Жара

— Ну зачем же? — ухмыльнулся безопасник. — Просто положим его рядом: пусть отдохнет… связанный.

На Алана накатила волна безотчетного страха.

— Зачем?

— Увидите, — ухмылка Шарпа пропала. — Не торопите события.

— Я не хочу в этом участвовать! Тут попахивает убийством!

— Ты должен, Алан, — мрачно заявил Дэйн. — Это часть сделки!

— Какой еще, черт побери, сделки?! — закричал Кар. — Вы оба — сумасшедшие!

— Той самой, которая позволяет нам безбедно жить здесь, будучи избавленными от чудовищной жары, терзающей весь остальной Токарн! — отрезал Дэйн.

— Немедленно объясните мне все! Или я…

— Вы ведь хотите остаться здесь, в Лейде, господин Кар? — тихо и вкрадчиво заговорил Шарп. Но Алана эта манера речи напугала сильнее, чем если бы безопасник прикрикнул на него. — Хотите жить безбедно и комфортно? Так привыкайте к мысли, что за все надо платить. Считайте это испытанием, проверкой на вшивость. Пройдете ее — и ваши мечты сбудутся. Нет — что же, вам поставят гипноблок, и возвращайтесь на здоровье в свой раскаленный Диар и мучайтесь там до конца жизни. Чтобы добиться желаемого, осталось сделать один решительный шаг. Выбор за вами.

Алан молчал. Сейчас его моральные устои и совесть отчаянно боролись с огромным, безумным желанием осуществить свою мечту. И мечта эта очень хотела стать реальностью. «Решайся! — шептала она. — Это нетрудно. Тебе нужно лишь переступить через какого-то неизвестного бродягу, который, к тому же двадцать минут назад вполне мог бы убить тебя. О чем тут думать? Кто будет плакать по этому несчастному авантюристу? Он сделал свой выбор, а ты делай свой. Мужчина ты или бесхребетный слизняк? Ты ведь хочешь видеть свою жену счастливой? Так сделай это хотя бы ради нее!» Последним доводом мечта обеспечила себе победу над его совестью.

— Ладно, я в деле, — сказал, наконец, Кар.

— Вот и отлично, — Шарп удовлетворенно улыбнулся. — Помогите мне тащить его, а то он скоро придет в себя и начнет сопротивляться.

Втроем они довольно споро понесли бессознательное тело нарушителя по направлению к расщелине. Подойдя к ее краю и заглянув туда, Алан ощутил легкое головокружение: дно терялось во мраке.

— Лучше держись подальше от краев, — предупредил Дэйн. — На всякий случай.

Кар послушно сделал пару шагов назад.

— Оставляем его здесь и отходим к зарослям, — скомандовал безопасник. — Там подождем.

— Чего?

— Подтверждения.

Кара так и подмывало задать еще один вопрос, но, наткнувшись на жесткий взгляд Шарпа, он решил пока воздержаться. Довольно долго ничего не происходило, уже зашевелился очнувшийся нарушитель, и Алан собрался, было, спросить, какого черта они выжидают, когда увидел, какого… Из трещины взметнулось нечто тонкое, змееподобное и закачалось над ее краем. Впрочем, тонким оно казалось Алану с расстояния, с которого он наблюдал за этой картиной. На самом деле толщина его вряд ли была сильно меньше человеческой руки. Алан не разглядел на нем даже подобия головы и сделал вывод, что это нечто было скорее щупальцем какого-то гигантского существа. О том же говорили и его качательные движения в вертикальной плоскости. На короткое время щупальце зависло над связанной жертвой, словно разглядывая ее, и тут нарушитель завопил от ужаса.

Даже здесь, в относительной безопасности, в двадцати метрах от происходящего Алана охватил непередаваемый животный страх, на время парализовавший его. Он не мог отвести глаз от разворачивающейся перед ним чудовищной драмы.

— Всегда ждет, пока жертва очнется, — краем сознания уловил Алан тихий шепот Дэйна у себя над ухом. — Так ему кайфа больше!

Между тем, рядом с первым щупальцем вскоре появилось второе, затем третье, а в следующий миг начался кошмар. На щупальцах в разных местах вспухли какие-то бугры, почти вдвое превышающие их в поперечнике. На буграх открылись отверстия, похожие на пасти, заполненные мелкими, но острыми как иголки зубами. Качнувшись еще пару раз из стороны в сторону, щупальца стремительно метнулись к жертве, обвили ее, а мелкие зубастые пасти глубоко впились в человеческую плоть. Жертва отчаянно завопила от боли и начала извиваться в страшных объятиях чудовища. Обильно текла кровь. Какие-то новые бугры поползли по щупальцам к их основаниям, и в сознании Алана, балансировавшем на грани обморока от невыносимого кошмара, вспыхнула мысль, что это — куски человеческого тела, поглощаемые жуткой тварью. Вскоре жертва затихла, и щупальца, удовлетворенные, утянули ее вниз, во мрак расщелины.

Алан словно в каком-то ступоре продолжал пялиться на опустевший край разлома, словно его взгляд кто-то намертво приварил к этому месту.

— Д-давайте у-уйдем отсюда поскорее! — заикаясь попросил Дэйн, но Шарп поднял ладонь, и тот, поняв намек, заткнулся.

Безопасник словно прислушивался к чему-то, но явно не к приказам из центра: наушник устройства связи давно уже свободно болтался у него на шее. Наконец, Шарп облегченно улыбнулся и, повернувшись к остальным, сообщил:

— ОН принял жертву. Договоренность подтверждена. Можно уезжать.

— Слава богу! — воскликнул Дэйн и побежал к слайдеру.

Слова Шарпа на мгновение вывели Алана из состояния грогги. Его взгляд сфокусировался на безопаснике.

— ОН? Кто ОН?

— Орм, — коротко ответил тот, словно это слово могло все объяснить. — Ладно, поехали, незачем здесь оставаться дольше необходимого.

Видя, что Алан вновь почти не воспринимает действительность, безопасник взял его за плечо, подвел к слайдеру и помог усесться на заднее сиденье. Сам он сел рядом с водителем. Слайдер тронулся с места.

— Он, кажется, в шоке, — спустя некоторое время сообщил Шарп, мотнув головой в сторону Алана.

— Неудивительно, — Мора передернуло, как от озноба. — Я наблюдаю эту сцену третий раз в жизни, и все равно до сих пор поджилки трясутся.

— Останови! — неожиданно прохрипел Алан.

Дэйн взглянул в зеркало и, увидев позеленевшее лицо Кара, поспешно затормозил. Алан вывалился из кабины, пробежал несколько шагов, упал на колени, и его вывернуло наизнанку.

— Ну наконец-то! — удовлетворенно констатировал Шарп. — Это всяко лучше, чем состояние зомби, в котором он пребывал до сих пор. А то я уже стал беспокоиться за его рассудок.

Через некоторое время Алана перестало рвать. Он с трудом поднялся, пошатываясь добрел до ближайшего камня и медленно опустился на него. Дышал он тяжело, с присвистом. Дэйн не спеша подошел к приятелю и положил ему на плечо руку:

— Ну что, оклемался? Ничего — в первый раз всем нелегко.

Алан поднял на него взгляд, полный боли и растерянности. Его пальцы неожиданно сильно сжали ладонь Мора:

— Расскажи мне все! Что происходит в вашем чертовом городе?!

— Уже в чертовом? — усмехнулся Дэйн. — Эк тебя бросает, братец: то рай, то ад. Ты уж определись…

— Дэйн!!!

Взглянув в мечущие молнии глаза Кара, Мор понял, что шутки кончились: Алан был не в том состоянии, чтобы адекватно реагировать на юмор, и вполне мог броситься на него. А судя по силе, с которой Алан все еще сжимал его руку, дело могло завершиться для Мора весьма плачевно.

— Ладно, ладно! — он примирительно поднял левую ладонь. — Успокойся! Я расскажу тебе все, что знаю. Конечно, я не ученый, так что не взыщи — изложу, как сумею…Когда-то давно, задолго до колонизации Токарна, этот мир принадлежал орму и ему подобным.

— Этим тварям?!

— Да. Только не считай их безмозглыми чудовищами. Это вполне разумная раса, способная к телепатическому общению. Климат здесь был — не чета нынешнему: еще более прохладный и влажный, чем теперь в Лейде. У них даже были настоящие зимы со снегом, представляешь?! Так вот, оказалось: эти существа способны регулировать климат под свои потребности. Кстати, те же климат-кристаллы, — не что иное как продукт их жизнедеятельности. Ормы (будем называть их так) вполне мирно сосуществовали с еще одной разумной расой Токарна, которой, судя по найденным останкам, были какие-то амфибии. Но однажды этой идиллии пришел конец. И причиной всех дальнейших событий, как считают ученые, явился метеорит, упавший на Южном континенте. Похоже, он принес с собой какой-то вирус, поразивший ормов. У них началась мутация, грозившая полной потерей способности регулировать климат. А это, как ты понимаешь, было бы катастрофой для ормов, да и не только для них… Спустя какое-то время они почти случайно узнали, что есть вещество, способное приостановить мутацию, и содержится оно в нервных клетках существ с достаточно развитым головным мозгом.

— То есть?

— То есть, всякие там хищники или травоядные на роль «лекарства», к сожалению, не подходили. Осознав это, ормы начали охотиться на амфибий. Те, очевидно, не смогли оказать серьезного сопротивления столь внезапной и коварной агрессии, и вскоре были полностью истреблены. Но с исчезновением амфибий кончилось и «лекарство» для ормов. А вскоре способности по регулированию климата отказали им полностью, и на Токарн пришла жара. Спасаясь от нее, ормы забирались глубоко под землю и впадали там в спячку.

Прошли сотни лет. На Токарне появились мы. И вот однажды бригада шахтеров, занимавшаяся добычей климат-кристаллов, случайно разбудила орма. Осознав, что перед ним разумные существа, он, повинуясь инстинкту выживания, сразу же убил двоих. Но остальные сумели спастись бегством, взорвав за собой штольню и полностью завалив выход. Орм, которого случайно пробудили от долгой спячки, теперь должен был снова бороться за сохранение своей жизни. Будучи существом разумным и обладая телепатическими способностями, он сумел разобраться в ситуации на поверхности и сразу же увидел возможность сделки. Как он установил контакт с властями города в лице мэра и случайно оказавшейся здесь леди Тарг, я не знаю, но взаимовыгодный договор был заключен.

В соответствии с ним орм должен регулировать климат в Лейде и его ближайших окрестностях, а город — поставлять ему «лекарство» для поддержания жизни и его способностей. Вот так…

— Безумие! — прошептал Алан, потирая виски. — Ты тогда был прав, Дэйн: это действительно сделка с дьяволом!

— Возможно, — пожал плечами тот. — Но какая разница, с кем? Разве мы не выиграли от этого?

— Мы — да, а как насчет того бедолаги, которого только что сожрал орм?

— Ты знаком с принципом меньшего зла, Алан? Что значит смерть одного бродяги по сравнению с целым городом, вымирающим от жары? Почему у тебя не вызывает такого негодования гибель людей на войне? Ведь ситуации очень похожи: государство, чтобы защитить себя, платит дань жизнями солдат своей армии. У нас тут тоже война — война за выживание, и свой враг — жара. И, как всякая война, она требует жертв. Смерть единиц, ради жизни многих тысяч: разве это — не меньшее зло? Это — необходимая жертва.

— А сколько было таких необходимых жертв за два года вашей сделки с ормом? И как скоро их количество превысит численность населения Лейда? И где тогда будет твое меньшее зло?

— В тебе говорят жалость и совесть, Алан. От них в жизни — одни неприятности и проблемы, ибо идя на поводу у этих двух чувств, ты НИКОГДА и НИЧЕГО в жизни не добьешься. А для бизнесмена это — непозволительная роскошь, от которой нужно как можно быстрее избавляться, и желательно — за хорошую плату. Что тебе в этом бродяге и даже в сотне таких как он?

— Но у них, возможно, есть близкие, которым они нужны…

— Ну и что? Ты их знаешь? Нет. Так в чем проблема? Просто перешагни через них, Алан! Перешагни через сострадание и совесть, иначе тебе придется признать, что твой потолок — быть на побегушках у Лонга в раскаленном Диаре, а это ведь не так! Впрочем, что я тебя уговариваю? Настал момент истины. Определись, наконец, чего ты стoишь, и так ли нужен тебе Лейд.

Алан глубоко задумался. Еще никогда в жизни он не испытывал подобного смятения.

— Лейд нужен мне, — произнес он глухо после долгой паузы. — Очень нужен. И еще совсем недавно я полагал, что готов заплатить любую цену за то, чтобы переехать сюда…

— А теперь?

— Теперь не знаю. Не уверен, что смогу спокойно спать, зная, что другие платят жизнями за мое благополучие.

— Все строят свое благополучие, в той или иной степени, за счет других. Если кто-то скажет тебе, что в его случае это не так, он либо лжец, либо наивный идеалист. Ты получил повышение, а кого-то уволили. Ты купил в магазине последний кондиционер под носом у соседа, пришедшего чуть-чуть позже, и ему теперь придется ждать следующего поступления, а ведь вокруг жара! Ты женился на красавице, а отвергнутый ею из-за тебя нервный молодой человек покончил с собой. И таких примеров можно привести тысячи. В мире нет ничего идеального, и мысль, что можно построить дом своего успеха, не задев ничьих интересов, по меньшей мере наивна! Да, в большинстве случаев все происходит не столь явно как здесь, но суть-то не меняется. Те, кто признают это — хотя бы честны сами с собой. Проще нужно ко всему относиться, Алан, и не принимать близко к сердцу, иначе жизнь превратится в пытку.

— Тебе бы политиком быть! — горько усмехнулся Кар. — Очень убедительно говоришь…

— Так я убедил тебя?

— Пожалуй, да. Не могу же я все время оглядываться на других! Это моя жизнь, и другой у меня не будет. Я устал приносить жертвы ради пресловутого спокойствия собственной совести.

— Очень верная мысль! — подхватил Дэйн. — Поставь ее во главу угла — и жить станет легче. Твоя боль со временем пройдет, и ты научишься радоваться жизни независимо от того, что и по какой причине принесло тебе удачу. Пойдем?

— Пойдем, — Алан со вздохом поднялся.

Когда они приблизились к слайдеру, Шарп протянул им две тощие пачки денег.

— Что это? — спросил Алан.

— Маленькая компенсация за моральный ущерб. Это было в его карманах.

— Вы ОГРАБИЛИ его?

Шарп пожал плечами:

— Ему это все равно больше не понадобится, а нам пригодится. Берите!

Алан с каким-то даже отвращением оттолкнул руку безопасника, протягивающую ему деньги:

— Нет, спасибо. Это уж слишком! С меня хватит и того, что я помог ему отправиться на тот свет! Оставьте себе.

— Как хотите, — Шарп пожал плечами и спрятал деньги.

Краем глаза Алан заметил, что Дэйн свою пачку взял…

* * *

Процедура гипноблокирования действительно оказалась вовсе не страшной. Алана просто погрузили в транс, весьма напоминающий глубокий сон. Очнувшись, он ничего не помнил о том, что произошло во время транса, но поспешил покинуть клинику: у него возникло неприятное чувство, что кто-то рылся в его мозгах грязными руками. Схожие эмоции он испытал несколько лет назад, когда неизвестные злоумышленники ограбили его квартиру, оставив беспорядок и грязные следы на полу. Тогдашнее чувство бессильной ярости, ощущение, что дом перестал быть его домом, его крепостью, ощущение нечистоты и острое желание уйти из оскверненного жилища в какой-то степени повторились и сейчас. Но разница была в том, что сегодня он пошел на это сознательно, отлично понимая, ради чего. К тому же, с тем кошмаром, что произошел ночью у расщелины орма, гипноблокирование и сравнивать было нельзя.

…Алан ехал в Диар на моно. Теперь у него уже язык не поворачивался называть этот душный, горячий город домом. Нет уж, хватит! Не зря он пошел на преступление, не зря ставил гипноблок! Теперь его и Шейлу ждет совсем другая жизнь, в которой не будет места этой проклятой жаре. Осталось вытерпеть всего лишь один день пекла, зайти домой за вещами, забрать Шейлу и — вперед, к новой жизни! Он еще раз порадовался за себя, что строго соблюдал принцип не держать на работе личных вещей: страшно не хотелось заходить в отдел, видеться с коллегами (особенно — с Лонгом), что-то объяснять, врать… Так уж получилось, что ни с кем из сотрудников финансового отдела головной конторы «Карата» у него не сложилось дружеских, или просто более коротких отношений. Единственным исключением была Лита Аш. Жаль, конечно, что не удастся попрощаться с ней, но… что-то в Алане противилось этой встрече, хотя он сам не понимал, почему.

В общем, на работу — не надо, осталось заехать за Шейлой и договориться со своим другом и поверенным Дином Шором о продаже квартиры вместе со всей мебелью и переводе денег на счет, открытый на имя Алана в лейдском филиале Планетарного банка. Будущее представлялось ему достаточно безоблачным: леди Тарг повысила ему зарплату и предоставила в личное пользование служебный слайдер. В общем, живи, да радуйся… если забыть о том, какой ценой это досталось. А забыть необходимо как можно скорее. И Алан старался. Очень старался…

* * *

Моно прибыл в Диар примерно за полчаса до рассвета, однако жара и духота все равно навалились на плечи отвыкшего от них Алана со страшной силой. Но это он как-нибудь сможет вытерпеть. Главное — не попасть под дневное пекло: все-таки, за три недели лейдского блаженства организм расслабился. Поэтому он поспешил взять такси.

К счастью, Шейла была дома. Сначала она бросилась ему на шею, а затем, вдоволь нацеловавшись, неожиданно залепила мужу пощечину.

— За что? — удивленно спросил Алан, потирая щеку.

— Даже и не думай еще хоть раз оставить меня одну в этом пустом доме так надолго! Я чуть с ума не сошла!

— Прости, милая, больше это не повторится.

— Обещаешь?

— Обещаю! К тому же, у меня есть, чем загладить вину.

— Я слушаю.

— Сначала ответь, ты еще не успела найти работу?

— Нет. Пока меня не устраивает ни один вариант.

Алан улыбнулся: как это было похоже на его дорогую женушку!

— Очень хорошо! — произнес он.

— Что?!

— Значит, тебя ничто здесь не держит, — пояснил он свою мысль недоумевающей Шейле, — и мы сможем уехать.

— Куда?

— В Лейд.