные или ошибочные даты, под которыми некоторые письма значились в прежних изданиях, исправлены; в комментариях приведены обоснования новой датировки. В конце писем приводятся тексты адресов на сохранившихся конвертах, на оборотах открыток и «секреток». Штемпели описываются (в примечаниях) только в тех случаях, когда они дают основание для датировки писем, не имеющих авторской даты. Слова, зачеркнутые в автографе Чеховым, приводятся в комментариях. Однако иногда они даются в прямых скобках в основном тексте — если без них неясно содержание письма. Мелкие исправления и вычеркивания, не имеющие смыслового значения, во внимание не принимаются. Слова, прочитанные предположительно (при нечетко написанном или поврежденном автографе), сопровождаются вопросительным знаком. Все случаи повреждения автографа, создающие невосстановимые пробелы в тексте (зачеркнутые адресатом или другими лицами слова и строки, но поддающиеся прочтению, вырезанные или оторванные части автографа и т. д.), оговариваются в подстрочных примечаниях. Слова, написанные Чеховым сокращенно, дополняются в редакционных скобках < >, кроме общепринятых сокращений (руб., коп., губ. и т. д.) или сокращений, допускающих несколько вариантов прочтения. Очевидные описки исправляются без оговорок — за исключением описок в авторских датах.

Примечания Чехова печатаются в конце соответствующих писем и обозначены звездочками. Редакционные примечания к тексту писем, а также переводы иноязычных слов и выражений печатаются петитом в подстрочных сносках, обозначенных цифрами. Иноязычные тексты, требующие пояснений, приводятся в комментариях к письмам. Не дается перевода общеупотребительным словам и выражениям типа: minimum, à la, merci, crescendo.

Пометы других лиц на автографах писем Чехова приводятся в комментариях лишь в тех случаях, когда они поясняют содержание письма или имеют биографическое значение.

Письма печатаются по современной орфографии и правилам современной пунктуации.

При этом сохраняются индивидуальные особенности правописания Чехова, играющие стилистическую или смысловую роль: прописные буквы в наименовании родственников («уважаемых Дядюшку, Тетушку», «поклон Мамаше», «Дражайший Брат Миша!»; намеренно искаженные написания («Как ви наивны», «не дадуть», «папаше и мамаше кушать нада», «Сашаъ»); написания имен собственных (Михаилович, Иваныч, Сергевна); непоследовательность в склонении украинских фамилий на о. Воспроизводятся авторские архаические, просторечные грамматические формы и встречающиеся в ранних письмах южноруссизмы (затрогивать, похристоваться, нет время, выглядываю франтом, скучать за…, не иметь право); в частности, сохраняется архаическое для настоящего времени раздельное написание за сим: местоимение это для Чехова еще не утратило полноценности своей семантики (ср. употребление этой формы без предлога). Сохранены характерные особенности чеховской орфоэпии вне зависимости от того, являются ли они индивидуальными или восходят к приметам эпохи: сурьезный, махенький, чернилица, грыбы, портфейль, акушёрка.

В противоположность этому не сохраняются те особенности чеховского написания, которые представляют собой несущественные, мелкие черты его произношения и орфоэпических особенностей эпохи (прийдется, приймите, лекарьский, возьня, нечайно, выграть) или вообще не отражают чего-либо специфического в этом произношении, являясь условностью письма, например: пожалуста (исключительно последовательное — с гимназических лет до конца жизни выдерживаемое написание), под устцы, извощик.

Не сохраняются такие особенности пунктуации, как обособление (восходящее к традиции эпохи) обстоятельственных оборотов в начале предложения («После твоего ответа, я быстро перепишу начисто…») и запятая перед союзом или в разделительном значении. Вводятся запятые в сравнительных оборотах со словом как и при обращениях и кавычки для названий.

Авторские интонационные знаки препинания, однако, сохраняются.

Официальные бумаги и прошения даются в приложениях к томам. Дарственные надписи Чехова на книгах и фотографиях собраны в заключительном, двенадцатом томе.

Сведения о несохранившихся и ненайденных письмах Чехова систематизированы в виде аннотированных перечней, помещаемых в каждом томе. Сведения эти извлечены из писем Чехова и его корреспондентов (письма последних в большей своей части не опубликованы), из переписки третьих лиц, воспоминаний и других источников.

Комментарии к письмам состоят из текстологической справки и историко-литературных пояснений. Указываются письма адресатов, на которые отвечает Чехов, их ответные письма; цитируемые в комментариях отрывки из этих писем, в том числе и опубликованных, сверены с автографами.

При комментировании писем к родным использованы сведения, имеющиеся в пояснениях М. П. Чеховой к шеститомному изданию писем и в сохраненных ею рукописях примечаний к письмам (ГБЛ), а также факты, которые она сообщила редакции двадцатитомного собрания сочинений и писем. Учтены также материалы собрания С. М. Чехова (частично переданы в ЦГАЛИ) и сведения, сообщенные им лично при подготовке первых томов настоящей серии.

Каждый том писем заключают указатели: писем по адресатам; произведений Чехова, упоминаемых в письмах и в комментариях к ним; имен и названий, упоминаемых в письмах Чехова (аннотированный). Аннотации к адресатам составляются более подробно, включая сведения о переписке Чехова с данным лицом.

В последнем, двенадцатом томе писем помещен сводный указатель имен.

Письма

1875

Чехову Ал. П., июль 1875*

1. Ал. П. ЧЕХОВУ

Июль (?) 1875 г. Таганрог.

Рукой Н. П. Чехова:

Дружище Саша!

На письмо и на просьбу твою я отвечаю: В городе у нас так тихо, так смирно, что я и не ожидал после спектакля. Товарищи почти все разъехались, и представь, будучи в гимназии за свидетельством, я раскрыл книгу, в которой было написано, куда кому ехать из товарищей, то оказалось, что все едут в Петербург или в Харьков, а в Москву только 2-е — Алдырев и Буланцев!!! Гаузенбаум говорит, что если бы мы поехали в Москву 3-е, то нашли бы себе квартиру меблированную с самоваром о 2-х комнатах за 10 или 9 р., след., 3 руб. с человека. Необходимо поехать с ним, тем более, что мы не знаем Москвы ни в зуб. Приезжай, брате, поскорее, ни о чем не заботься и не мори себя твоими странностями (чай), а с божьею помощью и благословением родителей наших укатим! Я послал в Москву письмо в Училище жив<описи>, ваяния и зодчества г-ну Трутовскому (инспектору). А у нас тихо, ничего не слышно, живем припеваючи, поскорей же приезжай.

Твой Н. Чехов.

Мама хотела прислать тебе телеграмму, чтоб раньше выехал.

Н. Чехов.

Желаю tibi optimum et maximum[1].

А. Чехов.

1876

Чехову Ал. П., 9 марта 1876*

2. Ал. П. ЧЕХОВУ

9 марта 1876 г. Таганрог.

Mein lieber Herr!

Ich war gestern im Hause Alferakis auf einen Konzert, und sah dort deine Marie Feist und ihre Schwester Luise[2]. Ich habe eine открытие gemacht[3]: Luise ревнует dich[4], к Marie und наоборот. Sie fragten mich von dir[5], поодиночке, наперерыв. А was ist das? Du bist ein Masurik, und es hat nichts mehr, mein lieber Herr Masepa. Ich schicke dir den «Saika». Lese und bewundere dich[6].

А. Чехов[7].

Bilet na konzert professora Auera w dome Alferaki gab mir Director[8]. Maria Feodorofna ne poschla tak ja Bilet polutschil i poschel.

A. Tschechof.

Чехову М. М., 7 декабря 1876*

3. М. М. ЧЕХОВУ

7 декабря 1876 г. Таганрог.

Таганрог. 1876 г. 7-го декабря.

Любезнейший Брат Михаил Михаилович!

Я имел честь и удовольствие на днях получить Ваше письмо*. В этом письме Вы протягиваете мне руку брата; с чувством достоинства и гордости я пожимаю ее, как руку старшего брата. Вы первые намекнули о братской дружбе, это с моей стороны дерзость. Обязанность младшего просить старшего о таком предмете, но не старшего; поэтому прошу меня извинить. Но во всяком случае одной из первых моих мыслей, из моих планов — была эта дружба.

Я желал найти подходящий случай, чтоб с Вами короче познакомиться, я мечтал о этом и наконец получил Ваше письмо. В письмах моего отца, матери и братьев* Вы занимали первое место*. Мамаша видит в Вас больше чем племянника, она ставит Вас наравне с дядей Митрофаном Егоровичем, которого я очень хорошо знаю и про которого я буду всегда говорить хорошо за его добрую душу и хороший, чистый, веселый характер. О братьях и говорить нечего. Вы их уже изучили, наверно, и поймете сами. Следовательно, Вы дороги нашей семье. Я изучил Вас по письмам. С какой же я стати буду отставать и не ловить благого случая, чтоб познакомиться с таким человеком, как Вы, и вдобавок я считал и считаю своею обязанностью почитать самого старшего из своих братьев и почитать того, кого так горячо почитает наша семья. Можете судить, как приятно подействовало на меня Ваше письмо.

Я о себе ничего не скажу, разве только что я жив и здоров. Наверно, про меня Вы наслушались много от моей мамаши и в особенности от Саши и Коли. Будьте так добры, передайте от меня поклон многоуважаемой сестре Елизавете Михайловне и брату Григорию Михаиловичу. Скажите им, что на Юге есть у них брат, который собирает коллекцию разнородных писем. Желалось бы, если только возможно, получить от них письма. Я Вас без церемонии попрошу, чтоб Вы мне писали хоть раз в месяц. Будьте так добры, пишите мне по-братски, без церемонии, дабы не существовала какая-то натянутость. Я же, разумеется, от Вас не отстану и, как говорится, «долг платежом красен», буду Вам писать таким же тоном. Когда уже пошло на пословицы, так еще скажу: «Вперед батьки в петлю не суйся». Следовательно, Вам первому нужно начать. Я такая же птица, как и Коля с Сашей.

Примите от меня пожелание всевозможных благ и нижайший поклон, а затем:

Имею честь быть Вас уважающим младшим братом и покорным слугою

А. Чехов.

18 VII/XII 76 года.

Поклон Саше и Коле.

Скажите Саше, что я прочел «Космос»*. Жаль мне Сашу: он не достиг своей цели, прося, чтоб я прочел его. Я остаюсь тем же и по прочтении «Космоса».

Скажите Коле, что его картины еще на Курском вокзале в Москве, пусть пойдет поцелуется с ними. Как вредна эта война! Картины его в ход не пускает!*

На обороте:

М. М. Чехову.

1877

Чехову М. М., 1 января 1877*

4. М. М. ЧЕХОВУ

1 января 1877 г. Таганрог.

Ровно 12 часов, 1877 год. Ночь.

Дражайший Брат Миша!

Я сейчас сделал 2 выстрела: один в забор из ружья, другой в Сашу из-под пера*. Я выстрелил в него тостом: «Пусть твоя математическая слава* и ученость раздадутся, как этот выстрел в сем мире» (но не в том; в том нужны грехи на веса и добрые дела вместо гирь). Какой бы тебе сделать выстрел такой, чтоб ружье осечки не дало? Кладу 2 заряда, и пли! Выстрел удачен! Ружья не разорвало, но перо чуть не поломалось. Раздается треск, и вместе с дымом летят следующие слова прямо в Москву: «Пусть с этим выстрелом рассеются, как дым, все твои невзгоды и пусть придет к ним на смену покой и деньги!» Пью за твое здоровье вместо шампанского кружку холодной воды и бормочу этот тост и пишу это глупейшее письмо. Поздравь, если веришь в Новый год и в его особенности. Как только пробило полночь, я ошибся, следовательно, целый год буду ошибаться, а именно, вместо 1877 года написал в этом письме 1876 год. На Пасху я буду в Москве*, не знаю, будет ли это ошибкой? У меня голова болит, и я носом кручу: в комнате воняет порохом и пороховой дым покрывает кровать, как туман; вонь страшная. Это, видишь ты, мой ученик* пускает в комнате ракеты и подпускает вместе с тем своего природного, казацкого, ржаного, батьковского пороху из известной части тела, которая не носит имя артиллерия. Ракета удачна, и мой ученик смотрит на меня вопросительно: т. е. что я на это скажу? — «Убирайтесь спать, надымил чёртову пропасть. К свиням, к свиням! Спать!» И он видит, что его ракета произвела мало эффекта, и заговаривает об «Ауле полудиких народов». Этак он свою деревню* и своих хохлов называет. В комнате жара, и спать не хочется. Письмо докончу и пойду на улицу (чёрт знает зачем; может быть, и дело найдется). Поклон Грише и Лизе, желаю им всего лучшего. Наши (московские) теперь спят, т. е. теперь, когда я пишу это письмо. Так-то.

Я знаю, что М. Чехов скажет: «Накрутил брат такое глупейшее письмо! Так это у него и здоровенное?» А я вот что скажу:

— Новый год начался для меня писанием к тебе; следовательно, самое первое письмо, к<ото>рое писано было мною в 1877 году, послано на имя Миши. В голову такая чепуха лезет, что сам ничего не разберу. Письмом к Саше я окончил 1876 год, письмом к тебе начал 1877. Брависсимо, дело сделано… пойду стрелять, только не на двор. Пиши, братец, не ленись, если есть время; если нет время, то не прогневаюсь, поелику незлобив есмь, хотя Мамаша (дай ей боже, чего ей хочется) и говорила, что у меня злоба природная и закоренелая. А я же, смиренный раб божий, по злобе своей посылаю ей жестянку алвы. Ваня* тебе не кланяется, потому что я, по его словам, мошенник и могу замошенничать поклон.

Я,

т. е. А. Чехов.

1877 год. 1 январь, половина 1-го.

Ночь. (Не знаю, будет ли день завтра.)

Я послал одно открытое письмо*. Получил ли? Я сейчас прочел письмо это, оно написано очень глупо и вдобавок ломоносовским слогом. Что ж делать?

Чехову М. М., 8 февраля 1877*

5. М. М. ЧЕХОВУ

8 февраля 1877 г. Таганрог.

Милейший Брат Миша!

Извинишь меня, если я немножко задам страху. Получаю я сегодня письмо из Калуги от Саши*, и он, откормленный тобою, или был пьян, или рехнулся. Я это заключаю из его письма, которое имеет следующее содержание: «Отче Антоние! Я гощу там-то и там-то… будь так любезен, приезжайъ в Калугу, чем премного меня обяжешь» и т. д. А на конверте написал: «очень нужное». Разве можно так кормить и поить? Почтенный математик до того наелся, что забыл, что после й не ставится ъ и что мне нельзя теперь никуда ехать, так же как и ему нельзя сделаться индюком. Может быть, он и теперь индюк, но я не знаю, есть ли на нем перья (на мордочке-то пушок есть, это я знаю). А что, если б и Николая накормил бы так и напоил? Что бы тот написал? Тот, вероятно, пригласил бы протанцевать с ним кадриль, забывши различие полов, приличие и расстояние! Опасно их кормить, опасно!

Просьба: пришли, пожалуйста, мне карточку фотографическую твою, брата Гриши и сестры Лизхен (? сразу видно, что я начитался немецких романов). Очень обяжешь. За это я тебе отличного зверя привезу, если приеду. Поклон всем. А кто обещал мне писать? Не старший ли братец, который во всем должен подавать пример младшим? Я и забыл, что теперь пост, чуть-чуть не вкрутил сюда скоромное. Карточки непременно, я знать ничего не хочу.

Напиши, курящий ли ты или нет? Это мне очень нужно. Пиши, пожалуйста, и кланяйся Грише и Лизе. Остаюсь добро желающий Брудер[9], имеющий одну только Швестер[10] и, кроме то<го>, четырех Брудеров родных и двух Брудеров двоюродных и эйне[11] Швестер такую же и имеющий всё, кроме денег и хорошего разума.