Помоги проекту - поделись книгой:
Владимир Андриенко
Убийца фараона
Действующие лица романа:
Фараоны Верхнего и Нижнего Египта:
1. Аменхотеп IV — фараон Верхнего и Нижнего Египта — на шестом году царствования принял тронное имя Эхнатон, что означает «Угодный Атону» или «Дух Атона». Автор религиозной реформы отменивший культы всех традиционных богов Египта, и повелел своим подданным почитать единственного бога видимого Солнца Атона.
2. Семенхкара — зять фараона Эхнатона — муж дочери фараона Меритатон. После смерти своего тестя стал фараоном на короткий период. Его царствование продолжалось не более месяца.
3. Тутанхатон — зять фараона Эхнатона — муж дочери фараона Анхесенатон (затем она сменила имя на Анхесенамон). Занял престол Египта и был коронован короной Верхнего и Нижнего Египта, после смерти фараона Семенхкара.
Главный герой повествования — Нехези, чиновник и писец фараонов, позже названных проклятыми. Исполнитель многих тайных поручений фараонов Эхнатона, Тутанхамона, Эйе, Хоремхеба. Участник придворных заговоров и посвященный во многие тайны двора. Именно он поведал эту историю своим внукам и те уже затем пересказали её другим и так она пережила века.
Эйе — первый чати (великий визир) при фараоне Тутанхамоне. Затем фараон Верхнего и Нижнего Египта.
Мерира — верховный жрец Атона — ближний придворный и доверенный человек Эхнатона. Вместе с фараоном проводил религиозную реформу в стране.
Маи — верховный военачальник фараона Верхнего и Нижнего Египта.
Хоремхеб — командующий войсками фараона Верхнего и Нижнего Египта в провинциях Сирия и Паслестина — наследник знатной фамилии номархов Алебастрового нома, будущий верховный военачальник Египта. Будущий фараон Верхнего и Нижнего Египта. Удостоенный титулом «Величайший из великих, могущественный из могущественнейших, великий владыка народа, царский глашатай во главе армии Юга и Севера, избранник фараона, военачальник над военачальниками Владыки Обеих Стран».
Бек — главный архитектор фараона Верхнего и Нижнего Египта — удостоенный фараоном титула «архитектор которого учил сам царь».
Абдхиба — писец фараона Верхнего и Нижнего Египта Эхнатона — удостоенный фараоном титула «писец которого учил сам царь».
Тутмос — главный скульптор фараона Верхнего и Нижнего Египта — создатель статуи Эхнатона и великолепного бюста царицы Нефертити.
Меритенса — главный церемониймейстер фараона Верхнего и Нижнего Египта.
Кашта — наместник фараона в Нубии, «Царский сын Куша» — наследный принц Нубии.
Бата — дядя главного героя Нехези — содержатель школы для юношей в Фивах.
Двоюродные братья Нехези сыновья Бата — Ана, старший писец храма Аомна-Ра в Фивах. Рахопет, военачальник из корпуса Пта в Мемфисе.
Эюб — командир наемников верховного жреца Атона — чернокожий раб из Нубии.
Слуги главного героя Нехези:
Небра — чернокожий чиновник из провинции Куш. Будущий чати фараона Верхнего и Нижнего Египта. Будущий главный казначей при фараоне Эйе.
Пэнтоэр — военачальник армии фараона, преданный суду за дезертирство, но спасенный от казни Нехези.
Грабители могил:
Тот у которого нет имени — глава барства грабителей могил, известный под прозвищем Вездесущий.
Мерани — девушка, которую Нехези спас от страшной смерти.
Ки — грабитель могил со стажем.
Стражи мира мертвых — люди из тайно стражи мертвых фараонов.
Ракеш — правитель города Кумиди — союзник Египта.
Пролог
Папирусы писца и жреца храма Пта в городе Мемфисе
Мое имя Бата, и я в свои уже преклонные годы занимаю должность жреца в священном храме Пта в славном городе Мемфис. Эту историю, услышанную от моего прадеда Нехези еще в ранней моей юности, я хочу поведать другим, что станут жить после меня. Кто знает, может быть когда-нибудь она заинтересует людей что захотят разобраться в прошлом.
Мой прадед так и не успел всего рассказать нам своим правнукам Яхотепу и мне. И мы тогда узнали только начало его истории и страстно хотели знать конец, но старый Нехези умер, не выдержав груза воспоминаний.
Впоследствии мой брат Яхотеп забыл обо всем, что говорил ему Нехези и пошел по стопам нашего отца и стал военным. Он сражался вместе с фараоном Рамсесом II во многих битвах и был им многократно награжден.
Яхотеп дослужился до командира корпуса Амона и мог бы подняться и выше, но впал в немилость, ибо фараон неодобрительно отнесся к его привязанности к женщинам. Яхотеп бросил взгляд в сторону царского гарема и решил добиться благорасположения одной из дочерей владыки. Но дело в том, что сам фараон положил взгляд на эту девочку и взял её к себе на ложе[1] и внимание своего офицера к ней расценил как оскорбление величия. И в итоге Яхотеп погиб.
Это было давно, и имя Рамсеса стало только воспоминанием, и сам гордый фараон уже превратился в мумию, и после него страной правили фараоны Мернепах и Аменмес, также уже отошедшие в царство Осириса. Теперь Египтом правит наш милостивый и справедливый владыка фараон Сети II, да живет он вечно.
Я же не искал земных человеческих насаждений, как мой брат, и не познал любви (хотя познал женщину). Я был равнодушен к славе и почестям этого земного мира, и единственное что меня волновало в этом мире — это любовь к истине и стремление и познанию.
Поэтому я смолоду стал писцом храма Пта и много ездил по Египту в поисках древних знаний. На склоне лет я получил должность жрецы в храме Пта в Мемфисе и у меня появилось время записать все истории, что я слышал от моего прадеда Нехези. Больше того, я обнаружил в старой гробнице, которую строил для себя в проклятом городе мой прадед Нехези, несколько папирусов, в которых он сам написал, продолжение той истории своей жизни, начало которой некогда рассказал нам с Яхотепом.
Но Нехези писал все в впопыхах и потому его рассказы часто путаны и сложны для понимания непосвященных. И я записал его историю заново от его имени и поведал все, что услышал от прадеда за последние его 20 дней жизни.
Но что значит начало истории Нехези без окончания? Я решил дописать историю жизни придворного чиновника многих фараонов до конца. Этот папирус я начинаю уже от своего собственного имени. Все предыдущие мои записи велись от имени прадеда. Ибо я совсем не хочу посягать на его славу. Хотя кто сейчас уже в нашей стране помнит имя Нехези? Он дано ушел в прошлое, как и время фараона Эхнатона и почти никого более не интересует давняя история.
Египтян теперь занимает иное. Мы сами недавно стали свидетелями удивительных событий, когда целая армия египтян во главе с фараоном Аменмесом, предшественником Сети II на престоле, погибла в море. Произошло все это во время ухода племен израилевых из Египта. Но об этом я говорить не стану. Эту историю найдется кому поведать и без моего скромного участия.
Я же вернусь ко временам проклятого фараона Эхнатона. И по-прежнему писец по имени Нехези будет главным персонажем этой истории, что развернулась на фоне удивительных событий.
Сюда же я стану вставлять мои собственные комментарии о событиях, что происходили в то тяжелое для Египта время. Теперь я уже сам глубокий старик могу позволить себе оценивать прошлое с высоты прожитых лет.
Нехези говорил мне, что он так и не узнал в своей жизни истины и страшно жалел об этом. Но говорил, что много времени потратил на суетные удовольствия. Я же жизнь посвятил поиску знаний и в конце жизни могу сказать, что тем дальше я углублялся в древние папирусы, чем больше я узнавал о природе мироздания и о прошлом Египта, тем непонятнее оно становилось.
И теперь я могу только сказать — что ничего не знаю. И может быть только эта повесть о моем прадеде оставит по мне хоть какую-то память. А иначе вся моя жизнь была тщетна. Ибо я хотел охватить необъятное и понять то, что человек понять не в силах.
Как, однако, хрупок мир людей и хрупки все их деяния. Что остается после нас? Многие старики скажут, что дети и внуки. Они только и сделали, что продлили свой род. Но так делают сотни тысяч людей. А что оставлю после себя лично я? Да, я переписал множество папирусов, и благодаря моей руке свет знаний будет нисходить на молодых. Но не будь меня, это бы сделал другой писец. Так в чем моя личная заслуга?
Чем больше об этом размышляешь, тем хуже. Я уже давно в этом убедился и счастливы именно те люди, что не задумываются о смысле жизни и о том, что они оставят после себя.
Все же я оставлю папирусы с рассказами о временах проклятых фараонов…
Папирус №1
Война в Сирии
Колесницы кочевников подходили к городу Кумиди. Хабири были опытными воинами, хоть и не таким сильными в натиске как хетты. Но сейчас все зависело от того, кто им противостоял. Испытанных бойцов у военачальника Хоремхеба было мало и о лобовой атаке на хабири по фронту нечего было и думать.
Городское ополчение города Кумиди представляло собой довольно жалкое зрелище и даже Нехези не искушенный в деле войны понимал, что с такими солдатами стяжать лавры победителя трудно. Хорошо если они хоть сумеют сдержать удар вражеских колесниц. Руки ополченцев совсем не привыкли к оружию и, что самое главное, они совершенно не готовы отдать свои жизни во имя фараона. Это не воины, испытанные в огнях сражений, каких он видел в свое время в Фивах.
Только теперь Нехези понял, как не прав был фараон, говоря, что армия не самый главный инструмент в его новой международной политике. Нет! Именно армия была и остается последним аргументом фараона. Без неё ничего он доказать не сумеет. И никакая вера в Атона здесь не поможет. Солнце, сияющее на небесах, было плохим аргументом политики Египта в провинциях Сирии и Палестине.
Хоремхеб во главе своих ливийцев занял левый фланг, и его колесницы были сейчас скрыты от противника. Это сейчас была единственная надежда на победу над войском воинственных хабири.
— Ты мог бы опрокинуть их еще на подступах к городу? — обратился Нехези к Хоремхебу. — Если использовать внезапность — можно победить. Как думаешь?
— Мог бы, будь у меня сотни три колесниц ливийской гвардии. А с этими пехотинцами вообще нельзя воевать.
— Но ты говорил, что жители Кумиди храбрые воины.
— Со стен своего города они отлично отражают врага. Но сейчас не смысла воевать на стенах. Хабири не станут штурмовать город. Не такие они дураки. Их нужно бить за стенами! И отбить охоту нападать на торговые караваны. Эх, и трудно стало сражаться. Я уже несколько лет мотаюсь по городам и сколачиваю коалицию против врагов Египта. Я пытаюсь защитить то, что было завоевано при предшественниках нашего фараона.
— Но ты получил два корпуса ливийцев как и хотел. Помнишь, как ты сказал мне тогда в Ахетатоне, что если получишь два корпуса, то покажешь, на что способен?
— Получить то я их получил, но вот только платить им фараон забывал постоянно. Вот и поэтому после двух моих побед многие ливийцы просто ушли от меня к господину, что пощедрее Эхнатона. Они наемники и служат не за молитвы Атону, а за золото и серебро. А хеттский царь не скуп и тратит деньги не на новые храмы, но на увеличение своей армии. Удивляюсь, как я еще сумел удержать тех, кто остались со мной. Они уважают меня и мой личный авторитет, и я даю им часть захваченной добычи. Но военные потери все растут, а замены нет. За последний год фараон не прислал мне ни одного солдата.
— Он прислал меня. А я привез тебе сотню собственных колесниц снаряженных на мои средства. Фараон в последнее время был чрезвычайно щедр ко мне. А я решил помочь старому другу.
— Это так. Спасибо тебе, Нехези. Я особо благодарен тебе за то, что ты заплатил содержание мои воинам. А то бы я скоро совсем ни с чем остался. Фараон вернет тебе твои затраты?
— Нет. Эхнатон послал меня сюда строить храм Атона в Сирии. Владыка заявил, что после того как храм богу солнца будет построен, войны из Сирии уйдут сами собой.
— И ты веришь, что все так и будет? — Хоремхеб едва не рассмеялся.
— После того как пробыл неделю здесь с тобой — нет. Но храм строить нужно. Фараон доверил мне эту миссию. Архитекторы Бека уже приступили к поиску удобной площадки. А наш караван под Кадешем расположился сейчас рядом с союзниками. Но посланные со мной рабочие бегут. И если так пойдет и далее, то строить станет некому.
— Планируешь большой храм?
— Какое там, — махнул рукой Нехези. — На большой не хватит средств. Мы и так уже растеряли здесь половину того, что дал фараон. Скоро я начну тратить свои средства, как трачу их на содержание армии фараона. Хотя средства-то у меня от щедрот фараона и получается что сам владыка Египта и оплачивает своих солдат. Но смотрит туда! — Нехези показал на противника.
— Зашевелились! Сейчас пойдут в бой! Твоих людей я оставил в резерве на случай непредвиденной ситуации. Присоединишься к ним?
— Нет. Я стану сражаться здесь с тобой. Не возражаешь?
— Нет, но за твою жизнь я в ответе и тебя послали не за тем, чтобы ты здесь погиб. Фараон спросит с меня. Так что вперед не лезь. Обещаешь?
— Обещаю. Я и сам не собираюсь пока умирать.
— А вот и армия хабири. Смотри! У них хеттские тяжелые колесницы. Сейчас ты видишь, как они разворачиваются по фронту для лобового удара. Когда эти гремящие повозки подкатят к ополченцам, они скорее всего побегут.
— К такому виду нужно привыкнуть, Хоремхеб. Колесницы смотрятся довольно грозно.
— Это так, но их натиск не так трудно отразить. Мне бы только хороших пехотинцев и я бы это сделал без труда…
Войска города Кумиди выстроились в шеренги. Впереди стояли воины с большими щитами и копьями. За ними располагались ряды лучников и пращников. Командиры подбадривали солдат, но в рядах горожан ощущалась нервозность.
— Стойте крепко на месте! Их колесницы не докатятся до нас. Их побьют стрелами.
— Но врагов так много. Сможем ли мы сдержать их напор?
— Какое там сможем! Это тяжелые колесницы.
— Не болтать! Врагов бьют не языками, а оружием. Вот и готовьте его!
— Первая шеренга! Становись на колено и древка прочно упирайте в землю! Это остановит их лошадей!
Но болтовня в рядах пехотинцев не прекратилась. Они слабо слушались своих командиров и были мало привычны к боевому строю и не чувствовали «плечо товарища».
— Не союзники, а горе, — произнес Хоремхеб. — Здесь так не хватает знаменитой египетской пехоты, что была при Тутмосе Великом. Вот это были настоящие солдаты. Они стояли как стена, и колесницы митанийцев расшибались о ник как о каменную стену!
— Его святейшество прислал для тебя новый гимн Атону.
— Интересно остановят ли слова гимна Его святейшества этих солдат врага?
Поделиться книгой: