Узловой момент

- Не думал над этим, - беззаботно пожал плечами Игорь. - Наверное, они там знают, что меня учить бесполезно... А ты, я вижу, всерьез воспринял эту легенду? Вот дела! Поговорить не с кем - сплошной наивняк вокруг. Думал, хоть ты-то поймешь... Врет все твой Каштанов, неужели не ясно? Заметает следы, как лисица. Слушай! - Его белесые глаза засветились и стали как будто чуть глубже. - У меня появилась отличная идея! Рукопись пропала два дня тому. Если я сейчас вернусь в прошлое суток на трое назад, возьму свою рукопись и привезу сюда! Улавливаешь? Начальнику нечего будет красть! Только... - Он пощупал забинтованной рукой набухший под глазом синяк. - Знаешь, давай вместе мотанем в прошлое! И тебе интересно, и мне полезно. А то мало ли что... Вдвоем всегда легче. Только не забудь, первое путешествие совершил я один!

- Согласен!

- Тогда садимся. Подстели что-нибудь... вон, Женькин халат возьми, а то плита железная, жестко сидеть. - Он полез на стол. Я сдернул со спинки стула замызганный халат, сложил его и уселся рядом с Игорем. Правая нога больно упиралась в рейтер с большой просветленной линзой. Игорь задернул шторы. Малиновый отсвет работающего лазера на черном полотне навевал мрачные мысли. Вершитель истории возился с реле времени, позаимствованном, видимо, из фотолаборатории.

- А на сколько стреляет твоя машина?

- Этот макет - на полгода. Дальше не хватает емкости аккумуляторов, ну и проблема столкновений... А вообще-то, если батарею нарастить... Нет, должен быть какой-то предел. Начинает расти перебрасываемая масса, надо снова увеличивать ток... В общем, этого я пока не успел рассчитать. Готов? Поехали.

Покоритель Времени нажал на черную кнопку пускателя и вдруг резко пригнулся. Все индикаторы на панели прыгнули в конец шкалы и сразу же вернулись в исходное положение.

- А, черт! Проклятый юпитер!

В багровом полумраке - мерцали только светодиодные матрицы - я видел, как Игорь схватился за голову. Занавеску выперло снаружи чем-то несгибаемо-железным. Без пяти минут Нобелевский лауреат со злостью отдернул ее, спрыгнул на пол, схватил юпитер и ударил им об угол слесарного столика. Жалобно звякнул, неестественно выворачиваясь, кронштейн. Игорь бросил изуродованное приспособление на пол.

- Вспомнил! Это я сам его доставил, для вспомогательного зеркала, когда юстировал оптику. - Он схватил с монтажного столика плоскогубцы с красными ручками и приложил их ко лбу. С правой стороны, над тоненькой синей жилкой, намечалась солидных размеров шишка.

- А в первый раз? Ты что, не убрал юпитер?

- Нет. Я только посмотрел на календарь, убедиться, что действительно сместился в прошлое, и сразу назад. Рука болела, да и глаз... - Он потрогал синяк. - Хорошо еще, хоть в этот раз успел пригнуться.

- Так мы что, в прошлом?

- Да. Сейчас определимся, где именно.

Я спрыгнул на пол. Игорь подошел к письменному столу, взглянул на перекидной календарь, показал его мне.

- Видишь, странички, начиная с одиннадцатого августа, чистые. А я специально последний месяц каждый день делал записи. Значит, сегодня здесь десятое. Ровно три дня. Машина времени работает, как часы.

- Кажется, уже смеркается.

- Я взял с запасом, чтобы в лаборатории наверняка никого не было.

- А если бы в ней был... ты сам?

- Ничего страшного. Машина сразу же вытолкнула бы нас назад, в настоящее. Вернее, вперед, в будущее. Поставила бы, так сказать, на место. Ну, ладно, забираем рукопись и сматываем удочки. Все-таки неловко чувствуешь себя в чужом времени, даже если это - твое собственное прошлое.

Игорь вытащил из кармана связку ключей, подошел к сейфу, выкрашенному обычной для такого рода изделий темно-серой краской. Дважды щелкнул замок.

- Вот она! Пусть попробует теперь меня остановить! Садись!

Мы снова влезли в темное чрево машины.

- Ты бы хоть трап какой сделал. А то карабкаешься на нее, как жаба на кочку. И освещение в салоне недостаточное.

- Сделаем, все сделаем! Такой лимузин будет - на уровне мировых образцов! "Роллс-Ройс", "Мерседес-Бенц"!

Аккуратно зашторив лаз, Игорь нажал красную кнопку "Стоп" пускателя. Мне показалось, что хрономобиль чуть заметно дернулся. Игорь растерянно смотрел на индикаторы.

- Знаешь, что-то не так. Подожди, я сейчас. Он спрыгнул со стола, по-прежнему прижимая к себе папку с драгоценной рукописью, через несколько секунд вернулся.

- Да, мы по-прежнему в прошлом. Не продвинулись в будущее ни на час.

Игорь откинул панель с индикаторами, подергал провода, отыскивая ненадежный контакт. Вроде бы все было пропаяно на совесть Он закрыл панель, снова надавил на красную кнопку. Индикаторы не шелохнулись, но стол, я уверен, опять вздрогнул.

- Проклятие! И что теперь делать?

- Ничего страшного. Мы не в каменном веке, саблезубый тигр не съест.

- Да, а жить я где буду? С самим собой я договорился бы, но представляешь реакцию родителей?

- В гостинице на три дня устроишься и носа на улицу не будешь показывать.

- В гостинице? Ты что, с печки упал? С местной-то пропиской... Вокзал - вот так называется моя гостиница. Других вариантов нет. Хорошо хоть, ночи еще теплые. Дурацкая машина! - он приподнял ногу и пнул железо стола пяткой.

- Слушай... А может быть, она не срабатывает потому, что ты везешь с собой рукопись? Ведь твой начальник, как ты уверяешь, уже видел ее.

- Мой? И твой тоже.

- Да-да, конечно, и мой тоже. Наверное, этот факт столь важен, что его уже нельзя отменить. Сам же говорил, это узловой момент, а не пустое событие истории.

- Ты полагаешь... Знаешь, в этом что-то есть. Что же теперь делать? Взять папку и идти с нею на вокзал?

- Пожалуй, это единственный выход. Ничего страшного, туалет и умывальник там имеются, буфет работает допоздна. Бритву и мыло купишь завтра в ближайшем магазине.

- Купишь?! А ты?

- А я вернусь обратно. Какой смысл мучиться двоим? Игорь посмотрел на меня, словно следователь на допросе, и задумался.

- Ерунда. Через три часа сядут аккумуляторы, и нас вышвырнет обратно в настоящее. Если не успеем к этому моменту на стол залезть, понабиваем шишки о мебель. А мне уже хватит. - Игорь убедился, что шишка на лбу не исчезла, и продолжал. - Нет. Будем искать другой выход. Собственно, что мне нужно? Выиграть время. Послать статью раньше, чем это сделает начальник. Не разобравшись в формулах, он ее публиковать не решится, так что кой-какая фора у меня есть. Но на восстановлении текста и выкладок по черновикам я рискую ее потерять. А если он бухнет статью с ходу, не разобравшись? Я бы на его месте так и сделал. Пока там до нее очередь дойдет... А, вот что! Нам сейчас нужно сделать с нее копию. - Он открыл папку и заглянул в конец рукописи. Сто семь страниц. Трех пленок должно хватить.

- Ну ты и расписался! Сименон!

- А ты как думал! Пионерская работа. Я думаю на ее основе и докторскую сразу писать. Фотоаппарат у меня в сейфе. Не знаешь, где Костя "микрат" хранит?

- По-моему, у себя в лаборатории.

- А ключ? По идее, должен быть у него в столе. Пойдем, поможешь!

Игорь отдернул штору, соскочил на пол, крепко прижимая к груди свою зеленую папку. Я последовал за ним.

- Слушай... А может быть, рукопись взял все-таки не Юрий Германович? То, что он каким-то образом узнал о ней, еще не доказывает...

- Кто же еще? Не на тебя же мне думать? Хотя усилий для того, чтобы отвести от себя подозрение, начальничек не, пожалел. Даже типографию к этому делу подключил, они с директором, Гринштейном, вместе в отпуск ездят. Знаешь, что он оставил в сейфе взамен, статьи? Послание! Якобы от этих, из будущего. Каков подлец, а? - Игорь достал из заднего кармана брюк сложенный вчетверо листочек и протянул его мне.

В левом верхнем углу послания красовалась эмблема многоцветная змея, изогнувшаяся наподобие заглавной буквы "омега". В ее ленивой позе чувствовалась угроза. Начало текста читалось хорошо:

"Достопочтимый товарищ Игорь Барчевский!

Служба Упорядочения Прошлого настоятельно обязывает Вас сломать хроноход, уничтожить его описание и прекратить все недозволенные опыты со временем. В противном случае..."

Бумага была сильно потерта на сгибах, и дальнейшее я в полумраке не разобрал.

- Ты что, целый год его в кармане носил? - спрашиваю я Игоря, включая первую попавшуюся настольную лампу.

- Нет, я же говорю, два дня назад... а что?

- А то... Смотри быстрее! - зову я его.

Игорь подбегает ко мне и еще успевает увидеть, как при плавном движении листочка слева направо змея поднимает над бумагой голову, делает бросок и вонзает в собственный хвост, изогнутый наподобие турецкой сабли, ядовитый зуб. Под ярким светом лампы послание тает, как кусочек сахара в крутом кипятке, и вот в моих ладонях уже ничего нет.

- Ну, и что ты этим хочешь сказать? - пытается скрыть замешательство Игорь.

- По-видимому, это действительно послание из будущего. Ты возводил напраслину на Юрия Германовича. Он-таки не брал рукопись. Я бы на твоем месте извинился завтра перед ним.

- Ха! Я что, донос на него написал? Хотя в этом случае извиняться как раз не принято. Публично оклеветал? Тоже нет. Тебе что-то неосторожно сказал? Но только потому, что абсолютно уверен в твоей порядочности, знаю, никому не расскажешь. И вообще это были просто "мысли вслух". Имею я право свободно мыслить или не имею?

- Трудно с тобой Каштанову. Он все надеется, что ты заметишь его деликатность и устыдишься. А ты принимаешь ее за слабость и все больше наглеешь...

Стоп, стоп! Я не должен был вмешиваться в отношения Игоря с... самим собою. Плохо, очень плохо получилось.

- С талантливыми людьми всегда трудно. Ты говоришь - наглость, я считаю - смелость. В мощном силовом поле творческой личности некоторые этические понятия деформируются, как пространство вокруг массивной звезды, - в полном, заметь, соответствии с теорией относительности!

Зря я волновался. На комариные укусы слов он давно уже не обращает внимания.

Игорь подошел к столу Кости-фотографа.

- Черт! Дверца закрыта на ключ. Ничего, сейчас мы ее аккуратненько... - Он оглянулся в поисках для вскрытия инструмента.

- Стойте! - раздался вдруг высокий гнусавый голос. - Вас предупреждали, что публикация статьи не должна состояться?

Игорь вздрогнул и круто повернулся. В тени медицинского шкафа, в котором хранились оптические детали, мерцала фигурка маленького человечка, закутанного во что-то серебристое. Вокруг головы его сиял слабый ореол.

Игорь еще крепче прижал папку к груди.

- Ваши действия противозаконны! Вы нарушаете... - Затруднившись с формулировкой обвинения, он медленно отступил назад и остановился рядом со мной.

- Отдайте рукопись! Во имя будущего Земли - отдайте рукопись! Она должна быть уничтожена!

- Не отдам! Вы нарушаете основное право человека - право на познание мира. Это мое открытие! Это я, я придумал!

- Преждевременно вы это придумали. Рано вам еще влезать в механизм вселенского времени, - нравоучительно прогнусавил человечек. - Собьете балансир - кто его потом наладит? Вы хоть раз пробовали жить без часов? Когда по всей планете на всех циферблатах - разные цифры? И производные времени тоже меняются от точки к точке? И принцип каузальности перестает быть принципиальным? Все равно вашу рукопись никто не решится опубликовать. Ни один здравомыслящий редактор. Но если ее сейчас не уничтожить... Дошедший до нас машинописный экземпляр попал в неосторожные руки, и через четыре дня начнется Безвременье... Отдайте рукопись! - Он шагнул к нам и протянул руку в серебристой перчатке.

- Не отдам. Мое! Сделаешь еще один шаг - отправлю на тот свет! Игорь кошачьим движением сцапал со слесарного столика молоток и поднял его над головой. - А меня ты тронуть не посмеешь, иначе вы потом до конца света будете в своих часах шестеренки регулировать!

Маленький серебристый человечек сделал еще один шаг и вдруг очутился совсем рядом с нами. Игорь молниеносным движением выбросил вперед руку с молотком, и я на мгновение потерял сознание. Сквозь лиловые и зеленые круги, которыми наполнилась вся лаборатория, я отрешенно наблюдал, как Игорь медленно поднимается с четверенек, постанывая и безуспешно пытаясь пошевелить пальцами висящей плетью правой руки. Маленький человечек подошел к сейфу, открыл его без ключа. Зеленая папка была у него в руках.

- И не вздумайте ее еще раз тронуть. Так легко не отделаетесь.

Кажется, у меня начала болеть голова. Зато круги исчезли. Я потрогал Темя. Так и есть, шишка, и молоток рядом валяется. Вот и я свою долю впечатлений от путешествия во времени получил. Последнюю ли за сегодня?

- Вы не посмеете! Отдай рукопись, гад!

Игорь двинулся к сейфу. Наклонившийся было над дверцей серебристый человечек выпрямился и, как мне показалось, приготовился к прыжку. Как это ему удастся в таком балахоне? Игорь нерешительно оглянулся на меня, проверил, насколько послушна ему поврежденная рука, и все-таки сделал шаг вперед. Молотка в руке у него на этот раз не было, но я на всякий случай зажмурился. Органа слуха в таких случаях вполне достаточно для получения исчерпывающей информации. Что-то хрястнуло, потом тяжело упало. Я выждал паузу и открыл глаза.

Маленький серебристый человечек лежал, раскинув руки, возле сейфа. Ореол светился в полумраке от плешивой, усыпанной угрями головы. Игорь безуспешно втискивался в узкий проем между сейфом и холодильником. Над поверженным телом склонялся двухметрового роста атлет. Единственной одеждой его была золотистая набедренная повязка. Легкими похлопываниями по щекам он приводил серебристого человечка в чувство. Наверное, последний наблюдал сейчас зеленые и лиловые круги, потому что зрачки его глаз двигались как-то не синхронно. Впрочем, в быстро густеющих сумерках я мог и ошибиться. Круги могли быть не зелеными, а желтыми.

Наконец маленький человечек поднялся и пронзительно заверещал:

- Мой шлем! Микробы, радиация, токсикация! Вы убили меня! - Он схватил ореол и натянул его на голову. Голос стал глуше. - Кто вы такие? Как посмели вмешаться в действия Службы Упорядочения Прошлого? Вы за это ответите!

- В моем лице вас приветствует только что созданная Служба Охраны Истории. Рукопись должна быть возвращена автору для скорейшего опубликования. Проталкивание ее в редакции мы берем на себя. - Говорил гигант с легким акцентом, но достаточно бегло. Он протянул папку Игорю. Тот расплылся в довольной улыбке.

- Вы из какого века? - запетушился, не спуская глаз с рукописи, обладатель съемного ореола. - По какому праву вмешиваетесь в прошлое?

- По праву будущего. Я из двадцать седьмого века. А вы, судя по боязни за ваше хилое здоровье, из двадцать второго? Не огорчайтесь. Да, если эта статья будет сейчас опубликована, в конце вашего века, наступит смутный период, когда единого времени не будет. Но он быстро пройдет, мы побеспокоимся об этом. Зато более, раннее познание законов хронодинамики позволит спасти Землю от неизбежной гибели. Мы все предусмотрели: публикация статьи уже в двадцатом веке позволит открыть Большой Туннельный Переход на сорок лет раньше, нежели в противном случае, и планета-заповедник будет спасена от гибели в лучах Немезиды!

Человечек в серебристом хитоне попытался почесать плешь, но наткнулся на ореол и опустил руку.

- А мое задание? Останется невыполненным? Меня же разжалуют в кандидаты! - Он задумчиво прошелся между стендами, повернулся к ним лицом. Как-то незаметно получилось, что мы втроем оказались по одну сторону сейфа, а он - по другую. Игорь прижимал папку к груди, как школьник - дневник с первой "пятеркой". Маленький человечек взмахнул рукой, и тотчас из-под правого локтя выскочил и защелкнулся на запястье короткий ствол.

- Рукопись на сейф! Быстро!

Игорь, не раздумывая ни секунды, исполнил приказание.

- Да подавитесь вы ею! Сделают нечаянно калекой - никакая причинность не спасет, - пояснил он мне и начал медленно отступать в направлении машины времени.

Плешивый схватил папку, как окунь - наживку на крючке. В то же мгновение бронзовокожий атлет очутился за его спиной. Рука со зловещей трубкой была зажата мертвой хваткой. Черный зрачок выхлопного отверстия смотрел прямо мне в переносицу. Не выдержав смертельного взгляда, мои глаза сами собой зажмурились. Раздался легкий щелчок. Я хладнокровно выдержал паузу. Трубка, вырванная вместе с клочьями серебристого хитона, корчилась в судорогах на пилу. Все смотрели на нее, как завороженные. Наконец, изогнувшись дугой, она выпустила лужицу желтой маслянистой жидкости и замерла. Гигант ослабил захват и сказал Игорю весело:

- Возьмите свою рукопись и как можно быстрее публикуйте.

Покоритель Времени, заметно воодушевившись, поднял с пола заветную папку. Но она вдруг вырвалась у - него из рук и, плавно покачиваясь, поднялась примерно на метр над озадаченной головой. Игорь растерянно посмотрел на меня, лотом на бронзовотелого гиганта, подпрыгнул, как собачонка за лакомством в руке дрессировщика. Но в то же мгновение папка дернулась вверх, и пальцы Властелина Времени схватили пустоту. Приземлился он неудачно, на пятую точку.

- Что за чертовщина! - удивился атлет.

Маленький человечек, воспользовавшись замешательством, попытался вырваться, но был снова зажат длинными бронзовыми руками, словно челюстями капкана. Однако хватка атлета тут же начала ослабевать видимо, плешивый включил вмонтированные в скафандр усилители. Он вдруг сжался в комок, выскользнул из объятий гиганта, и, как кошка, прыгнул к Игорю. Тот испуганно отшатнулся. Маленький человечек, едва коснувшись пола, взвился под самый потолок - и промахнулся, но не упал, а завис в метрах трех от пола, как парашютист в затяжном прыжке. Он отчаянно молотил воздух ногами, загребал руками, но сделать ничего не мог.

- Отпусти меня! Отпусти меня немедленно! - завопил он.

- Это не я, - развел руками атлет.

- Не ты?!. Тогда кто же?

- Внимание! - раздался вдруг мощный низкий голос, и стекла в высоких рамах жалобно задрожали. - Говорит Служба Охраны Времени. Слушайте и запоминайте. Любого рода опыты со временем, равно как и с его производными, и соответствующие теоретические изыскания категорически запрещены во все времена, предшествующие Эре Свободного Времени. Нарушители наказываются бессмертием с одновременной ссылкой в бесконечность.

Атлет вертел головой, пытаясь определить источник звука. Но голос, казалось, исходил отовсюду, рождался в каждом кубическом сантиметре воздуха. И не было сил противиться его мощи.

- А как же смутное время? - прогнусавил серебристый человечек. Он дотянулся до гирлянды с флажками, оставшейся еще с Нового года, сел на нее, как петух на насест, и вновь обрел чувство независимости, и собственного достоинства.