Свой путь

Разозлившись, я слишком сильно дернула за ручку, защелки не выдержали и открылись. Ворох вещей посыпался на землю. Парень от неожиданности выпустил чемодан из рук. Не скрывая злых слез, я заталкивала вещи обратно в чемодан. Ирга опустился помочь.

– Не трогай! – крикнула я.– Не хочу, чтобы ты еще...

– Мне нравится перебирать женские вещи,– заметил парень.

Не выдержав, я хлестнула его по щеке юбкой, которую держала в руке. Пряжка пояса оставила красный след на щеке Ирги. Он вскочил, сжимая кулаки.

– Ненавижу тебя! – захлебываясь слезами, прокричала я.– Я не чучело! Я не зверушка! Я просто хочу учиться! Почему, почему вы все надо мной издеваетесь?

– Может, потому что ты на это так бурно реагируешь? – неожиданно спокойно ответил Ирга.

– Я не нуждаюсь в твоих советах.– Я потащила чемодан по дорожке.

– Общежитие в той стороне,– махнул рукой некромант.

Я вытерла слезы, поправила костюм и пошла в общежитие.

Комендант, женщина с изрезанным шрамами, суровым лицом, выдала мне длинный список правил проживания.

– За нарушение выгоняем,– сообщила она.

– Хорошо,– покорно сказала я.

– Оргий не устраивать! Много спиртного не пить! Магией не пользоваться!

– Что, совсем?

– Нет, потом почитаете, в правилах прописаны ограничения. И ремонт после магических экспериментов за твой счет.

Комендантша строго посмотрела на меня, на вещи, торчащие из чемодана.

– Порядок не любишь?

Я испуганно помотала головой.

– Неряхи в общежитии долго не живут,– сказала комендантша.

– У меня просто чемодан раскрылся,– пролепетала я.

– Хорошо. Вот тебе ключ. Будешь жить на третьем этаже. Соседка у тебя девочка мирная, домашняя. Уживетесь.

Я подошла к обшарпанной двери с покосившимся номером «304» и нерешительно постучала.

– Кого там еще принесло? – раздался крик.– Я сплю!

– Я ваша новая соседка,– сказала я.

– Тогда заходи.

В тесной комнатке помещались стол, шкаф и две кровати. На одной из них валялась коротко стриженная черноволосая девица. Над кроватью на полочке лежал череп в модной шляпе. В зубах у черепа торчала засохшая булочка.

– Это я на диете сижу,– объяснила моя соседка, проследив за моим взглядом.– Неудачно.

– Мне тоже диеты никогда не удавались,– призналась я.

– Да чего ты стоишь! – сказала соседка.– Падай на свою кровать, по тебе же видно, как ты устала.

– Всю ночь и утро ехала,– сказала я.– А потом вот поступала...

– О, я уже год мучаюсь,– сказала соседка, энергично почесав живот.– Я целительница, зовут меня Лира. Характер паршивый, поэтому со мной никто не живет.

– Я Ола, поступила на теоретический. Мне не страшен твой характер, у меня четыре младших сестры.

Лира рассмеялась:

– Тогда подружимся! У меня никого нет, только мама. Но она уже пятый раз замуж вышла, представляешь? А у меня до сих пор парня не было! Иногда думаю: а ее ли я дочь?

Я открыла чемодан, чтобы скрыть свое замешательство. Мне очень хотелось пожаловаться Лире на прием, который я получила, приехав в город, рассказать о том, что у меня тоже никогда не было парня. Но я боялась вот так открывать свою душу первому встречному.

– Ладно,– сказала вдруг Лира,– не обращай внимания. Это я с перепугу несу всякую ерунду. Моя предыдущая соседка была не подарок. Она очень любила троллей, особенно в нашей комнате. Они к ней через окно лазили.

– Я тоже волнуюсь,– сказала я.– Но троллей я не люблю, честное слово.

– Мы будем жить мирно и спокойно? – с надеждой спросила соседка.

Я пожала плечами, подумав о тех, кого уже ждала в будущем моя Страшная Месть, о тех, кто меня так издевательски встретил. А особенно об этом красавчике Ирге, в чей гарем меня поспешили записать.

«Он еще увидит, что я за зверек»,– пообещала я себе.

– Как получится,– ответила я Лире, вытряхивая вещи из чемодана. Меня ждало много дел.

Глава 2

Раз линия, два линия

– Эй, эй, проснись! – Лира потрепала меня за плечо.– Что случилось?

– Ммм, не трогай меня... Я сплю!

– Я вижу,– сказала подруга.– А на кровать поспать не хочешь перейти?

– Мне так мягко и приятно...

– Конечно, ты лежишь в миске с салатом!

– Я?

– Ты! А я салат планировала съесть на ужин. Ты вообще спала сегодня? – Лира протягивала мне полотенце.

– Спала, пока ты меня не разбудила,– пробурчала я и потянулась.

Учиться на факультете Теоретической магии было очень тяжело. Занятия начинались рано утром и заканчивались поздно вечером. С завистью я смотрела на улицу, где по первому зимнему снегу бегали по тренировочному полю студенты-практики. Они отличались от нас внешним видом, как отличается наливное яблочко, висящее на ветке, от сморщенного заморыша, пролежавшего всю зиму в кладовой.

Почему, ну почему я не занималась спортом? Сейчас бы с румяными щечками бегала среди подтянутых, фигуристых парней под приятными бодрящими снежинками, а не сидела в аудитории и в тусклом свете огоньков не разбирала бы скучные задания!

К сожалению, приходилось признать, что мама бывает права. Говорила же она мне: учись трудолюбивее, не прогуливай физкультуру! И почему я ее тогда не слушала?

Мои муки и ночные бдения начались после одной неожиданной встречи. Пасмурным вечером я, кутаясь в плащ, натолкнулась на улице на человека.

– Извините,– пробормотала я, попытавшись проскользнуть по тротуару дальше.

– Ольгерда? – раздался знакомый звонкий голос.

Я подняла глаза и обомлела. Элувириэль! Красивый, словно с картинки сошедший золотоволосый эльф. Моя первая любовь. Тот, ради кого я каждое утро летела в Лицей, на переменах подкарауливая Эла в коридорах. Я надеялась, что мое чувство останется тайным, но, конечно, лицейские насмешники не обошли своим вниманием то, как я смотрю на всеобщего любимца. Но я старалась не обращать внимания ни на насмешки, ни на обидные записки, появлявшиеся у меня в тетрадях и даже на спине. Ведь главное – Он мне иногда улыбался. А однажды даже подал руку, когда я выходила из пассажирской кареты, когда мы группой ехали на межлицейский конкурс.

Я стояла и молча смотрела на мою мечту. Потом не выдержала и потрогала его рукав. Рукав был вполне материальным, из плотной и приятной на ощупь эльфийской ткани.

– Ольгерда,– улыбался Эл.– Не ожидал тебя тут встретить! А чем ты занимаешься?

– Ты знаешь мое имя? – пролепетала я.

– Конечно,– сказал эльф.– Ты же знаешь мое. Или забыла?

– Элувириэль...– говорить от волнения было трудно.

– Учишься?

– Да. На теоретика.

– Теоретик – это славно! – сказал эльф.– Я тоже теоретик магии. А ты как? Нравится учиться?

Элувириэль тоже теоретик! Я все-таки не ошиблась с выбором профессии, если даже эльф ее выбрал!

– Нравится.– Да если бы он сказал, что глотает на завтрак живых тараканов и спросил, как я к этому отношусь, я бы ответила точно так же. И проглотила бы парочку для убедительности.– Только вот начертательная магия...

– Это самое прекрасное занятие в мире! – воскликнул мой возлюбленный.– Я очень люблю заниматься начертательной магией, перераспределять потоки энергий. Это же так интересно – это совершенство линий, красота углов, изящество формул...

«Да уж,– уныло подумала я,– не видел он красоту моих линий. Вот бы посмеялся! Или скорее ужаснулся бы».

– Ола,– сказал Эл,– я хочу сделать тебе подарок. Это моя книга «Основы начертательной магии».

– Твоя книга? – удивилась я.

– Я ее двадцать лет писал,– похвастался эльф.

Двадцать? Двадцать?! Да я живу на свете меньше!

– Поэтому я и учился у вас в Лицее. Было интересно узнать основы человеческой магии.– Он бережно достал из сумки экземпляр книги.

В магический Лицей имел право поступить каждый желающий вне зависимости от возраста и расы, главное – обладать необходимым минимумом знаний и иметь способность к магии, это я помнила хорошо. Поэтому и в нашей группе учились люди разных возрастов и достатка. Многие из них считали своим непременным долгом поставить меня на место и дать «дружеский совет».

– Вот,– эльф быстро что-то написал на титульной странице.– Желаю тебе успехов в начертательной магии!

Дрожащими руками я прижала к себе книгу.

– Видишь, как хорошо! – сказал Эл.– Скоро эта книга будет продаваться, а у тебя уже есть экземпляр. Да еще и с автографом автора! Ну, у меня еще много дел. Желаю удачи!

Эльф наклонился и коснулся своими губами моих. От него пахло мятой, солнцем и лесом. Я замерла, не в состоянии поверить, что это происходит со мной.

Элувириэль ушел, а я стояла на улице, прижимая к себе книжку и переживая в который раз этот поцелуй.

– Эй,– перед моим лицом помахали рукой.– Ты жива?

Я моргнула пару раз и увидела перед собой Иргу. Его раздражающая манера говорить, растягивая гласные, настолько резала слух после певучего говора эльфа, что я прокашлялась и сказала:

– Ты меня бесишь.

– Хорошенькое приветствие! – хмыкнул Ирронто.– Да если бы не я, ты бы замерзла на этой улице! Тебя что, этот эльф заколдовал?

– Нет, он меня только... только...

– Поцеловал,– почему-то грустно сказал Ирга.

– А ты подсматривал! – возмутилась я. Мне хотелось, чтобы этот момент был только моим, и точно не хотелось, чтобы такие, как этот наглый смазливый студент, опошляли самое яркое переживание в моей жизни.

– Нет,– огрызнулся Ирга.– Я просто по улице шел.

– Вот и шел бы себе дальше,– сказала я.– Чего приставать?

– Замерзнешь, заболеешь и умрешь,– заявил Ирронто.– И попадешь ко мне на стол как учебный материал для некромантов. Вот тогда я уж натешусь в свое удовольствие!

Я вздрогнула, представив себе эту картину, и побежала по улице.

– Он мне в отцы годится! – плакалась я Лире этим же вечером.– А я была в него влюблена!

– «Ольгерде – девушке с грустными и влюбленными глазами»,– прочитала вслух подруга посвящение на книге.– Почерк какой красивый!

– Он же эльф,– сказала я.– Старый.

– Да нет, по их меркам он очень молодой,– заметила соседка, рассматривая книгу.– Это он у себя Университет закончил. Пока книгу начал писать, пока к вам поступил... Лет семьдесят – восемьдесят.

– В дедушки годится! – обхватила я голову руками.

– Да ладно тебе! Как он, по-твоему, должен был себя вести? Сказать: «Девочка, я вижу, ты в меня влюблена, но я старше тебя в четыре раза?» А ты бы пошла и повесилась. Вон у нас в Доме Исцеления недавно откачивали такую жертву первой любви. А сейчас ты для него в самом соку. Вон даже поцеловал!

Я поднесла руку к губам и решила не признаваться, что это был мой первый поцелуй.

– И вообще,– сказала Лира.– Вон у нашего короля новой любовнице пятнадцать лет. Ты уже перестарок по сравнению с ней.

– Все мужики – козлы,– резюмировала я.