Помоги проекту - поделись книгой:
Выйдя в вестибюль, я изучил обстановку. Около выхода Сол и Фриц утихомиривали даму в каракулевом пальто, уже известную мне как миссис Карлайл. Из кабины лифта вышли Ниро Вульф и миссис Милт Орвин. Еще четверо сходили по лестнице: Джин Орвин, полковник Перси Браун, Билл Мак-Наб и мужчина средних лет с пышной копной черных волос. Я остался возле двери в кабинет, чтобы задержать всех четверых на лестнице.
Когда Вульф направился ко мне, к нему бросилась миссис Карлайл и схватила его за руку:
— Я только хотела посмотреть на ваш кабинет! Я хочу уйти! Я не…
Когда она наступала на Вульфа, быстро и бессвязно бормоча, я отметил одну деталь: ее каракулевое пальто было расстегнуто, и под ним свободно свисали концы пестрого шарфа из травчатого шелка. Поскольку по меньшей мере половина женщин на приеме носили такие шарфы, я упомянул о нем только для того, чтобы быть добросовестным и сознаться в том, как я неравнодушен к таким деталям.
Вульф, который за этот день слишком часто сталкивался с женщинами, чтобы остаться невозмутимым, отпрянул в сторону, но миссис Карлайл повисла на его руке. Она была мускулистой и плоскогрудой, как спортсменка, и дело могло дойти до схватки между ней и Вульфом, который весил в два раза больше, чем его противница, и был сильнее раза в четыре, если бы Сол не пришел ему на помощь, встав между ними. Это не сделало ее менее красноречивой, но Вульф, уже не обращая на нее внимания, подошел ко мне:
— Доктор Воллмер уже прибыл?
— Да, сэр.
Заместитель исполнительного директора вышел из кабинета со словами:
— Мистер Вульф, меня зовут Хоумер Н. Карлайл, и я настаиваю…
— Заткнитесь,— рявкнул Вульф. На пороге кабинета он оглядел собравшихся и язвительно процедил: — Любители цветов… Вы говорили мне, мистер Мак-Наб, об избранном круге искренних и преданных цветоводов. Пфу… Сол!
— Да, сэр.
— Отведи их в столовую и не выпускай оттуда. Не позволяй никому прикасаться к чему-либо возле этой двери, особенно к дверной ручке… Арчи, пойдем со мной.
Он вошел в кабинет. Последовав за ним, я аккуратно прикрыл дверь ногой, не оставив щели, но и не затворив ее полностью. Когда я повернулся, Воллмер мужественно выдерживал хмурый взгляд Вульфа.
— Ну и что? — спросил Вульф.
— Мертва,— ответил Воллмер.— Смерть от удушения.
— Как давно?
— Не знаю, но не больше часа или двух. Два часа — предел, но скорее всего меньше.
Вульф окинул труп на полу все тем же хмурым взглядом и снова повернулся к доктору.
— Отпечатки пальцев?
— Нет. Шею ниже подъязычной кости перетянули какой-то повязкой. Не тугой и не узкой, а чем-то мягким, вроде куска ткани, например шарфом.
Вульф резко повернулся ко мне:
— Ты не сообщил в полицию?
— Нет, сэр.— Я скосил глаза на Воллмера.— Мне нужно кое-что сказать вам.
— Я тоже так думаю.— Он повернулся к Воллмеру.— Вас не затруднит оставить нас на некоторое время? И побыть в передней?
Воллмер колебался: он был явно задет.
— Как врач, вызванный засвидетельствовать насильственную смерть, я здесь больше ни одному дьяволу не нужен. Конечно, я мог бы сказать…
— В таком случае отойдите в угол и заткните уши.
Воллмер так и поступил. Он пошел в темный дальний угол, образованный выступом ванной, зажал ладонями уши и наблюдал за нами.
Я обратился к Вульфу, понизив голос:
— Я сидел здесь, когда она вошла. Либо она была очень перепугана, либо мастерски разыграла спектакль. По-видимому, это все же был не спектакль, и теперь я думаю, что мне следовало предупредить Сола и Фрица. Однако то, что я думаю, уже не имеет никакого значения. В октябре прошлого года женщина по имени Дорис Хаттен была убита, точнее, задушена в своей квартире. Убийцу так и не нашли. Припоминаете?
— Да.
— Она утверждала, что была подругой Дорис Хаттен, находилась в тот день в ее квартире и видела человека, который задушил Дорис, и что сегодня он тоже был здесь. Потом сказала — убийца понял, что она узнала его,— только потому, что была страшно перепугана,— и решила просить помощи у вас, чтобы вы предупредили убийцу, что нам все известно и что ему лучше оставить ее в покое. Нечего и говорить, что я не пошел на это. Я знаю, вы не любите осложнений и предпочитаете отказаться от них, но в конце концов она нащупала мое слабое место, сказав, что получает удовольствие от моего общества, поэтому я считаю правильным передать дело полиции.
— Так сделай это, черт возьми!
Я подошел к телефону и стал набирать номер Уоткинс 9—82—41. Доктор Воллмер покинул свой угол. Вульф не находил себе места. Он нервно расхаживал возле своего стола, а потом грузно опустился в громадное, сделанное на заказ кресло; прямо напротив него на полу лежало тело — после секундного раздумья он состроил гримасу, вскочил на ноги, издал звук, похожий на тот, который испускает раненый вепрь, и, перейдя в другую половину комнаты к книжным полкам, принялся рассматривать их содержимое.
Но даже такое невинное занятие ему не удалось довести до конца. Когда я кончил звонить и повесил трубку, из вестибюля донесся какой-то непонятный шум. Бросившись к выходу, я распахнул дверь и сразу понял, в чем дело. В дверной проем столовой на противоположной стороне вестибюля пытались втиснуться сразу несколько человек. Позади меня к передней бежал Сол Пензер.
Около входной двери полковник Перси Браун одной рукой придерживал Фрица, а другой тянулся к дверной ручке. Фриц, который выполнял обязанности шеф-повара и домоуправителя, как считалось, не был силен в акробатике, но сейчас блестяще опроверг это заблуждение. Упав на пол, он неожиданно схватил полковника за ноги и дернул их на себя.
Через секунду подбежали я и Сол с пистолетом; кроме того, нашу сторону принял тот самый гость с внушительной шевелюрой.
— Дуралей,— сказал я полковнику, когда он сел.— Если ты переступишь порог, Сол подрежет тебе крылышки из этой штуковины.
— Естественная реакция,— с каким-то особым выражением произнес черноволосый гость.— Давление превысило допустимые пределы, и он не выдержал. Я психиатр.
— Тем лучше для вас. — Я взял его за локоть и развернул.— Возвращайтесь к остальным и присматривайте за ними. И не забудьте включить себя в их число.
— Это незаконно,— заявил полковник Браун, с трудом встав на ноги.
Сол сгонял в одно стадо разбредшихся гостей. Фриц тронул меня за рукав.
— Арчи, я должен спросить у мистера Вульфа насчет обеда.
— Ты совсем спятил,— грубо сказал я.— К обеду здесь будет еще больше людей, чем днем.
— Но ему надо поесть, и ты знаешь об этом.
— Молодец,— сказал я и похлопал его по плечу.— Прости мне скверные манеры, Фриц. Я очень расстроен. Я только что собственными руками задушил молодую девушку.
— Фу,— сказал он презрительно.
— С таким же успехом это мог сделать ты,— заявил я.
Раздался звонок в дверь. Это было первое появление полицейских.
На мой взгляд, инспектор Крамер допустил один промах. Вполне естественно, что эксперты должны сфотографировать комнату, в которой произошло убийство. Что они, впрочем, и сделали. Однако, не считая исключительных случаев, на это не должна уходить целая неделя. Для нашего кабинета достаточно и пары часов. В действительности так и получилось. К восьми часам эксперты все закончили. Тем не менее Крамер, как последний болван, в присутствии Вульфа отдал приказ опечатать кабинет до особого распоряжения. Он знал, что Вульф по крайней мере три сотни вечеров в году проводит в нем, и это явилось настоящей причиной того, из-за чего Крамер решился на такой безрассудный шаг.
Это было ошибкой. Если бы он проявил больше благоразумия, Вульф мог обратить его внимание на одно обстоятельство, как только сам его заметил, и Крамер, таким образом, избежал бы многих неприятностей.
Они оба узнали подробности дела в один и тот же момент — от меня. Мы прошли в столовую сразу после того, как в кабинете появились эксперты, а гостей под охраной проводили в переднюю,— и я рассказал о своей беседе с Синтией Браун. Все, что годы, проведенные мной в качестве помощника Ниро Вульфа, могли сотворить со мной или из меня — они сотворили, превратив меня в магнитофон. Я рассказал им все, как было, слово в слово. Когда закончил, Крамер продемонстрировал свою любознательность в полной мере. У Вульфа вопросов не было. Возможно, он уже размышлял над обстоятельством, упомянутым мной выше, которому не придали значения ни Крамер, ни я.
Крамер сделал перерыв в беседе, чтобы предпринять кое-какие действия. Он подозвал к себе своих людей и раздал указания. Полковника Брауна следует сфотографировать и подвергнуть дактилоскопии, и все сведения о нем и о Синтии Браун нужно проверить. Дело об убийстве Дорис Хаттен немедленно доставить Крамеру. Лабораторные анализы — ускорить. Сола Пензера и Фрица Бреннера — вызвать к нему на допрос.
Их привели к Крамеру. Фриц, с суровым и мрачным выражением лица, стоял по стойке «смирно», как солдат. Сол, имея рост всего пять футов семь дюймов, хитрые глаза и один из самых больших носов, которые я когда-либо видел, в коричневом костюме со скошенным галстуком стоял, как обычно стоял Сол, не сутулясь и не напрягаясь. Конечно, Крамер знал обоих.
— Вы с Фрицем весь день находились в вестибюле?
Сол кивнул.
— В вестибюле и в передней.
— Кого вы видели входящим и выходящим из кабинета?
— Я видел, как Арчи примерно в четыре часа направился в кабинет,— я в этот момент вышел из передней с чьим-то пальто и шляпой. Я видел, как оттуда с криком выбежала миссис Карлайл. Я не видел, чтобы кто-то входил или выходил из кабинета между этими двумя эпизодами. Мы были заняты почти все время в вестибюле или в передней.
Крамер хмыкнул.
— А вы, Фриц?
— Я никого не видел,— Фриц говорил громче, чем обычно.— И хотел бы сделать заявление.
— Говорите.
— Я не думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Мои обязанности исчерпываются работой по дому и к занятиям мистера Вульфа отношения не имеют, но я не могу воспрепятствовать тому, что достигает моих ушей. Много раз мистеру Вульфу случалось находить ответы на вопросы, которые оказались для вас непосильными. То, что произошло в его собственном доме, я думаю, касается только его.
Я всхлипнул.
— Фриц, таким я тебя еще не видел!
Крамер вытаращил глаза на Фрица.
— Вас Вульф просил сказать мне это?
— Вот еще! — Вульф был само высокомерие.— Ничего не поделаешь, Фриц. У нас достаточно ветчины и осетрины?
— Да, сэр.
— Подашь попозже. Гостям в передней, но не полицейским… Вы знакомы с этими цветоводами, мистер Крамер?
— Нет,— Крамер снова повернулся к Солу.— Как вы отмечали гостей?
— Мне дали список членов Манхэттенского цветочного клуба. Они должны были предъявлять членские удостоверения. Я отмечал в списке тех, кто пришел. Если с ними были жена, или муж, или кто-нибудь еще, я записывал и их имена.
— Следовательно, вы занесли в список всех?
— Да.
— Сколько всего человек получилось?
— Двести девятнадцать.
— Сюда столько не войдет.
Сол кивнул.
— Они приходили и уходили. Одновременно здесь находилось не больше ста человек.
— Существенное уточнение.— Крамер становился все более и более невыносимым.— Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила. Почему?
— Мы стояли спиной к ней и смотрели вслед мужчине, который перед этим ушел. Арчи спросил у него имя, а он ответил, что это глупости. Если вас интересует, его имя Малькольм Веддер.
— Откуда вам это известно?
— Я записал его вместе со всеми.
Крамер пристально посмотрел на него.
— Значит ли это, что вы могли бы назвать по именам всех гостей, увидев их лица всего раз?
Сол слегка пожал плечами.
— Не столько лица, сколько самих людей. Я могу ошибиться в нескольких случаях, но не во всех сразу.
Крамер сказал полицейскому у двери:
— Вы слышали это имя, Леви,— Малькольм Веддер. Скажите Стеббинзу, пусть проверит его в том списке и пошлет за ним человека.
Он снова повернулся к Солу:
— Поступим следующим образом: скажем, я буду сидеть здесь со списком, а мужчинам или женщинам, которых сюда приведут…
— Я могу точно сказать вам, находился ли данный человек здесь или нет, особенно если он будет одет так же и не изменит внешности. Что касается его имени, в нескольких случаях я могу ошибиться, хоть и сомневаюсь в этом.
— Я не верю вам.
— Зато мистер Вульф верит,— самодовольно ответил Сол,— и Арчи тоже. Я здорово натаскал себя в этом.
— Пусть будет так. Ну хорошо, с вами пока все. Не отлучайтесь отсюда никуда.
Сол и Фриц вышли. Вульф в своем кресле в конце стола, за которым в этот час обычно сидел с совершенно иными намерениями, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Устроившись позади Крамера, чуть поодаль от стола и напротив двери, ведущей в вестибюль, я начал осознавать всю сложность дела, с которым мы столкнулись.
— Эта история Гудвина,— пробормотал Крамер,— я имею в виду его рассказ — что вы о ней думаете?
Вульф немного приоткрыл глаза.
Поделиться книгой: