Помоги проекту - поделись книгой:
— А, самого великого Гуна, — привстал в постели Фэтти при упоминании имени своего старого врага. — И что он тебе сказал?
— Сказал «Тьфу ты!», слетел со своего велосипеда и плюхнулся на дорогу, — хихикнула Бетс.
— Так ему и надо, — вынес суровый приговор Фэтти. — А еще он что-нибудь сказал, кроме этого «тьфу ты»?
— Ага. Сказал, что ему так хорошо, так спокойно жилось без этого толстяка, вечно сующего нос в его дела. Это, конечно, довольно грубо с его стороны говорить, что хорошо, что ты болел и не устраивал никаких безобразий и что скоро тебе придется вернуться в школу, а ты так и не успеешь ничего натворить.
— Ха! — присев в кровати, расправил плечи Фэтти. Вид у него был очень решительный. — Это он так считает. Придется его разочаровать. Я сегодня же начну вставать, а завтра — выходить на улицу. И тогда держись, Гун! Тогда начнется такое! Дайте только поправиться.
— Какое «такое»? — встрепенулась Бетс. — Ты имеешь в виду тайну? Тайну, да, Фэтти?
— Именно тайну, даже если мне придется придумать ее самому, — подтвердил Фэтти. — Так что, если Гун рассчитывает наслаждаться спокойной жизнью в то время, когда мы здесь на каникулах, он жестоко ошибается. Ну и устроим же мы потеху, Бетс, как только я поправлюсь! Надо же, я чувствую, что даже при одной мысли об этом начинаю быстрее выздоравливать.
— А какую потеху? — с горящими глазами спросила Бетс. — Ой, Фэтти, как бы мне хотелось, чтобы у нас опять появилась настоящая тайна! Но времени уже не остается. Нам всем скоро придется разъезжаться по школам, и мы не успеем ее раскрыть — даже если она и появится!
— Неважно! Все равно мы сначала посмеемся над стариной Гуном, — пообещал Фэтти. — Я составлю план. Для всех найдется дело. Уж я что-нибудь да придумаю, можешь не волноваться.
Бетс и не волновалась. Никто в мире не мог так здорово придумывать разные розыгрыши, как Фэтти. А тот тем временем тихонько положил голову на подушки и закрыл глаза.
— Тебе что, плохо? — забеспокоилась Бетс.
— Все нормально. Меня просто осенила одна идея. Знаешь, как это бывает — вот так, вдруг, выскакивает из твоего воображения — тебе даже думать ни о чем не нужно.
— Нет, меня так ни разу не осеняло, — призналась Бетс. — Мне приходится долго ломать голову над каждой идеей, но даже и тогда она получается так себе, не блеск. Нет, Фэтти, ты у нас и вправду гений!
— Ну, не то чтобы уж совсем гений, — скромно потупился Фэтти. — Но я могу заткнуть за пояс почти любого, уж это точно. Помнишь, мы щелкали все эти тайны, как орешки, когда я брался за дело. А как…
Следующие десять минут Фэтти без тени смущения расписывал свои подвиги, а Бетс, тоже без тени смущения, благоговейно слушала хвастуна. Оба при этом испытывали истинное удовольствие.
— А сколько времени, Бетс? — вдруг спохватился Фэтти. — Наверняка уже пора обедать. У тебя там больше не осталось леденцов для меня? Я просто умираю с голоду!
— По-моему, обед уже несут, — прислушалась к доносившимся с лестницы звукам Бетс. — Пойду помогу твоей маме с подносами.
Но в дверях уже появилась миссис Троттвиль с двумя дымящимися тарелками супа на подносе. Фэтти окинул их разочарованным взглядом.
— Ну вот, опять суп! Дадут мне наконец что-нибудь существенное? На одном супе я никогда не поправлюсь!
— Вчера ты уверял меня, что не сможешь проглотить даже и ложечки супа! — напомнила ему мама, ставя поднос. — Не волнуйся, есть еще жареный цыпленок и много чего другого. Было бы желание.
— Это уже лучше, — повеселел Фэтти. — А что у нас сегодня на третье? Оставь мне две порции, мама.
Миссис Троттвиль рассмеялась.
— Фредерик, ты впадаешь то в одну крайность, то в другую. Ладно, доктор говорит, теперь, когда температура спала, тебя можно кормить как следует. Бетс, когда захотите перейти ко второму, спустись с подносом в столовую. И смотри, чтобы Фредерик не проглотил твой суп вместе со своим!
Глава III
Оба, не теряя времени, энергично принялись за суп, который, кстати, был горячим и очень вкусным. Аппетитно похрустывая, Фэтти умял с супом пару кусков поджаренного хлеба. Казалось, он проголодался даже сильнее, чем Бетс!
Тут снизу до них донесся собачий лай. Фэтти прислушался и сдвинул брови.
— Надеюсь, сегодня мама разрешит впустить ко мне в комнату Бастера. Он на меня благотворно воздействует.
— А вчера ты даже видеть его не хотел, — заметила Бетс, вычерпывая ложкой последние капли супа. — Ты говорил — от его лая можно сойти с ума.
— Неужели правда? — удивился Фэтти. — Даже представить себе не могу, чтобы я такое говорил. По-моему, он очень симпатично лает — не слишком визгливо и не слишком глухо. Как раз так, как и должен лаять уважающий себя скотч-терьер. Бетс, пожалуйста, попроси маму, может, она пустит его ко мне сегодня. Если ты ее попросишь, она согласится.
— Ладно, попрошу, — поднялась с места Бетс. — Но могу спорить, Фэтти, — на кровать к тебе она его все равно не пустит. Тебе все еще хочется цыпленка? Я, кажется, уже наелась.
— Хочется. И чтобы побольше подливки. И не забудь еще пару тостов. А суп — что? Для начала, конечно, неплохо, приятно согревает, но не более того. Давай, Бетс, иди. Или ты хочешь, чтобы я сам пошел за вторым вниз?
— Бегу, — радостно бросила Бетс и выскочила с подносом за дверь.
Миссис Троттвиль была приятно удивлена, услышав, что Фэтти и впрямь хочет цыпленка, и быстро наложила для детей две тарелки.
— А на сладкое у нас сегодня рисовый пудинг с консервированными яблоками, — сообщила она. — Фэтти просил оставить для него две порции, но я думаю, он и одной не попросит. На вот, держи — донесешь?
Бетс, войдя с подносом в спальню, поставила его на стул рядом с кроватью. Фэтти окинул поднос довольным взглядом.
— Надо поскорее приступать, пока у меня аппетит не пропал, — пробормотал он и принялся за цыпленка.
Да, Фэтти явно шел на поправку. Разве больной человек мог бы вот так уплетать за обе щеки!
Когда с цыпленком и овощами было почти покончено, он слегка сбавил темп, чтобы спросить у Бетс:
— А на третье что?
— Рисовый пудинг с консервированными яблоками.
Фэтти разочарованно поморщился.
— Фу-у… Придумали тоже, рисовый пудинг — для больного ребенка. Он и для здорового-то не очень хорош. Нет, такой пудинг я не буду.
— Можно подумать, что если бы он был какой-нибудь не простой, а, например, с патокой, ты бы съел две огромные тарелки, — насмешливо хмыкнула Бетс. — Ну и врун же ты, Фэтти. Тебе просто больше не съесть! Хотя мне, пожалуй, тоже. Пойду отнесу поднос.
— Не забудь спросить маму о Бастере. Может, сегодня она его пустит ко мне, — крикнул Фэтти ей вдогонку.
Бетс доставила поднос по назначению, сообщила о том, что пудинг с яблоками не возбудил аппетита Фэтти, и спросила о Бастере.
— Ну что ж, — обдумывала просьбу миссис Троттвиль. — Пожалуй, я не возражаю, но только при условии, что Фредерик будет вести себя спокойно, а не прыгать вместе с Бастером, переворачивая дом вверх дном. Да, вот еще, Бетс. Твоя мама сказала, что ты можешь, если захочешь, остаться у нас до вечернего чая. Она говорит, что Пипа после обеда кто-то собирается навестить. А тебе для разнообразия, возможно, будет интереснее побыть немного с Фредериком. Ну как, хочешь остаться?
— Конечно, — обрадовалась Бетс. — Но разве Фэтти сейчас не должен спать днем? Когда я болела, меня укладывали спать после обеда.
— Ты права, ему, конечно, нужно поспать, — сказала миссис Троттвиль. — Но на это время ты можешь спуститься в гостиную, почитать книжку. А когда он проснется, опять пойдешь к нему наверх. Он может постучать тебе в пол или позвонить в колокольчик, когда выспится. И если к тому времени у него все еще не пропадет желание видеть Бастера, сможешь захватить и его.
— Замечательно, миссис Троттвиль, — улыбнулась Бетс. — Я прямо сейчас пройду на кухню поговорить с Бастером. Он, бедняга, наверное, по нас соскучился!
Бастер при виде Бетс буквально ошалел от восторга. Он бешено вертелся вокруг нее на своих коротеньких лапах, катался на спине, снова подскакивал вверх! В общем, вел себя, как дурашливый полугодовалый щенок, да еще при этом так оглушительно и беспрерывно лаял, что двум горничным, распивавшим на кухне чай, пришлось зажать себе уши руками.
— Его сегодня пустят наверх, к хозяину, — объяснила Бетс. — Бастер, ты слышал? Пойдешь к хозяину!
Бастер решил, что идти можно прямо сейчас, сию минуту. Недолго думая, он бросился к закрытой двери и яростно залаял.
— Нет уж, потерпи, — засмеялась Бетс. — Я приду за тобой попозже. Примерно через час.
Она изловчилась проскользнуть в дверь и закрыть ее перед самым носом Бастера, а тому оставалось только сердито и недоуменно лаять: «Как же так? Бетс идет навестить обожаемого хозяина, а меня с собой не берет! И это после всех обещаний? Гав-гав-гав! Гр-р-р!»
Бетс поспешила наверх, чтобы обрадовать Фэтти.
— Если хочешь, я поправлю тебе постель, — сказала она. — Ложись поспи. А когда проснешься, постучи в пол вот этой палкой, и мы с Бастером мигом примчимся к тебе. Мне разрешили остаться на чай, так что у нас будет еще масса времени, чтобы поболтать и поиграть в игры.
— Отлично, — довольно пробормотал Фэтти. Его одолевал сон, и он с наслаждением растянулся на кровати под теплым одеялом. — Не уходи, Бетс. Вон там удобное кресло. Возьми что-нибудь почитать, например, книжку про Шерлока Холмса или еще что-нибудь. Их там целая куча на столе.
— Твоя мама сказала, чтобы я спустилась в гостиную и почитала там, — возразила Бетс. — Я лучше пойду.
— Не надо, — упрашивал Фэтти. — Я не люблю одиночества. Побудь со мной, Бетс.
— Вот еще глупости! Думаешь, я поверю твоим выдумкам про одиночество? Да ты через секунду будешь храпеть без задних ног! — рассмеялась Бетс.
— Знаешь что, — вдруг произнес Фэтти таким странным тоном, что Бетс удивленно уставилась на него. — Ты должна остаться здесь. Из-за этих голосов.
Бетс непонимающе моргала глазами. Голоса! Что он имеет в виду?
— Какие еще голоса? — спросила она.
— Не знаю, — таинственно понизив голос, отвечал Фэтти. — Иногда, пожалуй, это утка. А в другой раз — курица. А еще был однажды собачий лай.
— Что, прямо здесь, в твоей спальне? — усомнилась Бетс. — У тебя, Фэтти, видно, и впрямь был сильный жар, если тебе эти голоса почудились.
— Говорю тебе, здесь слышатся голоса — когда я один, — убеждал ее Фэтти, приподнявшись на локтях. Лицо его при этом было вполне серьезным. — А еще бывает какой-то глупый старик — все просит сигаретку. Бетс, пожалуйста, останься! Если ты тоже услышишь голоса, мы, может быть, вместе попробуем разгадать, в чем тут дело. Останься, посиди в кресле. Только маме про это ни слова, слышишь! А то она решит, что у меня опять жар.
— Ладно, договорились, я остаюсь, — сдалась Бетс, удивленная и все еще сомневающаяся. — Но мне кажется, ты все это сочинил, Фэтти. Чтобы я осталась. А врать, между прочим, нехорошо.
— Бетс, провалиться мне на этом месте, в моей комнате были слышны голоса! — горячился Фэтти. — Если ты сама их услышишь, тогда ты мне поверишь? Видишь вон ту утку на каминной доске, фарфоровую? Так вот, я слышал, как она крякала. А эту собаку на картине видишь? Она тявкала и выла.
— Ложись, Фэтти, — толкнула его Бетс. — Ты, по-моему, уже спишь. Или просто дурачишься. Я и так останусь и буду читать про Шерлока Холмса. Только больше ничего не говори, а то твоя мама сейчас будет здесь.
Фэтти лег, Бетс уселась в кресло, недоумевая, почему ее друг заговорил про какие-то голоса. Должно быть, у него был такой жар, что он слегка бредил и все эти голоса ему померещились, вот и все. Бетс открыла книгу и сладко зевнула.
Вскоре она заснула, впрочем, как и Фэтти. В комнате было тихо. Только один раз упало полено в камине, глухо стукнув о чугунную решетку, и опять тишина. Внизу, на кухне, Бастер, умаявшись, тоже прилег вздремнуть, следя, однако, вполглаза за здоровенной кошкой. Той приходилось держать с ним ухо востро. Ведь стоит ей хотя бы одной лапой ступить на чужую территорию, и Бастер кинется на нее!
Часы на каминной доске прозвонили половину третьего. Потом три часа. За окном шел дождь, небо затянули тучи. Бетс было бы темно читать, если бы она не спала. Вот уже и половина четвертого. А Фэтти и Бетс все спали и спали. Дрова в камине понемногу догорали.
Вдруг Бетс резко подскочила, растерянно оглядываясь, не понимая, где находится. Ах, ну да, конечно же, — она сидит в большом кресле в комнате Фэтти! Огонь почти погас. Фэтти, должно быть, все еще спит, потому что свет не зажжен и в комнате совсем темно.
— Кря-кря-кря!
У Бетс душа ушла в пятки. Она недоверчиво покосилась на фарфоровую утку на каминной доске. Неужели кряканье донеслось оттуда? Ее сердце бешено заколотилось. Это что же, один из тех самых «голосов», про которые говорил Фэтти? Теперь она пристально смотрела на утку. Кажется, та и вправду шевельнулась.
— Кря-кря-кря! — раздалось снова. Такое звучное низкое кряканье, как бывает у селезней на пруду. Бетс не верила собственным ушам.
— Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах!
Девочка съежилась в кресле ни жива, ни мертва. Теперь закудахтала курица. Курица в спальне? Каким образом? Откуда? А вот уже и собака тихонько подвывает!
Бетс посмотрела на собаку на картине, но с трудом могла различить ее в темноте. Собака опять завыла, потом коротко тявкнула. А потом откуда-то из угла, где стоял платяной шкаф, донесся дребезжащий старческий голос:
— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Ну хоть одну сигаретку!
— О, Боже! — испуганно охнула Бетс. — Фэтти, Фэтти, вставай скорей! Тут твои голоса…
Щелкнул выключатель — это Фэтти зажег свет на тумбочке у кровати. Он присел, глядя на Бетс.
— Ага, ты тоже слышала? Вот сейчас опять старик затянул. — И он ткнул пальцем в сторону шкафа. Бетс быстро взглянула туда же.
— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Хоть одну сигаретку!
— Нет, это мне не нравится, — пробормотала Бетс и бросилась к Фэтти. — Фэтти, я боюсь! Что это?
— Кря-кря-кря!
— Кудах-тах-тах!
— Му-у-у!
— Ой, Фэтти, что же это? — всхлипывала Бетс, закрывая уши руками. — Фэтти, скорей бежим отсюда, я боюсь!
— Ну что ты, Бетс, не плачь! Я не хотел доводить тебя до слез, — пытался успокоить девочку Фэтти, обнимая ее за плечи. — Я думал, ты сразу поймешь, в чем дело! Ну как же ты так сглупила, не догадалась?
— О чем не догадалась? — недоуменно спросила Бетс. Она вгляделась в смеющуюся физиономию Фэтти. — Это что же, твой очередной розыгрыш, да?
— Вообще-то это секрет, Бетс, — прошептал Фэтти ей на ухо. — Я занимаюсь чревовещанием, вот и все. А ты правда не догадалась?
Глава IV
Бетс изумленно уставилась на улыбающееся лицо Фэтти. Нет, она не могла поверить в это.
— Как? Значит, это ты? Ты крякал за эту утку на камине? А кудахтанье и собачий лай? А старик, клянчащий сигаретку? Нет, этого не может быть!
— И тем не менее это так, — с важностью подтвердил Фэтти. — Я работал над этим весь последний семестр. Эх, какие только звуки не раздавались из углов нашей спальни каждую ночь! Да и в классе тоже. Один раз учитель даже решил открыть шкаф, чтобы посмотреть, не там ли мяукает кошка!
— Но, Фэтти, как это у тебя получается? — не сводила с него изумленных глаз Бетс. — Я, конечно, видела чревовещателей на сцене — с говорящими куклами, но ты-то как это делаешь? Нет, Фэтти, мне это не понравилось!
— Ну, ладно, не глупи, — убеждал ее Фэтти. — Я бы не стал разыгрывать тебя, если бы знал, что ты так испугаешься. Но это как раз и доказывает, что у меня уже здорово получается. Ясно, что здесь, в комнате, нет никаких уток, кур или собак. И тем более нет старика, пойми. Мне только хотелось проверить, смогу я тебя сбить с толку или нет. Но я вовсе не собирался пугать тебя. Черт, значит, все-таки у меня это получается лучше, чем я думал!
Снова из шкафа послышался дрожащий голос, или, может быть, Бетс это только показалось?
— Сигаретку, сэр, пожалуйста, хоть одну сигаретку!
Поделиться книгой: